Корабельные новости

      Он всплыл, су­до­рож­но хва­тая ртом воз­дух. Он поч­ти ни­че­го не ви­дел из-за ка­ко­го-то го­ря­че­го ве­ще­ст­ва в гла­зах и тут за­ме­тил сте­каю­щие с не­го ка­п­ли во­ды, ко­то­рые бы­ли по­че­му-то кро­ва­во-крас­но­го цве­та.
      «Глу­по, — по­ду­мал он, — ка­кая глу­пость уми­рать, по­ка не вы­рос­ли де­ти». У не­го не бы­ло ни спа­са­тель­но­го жи­ле­та, ни не­по­то­п­ляе­мых ве­сел, ни ма­лей­ше­го по­ня­тия о том, где он на­хо­дит­ся. Он ка­чал­ся на вол­нах, как по­пла­вок из те­лес­но­го жи­ра и воз­ду­ха в лег­ких. Он стал по­плав­ком. Его от­де­ля­ли пол­то­ры мор­ские ми­ли от ка­ж­до­го бе­ре­га, пол­то­ры ми­ли, ко­то­рые на­до бы­ло про­плыть в хо­лод­ной во­де. Пря­мо пе­ред ним ка­ча­лась на во­де ве­рев­ка с узел­ка­ми, а в шес­ти мет­рах на по­верх­ность всплыл крас­ный ящик. Это был пла­ст­мас­со­вый кон­тей­нер для льда, о ко­то­ром он за­был. Ку­ойл про­бил­ся к кон­тей­не­ру сквозь це­лую фло­ти­лию де­ре­вян­ных спи­чек, ко­то­рые, долж­но быть, вы­па­ли в лод­ку из па­ке­та с про­дук­та­ми. Он хо­ро­шо пом­нил, как по­ку­пал спич­ки. На­вер­ное, ко­гда-ни­будь эти спич­ки вы­не­сет на бе­рег, толь­ко уже без сер­ных го­ло­вок. А где в это вре­мя бу­дет он?
      Ку­ойл схва­тил­ся за руч­ки кон­тей­не­ра и лег на не­го гру­дью. У не­го со лба сте­ка­ла кровь, но он не смел от­нять рук от кон­тей­не­ра, что­бы кос­нуть­ся ра­ны. Он не пом­нил уда­ра. На­вер­ное, его за­де­ло бор­том лод­ки, ко­гда она пе­ре­во­ра­чи­ва­лась.
      Вол­ны ка­за­лись ог­ром­ны­ми, ве­ли­чи­ной с го­ру, но он под­ни­мал­ся и па­дал вме­сте с ни­ми, на­блю­дая за зе­ле­ны­ми во­до­во­ро­та­ми, тя­нув­ши­ми его вниз, и ко­вар­ны­ми вспле­ска­ми, за­би­ваю­щи­ми нос со­ле­ной во­дой.
      Ко­гда он уви­дел те­ло мерт­во­го че­ло­ве­ка, от­лив поч­ти за­кон­чил­ся. Это бы­ло поч­ти два ча­са на­зад. Ско­ро, на­вер­ное, нач­нет­ся при­лив. Ку­ойл по­те­рял ча­сы. Ес­ли он ни­че­го не пу­та­ет, то ме­ж­ду от­ли­вом и при­ли­вом про­хо­дит око­ло ча­са, ко­гда во­да сто­ит со­всем низ­ко. Он со­всем ни­че­го не знал о те­че­ни­ях в бух­те. То, что лу­на на­хо­ди­лась в по­след­ней чет­вер­ти, оз­на­ча­ло, что при­лив бу­дет низ­ким. Бил­ли го­во­рил, что вдоль за­пад­но­го бе­ре­га идут слож­ные во­ды. Там мно­го ри­фов и по­кры­тых во­до­рос­ля­ми кам­ней. Ку­ойл бо­ял­ся, что ве­тер вы­не­сет его из бух­ты в от­кры­тое мо­ре и он от­пра­вит­ся в Ир­лан­дию на кон­тей­не­ре для льда. Ес­ли бы он ока­зал­ся бли­же к за­пад­но­му под­вет­рен­но­му по­бе­ре­жью, где вол­ны бы­ли ни­же, то у не­го поя­вил­ся бы шанс до­б­рать­ся до кам­ней.
      Про­шло мно­го вре­ме­ни. Ку­ой­лу ка­за­лось, что он на­хо­дит­ся в во­де не­сколь­ко ча­сов. Он не чув­ст­во­вал ног. Ко­гда его под­ня­ла оче­ред­ная вол­на, он по­пы­тал­ся оп­ре­де­лить, где на­хо­дит­ся. За­пад­ное по­бе­ре­жье ста­ло бли­же, но, не­смот­ря на ве­тер и на­сту­паю­щий при­лив, он дви­гал­ся в сто­ро­ну мы­са.
      Чуть поз­же он уди­вил­ся, уви­дев ка­мен­ную пи­ра­ми­ду, к ко­то­рой не­дав­но под­хо­дил. Долж­но быть, ка­кое-то те­че­ние под­хва­ти­ло его и по­нес­ло к са­мо­му краю зем­ли, к пе­ще­рам, к мерт­во­му че­ло­ве­ку. Ему по­ка­за­лось за­бав­ным, что ско­ро он со­ста­вит ком­па­нию тру­пу в жел­том и при­сое­ди­нит­ся к его иг­ре у вхо­да в пе­ще­ру.
      — По­ка у ме­ня есть этот го­ря­чий кон­тей­нер, ни­че­го у вас не по­лу­чит­ся, — гром­ко ска­зал он.
      Ему ста­ло ка­зать­ся, что пла­сти­ко­вый ко­роб на­пол­нен тлею­щи­ми уг­ля­ми. Он так ре­шил по­то­му, что, как толь­ко он под­ни­мал под­бо­ро­док с крыш­ки кон­тей­не­ра, его на­чи­на­ла бить силь­ная дрожь, но ко­гда он сно­ва опус­кал его об­рат­но, дрожь пре­кра­ща­лась. Так мог­ло дей­ст­во­вать толь­ко бла­го­сло­вен­ное те­п­ло.
      Он с удив­ле­ни­ем за­ме­тил, что ста­ло смер­кать­ся. Од­на­ко это его да­же об­ра­до­ва­ло. Раз на­сту­па­ет ночь, зна­чит, он ско­ро ля­жет спать. На­ко­нец-то от­дох­нет. Ку­ойл не­ве­ро­ят­но ус­тал. Как при­ят­но бу­дет по­гру­зить­ся в эти ка­чаю­щие­ся мяг­кие вол­ны. Да, это мож­но бу­дет сде­лать. Толь­ко не­по­нят­но, по­че­му эта мысль рань­ше не при­хо­ди­ла ему на ум. И че­ло­век в жел­том со­всем не мертв. Он спит. От­ды­ха­ет. Еще ми­ну­та, и Ку­ойл уже был го­тов пе­ре­вер­нуть­ся, что­бы уст­ро­ить­ся по­удоб­нее и ус­нуть. Вот толь­ко ог­ни по­гас­нут. Но же­ст­кий свет све­тил пря­мо в его отек­шие гла­за, и Джек Баг­гит уже вы­тас­ки­вал его, от­ры­вая от го­ря­че­го кон­тей­не­ра и стал­ки­вая пря­мо на ку­чу хо­лод­ной ры­бы.
      — Свя­тые угод­ни­ки и пе­ту­ши­ное пле­мя! Я так и знал, что тут кто-то есть! Я чу­ял. — Джек на­бро­сил на Ку­ой­ла про­смо­лен­ную па­ру­си­ну. — Я же го­во­рил те­бе, что эта шту­ко­ви­на те­бя уто­пит. Ты дав­но в во­де? Вдруг про­шло уже слиш­ком мно­го вре­ме­ни? В та­кой во­де дол­го не вы­дер­жишь.
      Но Ку­ойл не мог ему от­ве­тить. Его так силь­но тряс­ло, что пят­ки би­лись о ры­бу. Он по­пы­тал­ся ска­зать Дже­ку, что­бы тот дос­тал из во­ды его го­ря­чий кон­тей­нер, что по­мог­ло бы ему сно­ва со­греть­ся, но не смог ра­зомк­нуть че­лю­сти.

***

      Джек во­ло­ком при­та­щил Ку­ой­ла на иде­аль­ную кух­ню мис­сис Баг­гит.
      — Это Ку­ойл, ко­то­ро­го я вы­ло­вил из чер­то­во­го мо­ря, — по­яс­нил он.
      — Ес­ли бы ты толь­ко знал, сколь­ких че­ло­век он спас, — ска­за­ла мис­сис Баг­гит Ку­ой­лу. — Сколь­ких спас! — Но од­но­му он по­мочь так и не су­мел.
      Она раз­де­ла Ку­ой­ла, об­ло­жи­ла его но­ги бу­тыл­ка­ми и уку­та­ла одея­лом. За­ва­ри­ла чай и с лов­ко­стью, го­во­ря­щей о боль­шом опы­те, на­пои­ла его, раз­жи­мая зу­бы лож­кой. Джек про­бур­чал что-то о том, что ста­кан ро­ма был бы ему по­лез­нее.
      Че­рез два­дцать ми­нут его че­лю­сти рас­сла­би­лись и ра­зум про­яс­нил­ся. Он смог из­ба­вить­ся от на­ва­ж­де­ния ухо­дя­щей вдаль лод­ки, ил­лю­зии го­ря­че­го кон­тей­не­ра и рас­смот­реть дом Баг­ги­тов в де­та­лях. Он да­же су­мел вы­пить вто­рую чаш­ку чаю с са­ха­ром и сгу­щен­ным мо­ло­ком.
      — Это хо­ро­ший чер­ный чай, — ска­за­ла мис­сис Баг­гит. Ни­ка­кой ром не мог срав­нить­ся с ним по бла­го­дат­ной це­ли­тель­ной си­ле.
      В до­ме вез­де ле­жа­ли кру­жев­ные сал­фе­точ­ки, вы­пол­нен­ные с боль­шим мас­тер­ст­вом, ха­рак­тер­ным для этих мест: кру­жев­ные вол­ны и пла­ву­чие льди­ны, вы­пук­лые ра­ко­ви­ны и во­до­рос­ли, изо­гну­тые усы ома­ров, круг­лые ры­бьи гла­за, то­пор­ща­щие­ся за­пя­тые кре­ве­ток и глу­бо­кие пе­ще­ры. Бе­лый снег на чер­ных ска­лах, раз­но­цвет­ные чай­ки, ко­сой се­реб­ря­ный дождь. В пле­тен­ных круп­ны­ми уз­ла­ми рам­ках стоя­ли фо­то­гра­фии пред­ков и яко­рей, Биб­лия бы­ла ук­ра­ше­на тон­кой кру­жев­ной пе­ной, а ци­фер­блат ча­сов, как не­вес­та, вы­гля­ды­вал из-под вен­ка ди­ких цве­тов. Руч­ки ку­хон­ных шка­фов драз­ни­ли кис­точ­ка­ми, как стрип­ти­зер­ши в ба­ре, руч­ку чай­ни­ка оп­ле­та­ла при­чуд­ли­вая змей­ка, а сту­лья уто­па­ли в ажур­ном пле­те­нии, пол­но­стью по­кры­вав­шем спин­ки и под­ло­кот­ни­ки. На пол­ке ле­жа­ла те­ле­фон­ная кни­га Он­та­рио, из­дан­ная в 1961 го­ду.
      Мис­сис Баг­гит стоя­ла воз­ле зе­ле­ной сте­ны. Она до­ли­ва­ла в чай­ник во­ды. Ее ру­ки бы­ли по­хо­жи на ло­па­ты: круп­ные, буг­ри­стые сус­та­вы и по­кры­тые шра­ма­ми паль­цы. В за­вар­ной чай­ник по­лил­ся кру­той ки­пя­ток. На мис­сис Баг­гит бы­ло хлоп­ко­вое пла­тье без ру­ка­вов. Дом ды­шал те­п­лом и спо­кой­ным ую­том.
      У нее был силь­ный го­лос, при­выч­ный к пе­ре­кри­ки­ва­нию вет­ра и от­стаи­ва­нию сво­его мне­ния во вре­мя жар­ких спо­ров. В этом до­ме Джек умень­шил­ся до раз­ме­ров дет­ской кук­лы, а его же­на в ма­то­вом све­те и гир­лян­дах цве­тов пре­вра­ти­лась в ве­ли­кан­шу. Она вни­ма­тель­но рас­смат­ри­ва­ла ли­цо Ку­ой­ла, буд­то бы зна­ла его рань­ше. Он уже мень­ше сту­чал зу­ба­ми о край круж­ки. Дрожь, со­тря­сав­шая его от шеи до пят, про­шла.
      — Ты со­гре­ешь­ся, — ска­за­ла она та­ким то­ном, буд­то са­ма уже не смо­жет это­го сде­лать.
      Она под­нес­ла к его сто­пам на­гре­тый ка­мень. Пе­ст­рая мо­ло­дая со­ба­ка за­ер­за­ла на сво­ем ков­ри­ке и при­под­ня­ла уши.
      Дже­ку, как боль­шин­ст­ву муж­чин, за­ни­маю­щих­ся тя­же­лым фи­зи­че­ским тру­дом, стои­ло толь­ко сесть в крес­ло, как он рас­сла­бил­ся, рас­тек­ся по не­му, буд­то рос­кошь удоб­ст­ва рас­тво­ря­ла мыш­цы.
      — Ска­жи спа­си­бо, что ты та­кой кре­пыш. Толь­ко твой жир со­хра­нял те­п­ло твое­го те­ла все эти ча­сы и под­дер­жи­вал те­бя на пла­ву. Ху­дыш­ка на тво­ем мес­те уже бы дав­но умер.
      По­том Ку­ойл вспом­нил о че­ло­ве­ке в жел­том и сно­ва рас­ска­зал свою ис­то­рию, на­чи­ная с про­гул­ки по мы­су и за­кан­чи­вая све­том, ре­за­нув­шим его по гла­зам.
      — Под кам­ня­ми? — Джек от­пра­вил­ся в кли­но­об­раз­ный за­ку­ток под ле­ст­ни­цей, где у них сто­ял те­ле­фон, что­бы по­зво­нить в бе­ре­го­вую ох­ра­ну.
      Ку­ойл сел. У не­го зве­не­ло в ушах.
      — Лю­ди в оч­ках не боль­но-то ла­дят с со­ба­ка­ми, — го­во­ри­ла она Ку­ой­лу. — Со­ба­ке, что­бы по­нять, что у те­бя на серд­це, на­до ви­деть твои гла­за. Со­ба­ка бу­дет ждать, по­ка ты ей улыб­нешь­ся. Ес­ли по­на­до­бит­ся, то мо­жет ждать це­лый ме­сяц.
      — Это нью­фа­унд­ленд­ская по­ро­да? — спро­сил тря­су­щий­ся Ку­ойл, все еще сла­бый от дол­го­го пре­бы­ва­ния в во­де.
      — Нью­фа­унд­ленд­ская по­ро­да! Да ей тут и не пах­нет! Эта со­ба­ка не из на­ших мест. На­стоя­щая со­ба­ка, са­мая луч­шая со­ба­ка в ми­ре, это во­дя­ной пес. Вот у это­го, Бат­ча, есть не­мно­го кро­ви во­дя­но­го пса, толь­ко он по­лу­кров­ка. Все чис­то­кров­ные вы­мер­ли. Вер­нее, их уби­ли не­сколь­ко по­ко­ле­ний на­зад. Спро­си у Дже­ка, он те­бе рас­ска­жет. Прав­да, он боль­ше лю­бит ко­шек. А мне вот по ду­ше со­ба­ки. Батч у нас от Эл­вис Бил­ли Прит­ти. А у Дже­ка есть кот, Шки­пер Том­ми, так он хо­дит с ним на яли­ке в мо­ре. Са­мый на­стоя­щий ры­бак.
      На­ко­нец в бе­ре­го­вой ох­ра­не при­ня­ли со­об­ще­ние об уто­п­лен­ни­ке в жел­том кос­тю­ме. Круж­ка Ку­ой­ла опус­те­ла. Джек ушел на мос­тки чис­тить и за­мо­ра­жи­вать улов. Он сде­лал свое де­ло, спас, а ле­че­ние — уже де­ло же­ны.
      Ку­ойл по­шел за мис­сис Баг­гит на­верх, в ком­на­ту для гос­тей. Она про­тя­ну­ла ему на­пол­нен­ные за­но­во бу­тыл­ки с го­ря­чей во­дой.
      — За сле­дую­щей лод­кой иди к Эл­ви­ну Яр­ку, — ска­за­ла она.
      Пе­ред тем как ус­нуть, он за­ме­тил лю­бо­пыт­ный гоф­ри­ро­ван­ный ци­линдр воз­ле две­ри. Это бы­ло по­след­ним из то­го, что он уви­дел.
      Ут­ром он му­чил­ся от го­ло­да и на­сла­ж­дал­ся ра­до­стью жиз­ни. Он уви­дел, что ци­линдр вы­пол­нял роль упо­ра для две­ри и был сде­лан из ка­та­ло­га то­ва­ров по поч­те. Ты­ся­чи стра­ниц, ак­ку­рат­но сло­жен­ных и скле­ен­ных в стро­гом по­ряд­ке. Он тут же пред­ста­вил се­бе, как мис­сис Баг­гит тер­пе­ли­во тру­дит­ся над ни­ми, день за днем; за ок­ном над еля­ми во­ет ве­тер и па­да­ет снег. Да­ле­ко в бух­те сто­нет лед, на се­ве­ре в не­бо по­ды­ма­ет­ся дым от пе­чей. Она скла­ды­ва­ет и кле­ит, на пли­те ки­пит чай­ник, по­кры­вая ок­на на­ле­том от па­ра. Из все­го шес­ти­ча­со­во­го при­клю­че­ния в ле­дя­ной во­де боль­ше все­го Ку­ойл за­пом­нил свои гус­то-си­ние от по­ли­няв­ших де­ше­вых нос­ков ног­ти на паль­цах ног.

***

      Ко­гда ее дом сно­ва опус­тел, Ку­ойл был от­прав­лен до­мой, чай­ник уб­ран на пол­ку, а пол вы­мыт; она вы­шла на ули­цу, что­бы по­ве­сить влаж­ное одея­ло, ко­то­рым ук­ры­вал­ся Ку­ойл, и за­брать вче­раш­нее вы­сти­ран­ное бе­лье. Был мяг­кий сен­тябрь, но во­круг нее по-преж­не­му бу­ше­ва­ла яро­ст­ная бу­ря, от­няв­шая у нее Джей­со­на. Она не­сколь­ко раз морг­ну­ла, что­бы ото­гнать на­ва­ж­де­ние. Же­ст­кие паль­цы взя­лись за шта­ни­ны брюк Дже­ка, стрях­ну­ли иней с го­лу­бой ру­баш­ки. Она вер­ну­лась до­мой, что­бы сно­ва гла­дить и уби­рать, под скре­жет ло­маю­ще­го­ся за мы­сом льда и гро­хот рас­сы­паю­щих­ся от дав­ле­ния айс­бер­гов, взды­маю­щих об­лом­ки на де­сят­ки мет­ров вверх, к бе­лой лу­не.

27 Комната новостей

      Га­лер­ные но­во­сти — это не­под­твер­жден­ные слу­хи о су­дах.
«МОР­СКОЙ СЛО­ВАРЬ»

      Че­рез два дня по­сле за­плы­ва Ку­ой­ла в ком­на­ту но­во­стей во­шел Бил­ли Прит­ти в ста­ром ко­жа­ном лет­ном шле­ме с раз­ве­ваю­щи­ми­ся ре­меш­ка­ми и в шер­стя­ной курт­ке в се­рые и чер­ные квад­ра­ты. Он был бле­ден.
      — На­шли твое­го уто­п­лен­ни­ка, Ку­ойл. Ре­бя­та из бе­ре­го­вой ох­ра­ны вы­та­щи­ли его из пе­ще­ры. Прав­да, он пре­под­нес нам всем сюр­приз. — Бил­ли вы­нул из кар­ма­на об­ры­вок бу­ма­ги и раз­вер­нул его. — А это — ста­тья для пер­вой по­ло­сы, ко­то­рую я со­ста­вил по до­ро­ге сю­да. На­до бы­ло, ко­неч­но, от­дать ее те­бе, но я уже ее на­пи­сал. Ко­ро­че, он пла­вал в спа­са­тель­ном кос­тю­ме. К пе­ще­рам его вы­не­сло те­че­ни­ем. Ту­да не­сколь­ко лет на­зад вы­не­сло еще од­но­го пар­ня с мы­са Бе­зы­мян­но­го.
      — А в ка­ком смыс­ле сюр­приз?
      — Не мог­ли оп­ре­де­лить, кто это. Вна­ча­ле. Слож­но бы­ло.
      — Не тя­ни. Что там? — про­ры­чал Терт Кард.
      — У не­го го­ло­вы не бы­ло.
      — А в че­мо­да­не? — глу­по ска­зал Ку­ойл. — Это его го­ло­ва бы­ла в че­мо­да­не? Это мис­тер Мел­вилл?
      — Он са­мый, мис­тер Мел­вилл из че­мо­да­на. Во вся­ком слу­чае, они так счи­та­ют. Сей­час вся по­ли­ция и бе­ре­го­вая ох­ра­на как с це­ни со­рва­лись. Зво­нят в Шта­ты, объ­яв­ля­ют тре­во­гу. Ско­рее все­го, это им ни­че­го не даст. Го­во­рят, все вы­гля­дит так, буд­то те­ло за­су­ну­ли в кос­тюм уже по­сле то­го, как бы­ла от­ре­за­на го­ло­ва.
      — С че­го они взя­ли? — спро­сил Терт Кард.
      — По­то­му что те­ло бы­ло раз­ре­за­но на пять кус­ков. Как пи­рог.
      Вил­ли си­дел за ком­пь­ю­те­ром и на­би­рал ста­тью.

      ОБ­НА­РУ­ЖЕ­НО ПРО­ПАВ­ШЕЕ ТЕ­ЛО. СТРАШ­НАЯ НА­ХОД­КА В ПЕ­ЩЕ­РАХ

      — Не по­ни­маю, по­че­му мне не дос­та­ют­ся хо­ро­шие те­мы? — ска­зал На­тбим. — Од­на га­дость. Ко­неч­но, На­тби­му ос­та­ют­ся толь­ко са­мые мерз­кие, гад­кие ис­то­рии, ко­то­рые и рас­ска­зать-то пря­мо нель­зя, толь­ко гряз­ны­ми на­ме­ка­ми. Вот уж по че­му я ску­чать не бу­ду. Са­мым при­ят­ным из то­го, что мне по­па­лось за все это вре­мя, бы­ло об­ви­не­ние, вы­дви­ну­тое про­тив мэ­ра Гал­ли­ам­би­ка. Он вы­иг­рал в ло­те­рею ты­ся­чу дол­ла­ров и от­ме­тил это со­бы­тие тем, что за од­ну не­де­лю рас­тлил че­тыр­на­дцать сту­ден­тов. Его об­ви­ни­ли в не­при­стой­ном на­па­де­нии, вуль­гар­но­сти и без­нрав­ст­вен­ном по­ве­де­нии и со­до­мии. А еще был два­дца­ти­де­вя­ти­лет­ний пар­ниш­ка, ко­то­рый прие­хал в дом пре­ста­ре­лых «Зо­ло­тая до­ли­на» и убе­дил се­ми­де­ся­ти­од­но­лет­нюю ста­руш­ку съез­дить с ним в ма­га­зин в бух­ту Мис­ки. Он за­вез ее на про­се­лоч­ную до­ро­гу и так из­на­си­ло­вал, что ей при­шлось по­том швы на­кла­ды­вать. Его по­са­ди­ли в кар­цер, и знае­те, что он сде­лал в день сво­его су­да?
      — Со­рвал с се­бя оде­ж­ду, — в один го­лос ска­за­ли Ку­ойл, Бил­ли Прит­ти и Терт Кард.
      — Есть еще но­во­сти о свя­щен­ни­ках, ра­бо­таю­щих в при­ютах. Сей­час су­да ждут уже де­вят­на­дцать че­ло­век из этих доб­ро­хо­тов. По­том док­тор из кли­ни­ки на Бе­зы­мян­ном, ко­то­ро­го об­ви­ни­ли в до­мо­га­тель­ст­вах по от­но­ше­нию к че­тыр­на­дца­ти па­ци­ент­кам. Они опи­са­ли это как «про­во­ка­ци­он­ные ме­то­ды ос­мот­ра гру­ди и ге­ни­та­лий». Ру­ко­во­ди­тель хо­ра в бух­те Мис­ки в по­не­дель­ник был при­знан ви­нов­ным в раз­врат­ных дей­ст­ви­ях и рас­тле­нии бо­лее сот­ни маль­чи­ков за по­след­ние две­на­дцать лет. Там же был аре­сто­ван аме­ри­кан­ский ту­рист, щу­пав­ший маль­чи­ков в го­род­ском бас­сей­не. «Он все вре­мя тро­гал мой зад и пе­ред», — ска­за­ла де­ся­ти­лет­няя жерт­ва. А здесь, в Якор­ной Ла­пе, бы­ло предъ­яв­ле­но об­ви­не­ние люб­ве­о­биль­но­му па­па­ше, ко­то­рый рас­тлил двух сво­их сы­но­вей и дочь во вре­мя бес­чис­лен­ных по­ло­вых сно­ше­ний в пе­ри­од с 1962 го­да по на­стоя­щее вре­мя. Об­ви­нен в со­до­мии, не­при­стой­ном на­па­де­нии и по­ло­вом ак­те. Еще один лю­би­тель се­мей­ных раз­вле­че­ний, здо­ро­вен­ный де­ти­на три­дца­ти пя­ти лет от ро­ду, ры­бак, все свое вре­мя на бе­ре­гу по­свя­щал обу­че­нию сво­ей че­ты­рех­лет­ней до­че­ри ораль­но­му сек­су и мас­тур­ба­ции.
      — Ра­ди бо­га, — взмо­лил­ся Ку­ойл, — это все не мог­ло про­изой­ти за од­ну не­де­лю!
      — Все­го за од­ну не­де­лю, го­во­ришь? Да это еще не все, черт возь­ми! — зая­вил На­тбим.
      — Ра­ди этих ис­то­рий и по­ку­па­ют на­шу га­зе­ту, — ска­зал Терт Кард. — А не ра­ди ва­ших ко­ло­нок или вся­ких со­ве­тов по хо­зяй­ст­ву. Тут глав­ное — сек­су­аль­ные стра­шил­ки На­тби­ма с име­на­ми и да­та­ми. Это Джек до­га­дал­ся о том, что лю­дям ин­те­рес­ны та­кие ис­то­рии. Сей­час-то, ко­неч­но, все ме­ст­ные га­зе­ты их пе­ча­та­ют, но «Бол­туш­ка» пер­вой ста­ла да­вать име­на и соч­ные де­та­ли.
      — Не уди­ви­тель­но, что те­бя от это­го все­го тя­нет в де­прес­сию, На­тбим. У нас об этом боль­ше пи­шут, чем в дру­гих га­зе­тах? По-мо­ему, так боль­ше.
      Бил­ли си­дел в сво­ем уг­лу и пи­сал. Ох уж эти под­роб­но­сти.
      — Не мо­гу ска­зать, что боль­ше. Про­сто тут об этом го­во­рят бо­лее от­кры­то. Вот та­ко­го ко­ли­че­ст­ва ис­то­рий о свя­щен­ни­ках я боль­ше ни­где не встре­чал. На­вер­ное, в этих ма­лень­ких пор­тах пол­но мер­зав­цев в су­та­нах, ко­то­рым до­ве­ря­ют сво­их де­тей на­ив­ные ро­ди­те­ли. Прав­да, я слы­шал вы­ска­зы­ва­ние о том, что сек­су­аль­ные до­мо­га­тель­ст­ва по от­но­ше­нию к де­тям на Нью­фа­унд­лен­де — обыч­ное де­ло.
      — Га­дость ка­кая, — ска­зал Терт Кард. — А я мо­гу ска­зать, что это для анг­ли­чан обыч­ное де­ло. — Он че­сал го­ло­ву до тех пор, по­ка на кла­виа­ту­ру не по­сы­пал­ся на­стоя­щий сне­го­пад из пер­хо­ти.
      — А что даль­ше здесь про­ис­хо­дит с на­силь­ни­ка­ми? Их пы­та­ют­ся ле­чить? Или про­сто са­жа­ют?
      — Не знаю, — от­ве­тил На­тбим.
      — А из это­го мог бы по­лу­чить­ся хо­ро­ший ма­те­ри­ал, — ска­зал Ку­ойл.
      — Да, — вя­ло ото­звал­ся На­тбим, буд­то у не­го за­кан­чи­ва­лись си­лы. — Мог бы. Ес­ли бы я смог взять­ся за не­го до отъ­ез­да. А я не мо­гу. «Во­ро­гов» поч­ти го­тов, и мне на­до вы­би­рать­ся от­сю­да до то­го, как все по­кро­ет­ся льдом. — Он со вку­сом зев­нул. — Хва­тит, с этим уже по­кон­че­но.
      — А Дже­ку ты об этом го­во­рил? — на­пряг­ся Терт Кард.
      — А, да он и так зна­ет.
      — Что у те­бя, Ку­ойл, ав­то­ка­та­ст­ро­фа или ава­рия на бор­ту? Ты дол­жен был что-ни­будь на­пи­сать. По­хо­же, что вся­кий раз, ко­гда слу­ча­ет­ся важ­ное про­ис­ше­ст­вие, ты где-то ез­дишь со свои­ми ин­тер­вью для ко­ра­бель­ных ис­то­рий. Или ка­та­ешь мис­сис Про­уз? Ку­ойл, ты что, дей­ст­ви­тель­но это де­ла­ешь? Ты в ре­дак­ции бы­ва­ешь ре­же, чем Джек.
      — У ме­ня ис­то­рия о Га­роль­де Най­тин­гей­ле, — ска­зал Ку­ойл. — Его фо­то­гра­фия на пус­том до­ке есть у те­бя в ком­пь­ю­те­ре. На­зы­ва­ет­ся «Про­щай­те все».

      ПРО­ЩАЙ­ТЕ ВСЕ
      Бы­ва­ют дни, ко­гда не сто­ит да­же вы­ле­зать из по­сте­ли. Га­рольд Най­тин­гейл из пор­та Тоск­ли­вый зна­ет об этом не по­на­слыш­ке. Для ры­ба­ков пор­та Тоск­ли­вый этот се­зон ока­зал­ся на­стоя­щей ка­та­ст­ро­фой. За весь се­зон Га­рольд Най­тин­гейл пой­мал де­вять ры­бин. «Два го­да на­зад у Буг­ри­стых Бе­ре­гов мы ло­ви­ли по 170 000 фун­тов, — рас­ска­зы­ва­ет он. — А в этом го­ду да­же мень­ше, чем ни­че­го. Не знаю, что я бу­ду де­лать даль­ше. Мо­жет, нач­ну сти­рать бе­лье».
      Для то­го что­бы пой­мать де­вять ры­бин, мис­тер Най­тин­гейл по­тра­тил 423 дол­ла­ра на то­п­ли­во, 2150 дол­ла­ров на ли­цен­зию, 4670 на тех­ни­че­ское об­слу­жи­ва­ние лод­ки и 1200 дол­ла­ров на но­вые се­ти. Вдо­ба­вок в этом го­ду его сус­та­вы за­бо­ле­ли так, как ни ра­зу не бо­ле­ли за 31 год рыб­ной лов­ли. «У ме­ня за­пя­стья взду­лись до са­мых лок­тей!» — ска­зал он.
      Про­шлая пят­ни­ца ста­ла по­след­ней ка­п­лей в ча­ше тер­пе­ния Га­роль­да Най­тин­гей­ла. Он ска­зал же­не, что по­след­ний раз по­ста­вит сил­ки. Он на­пи­сал текст рек­лам­но­го объ­яв­ле­ния о про­да­же сво­ей лод­ки и ры­бачь­ей оде­ж­ды и по­про­сил же­ну раз­мес­тить ее в «Бол­туш­ке».
      Вме­сте с че­тырь­мя чле­на­ми сво­ей ар­те­ли он вы­шел ут­ром к сил­кам, ко­то­рые ока­за­лись со­вер­шен­но пус­ты­ми. На об­рат­ном пу­ти они по­чув­ст­во­ва­ли, что ве­тер не­мно­го уси­лил­ся. Не­боль­шой вол­ны хва­ти­ло для то­го, что­бы взло­мать па­лу­бу на кор­ме. Воз­ле са­мо­го вхо­да в порт Тоск­ли­вый суд­но за­ва­ли­лось на пра­вый борт и боль­ше не вы­ров­ня­лось. Шки­пер Най­тин­гейл и эки­паж смог­ли пе­ре­брать­ся в лод­ки и по­ки­нуть то­ну­щее суд­но. Ко­гда оно пол­но­стью уш­ло под во­ду, лю­ди от­пра­ви­лись на бе­рег. Стра­хов­ки у них не бы­ло.
      «Ху­же все­го, что суд­но уто­ну­ло под ве­сом пус­тых сил­ков. Мне бы­ло бы лег­че, ес­ли бы оно не вы­дер­жа­ло тя­же­сти гру­за ры­бы», — ска­зал Най­тин­гейл. Ко­гда он вер­нул­ся до­мой, его же­на ото­зва­ла рек­лам­ное объ­яв­ле­ние из га­зе­ты.

      — Ха-ха, — ска­зал Терт Кард. — Я пом­ню, как он зво­нил на­счет этой рек­ла­мы.
      Ку­ойл опер­ся о стол и сно­ва вспом­нил двух ста­ри­ков, стоя­щих под до­ж­дем и рас­ска­зы­ваю­щих ему о том, что про­изош­ло. Рас­ска­зы­ваю­щих ис­то­рию о Га­роль­де Най­тин­гей­ле, все де­ло жиз­ни ко­то­ро­го за­кон­чи­лось как в пло­хом анек­до­те.
      Он вы­та­щил из кар­ма­на пись­мо Парт­рид­жа и сно­ва его про­чи­тал. Дни, про­ве­ден­ные в пу­ти, ме­бель для но­во­го до­ма. Мер­ка­лия по­да­ри­ла Парт­рид­жу на день ро­ж­де­ния ви­део­ка­ме­ру. Они обу­ст­рои­ли бас­сейн и что-то, что они на­зва­ли га­зо­вый гриль «Меч­та По­ва­ра». Это обош­лось им в две ты­ся­чи. Он серь­ез­но ув­лек­ся де­гу­ста­ци­ей вин, сде­лал в до­ме вин­ный по­греб. По­зна­ко­мил­ся на ве­че­рин­ке со Спай­ком Ли. Мер­ка­лия учит­ся ле­тать. Он ку­пил ей ко­жа­ную курт­ку-пи­лот­ку и бе­лый шел­ко­вый шарф. Про­сто так, ра­ди шут­ки. Они на­шли че­ло­ве­ка, ко­то­рый по­стро­ит им вто­рую гли­ня­ную печь во внут­рен­нем дво­ри­ке. Там они бу­дут коп­тить мя­со и сем­гу. На­щель­ник на три тем­пе­ра­ту­ры на кух­не. Они ус­та­но­ви­ли рос­кош­ную ау­дио­сис­те­му с циф­ро­вой об­ра­бот­кой зву­ка, ко­то­рая мог­ла вос­про­из­во­дить ви­део­дис­ки и ау­дио­за­пи­си од­но­вре­мен­но в раз­ных ком­на­тах с раз­ным уров­нем гром­ко­сти. Ко­гда Ку­ойл со­би­ра­ет­ся к ним прие­хать? Он мо­жет при­ез­жать в лю­бое вре­мя. Как ему бу­дет удоб­но.
      Ку­ойл сно­ва сло­жил пись­мо и спря­тал в кар­ман. За­лив был по­хож на алю­ми­ние­вый под­нос с кро­хот­ны­ми бу­маж­ны­ми ко­раб­ли­ка­ми. Дни ста­но­ви­лись все ко­ро­че. Он по­смот­рел на ча­сы и вне­зап­но по­нял, что со дня его пе­ре­ез­да про­шло уже не­сколь­ко ме­ся­цев.
      — На­тбим, пой­дем к Шки­пе­ру Уил­лу. По­едим каль­ма­ров.
      — Обя­за­тель­но. Сей­час я за­кон­чу аб­зац, и по­едем.
      — При­ве­зи­те мне ры­бы с чип­са­ми, — ска­зал Терт Кард, вы­тас­ки­вая ском­кан­ные сче­та из кар­ма­нов шта­нов.
      Толь­ко Бил­ли от­крыл ко­роб­ку с обе­дом, на ко­то­рой был на­ри­со­ван кот из муль­ти­ка Гар­филд. Он по­смот­рел на ту­ше­ную трес­ку с кус­ком хле­ба, ра­зо­грел ее и ре­шил, что уст­ро­ил­ся луч­ше всех.

***

      Ку­ойл и На­тбим си­де­ли за даль­ним сто­ли­ком. Рес­то­ран бла­го­ухал ра­зо­гре­тым мас­лом и све­же­за­ва­рен­ным ча­ем. На­тбим на­лил се­бе в чаш­ку крас­но-ко­рич­не­вый на­пи­ток.
      — Ты за­ме­тил, как стран­но Джек на­зна­ча­ет за­да­ния? Он да­ет те­бе имен­но то, что про­бу­ж­да­ет твои по­та­ен­ные, лич­ные стра­хи. Вот, на­при­мер, ты. Твоя же­на по­гиб­ла в ав­то­ка­та­ст­ро­фе. И чем Джек за­став­ля­ет те­бя за­ни­мать­ся? Имен­но ав­то­ка­та­ст­ро­фа­ми, да еще и де­лать сним­ки го­ря­щих си­де­ний и ок­ро­вав­лен­ных тел. Бил­ли, ко­то­рый ни­ко­гда не был же­нат, по не­по­нят­ной при­чи­не он по­ру­ча­ет до­маш­нюю стра­ни­цу для жен­щин, где опи­сы­ва­ет­ся быт в мель­чай­ших де­та­лях. Это очень бо­лез­нен­ная те­ма для бед­но­го ста­ри­ка. А я? Мне дос­та­ют­ся ис­то­рии о сек­су­аль­ном на­си­лии, будь они не­лад­ны. И с ка­ж­дой из этих ис­то­рий я за­но­во пе­ре­жи­ваю свое дет­ст­во. В шко­ле я в те­че­ние трех лет под­вер­гал­ся на­си­лию. Сна­ча­ла это де­лал ни­чтож­ный учи­тель гео­мет­рии, по­том стар­шие маль­чиш­ки, его при­яте­ли. Я до сих пор не мо­гу за­снуть, по­ка не за­вер­нусь в пять или в шесть про­сты­ней, как му­мия. Я толь­ко од­но­го не по­ни­маю, Джек что, де­ла­ет это спе­ци­аль­но? Он счи­та­ет, что боль долж­на утих­нуть из-за то­го, что ты по­сто­ян­но о ней вспо­ми­на­ешь, стал­ки­ва­ясь с по­хо­жи­ми слу­чая­ми? Мне так ка­жет­ся, что она ни­ку­да не де­ва­ет­ся.
      Ку­ойл за­ка­зал еще од­ну пор­цию ру­ле­та и вы­ло­жил па­ке­тик с ча­ем на блюд­це. Ин­те­рес­но, хва­тит ему ру­ле­та или бу­дет ма­ло?
      — А с со­бой он раз­ве не так по­сту­па­ет? Ко­гда вы­хо­дит в мо­ре, ко­то­рое от­ня­ло у не­го от­ца и де­да, двух брать­ев, стар­ше­го сы­на и по­ку­ша­лось на млад­ше­го. Он хо­чет за­глу­шить боль. И она про­хо­дит уже от­то­го, что ты ви­дишь, что ты не оди­нок в сво­их пе­ре­жи­ва­ни­ях, что есть лю­ди, ко­то­рые стра­да­ют так же, как и ты. На­вер­ное, прав­ду го­во­рят, что стра­да­ние не лю­бит оди­но­че­ст­ва. Да­же уми­рать лег­че, ко­гда во­круг те­бя уми­ра­ют дру­гие.
      — Что за оп­ти­ми­сти­че­ские мыс­ли, Ку­ойл! Вы­пей еще чаю и пре­кра­щай мять этот не­сча­ст­ный па­ке­тик. Ты ви­дел, что ут­ром при­це­пи­лось к шта­нам Тер­та Кар­да?
      Но Ку­ойл не слу­шал. Он был за­нят раз­мыш­ле­ния­ми о том, не съесть ли ему два кус­ка ягод­но­го пи­ро­га.

***

      В че­ты­ре ча­са он по­ехал за Уэй­ви.
      С се­ве­ра над­ви­га­лась хо­лод­ная по­го­да. Дождь пе­ре­шел в мок­рый снег, по­том снег стал гу­ще. Ту­ман пре­вра­тил­ся в об­ла­ко тон­ких, как иг­лы, ле­дя­ных кри­стал­лов. Ку­ойл дей­ст­во­вал по при­выч­но­му рас­по­ряд­ку: ут­ром от­во­зил Сан­шайн к Би­ти, Бан­ни в шко­лу, под­во­зил Уэй­ви. Око­ло че­ты­рех ча­сов все по­вто­ря­лось в об­рат­ном по­ряд­ке. «Муж­чи­на под­ра­ба­ты­ва­ет шо­фе­ром». Ко­гда он за­кан­чи­вал с де­ла­ми, то мог вы­пить чаю на кух­не Уэй­ви. Ес­ли ему при­хо­ди­лось за­дер­жи­вать­ся на ра­бо­те, то они мог­ли ос­тать­ся у нее на ночь. Она под­ре­за­ла Ку­ой­лу во­ло­сы. Он ко­лол ей по суб­бо­там дро­ва. Ино­гда они вме­сте обе­да­ли. Ста­но­ви­лись бли­же и бли­же. Как две ут­ки, ко­то­рые сна­ча­ла пла­ва­ли по раз­ные сто­ро­ны пру­да, но в ито­ге встре­ча­лись на са­мой се­ре­ди­не. Для это­го сбли­же­ния по­тре­бо­ва­лось мно­го вре­ме­ни.
      — Это ведь со­всем ни к че­му, — шеп­та­ла мис­сис Бэнгз на ухо До­ун. — Все эти разъ­ез­ды на ма­ши­не. Эти де­ти впол­не мог­ли бы ез­дить на школь­ном ав­то­бу­се. А по­том во­ди­тель ав­то­бу­са вы­са­жи­вал бы де­воч­ку воз­ле ре­дак­ции. По­ка отец ра­бо­та­ет, она мог­ла бы де­лать уро­ки. Или чем он там за­ни­ма­ет­ся? Пи­шет? Не боль­но под­хо­дя­щая ра­бо­та для муж­чи­ны. А мис­сис Ге­рольд Про­уз и во­все не­за­чем столь­ко хо­дить по та­кой от­вра­ти­тель­ной по­го­де. Она за­тея­ла всю эту ис­то­рию с кни­га­ми, толь­ко что­бы его под­це­пить. Прав­да, он то­же мог все это за­те­ять из-за нее. Ему про­сто не­об­хо­ди­ма жен­щи­на, что­бы при­смат­ри­вать за его де­ви­ца­ми и го­то­вить еду. И для дру­го­го то­же. Ну, ты по­ни­ма­ешь, что я имею в ви­ду. Он же та­кой здо­ро­вяк, на­вер­ное, из­го­ло­дал­ся.

***

      На кух­не Уэй­ви воз­ле ок­на сто­ял ра­бо­чий стол, на ко­то­ром она по­кры­ва­ла жел­той крас­кой ми­ниа­тюр­ные гру­зо­ви­ки, ко­то­рый де­лал ее отец. На ка­ж­дом из них бы­ла вы­ве­де­на кро­хот­ная над­пись: «Сто­ляр­ная мас­тер­ская бух­ты Муч­ной Ме­шок». Она шку­ри­ла и кра­си­ла под­став­ки для сал­фе­ток с изо­бра­же­ни­ем ре­си­ве­ра, де­ре­вян­ные ба­боч­ки для ту­ри­стов, ко­то­рые они при­би­ва­ли к тор­цам сво­их до­мов, и ча­ек, стоя­щих на од­ной но­ге. Кен раз­во­зил эти по­дел­ки по су­ве­нир­ным ма­га­зи­нам по все­му по­бе­ре­жью. Они хо­ро­шо про­да­ва­лись.
      — Я знаю, что это де­ла­ет­ся для ту­ри­стов, — ска­за­ла она. — Но не ви­жу в этом ни­че­го пло­хо­го. При­лич­ная ра­бо­та, ко­то­рая при­но­сит не­пло­хой за­ра­бо­ток.
      Ку­ойл про­вел паль­цем по тща­тель­но вы­пол­нен­ным швам и глад­кой крас­ке и ска­зал, что на­хо­дит по­дел­ки дей­ст­ви­тель­но не­пло­хи­ми.
      Ма­лень­кий дом был на­пол­нен яр­ки­ми цве­та­ми, буд­то под су­хой ко­жей Уэй­ви пря­та­лась мя­теж­ная ду­ша. Фио­ле­то­вые сту­лья, объ­ем­ные алые с го­лу­бым ков­ри­ки, рас­пис­ные бу­фе­ты и двер­ные ко­ся­ки. Оку­на­ясь в этот цвет, она буд­то ли­ша­ла се­бя при­над­леж­но­сти к че­ло­ве­че­ско­му ро­ду, к жен­ско­му по­лу.
      Сан­шайн боль­ше все­го нра­вил­ся шкаф со стек­лян­ны­ми двер­ца­ми, за ко­то­ры­ми стоя­ли бе­лая суп­ни­ца, ряд та­ре­лок с пла­ваю­щи­ми по кай­ме ры­ба­ми и че­ты­ре зе­ле­ных бо­ка­ла для ви­на. На ниж­них двер­цах Уэй­ви на­ри­со­ва­ла соб­ст­вен­ный дом с ог­ра­дой и от­цов­ский дво­рик с де­ре­вян­ны­ми фи­гу­ра­ми. Сан­шайн от­кры­ла двер­цу с от­цов­ским дво­ри­ком. Она из­да­ла тон­кий скрип. Сан­шайн не мог­ла сдер­жать смех.

28 Захват конькобежца

      Для то­го что­бы спа­сти че­ло­ве­ка, упав­ше­го в по­лы­нью, и упав­ше­му и спа­саю­ще­му на­до со­гнуть паль­цы внутрь ла­до­ни, что­бы об­ра­зо­вал­ся за­хват. Ног­ти долж­ны быть ко­рот­ко об­ре­за­ны.
«КНИ­ГА ЭШ­ЛИ ОБ УЗ­ЛАХ»

      Те­туш­ка вы­шла прой­тись. Ей нуж­но бы­ло от­дох­нуть от Ку­ой­ла и его де­тей, на­хо­див­ших­ся в до­ме. От то­по­та Сан­шайн и ее пря­мых во­про­сов. От ау­дио­за­пи­си, по­да­рен­ной На­тби­мом, ко­то­рую Бан­ни кру­ти­ла без ос­та­нов­ки, рас­тра­чи­вая ба­та­рей­ки. В по­след­ние дни ок­тяб­ря над по­бе­режь­ем раз­но­сил­ся гро­хот, по­хо­жий на ору­дий­ные зал­пы. Пред­вест­ник ско­ро­го раз­рас­та­ния льда. Пти­цы уле­та­ли с шель­фа на за­пад. Ис­то­щен­ная сем­га ле­жа­ла глу­бо­ко в рус­лах рек под ле­дя­ной кор­кой или вы­хо­ди­ла в мо­ре.
      Она дош­ла до ма­лень­ко­го пру­да. Вспом­ни­ла его. Оваль­ное зер­ка­ло во­ды, ок­ру­жен­ное ко­лю­чим кус­тар­ни­ком и лав­ром.