Гордость расы

Враг. Враг! ВРАГ!!!

Пиччули, все еще сжимая Глату, словно со стороны взглянул на свою реакцию. Где-то в предыдущей жизни — в предыдущих жизнях — он сталкивался с халганами и успел изучить внешние атрибуты их доменов. И он ненавидел их, потому что…

Его пальцы непроизвольно сжались на губах ренши, когда он понял: халгане убили его предыдущую доминанту!

Теперь он не мог вспомнить ни имен, ни событий, но был уверен, что прав. Для любого приживалы не суметь защитить доминанту означало мощнейшее психологическое потрясение, шок, равнозначный смерти ребенка, произошедшей на глазах у родителя.

Последние часы он жил для того, чтобы защищать реншу.

Теперь появилась новая, вторая по значимости цель.

Уничтожать халган.

Всех, кто попадется на его пути.

Потрясение прошло, и теперь он внимательнее оглядел помещение. В углу под стеной сидели креншиккн, мужчина и двое детей, которые поднимались на монорельсе вместе с Глатой. Перед стулом стоял жирный пират, один глаз его скрывал широкий, набухший от крови лоскут материи, рядом толкались еще трое регов, все со взведенными арбалетами.

Тот, что сидел на стуле, был стар и испуган, но, несмотря на страх, наполнявший его глаза, он говорил с брезгливостью и вызовом в голосе:

— Вы понимаете, что творите? Обычная смерть будет для вас счастливым концом. Властные срежут с вас кожу, посыплют солью и накачают лекарствами, чтобы вы продолжали жить. Вы умрете в мучениях, но умирать будете очень долго.

Стоявший слева от атамана пират ударил Мастера прикладом арбалета в высокий морщинистый лоб. Голова халганипа откинулась, креншикки у стены испуганно загалдели, но третий пират обернулся к ним и погрозил кулаком. Девочка-ренша вскочила и с криком «Мастер!» бросилась к старику. Пират, подождав, когда она поравняется с ним, широко размахнувшись, подцепил ее кулаком в живот. Она без вскрика отлетела к стене, упала под ней и осталась лежать, не шевелясь.

Глата забилась в руках пиччули, он крепче сжал ее, не давая высвободиться.

— Посмотри на меня! — приказал жирный, наклоняясь к старику. Лицо пирата напоминало кожаный шар с обвисшей оболочкой, по которой размазаны серые и розовые пятна, деформированные редкой генетической болезнью щеки и подбородок, губы, уползшие куда-то на скулы, скошенный лоб, заплывший жиром глаз и скрытая повязкой рана на месте второго.

— Взгляни на меня, — повторил он раздельно. — Я и так почти мертв. Что еще более страшного можешь предложить мне ты? Где передатчик?

Жрец покачал головой.

— Как тебя зовут, старик?

— Ты знаешь. Мастер Гора.

— Нет, как твое настоящее имя? Ладно, ты потом все рано скажешь мне. Так вот, Гора, для чего ты находишься здесь? Чтобы не давать этим дохлякам сбиться с праведного пути? Чтобы они послушно добывали клубни в парниковом раю, пока остальная планета загнивает? Видишь, я кое-что знаю, мне ведь довелось пообщаться кое с кем из тех, кто вверху… Дохляки очень важны для вас, Гора? Только такие, как они, добренькие и правильные, могут добывать кренч? А что ты скажешь на это? — Жирный отвел за спину руку с арбалетом и, не оглядываясь, выстрелил.

Стрела вонзилась в плечо мальчика-креншикка. Ребенок сначала заскулил от боли, но глаза его быстро закатились, и голова опрокинулась на грудь. Он не упал, а остался сидеть лишь потому, что стрела пригвоздила его

к стене. Взрослый креншикк растерянно схватил его за плечи, но, встретив взгляд атамана, покорно отодвинулся в сторону.

— Ох ты, смотри, куда я попал! — воскликнул жирный. — Был бы тут Берами, он бы уже катался по полу от смеха. Кстати, пора им уже и появиться… В следующий раз выстрел будет более точным! Ну. Гора, теперь ты понимаешь, что к чему? Говори, где передатчик? Найти его нетрудно и без тебя, но ты должен передать мое сообщение.

Бет-Зана, не слушая больше, отпрянул в глубь коридора, остановился возле лестницы, которая вела на второй этаж, наклонился к уху плачущей ренши и спросил:

— Они заставят его признаться. Ты знаешь, где передатчик?

Он продолжал сжимать ее рот, и половинка лишь отрицательно покачала головой. Тогда пиччули сформулировал вопрос иначе:

— Где Мастер разговаривает с высшими? Где-то должна быть комната, специальное помещение с… — Он пошевелил губами, и нужная словоформа послушно всплыла в голове: — С алтарем…

Ее наполненные слезами глаза обратились вверх, к потолку.

— Там…

— Только молчи, ладно? — попросил Бет-Зана, увлекая ее за собой к лестнице.

Тот момент, когда они достигли первой ступени, совпал со скрипом деревянного пола и новыми голосами, раздавшимися в доме. Через входную дверь прошли Берами и еще четверо пиратов.

— Сэл, никто не появился! — жизнерадостно заорал помощник. — Никто с этой горы так и не слез! Может, вам все привиделось?

Атаман обеими руками сжал горло Мастера Горы и, наклонившись, хрипло зашептал ему в лицо:

— Что за волосатый зверь бродит по Парнику? Он напал на нас, когда мы поднимались сюда. Кто это? Говори!

Видя, что жрец молчит, лишь слабо ворочая головой, рег подскочил к стене и направил в лоб так и не пришедшего в себя мальчика-креншикка арбалет.

— Говори! — крикнул он жрецу. — Эта тварь прокусила мне глаз!

— Здесь нет никого, кроме меня, избранных и вот теперь — вас, — произнес халганин, отирая выступивший на лбу пот. — Я клянусь, что никогда не видел никакой волосатой твари! Не убивайте их, это самое ценное, что есть здесь!

— Сэл, помнишь, когда мы упали, Стена исчезла, — вмешался Берами. — Сейчас-то она опять есть, но тогда кто-то мог залезть сюда… — Он заулыбался, радуясь пришедшей в голову идее.

Атаман, отвернувшись от креншикков, процедил:

— Ты всегда был глупцом. Не понимаю, почему я до сих пор не скормил тебя червям? Мы все жили снаружи, кто-нибудь когда-нибудь видел там подобных тварей?

Все же его арбалет опустился, и Сэл вновь подступил к Мастеру Горе:

— Среди дохляков есть одна девчонка-уродина. Не такая, как остальные. Кто она?

Мастер, с ненавистью и бессилием глядя на него, сказал:

— Наверное, ты имеешь в виду Глату? Она обычная ренша.

— Обычная? Врешь, она не похожа на остальных. Мы ее тоже везли сюда, но тот зверь схватил и уволок ее. Где они могут спрятаться в Парнике?

— Здесь негде спрятаться, возразил старик. Разве что они ушли в горы.

— Нет. Они так и не спустились со склона. Поговорим об этом позже. Сейчас мы убьем этих троих. Потом кто-нибудь спустится и поднимет сюда ещё пятерых дохляков. Я прикажу, чтобы отобрали мужчин. Мы по очереди убьем их, а в следующую группу попадут уже брюхатые женщины. К вечеру от твоей паствы никого не останется, Мастер Гора. Ну, что скажешь на это?

Пиччули, выбравшись на второй этаж, понял, что спрятаться здесь негде. Весь этаж занимало одно большое помещение со скошенным потолком, где виднелось треугольное окошко, ведущее на крышу. Посреди помещения располагался передатчик, такой, который не выпускал в атмосферу обычные радиоволны, а действовал непосредственно через соты транссвязи.

Обычный гуманоид Оси, даже тот, что часто имел дело с транспередатчиками, не сразу опознал бы искомое в предмете, находившемся посреди комнаты. Металл и пластик были почти скрыты камнем и деревом, чтобы у малоразвитых созданий вроде креншикков создавать впечатление сверхъестественности, божественного предназначения. Над лежащим на полу диском гравикомгтенсатора парил ребристый шар транссоты, сверхточная настройка которой могла сбиться от малейшего прикосновения или дуновения ветра. Ее окружал почти невидимый кокон тонкого поля, не дающего проникнуть внутрь ничему, кроме инфракрасного излучения. Рядом на подставке стояла консоль, имевшая соответствующий излучатель, а в шаре находился инфракрасный порт-приемиик. Пол вокруг компенсаторного диска был выложен тремя рядами плоских камней с разноцветными, складывавшимися в аляповатый узор поверхностями. По бокам шара транссоты возвышались три наклонные деревянные штанги, они соединялись верхними концами, образуя как бы трехгранную пирамиду. Между ребрами ее были натянуты разноцветные шнурки, на них висели флажки, обрывки материи, ссохшиеся клубни, корешки и связки стеблей.

Выскользнув из объятий пиччули, ренша опустилась на колени и склонила голову. Бет-Зана с удивлением глянул на нее, услышал голоса с лестницы и, преодолевая сопротивление, заставил реншу подняться. Других выходов, кроме окна в потолке, не было, и Бет-Зана потянул Глату за собой.

Он успел улечься на гладкой наклонной крыше и уложить рядом реншу, когда в помещении появились Сэл, Бе-рами и третий пират, подталкивающий в спину Мастера.

— Ты всегда связывался только с халганами? — спрашивал атаман. — Сейчас запустишь сообщение на орбиту так, чтобы его смогли услышать все. Включи что-нибудь такое, что смогло бы запомнить и повторить мой голос.

Старик, перешагнув через ряды плоских камней, молча склонился над консолью. Сэл встал рядом с ним, не опуская арбалета и наблюдая за действиями Мастера, но, судя по всему, не способный разобраться в них. Раздалось приглушенное шипение, сверху пиччули увидел, как по консоли пробежали огоньки.

Мастер сказал:

— Теперь ты можешь выдвинуть свои требования. Я отошлю запись, и ее услышат на орбите через считанные секунды.

Сэл, опустив арбалет, оглянулся на пиратов, которые смотрели на него, затаив дыхание.

— «Выдвинуть свои требования»! — со вкусом повторил атаман. — Не думал, что настанет момент, когда я смогу что-то требовать от высших. Записывай… — Он сделал паузу, а затем другим, более низким и угрожающим голосом, произнес: — Говорит Сэл Арка Вега, атаман пиратов, которые хотели ограбить ваш челнок. Всем на орбите Регостана, кто слышит меня. Мы проникли в Парник и захватили его. Это сообщение отправлено к вам с передатчика Мастера Горы. Вы измеряете время в часах? Через десять часов на площади перед общежитием креншикков должна опуститься акула. В ней будет пилот, который сможет доставить нас в то место, которое мы ему назовем. На борту должен быть сейф с одним миллиардом экю. Или мы начнем убивать креншикков. Теперь слушайте внимательно. Мы ни о чем не собираемся договариваться. Никакие переговоры проводиться не будут. Никакого смягчения требований. Изменение сроков невозможно. Если через десять часов я не увижу здесь акулу с пилотом, сейфом и миллиардом, Мастер Гора выйдет на связь и расскажет вам, как выглядят первые пять голов, торчащие на кольях перед его домом.

ЧЕТЫРЕ

Восстановить все детали позднее так никому и не удалось — кто, каким образом, с помощью каких словоформ сумел настроить киборгов на воинственный лад. Следов подстрекателя не нашли, но в результате полтора десятка киборгов, обслуживающих тюремный астероид W-2/X, взбунтовались. Военная администрация тюрьмы, опасаясь, что сама не справится, поспешила связаться с Магазином киборгов. Прибывшие вскоре представители МК утихомирили хулиганов, но на пару часов несколько заключенных, работавших в шахте «дабла-два», как на местном жаргоне назывался этот астероид, выпали из поля зрения администрации. К тому времени, когда порядок на поверхности был восстановлен, в недрах астероида начался уже настоящий бунт.

И опять не обошлось без чьей-то помощи. Иначе как посторонним вмешательством не объяснить тот факт, что семерым самым отпетым преступникам галактики Лошадиная Голова удалось выбраться на поверхность через давно выработанную и заброшенную штольню, причем в их распоряжении каким-то образом оказался мощный силовик.

Часть тюремной администрации перебили вместе с обслуживающими киборгами и представителями Магазина, а еще через некоторое время бунт перекинулся на соседние «даблы». Теперь в дело вынужден был вмешаться космопол, однако массированная атака тюремных астероидов привела бы к слишком большим жертвам, потому что заключенные не уничтожили всех военных, но позаботились половину их оставить в качестве заложников.

Один из трех оставшихся в Оси со времен последней войны крейсеров-касаток класса «планетарный разрушитель» — и единственный корабль подобного уровня, принадлежащий сорвиголовам, — был вынужден теперь безотрывно дежурить на границе тюремного астероидного Роя. Командор космопола Ибер Дакван находился на его борту.

С орбиты планеты Регостан от платформы Плюмаж туда вскоре пришло сообщение-призыв. Оно было зашифровано кодом, которым обычно пользовался председатель Миссии Объединения гидроник Болий-Капп. Ответ вернулся вскоре, и после расшифровки декодировщик Болий-Каппа высветил:

«Здесь критическая ситуация. Кто-то помогает заключенным. Прибуду, как только смогу».

Когда емкость вплыла в рубку универсальной связи, на семи из двенадцати ее экранов уже транслировались изображения.

Болий-Капп кивнул и занял место в углу помещения, куда дежурный монитор направил зрачок передающей камеры.

— Вы можете говорить, я настроил микрофон так, что все они будут слышать вас, — сказал монитор. — На всякий случай я нахожусь в соседнем помещении. Включить подавитель?

Одним из следствий работы универсального подавителя — кроме естественной невозможности прослушивать ту область пространства, которую накрывало его излучение, — являлось слабое нарушение альфа-ритмов головного мозга, сонливость и легкий психологический дискомфорт.

— В этом нет нужды, — сказал Болий-Капп, и монитор покинул рубку.

— А вы уверены, что нас не подслушивают? — спросила женщина-либерийка с одного из боковых экранов.

— Да, это же принципиальный вопрос, — поддержал ее представитель Унии купцов.

Болий-Капп помолчал, по очереди переводя взгляд с одного экрана на другой. Присутствовал даже какой-то максвелонит, представитель БРК Призмы-12 — частного «Бюро по решению кризисов». Но не было главы космопола командора Ибера Даквана.

Кризис в тюремном Рое продолжал развиваться и входил сейчас в решающую фазу. И касатка с Дакваном на борту не могла покинуть критическую зону. Ясно, что бунт на астероидах спровоцировала одна из сторон именно с целью привязать к этой точке космоса «разрушитель планет». Грубые, но всегда эффективные действия командора Даквана в ситуациях, подобных этой, общеизвестны — уже сейчас командор взял бы Регостан в блокаду, а всех посторонних с орбиты приказал удалить. Но как определить, кто именно спровоцировал бунт? В распределении кренча и ситуации на Регостане заинтересованы все без исключения. Любой мог начать скрытую игру, подозрения падали на всех, даже на бродяг-церхан и их братство, хотя как раз они пока что не проявляли ни малейшей активности. В любом случае все крутилось сейчас вокруг двух точек: Парника с захватившими его пиратами и «Эгибо» с двухсотмиллиардным грузом кренча в ее трюмах. Ради такого куша любая из сторон, присутствующих на переговорах, была готова пойти па крайние меры.

Болий-Капп произнес, обращаясь ко всем сразу:

— Что ж, попытаемся договориться.

Они не договорятся, решил Динас Форте, сидящий в помещении, соседнем с тем, где находился председатель МО. Монитор был внезапно отозван из увольнения с приказом организовать срочный сеанс транссвязи для Болий-Каппа, а после вновь отправляться на отдых. Таким образом, с формальной точки зрения, Форте теперь вновь свободен, но предпочел использовать свободу по своему усмотрению — он уселся в соседней комнате и через дублирующую систему стал слушать все, что говорилось с семи экранов. Гидроник Болий-Капп, следуя «открытой» философии своей расы, предпочел не разводить секретность без необходимости, справедливо полагая, что нужную информацию заинтересованные стороны получат, как бы тщательны не были попытки данную информацию скрыть.

После того как сеанс закончился и гидроник проследовал в свой жилой сектор, Динас Форте решил уединиться в той же самой рубке связи.

Как он и ожидал, общий договор не состоялся. Часть сторон согласилась совместно выделить требуемую пиратами сумму, Магазин киборгов обещал предоставить своего пилота, а уполномоченный командора Даквана — акулу. Но оба максвелонита, и тот, что представлял Совет их нации, и тот, которого прислала Призма, не высказались ни за, ни против, а халганский хан и глава Лиги контрабандистов, разругавшись друг с другом, вообще отключились до окончания сеанса. Динас подозревал, что, если бы командор Ибер Дакван участвовал в переговорах, они стали бы куда плодотворнее — руководитель космопола не терпел долгих разговоров и предпочитал решать подобные вопросы самыми силовыми из возможных методов.

Динас Форте решил разбираться самостоятельно. Он начал с того, что запросил у информационной паутины Плюмажа все доступные данные, тщательно разбил их по темам и затем, словно компьютерная программа, один за другим поглощающая килобайты, просмотрел и пересмотрел все, что удалось собрать. Он на всякий случай, хотя непосредственно это и не относилось к создавшейся ситуации, изучил историю исчезнувшей расы приживал-пиччули и всю информацию по водным обителям Гидроники. Затем Динас откинулся в кресле и принялся анализировать. Щепетильность его в подобных вопросах превосходила все разумные пределы — анализ занял много времени.

Он понял то, что и так было понятно многим: халгане проигрывают, медленно оттесняемые со своих прежних позиций. Но далеко не все догадывались об одной детали. Халгане не могли позволить себе проиграть . Потому что некоторое время назад диверсионный отдел Призмы-12 и либерийские культуры провели совместную операцию, в результате которой власть доменов Халге в этой галактике сильно пошатнулась. Теперь же, если прекратится постоянный финансовый приток, который они имеют от продажи клубней, — и, кроме того, если их солдаты перестанут получать «кренч-реанимацию», — доменам вообще вскоре придет конец.

У халган не было возможности для отступления… то есть они должны были идти ва-банк. Вспомнив кое-что еще, монитор запросил информацию о системе метеопоплавков и с удовлетворением понял, что она подтверждает все, о чем он размышлял раньше. Поплавки, отдельные элементы планетарной погодной сетки, не только нуждались в периодической настройке, которую проводила бригада ремонтных киборгов. Изначально они еще и управлялись из одного места, расположенного где-то на поверхности планеты. Это сейчас, когда уже давно действует общая погодная программа, надобность в центральном пульте управления отпала. Но раньше, когда сетка только входила в рабочий режим, такой пульт был необходим.

Мысли Динаса следовали от одного вывода к другому, создавая строгие логические построения, пытались найти в них брешь, отбрасывали, если эта брешь обнаруживалась, и принимали к сведению, если никаких ошибок не находилось.

Значит, халгане во что бы то ни стало должны сохранить свою власть на орбите Регостана.

Но огневая мощь крейсера-касатки командора Даквана способна уничтожить любые их корабли.

Раз так, то халганам нужно предпринять нечто такое, что заставило бы командора не применять силу на орбите Регостана.

В водной обители на Гидронике много лет назад командор был учеником гидроника Болий-Каппа, а связь, которая устанавливается между учеником любой расы и учителем-октоном, до конца не изучена, главным образом потому, что обладает всеми признаками скорее мистического, нежели научного свойства.

И каков вывод из этого следует?

Динас Форте выпрямился в кресле, слепо уставившись на экраны.

Сможет ли командор Дакван успешно изменить ситуацию в свою пользу, если халгане захватят Плюмаж вместе с гидроником? То есть если до прибытия командора с касаткой-разрушителем халгане высадятся здесь и возьмут Болий-Каппа в плен? Отступится ли Дакван под угрозой смерти своего бывшего учителя?

Динас обдумал эту мысль и нашел в ней лишь одно слабое звено. Захват платформы — реально ли осуществить его? Помимо необходимой техники и оружия сколько живой силы для этого потребуется? Как скрытно переправить ее на Плюмаж? Тем более, если верны слухи о ментальных способностях гидроников? Если Жажду Утоляющий слушает платформу и способен определить пусть не каждую отдельную разумную особь, но, во всяком случае, группу таких особей, объединенных общей — преступной — целью?..

Наткнувшись, а вернее — натолкнув самого себя на это возражение, монитор вновь откинулся в кресле и позволил мыслям течь в ином направлении.

Существовала еще проблема «Эгибо» и груза в ее трюмах. Халгане даже могут позволить себе упустить Регостан — но им необходим груз клубней. То мощное финансовое вливание, которое они получат, продав хотя бы часть кренча, позволит Властительной Халге вновь поднять голову.

Каким образом возможно проникнуть на закрытую станцию, не спровоцировав дронов?

Ну, это просто, решил он. Если немного подумать, то становится ясно, что на «Эгибо» можно проникнуть без особых усилий. Это даже элементарно, вот только данные монитора неполны. Ведь после того, как халгане проникнут на «Эгибо», надо будет еще и убраться с нее, прихватив груз. Реагируют ли дроны только на объекты, приближающиеся к станции, или и на те, которые удаляются от нее, так сказать, вне расписания? Пропускают ведь они беспилотные модули, увозящие разделенные на доли клубни…

Описав круг, его мысли вернулись к прежнему вопросу. Для того чтобы снять груз с «Эгибо», требуется живая сила. Как доставить ее на орбиту Регостана скрытно от всех? Причем боевых единиц должно быть много, иначе внутренний охранный дивизион Плюмажа и находящиеся здесь сорвиголовы смогут отбиться.

«А киборги?» — спросил себя монитор.

Нет, не пойдет, тут же решил он. Халганам никогда не удастся найти такое количество согласных работать на них киборгов.

Дроны? Их полусознания находятся в спящем состоянии и способны выплеснуть агрессию только после включения приставки, но…

Но в том-то и дело, что агрессия их ненаправляема. Ими невозможно управлять, таковы уж особенности коллоидной накачки. Дроны опасны лишь своим яростным бесстрашием, но никто никогда не считал их мощной силой — поведенческая ограниченность раз и навсегда нацеленного на агрессию сознания делает их чересчур примитивными, предсказуемыми бойцами. Слишком много их понадобится для того, чтобы захватить Плюмаж, слишком дорого для Халге в ее теперешнем положении. Кроме того, как провести сюда такую ораву? А если представить себе эту картину: толпа дронов проносится по коридорам, сметая все на своем пути, уничтожая всех живых — и халган в том числе, — в бессмысленной ярости сокрушая любую технику… Ими же невозможно по-настоящему руководить, на то они и дроны. Единственное, для чего они действительно годятся, это гладиаторские бои, когда от зрителей их отделяет высокая стена арены или силовое поле…

Но если он прав и проникнуть на «Эгибо» можно тем путем, то вскоре большая часть заинтересованных сторон тоже вычислит этот способ и попытается высадить в район Парника свой десант. Даже адепты Секты напомнят о себе, ведь их временный союз с халганами…

В его голове возникла новая идея.

Так вот для чего халганам понадобился этот союз с презираемыми всей пангалактикой адептами света!

Адепты и их клоны. Клоны-спичи с биоритмами, которые можно на время притушить, которых никакой гидроник, будь он хоть гением ментальной диффузии, никогда не определит!

Клоны, послушные, как роботы, но в то же время обладающие настоящими полноценными мозгами.

Клоны-спичи, лишенные страха, как дроны, но не бессмысленно тупо-агрессивные, а агрессивные обдуманно и, так сказать, выборочно, не способные, в отличие от дронов, крутящихся вокруг «Эгибо», с одинаковой яростью нападать и на врагов, и на хозяев.

Сколько потребуется спичи, чтобы захватить платформу?

Он вспомнил, каким образом Секта, зарабатывая первоначальный капитал, грабила пролетающие через Лошадиную Голову транспорты Унии купцов. На один спрут, охраняемый по контракту с Магазином двумя десятками специализированных боевых киборгов, хватало двух спичи. Всего двое клонов способны были захватить корабль.

Монитор вновь подсоединился к информационной паутине платформы и изучил все, какие смог найти, сведения о мужских клонах-спичи Секты света.

Итак, что еще, кроме пиратов, потерявшегося дзентанца Ушастого и приблудного пиччули, имеется на этот третейский час? — спросил сам себя Динас Форте,

Халгане попытаются проникнуть на «Эгибо».

Я знаю, каким способом они попытаются туда проникнуть.

Халгане попытаются захватить Плюмаж.

Я знаю, с помощи кого они собираются его захватить.

Мне понадобилось полчаса, чтобы, раскусить все это. Неужели никто другой так и не догадался…

Не догадался, потому что я имею преимущество стороннего наблюдателя, которому доступна практически вся информация.

Не догадался, потому что я гений логики, с осознанным самодовольством решил он.

И я уже нашел ответ на свой предыдущий вопрос.

Что прячет хан Виши в Перьях?

Клонов-спичи.

Хан провез сюда уже всех или ему нужны еще бойцы?

Если нужны, то какой самый логичный путь доставки?

Он один сделал всю ту аналитическую работу, которую раньше провели спецслужбы доменов Властительной Халге. Но даже это не вызвало и подобия улыбки на лице монитора. Наоборот, он по привычке скривил рот в гримасе так, что уголки губ опустились.

Итак, я знаю, как доставить спичи на платформу, думал он, выходя из рубки.

Ты слышишь, властный хан Виши? Мне наплевать на противостояние халган и Объединенной Земли. Мне наплевать на справедливость. Но ты и твои дроны унизили Динаса Форте. Теперь Динас Форте уничтожит тебя.

А еще, подумал он, у меня есть цветы.

— Интересно, где ты все-таки раздобыл столько цветов? — спросил таможенник. — Никогда бы не подумал, что у такого, как ты, может быть страсть к прекрасному.

— Я просто хочу продать их. При чем тут страсть к прекрасному?

— Вот, это уже больше похоже на тебя… — Таможенннк-максвелонит, старый знакомый Форте, отвернулся от шлюза и проницательно уставился на монитора. — Как обычно, только меркантильные интересы, а? Но с чего ты решил, что я пропущу тебя туда?

Они не были друзьями — у Динаса вообще не было друзей, — но его многочисленные знакомые работали в самых разных общественных сферах. Он заводил знакомства не из любви к общению, но полагая, что лишние связи никогда не помешают.

Сейчас оба стояли в контрольном шлюзе одной из внешних площадок центрального стержня в ожидании, когда транспортный спрут Унии купцов завершит посадочные процедуры.

— Вообще-то это запрещено, — заявил максвелонит. — Ты и сам должен знать. Форма сорвиголовы еще не позволяет тебе проходить туда… — Он замолчал, давая возможность Динасу продолжить беседу. Таможенник выглядел типичным представителем нации, обитавшей на планете Максвелле, открытой много веков назад Габби Максвеллом, исследователем из первого земного Роя эмиграции. На лысой голове рельефно выступало пять шишек-сгустков, единственных в своем роде органов, способных улавливать практически весь спектр радиочастот. Еще у него были длинные худые руки, остроконечные уши, крючковатый нос и очень тонкие прямые губы.

Динас заглянул в свой пакет и пересчитал астериты,

— Сколько, по-твоему, могут стоить двенадцать цветков? — спросил он, изображая озабоченность. — Я, знаешь ли, никогда раньше подобным не занимался.

Максвелонит ладонью потер свои сгустки и предположил:

— Ну, может, около тысячи? Или полутора тысяч? А может, и еще больше. Точнее не могу сказать. Я ведь тоже с этим никогда не сталкивался.

«Полторы тысячи! — подумал монитор. — А скорее всего, даже больше. Стоит работать на космопол, если достаточно собрать и продать несколько вонючих цветков…»

— Врешь, Ди Керн, — с доброжелательной улыбкой констатировал он. — Наверняка сталкивался. Десять процентов?

— Ха! — сказал таможенник. — За пару сотен ты предлагаешь мне нарушить инструкции. Как ты думаешь, почему мы сейчас здесь вдвоем?

— Почему?

— Бригада, проверяющая каждый новый транспорт, состоит из троих. А я договорился с напарниками. Что, по-твоему, это означает?

Монитор прекрасно знал, что это означает. С обычной тщательностью он наперед просчитал весь разговор и теперь с удовлетворением отмечал, что реплики Ди Керна почти в точности совпадают с теми, которые он прокручивал в голове за мгновение до того, как таможенник открывал рот.

Вот теперь по его расчетам в беседе должна произойти короткая многозначительная пауза — и она действительно произошла.

— Так что же это означает? — наконец спросил монитор.

«Что мне надо будет делиться с ними».

— Это означает, что мне придется поделиться с напарниками.

«Пятьдесят процентов».

— Половина, Динас.

«Вообще-то мне наплевать. Ди Керн, — мысленно обратился к нему монитор. — Хоть семьдесят, я здесь не за тем. Но ты не должен ничего заподозрить, так что давай поторгуемся. Двадцать процентов устроят тебя?»

— А двадцать процентов тебя устроят? — спросил он.

— Вас. Вас, а не тебя, Динас. Я же сказал, нас трое.

«Конечно, этого мало».

— Ну конечно, это слишком мало.

«Жалкая сотня не стоит моих усилий».

— Не стоит и напрягаться за жалкую сотню…

«Тридцать пять…»

— Сорок процентов.

«Ого! Ты даже более жадный, чем я ожидал. Раньше я не присматривался к тебе. Умные могут быть меркантильными. Жадность — удел глупцов, Ди Керн. Хорошо, что ты жаден. Значит, ни о чем не догадаешься…»

— Тридцать пять процентов, — почти ласково предложил Динас. — И я обещаю, что следующую партию буду продавать через тебя.

Когда шлюз открылся и они через гибкий терминал прошли на борт спрута, между ними уже царило полное согласие.

Экипаж, состоявший из двенадцати гуманоидов трех разных рас, сразу же покинул спрут, остался лишь купец-капитан. Неожиданностью было то, что им оказался мальтиец со всеми присущими этой нации особенностями: невысокого роста, коренастый и ширококостный, неторопливый в движениях и неулыбчивый. Мальты никогда не относились к преуспевающим в торговле нациям. Чаще всего из них комплектовали исследовательские экспедиции и средний офицерский состав военных кораблей, много их служило в космополе и вооруженных силах Объединенной Земли.