Иудаистские праздники, комментарий

      Именно из этого ощущения поражения и возникает молитва. В условиях комфорта и защищенности молитва становится парадоксом. Истинная молитва проистекает из одиночества, беспомощности и чувства зависимости. Таким образом, в отличие от Нахманида, который принимал во внимание только "внешний кризис", видимые всему обществу страдания - царо'т циббу'р, Маймонид все без исключения в жизни считал "глубинным личным кризисом" цара'т яхи'д.
      По Нахманиду, кризис вызывается внешними обстоятельствами и возникает независимо от самого человека. Он приходит откуда-то извне и, как правило, обрушивается совершенно неожиданно. Бедственное положение легко заметить невооруженным взглядом; мы видим его, чувствуем его, нас преследует беспокойство и душевная боль. Для того, чтобы ощутить этот кризис, совсем не надо принадлежать к типу людей рефлексирующих, склонных к самоанализу или задумчивых; даже для самого прямолинейного человека этот кризис не пройдет незамеченным, будь то нищета, болезнь, голод, война или смерть. Несчастье налетает, как ураган; библейское предостережение, со всеми его угрозами самых страшных наказаний, в случае, если Израиль нарушит данную им клятву, говорит как раз о кризисах такого рода. Он может обрушиться как на общину, так и на отдельного человека. Несчастье такого рода можно разделить с окружающими путем сопереживания и сочувствия.
      В отличие от этого, цара по Маймониду представляет собой внутренний, личностный, скрытый и неопределенный кризис, который не так просто заметить; он различим только для думающего и чуткого человека, сознательно стремящегося настроиться на соответствующую волну. Его можно избежать, отвести в сторону, что и делают люди неглубокие. Однако есть и такие, которые стремятся к нему и принимают его с готовностью. Кризис этого типа нельзя приписать ограниченности, небрежности или некомпетентности человека, как это случается с "поверхностным кризисом". По своей природе "глубинный кризис" неразрешим; это экзистенциальная реальность, непременное условие человеческого существования. Более остро его ощущают те, кто обладает большей пытливостью ума и живым воображением; чем более чуток и глубок человек, тем сильнее выражен кризис. Он коренится в самой сути человека, в его метафизических началах. Это кризис экзистенциальный, а не социальный, не политический и не экономический.
      Тора призывает нас активно сопротивляться и по возможности устранять поверхностный, внешний, кризис. Несчастья бедности, болезней и войн истощают нас и наносят ущерб нашей духовной свободе. Тем не менее, переживание "глубинного кризиса" и погруженность в него поощряется Торой. Именно при этом человек по-настоящему постигает свое положение в мироздании и получает импульс, направляющий его к великим высотам духа.
      "Внешний кризис" можно преодолеть; экзистенциальный кризис может быть уравновешен только молитвой.
      (конец статьи р.Й.-Д.Соловейчика) 3. "Тфила" от корня "пала'ль", означающего "судить"
      Ивритское слово "тфила" может помочь нам вникнуть в концепцию молитвы с позиций Торы. Корень этого слова - ЦОО - "судить", отличать, выяснять, принимать решения. В жизни мы, как правило, умеем отличать факты от слухов, реальные возможности от фантазий. Такого рода суждения называются "плила". Слово "плилим" используется в значении "суд" (Исход 21:22). Функцией суда является определение действительных фактов и принятие на их основании правильных суждений. Этот корень связан также с понятием "различение двух предметов". Еврейское слово "молиться" ("леhитпалель") имеет возвратную форму, которая означает, что действие обращено на субъект действия, т. е. человек работает над собой. Молитва - это самооценка и суд над собой, это жажда души определить, что является действительно значимым, и отвергнуть иллюзорность, которая пытается притвориться реальностью. 4. Философия благословения
      Рабби Хаим из Воложина (ученик Виленского Гаона) пишет: Неверно распространенное мнение, что значение слова "бару'х" ("благословен") - это "славословие и хвала". На самом же деле значение этого слова - "увеличение, умножение".... Рашба (выдающийся раввин 14 века) производит слово "браха'" - "благословение" от слова "бреха'" - "источник", воды которого все время прибывают. Таким образом, когда мы благословляем Бога, мы выражаем надежду на рост, увеличение, умножение. Но что означает слово "увеличение" по отношению к Богу? Ведь Сам Он безграничен - без начала и конца. Нам не может прийти в голову, что Бог благодаря нашим благословениям становится больше того, чем Он является.
      Для понимания смысла "благословения" по отношению к Богу мы должны прежде всего осознать, что мы никогда не можем представить себе Божественность, кроме как через отношение Бога к нам. Степень Божественного открытия в мире связана со способностью Израиля воспринять ее. Когда народ Израиля находился на высоком духовном уровне, Бог предстал перед ним на горе Синай во всем блеске Своего великолепия. Когда же Израиль ушел в изгнание, он был чрезвычайно подавлен духовно и Бог, как следствие этого, настолько скрыл Себя, что у евреев появилось даже сомнение, остался ли Израиль избранным Им народом. Для того, чтобы проявиться в мире, Бог хочет быть воспринятым людьми. И Он "благословляется" - т. е. Его Присутствие "увеличивается", делается более видимым - когда человек способствует Его проявлению в мире. В соответствии с этим, еврейские молитвы и благословения дают возможность увеличить Божественное проявление в этом мире.
      Это же относится к благословениям, произносимым перед выполнением заповедей. Например, благословение "Благословен Ты, Господь, Бог наш, Царь вселенной, Который освятил нас Своими заповедями и заповедал зажигать Субботние свечи" имеет значение декларации: "Я намереваюсь исполнить заповедь зажигания свечей - для того, чтобы через эту заповедь увеличилось проявление Всевышнего в нашем мире".
      Бог благословен, когда Его народ пребывает в мире; когда все видят, что еврейская молитва услышана и еврейское служение угодно Богу. Наоборот, когда евреи находятся в тяжелом положении, - Имя Всевышнего оскверняется. И если наша молитва о благе Израиля принесла пользу евреям, то этим освящается Имя Всевышнего. Поэтому если еврей в момент молитвы об изобилии имеет в виду, что Бог поддержит его в час, когда он испытывает трудности даже если это технические и материальные трудности, - то его мольба о себе является и мольбой о Самом Боге.
      Рабби Хаим из Воложина разъясняет также: "Как нельзя отождествить Творца с каким бы то ни было видимым образом (что много раз подчеркивается в Торе), так же невозможно отождествить Его с каким бы то ни было именем, даже с тако называемыми "Святыми Именами". Суть последних - выразить то или иное проявление Творца и Его сил по отношению к созидаемым Им мирам и, в частности, по отношению к нам. Поэтому мудрецы Великого Собрания составили текст благословений таким образом, что началом этих благословений является обращение к Богу во втором лице ("Благословен Ты..."), а продолжением обращение в 3-м лице (слово "аше'р" - "Который..." или глагольная форма, соответствующая 3-му лицу). Таким образом передается, что постигнуть Его невозможно, но дано ощутить Его через различные проявления Божественных сил в жизни. Поэтому в начале благословения мы обращаемся к Нему (во втором лице) прямо, а в дальнейшем тексте, говорящем о Нем как о первопричине явлений и предметов, мы, обращаясь к Нему в третьем лице, передаем Его непостижимость. Общий смысл благословений и молитв должен трактоваться следующим образом: "Так как Твоим желанием было создать миры и поставить их Себе в подчинение, чтобы быть Царем над ними, то мы просим Тебя, чтобы приумножилось это желание Твое: творить миры и вкладывать в них Свою силу. Таким образом, нашим словам благословений и молитв дается сила воздействовать на источники Творения и на духовные миры, и мы принимаем участие в воссоздании Творцом мироздания".
      Благословения, читаемые перед соблюдением заповедей, начинаются со слов: "Благословен Ты, Господь, Бог наш, Царь вселенной, Который освятил нас Своими заповедями". Таким образом мы напоминаем себе, что соблюдение заповедей не является самоцелью; цель заповедей Творца - привести человека к святости. Другой комментарий отмечает, что слово "освятил" означает в иврите "отделил", "выделил" - поскольку заповеди выделяют нас из других народов. Поэтому благословения говорятся только на сугубо "еврейские" заповеди (омовение рук, надевание талита и тефилин, изучение Торы, на еду мацы и т.д.), но не говорятся на "естественные", общечеловеческие заповеди (почитание родителей, благотворительность и т.п.), поскольку Всевышний хочет, чтобы эти заповеди выполняли все люди, а не только евреи. Третье значение слова "освятить" - это "заключить брак", "обручиться". Специфически еврейские заповеди - это знак и проявление нашего союза со Всевышним.
      Некоторые благословения установлены на заповеди, введенные нашими Мудрецами; тем не менее их форма - "Благословен Господь, Бог наш, который освятил нас Своими заповедями и заповедал..." - остается неизменной. В этом случае имеется в виду заповедь Торы (Второзаконие 17:11): "Как скажут тебе (Мудрецы), так и поступай. Не отступай от того, что они укажут тебе" (Маймонид). 5. О сути молитвы (по статье р. Адина Штайнзальца)
      Молитва есть самое яркое выражение религиозного чувства, связи человека с Богом. Безусловно, существуют самые разные выражения религиозных чувств от действий чисто обрядовых и до серьезных решений, которые человек принимает или отвергает в связи с тем, что он считает их соответствующими воле Создателя или противоречащими ей. Но существуют различные факторы, способные затушевать внутренний смысл многих из этих действий. От многократного повторения они входят в привычку, становятся рутинными, и их смысл и причины могут забыться. Зачастую человек, находящийся в окружении общества, разделяющего его религию и образ жизни, выполняет многие из этих действий как нечто общепринятое, не задумываясь каждый раз над их значением. В каждом действии, даже имеющем яркое духовное содержание, есть чисто технические стороны, и иногда концентрация на этой технической стороне может привести к забвению основного смысла этих обрядов.
      Молитва же является прямым обращением к Богу. В какой бы форме она ни выражалась, по сути она всегда остается отчетливым обращением человеческого "я" к Божественному "Ты".
      Как и всякая другая речь, это обращение может быть просьбой, мольбой, выражением благодарности, жалобой и даже беседой.
      Многочисленные молитвы, содержащиеся во всех книгах Писания (и в особенности в Книге Псалмов, в основе своей являющейся сборником личных и общественных молитв), представляют все типы и разновидности молитв. То же можно сказать и о молитвах и благословениях, включенных в Сидур.
      Молитва является, по сути своей, наиболее личным проявлением связи еврея со Всевышним - произносится ли она наедине в ночной тиши или же в синагоге, повторенная многими голосами. Беседа между человеческим "я" и Божественным "Ты" исходит из простой, но чрезвычайно важной предпосылки, что такое обращение возможно, ибо "действительно слышит Господь, внимая гласу молитвы моей" (Псалмы 66:19).
      Сознание того, что "Ты слышишь молитву из любых уст", движет человеком, когда он высказывает перед Всевышним все личное и сокровенное - свои желания и помыслы. Такая молитва, о которой сказано в Псалмах (102:1): "Перед Господом изольет он душу свою", требует от человека чувства близости к Богу. В наших молитвах зачастую Бог называется "Отцом" ("Отец наш, Отец милосердный"). Сын, стоящий перед отцом, чувствует, что он может раскрыть свое сердце, пожаловаться, попросить помощи. Молитва всегда основывается на этом чувстве близости, выраженном в словах, которые мы произносим в Дни Трепета: "Ибо мы - Твои дети, а Ты - наш Отец", и иначе, с более глубинной, мистической стороны: "Мы - Твоя подруга, Ты - наш близкий Друг".
      Но наряду с этой стороной молитвы, есть у нее и другая сторона, связанная с другой точкой зрения на характер взаимоотношений человека с Творцом, точкой зрения, проявляющейся в словах пророка: "Есть ли тот, кто осмелится подойти ко Мне?! - сказал Господь" (Иеремия 30:21), или, иначе: "Я - Царь великий, - сказал Господь Воинств, - и Имя Мое устрашает народы" (Малахи 1:14). Здесь передается ощущение трепета перед Божественным величием, сознания расстояния между человеком и Всевышним, сознания, от которого человек, по словам Маймонида, "отпрянет, испугается, почувствует себя ничтожной, неразумной тварью..." (Законы основ Торы, 2:2). При таком отправном пункте нет места интимной беседе, молитва приобретает другой характер - характер служения. А когда сама молитва становится священной церемонией, она должна быть устроена соответственно. Каждое слово в ней должно быть на нужном месте, каждая фраза должна выполнять свою функцию, человек должен быть облачен в особую одежду, каждое его движение должно быть продумано. Молитва начинает напоминать царский прием с его отлаженным церемониалом. Такой обряд может происходить в Святилище Царя, которое символизирует обитание Всевышнего, а может и в любом другом месте - ведь для Его обитания нет ограниченного места в пространстве. "Храм" имеет в этом случае духовный смысл, но в него нужно "войти" перед молитвой так же, как входят в материальный дворец, проходя комнату за комнатой, пока не предстанешь перед Божественным Присутствием.
      Такое ощущение трепета перед Божественным величием выражено в словах книги Экклезиаст (5:1): "Ибо Бог в небесах, а ты на земле; поэтому да будут речи твои немногословны". Наличие качественной дистанции не позволяет человеку говорить как придется - каждое слово его должно быть взвешено, каждое движение - рассчитано. Не надо думать, что такое отношение к молитве непременно сопряжено с состоянием страха, подавленности - напротив, человек сознает, что он удостоился великой чести "быть введенным в покои Царя" (Песнь Песней 1:4).
      Эти две точки зрения, на первый взгляд, совершенно противоположные, сосуществуют в мировоззрении иудаизма. Вот строки из Сидура: "Ты дальше, чем все далекое, и ближе, чем все близкое" ("Шир hа-Ихуд"), или еще: "Если я найду Тебя, Ты скроешься от меня, а если не найду, то Слава Твоя наполнит весь мир". Эта двойственная концепция, называемая в философии трансцендентно-имманентной (а на языке Каббалы обозначаемая как: "Бог вне всех миров и наполняет все миры"), является неотъемлемой частью еврейского взгляда на мир. Она обсуждается, прямо или косвенно, во всех книгах по еврейской философии. Классическое для еврейских книг обозначение Бога как "hа-Кадош Барух hу" - "Святой, Благословен Он" (и также каббалистическое обозначение Всевышнего "Эйн Соф Барух hу" - "Бесконечный, Благословен Он") - само по себе объединяет эти две характеристики - удаленность и приближенность. Удаленность/трансцендентность выражается понятием "Кадош" "Святой" (или же "Эйн Соф" -"Бесконечный"), а приближенность/имманентность понятием "Барух" -"Благословенный". о
      Все это не просто абстрактная проблема, интересующая лишь философов, она находит свое выражение в самой сути еврейской молитвы. В действительности, невозможно понять молитву, не учитывая этой ее двойственности. Уже в одной из самых древних молитв мы видим такой взгляд - "Отец наш, Царь наш". Это внутреннее напряжение - мы предстаем перед Тобой, "либо как дети Твои, либо как рабы Твои" (из молитвы в Рош hа-Шана) - сопровождает весь сборник молитв. Часто молитва, выражающая очищение человека (поскольку она приближает его к Всевышнему), следует непосредственно за молитвой, прославляющей Его святость и величие. Иногда один текст совмещает эти две точки зрения: "Дай нам с миром отойти ко сну, Отец наш, и подними нас назавтра, Царь наш, для жизни" (из молитвы "Маарив"). Засыпает человек как бы на руках у отца, а встает с постели, готовый к служению Царю.
      Эти две точки зрения находят также отражение в споре мудрецов: установлены ли молитвы праотцами, или же они учреждены в соответствии с жертвоприношениями (Брахот 26б). Они наложили отпечаток и на порядок молитв разных общин - в одних местах превалирует торжественно-обрядовая сторона, в других - интимно-личная. Но в любом месте и у любого человека присутствуют всегда обе стороны.
      Prayerbook "SHAAREI TEFILAH" / "GATES OF PRAYER" - Preface
      MACHANAIM - JEWISH HERITAGE CENTER FOR RUSSIAN SPEAKING JEWS
      ---------------------------------------------------------------------------Сидур "ВРАТА МОЛИТВЫ" ("ШААРЕЙ ТФИЛА") - ВВЕДЕНИЕ К оглавлению "Предисловие к Сидуру" ГЛАВА 3. ИСТОРИЯ СОСТАВЛЕНИЯ ТЕКСТА МОЛИТВЫ И СОВРЕМЕННАЯ СТРУКТУРА МОЛИТВ 1. Заповедь чтения "Шма, Исраэль" 2. Заповедь молитвы 3. Молитвы в древности 4. Молитва "Амида" 5. Благословение коhенов 6. Кадиш 7. Структура утренней, дневной и вечерней будничных молитв 8. Наиболее важные молитвы - обзор для начинающих
      1. Заповедь чтения "Шма, Исраэль"
      Чтение "Шма, Исраэль" утром и вечером есть непосредственное выполнение заповеди Торы, как сказано в самом тексте "Шма": "И говори слова эти... ложась и вставая" (Второзаконие 6:8).
      При этом Галаха понимает слова "ложась и вставая" следующим образом: "ложась" - "когда обычно (при нормальной жизни) люди ложатся", а "вставая" - время, "когда обычно люди встают". В соответствии с этим вечером "Шма" надо читать после выхода звезд и до полуночи, в крайнем случае до рассвета, а утром - от рассвета и до четверти, по другим мнениям - до трети светового дня. (О порядке молитвы в тех случаях, когда это время было пропущено, следует проконсультироваться с раввином.)
      Поскольку заповедь чтения "Шма" имеет определенное время для своего выполнения (утро и вечер), т. е. является "позитивной заповедью, связанной со временем", то женщины не обязаны соблюдать ее. (Конечно, женщины имеют право включать "Шма" в свою молитву, и многие так поступают.)
      "Шма, Исраэ'ль" не совсем правильно называть молитвой; в иврите понятия "криа'т Шма", т.е. "чтение Шма", и "тфила'", т.е. "молитва", различны. (Выполнение заповеди "чтения Шма" предполагает специфическую медитацию при чтении определенного отрывка Торы; молитва же - это наше обращение к Богу прежде всего с просьбами, а также с благословениями, прославлениями и благодарностью. ) Однако, поскольку чтение "Шма" - важнейший элемент еврейской литургии, мы используем термин "молитва" в более широком смысле, т.е. относим этот термин также и к "Шма, Исраэль".
      Поскольку чтение "Шма" является выполнением прямой заповеди Торы, Мудрецы Великого Собрания окружили "Шма" специальными благословениями, установив чтение двух благословений до "Шма", а также одного (утром) или двух (вечером) благословений после него. 2. Заповедь молитвы
      В Торе сказано: "Служи Господу, Богу твоему, всем сердцем твоим" (Исход 23:25). Согласно Маймониду (Законы молитвы 1:1) и "Шулха'н Ару'ху", этими словами Тора дает нам заповедь ежедневно молиться Богу, ибо "служение сердцем - это молитва". Молитва должна быть построена следующим образом: сначала прославление Бога, затем наши просьбы к Нему, в завершение наша благодарность Создателю. Этот порядок подобен тому порядку, по которому строил свою молитву Моисей (см. Исход, гл. 32-33). Согласно другой точке зрения (в наиболее четкой форме она представлена у Нахманида), ежедневная молитва - это не заповедь Торы, а установление Мудрецов: поскольку Творец прислушивается к нашим просьбам и этим оказывает нам величайшее благодеяние, то установили Мудрецы ежедневно обращаться к Нему с молитвой. Однако и эта вторая точка зрения считает, что сама Тора обязывает человека в минуты трудностей и опасностей обращаться к Богу с молитвой (см. комментарий Нахманида к "Се'фер hа-Мицво'т", Асэ' 5; а также Числа 10:9). Подход, сближающий обе точки зрения ("Се'фер hа-Хину'х"), подчеркивает, что наши жизненные проблемы столь велики, что нет дня, когда у нас не было бы трудностей и опасностей; а значит, согласно обеим точкам зрения, Тора обязывает нас ежедневно обращаться к Богу с молитвой. Обе точки зрения также сходятся в том, что конкретный порядок и текст молитв установлен Мудрецами (чтобы помочь нам полноценно исполнить эту заповедь), а не дан прямо Торой. 3. Молитвы в древности
      В древности молитвы читали как в Храме, так и вне его.
      Мишна (Тамид, гл. 5) рассказывает, что каждое утро в Храме читали три отрывка "Шма", благословения перед "Шма" и после него, благословения "Служение" и "Мир" (завершающие сегодня "Амиду"); коhены благословляли народ, произносились и другие молитвы. В Храме в утренней молитве читали также "Десять заповедей", но поскольку стали появляться еретики, говорившие, что "только Десять заповедей даны на Синае, а не вся Тора", то постановили не включать "Десять заповедей" в ежедневную утреннюю молитву (Брахот 12а).
      В Храмовой службе участвовали не только коhены и левиты, но и евреи из других колен. о Коhены, левиты и исраэли'ты (т.е. "простые" евреи, не из колена Леви) были разделены на "стражи" - "мишмаро'т", которые поочередно участвовали в Храмовой службе. Коhены приносили жертвы, левиты пели, а исраэлиты стоя наблюдали за службой (т.е. присутствовали от имени народа). Таких "страж" было восемь во времена Моисея (Тосефта Таанит 3:4), а позже, во времена Шмуэля и Давида, пророки ввели 24 стражи (Книга Хроник I, гл. 24, 25). Эти стражи менялись каждую неделю.
      В Танахический период не было регулярных общественных молитв вне Храма. Первыми известными из источников нерегулярными общественными молитвами вне Храма были так называемые "Маамадо'т". Для того, чтобы обеспечить связь всего народа с Храмом, ранние пророки ввели молитвенные собрания "маамадо'т" (буквально "стояния") - в тех городах, откуда были в это время посланы "стражи" исраэлитов в Храм. Такие собрания проводились в присутствии городских властей и уважаемых граждан; при этом устраивали посты, читали молитвы и отрывки из Торы о Сотворении мира. Читались как молитвы, связанные с принесением Храмовых жертв, так и дополнительные молитвы, говорящие о нуждах всего народа Израиля. Из них постепенно сложились современная общественная, а затем и индивидуальная молитвы. 4. Молитва "Амида" 4.1. История установления "Амиды" 4.2. Благословение "против изменников" 4.3. "Господь, открой уста мои..." (Псалмы 51:17) 4.4. Эпитеты, прославляющие Бога, в "Амиде" 4.5. "Обновление молитвы" 4.6. Общественный характер молитвы 4.7. Структура "Амиды" в различные дни года
      4.1. История установления "Амиды"
      Как уже указывалось выше, в древнюю эпоху (от Моисея до конца эпохи Первого Храма) молитвы не были обязательными и постоянными, и каждый молился по-своему.
      Однако после того, как Первый Храм был разрушен и народ был изгнан в Вавилонский плен, Мудрецы увидели, что новое поколение евреев затрудняется выразить свои просьбы к Богу. И поэтому члены Великого Собрания Санhедрина эпохи возвращения из Вавилонского плена и построения Второго Храма, 4 в. до н.э. - решили установить молитву "Амида" из Восемнадцати благословений. Они включили в "Амиду" как прославление Всевышнего, с которого правильно построенная молитва должна начинаться (три первых благословения), так и основные наши просьбы - личные, общественные и общенациональные (двенадцать "серединных" благословений), а также благодарения Богу, которыми молитва должна завершаться (три последних благословения); а "серединные" благословения-просьбы были составлены, но не зафиксированы жестко, так что каждый мог изменять их текст в своей молитве, увеличивая или сокращая его.
      Выбор цифры "18" как общего числа благословений имеет символический и мистический смысл (буквы "йуд" и "хет", которыми записывается в ивритском обозначении число "18", образуют слово "хай", т.е. "жизнь"); и хотя впоследствии к серединным благословениям-просьбам было добавлено еще одно, так что общее количество благословений стало теперь девятнадцать, название "Шмоне' Эсре'" - "Восемнадцать [благословений]" - сохранилось. Более того, даже Субботнюю "Амиду", которая содержит семь благословений и которую правильно называть "Тфила'т Ше'ва", т. е. "молитва семи [благословений]", в разговорном языке тоже зачастую называют "Шмоне Эсре".
      Агада (Пиркей де-рабби Элиэзер) связывает завершающие формулировки благословений "Амиды" с различными событиями в истории еврейского народа. Согласно ей, например, завершение первого благословения ("Благословен Ты, Господь, защитник Авраама") произнесли ангелы, когда Бог обещал Аврааму защиту после его победы над армиями четырех царей (см. Бытие 15:1). Слова "Благословен Ты, Господь, оживляющий мертвых" - были произнесены ангелами, когда Ицхак был снят с жертвенника после Акеды (Бытие, гл. 22); освящение Яаковом Божественного Имени в Бейт-Эле (Бытие 18:26) привело к благословению "Бог Святой". и т. д. - все девятнадцать формулировок, завершающие благословения "Амиды", имеют своим источником еврейскую историю. Агада эта проясняет связь молитвы с текстом ТаНаХа, а также указывает на то, что Мудрецы Великого Собрания включили в "Амиду" благословения, которые частично существовали уже до них.
      Для Субботних, Праздничных и Дополнительных (Мусаф) молитв было постановлено, что три первые (Прославления) и три последние (Благодарения) благословения остаются на месте, а серединные "просьбы" заменяются на "Освящение дня", - одно особое благословение, посвященное данному праздничному дню.
      Мудрецы Великого Собрания установили, что ежедневные молитвы должны быть постоянными, а именно - три молитвы каждый день: "Шахари'т" - "утренняя", "Минха'" - "послеполуденная" и "Маари'в" (или "Арви'т") - "вечерняя". Установление трех ежедневных молитв опирается на стихи ТаНаХа:о "Вечером, утром и в полдень умолять буду и взывать" (Псалмы 55:18); а также "... Три раза в день, преклонив колени, молился он [Даниэль] и славил Господа" (Даниэль 6:11). Талмуд (Брахот 26б) разъясняет, что три ежедневные молитвы, с одной стороны, связаны с тремя праотцами: Авраам, согласно Агаде, установил утреннюю молитву (Бытие 19:27), Ицхак - послеполуденную (Бытие 24:63) и Яаков - вечернюю (Бытие 28:11); а с другой стороны, порядок молитв соответствует жертвоприношениям в Храме: утреннему и послеполуденному ежедневному жертвоприношению "тами'д", а также вечернему сжиганию на жертвеннике остатков от дневных жертв. Для праздничных дней, когда в Храме были "дополнительные жертвоприношения", была установлена "Дополнительная молитва" - "Муса'ф".
      Таким образом, всю эпоху Второго Храма молитва "Амида", она же "Шмоне' Эсре'", читалась параллельно Храмовой службе. После разрушения Второго Храма было признано, что молитвы, пока не будет восстановлен Храм, временно заменяют собой жертвоприношения.
      Составив молитву "Амида", Мудрецы Великого Собрания не зафиксировали жестко текст двенадцати серединных благословений-просьб. Каждый из молящихся мог по своему усмотрению расширять или сокращать эти благословения в соответствии с нуждами дня. Поскольку в ту эпоху всю Устную Тору и, в частности, молитвы, запрещалось записывать, то за четыре столетия, в течение которых существовал Второй Храм, возникло много различных вариантов молитвы "Амида".
      После разрушения Второго Храма, когда общины народа Израиля все больше и больше отдалялись друг от друга и не стало объединяющего их центра, возникла опасность потери единой для всех формы молитвы. Поэтому рабан Гамлиэль Второй, Наси (глава) Санhедрина в Явне (начало 2 в. н. э) решил восстановить исходный текст молитвы "Амида". Для этого он создал особую комиссию под руководством рабби Шимона Афкули. Комиссия сверила все имевшиеся в то время варианты молитвы "Амида" и восстановила текст, установленный Мудрецами Великого Собрания. Кроме этой работы, комиссия, по всей видимости, предложила также внести некоторые изменения в "Амиду", соответствующие новой обстановке. В частности, были добавлены просьба о восстановлении Храма в благословение "Служение", просьба о восстановлении правосудия и т.п. Предложения комиссии были приняты, и текст, утвержденный раббаном Гамлиэлем, стал общепринятым. (Тогда же было добавлено девятнадцатое (расположенное на 12-м месте в "Амиде") благословение "Против изменников", см. о нем ниже.)
      В эту же эпоху (или немного позже, во времена Талмуда, 3-5 вв. ) появились вставки на Рош Ходеш, Пурим, Хануку. Во время Гаонов (7-9 вв. ) ввели вставки на Десять дней раскаяния. Некоторые вариации появлялись и позже. 4.2. Благословение "против изменников"
      Особую историю имеет благословение "против изменников". Это благословение не было предусмотрено в исходном порядке "Амиды", установленном Мудрецами Великого Собрания; оно было введено раббаном Гамлиэлем Вторым уже после того, как был утвержден текст Восемнадцати исходных благословений. Поскольку в ту эпоху различные еврейские еретические секты (самаритяне, гностики и особенно ранние христиане), с одной стороны, распространяли свои взгляды с помощью обмана, пользуясь определенным невежеством простых людей и выдавая свое учение за "настоящий иудаизм"; а с другой стороны, провоцировали римские власти к преследованию иудаизма, то раббан Гамлиэль решил ввести особое благословение против этих сект.
      Как рассказывает Талмуд (Брахот 27б), раббан Гамлиэль собрал мудрецов и спросил: "Есть ли кто-нибудь, кто может составить благословение против изменников?" Встал Шмуэль hа-Катан и сформулировал текст этого благословения, который и был принят. На следующий год, когда Шмуэлю нужно было быть ведущим в общественной молитве, случилось так, что он сам забыл эти слова и вспоминал их часа два или три.
      Комментарий (рав А.-И.Кук, "Олат Раая") объясняет, что поскольку это благословение - единственное, направленное против кого-то, то для составления молитвы такого содержания раббан Гамлиэль хотел найти человека, который не испытывал бы ни к кому ни малейшей личной неприязни. Только благословение, продиктованное ревностью за Всевышнего, без примеси личных чувств, могло быть включено в молитвенник. Таким человеком был Шмуэль hа-Катан (Малый), прозванный так за свою скромность. Шмуэль понимал, что каждый человек любим Всевышним, но Бог все же наказывает его ради справедливости Своей. Так и Шмуэль, стараясь уподобиться Создателю, преступил через свое чувство любви ко всем евреям и составил это благословение-проклятие. Такое состояние души невозможно сохранить неизменным, поэтому через год Шмуэль забыл собственные слова.
      Нам трудно однозначно установить, каков исходный текст этого благословения, поскольку оно многократно менялось под влиянием исторической обстановки, цензуры, самоцензуры и т.