Игры вчетвером

– Так странно жить дальше без него, – пробормотала она.

– А твоей матери еще хуже. Вы с Тимом должны окружить ее заботой. Вы ей очень нужны сейчас, – мягко произнес Конор.

– Наверное, впервые в жизни, – сказала Джо, отстраняясь от него, чтобы видеть его лицо. – Спасибо, Конор. Ты иди, я тебя догоню. Мне надо немного успокоиться, чтобы не расстраивать мать с Тимом своим видом.

– Ну, не знаю. По-моему, твой распухший нос весьма подходит к году Свиньи, – улыбнулся Конор, нажимая на кончик носа пальцем. – Увидимся.

Когда Джо вернулась в дом с покрасневшими глазами, но уже успокоившаяся, мать носилась по дому с полными подносами еды. Она готовила, убиралась и чистила серебро два дня, и ее невозможно было остановить. Помогая ей, Джо поняла, что только работа помогает матери держаться. И она знала, что самое страшное время для нее наступит, когда все разъедутся. Пэм останется совсем одна и осознает, что потеряла человека, с которым прожила вместе тридцать семь лет.

Многие раньше рассказывали Джо, что любая мелочь способна напомнить об утрате и ввергнуть человека в отчаяние. Она только что убедилась в этом сама. Поэтому решила остаться, чтобы поддержать мать в такой тяжелый момент. Джо позвонила Джефу и попросила взять отпуск на неделю, чтобы присмотреть за детьми.

Эмоционального срыва у Пэм долго ждать не пришлось. На следующий день после похорон, когда все разъехались, Джо отдыхала в комнате для гостей, уставившись в бежевые занавески, и думала об отце, когда вдруг услышала странный звук. Сначала она решила, что это дерутся коты, но звук все нарастал, превратившись в дикий вой. Джо в испуге вскочила и бросилась к матери.

Пэм каталась по широкой кровати и выла. В руках она зажимала расческу отца.

– Мама, мамочка, что это? – Джо бросилась к матери. Она прекрасно понимала, что происходит, но ей стало страшно. Она боялась, что не сможет помочь. Джо никогда не предполагала, что мать способна на такие чувства. Все ее сомнения по поводу любви родителей рассеялись как дым при виде безумно воющей женщины.

– Это... это... его... рас-сческа... она... была... в его т-у-умбочке... На ней... до сих пор... его... волосы, – с трудом разобрала Джо слова матери, захлебывавшейся в рыданиях и время от времени издававшей пронзительный монотонный вой. Пэм металась по кровати, путаясь в простынях.

Джо быстро легла рядом, притянула худенькое вздрагивающее тело матери к себе и, крепко обняв ее, тоже заплакала.

– Давай, мамочка, поплачь, родная! Не держи в себе. Я вчера увидела его жакет в сарае и тоже прорыдала почти час. Мне стало намного легче после этого. Давай, моя родная, плачь, – говорила она, гладя и баюкая мать, как ребенка.

Это было самое длинное объятие в жизни Джо и ее матери.

ГЛАВА 35

В оставшиеся дни Джо узнала о своих родителях больше, чем за всю предыдущую жизнь. Матери стало гораздо лучше после того вечера, когда она заснула в крепких руках дочери, и она много рассказывала о своей жизни с отцом, начиная с первого дня их знакомства.

– Меня пригласили в гости, а он сидел за столом рядом со мной. Помню, только увидев его, подумала: «Какой скучный тип», но это оказалось совсем не так. Он смешил меня весь вечер, и я в него сразу влюбилась.

– Он что, назначил тебе тогда свидание? – допытывалась Джо.

– Нет, хотя я отчаянно флиртовала с ним. Он держался очень корректно. Только потом я узнала, что Джим встречался с девушкой и ему не хотелось меня зря обнадеживать.

– И как вы потом увиделись? – продолжала расспрашивать Джо, смутно помнившая, что родители познакомились у кого-то в гостях.

– Он через полгода пришел в кондитерский магазин, где я работала. Сказал, что его девушка ушла к другому, чему он втайне обрадовался, потому что все время помнил меня, но не мог порвать с ней первым, так как это было бы непорядочно.

В другой раз, когда рассматривала какую-то фотографию в семейном альбоме, глаза ее затуманились.

– Этот снимок Джим сделал, взяв фотоаппарат у друга, – объяснила она, показав на снимок, где стояла с новорожденной Джо на руках. – Мы жили тогда очень бедно. Он так обрадовался тебе, что заплакал от умиления, увидев впервые. Ему было очень стыдно перед врачом, но он ничего не мог с собой поделать.

—Я всегда знала, что за его суровой внешностью скрывается очень мягкое сердце, – проговорила Джо, улыбнувшись.

Всплыло еще очень много всяких подробностей, которые Джо так никогда бы и не узнала. Она благодарила судьбу, что решила остаться с матерью после похорон. Пэм открылась перед ней совсем с другой стороны. Она с мягким юмором вспоминала какие-то случаи из семейной жизни, подшучивая над собой и отцом. Но окончательно удивила она Джо как-то вечером.

– А как обстоят дела у тебя? – вдруг спросила мать, когда они сидели на ее блиставшей чистотой маленькой кухне.

Джо опешила. Она совсем забыла о себе и своих проблемах.

«С чего начать?» – размышляла она, вдруг прислушиваясь к себе. Если бы мать задала ей такой вопрос две недели назад, она бы просто отмахнулась, бросив, что у нее все чудесно. Но сейчас Джо вдруг очень захотелось ей все рассказать.

– А ты не расстроишься? – на всякий случай спросила она.

Пэм загадочно улыбнулась и чуть качнула головой.

И тогда Джо прорвало. Она рассказала ей о Шоне все, начиная с того момента, как он врезался в ее машину, и кончая новогодней ночью. Джо никогда никому не рассказывала об интимных отношениях так откровенно, даже Рози. Она чувствовала себя, как на исповеди.

– Ты любишь его? – спросила мать, прищурившись.

– Не знаю, – откровенно ответила Джо. – Но знаю точно, что мне никому не хочется причинять таких страданий, через которые прошла я сама.

– Не забывай, что это будет вина Шона, а не твоя. Это его семья, и никто не заставлял его заводить связь с тобой, – твердо заявила мать, отвернувшись к окну. – И та же история с Джефом.

Джо уставилась на затылок матери, не веря своим ушам. Никаких нотаций и нравоучений. Простая констатация фактов, больше похожая на поддержку.

– Мама, ты изменила свое мнение! – вырвалось у нее. – Кстати, совсем забыла, связь Джефа закончилась и он хочет вернуться назад, – добавила она, ожидая, что Пэм сейчас вскочит и взволнованно начнет носиться кругами по комнате.

Вместо этого мать спокойно повернулась и внимательно посмотрела на нее.

– Серьезно? И как ты к этому относишься?

– Не знаю еще. Через десять минут после его слов об этом я услышала автоответчик и помчалась сюда. С тех пор я как-то не вспоминала о нем, – призналась Джо.

– Понятно. – Мать опять отвернулась к окну.

– Я понимаю, что ради детей должна обдумать все очень серьезно, – вздохнула Джо. – Но мне трудно представить себе, как мы сможем с ним жить после того, что случилось.

Пэм вдруг встала, открыла окно на два деления и придвинула свой стул вплотную к Джо. Она явно нервничала, но старалась взять себя в руки.

– У твоего отца была связь, – откашлявшись, вдруг разоткровенничалась она.

– Что? – вскрикнула Джо, отпрянув, будто получила удар по лбу. Но сомнений не возникало, мать произнесла именно эти слова.

– Трудно поверить, да? – спросила мать, жалко улыбнувшись. – Я не имела об этом ни малейшего представления около года, а ведь жила с ним под одной крышей.

– Когда это произошло? – поинтересовалась наконец Джо, приведя мысли в относительный порядок.

– Ах, много лет назад, – покачала головой Пэм. – Тебе тогда было двенадцать, а Тиму, значит, где-то около семи лет.

– Как ты это обнаружила?

– Меня просветила одна местная сплетница, – ответила мать, начиная чертить на столе пальцем круги. – Мы с ней всегда недолюбливали друг друга, и она решила меня уесть этим. Помнишь Бэтти Мэрфью? Она работала в угловом магазине кассиршей.

– Эта вредина?

– Да, – кивнула мать. – Мы с ней поругались из-за сдачи как-то, и она обозвала меня скрягой, добавив что-то вроде: «Неудивительно, что твой муж гуляет на стороне, чтобы хоть немного развлечься».

Джо ахнула и зажала себе рот рукой. Но Пэм не обратила на это внимания.

– Я дождалась Джима с работы, рассказала ему о ссоре с Бэтти и потребовала от него правды.

Любовницей отца оказалась сорокатрехлетняя женщина, вдова одного из приятелей Джима по клубу. Пэм сама уговорила мужа заходить к ней и помогать в тех делах, где требовались мужские руки.

– К сожалению, твой отец пристроил свои руки немного не туда и стал бывать у нее чаще, чем того требовали обстоятельства, – горько усмехнулась Пэм.

– Но он обещал тебе ее бросить? – спросила Джо.

– Господи, нет, конечно. Он хотел бросить нас и стал собирать свои вещи, чтобы уйти к ней. Можешь в это поверить? Я молила его, ползала перед ним на коленях, стыдила, короче, делала все возможное, чтобы он остался.

– Это, видимо, сработало, – предположила Джо, у которой сердце разрывалось от жалости к матери. Но ей также было горько, что ее отец оказался совсем не тем безупречным героем, каким ей казался.

– Он остался, да, – тихо сказала Пэм, – но только не из-за меня. Он остался потому, что не смог бы жить без тебя и Тима. Как говорится, ради детей.

Джо сжала руку матери, и они погрузились в молчание, испытывая странную солидарность двух отвергнутых женщин. Джо встала и поставила чайник – вечное английское утешение.

– Он никогда не простил мне этого, – вдруг проговорила мать. – Я всегда чувствовала, что он ненавидит меня за то, что я – не она. Он бросил ее, но она всегда присутствовала в нашем доме как призрак. Джим спал со мной, но мечтал в этот момент о ней.

– Глупости, мама, не может такого быть. Он же не бросил тебя, когда мы с Тимом уехали. Значит, он остался не только ради нас. Отец любил тебя.

– У него просто не было шансов. Через два года после того, как он ее бросил, она вышла замуж за другого члена клуба. Я думаю, это разбило его сердце навсегда, – сказала Пэм и тихо заплакала. Но быстро взяла себя в руки и решительно вытерла слезы. – Я очень любила его, но, думаю, достаточно оплакала его потерю еще при жизни. Я была так благодарна ему, что он остался, что старалась стать идеальной женой, чтобы он никогда не пожалел об этом. Я готовила, скребла, стирала, не перечила ему ни словом. Но он все равно оставался неприступным, как я ни старалась. У нас уже не было брака, Джо. Мы просто жили вместе под одной крышей, вот и все.

Джо встала и заварила чай. Потом поставила две полные чашки на стол.

– Должна сказать, мы с Тимом заметили напряжение в ваших отношениях на Рождество, – призналась она и сделала глоток.

– Рождество, Пасха, Масленица, что еще? – равнодушно ответила мать. – Отношения всегда оставались напряженными, просто мы делали оба героические усилия, чтобы не расстраивать вас с Тимом. Но когда вы уезжали, становилось еще хуже. Мы оба спускали накопившийся пар. Потом он запирался в своем проклятом сарае, а я старела, натирая здесь все до блеска. Он превратил меня в чудовище, – с неподдельной горечью произнесла мать.

– Ты не чудовище, мама, – резко возразила Джо. – Ты просто ужасно несчастная женщина, и теперь я поняла, почему. Прости меня, мне так стыдно, что я не догадалась об этом раньше.

– За что ты просишь прощения, маленькая праведница, – сказала мать и вдруг ласково улыбнулась, взъерошив ее волосы. – Маленькая Джо, любительница просить прощение! Ты с детства прежде всего заботилась о своей чистой совести, ты такое замечала за собой?

– Я уже ожесточилась, мама, жизнь научила.

– Хорошо. И что моя ожесточившаяся дочь собирается делать со своим браком? – поинтересовалась мать, выпрямляя спину и одергивая свитер.

– Черт его знает, – Джо уставилась в потолок. – Я думала, что смогу его принять, заставив себя проявить великодушие ради детей, но сейчас что-то сомневаюсь, что у меня получится.

– Хочешь мой совет? – спросила мать, приподнимая брови.

– Да, особенно после нашего разговора, – тепло улыбнулась Джо.

– Решай, опираясь только на свои чувства к Джефу, и пошли к черту все мысли о том, как будет лучше для детей. – В голосе Пэм звучала решимость. – Они уже привыкли к тому, что вы развелись. Все, что было в этом плохого, они уже пережили. И ты хорошо с этим справилась, родная. – Она остановилась и пристально посмотрела на дочь. – Ты должна вернуться к Джефу, только если твердо уверена в том, что именно он тебе нужен. Если это не так и вы опять разведетесь, дети снова будут страдать. На этот раз им будет тяжелее вас понять. Если ты не уверена, лучше оставить все как есть.

– Что, остаться до конца жизни одинокой? – ужаснулась Джо.

– Нет, я не то имела в виду, – ответила Пэм и устало вздохнула. – Я сказала, что теперь ты должна выбрать мужчину, с которым будешь счастлива всю жизнь.

– Я думала так, когда выходила замуж за Джефа.

– Да, мы все так думаем, когда нам по двадцать и мы идеалисты. Но потом появляются дети, работа, сложности, наши иллюзии уходят, и редкие браки остаются после этого крепкими. – Пэм сделала глоток. – Ты теперь уверена в себе и реалистка. У тебя есть дети и была неудачная связь, ты теперь знаешь, чего хочешь от мужчины. Я уверена, что, если тебе теперь придется принимать решение, ты больше не ошибешься и будешь счастлива до конца жизни с тем, кого выберешь.

Джо потрясли разумные доводы матери. Пэм была права. Джо изменилась за эти два года. Не говоря уже о том времени, когда она выходила замуж за Джефа. Она решила идти до конца.

– Кстати, есть еще один человек, – призналась она.

– Что? – засмеялась мать и покачала головой. – Кроме Джефа и Шона?

– Да, но между нами ничего не было, никакого секса, – начала торопливо оправдываться Джо, превращаясь опять в маленькую девочку, которая боится осуждения матери.

– Что, просто легкий флирт? – явно разочарованно спросила мать.

– Что-то в этом роде. Я работала на этого человека уже полтора года, и мы подружились, – сказала Джо и вскочила. Она сбегала за своей сумкой в холл и стала искать в ней визитку Мартина. Наконец, протянула ее матери. – Вот он, посмотри.

– Интересный мужчина, – рассмотрела фотокарточку мать и вдруг нахмурилась. – А ты уверена, что он не женат?

– Уверена, – рассмеялась Джо. – Он давно одинок и настоящий джентльмен. У нас с ним сначала возникли только деловые отношения, но несколько месяцев назад он предложил мне встречаться.

– И?

– Я сказала, что подумаю над этим, а пока хочу, чтобы мы остались просто друзьями. Он согласился и ждет моего решения.

—Похоже на то, что ты не слишком увлечена.

– Да, ты права. Я просто знаю точно, что этот человек никогда меня не бросит, понимаешь? Но если я соглашусь с ним встречаться, отношения очень быстро станут серьезными, а я пока к этому не готова. Я должна точно убедиться, что он именно тот человек, который мне нужен.

– Что он за человек? – поинтересовалась мать.

– Необыкновенный, – ответила Джо, не раздумывая. – Трудно описать, но, когда он рядом, нет никаких проблем. Ему все удается. Когда я позвонила ему и сообщила о смерти отца, он сразу сказал, что все юридические формальности берет на себя, и это он организовал тот чудесный венок от детей, помнишь?

– Господи, прости меня, но у тебя богатый выбор, а? – Мать изумленно подняла брови. – Джеф, Шон и... – Пэм быстро взглянула на визитку. – Мартин Блейк. Есть кто-нибудь еще, о ком мне надо знать?

– Нет, это пока все, – улыбнулась Джо. Лицо Конора промелькнуло в ее мыслях, когда она говорила это. В последнее время она часто его вспоминала, но относила это за счет его участия в их семейных делах. На следующее утро после того, как он нашел ее в сарае, Конор увез вновь разрыдавшегося Тима в Лондон, а потом позвонил ей, что они благополучно добрались и Тим немного пришел в себя.

– Я сунул ему в постель бутылки с горячей водой, и он заснул. Его всего колотило.

– Бедняга, – сказала Джо. – Слушай, если это повторится, звони мне. Спасибо за то, что возишься с ним, и спасибо за все.

– Слушай, если я еще раз услышу от тебя такое, я просто отшлепаю тебя, поняла? – возмутился Конор.

– Да? Ну, тогда спасибо, спасибо, спасибо, – засмеялась она.

Они еще немного поговорили о дороге в Лондон, о самочувствии Пэм, а потом Джо не выдержала.

– Как Эмма? – спросила она невзначай. – Не очень злится, что тебя так долго не было?

– Нет, все в порядке. С ней нет проблем, – спокойно проговорил Конор. – Ты скоро вернешься?

– Скорее всего, в конце недели, – ответила Джо. – Думаю, мама к тому времени уже чуть-чуть придет в себя, а Джеф, наоборот, озвереет от детей. Но ничего, ему полезно. Пусть немного побудет в моей шкуре, – злорадно добавила она.

– Думаю, Канди ему помогает, – съязвил Конор. – Ну, готовит еду, убирает постели, и все такое.

– Господи, я совсем забыла тебе сказать! – воскликнула Джо. – Они расстались с Канди. Она заявила, что он для нее слишком стар, – последнюю фразу ей не очень хотелось говорить, но она не удержалась.

– И что теперь будет? – тон Конора изменился.

– Пока не знаю, он просится назад, но я не уверена, что это такая уж хорошая идея.

– Никогда не говори никогда, – сказал, прокашлявшись, Конор. – Тебе надо хорошенько все обдумать. Дети обрадуются, а это стоит серьезного решения.

Джо вдруг почувствовала разочарование, что он настолько объективен. Конечно, она не надеялась, что он ее еще любит, но надеялась, что хоть немного расстроится.

– Возможно, ты прав, – вздохнула она. – В любом случае, торопиться я не стану. Пусть немного помучается, ему полезно.

Джо сидела, погрузившись в воспоминания, когда вдруг услышала голос матери:

– Что ж, девочка, ты должна в первую очередь думать о себе, когда будешь делать выбор. А то кончишь, как я, живя под одной крышей с чужим человеком.

– Спасибо, мама! – улыбнулась Джо. – Ты даже не можешь себе представить, как мне помог наш разговор.

У Пэм на глазах появились слезы.

– Спасибо, мне очень жаль только, что я не всегда была для тебя настоящей матерью, с которой ты всем могла поделиться и получить хороший совет.

– Прекрати! – прикрикнула на нее Джо. – Я никогда тебе ничего не рассказывала сама, как ты могла мне что-то советовать?

– А почему ты мне не рассказывала? – быстро возразила мать. – Потому что тебя не тянуло. Ты боялась, что я окажусь не на твоей стороне. И самое ужасное, что это так всегда и случалось. Я винила тебя за все, даже за развод.

– Я и сама себя винила, – призналась Джо. – Знаешь, смерть отца все расставила по своим местам. Как говорится, начинаешь по-новому на все смотреть. Лучше поздно, чем никогда, правда?

– Замечательно! – воскликнула Пэм. – Я классический пример этому, но у тебя еще все впереди, доченька.

Они улыбнулись и, шутя, чокнулись чашками с чаем за будущее Джо, каким бы оно ни оказалось.

ГЛАВА 36

Джеф уже сидел в ресторане, когда появилась Джо.

– Прости, я опоздала. Тим, как всегда, пришел позже, а я не хотела оставлять детей одних.

– Ничего страшного, – ответил Джеф. Он заметно нервничал. – Выпьешь?

– Да, спасибо, – ответила Джо, наблюдая, как он наливает в бокал белое вино. – Как прошел день?

– Как прошел мой день? – удивился он. – Как всегда. Спасибо, все нормально. Не лучше и не хуже, чем обычно.

Между ними повисло неловкое молчание. Что-то должно было произойти, обмен любезностями закончился. Они оба это понимали. Когда Джо вернулась от матери, Джеф предложил через пару дней пообедать вместе, сказав, что им надо серьезно поговорить. Джо знала, что он хочет завершить разговор, который они не закончили из-за смерти отца. И понимала, что он ждет ее решения.

– Итак, – начал Джеф, поднимая свой бокал. Но Джо не пошевелилась. – Итак, ты думала над тем, что я сказал тебе после Нового года?

– Думала, разумеется, когда не оплакивала отца. Но у меня было достаточно времени, чтобы все хорошенько обдумать.

– И?

– Что – и?

– Понимаю, ты не хочешь облегчить этот разговор для меня. И я тебя за это не виню. Но что ты решила насчет нас?

Джо взяла бокал и сделала несколько глотков. Она тянула время, не желая пока ответить прямо. Но потом передумала. Хватит тянуть резину.

– И решила, что у нас ничего не получится. Прости, но я так чувствую.

– Понимаю, – ответил Джеф и стиснул зубы. – А почему?

– Я не знаю, – беспомощно пролепетала Джо, которая тысячу раз сегодня репетировала этот разговор, но сейчас у нее от волнения все вылетело из головы.

– «Я не знаю», – передразнил ее Джеф. – Хорошая причина для окончания десятилетнего брака!

– Наш брак закончился, когда мы с тобой поставили подписи под документом о разводе, Джеф, – разозлилась Джо. – И закончился, потому что ты ушел к другой! По-моему, ты просил меня подумать, смогу ли я простить тебя до такой степени, чтобы мы могли попытаться начать все с чистого листа.

– И что ты сделать не можешь, о чем мне ясно только что сказала, – глухо проговорил Джеф.

– Нет, на самом деле я могу простить тебя. И давно сделала это. Но проблема в том, что я больше не доверяю тебе, а без этого у нас ничего хорошего не получится.

Они помолчали. Потом Джеф внимательно посмотрел на нее.

– А я могу со временем заслужить твое доверие? – поинтересовался он.

– Может, да, а может, нет. Я не готова рисковать, Джеф. Дети привыкли к тому, что мы живем отдельно. Я не хочу травмировать их во второй раз, если у нас ничего не выйдет. Поэтому пусть лучше все останется как есть.

Джо принялась за свои любимые спагетти, давая понять, что разговор окончен. Но Джеф не собирался сдаваться.

– Джо, я обещаю тебе, что никогда не изменю тебе.

– Ты клялся в этом на нашей свадьбе в церкви, помнишь?

– Да, как и ты, – ответил Джеф, поднимая брови. – Но я тогда был молодым и глупым. А сейчас я знаю, сколько горя и страданий может принести всем измена. Я уже получил хороший урок. И что? Это несправедливо, что, когда я осознал все и стал зрелым человеком, ты не хочешь меня понять. Я живу один, люблю детей и тебя и хочу вас вернуть. Я не могу без вас жить, мне плохо без тебя, – горько признался он, и на его глазах выступили слезы.

– Понимаю, как тебе тяжело. Я тоже через это прошла, когда ты ушел, помнишь? Но это закалило меня. Я чувствую себя сильной и больше уважаю себя. Я не могу вернуться к тому, какими мы были раньше.

– А нам и не надо к этому возвращаться, – оживился Джеф. – Мы все начнем сначала, и у нас все будет по-другому. Мы наймем прислугу, и ты сможешь работать целый день, если захочешь.

– Правда? Вот спасибо, – пожала плечами Джо.

– Мы устроим все, как ты захочешь. У нас будут новые порядки в семье. Ты заслуживаешь отдыха, Джо, за то, что так хорошо воспитала детей, – сказал Джеф, вставая. – Прости, мне нужно в туалет. Подумай, как ты хочешь устроить нашу жизнь по-своему. Я на все согласен.

«Ну вот, приехали, – подумала Джо. – Мне дается карт-бланш, и я могу устанавливать свои порядки в доме, наказывая мужа, если он не станет их соблюдать. Он хочет выкинуть осколки нашего брака и начать все сначала, надеясь построить счастливую семью. Дети будут счастливы, конечно, и не о таких ли усилиях со стороны супругов я долго размышляла? – от этой мысли у Джо дрогнуло сердце. Но тут она вспомнила слова матери. – Не обманываю ли я себя, ставя интересы детей выше собственного счастья? Смогу ли я доверять Джефу и быть с ним счастливой? Или все время стану ждать появления очередной Канди? Я уже столько думала об этом. Смогу ли я когда-нибудь избавиться от этого подспудного страха? Или мы закончим, как мои родители?»

Джеф вернулся за стол.

– Это не поможет, Джеф. У нас ничего не получится, – твердо заявила она.

– Почему не поможет? – возразил он. – Ну почему, Джо?

– Потому что, как только ты будешь задерживаться допоздна на работе, я буду думать, что ты с кем-то развлекаешься на стороне. Потому что, каждый раз, когда мы станем заниматься любовью, я буду думать, со мной ты это делаешь или с ней. И при каждой пустяковой ссоре я буду напоминать тебе о Канди снова и снова. И стану истязать тебя этим, пока не возненавижу саму себя. – Джо остановилась и посмотрела на Джефа. Он опустил глаза. – Ни один брак не выдержит такого.

– Некоторым это удается, – сказал Джеф, отставляя свою тарелку нетронутой.

– Возможно, но я не из их числа. Для того чтобы быть с кем-то счастливой, мне надо доверять человеку на сто процентов.

– Как ты доверяла Шону? – саркастически усмехнулся Джеф.

– Я доверяла ему, потому что не видела причин не доверять ему, и я не собиралась за него замуж. И он, кстати, готов бросить жену и детей и жениться на мне. Но я больше не верю ни ему, ни тебе. Я доверяла тебе, когда стояла с тобой перед алтарем. Но начинать отношения с кем-то, кто тебя уже предал, это совсем иное дело. Я на это не способна.

– Значит, на этом все и закончится? – спросил Джеф, украдкой вытирая рукой слезы. – И наши дети проведут остальную жизнь в разных домах с отцом?

– Не вешай это на меня, Джеф. Ты от них ушел, а не я. Я тебе никогда не изменяла. Если бы ты этого не сделал, мы бы до сих пор жили вместе.

– Ты что, предпочитаешь теперь умереть одинокой женщиной, как твоя мать? Ты же будешь, как она, просто один к одному. Такой же сварливой и вредной.

– Оставь в покое мою мать. Нечего ее сюда приплетать, – возмутилась Джо. – Попроси счет.

Но ей не хотелось ждать, когда Джеф расплатится с официантом. Она чувствовала, что сейчас заплачет.

– Я расплачусь, можешь идти, а то ты сейчас умрешь от нетерпения, – холодно бросил Джеф.

Но Джо было на это наплевать. Она встала и взяла свою сумочку.

– Спасибо за обед. – Она наклонилась и чмокнула его в щеку. – И мне очень жаль, но я не смогу.

Джеф молчал, уставившись в бокал.

– Ладно, увидимся, – быстро попрощалась она. – Дети будут ждать тебя завтра, пока!

Джеф так и не ответил ей. Джо поспешно вышла, чтобы скрыть слезы. Ей было жалко его и себя, но в то же время она чувствовала облегчение. Она легко завела машину и резко отъехала от ресторана. Слезы текли по ее лицу, но это были просто прощальные слезы по ее разрушенному браку, который так хорошо начинался когда-то.

– Вот и ты! – воскликнул Тим, когда Джо вошла в гостиную. – Дорогая, ты плакала? Как все прошло?

– Со мной все в порядке, – бодро сказала Джо, кивая Тиму в сторону кухни.

Тим пошел за ней.

– Ужасно, – всхлипнула Джо, вновь начиная реветь.

– Но не хуже, чем тогда, когда он бросил тебя ради этой пустышки, – разозлился Тим, после смерти отца почувствовавший себя единственным мужчиной в семье.

– Ох, я плачу не из-за него или себя, Тим. Я плачу больше потому, что он отец моих детей, и дети так обрадовались бы, если бы он вернулся. У меня стояли перед глазами их счастливые мордашки, когда я ему отказывала.

Тим отодвинул стул для нее и сел сам.

– Ответь мне еще на один вопрос, детка. Ты уверена, что это твое окончательное решение?

– Уверена, Тим, я не передумаю. За эти два дня я столько раз сама спрашивала себя об этом. Вспоминала все хорошее, что между нами было. Но стоило мне сегодня увидеть его в ресторане, как я поняла, что никогда не смогу ему больше доверять, а это конец всему.

– Люди иногда пересиливают себя и забывают такие вещи, – осторожно предположил Тим.

– Знаю, но я не смогу. И мать с отцом не смогли, – ответила Джо.

Она рассказала Тиму о том, что у отца была связь, как только вернулась от матери. Брат был потрясен, но потом сказал, что это объясняет многое в странностях их отношений.

– Да, но они принадлежат другому поколению, Джо. Предполагается, что мы современнее и гораздо терпимее, – улыбнулся Тим.

– Извини, но, когда дело касается измен, предпочитаю быть старомодной, – парировала Джо, включая чайник. Она встала, сняла жакет и достала чашки.

– В любом случае, все семьи счастливы одинаково, а несчастны по-своему, как сказал Лев Толстой, кажется. И лично я с этим согласна.

– И все равно это твой добровольный выбор, Джо. Некоторые и этого не имеют. Одиночество само выбирает нас, – с горечью произнес Тим. – Прости за патетику, но мне до тебя далеко. Ведь это ты в последнее время отказываешь парням, которые вьются вокруг тебя.

– Не совсем так. Просто я чувствую, что ни один из них мне не подходит.

– До сих пор не могу поверить, что ты не хочешь дать шанс этому Мартину Блейку. Ты же будешь купаться в роскоши, Джо!

– Ты прямо как Рози, – улыбнулась Джо. – Хотите продать меня за самую высокую цену? А ты никогда не слышал, что браки по расчету оказываются самыми несчастными?

– Но, по-моему, ты говорила, что он прекрасный человек.

– Да, он такой. Но просто «прекрасный человек» – для меня мало. Для того чтобы полюбить человека, нужно совсем другое. Но он действительно очень мил. Он прекрасно принял то, что я ему отказала, – сказала Джо, разливая чай.

– Бедняга. Ждал у моря погоды все это время, а дождался отказа.

– Знаю и себя ужасно чувствую из-за этого. Но дело не только во мне. Я поняла, что должна дать ему время проверить свои чувства. Знаешь, я не думаю, что он увлечен мною по-настоящему. Я никогда этого не ощущала рядом с ним.

– Ты думаешь, вы останетесь просто друзьями? – спросил Тим.

– Да. Знаешь, он держался как истинный джентльмен, когда я ему отказала, и выразил надежду, что я закончу его французский дом. И мы время от времени будем обедать как друзья. Таких мужчин один на миллион.