Прикрытие-Один (№6) - Московский вектор

— Лидер, я База, — связался с ней специалист из фургона. — Что будем делать?

Рэнди переключилась на первый канал.

— Я почти пришла, ребята. Сейчас решим.

Ее отделяли от «Форда» каких-нибудь пятьдесят метров, когда люди в черных комбинезонах без предупреждения открыли огонь.

В воздухе вспыхнули фонтаны искр — в фургон, с легкостью прорезая металл, вонзились десятки пуль. Некоторые, летя на скорости, близкой к скорости звука, прошли сквозь машину и вылетели с противоположной стороны, но большинство застряли в человеческих телах и редком дорогостоящем оборудовании. В наушниках Рэнди послышались крики и скрежет, но их услужливо заглушал несмолкаемый грохот очередей.

Люди Ренке, в ужасе сообразила Рэнди. Команда спасения выехала не для того, чтобы забрать Кесслера, а чтобы убрать наблюдателей.

Задыхаясь от ярости, она выхватила из кобуры «беретту», быстро прицелилась в ближайшего убийцу и дважды выстрелила. Одна пуля пронеслась мимо. Вторая вошла противнику в грудь, однако он не упал, только отшатнулся. Что-то проворчал, немного наклонился вперед, но спустя мгновение снова выпрямился. Рэнди увидела дыру в его комбинезоне — крови не было.

Проклятие, на них броня, догадалась она, инстинктивно бросаясь за припаркованный у обочины «Вольво». Человек резко повернулся и дал по машине очередь.

Рэнди прижалась к земле, закрывая руками голову. На дорогу во все стороны посыпались потоки стеклянных, металлических и пластмассовых осколков, врезаясь в другие автомобили или отскакивая от асфальта. Завыли сирены защитных сигнализаций.

Пальба прекратилась.

Тяжело дыша и все еще держа наготове «беретту», Рэнди перекатилась на тротуар и взглянула на «БМВ». Двое убийц сели внутрь, а третий, держа в руке небольшой зеленый предмет, повесил пулемет на плечо и наклонился.

На сей раз Рэнди прицелилась как следует. И спустила курок. «Беретта» рявкнула. Промах. Рэнди прищурилась, сосредотачиваясь на цели, и выстрелила еще раз.

Пуля вошла в правое бедро противника и вылетела с другой стороны с потоком крови и костных обломков. Человек медленно опустился на землю и в изумлении уставился на ногу. Неизвестный предмет выскользнул у него из руки и упал на дорогу рядом.

Лицо раненого исказилось от ужаса. Он с силой пнул то, что уронил, здоровой ногой, и оно откатилось к нашпигованному пулями фургону ЦРУ.

До Рэнди донесся панический крик — набор задненебных звуков, очевидно, слово из какого-то славянского языка. Второй человек, выскочив из «БМВ», подхватил раненого товарища под руки и затащил в машину, оставив на дороге жирный кровавый росчерк.

Не медля больше ни секунды, водитель надавил на педаль газа, и седан на скорости более восьмидесяти километров в час устремился туда, откуда приехал. Не выпуская из рук пистолет, Рэнди вскочила на ноги, нацелилась на быстро удаляющуюся мишень и многократно выстрелила.

Одна пуля разбила заднее окно, вторая продырявила багажник. Остальные пролетели мимо. Чертыхаясь, Рэнди опустила пистолет. «БМВ» был уже далеко — пытаясь попасть в него, она могла случайно задеть кого-нибудь из прохожих. Рисковать не имело смысла. Вскоре седан скрылся из вида.

Рэнди еще с несколько мгновений смотрела в одну точку, потрясенная бесчеловечным нападением на ее наблюдательную команду. Как такое могло произойти, господи? — думала она, не веря в случившееся. Откуда людям Вольфа Ренке стало достоверно известно расположение фургона?

Она с трудом поставила пистолет на предохранитель — руки начинали дрожать. Боевой запал стихал, на первый план выступали скорбь и кипящая злоба. Рэнди повернула голову и через плечо посмотрела на изрешеченный пулями «Форд».

Зеленый предмет был едва виден — он мирно лежал за задним колесом.

Предмет... — подумала Рэнди. Нет, поправила она себя спустя долю секунды. Не просто предмет — бомба!

Беги! Сейчас же!

Она повернулась и пустилась наутек, махая на бегу пистолетом перепуганным, в ужасе глядящим на фургон людям.

— Прочь! Прочь! — кричала она по-немецки. — Там бомба!

Прогремел взрыв.

Сгустившиеся сумерки за спиной у Рэнди озарились белым светом. Она бросилась вниз и распласталась на земле, но секунду спустя ревущая взрывная волна отшвырнула ее в сторону, и из легких будто выкачали воздух.

Сияние постепенно погасло. Все вокруг вдруг почернело — сознание отключилось.

Очнувшись, Рэнди раскрыла глаза и увидела, что лежит у бордюра. В ушах звенело, шум города слышался словно издалека. Рэнди заставила себя сначала сесть, потом, превозмогая боль во всем теле, насилу подняться на ноги.

Вокруг тоже приходили в себя и медленно вставали с земли другие отброшенные ударной волной пострадавшие. Из поврежденных взрывом домов и магазинов медленно выходили раненые. С особняков посрывало крыши, снесло трубы, окна разлетелись на сотни осколков.

Рэнди медленно повернулась и взглянула туда, где стоял их фургон.

Его больше не было. Остался лишь изуродованный горящий каркас. Другие машины, припаркованные от него в радиусе пятидесяти метров, тоже пылали. Дорогу устилала толстая пелена черного дыма.

Рэнди моргнула, смахивая с ресниц слезы. Не время печалиться, твердо сказала себе она. Потом поплачу, если уцелею.

Собравшись с остатками сил, она быстро проверила приборы. Рация не работала — видимо, вышла из строя от удара и, возможно, не подлежала починке. Неважно, пронеслось в голове. Связываться теперь все равно не с кем.

Увидев на расстоянии нескольких метров «берет-ту», Рэнди неловко наклонилась, подобрала пистолет и внимательно обследовала. На рукояти и стволе поблескивали царапины, но боек, затвор и курок на первый взгляд не пострадали. Губы Рэнди искривились в горькой улыбке. Пистолету досталось меньше, чем хозяйке.

Она нажала кнопку выброса магазина, вытащила и убрала в карман полупустую обойму, а на ее место установила новую, с пятнадцатью патронами. Так надежнее.

Вернув пистолет в кобуру, Рэнди в последний раз с болью в сердце посмотрела на догорающий фургон. Вдали уже гудели сирены полицейских, пожарных автомобилей и машин «Скорой помощи».

Пора уходить.

Рэнди повернулась и, прихрамывая, зашагала на запад, в темный лес Грюневальда, где, скрывшись из вида, несмотря на боль, перешла на бег. Она мчалась быстрее и быстрее, по черным теням, меж укутанных снегом деревьев, подальше от страшного места и от безжалостных убийц.

Глава 33

Главный испытательный космический центр, Подмосковье

Генерал-полковник Леонид Нестеренко, высокий энергичный главнокомандующий Военно-космическими силами Российской Федерации, бодро шагал по коридору, направляясь в операционно-контрольный центр. Массивные сооружения, защищенные от нападений бетонно-стальными плитами, находились на глубине нескольких сотен метров под землей, но были прекрасно освещены и снабжены вентиляционными системами. Чутко охраняемый входной и выходной тоннели прятались в густых березовых лесах к северу от Москвы.

Два вооруженных бойца у дверей в контрольный центр при появлении генерала вытянулись по струнке. Нестеренко на них даже не взглянул. Ярый приверженец соблюдения всех воинских правил, он сейчас был слишком увлечен более важными делами.

Просторный, неярко освещенный центр был скоплением пультов управления. Сидящие за ними офицеры следили за спутниками и радиолокационными станциями, кто-то разговаривал по секретным переговорным устройствам с коллегами на пусковых площадках, наземных спутниковых станциях и местных командных постах, расположенных в различных точках России.

В дальнем конце помещения на огромном экране во всю стену пестрело изображение Земли, основных космических кораблей и спутников. Орбитальные траектории объектов обозначались желтым пунктиром, их нынешнее местоположение — маленькими зелеными стрелочками.

Дежурный офицер Баранов, невысокий человек с квадратной челюстью, торопливо приблизился к Нестеренко.

— Один из спутников радиолокационной разведки «Лакросс» странно себя ведет, товарищ генерал, — доложил он.

Нестеренко нахмурился.

— Дайте-ка взглянуть.

Баранов резко развернулся и велел офицеру за ближайшим пультом:

— Покажи данные по «Лакроссу-5».

Одна из стрелочек на громадном экране сменила вдруг цвет на красный, а траектория спутника сместилась.

Нестеренко кивнул и принялся сердитым взглядом изучать потенциальный путь «Лакросса-5».

— Что американцы затеяли? — пробормотал он, поворачиваясь к Баранову. — Я хотел бы взглянуть на траекторию крупным планом. С обозначением мест, откуда следить за нами наиболее удобно.

Экран заполнили изображения всего трех стран — Украины, Беларуси и западной части России. На отрезке между Киевом и Москвой загорелись квадратики. Один из них — прямо в том месте, где перед нападением на Украину планировалось сосредоточить танковые и мотострелковые подразделения.

— Черт! — выругался Нестеренко. Спутник «Лакросс» был оснащен системой индикации РЛС с синтезированной апертурой, то есть мог «видеть» сквозь тучи, пыль и в темноте. Пункты подготовки к операции «Жуков» тщательно скрывали камуфляжные сетки, однако их надежность при столь дотошной разведке оставляла желать лучшего.

— Мы запустили «Паука», — негромко напомнил Баранов, указывая на другую мигающую на экране стрелочку. — В области эффективной работы будет через полчаса.

Нестеренко едва заметно кивнул. «Паук» был сверхсекретной системой космического оружия. На вид обыкновенные метео— или навигационные спутники, на низкой околоземной орбите «Пауки» поражали вражеские космические платформы. Теоретически подобную операцию можно было провернуть тайно. А в реальности? Даже попытку россиян уничтожить американский спутник-шпион США расценили бы как вооруженную агрессию.

Нестеренко пожал плечами. В конце концов, это было не его решение. Подойдя к ближайшему пульту управления, он снял трубку с засекреченного телефона и твердо велел ответившему оператору:

— Генерал-полковник Нестеренко. Свяжите меня с Кремлем. Я должен срочно побеседовать с президентом.

* * *

На орбите

На удалении четырехсот километров от морей и коричнево-зелено-белой суши Земли российский метеорологический спутник, официально зарегистрированный как «Космос-8Б», двигался со скоростью двадцать семь тысяч километров в час по обычной эллиптической орбите. В действительности же это был носитель оружия с кодовым названием «Паук-12». Когда спутник пролетал над побережьем Африки, его высокочастотная ретрансляционная антенна начала принимать новые программы для бортовых компьютеров.

Через шестьдесят секунд по окончании приема «Паук-12» активизировался.

И выпустил в космическое пространство несколько небольших ракет. Медленно продвинувшись вперед по заданному курсу, цилиндрический спутник повернулся тупой носовой частью к отдаленной дуге земного горизонта. И снова выпустил оружие.

Шесть противоспутниковых боеголовок, метя точно в цель, медленно полетели в сторону Земли. Когда они отдалились на несколько километров, «Паук-12» выполнил последнюю запрограммированную команду. Самоуничтожился, разлетевшись от взрыва на мелкие куски.

Взорвались и шесть боеголовок, заполнив пространство вокруг градом из тысяч остроконечных титановых частиц. Убийственная туча двинулась вперед на скорости более семи километров в секунду.

Опустившись за сорок пять секунд на триста километров, облако пересекло орбитальную траекторию «Лакросса-5» — одного из двух летающих вокруг Земли американских спутников-шпионов, оснащенных системой индикации РЛС с синтезированной апертурой.

* * *

Главный испытательный космический центр

— По «Лакроссу-5» нанесен удар, — ликующе доложил Баранов, получив новость от одного из офицеров-наблюдателей. — Согласно предварительной оценке, американский спутник-шпион полностью уничтожен.

Генерал-полковник спокойно кивнул.

— Соедините меня с командующим космическими силами США. Скажу ему, мол, мне искренне жаль, что в результате непредвиденной аварии на нашем метеоспутнике «Космос» им пришлось понести столь серьезные потери. И, разумеется, извинюсь.

— Полагаете, американцы вам поверят?

Нестеренко пожал плечами.

— Может быть. А может, и нет. Главное в том, что заменить спутник в ближайшее время у них не получится. А нам очень скоро будет наплевать, чему они верят, а чему нет.

* * *

Белый дом

Было раннее утро, когда агент секретной службы ввел Фреда Клейна в Восточный кабинет Кастильи — царство старых книг, копий с работ Фредерика Ремингтона и фотографий с видами Нью-Мексико. В окружении любимых вещей президент отдыхал от более помпезных мест Белого дома с их неизменным напряжением и суетой.

Кастилья сидел в большом глубоком кресле, угрюмо просматривая сводки разведчиков. На столе стоял завтрак, к которому президент еще и не притрагивался.

— Присаживайся, Фред.

Клейн опустился во второе кресло.

Кастилья отложил стопку бумаг и взглянул на приятеля.

— Какие-нибудь новости от московской команды?

— Пока нет, — ответил Клейн. — Жду, что они выйдут на связь самое позднее через несколько часов.

Президент безотрадно кивнул.

— Хорошо. Мне нужен максимум информации. Как можно быстрее.

Клейн изогнул бровь.

— Скоро россияне воплотят свои гнусные планы в жизнь. У нас остается слишком мало времени, — пояснил Кастилья.

— Да, — согласился глава «Прикрытия-1». — Если слухи о военных приготовлениях — не пустая болтовня, США и страны-союзницы не успеют ничего предпринять.

— Я организую собрание с представителями Великобритании, Франции, Германии и Японии, — сообщил Кастилья. — С нашими ближайшими друзьями — ближайшими и сильнейшими. Следует вместе придумать, как остановить Дударева, какие принять меры, чтобы сорвать его безумную операцию.

— Когда? — спросил Клейн.

— Утром двадцать второго февраля, — сказал президент. — Позднее никак нельзя, или все пойдет прахом.

Клейн нахмурился.

— Не уверен, что к этому моменту смогу предоставить конкретные факты. Срок слишком уж короткий.

Кастилья кивнул.

— Понимаю. Но ничего не могу изменить, Фред.

Поверь, столь же жесткие требования я выдвигаю ко всем, от кого хоть что-либо зависит. Вчера вечером на совещании с Советом национальной безопасности я распорядился перенаправить все средства, какие только есть у нашей разведки: спутники-шпионы, станции перехвата сигналов, работу агентов. Цель у нас сейчас единственная, надо достигнуть ее любым путем. Словом, когда в Овальном кабинете соберутся наши союзники, у меня в руках должны быть убедительные доказательства того, что Россия готовится к войне.

— А если мы не сможем их предоставить?

Президент вздохнул.

— Встреча в любом случае состоится. Но тешить себя напрасными надеждами нет смысла. Моих личных опасений и нескольких расплывчатых намеков на приближение беды недостаточно, чтобы убедить партнеров ополчиться против России.

Клейн кивнул.

— Я побеседую со Смитом при первой же возможности.

— Пожалуйста, — тихо попросил Кастилья. — У меня сердце кровью обливается, когда я думаю о том, сколь серьезной опасности мы подвергаем твоих людей, но другого выхода нет. — Зазвонил телефон. — Слушаю? — мгновенно поднял трубку президент.

Клейн заметил, что его широкоскулое лицо помрачнело. За минуту он как будто на несколько лет состарился.

— Когда? — спросил Кастилья, сжимая трубку так сильно, что у него побелели костяшки пальцев. Выслушав ответ, он уверенно кивнул. — Понимаю, адмирал.

Окончив разговор, президент тут же набрал внутренний номер руководителя аппарата.

— Сэм Кастилья, Чарли. Немедленно собери СНБ. Ситуация критическая. — Он положил трубку и перевел встревоженный взгляд на Клейна. — Позвонил адмирал Броуз. Из штаба командования военно-космическими войсками в Колорадо поступило срочное сообщение. В результате взрыва уничтожен один из наших лучших спутников — «Лакросс-5».

Глава 34

К северу от Москвы

До следующего места — дачи, некогда принадлежавшей Александру Захарову, второй жертве таинственной болезни, — Джон Смит и Фиона Девин добрались, когда на улице совсем стемнело. До выхода на пенсию Захаров занимал высокий пост в партийной организации и был одним из управляющих крупного промышленного комплекса. В первые после исчезновения Советского Союза годы значительно разжился, организовав распродажу «акций».

Роскошная дача, купленная на крупную прибыль, располагалась в часе езды от внешнего автотранспортного кольца. Медленно продвигаясь к ней по узким заснеженным дорогам, по мрачным участкам леса, мимо деревушек и заброшенных церквей, Смит раздумывал, почему богатая вдова Захарова предпочитает жить вдали от Москвы, особенно бесконечной унылой зимой. Большинство богатых москвичей уезжали из города в загородные дома лишь летом — в жарком июле и в августе. Как только выпадал первый снег, почти все возвращались в Первопрестольную. Зимой выбирались на дачу разве что по выходным и в праздники — покататься на лыжах и подышать свежим воздухом.

Пройдя в обставленную со вкусом гостиную и пообщавшись с Захаровой минут с пять, Фиона и Джон поняли, в чем секрет. Вдова бывшего партработника не любила общения. В своем уединении она довольствовалась компанией нескольких слуг, которые следили за домом, готовили еду и потакали капризам хозяйки.

Мадам Ирина Захарова была невысокой миниатюрной женщиной с острым клювообразным носом и темными хищническими глазами, которые, казалось, ни на секунду не останавливались — все время что-нибудь наблюдали, оценивали и с презрением отвергали. С ее небольшого морщинистого лица не сходило выражение неодобрения, присущее всем, кто не ждет ни от кого из людей-собратьев ничего, что заслуживало бы внимания. Высокомерно рассмотрев поддельные бумаги Смита, согласно которым он работал при Всемирной организации здравоохранения, Захарова вернула их и с безразличным видом пожала плечами.

— Что ж, задавайте свои вопросы, доктор Странд. Не обещаю, что полно на них отвечу. Признаться честно, суета, поднявшаяся вокруг последней болезни моего мужа, порядком меня вымотала. — Уголки ее губ сильнее опустились. — Все эти врачи, медсестры и представители из Министерства здравоохранения замордовали меня вопросами. Что он в последнее время ел? Не подвергался ли радиационному излучению? Какие принимал лекарства? И так по нескончаемому кругу, снова и снова, одно и то же. Настолько нелепо!

— Почему же нелепо? — осторожно полюбопытствовал Смит.

— По той простой причине, что у Александра был букет болезней и дурных привычек, — хладнокровно произнесла мадам Захарова. — Он курил, выпивал, всю жизнь слишком много ел. Рано или поздно все равно умер бы от какой-нибудь гадости: сердечного приступа, инсульта, рака... Да от чего угодно. Для меня его смерть не явилась неожиданностью. Честное слово, не понимаю, почему так переполошились врачи.

— От этой же странной болезни скончался не только ваш супруг, — произнесла Фиона. — В том числе и семилетний мальчик, который, само собой, не страдал вредными привычками.

— В самом деле? — без особого интереса спросила Захарова. — Совершенно здоровый ребенок?

Смит кивнул, всеми силами стараясь не показывать, что самовлюбленная жестокосердая собеседница вызывает в нем неприятнейшие чувства.

— Удивительно, — изрекла мадам Захарова, снова безучастно пожимая плечами. — В таком случае уделю вам еще немного драгоценного времени и постараюсь помочь.

Смит нечеловечески терпеливо задал ей те же вопросы, на которые несколько часов назад с готовностью ответили Вороновы. Фиона аккуратно зафиксировала все, что нехотя и немногословно рассказала Захарова.

Когда же ее терпению настал предел и она начала неприкрыто нервничать, Смит подумал: пока не поздно, следует перейти к главному — Европейскому центру по демографическим исследованиям.

— Спасибо, мадам Захарова. Вы оказали нам неоценимую помощь, — солгал он, откидываясь на спинку кресла и принимаясь собирать бумаги. — А, да. Еще один вопрос.

— Какой?

— Согласно нашим сведениям, вы и ваш муж участвовали в прошлом году в неком исследовании, — будто между прочим спросил Смит, весь напрягаясь внутренне. — Правильно?

— В великом изучении генезиса? — Захарова презрительно фыркнула. — Да, конечно. Скоблили рты тампонами во имя науки. Премерзкая процедура, вот что я вам скажу. Но Александр радовался как ребенок. — Она неодобрительно покачала головой. — Мой муж был сущим болваном. Верил, что этот так называемый славянский проект увенчается ошеломительными открытиями, докажет, что мы, русские, — пик европейского эволюционного развития.

Джон улыбнулся, внутренне ликуя. Теперь он был уверен, что основа тайны раскрыта.

После разговора с Вороновыми они с Фионой вернулись в квартиру в Замоскворечье. Джон занялся приведением в порядок записей и организацией второй встречи, а Фиона стала обзванивать все возможные источники, из которых могла узнать, чем занимается Европейский центр по демографическим исследованиям и с какой целью он изучал на территории российской столицы славянский генезис. Кое-что важное выяснить удалось.

Во-первых, хоть в многообещающий проект и вложили массу сил и средств, ученые взяли образцы ДНК всего лишь у тысячи из девяти миллионов московских жителей. Для того чтобы проанализировать произошедшие изменения в славянских народах этого было бы вполне достаточно, тем более что в исследовании задействовали и множество людей из других государств Западной Европы. Но и семилетний Михаил Воронов, и семидесятилетний Александр Захаров в эту тысячу странным образом попали. В случайное совпадение верилось с трудом.

Во-вторых, оказалось, что и здесь не обошлось без Константина Малковича. Спонсировали проект большей частью организации и корпорации, которыми управлял именно он.

Смит поморщился. Малкович определенно замешан в преступном заговоре. Он и его приятель в Кремле, Виктор Дударев.

* * *

В лесу сбоку дачи, за наполовину скрытым под снегом бревном лежал, пристально глядя на подъездную дорогу сквозь очки ночного видения, Олег Киров. Позади, на удалении метров двадцати, замаскированный ветками, стоял его «УАЗ-Хантер» — подобие американского джипа «Рэнглер».

Киров приехал к даче Захаровой раньше, чем Смит и Фиона Девин. Во-первых, чтобы быстро осмотреть территорию, во-вторых, чтобы устроить секретный наблюдательный пост, откуда во время беседы американцев с вдовой можно было следить за дорогой.

Киров закусил губу и поежился — к ночи мороз усилился. Поторопились бы, мелькнуло в мыслях.

Он прекрасно понимал, что полученная у Вороновых информация требует проверки и подтверждения, но слишком боялся за друзей, которым ради этого пришлось уехать из Москвы на столь приличное расстояние. Тут не было ни толп, ни станций метро, ни торговых центров, в которых, уходя от опасности, так легко затеряться. Были лишь деревья, да снег, да извилистые дороги. И никого вокруг, особенно после захода солнца.

Вздохнув, россиянин посмотрел на припаркованную у парадной двери машину. Свой «Мерседес» мадам Захарова хранила в примыкающем к дому отапливаемом гараже. Нечастые гости были вынуждены оставлять автомобили на обледенелом участочке перед домом. Темно-синяя «Волга», которую раздобыл для товарищей Киров, спокойно ожидала временных хозяев.

Вдали, за деревьями, затарахтели двигатели. Киров встрепенулся. Машины были довольно далеко, но двигались определенно к даче Захаровой. Киров приподнялся, чтобы лучше их рассмотреть, и резко прижался к земле, засовывая руку в карман.

Глава 35

У Смита зазвонил сотовый.

— Прошу прощения, — сказал он вдове, открывая телефон. — Алло?

Это был Киров.

— Уходите, Джон. Немедленно! — взволнованно произнес он. — С главной дороги только что свернули две машины. Приближаются к даче. Убегайте через черный ход!

— Да, уже уходим. — Смит закрыл телефон, и, хватая куртку, вскочил с кресла. В голову пришла мысль: не лучше ли остаться внутри и обороняться отсюда? Джон тут же ее отклонил. В доме вдова и слуги — в перестрелке может погибнуть слишком много невинных людей.

— Проблемы? — быстро спросила Фиона по-английски, тоже поднявшись и взяв пальто с перчатками.

— Сюда кто-то едет, — пробормотал Джон. — Машину оставляем, выбираемся из дома. Олег нас встретит.

Захарова недоуменно округлила глаза.

— Беседа окончена? Вы уходите?

Смит кивнул.

— Да, мадам Захарова. Сию минуту.

Не обращая внимания на испуганные восклицания вдовы, американцы выбежали в просторную прихожую, где чуть не столкнулись со служанкой — она несла в гостиную чашки с чаем и пирожные, которыми соизволила угостить иностранцев хозяйка.

— Где задняя дверь? — потребовал Джон.

Ошарашенная девушка закивала, показывая туда, откуда пришла — на дверной проем слева в дальнем конце коридора.

— Там... В кухне.

Американцы обогнули ее и рванули вперед. Послышался громкий стук в парадную.

— Милиция! — прогремел мужской голос. — Откройте!

Джон и Фиона припустили.

Кухня была просторная и оборудована по последнему слову техники. Теплый воздух наполняли запахи, от которых текли слюнки. За столом в углу другой слуга Захаровой, молодой крепкий парень, доедал пельмени — кусочки мяса, завернутые в тесто — со сметаной и маслом. Он в ошеломлении уставился на влетевших в кухню незнакомцев.

— Эй, куда вы?..

Смит жестом велел ему оставаться на месте.

— Даме дурно. Нужно на свежий воздух.

Он подскочил к тяжелой деревянной двери и рывком ее раскрыл. В морозную тьму вырвались свет и тепло, и Смит увидел, что до деревьев всего несколько метров. От дома к мусорным бакам вела протоптанная в снегу узкая тропинка.

— Быстрее, — прошептал Смит Фионе. — Добежим до леса и помчим на полной скорости. Повернем налево. Пока не увидим Кирова, не останавливаемся ни при каких обстоятельствах. Все поняли?

Фиона кивнула.

Утопая чуть ли не по колено в снегу, американцы устремились к деревьям. Еще немного, думал Смит. Только бы дотянуть до леса.

Внезапно из-за стволов появились трое. В белых маскировочных куртках, вооруженные автоматами «АКСУ», они двигались с уверенностью вымуштрованных бойцов. Двое были ниже Смита, третий, светловолосый, с прозрачными глазами, — на дюйм выше.

— Руки вверх, — приказал он по-английски. — Или мы сейчас же вас пристрелим. Нехорошо получится, согласны?

Смит медленно поднял руки — ладонями вперед, показывая, что он безоружен. Фиона, бледная как смерть, проделала то же самое.

— Разумное решение, — похвалил Блондин, холодно улыбаясь. — Я Эрих Брандт. А вы — знаменитый подполковник Смит и очаровательная, не менее знаменитая мисс Девин.

— Смит? Девин? О ком вы? — спросил Джон. — Меня зовут Странд, доктор Калле Странд. А это мисс Линдквист. Мы ученые, работаем при Организации Объединенных Наций. — Он понимал, что зря старается, но сдаваться так просто не желал. Во всяком случае пока. — А вы кто? Преступники? Грабители?

Брандт, все еще улыбаясь, покачал головой.

— Бросьте, подполковник. Давайте не будем играть в идиотские игры. Вы такой же швед, как и я. — Он на шаг приблизился. — Но примите мои поздравления. Мало кому удавалось так долго водить меня за нос.

Смит не ответил. «Как мы могли настолько глупо попасться? — думал он, душа в себе палящую злобу. — Машины, что подъехали к даче спереди — обыкновенная уловка. Мерзавцы специально это подстроили, чтобы мы выбежали через черный ход прямо им в лапы».

Брандт пожал плечами.

— Уважаю стойких и выносливых. До определенной степени. — Он стволом автомата указал на дачу. — Внутрь. Живо.

Смит и Фиона медленно попятились назад.

В доме их уже поджидали еще трое вооруженных головорезов Брандта. Они собрали в гостиной Захарову, служанку, парня и третьего слугу, почти лысого мужчину преклонных лет, и держали их в заложниках.

Захарова, по-прежнему царственно восседая в кресле с высокой спинкой, метнула в Брандта испепеляющий взгляд.

— В чем дело? — гневно прокричала она. — Кто вам позволил ворваться в мой дом?

Бывший офицер «Штази» пожал плечами.

— Вынужденная необходимость, мадам, — спокойно проговорил он. — К сожалению, выяснилось, что эти люди, — он кивнул на Смита и мисс Девин, — шпионы. Враги России.

— Бред! — Захарова ухмыльнулась.

Брандт снова улыбнулся.

— Вы полагаете? — Он повернулся к подчиненным. — Свяжите им руки. И обыщите. Как следует.

Стоя под прицелом нескольких автоматов, Смит даже не шелохнулся. Ему грубо заломили за спину и связали мягкими жгутами руки. Фиона, когда принялись и за нее, со свистом втянула сквозь сжатые зубы воздух.

Приступили к обыску. Сначала проверили, нет ли у пленников оружия. Смит все больше злился — на противников и на собственную неосмотрительность. С него сорвали парик, заставили выплюнуть шарики из-за щек.

Брандт рассмотрел изъятые пистолеты, предметы маскировки, фальшивые паспорта и остальные документы и наконец сверхсовременные сотовые телефоны, выданные «Прикрытием». Но интерес проявил лишь к ножу, извлеченному из правого сапога Фионы.

Покрутив оружие в руках, осмотрев изящную черную рукоятку, Блондин нажал на кнопку. Выехало стальное лезвие.

— Я видел, какую жуткую рану вы нанесли этой игрушкой одному из моих людей, мисс Девин, — произнес он, поводя светлой бровью. — А ведь Дмитрий был прекрасно подготовленным убийцей. Вы, готов поспорить, далеко не только журналистка. Фиона дерзко пожала плечами.

— Думайте, что хотите, герр Брандт. Я не в ответе за ваше больное воображение.

Брандт усмехнулся.

— Смело, мисс Девин. Но бессмысленно. — Он повернулся к мадам Захаровой, которая наблюдала сцену разоблачения, страшно хмурясь. — Видите? — с улыбкой спросил Брандт. — Оружие. Маскировка. Фальшивые документы. И замысловатые средства связи. Что скажете теперь? Кто они? Ученые из Швеции? Или все же шпионы?