Неневеста Кащеева

      – Хорошо, что вы смогли у нас подкрепиться и отдохнуть, – приветливо улыбаясь, сказала хозяйка.
      – Было очень вкусно, спасибо. Только… – Говорить или не говорить? – …Здесь днем творилось что-то непонятное. Предметы сами двигались…
      – А-а, так это же наши сорванцы, – махнула мать на детишек.
      – Но никого не было видно!
      – Так мы же тати.
      – Кто?
      – Тати. Мы днем, при свете солнца, невидимы. Вот малыши и расшалились.
      Так вот почему я не мог их поймать! Самый старший мне не выше пояса.
      – Идем ужинать, за столом поговорим.
      Хозяйка быстро накрыла стол и продолжила рассказ:
      – Наш народ очень давно жил в другом мире, в холодном, сумрачном краю. Нас оттесняли все дальше и дальше на север воинственные племена. В конце концов мы обнаружили проход сюда и ушли. Здесь были свободные земли, на которых мы смогли поселиться и заняться земледелием. Проход за нами закрылся, говорят, его закрыли великие альвы, поэтому враги нас не нашли, а местные нас тоже не трогают, мы народ миролюбивый, а места здесь для всех хватает. Но нашим предкам было трудно приспособиться к такому яркому и жаркому солнцу. Тати могли выходить лишь ночью, а работать в поле можно только при солнечном свете. Некоторые погибли, а остальные обрели способность становиться прозрачными. Наши тела пропускают солнечный свет, и он нам больше не вредит.
      – А я-то думал, куда все подевались!
      Да, велика человеческая способность к адаптации.
      – Днем остаются в селе только дети. И мы им строго-настрого приказываем двери не открывать, – погрозила мать пальцем малышам. – Нет, вы ничего такого не подумайте. Это очень хорошо, что вы смогли зайти, но ведь может забрести какой-нибудь зверь. Вон ночами кто-то поля топчет, урожай портит.
      – Да это, наверное, птица такая огромная, черная! – воскликнул я, вспомнив, как она приносила на остров овощи, правда, ночью она не летала…
      – Нет, – возразил Рум. – Я знаю, о ком ты говоришь. Рух – священная птица, мы ей каждый день приносим подношения в определенное место. А этого никто до сих пор даже не видел, хотя подстеречь многие ходили. Все засыпают…
      – А давайте я схожу посторожу, я ведь днем уже выспался…
      Хозяева страшно обрадовались. А я неожиданно оказался в роли Иванушки-дурачка, готовящего облаву на «то, не знаю что». И кто меня за язык тянул? Лег бы сейчас спокойненько спать, лишний сон никогда не помешает. Это я от Неневесты заразился способностью вляпываться во все подряд, давно подозревал, что это заразно и чревато последствиями. Хотя надо же отблагодарить татей за гостеприимство. Что мне какой-то там зверь? Кащей я, в конце концов, или не Кашей? Быстренько схожу, поймаю паскудника, еще успею и парочку снов посмотреть до восхода.
      Приняв решение, я бодро отправился на ночное дежурство.
 
      А вы знаете, как скучно одному бродить всю ночь? Пробовали? Попробуйте. То, что я поспал днем, практически ничем мне не помогло. Нет, я бы вполне сносно держался, если бы это была ночь с Василисой Прекрасной – с ее страстностью и ненасытностью и мертвый из гроба поднимется. Нормалек был бы, кабы предстояла дружеская попойка хоть до самого рассвета. Но это «гордое одиночество»… Этот необоснованный героизм. Чего ради?
      Глаза предательски слипались, рот разрывала зевота. Полночи я мужественно мерил шагами поле, а потом решил присесть всего на одну минуточку…
      В общем, две ночи у меня получалось так, как у старших братьев Иванушки. Просыпал я появление ночного гостя, просыпал. Как простой смертный. По утрам, будя меня, тати сочувственно кивали головами: мол, и у них так же получается, вернее, так же не получается выследить неведомого зверя, намекали, что я им в принципе ничего не должен. Но меня самого уже задело за живое. Стыдно стало перед самим собой, носящим гордое имя Кащея. Да и хозяева, чего доброго, решат, что я специально волыню, чтобы пожить у них подольше. На третью ночь я был полон решимости не смыкать глаз до самого утра. Не смыкать. Я сказал: не смыкать!
      Но все повторилось по старому сценарию. Несмотря на то что добросовестно продрых с утра до самого вечера, я не смог сопротивляться внезапно навалившейся дремоте, словно сам бог Гипнос распростер надо мной свое крыло. И сны в эти ночи снились такие яркие, выразительные, как никогда раньше. Вот и в этот раз я гнался по берегу лазурного ласкового моря за очаровательной девушкой, но никак не мог догнать и даже толком рассмотреть ее. Незнакомка ускользала, хохоча, из моих рук. Но я не расстраивался, мне было чертовски приятно играть с ней в догонялки, я знал, что я в конце концов поймаю красавицу и тогда… Я испытывал такую сладость предвкушения, какой давно не знал наяву. И вот я уже схватил незнакомку, ощутив теплое, упругое тело, как вдруг она развернулась и врезала мне под дых. То есть не она врезала. Сладкое сновидение растаяло как… как сновидение, а я сообразил, что получить удовольствие мне сегодня не удастся. Что-то толкалось и било меня в бок.
      С трудом я поднялся, протирая глаза и пытаясь понять, кто я и где. Взгляд мой упал на тонкие длинные жерди, которые уходили куда-то вверх. Что бы это могло быть? Я поднял голову. Странное существо, вроде гигантского насекомого, на шести лапах раскорячилось на поле, а четырьмя передними ловко собирало плоды и отправляло в пасть, которую снизу невозможно было даже рассмотреть. Так вот он каков, ночной злодей!
      В это время из кармана моего плаща показалась белобрысая головка. Лик?!
      Оказалось, постреленок тайком забрался в карман, когда я отсыпался перед ночным дежурством, а там у меня, как известно, и не такие объемы помещаются совершенно незаметно. Пока я ходил, пытаясь бдить, или, правильнее, бдеть, его укачало и он уснул. А когда я остановился, задремав, Лик проснулся и начал меня будить. Я помог малышу выбраться, отчитывая его за нарушение дисциплины и взывая к его совести напоминанием о родителях, которые, должно быть, уже с ума сходят, разыскивая непутевого сына. Но Лик, казалось, меня не слышит. Он раздирал рот такой зевотой, что мне снова отчаянно захотелось спать. Зато мой душещипательный монолог услышало чудовищное насекомое. Оно перестало напихиваться витаминами, поглядело внимательно сверху вниз, словно на надоедливых жучков и, не дав мне даже достать меч, чтобы показать ему, кто из нас насекомое, пшикнуло, выпустив облачко, тут же рассеявшееся в тусклом лунном свете. А мы с маленьким татем свалились как подкошенные, я только и успел заметить быстро удаляющиеся лапки-палочки…
      За нами скоро пришли, хотя мы этого уже не видели. Это были родители Лика и их соседи, которые уже перевернули все поселение, разыскивая пропавшего ребенка.
      Нас притащили в село, но проснулись мы только утром. Малыша ругали, целовали, шлепали, обнимали – и все это одновременно. Меня расспросами не мучили, но я уже не чувствовал угрызений совести за то, что постоянно засыпаю на посту. Да, вор не пойман. Но появились новые факты. Во-первых, он пользуется усыпляющим газом. Поэтому его никто не мог увидеть. Лик проснулся потому, что в моих карманах воздух других пространств, его сон был естественным, но, оказавшись снаружи, он тоже начал засыпать. Во-вторых, благодаря Лику (да не ругайте вы его так!) я чудовище все-таки увидел. Знать врага в лицо – это уже половина дела. В-третьих, я видел, в какую сторону он убегал, скорее всего, именно там и находится его логово.
      Теперь оставалось всего ничего: придумать, что делать дальше.
 
      Думать мне помогал целый совет, собранный татями. Я выдвигал предложения, они выдвигали встречные, короче, все происходило примерно так…
      – Я сам подстерегу и убью его!
      – Наш народ категорически против убиения живых существ. Его нужно поймать, чтобы не топтал наши поля.
      – Убить и поймать – это несравнимые по сложности веши.
      – И несравнимые по значимости для самого чудовища, он предпочел бы второй вариант.
      – Может, нам у него спросить, желает ли он провести остаток жизни в клетке?
      – Любое живое существо выберет жизнь!
      Переубедить татей я не смог. Они решительно голосовали за непричинение чудовищу вреда. Так вам и карты в руки: берите на поруки, хорошо накормите, проведите воспитательную беседу. Но почему-то само собой вышло так, что это все должен был сделать я. Так я же собирался чудовище убить, и точка! И отступать теперь как-то неудобно. Ладно, попытка – не пытка, а не получится – сами виноваты.
      Тати занялись сооружением огромной клетки, в которую следовало пригласить отдохнуть от трудов праведных зловредное чудовище, а я – разведкой. В закромах моего бесценного плаща обнаружился противогаз. Как, когда и для чего я его туда запихнул – не помню, но теперь я мог преспокойненько разгуливать по окрестностям, не боясь уснуть при исполнении. В результате нескольких походов я обнаружил лежбище вредителя и выяснил, что сонный газ чудище выбрасывает из специального мешка на пузе и сразу же убегает, видимо опасаясь снотворного вещества собственного изготовления. Оставалось всего ничего: изобрести способ поимки. Интересно, что бы придумала в данной ситуации Неневеста?
      Есть ли у чудища уязвимое место? Хотя мне его обижать все равно запрещено местными гринписовцами. Хорошо, а меня обижать ему дозволено? На людей он не нападал. Пока. По кулинарным пристрастиям вегетарианец вроде бы. Но если я подойду и попытаюсь запихнуть его в клетку, не решит ли он отвертеть мне, например, голову?
      Если подойти к ситуации с другой стороны, то бороться с противником следует его же методами. В голове понемногу вырисовался план, и я с энтузиазмом взялся за его осуществление.
      Как только чудовище уединилось для дневного сна, обычно затягивающегося до заката, тати, уже почти невидимые в лучах восходящего солнца, вкопали вокруг лежбища колышки и натянули крепкие нити, в которых по идее, моей идее, должен был запутаться монстр. Затем я, украсив голову противогазом, взял приготовленную заранее огромную рогатку и отправился на весьма пикантное рандеву. Чудовище преспокойно отдыхало, лежа на боку, кожаный мешок с сонным газом равномерно поднимался и опускался при дыхании. Я медленно натянул резинку рогатки увесистым булыжником. Ну и…
      Камень вылетел, словно ядро из пушки, и врезался в пузо монстра, вследствие чего произошел неконтролируемый выброс сонного газа. Чудовище подскочило в шоке и затопталось на месте в поисках нападающего. И тут его взгляд упал на меня (представляю мой вид в противогазе!), раздался грозный рев, и в одно мгновение оно оказалось рядом. Пытаться убежать, учитывая рост и длину ног чудища, было совершенно бесполезно. Я плюнул на неприкосновенность его личности и обеими руками ухватился за меч, но гибкая длинная лапа уже обмотала меня, придавив руки к туловищу и полностью лишив возможности воспользоваться оружием. Все же интересно: он вегетарианец или всеядный? В это время чудище качнулось, видимо сонный газ все же сделал свое дело, а то я уже решил, что на него газ не действует. Чудище тоже поняло, в чем дело, бросилось прочь, но зацепилось за веревки и начало медленно заваливаться в сторону, продолжая сжимать меня в дружеском объятии. Я уже приготовился к удару и представил, как сверху свалится эта туша…
      Вдруг солнце закрыла черная тень, и что-то царапнуло меня, сорвав с головы противогаз. И я увидел птицу, видимо ту самую, которая ловила меня в море и которую местные жители почитают под именем Рух. Она опять царапнула меня, и вторая попытка увенчалась успехом. Мы вместе взмыли в облака, а чудовище с шумом рухнуло, к счастью уже не на меня. Интересно, Рух действительно умна, как считают тати, и сознательно спасает меня уже во второй раз или все это – случайность? Э нет-нет! Только не это! Я больше не хочу лета-ать!
      Хочу – не хочу, но я снова летел, отфутболенный птицей. Ну и? Падать-то куда? Ах! Ух! Тьфу!
      Я шумно грохнулся в копну сена. Вдали за облаками исчезала птица Рух. Теперь-то она убедила меня в своей сознательности плюс пристрастии к футболу и необычайной меткости. Об этом я думал, выбираясь из копны и отплевываясь. Вокруг выжидающе толпились вооруженные воины из малого народа. Непохожи на цвергов, возможно коблинай или стуканцы, и тогда мне повезло. Или кобольды – и тогда… Судя по красным шапкам, это именно они. И вокруг, сколько видит взор, войска, войска… И городские башни за ними. Да это же Спящий город! И собравшиеся воевать народы. Узнать бы еще, за волшебницу или против нее эти карлики.
      – Ты кто? – спросил бородатый кряжистый воин, легко перебрасывая огромный топор из одной руки в другую. – Отвечай!
      – Кащей.
      – Кащей?! Тот самый, которого разыскивает королева?
      Он не сказал «узурпаторша» или «самозванка», значит, это войска, поддерживающие Марукку.
      – Тот самый.
      – Ты ее друг? Союзник?
      – Старый знакомый. – Думаю, что не соврал, раз она меня разыскивает, то мы встречались.
      – Тогда идем, мы проведем тебя к королеве.
      – Именно этого я и хочу, – кивнул я, давно пора расставить точки над «и».
      Итак, в сопровождении почетного караула или под конвоем, это с какой стороны посмотреть, я отправился к волшебнице в гости.
 
      – Ваше величество! Кащей Бессмертный.
      Двери передо мной распахнулись, и я вошел в огромный зал с высокими арочными окнами. На возвышении стоял каменный трон, инкрустированный полудрагоценными камнями, художник постарался создать прекрасные цветочные узоры. Перед ним стояла молодая женщина в расшитом самоцветами бальном платье с глубоким вырезом, обнажающим пышную грудь. Узкая талия, крутые бёдра… Красавица… Чувственная, мягкая, сексуальная… Длинные пальцы, унизанные тяжёлыми золотыми перстнями. Синие глаза с пушистыми чёрными ресницами, маленький носик и чуть припухшие губки, ямочки на щеках и пышные тёмно-каштановые волосы. Я бы запомнил такую…
      Красавица быстро двинулась мне навстречу:
      – Кащей! Дорогой, я знала, что ты придешь!
      Вот те раз, такая фамильярность, словно мы были с ней в довольно близких отношениях.
      – Ваше величество… – Я склонил голову в поклоне.
      – Как я соскучилась. – Волшебница нежно прижалась к моему плечу. Такая невинная, ласковая. Неужели это она – королева, поднявшая на войну весь этот мир? Организовавшая конец света? Да ее саму хочется защищать и успокаивать. Я как раз собрался заняться этим, как раздался крик:
      – Ваше величество! Там дракон! Дракон!!!
      Королева и я вместе с ней бросились на балкон.
      В небе почти над самой башней завис огромный черный дракон. Настоящий! Боже, сколько веков я не видел настоящих драконов! Вот сразу и возможность защитить очаровательную волшебницу подвернулась.
      – Не бойся, я не дам тебя в обиду! – закричал я, хватаясь за меч.
      Но проявить себя я так и не успел. Что-то обрушилось на меня, сбив с ног и повалив на каменный пол.

Глава 21
ПРИНЦЕССА ИЗ СКАЗКИ… ТЬФУ!

      А-а-а! Опять свалилась. Я потрясла головой, пытаясь собрать рассыпавшиеся мысли. Подо мной кто-то кряхтел и пытался выбраться. Кого это я прибила в этот раз? Я скатилась в сторону. Можно было и не гадать – Кащей собственной персоной! Пора привыкнуть, что в этом мире я неизменно не приземляюсь, а прикащеиваюсь.
      Кащей наконец-то выпутался из своего плаща и сел, уставившись на меня.
      – Можно было и не гадать, кто это на меня свалился, – почти дословно повторил он мои мысли и бросился обнимать меня: – Неневеста!
      – Все в порядке? – раздался зычный голос сверху.
      Я подняла голову и помахала драконихе:
      – Все путем, Матильда!
      – Ну я тогда полетела, – качнула она крылом. – Я еще наведаюсь, подруга! – Она сделала крутой разворот и унеслась, словно торпеда, в обратном направлении. Материнский инстинкт – это вам не шутка.
      – Подруга? Ты что, на драконихе прилетела? – Глаза у Кащея стали как два блюдечка от кофейного сервиза.
      – А что?
      – Так это же самые опасные существа в любом из известных миров!
      – Ну да? Что ж ты раньше не сказал, я бы на нее не села, – съязвила я.
      – Нет, правда.
      – Да ладно, интеллигентная такая, приятная особа, и поговорить с ней интересно, не то что с некоторыми людьми…
      Вдруг сзади раздался встревоженный нежный голосок:
      – Кашей, дорогой, кто это такая?!
      Я медленно оглянулась (кто посмел называть Кащея «дорогой»?) и онемела… Принцесса из сказки! Вся такая… растакая. Сладенькая, славненькая. Красивая!.. Щеки разалелись, корона слегка сбилась набок, что делало ее еще более очаровательной. Догадываюсь, что это и есть пресловутая волшебница, и с Кащеем ее связывает нечто поболее, чем простое знакомство. Удивляться не удивляюсь, будь мужчиной, сама бы влюбилась. Но обидно до слез. Тем более как представлю себя после многодневных путешествий и реактивного перелета, в порванной одежде, растрепанную, рядом с этой ухоженной фотомоделью, так хоть проваливайся сквозь все ярусы башни.
      Я поморгала, чтобы предательских слезинок не было видно, и повернулась к Кащею с таким видом, словно это я королева, а рядом стоит оборванка:
      – Милый, а это кто?
      – Девочки, – Кащей ослепил нас голливудской улыбкой, – сейчас я вас познакомлю. Особенно, если ты, Неневеста, удосужишься встать с меня.
      Я фыркнула, поднимаясь на ноги.
      – Ну идемте, здесь не время и не место. – Красавица повернулась, и мы двинулись за ней в огромный зал, в конце которого стоял офигенный трон.
      Но королева не заняла свое законное место, а усадила нас на лавочке у окна и примостилась рядышком с Кащеем, сразу же ухватив его за руку. Стерва.
      – Возможно, наша неожиданно упавшая с неба гостья хочет вначале принять ванну и переодеться?
      И оставить их наедине? Ну нетушки.
      – Благодарю, но сначала я бы хотела услышать рассказ моего дорогого Кащея о его похождениях после нашего внезапного расставания.
      Бессмертный недоуменно поглядывал на меня, явно не понимая причину такой фамильярности, а я уже просто не могла остановиться.
      – А как насчет подкрепиться? Я прикажу накрыть дорогой гостье в обеденном зале, – снова попробовала отослать меня подальше королева.
      – А насчет подкрепиться – пусть принесут сюда, – изобразила я невиннейшую улыбку. – И мы сможем соединить приятное с полезным. Итак?
      Волшебница исчерпала аргументы, и ей пришлось согласиться.
      Далее последовал рассказ Бессмертного, довольно путаный, по-моему, он многое недоговаривал. Особенно трудно было поверить, что в замок он попал буквально перед моим прилетом и знать не знает, ведать не ведает, откуда знает его Марукка, хотя хвалебные гимны в честь ее гостеприимства и доброты душевной поет вовсю, а она многозначительно называет его дорогим.
      После я поведала о своих приключениях, чем вызвала многочисленные ахи и охи со стороны обоих слушателей. Особенно их почему-то поразило, что я сошлась с драконами и что меня спасали альвы.
      Перекус нам прикатили на столике с колесиками, так что можно было никуда не спешить, а выслушать наконец-то историю волшебницы, что я и предложила. Красавица помялась, но Кашей поддержал меня, сказав, что ему тоже не терпится узнать все, и пришлось ей начать свой рассказ.

Глава 22
ДО ЧЕГО ДОВОДИТ НЕРАЗДЕЛЕННАЯ ЛЮБОВЬ

      В очень давние времена было на Земле одно королевство, не слишком большое (город да несколько крестьянских поселений), не слишком богатое, не слишком известное, как сотни других. Да к тому же не было у короля с королевой наследника, а была только дочь, пятнадцатилетняя девица, не по годам созревшая, ранняя, как говорят. Значит, следовало найти путевого зятя, чтоб трон и державу передать в надежные руки, а самодержцу с женой уйти на заслуженный отдых.
      Как полагается, король организовал пару-тройку балов, на которые съехались принцы, царевичи, королевичи со всей округи. В результате тщательного анализа родителями был отобран на роль жениха младший принц из хорошего рода. Из-за наличия двух старших братьев надежда на престол в родном королевстве падала для него практически до нуля, и он мог стать прекрасным кандидатом на руку, сердце юной королевны и все, что прилагалось к этому.
      Согласно маменькиным советам, девушка начала строить потенциальному жениху глазки, благо он был и молод, и хорош собой. Да и вообще, вся эта суета с браком сильно возбуждала юную особу, а в этом возрасте любой представитель мужского пола кажется и мил, и пригож. Вскоре знаки внимания возымели своё действие, и принц признался королевне в своих чувствах и сделал официальное предложение. К его великому удивлению, избранница, поломавшись ровно три секунды, согласилась. Они вместе пошли уговаривать родителей, которые возникали и ломались ровно три минуты.
      Счастливый жених укатил в родительское гнездо готовиться к свадьбе, не менее счастливая королевская чета занялась подготовкой дочери к браку.
      Но, как всегда вдруг, случилось ужасное.
      В отдаленной местности проживал ужасный злодей Кащей Бессмертный, который славился своими темными делами, среди которых похищение юных дев стояло чуть ли не на первом месте. О нем ходили сказки, рассказы, байки, но никто не ожидал, что его загребущая рука достанет так далеко. Старый развратник ураганом промчался по королевству, оставив за собой страшные разрушения, и похитил гуляющую в саду невинную юную королевну.
      Мы-то уже знаем, что Кащей воровал девиц исключительно в мирных целях, он никогда не посягал на их честь, а проводил эксперименты по изучению человеческой психологии. Он проверял любовь на крепость. Обычно возмущенный жених сломя голову бежал к замку злодея, чтобы освободить свою зазнобушку и отомстить душегубу. Если молодец выказывал достойную храбрость, Кащей отпускал девушку, зачастую одаривая ее свадебными подарками, а с женихом распивал бутылочку самогонки, которая завсегда была в котомке у богатыря как предмет первой необходимости. Затем начисто лишал жениха памяти о событиях последних суток, вывезя куда-нибудь на пустырь вместе с невестой, которая хоть и знала все, но мудро помалкивала и помогала суженому восстановить в памяти альтернативный вариант истории, где он, герой, побеждает злосчастного Кащея. Изредка позволял себя убить для пущей наглядности (в случаях, когда невеста – дура), все равно бессмертный.
      Если же желающих спасать принцессу не находилось, просто возвращал ее родителям, мягко указав на неразборчивость в выборе жениха. Тогда они сами сочиняли байку о таинственном спасителе, чтоб сохранить честь девушки. (Хотя о какой чести можно было говорить после стольких ночей наедине со злодеем, а потом с гипотетическим героем?)
      Но это все знаем мы, но не знала ни девушка, ни ее родители, поэтому все восприняли случившееся как ужасную трагедию.
      Очередная пленница проплакала несколько дней, затем ей это занятие надоело, и она отправилась побеседовать с полонившим ее злодеем, чтоб выяснить, собирается ли он делать с ней все ужасы, которые положено делать с пленной, или не собирается, а если не собирается, то почему? Очень ведь интересно. Девушку звали Марушкой, была она весьма развита в отдельных местах (голова в данный перечень не входила), но по-детски полновата, угловата и неловка в движениях.
      Жених за ней так и не пришел, видимо, о любви речи не шло, а чувство самосохранения оказалось гораздо сильнее желания получить во владение собственное королевство.
      Похититель же выполнять обязанности дежурного маньяка категорически отказался.
      В бессмысленном ожидании и в беседах с Кащеем о смысле жизни, преданности и предательстве проходили дни за днями. Марушка незаметно для себя влюбилась в Бессмертного, так как, в отличие от слюнявого жениха, он оказался обаятельным мужчиной: умным, образованным, бесстрашным, не таким, как все. Со всей детской наивностью и юношеской прямолинейностью королевна стала набиваться Кащею в жены. Он снисходительно относился к переживаниям неуклюжего подростка, а когда растаяла последняя надежда, что хоть кто-нибудь явится спасать королевну, велел ей собираться домой. Марушка плакала, умоляла, угрожала, но Кащей был непреклонен. Стараясь утешить пленницу, не желающую покидать свою тюрьму, Бессмертный подарил ей черную коробочку, называемую исполнителем желания. Это был любопытный прибор, который не мог повлиять на чувства человека (о чем сразу же была предупреждена девушка), но вполне был способен создать что-либо материальное, переместить, разрушить или переделать. Это был щедрый жест со стороны Кащея, своего рода утешительный приз. Королевна была возвращена безутешным отцу и матери (которые тут же частично утешились) в целости и невинности лично Главным Злодеем, под расписку. После чего тот удалился в свои частные владения планировать новые козни, как он называл их – «эксперименты», а про бедную влюбленную девочку и не вспомнил больше никогда.
      А Марушка показала домочадцам весь пыл своего характера, усиленный гормонами переходного возраста. Билась посуда, ломалась мебель, родителям выдвигались категорические требования немедленно доставить к ней злодея и насильника и заставить жениться… Она собиралась прыгнуть с самой высокой башни, объявить голодовку, перепилить себе вены ножичком для чистки фруктов – и все это желательно сразу. Царственная чета была вынуждена закрыть неугомонную… неугомонного отпрыска в специальной изолированной от внешнего мира и опасных предметов комнате, обитой пуховыми перинами, дабы чадо не расколотило себе бестолковую башку. Истерика сменилась глубокой депрессией, во время которой в руки Марушки попала черная шкатулка, оставленная ее кумиром. Королевна попыталась открыть шкатулку, как любая порядочная любопытная девушка, затем сломать, когда она не открылась, но, когда она не открылась и не сломалась, девушка вспомнила, что подарок должен исполнить ее желание, одно. Она желала, желала разными фразами и интонациями, чтоб любимый вспомнил о ней, вернулся, забрал с собой. Но человеческие чувства были неподвластны исполнителю желаний. Кащей предупреждал об этом, но предупреждения она пропустила тогда мимо ушей. Дойдя до пика негодования, Марушка воскликнула, что рада бы отправиться к черту на кулички, только бы не видеть в ближайшую тысячу лет никого, особенно ненавистных женихов и надоевших родителей. При этом королевна от души шмякнула шкатулку о стену. Вот тут-то исполнитель желаний и сработал.
      Королевна вместе со всем городом аккуратненько перенеслась в другой мир, где и находился пресловутый город, заселенный чертями, – Кулички. Между прочим, для него этот день оказался последним днем Помпеи: средневековый город полностью накрыл его и уничтожил. А Марушка вместе со всем населением погрузилась в сон. Исполнитель желаний накрыл все неразрушаемым магическим колпаком, поэтому все желающие посмотреть на явившийся из ниоткуда город только посмотреть и могли, проникнуть внутрь не представлялось возможным. А черный ящичек мирно и незаметно висел над куполом, охраняя нетленным вверенный ему объект.
      Так бы все и продолжалось, но источник энергии исполнителя невечен, однажды он иссяк, купол исчез, и все проснулись.
      Что тут было – описать словами трудно. Проснуться в другом мире, в другое время, в окружении каких угодно племен, только не человеческих – это был шок. Но шоком сыт не будешь, жизнь продолжается, а значит, следовало привыкнуть и приспособиться. Постепенно город влился в русло обычной жизни, и только название за ним так и осталось – Спящий.
      Король с королевой оправиться от удара полностью не смогли, молодые привыкают к переменам гораздо быстрее. А на Марушку все, что она натворила, подействовало отрезвляюще, она сразу повзрослела и посерьезнела. Она объявила себя королевой Маруккой, заменив одну лишь букву в устаревшем имени, и отправила престарелых родителей на пенсию. Сама же занялась поиском причин произошедшего. Одной из неприятностей вследствие перемещения стало полное отсутствие воды. А как же иначе? Верхняя часть колодцев перенеслась, а нижняя, увы, осталась на старом месте. По всему городу срочно стали рыть новые, тут-то и выяснилось, что под ними находится другое разрушенное поселение. Королева сделала ставку на археологию, объявила награду за любую находку, и половина населения занялась раскопками целенаправленно. Так были обнаружены библиотеки, много магических книг и необычных предметов. Марукка организовала научно-исследовательские группы по «отмыванию» знаний, да и сама увлеклась магией, получилась маленько и объявила себя на весь мир волшебницей. За несколько лет она из полноватого, неловкого подростка превратилась в ослепительную красавицу, но старую любовь не забыла. Отыскав в чёртовой библиотеке заклинание «Поиск+доставка», она отправила его за Кащеем, он ведь бессмертный, значит, где-то преспокойненько поживает. Заклинание вернулось частично, показав, что объект поиска уже в этом мире. Только где? Марукка разослала гонцов по всему миру с объявлением, что Кащей Бессмертный в розыске. А так как считала, что должна стать достойной брака с лучшим мужчиной всех миров, объявила себя ни много ни мало – королевой всего мира, что и привело вышеуказанный мир к расколу на две партии и поставило на порог войны.
      А виновником всего этого сыр-бора оказался ничего до сего момента не знавший и не ведавший Кащей.
 
      Вот такая картина нарисовалась. Кащей сидел сжав голову руками. Пауза затянулась. Затем он поднял на королеву глаза:
      – Марукка. Марушка… Теперь припоминаю. Шумная, плаксивая девчонка.
      – Это было очень, очень давно.
      – Да, теперь ты совсем другая, Марушка.
      – Марушки больше нет, не называй меня так.
      – В общем, так, горе-королева, отменяй конец света. Зачем губишь земли, пугаешь всех, народы в панике, переселение началось…
      – Так ты на мне женишься?
      Ну она прямая, я просто онемела.
      – Ты, Марукка, очень красивая, привлекательная, ничего не скажешь. Но сама подумай, зачем тебе бессмертный муж? Да ты же от ревности с ума сойдешь, когда начнешь терять красоту юности.
      Вот такие они, мужики: нет чтоб твердо сказать «нет», они хотят, чтобы женщины от них отказывались, следуя доводам логики.
      Волшебница лукаво улыбнулась:
      – А это вторая причина, почему ты должен жениться именно на мне. Первая – я тебя люблю. Вторая – я тоже бессмертная!