Король мошенников

– Успокойся, Бино, – сказал Джон.

Бино откинулся на спинку стула и потер глаза.

– Ты прав, Джон. Но она меня уже достала, пони­маешь? Не знаю, что со мной происходит. Может быть, это потому, что я чувствую себя ужасно виноватым пе­ред Кэрол… или, может быть, потому, что мы с мисс Харт – как вода и масло, не знаю. Короче, мне хочется организовать нашу игру как следует, а единственная по­мощь, какую я от нее получаю, – это дурацкие вопросы и замечания, почему то или это из задуманного непра­вильно. Нет, так мы никогда не договоримся. Господи, о какой координации действий может идти речь? Мы по­горим в два счета, лучше и не начинать.

Он сорвался с места и ринулся в туалет в дальнем конце зала. Виктория проводила его взглядом,

Эту сцену они заранее не планировали, но такой необходимости и не было. Бино провернул с дядей Джо­ном огромное количество махинаций, начиная с подросткового возраста, поэтому Джон знал, что, когда Викто­рия начнет упрямиться, Бино изобразит ярость и на не­которое время покинет стол, чтобы якобы успокоиться. Джон оставался за «певца», чтобы обеспечить Бино рек­ламу.

– Ну и ну! Никогда не видел прежде, чтобы его кто-нибудь так достал, – произнес Джон, мягко укоряя Вик­торию.

– Мистер Бейтс, если вы с ним думаете, что я стану безропотно выполнять все ваши указания, вас ждет серь­езное разочарование.

– Он крупный специалист, мисс Харт. Бино мог бы

продать рождественские елки даже скряге Скруджу – Талантливее мошенника на этой планете просто нет, поверьте мне, я видел многих, и самых успеш­ных. – Его голос приобрел глубокие бархатные нотки. – Наверное, вам следует знать, мисс Харт, что Бино вырос с Кэрол Сесник. Они подружились еще детьми. Он лю­бил ее. Никогда не показывал, насколько сильно, пото­му что он мошенник, а в этой профессии обнаруживать чувства нельзя ни в коем случае. Сердце всегда должно быть на замке, иначе потеряешь независимость. Когда проводишь какую-нибудь аферу, это по-настоящему опас­но. В том, что он сейчас потерял самообладание, ничего хорошего нет. Нужно сохранять его при любых обстоя­тельствах. Если мы прогорим с таким лохом, как Томми Рина, то очень скоро окажемся на дне какого-нибудь озера с привязанными к ногам частями от старого авто­мобиля.

Виктория слушала не перебивая, пока наконец не вернулся Бино, влажные волосы его блестели. «Навер­ное, подставлял голову под холодную воду, чтобы ос­тудиться», – подумала она. Они посидели некоторое время молча, тыкая вилками в пережаренные стейки.

Наконец она подала голос:

– Ладно, вот вы упомянули, что у братьев Рина нет казино, потому что в США им трудно получить лицензию.

– Это верно, – пробормотал Бино.

– Не совсем. У них есть казино. – Бино и Джон подняли на нее глаза. – Владельцами они, конечно, не числятся, но, в соответствии с моими данными, братья Рина являются основными теневыми пайщиками круп­ного нового казино на Багамах, которое называется клуб «Сейбе-Бей». Далее, я подозреваю, хотя доказать этого не могу, потому что на бумаге это нигде не зафиксиро­вано, что братья Рина имеют долю в Торговом банке АОРВФО в Нассау. АОРВФО расшифровывается как Анонимное общество рефинансирования всех фи­нансовых операций.

– О-ла-ла, – протянул Бино и посмотрел на Джо­на. – Этот банк, возможно, и есть их тайник.

– Если так… то провернуть дело будет гораздо лег­че, – отозвался Джон, и Бино кивнул.

– Тогда действительно план упрощается. Мы нагре­ем багамское казино на пару миллионов. – Бино увели­чил сумму. – Нужно найти Эпилептика Даффи. Он лучший специалист по «тэту» в семье.

– О чем это вы? – спросила Виктория. – Что за «тэт»? – Они снова заговорили на языке, который она не понимала.

– «Тэт» – это шулерство при игре в кости, – объяс­нил Бино, затем посмотрел на Джона. – И мне понадо­бится женщина, «мак», чтобы завести Томми.

– Дама Червей.

– Нет, – буркнул Бино.

– Просто в этот раз можно обойтись без глупостей. Тебе нужна «мак»? Так вот, лучше ее не найти. Женщи­не с такой внешностью достаточно будет пройти мимо Томми только раз – и готово.

– Ну что же это такое, – возмутилась Виктория. – Я рассказала вам о казино, о банке. Мне хочется знать, о чем, черт возьми, вы говорите. Что за «мак»? Кто такая Дама Червей?

Джон повернулся к ней.

– «Мак» – это женщина, затевающая с лохами лю­бовные интрижки и проворачивающая таким способом жульнические махинации.

– Например, окручивает какого-нибудь глупого ста­рика, выходит за него замуж, а затем исчезает с его де­нежками? – спросила она.

– Да, – согласился Бино. – Это один из вариантов. В данном случае речь идет о моей родственнице Дакоте Бейтс, вдове моего кузена Келвина Бейтса. Он умер в тюрьме. Ее прозвище Дама Червей, но участвовать в нашей игре она не будет.

– Но почему? – удивился Джон. – Если женщина «мак», то не нужно соваться к ней со своей любовью. Это ее смущает, она не знает, что ей с этим делать, ее цель – выжать наличные, а потом отбросить прочь. Но она всегда любила Кэрол и захочет участвовать. К тому же в своем деле Дакота самая лучшая, а ты знаешь, как опасно использовать в аферах второй сорт.

– Ладно, позвони ей, – согласился наконец Бино. – Она должна быть в Калифорнии.

– Дакота здесь, в Атлантик-Сити. Охотится на «тиг­ров» в клубах на Променаде.

– Я уже боюсь спрашивать, – сказала Виктория.

– «Тигры», – пояснил Бино, – это игроки в «фара­он». Она переходит от стола к столу, наблюдает на иг­рой, выискивая настоящего «толедо» – лоха, который въехал в город на «кадиллаке», сверкая бриллиантами. У нее это неплохо получается.

Они помолчали некоторое время, затем Бино посмот­рел на Викторию.

– Итак, давайте решать. Есть два варианта. Пер­вый – это когда вы виснете на мне, глупо смеетесь моим шуткам и позволяете купить вам жемчужину. Второй – я проделываю то же самое, но с профессиональной шлю­хой. Выбирайте: либо так, либо никак. В последний раз спрашиваю.

Бино чувствовал, что устал, в глазах начало двоиться. И еще: каждый раз, когда он начинал упорно думать о брать­ях Рина, им овладевал ужас. «Смогу ли я выдержать пря­мую конфронтацию с Джо и Томми?» – мысленно спро­сил он себя уже в который раз, но тут же отбросил прочь тревожные мысли, глотнул пива и попытался успокоиться.

Виктория отпилила очередной кусочек жилистого стейка, предприняла тщетную попытку его прожевать, после чего подняла глаза.

– Хорошо, я сделаю то, что вы хотите.

– Премного благодарен, – буркнул Бино.

На следующий день после полудня они останови­лись у магазина «Вестерн шоп» напротив казино «Балли», где Бино потратил очередные пятьсот долларов. Купил себе дорогую джинсовую куртку, стетсон[24] с ши­рокими полями, широкий ковбойский пояс с настоящей пряжкой «родео» и великолепные ковбойские сапожки.

Джон сидел рядом с Викторией на инкрустирован­ной медью скамейке с холщовой сумкой на коленях, где лежала банка для солений. Наконец из примерочной появился Бино, слегка покачиваясь на пятисантиметровых каблуках.

– Привет, почтенная публика, – сказал он и слегка поклонился.

– И кто же вы теперь? – спросила Виктория без улыбки. Она считала, что он выглядит очень глупо.

– Судья Р. Маккуид, мэм, на тот случай, если вы сами не догадались. Вот, приехал поразвлечься. – Его техасский выговор был превосходен. – Только что из Локадошеса, Техас. Подцепил здесь миленькую симпампушечку, каких у нас не сыщешь. – Он обворожительно улыбнулся, что возымело некоторое действие – на губах Виктории заиграла слабая улыбка.

– Вы невозможный человек, – сказала она. – Но не чересчур ли все это?

– Кормим их той пищей, какую они просят. Ведь в глубине души почти каждый янки считает, что техасцы все миллионеры, рослые и тупые. Что ввинтить электри­ческую лампочку для них сложная техническая пробле­ма. Вот я таким перед ними и предстану. Техасский идиот с бешеными деньгами. – Он критически оглядел Вик­торию. – А теперь давайте займемся вами, дорогуша.

Почти рядом с казино они нашли магазин, который, по-видимому, обслуживал стриптизерш и девушек из бара, чья роль состоит в том, чтобы стимулировать посетителей покупать больше спиртного. На витрине была выставлена масса платьев и мини-юбок из эластика и туфель на платформе.

Виктория с ужасом посмотрела на наряд, который выбрал для нее Бино. Когда она, переодевшись, вышла из кабинки, все находившиеся в этот момент в бутике для стриптизерш, затаили дыхание. Она была необык­новенно хороша в этом наряде. Юбка едва прикрывала трусики, и Виктория все время одергивала подол.

Бино улыбнулся и проговорил, по-техасски растяги­вая слова:

– Прелесть, ты выглядишь соблазнительнее, чем це­лый загон породистых беременных свиней. – Затем по­вернулся к продавцу: – Мы это берем.

Спустя десять минут они подъехали на белом «нис­сане» Виктории к ярко освещенному входу в казино «Балли». Бино передал служащему ключи и направился со спутниками к парадной двери. Джон Бумажный Ворот­ничок нес холщовую сумку с деньгами. В вестибюле они разделились. Джон направился в кассу казино, а Бино с Викторией по пурпурному ковру, мимо сияющих огня­ми игровых автоматов, двинулись к лестнице. С потолка на них взирало «око небесное» – объектив телекамеры системы наблюдения. Таких объективов тут было понатыкано всюду. В каждом казино, чтобы предотвратить мошенничество, есть специальные работники, которые, сидя у мониторов, наблюдают за игровыми столами. Бино с Викторией направились прямо к ювелирному магази­ну. Джон в это время находился в помещении на­против, оформлял в банке казино вклад на пятьдесят тысяч долларов на имя судьи Р. Маккуида. Закончив операцию, он помахал Бино рукой.

– Как я должна себя вести? – спросила Виктория, холодея от страха перед первым выходом на сцену.

– Развлекайтесь. Вы подцепили на крючок золотого окуня и радуетесь. Расслабьтесь, ни о чем не думайте и время от времени не забывайте хихикать. Если я вас о чем-нибудь спрошу и вы не знаете, как ответить, гово­рите: «Как скажешь, папочка».

– Я должна звать вас папочкой?

– Ага… только не в смысле отца, родителя. Это эв­фемизм, обозначающий богатого покровителя. Старайтесь как можно больше походить на шлюху. Ладно?

– Ладно. – Виктория сделала глубокий вдох. «Боже, что я делаю? – думала она, неуверенно ступая на две­надцатисантиметровых пластиковых платформах. – В кого превратилась строгая прокурорша? В девицу легко­го поведения, одетую в юбочку из спандекса, больше похожую на салфетку, и туфли на высоченных платфор­мах, к тому же, кажется, дурочку».

Еще вчера мысль о подобном ей даже не могла прийти в голову, а сейчас ее сердце почему-то наполнялось не­укротимым восторгом.

– Я чувствую себя так, как будто иду на ходулях по арене цирка, – сказала она.

Бино улыбнулся.

– Поверьте мне, вы выглядите замечательно. Ника­кие ходули никому даже в голову прийти не могут. – Он взял ее под руку, и они вошли в ювелирный магазин.

– Давай-ка, давай-ка посмотрим, что тут у них есть, – громко произнес Бино, увлекая ее к стеклян­ным витринам прилавков. – Может, купим тебе какие-нибудь побрякушки, а? – Бино забавно растягивал сло­ва, проглатывал звуки на техасский манер и разыгрывал из себя слегка пьяного. Но только чуть-чуть, ни в коем случае не переигрывая. – О-ч-чень ми­ленькая вещица, а? – произнес он, показывая на осо­бенно уродливое короткое бриллиантовое колье.

– Как скажешь, папочка, – осторожно отозвалась она. Продавец бросил быстрый взгляд на широкополый стетсон и со скоростью ракеты устремился к посети­телям.

– Чем могу вам помочь, сэр? – спросил он, подбегая. – Меня зовут Мэтью.

– Хм, я тут решил купить для вот этой милашки какие-нибудь висюльки. Эта подходит?

– Как скажешь, папочка, – произнесла она с глу­поватой улыбкой.

– Все, что хочешь, лапонька. Выбирай, все твое. – Он улыбнулся Мэтью. – Эта леди – мой счастливый талисман. Вчера я проигрался в дым, хоть стреляйся, а потом встретил эту киску – и пошла карта, просто по­перла. Вроде как сел на заборе, а тебе птички в клювах корм таскают. Ну что, беби, будем стараться, чтобы уда­ча от нас не отвернулась, а?

– Как скажешь, папочка. – Виктория чувствовала, что неплохо бы расширить свой лексикон, но как назло ничего путного на ум не приходило.

– Так что бы вы хотели? – спросил молодой про­давец.

Бино оторвался от созерцания витрины.

– Послушай, дружок, я большой любитель счастли­вых талисманов. А живу я, чтобы ты знал, в Локадошесе. Это в Техасе, неподалеку от горы, есть у нас такая, с плоской вершиной, называется Черная Жемчужина. Так вот я и говорю, для удачи неплохо бы подарить этой ма­ленькой леди самую большую черную жемчужину, какая только есть в вашем магазине.

– Я рекомендую вам это бриллиантовое колье, ко­торым вы уже восхищались, – сказал Мэтью, до­ставая изделие.

– Ну и что, начнем разводить здесь ненужный треп? Ты, я вижу, ничего не смыслишь в талисманах, верно, а? Так вот, сынок, я хочу купить что-нибудь со значением. Понял? Черную жемчужину, вот что я хочу.

– Боюсь, это будет непросто, – сказал Мэтью. – Прошу меня извинить. – Молодой человек рванулся в заднюю часть магазина и минуты через две возвратился с высоким, елейного вида субъектом в черной тройке в тонкую полоску. Взглянув на Бино, он тут же начал ло­мать пальцы, как жук-богомол.

– Я Дональд Стин, администратор магазина. Мэт сказал, что вы ищете черную жемчужину.

– Эт-то верно, Дон. Судья Р. Маккуид. – Бино по­дал руку и, когда Дон Стин взял ее, сжал по-техасски. То есть так, что затрещали костяшки пальцев. – Хочу купить самую большую, самую длинную, самую старую черную жемчужину, какую имеете.

– Черные жемчужины крайне редки, – заметил Стин.

– Значит, мы попали не на то родео. Пошли, крош­ка. – Бино взял Викторию за руку. Теперь она знала, почему девушки на двенадцатисантиметровых платфор­мах всегда выглядят так глупо. Приходится по-идиот­ски шаркать ногами, иначе в них ходить невозможно.

Они двинулись к двери, но Дон Стин их остановил.

– У нас есть несколько небольших, но они в набо­рах… а просто черные жемчужины любого размера и ка­чества найти почти невозможно.

– Так мы ведь о чем толкуем, парень? Только об одной жемчужине. У меня ведь только одна милашка. – Он широко улыбнулся. – Только одну жемчужину я и хочу… понял? Готов раскошелиться на пятьдесят тысяч долларов. Как звучит, крошка?

– О, папочка, ты такой милый. Как скажешь. – Виктория начинала входить во вкус.

Дональд Стин был озабочен, но все равно не мог. оторвать глаз от ее груди. Виктории пришлось согласить­ся, что черное короткое эластичное платье придавало ей дополнительную энергию.

– Мы поддерживаем связь со всеми магазинами в Атлантик-Сити. Я могу обзвонить, поспрашивать. За­прошу Ювелирный торговый центр.

– Донни, ты вроде как собираешься накормить меня холодным ужином. А мне уже пора идти, ждут игровые столы… так что давай ближе к делу, по-нашему, по-техасски.

– Если бы вы присели минут на десять, максимум двадцать, я бы посмотрел, что тут можно сделать.

– Хм, ладно, давай прогуляйся.

Стин поспешил прочь, а Бино с Викторией начали обходить магазин, глазея на скверные ювелирные изде­лия в стеклянных витринах. Продавец Мэт следовал за ними, как ищейка. Спустя несколько минут возвратился Стин с алчной улыбкой на лице.

– Нам повезло. Вы, наверное, знаете, что жемчужи­ны измеряются в миллиметрах?

– Не-а, ни разу не покупал ни одной.

– Мы обнаружили среди наших запасов двадцати­двухмиллиметровую, безукоризненно круглую, черную матовую жемчужину. Она дает прекрасный туманно-чер­ный блеск и стоит всего сорок семь тысяч в розницу плюс налог.

– Так давай же, тащи ее сюда, посмотрим.

– Чтобы не тратить понапрасну время, мне бы хо­телось прежде выяснить вашу кредитоспособность, – сказал Стин. – Как вы будете рассчитываться? Разу­меется, если жемчужина будет соответствовать вашим требованиям. – Бино хотелось, чтобы он перестал ло­мать пальцы.

– У меня чековый текущий счет прямо здесь, в этом отеле, – с гордостью заявил Бино.

Они направились в кассу казино оформить сделку, а Виктория решила в это время посетить дамскую комнату, которая находилась на противоположном конце этажа. На обратном пути с ней случилась неприятность – она чуть не врезалась в Томми Рина. Они столкнулись нос к носу.

– Смотри, черт возьми, куда идешь, – проворчал Томми.

– Извините, – пробормотала она и поспешила прочь, все время чувствуя на себе его взгляд. Не смея оглянуться, Виктория прошла через казино по направ­лению к парадной двери. Восторженный азарт внезапно сменился липким страхом. Если он ее узнал, что тогда? Убедившись, что Томми поблизости нет, она кружным путем вернулась в магазин, моля Бога, чтобы он туда не вошел. Бино уже был на месте, разговаривал с Дональ­дом Стином, так что предупредить его не было никакой возможности.

Четверть часа спустя появилась жемчужина, кото­рую Бино внимательно осмотрел. Он был достаточно опытным экспертом по оценке ювелирных изделий, по­скольку в конце восьмидесятых провел два года, промышляя воровством в ювелирных магазинах Невады. Завязать с этим пришлось после того, как его едва не застрелил ночной охранник. Бино знал, что настоящие жемчужины никогда не бывают абсолютно круглыми, а ценность определяется размером, формой и матовостью блеска. Ему также было известно, что жемчужины тако­го размера и формы уникальны. Та, что ему сейчас пока­зывали, стоила предположительно от тридцати пяти до сорока тысяч. То есть в его честь слегка взвинтили цену, но это не имело значения.

– Мило, – проговорил он, опуская на стол юве­лирную лупу. – Эта вещица – черная, как кофе, которое подают на станциях, где заправляются грузови­ки. – Затем Бино протянул ее Виктории. – Как ты думаешь, майский жучок?

– О, папочка, она такая милая. Я ее просто обо­жаю, – сказала она, сверля глазами вход в магазин, так как опасалась появления Томми Рина.

– Если желаете, мы можем вставить ее в колье, – сказал Стин, пытаясь продлить везение. – С прекрас­ной платиновой цепочкой и трехштекерной оправой.

– Может, пока не будем портить ее никакими оправа­ми, а, дорогуша? Полюбуемся так, а потом посмотрим?

– Как скажешь, папочка. – Она чуть не потеряла равновесие и ухватилась за его руку.

Покупку оформили быстро. Пятьдесят тысяч долла­ров были немедленно перечислены на счет магазина «Кольца и бижутерия».

Бино с Викторией покинули ювелирный магазин, прошли через казино на улицу, на солнечный свет, с черной жемчужиной в безобразной пурпурной коробоч­ке, оклеенной изнутри зеленым фетром. Томми Рина ни­где видно не было. Прямо за Променадом сиял Атланти­ческий океан. День клонился к вечеру, становилось прохладнее, и Виктория начала поеживаться. Бино снял ков­бойскую куртку и накинул на нее.

– Этот парень немного смухлевал, – сказал он, найдя глазами Джона на другой стороне улицы за рулем «нисса­на». – Эта штуковина стоит самое большее сорок кусков.

– Зачем же мы тогда заплатили пятьдесят? – спроси­ла она, смущенная тем, что он закутал ее в свою куртку.

– Разве я вам не говорил? Наш принцип: увеличи­вать уменьшая, удерживать отпуская. – Поймав ее взгляд, он улыбнулся. – Не беспокойтесь и доверьтесь мне. Нам сегодня везет.

Последнее подтвердилось немедленно. При перехо­де улицы им посчастливилось не попасть под колеса про­несшегося на большой скорости автомобиля. Как только они оказались в машине и отъехали, она рассказала о столкновении с Томми.

– Он вас узнал? – спросил Бино.

– Не знаю. В этом наряде едва ли.

Он некоторое время помолчал, затем повернул к ней улыбающееся лицо:

– Тогда будем играть как ни в чем не бывало. Став­ки сделаны, а этот эпизод лишь подлил в костер немно­го керосину. Будем надеяться на везение.

Они решили поужинать в рыбном ресторане в пар­ке, разбитом на пирсе, который выдавался в океан на добрые две сотни метров. Было семь тридцать. Закат ок­расил аспидно-серое небо и белые барашки на гребнях волн океана нежным ненасыщенным розоватым цветом. Бино неожиданно замолк, залюбовавшись этой красо­той, чем сильно удивил Викторию. Сама она никогда не задерживалась, чтобы полюбоваться полевыми цветами или закатом. Мама не раз осуждала ее за это, говоря, что дары Божьи не следует игнорировать. Виктория видела красоту в другом: в тщательно подготовленном резюме, в достижении цели, в хорошо сделанной работе. Она ви­дела красоту в четкой организации своих мыслей. Притихший Бино, наблюдающий за изменением оттенков за­катного неба, был похож на ребенка, рассматривающего чудесный подарок. «Интересно, – подумала она, – маме бы это понравилось или нет? Трудно сказать».

Они заняли столик у окна. Соленый воздух, прони­кающий в открытую входную дверь, приятно обдувал лицо. Виктория уже сменила свой наряд «трахни меня» на джинсы и курточку, в которых чувствовала себя мно­го комфортнее. Жемчужина лежала, запертая в сейфе в доме на колесах, под охраной Плута Роджера. Они заказали клемов[25] «по-новоанглийски», а Бино еще стейк и легкое пиво для пса.

Виктории по-прежнему казалось, что Джон и Бино что-то от нее утаивают, но это обстоятельство странным образом не влияло на ее приподнятое настроение. Ни в каких, даже самых смелых мечтах она не могла вообра­зить, что сыграет роль глупой шлюшки и это будет на­столько интересно. Внутри ее что-то словно освобожда­лось, раскручивалась какая-то тугая пружина, а столк­новение с Томми действительно добавило в костер керо­сину. Она вспомнила, что мама столько лет тщетно пыталась заставить ее расслабиться, а сидящий перед ней мошенник с ослепительной улыбкой каким-то образом добился сегодня этого, не прилагая почти никаких уси­лий. Она в первый раз почувствовала, что это такое – опьяняющий трепет безрассудного риска.

– Афера с жемчужиной, – наконец подала она го­лос. – Я пока так и не поняла, в чем ее суть. Как с помощью жемчужины можно добыть сто пятьдесят ты­сяч долларов? Мы уже заплатили пятьдесят, хотя она, как вы сказали, стоит сорок. Я знаю, существует прин­цип, в соответствии с которым следует увеличивать уменьшая, но все равно не улавливаю. Пока мы только поте­ряли деньги.

– Мы умножаем деля, – ответил Бино, – так что сколько она действительно стоит, не имеет значения. Зав­тра с утра я отправлюсь в этот магазин, чтобы купить еще одну жемчужину, точно такую же, как эта. И пред­ложу заплатить сколько запросят.

– Но у нас больше не осталось денег, – напомнила она ему.

– Ой… действительно, – Бино широко улыбнул­ся, – как же я об этом забыл.

– Бино, перестаньте меня дурачить, – обиделась Виктория. – Я не привыкла, чтобы со мной обраща­лись как с лохом. Я участвую в игре и хочу знать, что происходит. Уверена, что мы уже нарушили полдюжи­ны законов.

– Возможно, нам придется нарушить зако­ны, без этого Большую аферу не провернешь, но трюк с жемчужиной абсолютно чистый. Пока мы не сделали ничего противозаконного. Ни в малейшей степени.

– Не забывайте, что я читала ваш послужной спи­сок. Вы не мальчик из церковного хора.

– Что правда, то правда, – согласился Джон Бу­мажный Воротничок с серьезным видом. – Когда в го­родке Бенд-Ривер в Арканзасе я изображал из себя пре­подобного целителя Янси Л. Энтони, священника Хрис­товой церкви, Бино было десять лет. Я пристроил его петь в хоре, но вскоре от этой затеи пришлось отказать­ся. У него оказался такой ужасный голос, что это отпу­гивало верующих. Ситуация коренным образом измени­лась, когда я переквалифицировал Бино в Маленького ангела Божьего, самого юного целителя на Юго-Западе. Он исцелял молитвами и наложением рук. Даже банки­ра мог заставить выложить денежки.

Слегка покрасневший Бино галантна склонил голо­ву, показывая, что принимает комплимент.

– Ладно вам, – не унималась Виктория. – Расска­жите о трюке с жемчужиной. Как можно, потеряв десять тысяч долларов, получить сто пятьдесят?

Бино начал рассказывать. Когда он закончил, она продолжала смотреть на него, слегка приоткрыв рот. Идея оказалась простой, как все гениальное, и Бино был прав, она не смогла найти ни единого параграфа закона, кото­рый был бы нарушен.

– Увеличивать уменьшая, – медленно произнесла Виктория. – Отпускать, удерживая обеими руками, ум­ножать деля. И это всегда действует?

– Да, если все делать правильно, – ответил Джон Бумажный Воротничок.

Затем разговор пошел о родственниках. Бино и Джон принялись оценивать характер и деловые качества каж­дого, отвергая одних, принимая других. Процедура эта была ей хорошо знакома – что-то вроде предварительной проверки допустимости лица в суд в качестве свидетеля или присяжного заседателя. Эпилептика Даффи Бейтса и Дакоту Бейтс долго не обсуждали, так же, как и Бейтсов со Свиного ручья, которые долж­ны были сыграть важную роль при возникновении ка­ких-нибудь серьезных неприятностей. Говорили о «пев­цах», которые будут давать Томми Рина фоновую ин­формацию, когда он станет проверять Бино, и «своих людях», которые, насколько она поняла, являлись звез­дами мошенничества вроде Бино и Джона. В игре долж­ны были принимать участие «наблюдатели», которые раз­ными способами будут либо привлекать, либо отвлекать внимание лоха, контролировать его передвижения, а так­же «зазывалы» и «люгеры», играющие, к неудовольствию Виктории, весьма второстепенную роль. Она приняла твердое решение обязательно перейти в другую катего­рию. Тщательно обсудив каждого кандидата, Джон и Бино сформировали список на полторы дюжины имен, кото­рый разделили пополам, чтобы на следующий день с утра начать звонить.

«Чем все это для меня закончится? – думала Викто­рия Харт, пережевывая крабовое мясо. – Катастрофой или наоборот?»

На следующее утро в начале десятого Бино в своем ковбойском наряде: куртка с бахромой, сапоги, стетсон – один, без Виктории, открыл входную дверь магазина «Кольца и бижутерия».

– Здравствуйте, – громко приветствовал он пус­той магазин. Поскольку в девять утра покупать юве­лирные изделия до сих пор еще никому в голову не приходило, персонал в задней комнате мирно пил кофе. Через несколько секунд с чашкой в руке вышел До­нальд Стин.

– Доброе утро… мистер Маккуид, если я не ошибаюсь.

– Судья Маккуид… это точно. Спасибо на добром слове. У вас есть пара минут, чтобы поразмыслить над моей проблемой?

– А… хм, что за проблема? Надеюсь, жемчужина по­дошла?.. – Дональд выглядел обеспокоенным, даже слег­ка напуганным.

– Полный порядок. Я чувствую себя чуть ли не персидским принцем. Дело в том, что я решил отвезти свою маленькую прелесть к себе. Она ведь никогда не видела гору с плоской вершиной, и название-то какое – Черная Жемчужина. Поживем, а там видно будет.

Администратор магазина облегченно вздохнул:

– Это чудесно. Я рад, что вам подошло.

– Ты немного не понял, приятель. Понимаешь, она передумала… что поделаешь – женщины, они та­кие капризные. Сегодня одно, завтра другое… – Бино сделал паузу, дав панике, охватившей Дональда Стина, как следует созреть. Дональд очень не хотел при­нимать обратно эту жемчужину, которую купил в Юве­лирном торговом центре и так выгодно вчера продал техасцу. Он знал, что уникальная черная жемчужина в двадцать два миллиметра – это все равно что белый слон. Продать ее очень трудно, так и будет лежать.

– Передумала? – тревожно выдохнул Дон и даже слабо икнул.

– Хм, передумала… но в том смысле, что захотела еще одну, такую же. Говорит, что хочет серьги. Значит, придется раскошелиться, что поделаешь. – Он полез за бумажником. – Оформи обе жемчужины как серьги, мож­но в платиновой оправе, как вчера предлагал.

– О-о-о… Хм… послушайте, жемчужины такого раз­мера и цвета чрезвычайно редки. Они вызревают в рако­винах устриц.

Затем начался урок естествознания. Бино убрал пустой бумажник и стал терпеливо слушать.

– Как вам, должно быть, известно, когда мелкая пес­чинка попадает в раковину устрицы, та, чтобы защититься от инородного тела, начинает обволакивать ее специаль­ным веществом. Так образуется жемчужина. Это процесс очень медленный, а размеры и оттенки жемчужин всегда различаются, хотя бы незначительно. Поэтому найти жем­чужину такого же размера почти невозможно. Надо, чтобы очень повезло.

– Богатство и везение всегда ходят рука об руку. – Бино улыбнулся.

– Простите, не понял?

– Мистер Стин, я собираюсь увезти ее с собой в Те­хас, а она уперлась. «Хочу, – говорит, – серьги, это мое условие». Так что вам придется подобрать для нее подхо­дящую жемчужину. Согласен на любую цену. Компренде?[26]

В Техасе любят вставлять в разговор испанские сло­вечки.

– Хм, легко сказать, но, боюсь, природа не создает две жемчужины одинакового оттенка и формы.

– Уверен, природа способна на все. Если жемчужи­на окажется парой к той, что куплена здесь, я заплачу сто шестьдесят тысяч долларов.

– Сто шестьдесят? – повторил Дон. Алчность за­тмила здравый смысл. – Давайте-ка уточним… Она не должна быть точно такой же. Я правильно понял? Толь­ко похожей?

– Черт возьми, сынок, это же серьги. Мы ведь тут не велосипед изобретаем. Примерно такую же – это все, что нам нужно. Ведь крошка будет носить папины ле­денцы в разных ушах.

– На это потребуется некоторое время. Это же очень крупная жемчужина. Я немедленно отправлю факсы во все торговые центры и уведомлю Международную юве­лирную биржу.

– И как долго это продлится? – спросил Бино, сни­мая шляпу и кидая ее на стеклянный прилавок между ними.

– Не знаю, мистер Маккуид… может быть, ничего и не получится.

Бино грустно посмотрел на администратора.

– Но есть надежда?

– За сто шестьдесят тысяч долларов я сам проглочу песчинку и начну выращивать жемчужину. – Дональд широко улыбнулся.

«Неплохая шутка», – подумал Бино. Но в устах это­го человечка с впалой грудью, который хрустел пальца­ми, как насекомое, она лишь вызвала раздражение.