Неопознанный взрыв

Увидев хозяина, человек поднялся, приветливо протянул руку.

— Извините за вторжение. Я — от Аркадия Николаевича Ступина… Панкратов…

Глава 19

Светка-Давалка под угрозой ножа все поведала парням, но не сказала ни слова правды. Ибо в память кудрявой девицы накрепко врезались угрозы плешивого помощника Гаревича. Тот подробно изложил проститутке, что с ней сделают, как разрисуют бритвой лицо, в каких местах переломают руки и ноги, куда засунут горлышко бутылки…

Что перед этим примитивное размахивание ножом и змеиное шипение двух парней?

— Мужик, которого пасу — скокарь, — вдохновенно фантазировала она, игриво переводя невинные глазки с одного парня на другого. — Жиган-лимон, не какой-то дранный фрайер. Чемоданчик его видели?

Огорошенныве неожиданными вестями парни дружно кивнули: да, видели.

— Под завязку набит капустой. Баксами.

— Откуда известно? — недоверчиво спросил Размазня. — Или — щупала?

— Сам открывал, когда расплачивался. Я в долги не верю, без аванса под клиента не ложусь, вот и потребовала. Сначала скокарь не хотел, завел базар: после получишь, ложись, шкура. Ну, а я показываю свои фуфеля, но не допускаю к ним. Разгорячила козла до полного накала. Пришлось ему открыть чемоданчик.

И ведь замутила находчивая щлюха головы доверчивым фрайерам, заставила их поверить в явную небылицу. Дольше всего сопротивлялся Химик. В»едливо допрашивал о скокаре: откуда, дескать, Давалка его знает, где предлагала потрахаться, как собирается при встрече брать на понт, кто у неё наводчик?

Светка доходчиво поясняла. Потряхивая белокурыми кудряшками, описывала обстановку своей комнаты в коммунальной квартире, куда ей удалось затащить клиента. Ни в чьей помощи она не нуждается, потому-что мужик, единожды испробовавший её, ни за что не остановится, захочет продолжить…

Что же касается плана похищения чемоданчика с баксами — это её «коммерческий» секрет, делиться которым она ни за что не станет. Даже под угрозой ножа.

Последние слова окончательно убедили парней в правдивости Давалки.

— Ладно, работай, шкура, — процедил Химик. — Половину отдашь нам.

— А кто вы такие, чтобы я делилась? Банкую я, мне и хавать, — гневно затрепыхала «крылышками» шлюха. — Я и с сутенерами не всегда делюсь…

— Не отдашь — залетишь на пику! — пригрозал Размазня, снова показывая нож.

Светка артистически изобразила крайнюю степень испуга. Размазня удовлетворенно переглянулся с Химиком. Кажется, все идет на лад, лярва поджарена и поперчена, никуда не денется…

Не успели отойти метров на сто — остановились, поглядели друг на друга.

— Она же нас берет на понт, — раздраженно выкрикнул Иван. — Обработает фрайера и слиняет!

— Правильно базаришь, дружан, — согласился Сережка. — Может замочить лярву?

— Нет, на мокрое не пойду… Лучше пустим под молотки скокаря, прихватим чемодан с баксами и подадимся на Дальний Восток…

— Думаешь, Кавказец не достанет?

— Братан работает в бухте Ольга, пишет: тайга там — не чета сибирской. Закопаться поглубже и балдеть… Ништяк, проживем. Хаванины — по горло, телки там классные, не то, что вонючая Давалка…

Так и порешили. Не торопиться — в Красноярске брать скокаря опасно, менты здесь на каждом шагу. В Кокошино сделать это сподручней…

А Светка после ухода парней презрительно улыбнулась и пошла в другом направлении. Одновременно фиксировала заинтересованные мужские взгляды.

Не успела завернуть за угол — плешивый.

— С кем говорила?

Вот падло, все знает, все просвечивает! Только не на такую напал, сутенер дерьмовый. Если ей удалось охмурить молодых мужиков, то старикану в её секретах делать нечего.

— Сговаривалась с клиентами по женскому делу, — бесстыдно призналась проститутка, одаривая хитреца доверчивыми взглядами. — Я ведь живой человек, пить-есть надо. Вот и решила подзаработать.

— А куда дела деньги, полученные от меня?

— Фью, — повела Светка над кудряшками шевелящимися пальчиками. — Те филки улетели… Чего удивляться? Зашла в буфет: коньячек, ветчинка, конфетки — стольника как не бывало. Сам знаешь — инфляция, — пропела она. — А я ведь ещё и колеса катаю, и на игле сижу — тут уж стольником не обойтись.

Плешивому пришлось выделить агентше пяток дополнительных кусков. С непременным условием: никаких «подработок» до выполнения полученного задания.

Светка согласилась.

— Теперь слушай меня внимательно, — плешивый приблизил губы вплотную к нежному девичьему ушку. — Самолет в Кокошино уходит вечером. В твоем распоряжении шесть с половиной часов… Запомни адрес. Вот ключи от квартиры. Замани в неё мужика и действуй… Встретимся возле багажного павильона в половине седьмого. Доложишь результаты…

Доложишь? Выполняй задание? Будто плешивый — офицер, а она — солдат, и беседа происходит на в мирном аэропорту — на поле боя.

Черт с ними, с военными выражениями, главное: сделать то, что ей поручено и загрести положенный «гонорар». Плюс — обещанную премию. Плюс все, что удастся выдавить из клиента.

Воодушевленная многообещаюшими мечтами, Давалка пошла искать Панкратова. Благо, плешивый точно обозначил его местонахождение…

Невезение всегда вызывает досаду. Казалось бы, все шло гладко: и вылет из Москвы, и полет до Красноярска. В принципе, ему удалось вычислить «топтунов», посланных для контроля за действиями завербованного отставного сыщика.

Правда, не совсем понятно, почему двое парней никак не стыкуются с соседкой? По какой причине Ивану и Сергею понадобилось подставлять её, именуя наводчицей невесть каких преступников?

Не исключено, что эти два сорта «контролеров» представляют конкурирующие структуры. Какие — Панкратов постарается выяснить. Если, конечно, они не оставят его в покое.

Впрочем, нередко состояние покоя намного опасней любого беспокойства. Ибо так называемый «покой» непредсказуем, легко может трансформироваться в свою противоположность…

Куда израсходовать шесть остающихся до вылета часов?

В прежние застойные времена можно было побалдеть в ресторане, побаловать себя вкусными деликатесами, опрокинуть пару рюмашек коньячку. Или позевать в зале кинотеатра.

Сейчас все это кусается, стало недоступным.

Подумать только, всего на расстоянии полутора часов полета нахолится его Таня, а он, как стопроцентный дурак, сидит на скамейке в зале ожидания. И не просто сидит — изобретает доступные для кармана способы убить время. Расскажет об этом жене — та ни за что не поверит, назовет муженька «милым фантазером».

Панкратов закрыл глаза и разнеженно заулыбался…

— Наконец, я вас нашла!

Андрей недоуменно поглядел на Светку. Откуда она появилась? По всем законам логики обязана сейчас штурмовать справочное бюро в поисках исчезнувшего жениха.

— Нашли? А можно спросить — зачем?

Вопрос не из рода вежливых. Но Панкратов имеет право на него — слишком уж подозрительна обладательница голубых глазок и затейливых кудряшек.

— Я по справочному отыскала свою подругу… А вот ехать к ней одна боюсь… Вы же пообещали мне помощь — помогайте!

Ишь ты, даже ножкой притопнула, кудряшки разворошила… Помогите и — все тут!

Ну, что ж, он не против! Выяснить кому и для чего понадобился отставник уголовного розыска — тоже своеобразная победа. И — немалая. В показную невинность попутчицы Андрей не верил. Что же касается западни, то вряд ли она выдержит такого могучего «зверя».

— Ладно, раз пообещал — приходится выполнять. Где ваш адрес?

Конечно, бумажка — не фирменная, выдранная из блокнотика так неаккуратно, что на обратной стороне сохранился московский номер телефона. По привычке сыщик занес его в «святцы» натренированной памяти.

До центра города добрались на экспрессе. Узнав у первого же милиционера местонахождение улицы, на которой живет Светкина подруга, пошли пешком.

Девушка почему-то торопилась, поминутно поглядывала на часики и озабоченно вздыхала. Но в остальном вела себя вполне прилично: не висла на руке кавалера, не прижималась. Все эти «недостатки» компенсировала необычной болтливостью.

— Вы даже представить спбе не можете, как я люблю Зиночку! — щебетала она певучей канарейкой. — Каждые три дня — письмо. Однажды Зинка приехала в Москву, так мы с ней, представляете, дни и ночи болтали…

— И часто вы вот так встречаетесь? — равнодушно осведомился Андрей, внимательно отслеживая прохожих. — Она приезжает в Москву или вы — в Красноярск?

Вопрос — с хитро спрятанным крючком. Если «студенточка» навещала подужку, почему тогда не знает, как пройти к её дому?

«Крючок», не зацепившись, пролетел мимо.

— Нет, у неё я не гостила… Сами понимаете, дорога стоит недешево, с пустыми руками в гости не ездят… Ой, вспомнила! В Москве так торопилась, что ничего Зиночке не купила… Давайте заглянем в магазин? Купим легкого вина, коньячку, икорки… Денег у меня — не густо, — мысленно пощупала Давалка пояс под платьем, куда упаковала солидную сумму, полученную от помощника босса. — Но ради подружки ничего не жаль…

Умолкла, вопросительно глядя на попутчика. Дескать, почему молчишь? Кавалер обязан немедля выхватить из кармана распухший бумажник и ринуться в магазин. Не может же воспитанный человек допустить, чтобы выпивку и закуску приобретала дама!

Панкратов невежливо промолчал. Тратить деньги на непонятную пока спутницу он не собирался, да и денег у него — разве что таракану на ночное пропитание.

Пришлось Светке зайти в общественный туалет и достать из заветной пачки несколько стольников.

Сумку с напитками и закусками тащил, конечно же, мужчина. Светка семенила с пустыми руками, если не считать дамской сумочки. Продолжала распевать песенки, в добрые три четверти которых отставной сыщик не верил. И все же внимательно вслушивался, вылавливая среди мелких рыбешек слов иногда попадающиеся крупные акулы несоответствий.

Одна «рыбина» оказалась настолько неуклюжей, что Панкратов чуть не захлебнулся от удовольствия.

— Мы с Зиночкой — будто родные сестры, даже ближе. Представляете, в двери своих квартир врезали одинаковые замки. Вдруг она приедет ко мне или я — к ней, не придется на улице ожидать…

Вот это подходец! Наверняка, Зины дома нет, дверь легко откроется и обработка попавшего в западню сыщика пройдет в желанном одиночестве.

После многократного, безрезультатного насилия над несчастной пуговкой дверного звонка, Светка торжественно вытащила из сумочки ключ. Стоя за её спиной, Панкратов переложил хозяйственную сумку и чемоданчик в левую руку, правой нащупал пистолет.

Дверь неслышно открылась. В прихожей пусто. Вообще-то, «пустота» бывает обмачивой, «дружок» невинной девочки может затаиться в комнате, в ванной, на кухне.

Сыщик поставил на пол тяжеленную сумку, пристроил рядом чемодан. Восхитился.

— Шикарно живет ваша подружка. Позавидуешь.

Ничего шикарного в запущенной квартире нет, но восхищение дало Андрею право прогуляться по комнатам и кухне, заглянуть в ванную и в туалет.

Никого!

— Раздевайтесь, устраивайтесь… Простите, но ужасно хочется принять душ. Подумать только, почти сутки не мылась! Терпеть не могу грязнуль… Потом накрою на стол…

Сценарий дальнейшего разворота событий настолько примитивен, что зевота свела скулы Андрею. Нападение отменяется. «Кудряшки» выпрыгнут из ванной в голом состоянии — ой, там мышь бегает, спасите! — и покажут «клиенту» все свои обнаженные прелести. Дальнейшая демонстрация — в постели.

Кажется, судьба злодейка свела сыщика с завербованной кем-то шлюхой… Скорей всего, плешивым мужиком. Панкратов по свойству характера не был любителем легких развлечений. Кроме того, он вспомнил о задании нового своего «босса». Ему поручено обследовать степень безопасности красноярского филиала фирмы, выплачен аванс, оплачена дорога.

Что касается филиала — подождет, не развалится. Девица в ванной — значительно серьезней. Проще всего подняться, взять чемоданчик и покинуть «западню», значительно труднее попытаться узнать, кто нацелил на него явную шлюху.

Раздался телефонный звонок. Девушка выбежала из ванной — отвернитесь, пожалуйста, не смотрите! — подняла трубку. Несколько минут постояла, вслушиваясь в шелест помех.

— Зинуля, ты?… Да, да, это я, Света… Только-что прилетела… Во сколько появишься? Вечером?… Ожидаю с нетерпеньем.

Говорит, а сама поглядывает на Андрея. И не спиной повернулась к нему — голой грудью.

Панкратов уверен: в трубке — мужской голос. Терефонный звонок явно заранее спланирован, говорит Светка кодом, понятным только абоненту… Да, он здесь, приступаю к завершающему этапу операции… Фрайер никуда не денется, к вечеру будет препарирован… Готовьте обещанные баксы…

Сейчас сооблазнительная бабочка положит трубку, с опытностью вокзальной проститутки, пропустившей через себя не один десяток мужиков, набросится на добычу.

Андрей не выдержал — схватил чемоданчик, сорвал с вешалки куртку и выбежал из квартиры.

Звонил, действительно, плешивый. Не дождался, старый импотент, назначенной встречи.

— Удрал, — покаянно проинформировала Светка. — Слинял, падло… Твой звонок помешал, ежели бы не он — заставила бы клиента растелешиться…

— Эх, ты, а говорила: никуда не денется, попробует — намертво приклеится, — разочарованно проворчал помощник Гаревича. — С тобой — все, бери билет до Москвы и чтобы я тебя здесь не видел!

— А деньги?

— Бог подаст. Вернее — сама заработаешь. Появляться у босса не советую — печенку вырвет. Исчезни!

И Светка «исчезла». Предварительно обслужила нескольких мужиков, содрав с них по высшей цене своего московского «прейскуранта»…

До вылета из Красноярска Панкратов промаялся в зале ожидания. Сидел в окружении таких же, как он, пассажиров, смущенно покашливал в кулак.Надо же, расквасился при виде вислых голых грудей проститутки и тощих её бедер. Другой на его месте завернул бы бабенку в скатерть, окрутил шнурком от портьер и допросил с пристрастием. Предварительно влепив десяток пощечин.

А что толку? Телка, похоже, битая-перебитая, из неё не выдавить ни одного слова правды. Облилась бы слезами, поклялась в страстной любви, которая, дескать, толкнула на попытку совратить понравившегося мужичка. Удрать — единственный выход из глупейшего положения. По всем законам логики Светка должна исчезнуть, она засвечена, раскрыта,»работодатель» ничего полезного от неё уже не получит.

Значит, следует ожидать появления других «топтунов». Интересно, под какими масками они нарисуются? Возможно, это сидящий рядом бородатый таежник или беседующая с ним беременная женщина… На всякий случай не помешает прислушаться к разговору…

— В Кокошинском районе обьявилась нечистая сила. Бают избы сами по себе взрываются, людишки гибнут по непонятным причинам, — с испугом говорил таежник, прижимая к животу тугой узел. — Наш батюшка собирается молебен отслужить… Как думаешь, поможет?

— Какая там нечистая? — отмахнулась женщина. — Самая что ни на есть чистая. Инопланетяне разборки учиняют. В Кокошинской милиции зловредная баба служила, с чужими мужиками спала, так они её выкрали и увезли кудай-то на свою планету. Судить тама будут. Енто у нас все судьи продажные, а у инопланетян — строго…

— Баба она и судит по бабски, — оборвал таежник собеседницу. — В Настасьиной пади двух мужиков порешили. Наехала, как водится, милиция, глядь, а около кедра какойсь черный лежит с рожками. Токо приступили к нему — вихрь образовался и унес черта в сатанинскую пропасть… Рази енто планетяне?

Рождается очередная легенда, подумал Панкратов, но в её истоках — реальные события: взрывы, убийства… Кажется, прав Аркадий, следы пропавшего генерала нужно искать здесь, поблизости от Кокошино…

На душе сделалось тревожно — его жена, Танечка, сейчас находится в этом омуте, узнают бандиты, кто гостит у начальника райотдела — расправятся.

С трудом прогнал тревожную мысль.

Таежника и беременную женщину можно вычеркнуть из списка предполагаемых «топтунов»… Кто же тогда?… Не стоит ломать и без того перетруженную голову — сами обьявятся.

Обьявились!

Возле трапа Панкратова неожиданно обняли.

— Вот это встреча! Погляди, Ваня…

— Действительно, судьба ворожит…

Два парня, с которыми Андрей познакомился в салоне лайнера, радостно тормошили попутчика, поливали его медовыми словечками. Точно — Иван и Сергей!

— Куда нацелились, ребята?

— Порешили подзаработать в Кокошинском районе. Говорят, там люди нужны в леспромхоз… А вы куда?

— Туда же. Забрать жену.

Таиться нет смысла. Во первых, уже открылся во время перелета в Красноярск, во вторых, если парни — «топтуны», то им все известно. Не зря ведь говорят: самая лучшая ложь — правда.

Сорокаминутный полет до Кокошино прошел спокойно — никаких провалов в воздушные ямы, никаких подпрыгиваний. Самолет летел, как по ниточке.

Парни безостановочно болтали. Анекдоты сыпались беспрерывным снегопадом. Сергей сообщил новости химической науки, Иван просвещал попутчика по части новых веяний в поп-музыке. Первый учится на химфаке университета, другой — на филологическом. Ничего подозрительного — студенты решили подзаработать. Стипендия мизерная, родители помочь не могут — сами перебиваются с хлеба на воду.

Все это правильно и логично, если бы не некоторые нестыковочки. Едут на заработки в разгар учебного года? Откуда взяли немалые деньги на самолет? Почему выбрали именно Кокошинский район — в лайнере об этом ничего не говорилось?

И, наконец, — странное, если не сказать больше, поведение парней в Красноярском аэропорту…

Самолет приземлился в Кокошино поздно — в половине десятого вечера. За пределами освещенного поля — глухая темнота, в глубине которой скупо мерцают огоньки города.

— Вам хорошо, — позавидовал Сергей. — Жена встретит, обогреет. А нам предстоит искать пристанище… Не знаете случайно, имеется ли в этом городишке гостиница?

Еще один подозрительный момент: спрашивают не дежурную по аэроврокзалу и не носильщика — человека, прилетевшего вместе с ними.

— Не знаю, сам здесь впервые…

По иронии судьбы автобус довез их только до окраины города — сломался. Пришлось, спотыкаясь о камни и корни деревьев, плестись пешком. Как не осторожно вел себя сыщик, все же допустил оплошность: шел впереди, подставив подозрительным попутчикам незащищенную спину.

Неподалеку от освещенного перекрестка сильный удар по голове бросил Панкратова на землю. Неизвестно остался бы он живым, если б улицу не осветили фары машины. Пострадавшего привезли в травмпункт, где напичками уколами и лекарствами, перевязали голову. Через час отпустили.

Подхватив выпавший из руки Андрея чемоданчик, студенты бросились наутек…

Несмотря на гневные взгляды, которые бросала Татьяна на Салова, и ласковые, призывные — на Панкратова, мужчины засиделись до утра. Женщину можно понять — истосковалась по мужу. И вот он рядом — к нему можно прикоснуться, прижаться губами к усталым глазам, нежно провести ладонью по перевязанной голове. А Салов говорит, не переставая.

Многое из того, что рассказал начальник райотдела, Андрею известно из его письма Ступину. Кой о чем догадался, слушая беседу старого таежника с беременной женшиной. Но сыщик не перебивает майора, слушает внимательно, привычно пропуская мимо ушей несущественное и бережно откладывая в память важное.

Ясно, что Стеллу убрали. Точно так, как сделали это с Корневым и его сыном, попытались уничтожить дядю Семеном.

— Рубит концы, — задумчиво подвел итог Панкратов. — Значит, собирается покинуть Сибирь.

— А как же — Стелла?

Жаль, конечно, лишать майора последней надежды, но отводить глаза и лгать Андрей не умел.

— Простите за то, что причиню вам боль, но уверен: ваша жена убита.

Салов крепко потер лицо, поднялся, заходил по комнате.

Ничего, оправится. Не сентиментальня барышня — мужчина, думал сыщик, машинально мешая чайной ложечкой в пустой чашке. Сейчас важно другое: найти берлогу преступника. Вдруг он не успел выбраться, сидит «на чемоданах» в ожидании «попутного транспорта».

Наконец, Салов прекратил бесцельное блуждание вокруг стола, сел напротив гостя.

— Что вы посоветуете?

— В первую очередь, немедленно допросить арестованных. Разрешите сделать это мне… Естественно, в вашем присутствии… Вы, я и подследственный… В закрытой комнате…

— Вы подозреваете?

— Почти уверен.

Полной уверенности у Панкратова не было. Жена майора — бандитский информатор — на все сто процентов. Не исключено, что «работала» она не одна, кто-то из сотрудников райотдела «подпирал» её. Лучше подстраховаться.

— Допрашивать вдвоем не получится, — хмуро пробурчал Салов.

— Почему? — удивился Панкратов. — Или вы в райотделе не хозяин?

— Как сказать. Вроде да и вроде нет… Ночью позвонили из прокуратуры. Пожелал присутствовать заместитель прокурора.

Это называется утечкой информации, подумал сыщик. Не успели повязать сообщника бандитов, в прокуратуре — звоночек: готовится нарушение кодекса. Ничего не скажешь, оперативно работают законники, не чета некоторым отделам уголовного розыска.

— Что из себя представляет прокурорский зам?

— Веденин? Медуза в законе… Но приходится подчиняться — власть…

Познакомившись с Ведениным, Панкратов в очередной раз подивился народной мудрости. Во внешности прокурорского работника все было бесцветным, аморфным: водянистые выпученные глаза, рыхлая физиономия с оплывшими подрагивающими щеками и вторым подбородком. Костюм на пару размеров больше нормального, белая рубашка мятая, узел галстука замаслен…

Короче — медуза!

Что же касается второй половины прозвища — пожалуй, за все время службы в органах Андрею не приходилось встречаться с более занудливым человеком. Наверно, Веденин даже близких женщин оценивает с точки зрения статей и параграфов, инструкций и постановлений…

Ровно в восемь утра начат первый допрос. На табурете посредине комнаты — дружан погибшего Взятка. Протокол допроса ведет Салов. Зампрокурора устроился в углу, откуда, будто сторожевой пес из будки, отслеживает каждое слово, каждый жест ведущих допрос.

Первое глухое «рычание» — по поводу присутствия неизвестного человека. Не положено… Противоречит статье номер…, инструкции от такого-то числа, постановлению… И так далее. Все это выдается с таким равнодушием, что у Панкратова забурчало в желудке. С полчаса вместе с Саловым убеждали законника в необходимости строить допрос именно так, как ими задумано.

В конце концов, сотрудник покуратуры нехотя согласился. Но предупредил: ещё одного нарущения не потерпит. Потребовал занесения в протокол номера служебного удостоверения Панкратова. Слава Богу, что удостоверение, с подачи Кости Негодина, осталось в кармане отставника.

Дверь плотно закрыта, телефон отключен.

— Босса в лицо знаешь?

Уже расколовшемуся преступнику терять нечего, в случае чего его все равно не пощадят, милиция — единственная защита и…надежда.

— Знаю…

— Его кликуха?

— Пудель.

— Описать сможешь?

Парень закрыл глаза, зашевелил губами.

Панкратов незаметно скосил гзаза на сидящего в углу Веденина. Ему показалось, что заместитель прокурора подобрался, насторожился. Ничего удивительного, вопрос — «глобальный», от ответа на него многое зависит. И все же настороженность «Медузы» — непонятна и… неприятна.

— Лобастый. Губы пухлые. Рост небольщой, как я… Наколок не видел…

— Цвет глаз?

О цвете волос, бородки, усиков Панкратов не спрашивает: натянуть парик, приклеить усы и бороду труда не составляет.

Парень отрицательно покачал головой — ничего добавить не может, что знает — выложил.

Последний вопрос, самый главный.

— Где находится хата босса?

Веденин снова насторожился, даже шею вытянул. Выпуклые глаза почти убрались в глазницы, откуда так и сверлят бандита.

Но Панкратов сейчас не анализировал поведение прокурорского посланника, следил, но не анализировал. Все его внимание нацелено на человека, сидящего в центре комнаты и мучительно потирающего узкий лоб.

Наверняка, потянут пустышку. Судя по всему, Пудель достаточно хитер и предусмотрителен, чтобы полностью доверять своим шестеркам.

— Взяток знал, а мы не допускались. Думаю, где-то в районе Голубой Пади…

— Почему так думаешь?

— Взяток останавливал нас за сопкой. Там мы его ожидали…

Туманно, неопределенно, но и за это спасибо.

Панкратова охватил азарт удачи. Так всегда с ним бывает, едва «встанет на след», почувствует запах преступника…

Вторым ввели дядю Семена. Поглядел на него Салов и ужаснулся — что стало с человеком, да и можно ли назвать человеком зверя с оскаленным ртом, седыми непричесанными патлами волос, безумными глазами.

У таежного охотника — первый допрос, нужно бы заполнить верхнюю часть протокола, но язык не повинуется задавать процессуальные вопросы. Бог простит, начальство, включая прокурора, — тем более,

— Пуделя знаете?

Вместо ответа — зверинное рычание. Смешанное со слезами.

— Пуделя у господ, у нас — Шарики…

— Я имею в виду вашего друга. Человека, который, как нам известно, спас вам жизнь.

— Артюху, что ли? — Семен побагровел, на висках вспухли канаты жил, пальцы сжались в кулаки. — Не поминайте волчье отродье… Лучше не поминайте…

— Мы хотим найти и покарать убийцу вашей жены и детей, — поспешил успокоить таежника Салов, видел — тот недалек от нервного срыва. — Помогите нам…

Постепенно Семен немного успокоился и стал внятно отвечать на вопросы.

Через полчаса приметы бандита и приблизительное местонахождение его базы переданы в Красноярск.

К обеду на поляну неподалеку от райотдела сел вертолет. Поднятый по тревоге батальон внутренних войск блокировал подступы к Голубой пади…

Преодолевая притяжение лесной поляны, винтокрылая машина подпрыгнула и вдруг косо поднялась в облачное небо. Будто её, как застоявшегося скакуна, подстегнул низовой ветерок.

Замысел сыщиков далеко не новый, неоднократно испытаный в аналогичных ситуациях. Солдаты плотно блокируют предполагаемое место бандитского укрытия, постепенно со всех сторон двигаются к центру, проверяя каждый куст и каждую выемку. Оперативная группа десантируется с вертолета в центре. Бьет в яблочко. Вдруг Пудель и его боевики все ещё сидят в своем лежбище?

В гремящем, ревущем на все лады вертолетном нутре — Салов, Панкратов, дядя Семен, пять оперативников. С Семена сняли наручники, посадили рядом с дверью — никуда не убежит, он, не меньше сыщиков, заинтересован в поимке убийцы жены и дочерей.

В последний момент перед вылетом к оперативной группе неожиданно присоединился Веденин.

— Стоит ли вам рисковать? — попытался отговорить Салов Медузу. — Операция предстоит довольно опасная. Не лучше ли дождаться её завершения?

— Приходится рисковать, — обреченно вздохнул заместитель прокурора. — Долг превыше любой опасности. Уверен — вы станете допрашивать сразу после ареста. Как говорится, по горячему следу. Наверняка будут нарушены процессуальные нормы, ущемлены законные права задержанных. Я не имею права позволить… Достаточно, что разрешил вести допрос постороннему человеку…

При этом Веденин бросил на «постороннего человека» гневный взгляд. Будто швырнул увесистый булыжник.

Действительно, зануда, подумал Андрей. Пригрозишь преступнику — прекратить незаконные действия, не имеете права унижать человеческое достоинство подследственного! Упомянешь о возможном применении оружия в случае попытки побега — нарушаются такие-то и такие-то инструкции.

Бандитам разрешается все, сыщики вынуждены следить за каждым своим словом, то и дело оглядываться на подобных «медуз».

Житуха!

— Ладно, летите, — помедлив, нехотя согласился начальник райотдела, выразительно подмигнув Панкратову. — Только, прошу, держитесь позади. Зацепит, не дай Бог, случайная пуля — затаскают по начальству…

Веденин промолчал.

Похоже, ему не очень то хотелось лезть на рожон, подставляться под прицельные выстрелы пуделевцев. Типичный чиновник правоохранительных органов, воюющий с бумагами и компьютерами.

Непонятно, кто или что подталкивает прокурорского служаку в спину? Долг? Ерунда, дело не в старомодном долге. В наше время упоминание о нем сродни сентиментальному обьяснению в любви голой проститутке. Деньги? Смешно говорить — мизерная зарплата, к тому же выплачиваемая с месячными задержками никак не способствует излишней активности.

Так что же заставляет Веденина рисковать жизнью?…

Вертолет летит низко, почти задевая днищем вершины рослых кедров. Стрекочет на подобии машинки для стрижки волос. Впечатление — подстригает зеленую листву. С одной стороны — отлично, удается разглядеть самые густые заросли, проникнуть взглядом в распадки и вершины горбатых сопок. С другой — влепят пару очередей или выпалят из гранатомета — охнуть не успеешь.

Салов думал не об опасности или преимуществах низкого полета, даже не о предстоящей схватке с бандитами — все его мысли связаны с похищенной женой. Именно, похищенной — в предательство Стеллы, на которое прозрачно намекнул московский сыщик, он не верил.

Стеллу похитили, в этом нет ни малейших сомнений!

В гибель жены майор не верил. Возможно сейчас она находится в Голубой Пади и ему удастся освободить её. Не исключено, что бандиты держат жену начальника райотдела в качестве заложницы, потребуют в обмен на её освобождение либо крупную сумму денег, либо свободный проезд за пределы блокированной зоны.

Салов далеко не уверен в том, что выстоит, не пойдет ради жены на должностное преступление. Пусть судят, выгоняют с работы, дают любой срок! Лишь бы Стелла была жива и свободна.!

Панкратов же уверен — Пудель вместе с Иванчишиным и шестерками успел покинуть Голубую Падь, просочился через кольцо блокады и теперь торопится в ближайший аэропорт. Судя по скудным данным, имеющимся в распоряжении сыщиков, слишком уж хитер противник, чтобы попасть в наспех настороженный капкан.

Семен вообще ни о чем не думал. В голове — образы жены и дочек, растерзаных Артюхой. И ещё — жгучее желание ухватить мосластыми ручищами шею убийцы и медленно сжимать её, видя во взоре Артема страх и мольбу…