Мюрреи и их окружение - Только для тебя

Погрозив пальцем хохочущим мужчинам, Саксан спросила:

– А как дела у Тины, Томас?

– Наш ребенок скоро появится на свет. Не удивлюсь, если он уже родится к моему возвращению. Тина тоже посылает добрые пожелания.

Усевшись наконец за стол, Саксан не могла не бросить взгляд на Оделлу и ее отца. Из-за их высокого положения и довольно заметного места при дворе короля Ботолф не мог отказать им в приглашении на свадьбу. К неудовольствию Саксан, они пожелали остаться. Хотя она больше не боялась, что эта женщина постарается испробовать новые трюки на Ботолфе, ей было не по себе от ревности Оделлы. Саксан не могла отделаться от мысли, что от нее следует ожидать новых неприятностей, но не знала, какую форму они примут, и молилась о том, чтобы Алансоны уехали тотчас после свадьбы.

Веселье гостей скоро отвлекло Саксан от тревожных мыслей. Люди во множестве роились возле центрального стола. В какой-то момент Саксан оказалась одна, без Ботолфа, и посмотрела на дверь, ведущую в сад. Она как раз собиралась поддаться соблазну и подышать свежим воздухом, когда увидела, что леди Мери вышла из зала и за ней быстро последовал Эдрик. Саксан схватила Тильду за руку и поспешила за своим дядей, сделав знак сестре не шуметь, пока они крались вдоль стены сада. Из-за плотной стены кустов им было видно и слышно достаточно хорошо.

Ботолф нахмурился, увидев, что жена с сестрой вышли из зала.

– Куда они отправились? – проговорил он вслух. Хантер пожал плечами:

– Они немного скрытничают. Не беспокойтесь, с ними ничего не случится. Там дядя Эдрик, да и ваша мать. Они оба вышли за минуту до того, как ушли сестры.

– Вот как, – произнес Ботолф. Теперь он знал наверняка, что делает его жена, и подождал немного, прежде чем последовать за ней.

Леди Мери замерла, когда приблизился сэр Эдрик.

– В зале слишком жарко, – пробормотала она.

– Очень много людей. Ваши музыканты играют превосходно. – Эдрик глубоко вздохнул. – Я хотел попросить вас потанцевать со мной.

– Мне кажется, будет лучше, если я откажусь, – ответила она тихими голосом.

Саксан поняла, что ее дядя доведен до отчаяния, если посмел схватить леди Мери за плечи. Иначе он бы никогда не позволил себе так грубо обращаться с женщиной, тем более с леди. Это доказывало, что между ними существует нечто такое, с чем ее свекровь довольно безуспешно пыталась бороться, и Саксан надеялась, что скоро узнает, в чем дело. Может быть, все объясняется просто.

– Вы хотите, чтобы я отказался от своей клятвы? – спросил Эдрик хрипло. – Вы этого требуете от меня?

– Нет. – В голосе леди Мери звенели слезы. – Если бы вы это сделали, то не были бы самим собой.

– Вы серьезно говорите, что не желаете смерти убийце вашего сына?

– Нет! – вскричала она, высвобождаясь из его рук. – О Господи, я не знаю. Мне будет так же больно, как и вам, если умрет все, что могло бы быть между нами, умрет из-за того, что ваша клятва вынудит вас убить Сэсила. Пожалуйста, пощадите меня.

Саксан поспешила уйти, увлекая за собой остолбеневшую Тильду, и вздрогнула, столкнувшись возле дверей лицом к лицу с Ботолфом. Приложив палец к губам, она взяла его за руку, и Тильда последовала ее примеру. Когда Эдрик завернул за угол и увидел их, казалось, будто они только что вышли погулять.

– Милорд, – с преувеличенной веселостью сказал Эдрик, – вам недостаточно иметь такую очаровательную жену? Хотите завоевать и самую красивую подружку невесты? Скоро мы и тебя выдадим замуж, Тильда.

– Еще есть время, дядя, – улыбнулась девушка.

– Надеюсь, по крайней мере еще несколько лет. – Он поцеловал Саксан в щеку и обнял, пробормотав: – Будь счастлива, дитя.

– Обязательно, дядя» – тихо ответила та и, проводив его взглядом, повернулась к подошедшей леди Мери.

Свекровь одарила Саксан вымученной улыбкой:

– Наконец-то у меня есть дочь.

– А Бог даст, будут скоро и внуки, которых ты невременно станешь баловать, – мягко сказал Ботолф, чувствуя, что мать расстроена, и, чтобы дать ей возможность уйти, добавил: – Уже поздно, может быть, начнем укладываться спать? Мы придем через несколько минут.

– Хорошо, Ботолф. – Леди Мери подмигнула Саксан. – Я постараюсь похитить тебя как можно скорее.

Когда мать ушла, Ботолф строго взглянул на жену.

– Ты обещала не вмешиваться.

– Я и не вмешиваюсь. Просто слушала, – с еле заметной иронией ответила она.

– Ты подслушивала.

Саксан пожала плечами, а потом прямо спросила: – Вы хотите знать, в чем дело? Граф рассмеялся и кивнул:

– Ладно, так в чем же дело?

– В Сэсиле.

– Не понимаю. Какое Сэсил имеет к этому отношение?

– Сэсил пытается убить тебя. Я думаю, что твоя мама наконец начинает в это верить. Для нее это выглядит так, словно сыновья дерутся друг с другом. Она считает Сэсила своим ребенком.

– Я все это знаю, но как это влияет на отношения Эдрика с моей матерью?

– Если Сэсилу удастся вас убить, – вступила в разговор Тильда, – это затронет нашего дядю.

– Да, – продолжала Саксан, стараясь не думать о возможной смерти мужа, – в случае убийства мои родственники окажутся связанными клятвой мщения. Поэтому, если Сэсил убьет вас, мой дядя также должен будет охотиться за ним до тех пор, пока не заставит его поплатиться собственной кровью. Ведь вы теперь из нашего клана. – Она еще путала «ты» и «вы».

– Даже если у Сэсила на руках будет моя кровь, мать не сможет примириться с тем, что на руках Эдрика будет кровь Сэсила?

– Именно так. Мой бедный дядя не может нарушить клятву, и эта клятва теперь стоит между ним и твоей матерью. Она боится своих чувств, потому что все может рухнуть, если дядя поднимет меч против Сэсила. Леди Мери не позволяет себе полюбить из боязни, что потом все пойдет прахом.

– В таком случае ничего нельзя сделать, – вздохнул Ботолф, запуская пальцы в густую шевелюру.

– Ничего, пока кто-нибудь не избавит мир от Сэсила, кто-нибудь не из этих немногих мужчин, – вслух размышляла Тильда.

– Она такая же сумасшедшая, как и ты, Саксан, – проговорил Ботолф, осознав, какой замысел родился в голове девушки.

– Я бы сказала – такая же храбрая и разумная, – возразила Саксан.

– Ну да, конечно. – Он нежно посмотрел на жену, потом перевел взгляд на свояченицу. – Но ты ничего подобного не сделаешь.

– Не сделаю?

– Нет! Дай немедленно слово.

– Даю, даю.

– Она такая же милая, как и ты, – улыбнулся Ботолф, обращаясь к Саксан. – Пошли, девочки, мы должны вернуться в зал. – Он слегка подтолкнул их в нужном направлении. – Я подумаю, что можно сделать.

– Сэсила надо остановить, – твердо заявила Тильда. – И если его кровь должна быть пролита, то не дядей Эдриком. Это единственное решение. – Она вздохнула. – Но неизвестно, сколько на это потребуется времени. Дядя может состариться, и любовь уже не будет интересовать его.

– Насколько я знаю нашего дядю, любовь будет интересовать его даже на смертном одре, – съехидничала Саксан. – Таковы все мужчины нашего клана.

– Распутные псы, – проворчала Тильда. Ботолф рассмеялся. Сходство сестер его очень забавляло. В этот момент к ним опять подошла леди Мери и тихо сказала:

– Сейчас подходящий момент, чтобы улизнуть.

Почти все смотрят на жонглеров.

Она увела Саксан и Тильду, а к Ботолфу приблизились трое рыцарей с Хантером во главе, чтобы отвести его в спальню. У дверей зала графа остановил Годрик.

– Вы не могли сделать лучшего выбора, чем взять в жены женщину из рода Тоддов, – одобрил он. – Желаю вам не повторить моих ошибок и по достоинству оценить, что вам досталось. Я мало вас знаю, но мне кажется, у вас неверные представления о девушках из семьи Тоддов, которые отличаются от прочих. Я пребывал в таком же заблуждении, и это чуть не стоило мне семейного счастья. Девушки Тодд не похожи на других.

– Чем же? – осведомился Ботолф с неподдельным интересом.

– Они такие же горячие, как и мужчины, но никогда не изменяют по своей воле. И мыслят во многом как мужчины. Постарайтесь это учитывать. Тогда поведение вашей жены будет реже ставить вас в тупик. – Он покачал головой. – Это нелегко выразить словами.

Ботолф похлопал его по плечу: – Я благодарён вам за предупреждение. Думаю, я понимаю вас, так как сам уже убедился в истинности того, что вы сказали.

Не успел Ботолф присоединиться к своим провожатым, как появился Питни, который провел большую часть праздника со своими кузенами. Он был бледен, и граф испугался, не оказалось ли шумное веселье пагубным для неокрепшего юноши.

– Не лучше ли тебе лечь в постель? – заботливо спросил Ботолф.

Питни прислонился к холодной каменной стене и со вздохом закрыл глаза, а потом вдруг захохотал. Все еще смеясь, он открыл глаза и слегка поклонился графу:

– Извините, милорд.

Встревоженный странным поведением мальчика, Ботолф пробормотал:

– Ты устал. Был тяжелый день.

– Да, милорд, но дело не в этом. Сегодня вы взяли часть меня самого. Я ревную. Потому и утратил приличные манеры и чувство юмора.

– Не думаю, что отнял ее у тебя, – сказал Ботолф, сочувственно грядя на чуть не плачущего юношу.

Питни пожал плечами:

– Конечно, нет, но мне понадобится время, чтобы привыкнуть к ее новому положению. – Тут лицо его озарилось улыбкой, и он кивнул двум молодым дочерям одного из вассалов Ботолфа, робко следовавшим мимо мужчин. – Добрый вечер, леди.

Ботолф с удивлением наблюдал, как Питни удалился, обняв девушек за талии, всего через несколько минут после того, как они осведомились о его здоровье.

– Этот мальчик – опасный сердцеед, – засмеялся подошедший Хантер. – Пойдемте в спальню, а не то моя сестра подумает, что вы о ней забыли. Войдя в комнату, Ботолф увидел, что Фаролд не подвел. Его ждала горячая ванна. Он быстро разделся с помощью сэра Весли и сэра Роджера.

– Приятно видеть, что моя сестра получит все что нужно, – заметил Хантер, придирчиво осматривая обнаженное тело Ботолфа, пока Он наливал им – Я даже завидую, когда думаю, чем вы будете заниматься, в то время как я буду лежать в постели один.

– Не могу представить вас в постели одного, – засмеялся Ботолф. – По-моему, леди Оделла проявляла к вам интерес.

– А, Оделла. Нет, не хочу. Одного раза достаточно.

Ботолф был так поражен, что чуть не перевернул корыто.

– Вы спали с леди Оделлой? – воскликнул он.

– Да, примерно год назад. А вы не пользовались услугами этой дамы? Увидев ее здесь, я подумал, что вы ее новый любовник. Но нет, конечно нет, – спохватился Хантер, увидев недовольный взгляд сеньора. – Она намеревалась вытянуть из вас предложение и потому играла в невинность.

– Похоже, что так оно и есть. Но почему одного раза достаточно?

– Леди Оделла из тех женщин, которым надо все время льстить.

– Я не заметил, что для Тоддов это проблема.

– Говорят, что лесть у нас в крови. Однако хорошо, если это лесть без принуждения. А леди Оделла постоянно ждет ее от мужчин, даже когда те не склонны к умным, изящным фразам. – Он усмехнулся. – Да, быть с ней приятно, но это требует большего умственного напряжения, чем мне бы хотелось.

– Учтите, она ищет мужа, – предупредил Ботолф.

– Она и тогда искала, но мне нечего бояться. Ее притязаниям не отвечает барон с маленьким земельным наделом на севере Англии.

– Напрасно вы так думаете. Она легко могла узнать, что вы далеко не бедны, о чем свидетельствует симпатичное приданое Саксан.

– Оно было оставлено матерью в основном для сестер.

Мужчины говорили о приданом, пока Ботолф не вылез из корыта. Все сразу переключились на тему о брачной ночи. Ботолф улыбался их шуткам и шутил сам, однако на сердце у него была тревога. К нему начали возвращаться прежние страхи. Шутки насчет его развитых мускулов и готовности к выполнению супружеских обязанностей заставили Ботолфа опять задуматься о хрупкости невесты. К. тому времени как он надел халат и в сопровождении друзей двинулся в направлении спальни Саксан, напряжение вернулось, и никакой здравый смысл не помогал.

Саксан издала радостный возглас, увидев ванну с благовониями, поджидавшую ее в спальне.

– Как чудесно!

Тильда смеялась, помогая сестре снять подвенечное платье.

– Теперь вымойся, чтобы не пахнуть, как какая-нибудь богатая шлюха.

– Я буду очень хорошо пахнуть. Благоуханная ванна, благоуханные простыни, благоуханная сорочка – даже слишком много благоухания. – Весело повизгивая, Саксан погрузилась в горячую воду, и леди Мери едва успела заколоть ей волосы, вымытые перед свадьбой.

– Ты такая крошечная, – пробормотала свекровь с беспокойством.

– У моих сестер мужья крупные, а сестры ненамного выше меня. Более полные – да, но не выше.

– Мне не следовало этого говорить. Это неподходящий разговор для новобрачной.

– Миледи, вы беспокоитесь обо мне больше, чем я сама, – заметила Саксан, затем взглянула на горничную. – Джейн, потри мне спину, пожалуйста.

Леди Мери принесла бокал с вином и поставила его около кровати. Саксан кивнула:

– Спасибо, миледи. И не волнуйтесь за меня. Я ведь вам говорила: я знаю все, что произойдет. Знаю, что будет больно, но эта боль скоро пройдет и ее можно не замечать, если страсть будоражит кровь.

– А тебя будоражит?

– Мне стыдно признаться в этом, но да, и очень сильно. Говорят, что в первый раз женщине может быть не очень приятно, но это ничего. Будет следующий раз и все последующие, чтобы в полной мере вкусить то, о чем часто говорят мои замужние сестры.

– Твои сестры говорят с тобой о том, что бывает в супружеской постели? – Леди Мери определенно была шокирована.

– Видите ли, только Тьюсдей успела получить материнский совет относительно этого. Мужчины нашего клана не считают нужным держать женщин в неведении насчет того, что является естественным, несмотря на то что строго охраняют нашу невинность. Однако они рассказывают нам об этом с мужской точки зрения. Тьюсдей и Тина считают, что не будет ничего плохого, если мы узнаем и женскую точку зрения по этому вопросу. Выполнение супружеских обязанностей только лишь из чувства долга может способствовать воспроизведению, но не удержит мужчину в супружеской постели. И женщину тоже. Наши сестры хотели, чтобы мы знали: не грех в супружеской постели искать удовольствия. Правда, многие священники считают иначе. Но не наш отец Чесни.

– Отец Чесни – необыкновенный человек, – подтвердила леди Мери, протягивая Сак-сан полотенце.

– Я вас шокировала? – Саксан вышла из корыта и начала вытираться.

– Нет, просто я подумала, что мой сын скоро будет очень счастливым человеком.

– Надеюсь. – Саксан подмигнула свекрови и тихонько рассмеялась своим мыслям.

Но ее озорное настроение улетучилось, когда свекровь надела на нее ночную сорочку. Она была до неприличия тонкой и подвязана на плечах явно с тем, чтобы ее легко можно было спустить. Саксан же хотелось, чтобы она побольше закрывала ее. Она распустила волосы, которые сразу накрыли ее наподобие серебристого покрывала. Девушка немного успокоилась, но тут раздался стук в дверь, и вошел Ботолф в сопровождении Хантера, Роджера, Весли и Талбота.

Саксан вспыхнула под взглядами дружков графа и покраснела еще больше, когда догадалась, что под халатом у мужа не было никакой одежды. Ей хотелось, чтобы все ушли, когда он снимет халат, чтобы его наготы не видел никто, кроме нее. Эта жажда единоличного обладания удивила девушку.

Она легла под покрывало, и Тильда тщательно подоткнула подушки. Ботолф сбросил халат и лег рядом с ней.

– У тебя тут целых полтора мужчины, – успела прошептать Тильда, подавая сестре бокал с вином, и Хантер увел ее из спальни. На взгляд Саксан, он выглядел чересчур серьезным. Теперь уже поздно остановить то, что должно произойти, подумала она со смесью облегчения и раздражения, но тут же призналась себе, что не хочет ничего менять.

Хантер вернулся и, подойдя к постели, наклонился над сестрой.

– Ты там полегче с беднягой, – пошутил он, целуя ее в щеку.

Она рассмеялась и взъерошила ему волосы.

– Негодник.

– Будь счастлива, маленькая.

– Обязательно буду.

Саксан не могла оторвать глаз от кубка с вином, который крепко сжимала в руке. Теперь, когда она и Ботолф остались наконец одни, девушка едва не теряла сознание от робости.

Ботолф наклонился, стараясь разглядеть ее лицо, частично закрытое густыми волосами. Он был рад тому, что церемония закончена. Хотя Роджер, Весли и Талбот были близки ему, как братья, ему не нравилось, что они видели Саксан почти раздетой.

– Саксан, – окликнул он нежно. – Не бойся меня.

– Я не боюсь.

– Не боишься? – Ботолф улыбнулся, когда она покачала головой, отводя глаза в сторону. – Давай чокнемся и выпьем за нас.

Звон бокалов эхом разнесся по комнате. Саксан залпом, выпила свое вино, надеясь, что оно вернет ей утраченное мужество. Ботолф придвинулся ближе, и их тела коснулись друг друга. Лед скованности растаял. Он поставил бокал на столик у кровати, она тоже отставила свой и упала в его объятия. Он крепко прижал ее к себе.

– Ну, я вижу, ты не боишься, – рассмеялся Ботолф, начиная развязывать тесемки на ее ночной рубашке. – Тогда почему ты на меня не смотришь?

– Не знаю, – пробормотала Саксан, проводя кончиками пальцев по лицу мужа. – Когда меня так хладнокровно уложили в постель рядом с тобой, я почувствовала неловкость и робость. Не знала, что говорить и что делать. – Она прижалась губами к его свежевыбритой щеке. – А потом, когда ты дотронулся до моих волос и подвинулся ближе, словно началась лихорадка.

Он снял и отбросил ее сорочку, она уткнулась лицом в его плечо. От запаха мужского тела у нее закружилась голова. Его слегка волосатая грудь касалась ее, и она сильнее прижалась к ней.

Ботолф посмотрел ей в лицо и, увидев в глазах невесты неутолимый голод, издал глухой стон и лег на нее. Саксан почувствовала неизъяснимое наслаждение от ощущения тяжести его упругого, мускулистого тела.

Он взял ее груди в свои большие ладони, нежно сжимая их, и лихорадочно начал целовать ее горло. Саксан задрожала и запустила пальцы в его густые волосы, когда он дотронулся губами до ее чувствительных сосков. Движения его языка вызывали огонь в ее чреслах. Рука Ботолфа гладила ее бедра, и когда он дотронулся до сокровенного местечка между ног, Саксан испытала такое острое желание, что не оказала никакого сопротивления его прикосновению. Она раскрылась его ласкающим пальцам, и Ботолф потянулся к ее рту с требовательным поцелуем.

– Ты уже готова принять меня, – прошептал он ей на ухо, устраиваясь между ее стройными бедрами. – Я не хочу сделать тебе больно.

Саксан широко открыла глаза, вглядываясь в его горящее страстью лицо. Она сжала руки на затылке, выгнувшись всем телом в безудержной жажде отдаться ему. Когда она произнесла его имя, назвав наконец Ботолфом, он задрожал и просунул язык в ее полуоткрытый рот. Их трепещущие тела начали медленно сливаться в одно.

Несмотря на нежность его прикосновения и испепеляющую страсть, Саксан почувствовала боль. Она старалась заглушить крик, уткнувшись в его широкое плечо, но он все-таки прозвучал отчетливо и резко, и она сомкнула пальцы на его спине так крепко, что поцарапала кожу ногтями. Но боль быстро прошла. Ботолф перестал двигаться, и Саксан тоже замерла. Постепенно его ласки начали пробуждать страсть, притуплённую болью. Она разжала руки и откинулась на подушки.

Снова закрыв глаза, Саксан сконцентрировала внимание на слиянии их тел. Она понимала, что Ботолф еще не полностью овладел ею. Теперь, когда боль немного утихла и желание вернулось с прежней силой, ей не хотелось, чтобы он уж очень церемонился. Она положила ноги ему на плечи и открыла глаза.

Саксан чуть было не рассмеялась, увидев, каких усилий стоило Ботолфу бороться с собственным телом. Но другое чувство, ясно читавшееся в его глазах, вызвало у нее нежность и удивление – боль от потери ею девственности он переживал намного сильнее, чем она.

– Саксан, боль… – начал Ботолф хрипло.

– Она кончилась, а ты, я думаю, нет… – произнесла она прерывающимся голосом, раздвигая бедра. – Ах, Ботолф… – Она выдохнула это имя, желая, чтобы он проник как можно глубже.

Ботолф застонал и стал прерывисто целовать ее, стараясь двигаться осторожно, но его страсть и то, с какой готовностью она отзывалась на каждый его толчок, лишали его последних крупиц самообладания. Приглушенные вскрики наслаждения, вырывавшиеся из ее опухшего от поцелуев рта, многократно усиливали вожделение. Удары его копья стали еще яростнее, но Саксан принимала их без колебания.

Когда до обуреваемого желанием Ботолфа дошло, что она приближается к оргазму, это его так потрясло, что он остановился. Саксан вскрикнула и прильнула к нему в безудержной потребности достигнуть высшей точки блаженства. Он снова задвигался и услышал ее стон облегчения. Саксан обняла его и не разжимала объятий, пока Ботолфа била неукротимая дрожь, а потом он обмяк, лишившись последних сил.

Долгое время Ботолф лежал неподвижно, вдыхая запах ее тела и испытывая полное удовлетворение от любовного акта. Ее страстность была поистине сокровищем, которого он в ней не ожидал. Теперь Ботолф понял до конца, что имел в виду Годрик. Легко было подумать, что Саксан недостаточно воспитанна, просто потому, что она откликалась на его страсть с таким же пылом. Существует расхожее мнение, что настоящая леди не испытывает любовного жара или по крайней мере не проявляет. Ботолф был рад видеть в темпераменте жены залог их счастливого брака.

Он нехотя встал с постели и принялся омывать Саксан. Когда он нежно мыл ее между ног, Саксан покраснела до корней волос, и Ботолф улыбнулся, подумав, что сильное желание может убить стыдливость. Ее прелестное юное лицо служило превосходной ширмой для буйной страсти, которая таилась в ней.

Из-под опущенных ресниц Саксан наблюдала за Ботолфом, ставящим таз с водой на стол возле окна. Ей нравилось, как он двигается, и ее возбуждало его сильное тело: оно было загорелым, с небольшим островком волос на груди. Когда Ботолф снова лег в постель, она протянула к нему руки, горя нетерпением коснуться всего, чем только что восхищалась. Ее ладони заскользили по его телу. Ботолф сдвинул простыню с ее груди. Он смотрел, как соски маленьких грудей набухли в ожидании поцелуя. Сознание того, что одно только прикосновение к нему сильно возбуждает его юную жену, заставило Ботолфа снова загореться желанием.

– Тебе больно, Саксан? – спросил он, целуя ее в шею возле уха.

– Нет, – прошептала она и погладила его по бедру.

– Хорошо. – И он начал исступленно покрывать поцелуями ее послушное тело.

Хотя веки ее явно протестовали, Саксан открыла глаза, удивляясь, отчего она проснулась. Свет утра едва брезжил через окно. Это было странное время – уже не ночь, но еще не день. Тело болело, но, как ни странно, ей нравилась эта боль. Внутри нее была кровоточащая ранка, но она и не думала жаловаться. Это означало, что теперь она действительно стала женой Ботолфа. Правда, такой мысли было недостаточно, чтобы разбудить ее, и все же она проснулась. Странно.

Закрывая опять глаза, Саксан вдруг заметила тень, двинувшуюся от стены, и разглядела человека, который стоял теперь у кровати, около Ботолфа. Человек поднял руку, в ней мелькнуло лезвие ножа. Саксан вскрикнула и успела схватить нападавшего за запястье, остановив смертельный удар всего в нескольких дюймах от груди графа. Ботолфа разбудил пронзительный крик. Сквозь дымку сна, застилавшую глаза, он увидел, как Саксан пытается оттолкнуть кинжал, направленный в его сердце. Сон как рукой сняло. Когда убийца попытался оттолкнуть Саксан, Ботолф изо всех сил ударил его кулаком в живот.

Нападавший растянулся на полу, ловя ртом воздух. Ботолф подхватил жену, прежде чем она упала вслед за этим человеком, чью руку все еще держала. Оттолкнув ее, граф бросился на врага, пока тот не успел полностью прийти в себя. Где-то в глубине сознания Ботолф отметил, какой сильный голос у его маленькой супруги.

Саксан продолжала звать на помощь и едва успела завернуться в покрывало, когда дверь распахнулась от сильного пинка и в комнату ворвались кое-как одетые и так же вооруженные люди. Она схватила халат Ботолфа и бросила мужу. Поверженный на пол человек перестал шевелиться.

Ботолф удивился тому, что Саксан заботила его нагота в такой момент, но, накинув халат, заметил, что в коридоре собрались люди и среди них много женщин. Жена не хотела, чтобы другие видели его голым, так же как и граф не хотел, чтобы даже его близкие друзья видели ее в неглиже. На секунду эта мысль вытеснила все остальные, и, повернувшись к Саксан, он улыбнулся, но тут заметил кровь на ее плече.

– Ты ранена, – прохрипел Ботолф, хватая ее за руку. К удивлению Саксан, во время схватки ее действительно сильно поранили. Только теперь она почувствовала боль, но постаралась успокоить мужа:

– Рана только выглядит глубокой.

Леди Мери, сопровождаемая Тильдой и Джейн, подбежала к ней и сказала Ботолфу:

– Мы позаботимся о ней, сын. А ты выясни, как это могло случиться.

Граф подошел к Хантеру, склонившемуся над человеком, который несколько минут назад пытался убить Ботолфа.

– Он еще жив? Хантер кивнул:

– Да, хотя еще не пришел в себя.

– Она была на волосок от смерти. – Ботолф бросил взгляд на Саксан, которая спокойно сидела, пока леди Мери перевязывала ее рану. Как только Весли выпроводил посторонних из комнаты, граф сказал:

– Думаю, мне не следовало сейчас жениться. Хантер подошел к широкой кровати и отбросил одеяло, дабы убедиться, что Саксан была невинна и что Ботолф успешно исполнил свой супружеский долг.

– Сейчас уже поздно, милорд. – Он снова накрыл постель. – Я думаю, мы можем объявить, что Саксан теперь ваша фактическая жена. – Раздались одобрительные возгласы Питни, Рока, Весли, Роджера и Талбота. – О чем вам теперь надо думать, сеньор, – это как обезвредить человека, который хочет видеть вас мертвым.

– Зарезать мужчину в его брачную ночь – либо безрассудная дерзость, либо жест отчаяния, – проворчал Весли.

Хантер покачал головой:

– Возможно, это был хитроумный план.

– Правильно, – согласился Ботолф, – после такого празднества многие гости находятся почти в бессознательном состоянии от выпитого. А стража утрачивает бдительность.

– И мужчина не берет с собой оружия на супружеское ложе, – задумчиво протянул Весли и добавил усмехнувшись: – По крайней мере вначале.

Мужчины захохотали, и даже Ботолф улыбнулся, но быстро посерьезнел.

– Он не из слуг Регенфорда, – сказал он.

– Должно быть, он попал сюда вместе с гостями, – предположил Питни.

– Возможно. Или кто-то в Регенфорде помог ему проникнуть внутрь. – Ботолф выругался и провел рукой по волосам. – Мы можем только гадать, пока не сумеем допросить этого человека. Талбот, Роджер, проследите за тем, чтобы его как следует охраняли.

– Нужно усилить вашу с Саксан охрану, – посоветовал Хантер, когда Талбот и Роджер выносили пленного. Понизив голос, чтобы его не могли слышать женщины, он добавил: – Каждый раз, ложась в постель с Саксан, вы можете зачать наследника.

– И если на меня охотится Сэсил – а я уверен, что это он, – Саксан теперь тоже представляет для него мишень. – Ботолф вздохнул. – Я думал об атом перед свадьбой, но верил, что она будет в безопасности за этими стенами. Теперь же я вижу, что и здесь не могу быть за нее спокоен.

– Нужно уничтожить этого человека, – настаивал Весли. – Сейчас вы рискуете не только своей жизнью.

– Боюсь, другого выхода нет, – согласился Хантер.

Ботолф помрачнел, и Весли сочувственно похлопал его по спине:

– Мы поговорим об этом позднее: Через несколько часов негодяй сможет разговаривать, и мы попытаемся что-нибудь разузнать. А пока мы уходим.

Как только мужчины ушли, Саксан села на кровати, глядя на впавшего в задумчивость мужа. Она хотела, чтобы Сэсила убили как можно скорее, но понимала колебания Ботолфа. Даже если он больше не испытывал никакой привязанности к сводному брату, с которым вместе вырос, для леди Мери Сэсил по-прежнему был сыном. Граф не мог уничтожить Сэсила, не причинив ей огромной боли, и не мог так легко забыть, что в Сэсиле, как и в нем, течет кровь их отца.

– Сэсил вынуждает меня убить его, – упавшим голосом произнес Ботолф, ложась на кровать спиной к Саксан.

Саксан обняла мужа и прижалась к его спине, чувствуя, что он подавлен, но не зная, как ему помочь, так как не видела другого выхода. Единственный способ положить конец вражде с Сэсилом – смерть одного из них. Саксан молила Бога, чтобы это был Сэсил.

– У тебя нет выбора, – печально сказала она. – Или ты убьешь его, или он тебя.

– И тебя. Теперь ты тоже в опасности. – Ботолф потрогал повязку на ее плече. – Как твоя рана?

– Немножко щиплет, но она не глубокая. – Саксан набрала в грудь побольше воздуха и сказала спокойно: – Если это Сэсил – а все указывает на него, – тогда и наши дети, если Бог их пошлет нам, тоже будут в опасности. Они тоже окажутся между ним и тем, что он пытается заполучить.

– Знаю, – выдавил Ботолф сквозь стиснутые зубы.

Чтобы отвлечь мужа, Саксан развязала халат и стала медленно гладить его грудь, пощипывая соски, пока они не затвердели под ее пальцами. Она приложила губы к мочке его уха, лаская ее языком, и почувствовала, как по его телу пробежала дрожь.

Ботолф смотрел на нежные тонкие пальцы, ласкавшие его, и желание усиливалось с каждой минутой. Когда руки Саксан обхватили его восставшую плоть, он застонал, но не пошевелился. Она начала гладить его в медленном, чувственном ритме.

Бормоча ласковые слова, Ботолф потянулся к юной жене и, стянув с нее простыню, упивался зрелищем ее изящных форм, поглаживая стройные бедра.