Мюрреи и их окружение - Только для тебя

– Не думал, что желание может быть таким горячим и сладким, – прошептал он, покусывая мочку ее уха. – Если страсть постепенно утихнет или погаснет совсем – а это может случиться, – останется доверие и приязнь к такому человеку, как ты. Ты ведь не хочешь сказать «нет»?

– Я не могу сказать «нет». Вы мой сеньор. Король дал согласие. Моя семья сочтет меня сумасшедшей.

– Я хочу, чтобы ты сама согласилась. Саксан обняла его за шею.

– Я должна согласиться.

– Я не хочу заставлять тебя.

– Но я должна, потому что если не соглашусь выйти за вас замуж, то все равно соглашусь на это.

Голодный стон вырвался у Ботолфа, когда губы их соединились в поцелуе. Ее намек на то, что она не в состоянии отказать ему в удовольствии, заставил графа вспыхнуть с новой силой. Саксан разделяет его страсть, подумал он с чувством захватывающего дух триумфа, отбросив предательскую мысль, что эта страсть могла быть вызвана любым мужчиной, искушенным в любви.

Ботолфу потребовалась вся сила воли, чтобы остановиться. Не отпуская Саксан, он зарылся лицом в ее волосы, стараясь расслабиться. Свадьба должна состояться как можно скорее, решил он, потому что сдерживаться с каждым разом все труднее и труднее.

– Я прикину, сколько времени потребуется твоей семье, чтобы приехать сюда, и тогда сразу назначим свадьбу, – твердо сказал граф. – Завтра вечером, когда все соберутся в большом зале, мы объявим о нашей помолвке.

Саксан отстранилась, чтобы посмотреть на него, и улыбнулась:

– Моя семья могла бы собраться быстрее, чем вы думаете, милорд.

Он поцеловал ее в кончик носа, встал и помог ей подняться.

– Учитывая сжигающее нас нетерпение, малышка, чем скорее, тем лучше.

– Мои родственники, конечно, согласятся, – пробормотала она, идя рядом с ним к дому.

– Они знают о нас?

– У них есть глаза, милорд.

– Я начинаю думать, что слишком много глаз. Они рассмеялись.

– Я говорила об этом с Питни.

– Это неудивительно.

– И с Хантером и Роком, – добавила Саксан.

– Ты близка с ними настолько, что можешь обсуждать такие интимные вещи?

– Да, мы близки, но я просто ответила, когда они спросили меня, и мое признание принесло им облегчение. Они хотели, чтобы я согласилась на этот брак, но в нашем клане сильна традиция предоставлять женщинам право выбора. Братья поинтересовались, испытываю ли я к вам чувственное влечение.

Ботолф кивнул:

– Законная тревога. Ты была с ними столь же откровенна, как только что со мной?

– Да, милорд.

– Тогда меня крайне удивляет, что они оставили нас вдвоем.

– Если мои братья что-то и понимают, то это когда в крови бушует пламя. Я также заверила их в вашей сдержанности.

Он закусил губу, чтобы не рассмеяться, уловив в голосе нотку разочарования.

– И я останусь таким до свадьбы. Не хочу, чтобы наутро после брачной ночи возникли вопросы. – Ботолф кончиками пальцев тронул румянец, выступивший на ее щеках. – Все будет как полагается.

Когда они вошли в большой зал, граф отвел Саксан в укромный уголок и усадил рядом с собой. Та удивилась:

– Я хотела идти к себе, милорд.

– Сейчас пойдешь, – сказал Ботолф, не отпуская ее руки. – Нам будет легче объявить о нашей помолвке завтра, если будет видно, что мы сидим уединившись и ведем себя как влюбленные.

– Боюсь, у меня мало практики, милорд. Вряд ли мне удастся флиртовать достаточно убедительно.

– Называй меня Ботолфом.

– Если не возражаете, я хотела бы приберечь такую фамильярность до свадьбы.

– У тебя есть на это причина? Саксан замялась.

– Не такая, чтобы я могла легко объяснить. Просто чувствую, что это облегчит мне переход от девушки к замужней женщине. Так делали мои сестры, и они не могли ясно выразить это словами. Я страдаю от той же неспособности.

– Ну, как хочешь.

Некоторое время они говорили о пустяках. Саксан быстро забыла об интересе, который пробуждала в окружающих, и увлеченно болтала. Прошел почти час, когда она поднялась, пожелала Ботолфу доброй ночи и отправилась к себе, по дороге решив зайти к Питни.

Питни играл в шахматы с Эдриком. Когда вошла Саксан, он поднял голову.

– Значит, ты решила вопрос о свадьбе?

– Да, – ответила она, не удивившись проницательности брата. – Конечно, было бы замечательно, если бы мы с графом любили друг друга, но мне кажется, это чувство нам недоступно. Ревность к противной леди Оделле заставляет меня предположить, что любовь ближе моему сердцу, чем я раньше думала. – Саксан улыбнулась, и ее родные рассмеялись. – Ну что ж, я иду спать. Мне нужен отдых, если я хочу встретить завтрашний день во всеоружии. Спокойной ночи.

– Подожди, – остановил ее Питни. – Что ты думаешь обо всем этом? – спросил он, взглянув на Эдрика.

– Она не могла бы сделать лучшей партии, – ответил тот.

– Это само собой. Но поскольку я прикован к постели, то не мог видеть их вместе. Мне было бы легче, если бы я был уверен, что между ними существует нечто большее, чем вожделение.

Саксан сердито посмотрела на брата:

– Какое это имеет значение? Я сказала «да». Питни не обратил внимания на ее слова.

– Дядя?

– Между ними есть еще кое-что, – ответил Эдрик. – Чувство товарищества. Видно, что графу легко с Саксан. Это позволяет мне надеяться на счастливый брак больше, чем все остальное.

– Дай Бог, чтобы ты был прав. Если он ее обидит, то я буду следующим, кто попытается проткнуть его.

– Я не хочу быть вдовой, – проворчала Саксан, раздраженная, что они беседуют так, словно ее здесь и нет.

Эдрик засмеялся, потом посерьезнел.

– Не думаю, что граф намеренно обидит ее. Существует опасность иного рода. – Он напомнил племяннику о Сэсиле и его попытках убить графа, одна из которых закончилась ранением Питни. – Сэсил хочет получить все, чем владеет Ботолф.

– Ив тот момент, когда будет объявлено о помолвке, – воскликнул Питни, – Саксан сделается мишенью для этого безумца» Граф рискует жизнью моей сестры!

– Не обвиняй его, – возразила Саксан. – Граф – могущественный человек, а у таких людей всегда есть враги. Он не позволит, чтобы это помешало ему выполнить долг по отношению к своей семье. Ботолфу нужны сыновья, иначе его род иссякнет, и граф не должен ждать, пока устранится опасность, исходящая от Сэсила. На это могут уйти годы.

– И вся жизнь, – вставил Питни.

— Да, – согласился Эдрик и грустно добавил – И если у графа не будет сына, его смерть может положить конец клану.

– Останется Сэсил.

– Ненадолго. Даже если Сэсил получит то, чего добивается, убийство графа настроит против него всех родственников. Не думаю, что Сэсил осознает это. Нет, если он погубит графа, ему не жить. – Эдрик вздохнул. – Мы все поклянемся отомстить за нашего сеньора.

– Никто не будет убит, – твердо сказала Саксан. – Разве что сам Сэсил. Спокойной ночи.

Она поспешно вышла из комнаты, чтобы положить конец разговорам об опасности и мести.

В спальне Саксан заставила себя успокоиться, пока горничная помогала ей готовиться ко сну. Джейн причесывала ее волосы, а Саксан думала о Тильде. Сестры никогда не разлучались прежде, а теперь она сможет бывать в Вулфшед-Холле лишь с короткими визитами. Как это переживет сестра?

Они обе понимали, что Саксан пора замуж. Каждый мужчина, появлявшийся в Вулфшед-Холле, рассматривался как потенциальный жених. Даже Тильда начала подумывать о замужестве, однако в ближайшем будущем свадьбы не предвиделось. Для Тильды уход сестры из дома явится большим ударом.

– В чем дело, мисс? – спросила Джейн. – Вы чем-то расстроены?

Саксан кивнула:

– Я думала о моей младшей сестре Тильде. Мы раньше никогда не разлучались.

– У нее нет других сестер?

– Есть, но они замужем и живут отдельно. Мы были последними, кто оставался в Вулфшед-Холле. Теперь бедная Тильда будет одна.

– Вы взрослая, она должна была ожидать, что вы скоро выйдете замуж.

– Конечно, но когда я покидала дом, о женихах не было и речи. Тильда оказалась одна внезапно, и я боюсь, что она не готова к этому.

– Возможно, ей стоит приехать в Регенфорд и пожить здесь немного, – предположила Джейн.

– И задержаться после свадьбы?

– Ну да. Тогда она привыкнет видеть вас вместе с мужем.

Саксан от волнения вскочила на ноги.

– И Тильда сможет тоже учиться у леди Мери. В конце концов теперь она сделается хозяйкой Вулфшед-Холла, пока Хантер не женится. Правда, Тильда похожа на леди больше, чем я, но у нее тоже нет нужного образования.

– Куда вы? – удивленно спросила Джейн, когда Саксан накинула халат поверх ночной рубашки и открыла дверь.

– Поговорить с его светлостью.

– Мисс, нельзя идти к его светлости в таком виде. Если кто-нибудь вас увидит…

– Ты права. Идем со мной.

– Разве это не может подождать до утра? – проворчала Джейн, пока Саксан тащила ее вниз, в комнату Ботолфа.

– Утром Ботолф оповестит моих родственников о свадьбе, и если он согласится, чтобы Тильда пожила с нами, ей нужно будет послать приглашение. – Саксан подняла руку, чтобы постучать в тяжелую дверь, но замерла, услышав в комнате голоса. Сердце ее сильно забилось.

– В чем дело, мисс? – произнесла Джейн с беспокойством, видя, как Саксан побледнела и отступила от двери.

– У него женщина, – прошипела Саксан с яростью, смешанной с болью. – Сегодня он принимает леди Оделлу.

Она бросилась в свою спальню, не обращая внимания на спешащую за ней горничную. Вне себя Саксан принялась ходить по комнате, время от времени ударяя по столу или стене маленьким кулачком. Через некоторое время ее гнев начал спадать, и она могла спокойно обдумать случившееся. Вдруг девушка резко повернулась к Джейн, уперев руки в бока.

– Здесь что-то не то, – глубокомысленно протянула она.

– Что не то? – чуть слышно спросила горничная.

– То, что леди Оделла в спальне Ботолфа. Это очень странно. Хотя формально помолвка еще не объявлена, мы с графом обручены. Не могу поверить, чтобы его светлость легкомысленно относился к таким узам. А Оделла – высокородная леди. Если бы он переспал с ней сейчас, перед нашей помолвкой, это вызвало бы сильное возмущение ее родственников. Тогда Ботолфу пришлось бы на ней жениться. Разве это разумно?

– Нет, мисс, – согласилась Джейн. – Спать с такой знатной дамой, как леди Оделла, – серьезное дело.

Саксан хлопнула себя по лбу.

– Это может быть заговор! – воскликнула она с расширившимися от возбуждения глазами. – Такой трюк проделывали однажды с моими родственниками. Она намеревается помешать нашей свадьбе. Пойдем со мной, Джейн. Мы должны вернуться назад.

Саксан схватила Джейн за руку и так решительно потащила ее за собой, что та вскрикнула.

– А что, если это не трюк?

– Ты хочешь сказать, что граф поддался соблазну? Тогда я тем более должна вернуться. Я должна знать, не являются ли его признания пустыми словами.

Ботолф отослал пажа, надел халат и налил себе вина. Ему хотелось побыть одному, и он нахмурился, услышав стук в дверь. Дальнейшее заставило его ужаснуться: в комнату проскользнула леди Оделла в тонкой ночной сорочке и прикрыла за собой дверь.

– Оделла, вы с ума сошли! – выдохнул граф, делая шаг назад.

– О Ботолф! – вскричала она, бросаясь к нему. – Ты всегда так холоден со мной. Я больше не могу этого вынести.

Несмотря на свое возмущение, Ботолф не мое не обратить внимания на ее роскошные формы. Но он быстро потушил эту искру пробуждающегося интереса. Его тело нуждалось в разрядке, но леди Оделла была не тем лекарством, которое ему требовалось. В этот момент Ботолф думал только о том, как скрыть этот вопиющий случай от всех, и в первую очередь от Саксан.

– Миледи, это глупо. – Он постарался оттолкнуть ее. – Нас может застать кто-нибудь.

Оделла еще крепче прижалась к графу и начала тереться о него.

– Мне все равно. Я это делаю из любви.

Несколько минут на Ботолфа изливались ее признания, и слушать их оказалось даже приятно. Он был всего лишь мужчина, а ни один мужчина не может не испытать удовольствия от лести такой женщины, как Оделла, которая говорит о том, что умирает от любви к нему. Но вскоре граф решил, что не следует позволять ей выражать свои чувства так открыто, в то время как он не интересуется ею – более того, он обручен, – и еще раз попытался мягко отстранить ее.

– Пожалуйста, замолчите, миледи, – попросил Ботолф, когда ему наконец удалось немного высвободиться. Я не могу…

– Знаю, – перебила Оделла со слезами в голосе, положив ладони ему на грудь. – Ты не можешь разделить моих чувств. Потому-то я и пришла. Я понимаю: сердцу не прикажешь. О, Ботолф, если ты больше ничего не можешь мне дать, по крайней мере не отвергай меня сегодня. Позволь мне познать, каково быть в твоих объятиях.

– Я был бы бесчестен, если бы воспользовался вашей слабостью, миледи. – Он попытался освободиться от ее рук, когда снова раздался стук в дверь. – Подождите! – крикнул он, но было поздно. Дверь распахнулась, и граф в ужасе уставился на Саксан, которая вошла в комнату в сопровождении служанки. – Саксан, – только и смог простонать Ботолф.

Саксан плотно закрыла за собой дверь и воззрилась на Ботолфа и Оделлу. Она не придала значения ужасу в глазах графа, но выражение триумфа, промелькнувшее на лице ее соперницы, понять было нетрудно. Но Саксан также видела, как граф вытянул вперед руку, пытаясь отстранить от себя прижимающуюся леди Оделлу, и догадалась, что он не успел бы принять такую позу нарочно. Значит, это все Оделла. Теперь Саксан испытывала только гнев, целиком направленный на соблазнительницу.

Ботолф все-таки отстранил Оделлу и сделал шаг в сторону Саксан:

– Что ты здесь делаешь, маленькая?

– Я хотела поговорить с вами, милорд, – ответила девушка, усаживаясь на его кровать и стараясь не выдать голосом своего гнева.

– Разве это касается твоей горничной? Джейн, не так ли? – он взглянул на служанку и опять перевел взгляд на Саксан.

– Да, это Джейн, и я привела ее с собой, чтобы этот визит не показался неприличным тем, кто может о нем услышать. Возможно, я не очень хорошо обучена светским манерам, – продолжала она, – но знаю, что могут подумать, если леди идет одна ночью в спальню мужчины. Я не хочу, чтобы меня считали шлюхой.

Джейн вскрикнула и прикрыла рот рукой. Уголком глаза Саксан видела, как приближается леди Оделла, и приготовилась к обороне. Когда женщина в ярости набросилась на нее, Саксан ухватила ту за запястье и резко вывернула ей руку. Оделла упала к ее ногам.

Девушка взглянула прямо в красное лицо соперницы, пробормотала сквозь сжатые зубы: «Шах и мат», – и отпустила ее.

Оделла поднялась на ноги и прошипела:

– Это только часть игры. Не думай, что ты уже победила.

Прежде чем Саксан вдумалась в смысл этих слов, раздался настойчивый стук в дверь. Ботолф открыл и нахмурился, увидев лорда Алансона, но тот не обратил на него внимания, пристально глядя на Саксан и Джейн, напрасно старавшихся остаться незамеченными. Оделла смешалась, схватила отца за руку и потащила прочь.

Ботолф проверил, нет ли в коридоре больше непрошеных посетителей, накинул щеколду и вернулся к кровати. Джейн отошла к двери, как бы оставляя Ботолфа и Саксан вдвоем. Ботолф осторожно сел рядом с девушкой, не зная, чего можно ожидать от разгневанной невесты.

– Я чуть было не попался в ловушку, – признался он.

– Да, милорд. Это старая игра. – Саксан старалась не обращать внимания на то, что под его халатом виднелось голое тело.

– Ты пришла сюда из-за нее? – Он начал успокаиваться, видя, что Саксан не сердится на него.

– Нет. – Она вздохнула. – Я хотела поговорить с вами, прежде чем вы пошлете приглашение моей сестре. Я уже подходила к двери раньше, но услышала голос леди Оделлы и вернулась к себе.

Он погладил ее по голове.

– Почему же ты пришла снова?

– Ну, я немного поостыла и стала обдумывать ситуацию. Я не могла поверить, что вы пригласили ее к себе в постель после того, как попросили меня выйти за вас замуж. Тогда мне пришло в голову, что она ведет какую-то свою игру, похожую на ту, что пробовали на моих братьях. Им везло, они всегда выигрывали. – Саксан взглянула прямо на графа. – Я также решила, что если бы это не было игрой, то мне тем более следовало об этом знать. Знать, не дура ли я, что доверилась вам.

Ботолф понимающе кивнул.

– Мне следовало прогнать ее, но я… – он замялся, – я не хотел верить, что это только ловкий трюк.

– Тщеславие хочет верить обратному, – пробормотала она.

– Это верно. О чем же ты хотела поговорить со мной?

– О моей сестре Тильде.

– Я намерен послать ей приглашение на свадьбу.

– Да, но я подумала, не могла бы она остаться в Регенфорде после свадьбы.

– Ты думаешь, она будет тебе нужна?

– О, мне, конечно, будет приятно, если она поживет со мной, но дело не в этом. Тильда и я никогда раньше не разлучались. Я покинула ее посреди ночи, горя жаждой мщения. Теперь я выхожу замуж. Совершенно неожиданно она остается единственной женщиной в Вулфшед-Холле. Тильда умница и сможет стать хозяйкой замка, но я не уверена, что она готова для этой роли сейчас.

– И ты считаешь, что, если твоя сестра поживет здесь какое-то время, ей будет легче освоиться с новой ролью?

– Да, милорд. И она могла бы также учиться у леди Мери. Тильда не такая грубая, как я, но ее тоже не обучали светским манерам.

– Я не возражаю. – Ботолф коснулся губами ее щеки. – И ты совсем не грубая. – Саксан покраснела, и он улыбнулся. – В приглашение на свадьбу я включу предложение погостить у нас. А есть какая-нибудь женщина, которая сможет занять ее место в замке?

– Старая Марта. Она всю жизнь провела в Вулфшед-Холле.

– У нас тоже есть такая женщина. Ее зовут Элизабет. Она здесь уже давно, и нет такой должности, которую бы она не занимала.

Говоря это, Ботолф поглаживал ее шею. Дыхание девушки участилось.

Саксан накрыла его ладонь своей, сделала глубокий вдох, чтобы взять себя в руки, и тихо сказала:

– Я думаю, мне пора идти спать. – Затем нахмурилась, размышляя вслух: – Я думаю, это к лучшему, что вы не женились на леди Оделле.

– Женщина, способная на такой обман, не может быть моей женой, – согласился он, все еще находясь в изумлении, что так ошибался относительно характера леди Оделлы. Графа ужаснула мысль, что распавшийся брак с Элис ничему его не научил.

– Пусть Бог простит меня, если я клевещу на леди Оделлу, но думаю, что если бы вы женились на ней, то не нашли бы в брачную ночь… – Саксан вспыхнула, замявшись, – не нашли бы того, что следует.

– Возможно, хотя я не смогу это проверить.

– На мой взгляд, девушка бы постеснялась прийти ночью к мужчине, чтобы затащить его в постель. Только в порыве страсти можно забыть о стыдливости. Холодный расчет девушке чужд.

– Ты права. Подумать только, пока мне не встретилась ты, я собирался сделать ей предложение. – Ботолф обнял ее и подмигнул. – С одной стороны, ты спасла меня, но с другой – нанесла удар моему тщеславию.

– Как так, милорд? – Саксан улыбнулась, поняв, что он ее поддразнивает.

– Я было совсем растаял от ее признаний в безумной любви. – Он вздохнул. – Но это все ложь.

Саксан засмеялась:

– Вы можете тешить свое тщеславие тем, что она рисковала честью в попытке завоевать вас. – Вдруг девушка заметила, как близко они сидят друг к другу и как мало на них надето. – Мне пора вернуться к себе, – заявила она твердо, вскакивая и ускользая от его объятий. Увидев его понимающую улыбку, Саксан кивнула: – Доброй ночи, милорд.

Ботолф проводил девушку до дверей. При каждом подобном случае ему все больше хотелось обладать ею. Он не мог отвести глаз от водопада серебристых волос, ниспадающих на ее стройную спину, и ему страшно хотелось закутаться в их мягкий благоуханный шелк.

Уже выходя из комнаты, Саксан помедлила и, порозовев, проговорила:

– Мне следует запереть свою дверь, милорд.

Ботолф слегка обнял ее и, поцеловав в губы коротким горячим поцелуем, нежно подтолкнул к Джейн, ожидавшей в коридоре:

– Доброй ночи.

По дороге к спальне Саксан ворчала. Что за существа эти мужчины! Ей и так было нелегко в его присутствии, ведь на графе не было ничего, кроме халата. А еще этот короткий жадный поцелуй.

– Нужно вернуться и чем-нибудь нарушить его сон, – пробормотала она, укладываясь в постель, но тут же рассмеялась своей угрозе.

Саксан не сомневалась: стоит пойти сейчас к Ботолфу, и она не выйдет оттуда до утра. Огонь пожирал их обоих. Такое пламя не так-то легко контролировать.

Саксан поражалась силе собственной страсти. Несмотря на ежедневное общение с графом, она не могла сказать, что хорошо его знает. Действительно ли Ботолф вызывает у нее жгучее желание, или только горячая кровь Тоддов отзывается на ласки красивого, сильного мужчины?

Ее сердце хотело большего, намного большего. Хотело семьи, подобной многим семьям в ее собственном роду, где страсть и чувственность переплетались с уважением и взаимным доверием, которые менее преходящи. Саксан боялась, что мужчина, с которым она свяжет себя брачными узами, с годами так и останется для нее чужим. Ее страхи были реальны и глубоки, но даже их недоставало для того, чтобы заставить Саксан отказаться от Ботолфа.

– Ты такая красивая невеста! – воскликнула Тильда, сидевшая на кровати Саксан и наблюдавшая за приготовлениями к свадьбе.

Саксан улыбнулась сестре. Та жила в Регенфорде уже две недели, приехав через несколько дней после получения приглашения Ботолфа.

– Ты мне льстишь, потому что любишь меня.

– Тильда права, – вмешалась леди Мери, вплетая еще одну яркую ленту в волосы Саксан. – Ты красива, а от твоих волос невозможно глаз оторвать! Платье сидит превосходно, и теперь, когда ты его надела, я вижу, что голубой идет тебе больше, чем я предполагала. Он хорошо гармонирует с твоими глазами. Не дрожи так, дитя.

– Я ничего не могу с собой поделать. – Нервы Саксан были натянуты как струна.

– Это естественно. Большинство невест волнуется.

– Меня волнует не то, что я стану женой, а сама церемония, миледи.

– Что же такое в этой церемонии пугает тебя?

– То, что я сделаю что-нибудь не так, что упаду в обморок, что выставлю себя полной дурой. Что, когда придет момент встать на колени перед священником, ноги не будут мне повиноваться.

Тильда захихикала, и леди Мери с трудом удержалась от улыбки. Тем не менее она сказала твердо:

– Не будь такой трусихой. В качестве жены Ботолфа тебе придется привыкнуть к церемониям и к тому, что ты будешь находиться в большом обществе. Но может быть, – леди Мери постаралась скрыть смущение, – ты хотела бы меня о чем-нибудь спросить?

– Спросить вас? О чем?

– Я думаю, леди Мери имеет в виду вопросы, касающиеся брачной ночи, – подсказала Тильда.

– О нет, об этом я все знаю. – Саксан улыбнулась, увидев изумление на лице леди Мери. – Миледи, с такими родственниками, как у меня, я не могла оставаться слепой и глухой невинной пастушкой, которая ничего не знает о замужестве. Брачная ночь меня не волнует.

– Совсем не волнует? – удивленно спросила ее будущая свекровь.

– Ну, мне бы хотелось обойтись без постельной церемонии. Хорошо еще, что мне не нужно будет предстать перед всеми обнаженной, как требовалось во времена моих родителей. Я бы упала в обморок. А что касается остального… ну, это всего лишь природа и Божья воля. У меня нет причины беспокоиться по этому поводу.

– Если бы я могла в свое время так спокойно взойти на супружеское ложе! – воскликнула леди Мери.

– Вас воспитали как истинную леди. Мне кажется, что уроки хороших манер, которые преподаются девушкам, не самые полезные. Ни одна невеста не должна идти в брачную постель, дрожа от страха. Это нехорошее начало.

– Думаю, что не только невеста со страхом ложится в супружескую постель, – заметила леди Мери, и все они рассмеялись.

Сэр Весли осмотрел Ботолфа со смешанным чувством интереса и раздражения.

– Стойте смирно, Ботолф, я не могу зашнуровать ваш камзол.

– Я стою смирно.

– Ха! Вы дрожите и ерзаете, как девственница в первую брачную ночь.

– Имей терпение, Весли, – сказал сэр Роджер со смехом. – Сегодня у этого человека важное событие.

– Да, – согласился Талбот, подавая им вино. – Он скоро назовет всех Тоддов, Хелдонов и Джагеров своими родственниками.

– Ну что ж, красивые родственники, ничего не скажешь, – констатировал Роджер.

– Это правда, Роджер, – поддакнул Весли. – Юная Тильда обещает стать красавицей. – Он выпрямился. – Я зашнуровал, но не вините меня, милорд, если он расшнуруется. Непросто сработать на совесть, когда вы так извиваетесь. Что вас тревожит? Ботолф попытался улыбнуться.

– Не знаю. Ведь я уже проходил через это.

– Ну, раз вас не ждет ничего нового, смотрите на все проще.

– Да, но кое-что новое есть, мой друг. Я никогда не имел дела с девственницей.

– Но леди Элис… – начал Талбот, но умолк, затронув запретную тему.

– Когда мужчина без ума от любви, отсутствие невинности кажется не таким уж большим недостатком, – усмехнулся Ботолф. – А принимая во внимание поведение леди Оделлы, я начинаю сомневаться, что многие из этих надменных леди ложатся в супружескую постель столь невинными, как они утверждают. – Он улыбнулся, видя, что Весли нахмурился, не решаясь высказать своих опасений. – Саксан – девушка, – сказал Ботолф, и Весли покраснел. – Клянусь бородой Спасителя, она даже не целовалась, пока я не поцеловал ее. Когда видишь, каких красавиц производит клан Тоддов, это кажется почти чудом. Неудивительно, что родственники так охраняют их.

– Однако что-то заставляет предположить у вас желание, чтобы Саксан не была так невинна, – сказал Роджер.

– Это верно только отчасти, – согласился Ботолф. – Что, если я сделаю что-то не так?

– А она испытывает страх? – спросил Весли.

– Нет, но я сдерживался и в последнее время следил за тем, чтобы мы редко оставались одни.

– Вы сдерживались? А девушка не сопротивлялась? – спросил Ввели с напускной небрежностью.

– Нет. – Ботолф подумал о ночи в саду, когда они прятались от Эдрика и страсть едва не одержала верх над разумом. – Вы думаете, я зря тревожусь? Возможно, но она такая хрупкая. Я не хочу причинить ей боль, ведь таким образом можно убить страсть, которая сейчас ею владеет. Я слышал о многообещающих союзах, которые рушились в брачную ночь.

– Мы все слышали, но я не представляю себе, чтобы это случилось с вами. Эта девушка, несмотря на свою невинность, не неженка. Она не пищит во время сражений или когда необходимо применить оружие. Немного боли и кровопускания на брачном ложе не сделают ее малодушной. Думая о том, из какой сластолюбивой семьи родом ваша невеста, полагаю, что она вполне понимает, что ей предстоит. – Весли похлопал графа но спине. – Пошли. Женитесь и плодитесь и отбросьте все сомнения.

Когда они водили в большой зал, где собрались гости, Ботолф не мог не улыбнуться. Родственники Саксан прибыли в большом количестве, и казалось, что в зале море льняных волос. Он заметил, как много среди них мужчин. К нему подошли Хантер и Рок, высокие для Тоддов, но на несколько дюймов ниже графа.

– Не бойтесь, милорд, – пошутил Хантер, – моя сестра не такая уж страшная.

– Вы должны называть меня Ботолф, – сказал граф. – Мы скоро станем одной семьей.

– Так будет легче, а то мы замилордимся до смерти, – засмеялся Хантер, но сразу посерьезнел. – Вы задумчивы. Не жалеете ли вы о своем решении сейчас, когда вот-вот будут произнесены клятвы?

– Нет. Думаю, что никогда не пожалею о своем выборе.

– А, тогда, значит, вас тревожит исполнение супружеского долга, – засмеялся Хантер, и краска залила щеки Ботолфа. – Вы женитесь не на слабонервном ребенке. Саксан невинна, но не невежественна. Она знает о том, что происходит между мужем и женой, и не боится этого. Да, она хрупкая, но выносливая, как и большинство женщин нашего клана. На самом деле, когда я думаю о крови, которая течет в жилах Саксан, я начинаю бояться за вас.

Шутки будущего шурина развеселили Ботолфа. Его страх почти прошел. Если братья Саксан за нее не беспокоились, значит, его собственные опасения не более чем глупость. Однако Ботолф вновь занервничал, когда Саксан вошла & зал и направилась к нему. Она выглядела прелестной в подвенечном платье, миниатюрной и очень юной. Когда Ботолф взял ее руку, то почувствовал, как она дрожит, и подумал, не снедают ли ее те же страхи.

Саксан не могла расслабиться в течение всей брачной церемонии. Только в конце, Когда Ботолф поцеловал ее и раздались громкие крики собравшихся, ее напряжение начало спадать. Она широко улыбнулась жениху и увидела, как его глаза потемнели от страсти. Но новобрачная думала только о том, что трудная часть церемонии пройдена ею без ошибок и теперь можно просто получить удовольствие от собственной свадьбы.

Пока слуги и пажи накрывали столы с праздничным угощением, Саксан повела Ботолфа познакомиться с мужьями Тины и Тьюсдей – Томасом и Годриком.

– Я не ожидала увидеть вас! – воскликнула она, обнимая и целуя своих зятьев. – Вас можно еще раз назвать отцами?

– Имею честь, – ответил Годрик. – Дочь. – Он улыбнулся при восторженном восклицании Саксан. – Мы назвали ее Хани Соумс. У нее светлые волосы, но ей было только несколько дней от роду, когда я уехал, так что не могу сказать, какого цвета у нее глаза. Тьюсдей тоже хотела ехать, но я поклялся привязать ее к кровати, если она попытается это сделать, – заметил он, не переставая улыбаться. – Она передает много пожеланий счастья и молится за человека, осмелившегося взять тебя в жены.