Эра возрождения (№1) - Район Змеи

Вам не удастся, — подумала она, — я не доставлю вам этого удовольствия.

На экранах виден был сад возле лабораторий, а на траве, через равные промежутки лежали тела. Изображение приблизилось, и она узнала — ази из Кетиуй, в основном обычных работников, спокойных и не опасных ни для кого, убитых и уложенных перед камерой. Ряд трупов тянулся бесконечно, в своей массе незнакомые, с чужими лицами, ибо она не знала всех, работавших на полях. Однако там была Лия и другие. Раен почувствовала внезапный укол в сердце, испугалась что покажут трупы родственников, хотя те давно уже должны были сгореть. Она надеялась, что именно так и произошло.

На экране появились холмы, где кишели маджат: красные, зеленые, золотистые. Она заметила мертвых голубых, потом камера приблизилась к самому вестибюлю голубого кургана. Около входа лежали белые предметы, яйца с разорванными коконами, наполовину сформированных маджат подвергли воздействию воздуха. Тела голубых свалены в кучу, из которой местами торчали нагие конечности ази.

И снова Кетиуй — в огне. Стены рушились от жара, свечедеревья гибли во вспышках пламени.

Экраны погасли, снова вспыхнул свет. Раен стояла неподвижно, лицо ее было сухо, ни следа слез. Она испытывала странный холод в области сердца.

— Ты видела сама, — заговорил Эрон. — Поместье Мет-маренов полностью уничтожено. Не осталось в живых никого из взрослых, имеющих право голосовать.

Не доверяя собственному голосу, Раен только пожала плечами и стиснула зубы. Она была Контрин, знала технику убийства из-за угла и требования политики, предвидела, каким будет ее будущее в руках враждебного Клана. Изучив историю Семьи, она знала, какие решения принимаются после чистки. Даже старшие, имевшие чувствительную совесть, не будут протестовать, не захотят рисковать ради такой ничтожной причины, как она. Особенно, учитывая то, что она не может отблагодарить.

Девушка вглядывалась в пустой экран, мечтая об оружии. Она поняла, что ее врагами были не только Руилы.

Кто-то шевельнулся в углу зала, где она никак не ожидала движения. Это была старая Мот, уже много лет лишь украшение заседаний Совета, представляющая небольшой септ Элф с Терна, всегда молчаливая и голосующая так же, как большинство. Она часто засыпала во время сессий.

— Голосования не было, — сказала она.

— Нет, было, — заверил ее Эрон. — Ты, наверное, задремала, Мот.

Его сторонники услужливо рассмеялись — их было так много…

И тогда встал Старейший, Лиан, и прислонился к балюстраде. Над ним никто не смел подшучивать, как над Мот. Воцарилась тишина.

— Голосования не было, — повторил он, и никто не рассмеялся. — Я вижу, Тел, ты посчитал, сколько вас тут, и счел голосование Совета лишним.

Слезящимися глазами он посмотрел на Раен:

— Позволь, Раен а Сул кант Мет-марен, от имени Семьи извиниться перед тобой и выразить искренние соболезнования.

— Сядь, Старейший, — сказал Эрон, Старик коротко пожал руку Мот, которая покинула свое место и спустилась по лестнице вниз, в центр, где стояла Раен. Ступени и собственная тога доставляли ей немало хлопот. Кто-то недовольно крикнул, но никто не шевельнулся, чтобы помочь или остановить.

— Протокол, — заявила она, ступив на пол зала и оглядывая собравшихся. — Есть кое-какие процедуры, которые вы опустили.

— Я хочу вам кое-что сказать, — заговорил со своего места Старейший, включив микрофон. — Это опасный прецедент: уничтожение Клана и… предположение, что вы получите поддержку. Я здесь с тех пор, как первый корабль прибыл в Район, и говорю вам: я давно заметил, что люди, живущие здесь, портятся.

— Садись! — крикнул кто-то.

— В курганах, — говорил Старейший, — имелись богатства, ожидавшие, пока мы их возьмем, но люди и Разумы курганов не договорились между собой. Зонд, впервые опустившийся на Цердин, был перехвачен красным курганом, а команда попала в плен — те, кто выжил. Это был зонд Делия. Потом прилетел зонд Делия, и у них получилось. В космосе людей уже заговорили о стерилизации Цердина, прежде чем зараза распространится, но внезапно курганы изменили свой подход к делу. Они хотели торговать, хотели нашего присутствия, хотели… одного корабля. Они говорили: один курган для людей, а Район останется для них.

Все угрюмо молчали. Мот потянула Раен за рукав, сжала ее руку мягкой ладонью. Кто-то хотел встать, кто-то из Делтов, но Илс Рен-барант удержал его.

Тишина затягивалась. Лиан неуверенно осмотрелся и продолжал дрожащим голосом:

— Мы обманули их, привезли полмиллиарда оплодотворенных яйцеклеток и необходимое оборудование. Мы поселились в месте, где стоит это здание, построили лаборатории и принялись выводить людей, тогда как наш единственный корабль совершал торговые рейсы, а те, кто смыслил в общении, договаривались с курганами.

Голос его звучал все увереннее.

— Вы думаете, Советники, маджат не знали тогда, что нам нужно? Разумеется, знали. Однако люди оставались для них тайной, и мы хранили эту тайну. Маджат видели структуру человеческого кургана, видели все большее число людей и зарождающийся общественный порядок, отвечающий их эталонам. Это мы и запланировали. Однако, они по-прежнему не имели понятия, что такое неколлективный разум и на что он способен. Просто один большой курган, считали они, курган людей. Может, они и догадывались, но стереотипы мышления не позволяли им интерпретировать то, что они видели. Когда же они начали это понимать, их ужаснули различия между нами и особенно концепция смерти. Они включились а наши химические превращения, поняли происходящие процессы и разработали лекарство от старости. До них дошло, хоть и не очень ясно, что такое наша индивидуальность. Курганы насчитывают миллионы лет. Знаете ли вы, почему маджат беспокоила наша смертность? Потому что у них существуют всего четыре индивида: красный, зеленый, золотистый и голубой. Это и есть для них единицы. Эти индивиды на протяжении миллионов лет научились общаться друг с другом, привыкли к стабильности, воспоминаниям, вечности. Как должны были они вести себя с группой короткоживущих людей? И вот они излечили смерть… для некоторых из нас, кто имел счастье появиться на свет как Контрин. Поколения бета, продукция наших грузовых камер, умирают, как обычные люди, однако мы будем жить вечно. Если бы нас родилось слишком много, мы довели бы себя до экономического краха, поэтому даже мы, Контрин, время от времени убиваем друг друга. Маджат это шокирует.

— Однако теперь все изменится, правда? — продолжал он после паузы. — Вы убедили Воинов красного кургана убивать Контрин; голубой курган пустил к себе человека. Все меняется. Маджат сделали очередной шаг по пути к пониманию людей, а одна из четырех индивидуальностей, живущих на Цердине уже миллионы лет, оказалась на краю смерти. Процесс этот обратим: маджат по-своему, более нас, уважают жизнь. Вы уговорили их сознательно убить бессмертный разум, и однажды увидите, как они вам за это заплатят. Благодаря науке маджат некоторые из вас смогут дожить до этого дня. Уже семьсот лет мы развиваемся здесь и во всем Районе, у вас есть все, что нужно. Бета занимаются работой и торговлей; наши дорогие друзья, бета, обнаружили важнейшее, в чем действительно нуждаются курганы: они покупают людей — ази, запрограммированных генетически, которые не могут размножаться и по экономическим причинам умирают в возрасте сорока лет. Так что даже бетам не приходится заниматься физическим трудом. Они только разводят ази и поддерживают равновесие между спросом и предложением. А барьер, отделяющий нас от Внешних Миров, настолько прочен, что весь Район и все, что здесь производится, принадлежит нам, включая бета и ази. Никто и никогда не пытался преодолеть барьера.

Он на мгновенье умолк.

— Вы были когда-нибудь там, на Краю? Я был, За семьсот лет можно сделать все, что кажется интересным. Грязные миры, не такие, как Цердин, но мы заложили там курганы, расширяя четыре местные индивидуальности маджат, а может, создав совершенно отдельные индивидуальности. Кто-нибудь спрашивал их об этом? Мы вышли на новый уровень отношений с нашими хозяевами, включились в их процесс размножения, стали незаменимы. Без наших металлов маджат никогда не смогли бы покинуть Цердин. У них нет глаз, которые замечали бы звезды, они видят только свое солнце и разогретую этим солнцем собственную землю. Мы изменили это. Даже маджат не нужно уже работать, как семьсот лет назад, они развиваются, и их становится все больше. А здесь, на Альфе, наш Совет… наш мудрый, опытный Совет принимает окончательные решения об уровне развития популяции, о том, сколько нас может родиться и где, сколько бета, где бета могут разводить ази и когда число ази должно быть уменьшено. Разве не являемся мы мозгом людей, делающим для собственного вида то же, что королевы для курганов? И делая это, мы стали ИНЫМИ, дорогие мои друзья.

Он задумался.

— Я был здесь, был с самого начала и наблюдал эту перемену. Я прибыл Извне и помню. Вы… вы знаете это по записям, вы, молодые, столетние, новички в Совете. Я старый человек и торможу прогресс. Вам кажется, что вы знаете все, ибо родились в Районе, в новые времена, которых такой старец Извне не сможет понять. Однако я говорю вам все это, потому что вы должны помнить. Потому что маджат скажут вам, что курган, утративший память и переставший мыслить, ступил на путь вымирания. Вы знаете, что ни один корабль Извне никогда не пытался добраться до Цердина? Никогда со времен Делии? Нас подвергли карантину. Они всюду вокруг нас, в космосе людей. Наша пара маленьких звездочек — островок в море человечества, и все же они не пытаются сюда проникнуть. Вы не задумывались, почему? Потому что не хотят маджат. Они хотят то, что маджат производят: хитиновые драгоценности, биотики, программы. Люди Извне встречаются с бета и ази на Истре и платят за наши товары. Платят столько, сколько мы захотим. Эти вещи стоят нам немного, они же ценят их превыше всего. Но они не хотят маджат, не хотят курганов в своем пространстве. И прежде всего не хотят нас. Альфа Гидры, Глаз Змеи, исключен из космоса Человека на основании переговоров. И никто не хочет сюда входить. Никто.

— Переходи к делу, — прервал его Эрон.

Лиан медленно повернулся и посмотрел на него. В зале воцарилась напряженная тишина, а потом вдруг раздались крики, люди начали сползать с кресел на пол. Из ладони Мот вырвался яркий луч, сразивший Эрона. Раен бросилась к стене, ожидая битвы и нервно высматривая вооруженных Советников.

— Планируя убийство, — произнес Лиан, пока Мот целилась в друга Эрона, Илса, — помните, что мы с Мот старейшие.

Илс рухнул мертвым. Мужчины и женщины кричали, пытаясь укрыться за креслами, а Мот продолжала стрелять, Повсюду лежали тела: на полу, свешиваясь через подлокотники, через балюстраду, на ступенях. Когда она наконец прекратила стрелять, половина Совета, еще оставшаяся в живых, скорчилась у дверей.

— Вернитесь на места, — приказал Лиан.

Медленно, со страхом, они выполнили приказ, Мот не выпускала из рук излучателя.

— А сейчас, — сказал Лиан, — голосование.

Кого-то вырвало, в зале пахло горелым мясом.

— Раен а Сул хант Мет-марен…

— Слушаю.

— Ты можешь уйти. По-моему, тебе лучше покинуть Цердин и поискать какой-нибудь скромный Клан. Ты пережила всех своих врагов и, думаю, исчерпала свой лимит удачи. Не стоит искать убежища среди Кланов на Цердине, слишком легко ты можешь стать причиной интриг, а Семья видела их уже слишком много.

— Но… — попыталась она протестовать.

— Нет причин задерживать тебя дольше. Голосование — это просто формальность. Кетиуй уничтожено — это факт, который Совет не сумел предотвратить. Ты нарушила Договор, втягивая в дело маджат. Те, что были тут замешаны, мертвы, их влияние уничтожено. Твои оценки были оценками ребенка, к тому же перенесшего тяжелые испытания. Ты не желаешь опеки; по-моему, справишься и без нее. Итак, я советую тебе, Раен а Сул: избегай маджат. Ты получишь привилегии большинства и, если вновь предстанешь перед Советом, не забывай об этом. Можешь идти. Я бы предложил тебе Мерон. Местный контактный пункт Совета окажет тебе всяческую помощь. У меня есть там старое имение, которым ты можешь пользоваться. Ты не останешься без друзей и советников.

— Они не нужны мне.

Горечь вырвала у нее эти слова. Раен заметила, что Лиан сжимает губы, и поняла, что не должна отказываться. Однако капитуляция была не в ее обычае. Она взглянула на Мот, на Старейшего, после чего повернулась и с усилием направилась к дверям и свободе.

Она не остановилась и не оглянулась, чтобы никто не видел слез на ее щеках. Впрочем, они высохли быстро.

Девушка знала коридоры, ведущие из Древнего Зала на Альфе до Города. Покидая Цердин, она сохранила только одежду, которую ей дали, и собственную личность — хитиновый идентификатор на руке.

Покинуть Цердин… очень хорошо. Здесь не было ничего, в чем она нуждалась.

10

Бета в Городе были шокированы и удивлены тем, что среди них появился кто-то из Семьи, к тому же без охраны. Возможно, они предчувствовали какие-то неприятности, уже прослышав об уничтожении одного из Кланов Контрин и голубого кургана, и потому боялись контактов с Раен. Однако отказаться не могли.

Раен купила обезболивающие и другие лекарства и некоторое время жила в снятой комнате, медленно приходя в себя. Она запаслась одеждой и оружием, после чего паромом перебралась на орбитальную станцию, где, используя кредит Семьи, наняла корабль, самый экстравагантный из всех, какие смогла найти. Раен легко впадала в гнев, и бета из команды избегали ее.

Это было первое путешествие Раен.

Оказавшись на Мероне, она не приняла предложения Старейшего, а купила дом и жила в нем, пользуясь неограниченным кредитом, который обеспечивал ей хитиновый узор на правой ладони. На этой планете находились Холды — Пол и Морн, — и она заинтересовалась ими. У нее вновь появилось занятие, она перестала скучать, планируя убить их и остерегаясь покушения на себя. Так продолжалось до тех пор, пока однажды они дерзко не постучали в ее дверь, а Пол насмешливо поклонился.

Пол Холд вовсе не изменился, Он оглядел ее с ног до головы, а она смотрела на него и стоящего рядом Морна, чувствуя неприятный холодок при мысли, что излучатель, стоящий на предохранителе, спокойно покоится в кобуре на поясе — она не успеет его достать.

— Твои операции в целом слишком сложны, — заметил Пол, широко улыбаясь. — Но хорошо продуманы, маленькая Мет-марен. Я восхищен твоим запалом и необычайным интеллектом. Пожалуйста, брось эти покушения.

Раен тряслась от ярости, но страх заставил ее думать логично. Внезапно она поняла, как должна вести себя с этим человеком, и… улыбнулась.

— Брошу, — сказала она. — Спасибо за комплимент, Пол Холд.

— Какая выдержка, Мет-марен!

— Я должна покинуть Мерон?

— Останься, — рассмеялся он, махнув своей покрытой хитином ладонью. — У тебя есть то, чего всегда не хватало Руилам: чувство равновесия. Я знаю, что в этих условиях никто из нас не будет в безопасности. Новый план возникнет еще до ужина.

Он вновь засмеялся и протиснулся мимо нее в дом. Морн вошел следом.

Сдвинув предохранитель излучателя, она враждебно смотрела на них, не сводя взгляда с их рук. Пол скрестил руки на груди и кивнул кузену.

— Можешь идти, Морн, — сказал он. — Я не хочу тебя задерживать.

Морн окинул ее внимательным взглядом, его худощавое лицо не выражало никаких эмоций. Молча подошел он к двери и закрыл ее за собой.

Пол уселся в ближайшее кресло, вытянул длинные ноги, его лицо, похожее на череп, скривилось в заразительной улыбке.

Он съел ужин, который она подала, сделал ей предложение, которое она отвергла, и посмеялся с некоторым разочарованием, услышав отказ. Юмор Пола славился среди Контрин, хоть и вызывал возмущение; сейчас он доверил ей свою жизнь. Раен отказалась от мысли отравить его, а он не воспользовался оружием, которое, несомненно, имел при себе. Они вместе посмеялись, и она пожелала ему спокойной ночи.

С тех пор они появлялись на одних и тех же приемах общества Контрин на Мероне, и тепло, как старые друзья, улыбались друг другу, потешаясь комментариям, которые это вызывало. Однако никогда больше не встречались наедине.

А затем произошло покушение на ее жизнь.

Это случилось на Мероне, год спустя после того, как Пол и Морн разлетелись в разные стороны: Морн на Цердин, Пол на Андру. Произошло это ночью, в поместье другого Контрин, Делта, Кола а Хелим, который интересовал ее в последнее время. Было ей тогда двадцать один год. Кол погиб, она — нет. Покушение не удалось, и совершили его ази, у которых стерли прошлое и удалили отличающую их татуировку. Раен порвала с Делтами, подозревая какую-то внутреннюю интригу, может, одну из соперниц. Переехав, она заняла скромную резиденцию на Силаке.

Там до нее дошло известие о смерти Лиана — убийство. Теперь уже никто не узнает, сколько лет он мог бы еще прожить. Самый долгоживущий Контрин умер насильственной смертью, и вся Семья испытала раздражение. Попытка переворота закончилась неудачей, убийцы погибли, что явилось карой за поражение и местью Семьи, считавшей долгую жизнь Лиана чем-то вроде талисмана и примера собственного бессмертия.

Место Старейшего заняла Мот и стала первой в Совете, отчего он остался практически таким же, каким был, и Раен не очень интересовалась им, впрочем, как и всем, что было связано с политикой. Кетиуй не существовало давно, но ее по-прежнему мучили кошмары и развлекало только одно: в конце концов она обнаружила, что покушение на нее было связано с планируемым падением Лиана. Однако переворот не удался, заговорщики — Телы и несколько менее важных Кланов — были разбиты, и дела снова пошли по-старому. Семья всегда знала, где искать Раен, и если бы она оказалась важна для какой-либо из сторон, наверняка кто-нибудь попытался заручиться ее поддержкой или убить, чтобы она не поддержала противника. Ничего подобного не произошло. Остатки Клана Тонов на Цердине заняли положение связных с курганами. Раен вернулась на Мерон и, услышав, что Тоны узурпировали эти функции, бросилась в вихрь грешной жизни, разнообразя ее поразительным количеством вариантов и нюансов. Она снискала определенную славу в светских кругах Мерона.

Разумеется, она обладала определенными привилегиями и никогда не нуждалась ни в чем, что можно купить за деньги. Порой она веселилась в обществе Контрин, иногда, будучи не в настроении, воздерживалась от любых контактов. На бета и ази посматривала с высокомерием, что было естественным результатом ее рождения, ожидаемой продолжительности жизни (после смерти Лиана следовало признать ее бесконечной) и власти — абсолютной для бета, но исчезающе малой там, где она хотела бы ею воспользоваться. Партнером Раен стал Хол а Норн хант Иллит, редко появляющийся на приемах член Клана, занимающегося главным образом банковским делом. Она считала, что они могут оказаться родственниками, и пыталась заставить его вспомнить, кто из его близких был любовником Морел а Сул Мет-марен. Однако Хол уверял, что их было несколько, и она почувствовала себя обманутой.

Впрочем, ее разочаровало не только это, но Хол был удобной пристанью, а кроме того, они имели общие интересы. Мало кто из людей мог бы дискутировать с ним о теории компьютеров, она же хотела и могла.

Несмотря на значительную разницу в возрасте, ему уже давно перевалило за триста, он все более увлекался ею.

Зато она чувствовала себя все хуже и потому начала по возможности деликатно — выпутываться из этой связи. Она прерывала свою изоляцию, чтобы вернуться в общество, которого, кстати, не терпела. Частью этой жизни был внук брата Хола, Джек.

Во всем этом Раен находила определенное удовольствие.

Мот поддерживала в Совете и в Районе порядок, спокойствие и благосостояние. Никто на Цердине или вне его не планировал покушений, ее жизнь казалась ничего не значащей, ибо никто не верил, что она продлится долго. Казалось, враги решили переждать ее, а это означало мнимый покой. Раен считала, что в правление Мот могла бы даже вернуться на Цердин, если бы попросила об этом. Все-таки она не решилась на этот шаг, поскольку, с одной стороны, пришлось бы унизиться перед Советом, чего она не хотела, а с другой верить, что Мот проживет достаточно долго, чтобы успеть войти в число ее друзей. Вряд ли такое могло быть. Но прежде всего она не хотела снова смотреть на развалины Кетиуй.

Ничто не тянуло ее на Цердин. Совсем иначе обстояло дело с Мероном.

А потом начались стычки маджат на Мероне, схватки между красными, зелеными и голубыми. Золотистые укрылись и не показывались никому. Красные добрались до улиц Города, перепугали бета и стали причиной нескольких смертей среди охваченной паникой толпы.

Пострадали одно или два владения Контрин.

Раен покинула Мерон, потеряв четверых ази, служивших у нее несколько лет.

Ази погибли во сне и не страдали, Раен же мучилась от злости. На какое-то время она нашла себе цель посчитаться с бывшим любовником, Иллитом, который впустил красных в резиденцию. Это удалось ей с раздражающей легкостью, и долго потом Раен мучилась сомнениями, был ли у Хола Иллита какой-то выбор. Голубой курган, как говорили, устроил несколько стычек и отступил, замуровавшись в своем холме, тогда как красные бродили, где хотели. С Цердина прибыли Тоны, чтобы попытаться уговорить их вернуться.

Подобные беспорядки произошли на Андре, когда там была Раен. В конце концов она решила установить прямой контакт с голубым курганом, но безрезультатно.

Голубые замуровались, но остальные безнаказанно кружили по улицам. Раен исполнилось тридцать четыре года, девятнадцать из них прошло после Кетиуй, с тех пор, как она покинула Цердин. С маниакальным упорством вернулась она к тренировкам, которые забросила в последние годы. Совершенно замкнувшись в себе, она перестала оплакивать прошлое, даже Кетиуй, последнее, что любила. Раен стала Контрин, такой же, как Мот, как некогда был Лиан. Она достигла соответствующего возраста.

— Она на Калинде, — сообщил Пол.

Мот спокойно смотрела на него и двух его родственников.

— Ее можно убрать, — заметил Морн.

Мот покачала головой.

— Пока нет.

— Старейшая… — Танд склонился над столом и безо всякого уважения заглянул в ее глаза, что часто встречалось среди Холдов, да и вообще среди молодого поколения. — Голубой курган вызвал беспорядки на Мероне, и она была там; на Андре — и она была там: теперь на Калинде — и снова она здесь. Есть причины верить, что она прямо связана с этим, вопреки всем

постановлениям и советам. Она порвала все прежние связи.

— Ее вкус улучшился, — вставил Пол, лениво улыбаясь. Он поудобнее уселся в кресле и сцепил пальцы на животе. — Самое время.

Морн гневно взглянул на него, но Пол лишь махнул пренебрежительно рукой, встал и поклонился с демонстративной вежливостью. Дверь за ним закрылась.

— Она замешана в это, — повторил Танд.

Мот не выказывала возбуждения. Танд наконец понял, выпрямился и заложил руки за спину.

— Вы пытаетесь склонить меня к чему-то, — констатировала Мот.

— Мы решили, что в твоих интересах, в интересах Семьи срочно предпринять кое-что.

— Я вызываю тебя к себе, только чтобы получить информацию, Танд Холд. Твои советы часто помогают, и тогда я их слушаю.

Танд склонил голову.

СУКИН ТЫ СЫН, — подумала она. — ХОЧЕШЬ ЗАБРАТЬСЯ НАВЕРХ, ВСЕ РАВНО КАКИМ СПОСОБОМ, ТОЛЬКО БЫ ПОБЫСТРЕЕ И БЕЗОПАСНЕЕ. И НЕНАВИДИШЬ МЕНЯ. ДА И МОРНА ТОЖЕ.

— Есть что-то еще? — спросила она.

— Мы ждем инструкций по этому делу, — ответил Морн.

Мот пожала плечами.

— Наблюдайте — ничего другого я от вас не хочу.

— Откуда столько терпения с этой крошкой?

Мот вторично пожала плечами.

— Она последняя из Клана, дочь старого хорошего друга. Возможно, это сентиментальность.

Морн принял ответ за иронию и перестал задавать вопросы.

— Вам нужно только следить за ней, ничего больше.

— И не провоцируй никаких происшествий, Танд. Не создавай неприятных ситуаций.

Танд тихо вышел, Морн последовал за ним. Мот села поудобнее и вгляделась в разноцветные огоньки, плывущие по поверхности стола.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1

В салоне «Сокровища Андры» было необычайно тихо. Обычно в первый вечер путешествия здесь толпились богатые пассажиры-бета, элегантно одетые согласно моде внутренних миров. Алкоголь быстро развязывал им языки и гасил нервозность, С которой эти сливки нескольких планет приветствовали начало рейса и отлет со станции Калинда. Здесь можно было встретить высших чиновников различных корпораций, служащих администрации, порой несколько экспертов в разных областях, одетых соответственно обществу, или богатых и пресыщенных землевладельцев.

В ту ночь тоже подавали напитки, а официанты-ази деловито кружили между столами. Однако гости сидели неподвижно, неуверенно поглядывая в сторону столика у стены. Они были элитой, властью и духом сообщества бета и вдруг оказались рядом с аристократкой более высокого порядка. Она принадлежала к Контрин, ее узкое лицо было одной из бесконечных вариаций генетически установленного типа. Серый плащ и комбинезон, хоть и элегантные, годились скорее для улицы, чем для этого салона.

Возможно, она маскировала панцирь… и почти наверняка скрывала оружие. Хитиновый имплант на правой руке был идентификатором, не оставляющим ни малейших сомнений: узор свидетельствовал о неограниченном кредите в интеркомпе, в любой системе Района. Неограниченный кредит… деньги, за которые боролись богатые представители бета, были лишь тенью ее возможностей.

Она улыбалась им холодно и цинично, и тогда элита, собравшаяся в салоне «Сокровища Андры», старалась смотреть в другую сторону, приглушенными голосами продолжать свои необычайно важные разговоры и не обращать внимания на действительность, сидящую в углу среди пустых столиков. Внезапно они почувствовали себя неуверенно, даже с прислугой ази, разносящей напитки… клонированные люди, творения их собственных лабораторий, как и они сами, были результатом деятельности Контрин семисотлетней давности. Близость ази внезапно становилась… сравнением.

Прием закончился рано. Парами и большими группами гости уходили из салона, поначалу осторожно, потом все более открыто. Конт'Раен а'Сул наблюдала за ними с циничным весельем. Повернув голову, она встретила взгляд стоявшего поблизости официанта-ази. Движение в салоне постепенно замирало. Ази стоял неподвижно, прикованный к месту ее взглядом.

— Умеешь играть в сей? — спросила она.

Испуганный ази кивнул. Сей была развлечением в местах, как правило, менее элегантных, чем это, игрой лотерейной, хотя и с элементами стратегии.

— Принеси, что нужно.

Бледный ходил он среди коллег, пока не нашел комплект для игры. Нажав кнопку игры на поверхности стола, чтобы записывать результаты, он положил перед Раен три палочки и два кубика.

— Садись, — приказала Конт'Раен.

Весь в поту, он повиновался. Ази был молод и всего несколько лет занимался работой, для которой был создан. Для него запроектировали приятный внешний вид и интеллект, чтобы он мог служить пассажирам, но образования он не получил, за исключением сплетен, которые слышал, и того, что видел, находясь среди пассажиров-бета. Вежливость, которой его обучили, позволяла ему теперь работать. Другие ази смотрели на него с угрюмым любопытством, явно опечаленные его несчастьем.

— Как тебя зовут? — спросила Раен.

— Джим, — ответил он. Это был единственный выбор, который он совершил в жизни, единственное решение, принятое им самим: имя. Его знали только другие ази и кое-кто из команды. Потеря анонимности наполнила его беспокойством.

— Какая ставка? — спросила она, поднимая палочки.

Он удивленно уставился на нее. Кроме имени и своей жизни, ази не имел ничего — он был собственностью транспортной компании.

Раен ждала, вертя палочки ладонями, одна из которых мерцала хитином и неограниченной властью.

— Это долгое путешествие, и я буду скучать, Скажем, мы проведем не одну игру, а целую серию, — она отложила палочки, прикрыв их ладонью. — Если выиграешь, я выкуплю тебя у «Андра Лайнз», дам свободу и десять тысяч кредитов за каждую выигранную игру. Десять партий каждый вечер до конца путешествия. Но ты должен выиграть всю серию, чтобы получить деньги: ставка касается только целого.

Он заморгал, пот заливал ему глава. Свобода и богатство… он мог прожить жизнь безо всяких угроз, может, даже ничего не делая. Эта награда превосходила его понимание, ази никогда так не везло. Он проглотил слюну, гадая, что придется поставить со своей стороны.

— Но если проиграешь, — продолжала она, — я выкуплю твой контракт для себя, — ее губы раздвинулись в мертвой улыбке. — Играй, чтобы выиграть, Джим.

Раен предложила ему первый ход, и он поднял палочки. Ази в салоне молча следили за ними.

В первый вечер он проиграл: четыре-шесть.

2

Небольшая группа людей собралась в каюте высшего чиновника корпорации ИСПАК. Такие собрания или частные приемы проходили теперь часто, Прошли три дня, а салон по-прежнему был оккупирован — никто туда уже не ходил, разве что днем. Разумеется, в их распоряжении был зал на нижней палубе, где путешествовали пассажиры второго класса, однако они предпочитали не снисходить до их общества, во всяком случае, не в данных обстоятельствах. Гордость их и так уже достаточно пострадала.

— Может, она летит на Андру, — неуверенно предположил кто-то. — Короткая трасса… может, это только каприз…

Чиновника с Андры, похоже, не восхитило это предположение. Контрин никогда не путешествовали рейсовыми кораблями, всегда нанимали собственные, на которых роскошь превосходила все, что могли себе представить пассажиры «Сокровища Андры», Они летали в одиночестве. Возможно, нетерпение, близость цели путешествия… даже угроза жизни заставили ее покинуть планету первым кораблем. Гипотеза вполне могла оказаться верной. Однако дела на Андре были достаточно осложнены и без присутствия Контрин. А эта… эта Контрин вела себя так, как никогда не вел никто из них, ее решения были непредсказуемы. Хуже того, имя Раен а Сул вызывало какие-то смутные воспоминания, хотя имена редко использовались в отношениях между Контрин и людьми… Людьми… Они не любили называть себя бета.