Эра возрождения (№1) - Район Змеи

СЛЕДИТЬ ЗА ПОРЯДКОМ В ДОМЕ.

Наверняка ей требовалось нечто большее, но это был предел его возможностей. Он уже встречал бета, которые могли придумать, что следует делать. И Контрин, которые просто ЗНАЛИ, хоть он и не понимал, откуда. Кроме того, он видел камеры в Бюро и знал себя.

Джим понимал, что если она погибнет, он будет умерщвлен. Кто-то говорил ему, что Контрин никому не передают своих ази, но он не испытывал из-за этого страха. Когда это произойдет, он просто сядет и подождет смерти. Ничто уже не будет его интересовать, он утратит свою полезность.

Он испытывал странное, чужое давление в горле и за весь день не сумел от него избавиться — доказательство стресса, которого он не мог снять.

БУДЬ СПОКОЕН, — прозвучало в памяти эхо давнишних лент. — СПОКОЙСТВИЕ ВСЕГДА ХОРОШО. ЕСЛИ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ СПОКОЕН, ЗНАЧИТ, ТЫ БЕСПОЛЕЗЕН. БЕСПОЛЕЗНЫЙ АЗИ — НИЧТО. ОТБРОСЬ ВСЯКОЕ БЕСПОКОЙСТВО, ИНСТРУКЦИИ ПРИДУТ. ТЫ НЕ ВИНОВАТ, ЕСЛИ ОСТАНЕШЬСЯ СПОКОЕН И ПОДОЖДЕШЬ ИНСТРУКЦИЙ.

Потом пришло наказание, когда эмоции достигли слишком высокого напряжения — встроенная в организм тошнота. Джим дрожал всем телом, разрываясь между перехваченным спазмами горлом и судорожно сжимающимся желудком. Он знал, что если справится с одним, другое тоже исчезнет, Ему удалось утихомирить усиливающуюся истерию простым переключением внимания: он думал о чем-то другом, а не о том, что подсказывали чувства.

ПОКОЙ, ПОКОЙ, ПОКОЙ. СПОКОЙСТВИЕ — ХОРОШО. СПОКОЙНЫЙ — СЧАСТЛИВ. СЧАСТЛИВЫЙ — ПОЛЕЗЕН. ХОРОШИЙ АЗИ ВСЕГДА ПОЛЕЗЕН.

Он тут же принялся за дело: достал из шкафчика комплект для гипнообучения, открыл коробку с лентами.

ПОКОЙ, ПОКОЙ, ПОКОЙ, — непрерывно повторял он, потому что руки его дрожали, когда он сознательно выбирал запрещенные ленты в черных футлярах. Неповиновение усилило боль в желудке. ЭТО ДЛЯ НЕЕ, — убеждал он самого себя, — А ХОРОШИЙ АЗИ ВСЕГДА ПОЛЕЗЕН. Прослушав ее ленты, он будет знать столько же, сколько она. А если будет знать столько, сколько она, то поймет, что нужно делать.

Он вынул стенку коробки и подпер ею груду лент, которую установил у подавателя, поскольку их было гораздо больше, чем предусматривала конструкция комплекта. СОСРЕДОТОЧЬСЯ ТОЛЬКО НА ФИЗИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЯХ, — это был способ сохранения спокойствия в минуты кризиса. — НЕ ДУМАЙ, ЗАЧЕМ РАБОТАЕШЬ, ПРОСТО ДЕЙСТВУЙ, ПОКА НЕ ВЫПОЛНИШЬ ЗАДАНИЕ.

Он подготовил машину, подготовил кресло, бросив на него одеяло, чтобы было поудобнее. Наконец, разделся донага, разгладил одеяло, чтобы ни одна складка не раздражала кожу во время долгой потери сознания. Пузырек с таблетками нашел там, где оставил его в прошлый раз в ванной. Затем сел с таблеткой в зубах, закрепил контакты, накинул на себя края одеяла, проглотил таблетку и стал ждать, когда придет одеревенение. Я ИЗМЕНЮСЬ, — подумал он, чувствуя, как усиливается и волной поднимается в нем паника. Он всегда любил того, кем был, а то, что делал сейчас, было как самоубийство.

Чувствуя, что начинает терять сознание, Джим сказал себе ПРОЩАЙ и нажал выключатель. Потом опустил руки, сел поудобнее и стал ждать.

Машина заработала.

Джим не терял сознание, он воспринимал, но не то, что его окружало. Его захватила ошеломляющая чуждость получаемой информации.

Поведение. Данные. Противоречия. Разумы бессмертных, создателей Района. Он поглощал все это, пока его тело не начало кричать об опасности, продолжая при этом впитывать сведения.

Он не мог этого прекратить. Только в короткие паузы, когда прекращался поток инструкций, он пытался кричать о помощи, но тело не реагировало. Потом инструкции начинались вновь, и всякая воля покидала его.

2

— Мет-марен, — пропела Мать. — Найти, найти эту королеву.

Работницы пытались ее успокоить, Трутни пели песню о хаосе. Ощущение разделения продолжалось, объединенное на время сознание кургана исчезло.

Работницы лихорадочно работали, умирали от усилий, стирая челюсти и истощая тело, их трупы оттаскивали назад. Работа продолжалась. Ази падали под тяжестью, пили, отдыхали и, пошатываясь, возвращались на место, чтобы там умереть.

По кургану кружил испуганный вкус зеленого разведчика, перехваченного Воинами. Зеленый курган тоже был дезориентирован, тоже помнил Мет-маренов по минувшим временам, еще до того, как солнце взошло под этим углом и мир изменил свой цвет.

Зеленый курган в свою очередь познал вкус золотистого, который вкусил красного. В их стремительности появился теперь оттенок колебания, стало меньше напора и больше страха.

— Убить, — торопила часть голубого Разума, слагаемая Воинами. — Вылечить, убрать вредителей.

Трутни пели о памяти, а равновесие кургана склонялось в сторону мыслей Воинов. Потом оно вернулось к Матери, более воинственной, чем они, поскольку она заботилась о яичках и выживании.

СТРОИТЬ, — пошел приказ, и Работницы заработали еще быстрее.

3

Измученные, скорчились они в тени группы кустов.

Раен сунула пальцы под визир, вытерла пот с век, передвинула край стекол в другое место, а затем сморщила нос так, чтобы визир встал на свое место. Откинув капюшон солскафа, она сняла перчатки и расстегнула рукава до локтей. Близился вечер, но воздух по-прежнему был горяч, как недавно погасший костер. Комбинезоны защищали от ожогов благодаря вентиляции через вставки, сделанные из шелка маджат, но кожа была липкой от пота, и ткань прилипала при каждом движении. На коленях Раен держала карабин мертвого ази — дополнительная тяжесть для ноющих мускулов. У нее были продукты и фляги из аварийных запасов, но она не пила, пытая себя мыслью о воде. Запасы были рассчитаны на десятерых, а вокруг нее сидело более полусотни измученных жаждой людей. Никто из них не пил, они были ази и — ждали. Раненые молча переносили боль и насекомых. Ази иногда кричали от удивления, но здесь ничто не могло удивить их. Они знали ситуацию. Группа уменьшилась на двух самых тяжелораненых; несшие их радовались этому — Раен не питала по этому поводу иллюзий. В тот день она иначе оценивала жалость, заставившую ее забрать всех. Озабоченно смотрела она на двух других в не менее тяжелом состоянии и на окружающую со всех сторон бескрайнюю степь. Немногого не хватило, чтобы она застрелила обоих, но вместо этого дала им по глотку воды, переполнив чашу глупости. Точно так же поступила она с ази, тащившими носилки. Она сама и остальные смогли лишь смочить губы и выплюнуть жидкость, что послушно и сделали. Однако, Раен когда-то жила на Цердине, солнце которого палило так же жарко, и то, что они сейчас переживали, было не ново для нее, в отличие от остальных. Рядом с ней находился Мерри, бедняга Мерри с поцарапанным, покрытым синяками лицом. Она доверяла ему больше, чем остальным, этим желторотым, только что из камер Бюро. Мерри помогал и старался думать. Остальные только повиновались.

Возникло какое-то движение, послышался чей-то писк. Ази схватились за карабины, но это был лишь Воин, их собственный, с белой тряпкой, повязанной на переднюю ногу, чтобы легче было узнать. Он бежал пригнувшись, вытянув антенны, ища запах.

— Здесь, — окликнула Раен, протягивая к нему ладонь. Он подошел и дал ей вкус, сладкие жидкости своего тела. Раен приняла это с благодарностью и коснулась его обонятельных пятен, чтобы успокоить, потому что он бежал быстро, и воздух с шипением выходил из голосовых камер, мешая ему говорить на языке людей.

— Лю-ю-юди. Курган людей.

Она облегченно вздохнула. Все лица повернулись к ней и на каждом была надежда. Раен погладила антенны маджат.

— Хороший Воин. Очень хороший. Где остальные?

— Следят за людьми.

— Далеко?

Он слегка вздрогнул — значит, недалеко.

— Оставим здесь раненых и пятерых им в помощь, — решила Раен. — Вернемся за ними, как только найдем какой-нибудь транспорт. Я обещаю. Все поняли?

Ази склонили головы, все одновременно.

— Идем, — обратилась она к Мерри. — Назначь тех, кто останется, и выступаем.

Воин мчался перед ними — черный силуэт на фоне звезд. Вероятно, он что-то кричал своим, но уши людей этого не слышали. Все трое маджат подошли к изгороди, чмокая от возбуждения.

— Охранники, — сообщил Воин, кивком указывая их положение. В холодную ночь взгляд маджат без труда находил людей.

— Никаких маджат? — переспросила Раен.

— Люди. Курган людей.

Пятьдесят человек выстроились за спиной Раен. Они увидели огни, прожектора вокруг полей и фермы. Барак ази тоже ярко светился. Окна в доме и бараке были зарешечены — вероятно, защита от маджат.

— Двери — это ерунда, — сказала Раен Мерри. — Один выстрел разнесет их в щепки. Ази не будут сопротивляться, если сначала мы схватим бета.

— Снимите охрану, — распорядился Мерри. — По трое на каждого. И никаких ошибок. Одного я беру на себя.

Раен покачала головой.

— Ты подойдешь со мной к двери. Я разобью ее, десять человек войдет со мной внутрь, двадцать заблокируют боковой выход. Ты встанешь у крыльца и займешься ази, если они попытаются атаковать со стороны барака.

— Да, — ответил Мерри и распределил людей.

— Стрелять только для самообороны, — добавила Раен. Она схватила ближайшего маджат за ногу. — Воин, вы останетесь здесь. Охраняйте это место, пока я вас не позову.

— Дело Воина идти, — запротестовал он.

— Это приказ. Я Мет-марен, друг кургана. Необходимость.

— Да, — вздохнул он.

— Я иду первая, — сказала Раен, удивив Мерри и всех остальных. Однако никто не протестовал. Она встала, схватила карабин за ствол и, хромая, вышла на дорогу. Шла опустив голову, осторожно поглядывая в сторону изгороди, где — как она знала — скрывались охранники.

— Стой! — крикнул кто-то.

Она повиновались. Повернув голову в сторону кричавшего, даже не попыталась поднять оружия.

— Катастрофа, — объяснила она. — Самолет упал… — Раен указала рукой за спину. Оба ази наивно вышли из укрытия. — Мне нужна помощь, — добавила женщина. — Нужно вызвать помощь.

Один решил пойти с ней, второй остался на месте.

Хромая, она подошла к дому, остановилась перед дверью, внимательно изучая план построек, расположение окон.

Барак стоял сзади, крыльцо находилось перед ней.

Ази поднялся по ступеням, нажал звонок и включил домашний интерком.

— Сэр?

Кто-то прошел мимо окна, подошел к двери.

— Сэр, здесь женщина…

— Катастрофа парома с Истры, — крикнула она. — Есть раненые. Нужно вызвать помощь.

Замок щелкнул, на пороге появился седеющий бета.

Раен скользнула внутрь, прислонилась к стене и подняла карабин к бедру.

— Ничего не трогай, сэр. Не двигайся.

Бета замер с открытым ртом, охранник-ази тоже.

Люди Раен пересекли двор, охранник повернулся, заметил их, выстрелил наугад. Бегущие оттолкнули его, вбежали в дом, поставили бета к стене и направили на него карабины. Следующие побежали дальше, из глубины дома донеслись крики и выстрелы.

— Не убивать! — крикнула Раен. — Охранять дом. Идите, я сама присмотрю за ним.

Ази побежали за товарищами. Раен по-прежнему держала карабин наготове.

Вся операция заняла всего минуту. В гостиную привели перепуганную семью бета и прислугу ази, в том числе одного легкораненого.

Мерри занял позицию на крыльце, первый же выстрел в сторону барака убедил находящихся там ази. Люди Раен перегруппировались, блокируя выход.

— Сэр, — обратилась Раен к фермеру. — Побереги своих ази, прикажи им выходить без оружия. Никому не будет причинен вред.

Бета повиновался. Он вышел на крыльцо, окруженный таким количеством вооруженных людей, что даже не думал о сопротивлении. Внутри ждала семья фермера: жена, молодая пара и их ребенок. Младенец плакал, и они пытались его успокоить.

Ази неуверенно выходили из барака, Раен приказала Мерри обыскать их и здание. Однако важнее всего были продукты и вода. Дождавшись разрешения, все напились досыта. Ей тоже принесли кружку и горсть сушеных фруктов. Съев несколько штук, она запила их водой, остальное сунула в карман. Потом отвела фермера в гостиную, к семье.

— Сэр, — начала Раен, — прошу простить меня. Я говорила правду: у нас есть раненые. Нам нужны продукты, вода, средство передвижения и ваше молчание. Вы оказались в самом центре спора Контрин. Я — Конт'Раен, господа, и от всего сердца приношу вам свои извинения. Мы ничего не разрушим, если не будем вынуждены.

Лица бета повернулись к ней, серые от ужаса — то ли из-за нападения, то ли от того, что она им сказала.

— Бери, что хочешь, — произнес мужчина.

Ребенок расплакался, и Раен коротко взглянула на него.

Женщина прижала его к себе, а раненый ази старался его успокоить. Раен глубоко вздохнула, пытаясь набраться терпения.

— У вас есть грузовик?

Хозяин кивнул.

Она прошла вглубь дома, ища компьютер. Наконец, нашла — жалкую, небольшую машину, облепленную списками покупок и номерами без подписей. Включила в сеть и набрала условленный для аварийных ситуаций номер дома в Новой Надежде.

— Джим! — позвала она, И еще раз: — Джим!

Ответа не было.

Ладонь, лежавшая на клавиатуре, задрожала. Раен стиснула пальцы и поднесла их к губам, лихорадочно прикидывая, можно ли верить Дейну, Итавви или вообще кому-либо из ИТАК.

— Джим, — умоляюще повторила она и выругалась.

Ответа все не было.

ДЖИМ, — отстучала она, чтобы оставить сообщение, — БУДЬ ВНИМАТЕЛЕН, ОПАСНОСТЬ.

Следующее сообщение отправила в резиденцию Исана — Тела, где несколько ази поддерживали видимость жилого дома — ази без надзора и толпа охранников. ВНИМАНИЕ. ОПАСНОСТЬ. ОПАСНОСТЬ. Третье ушло в Бюро работы. ОПАСНОСТЬ. КОНТАКТЫ ИСАНА ТЕЛА. ПРОШУ ПРИГОТОВИТЬСЯ. Она не указала своего имени — не решилась. Встала, взяла с собой двух ази, прошла мимо группы Мерри и направилась туда, где оставила Воинов. Они ждали, нервные и беспокойные.

— Все в порядке, — сказала Раен и дала каждому по два куска сушеных фруктов, которые они очень любили. — Нужна одна особь, чтобы осталась со мной, и двое, чтобы доставить сообщение.

— Да, — хором согласились они.

— Просто расскажите Матери, что произошло. Скажите, что я возвращаюсь в Новую Надежду, но медленно. Мне нужна помощь, ази голубого кургана, оружие. И быстро.

Воины обменялись многотональными писками.

— Хорошо, — произнес один из них. — Идти сейчас?

— Идти, — подтвердила Раен.

Двое Воинов с ошеломляющей быстротой исчезли среди кустов и темноты, третий остался и медленно шагая проводил ее с охранниками до дома.

— Мерри, — позвала она, дойдя до крыльца, где усталые люди его группы сидели, держа карабины на коленях, стволами в сторону барака. Мерри встал, одежда его висела клочьями, льющийся из открытой двери свет показывал темное пятно крови на щеке, светлые волосы слиплись от пыли и пота.

— Один из нас, — хрипло сказала она, — должен съездить на грузовике за ранеными. У тебя неплохая ориентация, ты сможешь это сделать? Я хочу, чтобы ты вернулся — ты мне нужен, я очень надеюсь на тебя.

В глазах ази сверкнула гордость.

— Я вернусь.

Она никак не ожидала увидеть в глазах спокойного Мерри такую страсть, почти неистовство. Раен вдруг поняла, что это не только у Мерри, но и у остальных ази тоже.

Это было каким-то образом связано с гипнолентами, но от этого не становилось менее реальным, и это ее беспокоило.

— Машина, наверное, в сарае с инструментами. Будь осторожен, когда пойдешь туда. Думаю, в наших руках все, но не было времени проверить это в компьютере.

— Мне понадобятся три человека.

Раен кивнула. Мерри выбрал троих охранников, и они исчезли за углом здания. Раен оставила Воина на крыльце, хромая, поднялась по ступеням в дом. Ноги ее дрожали, организм исчерпал запасы адреналина. Упав в кресло, она ладонью вытерла лоб.

— Принеси бак с водой, — приказала одному ази и повернулась к бета. — Где ключ от грузовика?

— Около двери.

Она оглянулась и сразу же заметила его.

— Отнеси его Мерри, — приказала ази. — И немного сушеных фруктов. Там есть несколько людей, которым это очень пригодится.

Охранник забрал все, вышел и через минуту вернулся. Снаружи донесся рокот мотора, слабеющий с каждой секундой — Мерри уехал.

— Это правда, что паром разбился? — спросила женщина-бета.

Раен кивнула.

— Масса переломанных рук и ног. Были и убитые. На борту находилась сотня человек.

Лицо бета выражало сочувствие.

— Мне очень неприятно, что пришлось сюда ворваться, — заверила Раен. — Это было необходимо. Как вас зовут, господа? Не грози нам опасность, я уплатила бы вам компенсацию. К сожалению, в данный момент это невозможно.

— Ни, — представился мужчина, потом указал на свою жену: — Берден. А это мой сын, его жена и внук. Контрин, ты можешь взять, что угодно, только не причиняй нам вреда.

— В Районе есть маджат, — добавил молодой человек. — Нам нужно иметь хоть что-то для защиты. Нужно, Контрин.

— Я слышала, как обстоят дела, а также то, что фермы не хотят отдавать ази.

— Это наша единственная защита, — ответил Ни.

Раен взглянула на него, осмотрелась, вспомнила, как выглядели поля и постройки.

— Вы могли бы неплохо жить в этом месте, правда? У вас свои продукты и энергия. ИТАК и ИСПАК знают об этом, как и о том, что вам нельзя отдавать зерно.

— Они нуждаются в нем, — объяснил Ни. — А нам нужны ази; они тоже не хотят возвращаться в камеры. Мы не отдаем их, Контрин. Это правда. Не отдаем.

Для бета он говорил очень смело, но Раен не чувствовала себя обиженной.

— В сущности, — сказала она, — у вас здесь прекрасная земля. Я собиралась уничтожить по крайней мере компьютер; но вы не являетесь людьми ИТАК или ИСПАК, не так ли? У вас есть какая-нибудь карта?

— В комнате, где компьютер, — ответила Берден. — Ящик под столом.

— Спасибо, — тихо поблагодарила Раен, встала и, волоча разболевшиеся ноги, прошла в небольшую комнатку.

Карта оказалась на месте. Она села и внимательно изучила ее, нашла ферму — километрах в двухстах от крупного притока реки и почти в тысяче от Новой Надежды.

Заколебавшись на мгновение, Раен закодировала распоряжение от имени одного из своих мужских воплощений. Речь шла о покупке права на перелет; программа на это имя уже находилась в памяти. Один перелет для созданном ею Мерека Седа с семейством — дело чести. Другой для реального человека — сэра Тола Эррина, 1028Д, Побережье, скульптор по стеклу с семьей, с предложением работы на Мероне сразу по прибытии. Перелет на грузовике.

Отчаянный жест. Каприз. Но кое-что стоило попытаться спасти.

Все это продолжалось не более минуты, Стиснув зубы, Раен еще раз попробовала резервный номер в Новой Надежде.

— Джим, — позвала она. Потом передала инструкцию на случай, если бы слушал какой-то другой ази, и велела ему ответить.

Снова тишина. Раен быстро прервала связь. Довольно долго она сидела, прижимая пальцы к губам, рассеянно глядя на клавиатуру и пытаясь сообразить, что делать дальше. Вокруг нее собирались ази, которым нечего было делать. Они садились на пол, на мебель, кто куда мог. Когда она подняла голову, все взволнованно смотрели на нее. И у всех на лицах было выражение, как у Мерри.

4

Его мучили кошмары и в одном из них высокая худая тень склонялась над ним, закрывая свет. Потом она схватила его за плечи и встряхнула; а Джим вырвал руку, пытаясь дотянуться до проводов, которых уже не было, освободиться от кошмара. У него совсем не осталось сил. Тень держала его крепко, и какое-то время единственной реальностью были удары сердца, шум в ушах и мутная краснота перед глазами.

— Подождите снаружи, — произнес над ним чей-то резкий голос.

— Он умирает. — Эти слова прозвучали песней, глубокой и печальной.

— Подождите снаружи, — снова сказал Жесткий. — Выйдите.

— Чужой, — ответила Песня, — чужой, чужой, зеленый курган.

Однако отступила к двери, послышался стук клешней. Чьи-то руки взяли его лицо.

— Ази, — произнес мужской голос. — Ази, вернись, вернись, проснись. Это было самоубийство? Она велела тебе сделать это?

С трудом понимал он значение слов, снова терял контакт с миром, тело было тяжелым и безвольным.

Почувствовав острую боль, он проснулся, чувствовал ее, но не мог понять, в чем ее причина.

— Он выкарабкается, — заявил голос. — Отойдите, оставьте его в покое.

— Зеленый курган, — ответил второй, но отошел, издавая низкую, беспокойную ноту.

Повернув голову, он открыл рот, чтобы позвать на помощь.

— Ну нет. — Ладонь накрыла его губы. Он попытался бороться, зрение постепенно возвращалось к нему. Он знал это склонившееся над ним лицо. Не узнавал, а ЗНАЛ.

Он знал Холдов и этого мужчину — Пола. У его Клана и септа было достаточно поводов, чтобы ненавидеть Мет-маренов. Джим хотел оттолкнуть ладонь, закрывающую ему рот, но руки были слишком слабы, он едва мог их поднять.

— Сиди спокойно. — Пол наклонился ниже, он чувствовал его дыхание на щеке. — Я убедил их впустить меня, но маджат смотрит на нас; по крайней мере на то, что может увидеть. Ты слышишь меня, ази?

Он попытался кивнуть, но ладонь мешала ему. Слова снова теряли смысл.

— Я велел тебе ждать внизу.

— Оставь его, — это был голос Макса. Джим напрягался изо всех сил, чтобы слышать и понимать. — Я не должен был тебя впускать.

— Но впустил. Убери отсюда Воина. Охраняй дверь, если хочешь, но оставь меня с ним одного.

МАКС, — хотел позвать Джим. Он что-то пробормотал, но Макс не ответил.

— Иди вниз, — повторил Пол Холд. — Слышишь?

Он привык отдавать приказы — Джим скривился.

Макс вышел, хлопнула дверь, Пол Холд отошел, чтобы закрыть ее на замок, а Джим повернулся на бок, ухватился за подлокотник и попытался подняться. Пол вернулся, схватил его за плечи и встряхнул. Голова Джима откинулась назад — он не управлял своими мышцами, не мог даже поднять голову.

— Паром приземлился, — сообщил Пол, — но ни в одном из аэропортов. Где она? Приди в себя и скажи мне.

Однако он не мог и попытался покачать головой, чтобы ему об этом сказать. Пол толкнул его на спинку кресла и ушел, Послышались шаги, сначала удаляющиеся, потом возвращающиеся обратно. Пол приподнял Джима и поднес к его губам кружку с водой.

— Выпей это, слышишь? Ты еще можешь думать? Это она приказала тебе так сделать?

Джим выпил, и вода смягчила боль в горле, Пол отпустил его и прижал к вискам влажные пальцы. Джим закрыл глаза, сознание уходило. Вернулось оно, когда затрещал пластик.

— Ленты Контрин, — бормотал Пол. — История. Право. Теория компьютеров… Черт возьми! Откуда она это взяла?

Джим решил, что может уже отдохнуть, потому что голос говорил о чем-то другом, но вдруг пальцы вновь схватили его безвольные плечи и сильно сжали их.

— Почему, ази?

Лежа неподвижно, он смотрел на Пола.

— Ты знаешь меня, — сказал Пол. — Правда?

Джим моргнул — ничего больше. Это была правда. Пол понял и медленно сел на стоявший возле стола стул.

Положил руку ему на плечо, на этот раз осторожно.

— Твой разум здоров, не думай, что тебе удастся меня обмануть. Нечего изображать сумасшедшего, я уже видел самоубийства с помощью гипноаппарата. Ты меня понимаешь. Лежишь и не хочешь говорить, но я знаю, что с тобой происходит. Слышишь? Ты слушал то, что не должен был знать. Я говорю уже не с ази, верно? Ты уже совсем другой. Сколько ты слушал эти ленты?

Джим не ответил. В своей памяти он нашел знания о Семье и о том, чего можно ожидать от Холдов.

— Она приказала тебе это? Велела совершить самоубийство?

— Не самоубийство, — он не мог снести оскорбления в ее адрес. — Нет. Это я. Мой выбор. Чтобы знать.

— И что ты узнал, ази?

— Меня зовут Джим.

— Ты узнал, правда?

Джим решил, что Пол его убьет. Он ожидал этого, но ничего не мог сделать. Попытался встать, и Пол помог вместо того, чтобы помешать, потянул его вперед, усадив на край кресла, сунул в руки стакан. Он ждал воды, но в стакане оказался сок, и Джим закашлялся.

— Пей! — рявкнул Пол, а когда он повиновался, приволок его в ванную, втолкнул под душ и включил воду.

Джим был слишком слаб, чтобы стоять, нагнувшись вперед, он оперся о стеклянную стену.

Из-под душа его вытащил Макс. Сильные руки Макса подняли его и отнесли на кровать.

— Пол, — пробормотал Джим. — Где он?

— Внизу. — Охранник обеспокоенно смотрел на него, — он пришел к воротам и сказал, что у НЕЕ неприятности. Что будем делать? Какие приказы?

Макс спрашивал у него, но ничто уже не имело смысла, существовало лишь одно слово: она. Он потянулся за раскиданными по комнате вещами и тут краем глаза заметил движение в дверях. Пришел Пол и стоял там: темная фигура среди теней.

— Голова работает, а? Лучше, чем у тех, которые меня сюда впустили.

Тут он был прав, и Джим укоризненно посмотрел на Макса. Внезапно до него дошло, что между ними разверзлась бездна. Он не узнал того, чего хотел, но знал слишком много, чтобы сохранять спокойствие. Колени его подогнулись и пришлось ухватиться за стул, чтобы не упасть.

— Ты в шоке, — заметил Пол. — Организм не выдерживает таких перегрузок, весь метаболизм становится на голову. Помоги ему, ази.

Макс подхватил его, усадил, потряс за плечо.

— Что будем делать? — спросил он. — У него нет оружия, мы проверили.

Говоря, он натягивал на Джима очередные предметы одежды.

— Повсюду Воины — он не может повредить. Правда, Джим? Он все время говорит о ней и о каких-то неприятностях. Что нам нужно делать? Ты должен был приказывать — так что скажешь?

Джим подавил приступ тошноты, посмотрел на Холда.

— Прежде всего, ему нельзя верить. Он старше и умнее нас.

Пол оскалился в усмешке.

— Ты изучал ленты Раен, это ее стиль мышления. Ты заметил, ази, что стал ее стилем мышления?

— Во-вторых, — продолжал Джим, не обращая внимания на тихий голос Пола, — нужно еще раз убедиться, что у него нет оружия.

— Клянусь. — Пол развел руками.

— И никогда ему не верить.

Джим дрожал всем телом, изо всех сил стараясь сидеть неподвижно, чтобы сохранить силы, старался думать, несмотря на боль в суставах и судороги желудка. КРОВЕНОСНОЕ ДАВЛЕНИЕ, всплыл в его голове забытый обрывок информации, объясняя, почему голова разваливается на кусочки.

— Ты думаешь, что захватишь этот дом. Ничего не выйдет.

Джим был уверен, что Семья убьет его. Если Раен погибнет, его тоже ждет смерть. Если она выживет, вполне вероятно, что прикажет убить его за то, что он сделал. Но сейчас это не имело значения. Главное — не позволить Холду завладеть людьми.

— Обыщи его, Макс, — приказал он.

Пол заметно напрягся. Макс подошел к нему осторожно — доказательство того, что первый обыск был поверхностным. Однако Пол не протестовал, и Макс принялся его обыскивать очень тщательно.

— Я уже не один, — заявил Пол. — Прибыл еще кое-кто из Семьи. Мне нужно связаться с Мет-марен. Понимаешь? Пришло время. Он явится сюда и не будет церемониться. Этот дом не выдержит.

— Кто? — спросил Джим.

— Морн. Морн а Рен хант Холд.

Это имя он тоже знал. Двоюродный брат Пола, спутник многих его путешествий и опытный убийца.

— Вы часто появляетесь вместе, — заметил Джим. — Ты шутишь, он убивает.

Пол скривился, то ли из-за обыска Макса, то ли из-за слов ази. Нахмурив лоб, он медленно кивнул.

— Нельзя пренебрегать Морном, хорошо, что ты понимаешь это. Я заберу ее отсюда. Ты должен помочь мне, ази.

— Джим.

— Я могу забрать ее с этой планеты. Куда угодно. За пределы досягаемости Семьи. Мой корабль ждет в порту, и я должен найти ее, пока не стало слишком поздно.

Джим покачал головой.

— Ты знаешь, — сказал Пол. Макс закончил обыск, и Пол недовольно поправил одежду. — Знаешь, где она.

— Нет, сэр. Тебе отлично известно, что она не сказала бы мне.

— Наверняка у нее есть здесь другие связи. Другие тайники, номера, списки, фамилии.

— Она не доверила бы мне этого.

— Должны быть какие-то записи.

— Макс! — крикнул Джим. — Пусть Воин займет пост у терминала компьютера. Немедленно! Воин!

Макс отпрянул, выхватил из кобуры излучатель. Пол замер на половине движения, потом отступил.

В дверях появилась тень, заполнила ее, фасеточные глаза оглядели комнату.

— Эта-особь охраняет, — сказал Воин. — Этот чужак не имеет права подходить к компьютеру. Понимаю. Пульт компьютера: много машин. Безопасность.

Пол мрачно смотрел на него.

— Ты убиваешь нас всех. Морн не задумываясь сравняет этот дом с землей. Это ты понимаешь?

— И очень хорошо. Ведь мы же только ази.

Может, Пол почувствовал иронию, потому что внимательно посмотрел на него.

— Это стиль мышления Раен, — заметил он снова. — В мужском обличье он точно такой же.

Джим проглотил слюну. СПОКОЙСТВИЕ, СПОКОЙСТВИЕ, СПОКОЙСТВИЕ, — повторяла старая лента где-то в глубине его мозга. — СМЕНА ТЕМЫ ЕСТЬ АРГУМЕНТ, НЕ ТРЕБУЮЩИЙ ЛОГИКИ, — информировала другая, лента Контрин, Пол в совершенстве владел этой тактикой. Джим заставил себя улыбнуться и накинул на ноги край одеяла — ему было холодно. То, что его ждет, решил он, наступит по крайней мере быстро, разве что Пол или Морн получат его в свои руки.

— Прислуга обеспечит тебе все удобства, сэр, — сказал он. — Но держись подальше от компьютера.

— Ты же понимаешь, что прямое попадание сотрет с лица земли этот дом. Учитывая ставки в игре, Семья не остановится перед тем, что при случае погибнут какие-то бета и даже Контрин, — он скривился. — Меня не волнует горстка бета или дом, полный ази и маджат. Но она дело совершенно другое, по крайней мере для меня. Ты слышал, что я говорю: меня не остановит банда ази.

— Есть еще маджат.

Лицо Контрин окаменело.

— Прислуга, — повторил Джим, — обеспечит тебе все удобства в этой комнате. Но выходить отсюда нельзя.

Пол скрестил руки на груди.

— Она вернется, — сказал Джим.