Заранее были намечены полосы и участки форсирования для армий и соединений, распределены переправочные средства, без умелого и продуманного использования которых нельзя было ожидать успеха. Более того, следовало позаботиться, чтобы эти средства не отстали от войск при выходе к реке. Требовалось организовать разведку, действия передовых отрядов, зенитное и авиационное прикрытие переправ, поддержку войск на плацдарме. Главная задача заключалась в том, чтобы в короткие сроки форсировать водную преграду, захватить на противоположном берегу плацдарм и сосредоточить на нем сильную группировку войск, способную безостановочно вести решительное наступление.
      Войска фронта имели богатый опыт форсирования водных преград. Успех их преодоления зависел от учета многих факторов, в том числе и от правильного выбора времени суток для форсирования. Помню, нередко делалось так, что первые отряды пехотинцев с пулеметами, минометами и орудиями переправлялись не утром и ночью, а вечером, до захода солнца. Выбор этого времени был наиболее удачен потому, что противник свой отход на новый оборонительный рубеж, в том числе и на противоположный берег реки, обычно начинал с наступлением темноты и за ночь готовил там систему огня. Вот тут-то и важно было нарушить его планы. Переправляясь вечером, наши передовые подразделения не давали противнику возможности оторваться от их преследования, ускользнуть из-под удара и организовать сопротивление. В то же время наши командиры успевали накоротке разведать местность на противоположном берегу и создать оборону для обеспечения переправы основных сил.
      Так было в большинстве случаев и при форсировании Вислы. 29 июля передовые части наших армий вышли к реке. Первыми преодоление ее у села Седлещаны, под Баранувом, начали в 18 часов 30 минут части 350-й стрелковой дивизии генерал-майора Г. И. Вехина.
      Одними из первых в районе Баранува оказались также разведчики 19-й гвардейской мотострелковой бригады, которыми командовал Герой Советского Союза гвардии старший лейтенант Владимир Подгорбунский. Об этом лихом, необычайной храбрости офицере, воспитаннике читинского детдома, на фронте ходили легенды. Рассказывая о нем, бойцы говорили, что таким людям, как Подгорбунский, можно было бы носить кольчугу из дерева, потому что сердце у него из стали.
      Солдатская молва при жизни сделала его неуязвимым для врага. Утверждали, что он не любил ходить в разведку с большой группой, всегда действовал по суворовскому правилу - бить врага не числом, а умением. И действительно, например, еще при штурме Казатина его разведгруппа состояла всего из восемнадцати человек, но дела ее были по-настоящему громкими. За четыре дня боевых действий она уничтожила в тылу врага три танка, семь орудий, двенадцать бронетранспортеров, около трехсот фашистских солдат и офицеров, захватила необходимое число "контрольных" пленных, одно орудие, до пятидесяти автомашин и продовольственный склад.
      Не менее дерзкими и смелыми были действия разведчиков Подгорбунского и при форсировании Вислы. Дозор совместно с саперами из 350-й стрелковой дивизии вырвал буквально из-под носа у противника паром и к исходу 29 июля переправил на нем взвод автоматчиков на противоположный берег реки. Они обеспечили форсирование водной преграды передовым мотострелковым подразделениям.
      К водному рубежу стали подходить и соединения 3-й гвардейской армии, взаимодействовавшие с конно-механизированной группой генерал-лейтенанта С. В. Соколова. Передовые части захватили три небольших плацдарма. Один из них, у местечка Юзефув, "освоил" с небольшой группой бойцов командир 2-го батальона 899-го стрелкового полка 197-й стрелковой дивизии капитан А. Т. Алтунин (ныне генерал-полковник, начальник Гражданской обороны СССР заместитель Министра обороны СССР). Поздним вечером 29 июля под жестоким вражеским обстрелом из орудий и минометов, под огнем снайперов им удалось форсировать Вислу, не потеряв ни одного человека. Группа смельчаков, закрепившись на берегу, обеспечила переправу и высадку десанта с других лодок, засекла огневые точки противника, координаты которых были немедленно переданы по радио нашим артиллерийским и минометным дивизионам для подавления.
      Когда на левый берег переправилось около 70 бойцов, капитан А. Т. Алтунин организовал огневое обеспечение форсирования реки другими подразделениями. Благодаря разумной расстановке сил, батальон преодолел Вислу в минимальный срок и получил тактический успех. За личную храбрость и умелое командование батальоном капитану А. Т. Алтунину было присвоено звание Героя Советского Союза.
      Сопротивление врага на занятых нашими частями плацдармах в полосе действий 3-й гвардейской армии было ожесточенным, и расширить их сразу не удалось.
      Успешнее действовали армии Н. П. Пухова, М. Е. Катукова и П. С. Рыбалко. В районах севернее и западнее Баранува 350-я и 162-я стрелковые дивизии Г. И. Вехина и А. О. Муратова во взаимодействии с передовыми отрядами танковой армии М. Е. Катукова захватили плацдарм на Висле. Вслед за соединениями 13-й и 1-й гвардейской танковой армий 1 августа к форсированию Вислы приступили и соединения армии П. С. Рыбалко.
      Наш 6-й гвардейский танковый корпус подошел к Висле, в район Баранува, днем раньше. Переправы были заняты частями 1-й гвардейской танковой армии, и генерал В. В. Новиков приказал мне организовать форсирование реки передовыми частями корпуса вначале на лодках, подручных средствах, а потом на паромах. К вечеру на наш участок переправы прибыли начальник инженерных войск фронта генерал-лейтенант И. П. Галицкий и начальник инженерных войск 3-й гвардейской танковой армии полковник М. П. Каменчук. Выслушав мой доклад о подготовке к форсированию и высказав удовлетворение ее ходом, они выделили на помощь нам инженерные подразделения, что значительно ускорило дело.
      Едва Галицкий и Каменчук убыли от нас, как на район переправы противник обрушил авиационный и артиллерийский удар. Вода буквально кипела от взрывов вражеских снарядов и авиационных бомб. Истребительная авиация фронта, видимо, тогда еще не успела перебазировать свои аэродромы и пока действовала ограниченными силами. Зенитное прикрытие наших войск порой не было эффективным. Правда, сила вражеских авиационных налетов снижалась тем, что для маскировки наших переправ умело применялись дымовые завесы.
      В последующие дни количество наших истребителей, прикрывавших переправы, возросло. Над Вислой разгорелись жаркие воздушные бои. Изменившееся в нашу пользу соотношение сил в воздухе вынудило вражескую авиацию снизить интенсивность действий, а затем и вовсе прекратить налеты на переправы.
      Масштабы форсирования нарастали с каждым часом. Непрерывно увеличивалось количество действующих переправ. К 1 августа только одних паромов было около трех десятков, в том числе несколько для переправы танков и другой тяжелой техники. Советские воины при форсировании Вислы проявили много изобретательности, показали образцы мужества и героизма.
      Вспоминается несколько эпизодов. Одной из первых переправлялась на западный берег батарея зенитного полка. Этого требовала воздушная обстановка. На середине реки паромы с зенитчиками попали под авиационный налет. От взрыва бомбы в воду упал ящик с прицелом зенитного пулемета. Командир расчета гвардии рядовой Я. Т. Дидок немедленно бросился в воду, достал прицел и с ним переплыл на другой берег. Когда переправу атаковали более 20 немецких самолетов, расчет Дидка сбил "фокке-вульф". От меткого огня зенитчиков загорелось еще несколько самолетов. Враг беспорядочно сбросил бомбы, не причинив большого вреда переправе и войскам.
      Или другой случай. Ночью на середине реки лодка с группой наших автоматчиков была пробита и начала тонуть. Ефрейтор Т. Джимов, показывая пример своим боевым товарищам, бросился в воду, с оружием вплавь преодолел Вислу и вступил в схватку с гитлеровцами. Будучи раненным, он не покинул поле боя и лично уничтожил 12 фашистов.
      Бесстрашие и находчивость показал на переправе командир пулеметной роты старший лейтенант С. Е. Авдошкин. Руководимое им подразделение форсировало реку на подручных средствах и успешно вело бой на противоположном берегу. В схватке с врагом рота уничтожила до двух взводов солдат и офицеров, подбила восемь автомашин с боеприпасами и продовольствием, захватила три станковых пулемета, взяла в плен двенадцать солдат противника.
      В условиях быстро меняющейся обстановки очень важно было своевременно разгадать намерения противника, вскрыть группировку его войск, установить маршруты передвижения частей и подхода его резервов. Наша авиация вела непрерывную воздушную разведку, однако она не могла дать исчерпывающих данных о количестве и наименовании частей, их боеспособности. Поэтому на протяжении всей операции активно велась и наземная разведка.
      Для этих целей в зависимости от обстановки применялись самые различные силы и средства. Например, для разведки огневых точек врага использовались танки, бронемашины и бронетранспортеры. Широкое распространение получили подвижные наблюдательные пункты, которые размещались на танках, бронемашинах, мотоциклах. Командиром такого пункта обычно назначался офицер-разведчик. Подвижные наблюдательные пункты следили за действиями противника, за изменением обстановки и информировали о противнике подходившие части. Двигаясь вслед за отступающим противником, они подбирали документы убитых, а иногда брали "языка". Захваченные пленные, как правило, давали командованию ценные сведения.
      В тыл врага систематически направлялись группы разведчиков. Особенно эффективно они действовали в период форсирования Вислы и борьбы за расширение сандомирского плацдарма.
      С задачей разведки отступающего противника ушел в его тыл и танковый взвод 51-й гвардейской танковой бригады нашего корпуса. В составе взвода был гвардии старшина, удостоенный впоследствии звания Героя Советского Союза, В. Н. Майстренко. Случилось так, что, благодаря боевой инициативе танкистов, действия взвода помогли не только добыть ценные разведданные, но и спасти от разрушения польский город Скальбмеж, предотвратить массовую расправу гитлеровцев над его жителями.
      Три советских танка углубились на несколько десятков километров в тыл противника. Радиосвязь с бригадой прекратилась: не хватало мощности танковых радиостанций. Пришлось к утру 4 августа, выполнив одну из задач, вернуться в зону радиослышимости. Приказ - замаскироваться, организовать наблюдение за движением вражеских войск. Ночью - снова в путь. С рассветом следующего дня головной танк подорвался на мине. Оставшиеся в живых из его экипажа пересели на броню командирской машины. Короткий отдых в лесу под Вислицей. Встреча с польскими партизанами. Они просили о помощи; в город, занятый народными мстителями, ворвались гитлеровцы и готовят массовые расстрелы. До Скальбмежа километров тридцать. Связи со своими снова нет. Командир разведгруппы принял решение двигаться вместе с польскими партизанами к городу. Наши танки ворвались в горящий Скальбмеж и подняли панику среди гитлеровцев, которые, очевидно, посчитали, что в город вошла советская танковая часть. Враг поспешно ретировался. Жители Скальбмежа, стихийно собравшиеся на митинг, сердечно благодарили своих освободителей.
      К вечеру два наших танка вошли в радиосвязь с командованием бригады и доложили обстановку. Получена новая задача: продолжая разведку, захватить мост и удерживать его до подхода главных сил. Следующий день начался для танкистов трагично. В момент, когда они проходили дефиле, попали под обстрел вражеской батареи и потеряли одну машину. Осталась одна-единственная, за рычагами которой был гвардии старшина Владимир Никитович Майстренко. Ему удалось добраться по лощине до батареи противника. Все орудия были раздавлены гусеницами.
      Мост разведчики захватили в полдень 6 августа и удерживали его трое суток, уничтожили из засад колонну вражеских машин. Захваченные трофеи боеприпасы, противотанковые мины, зенитный пулемет и миномет - пустили в дело, создали крепкую оборону на занятом берегу. Гвардии старшина Майстренко, заменив погибшего командира, организовал отражение атаки пяти фашистских танков и пехотной роты.
      И когда к мосту подошли наши части и на запад устремилась колонна краснозвездных машин, у переправы в живых из двенадцати разведчиков-танкистов осталось только двое: Майстренко и стрелок-радист Семен Ветров.
      В те трудные дни боев за Вислу отличились воины всех родов войск. Душой форсирования были саперы и понтонеры. Эти неутомимые труженики не только обеспечили переправу главных сил двух танковых и двух общевойсковых армий, но и вместе с другими войсками отражали контратаки врага. Особенно успешно действовали 3-я и 6-я понтонно-мостовые бригады РГК. Их командиры полковники Н. В. Соколов и Я. А. Берзин были удостоены звания Героя Советского Союза.
      Организатор и участник форсирования многих водных преград, Ян Андреевич Берзин особо отличился при переправе войск через Вислу. Несмотря на сильный артиллерийско-минометный огонь и почти беспрерывную бомбежку, офицер так наладил дело на переправе, что она действовала без перебоев. На третий день форсирования ему пришлось лично организовывать контратаку против вражеских танков и автоматчиков, прорвавшихся в район переправы. Угроза уничтожения ее была ликвидирована благодаря исключительной распорядительности и мужеству командира бригады.
      На главном направлении действий нашего фронта основные задачи второго этапа Львовско-Сандомирской операции, по существу, были выполнены в период с 29 июля по 5 августа. Стремительно преследуя врага, советские войска вышли к Висле, форсировали ее с ходу и захватили в районе Сандомира крупный плацдарм, протяженность которого к этому времени составляла 45 км по фронту и до 25 км в глубину. Этот плацдарм приобрел важное оперативное значение. К исходу 4 августа на нем находились главные силы трех армий.
      Танковые корпуса 3-й гвардейской танковой армии{121} во взаимодействии с соединениями 13-й армии вели бои по расширению плацдарма в западном и юго-западном направлениях, а 1-я гвардейская танковая армия - в северном и северо-восточном. В стратегическую оборону врага, на которую он возлагал столько надежд, был вбит прочный клин. Активизировались действия нашей авиации и зенитной артиллерии, которые надежно прикрыли переправы и войска на плацдарме от воздушного противника.
      Чтобы понять общую картину боевых действий 1-го Украинского фронта и, следовательно, яснее представить условия борьбы основных его сил на сандомирском плацдарме, необходимо коротко рассказать и о событиях, которые произошли в этот период и на других участках, то есть в центре и на левом крыле.
      На подступах к городу Дембица, сильному узлу обороны и крупному промышленному центру Юго-Восточной Польши, который прикрывал пути к Кракову, действовали соединения 60-й армии. Из-за неполной разведки противника, который активно контратаковал, из-за недостаточной артиллерийской поддержки наших наступающих войск и слабого их маневра на поле боя им не удалось с ходу прорвать оборону на этом участке.
      Особенно резкими были нарекания командующего этой армией генерал-полковника П. А. Курочкина в адрес 23-го стрелкового корпуса генерал-майора М. Ф. Григоровича. Командарм потребовал от него более решительных действий, смелого выхода на фланги и тылы противника. Он приказал комкору иметь впереди главных сил мощные передовые отряды, усиленные артиллерией, саперами и средствами разграждения{122}.
      Последующие боевые действия войск 60-й армии вынудили генерала Курочкина обратить внимание командиров корпусов на необходимость более надежного обеспечения флангов и стыков наступающих соединений. В результате снижения внимания даже на короткое время к этому важному вопросу боевого взаимодействия стык между 107-й и 68-й стрелковыми дивизиями, выводящий в районе Кшива в тыл 15-го стрелкового корпуса генерал-майора П. В. Тертышного, оказался открытым. Это могло привести к печальным последствиям. Однако командарм своевременно принял действенные меры. В частности, в соединениях были выделены необходимые огневые средства, которые находились в постоянной готовности обеспечить стыки. Им была поставлена задача постоянного контроля за флангами и стыками. С этой целью высылалась специальная офицерская разведка{123}. Для овладения городом Дембица потребовалось провести более тщательную подготовку, перегруппировать силы, подтянуть артиллерию. Начало атаки командование фронта наметило на 20 августа.
      Войска 38-й армии генерал-полковника К. С. Москаленко в начале августа вышли правым флангом на подступы к Ясло и Кросно, овладели городом Санок. Большое оперативное значение для этой армии имел перехват коммуникаций дрогобычской группировки противника, связывающих ее с Краковом. Левофланговые соединения армии К. С. Москаленко настойчиво пытались прорвать хорошо подготовленную в противотанковом отношении оборону важнейшего опорного пункта врага в предгорьях Карпат - Самбора. Противник, сознавая значение города, непрерывно контратаковал, пытался застопорить наше наступление. И лишь только после выхода наших войск в тыл самборской группировке, в результате овладения соединениями 1-й гвардейской армии генерал-полковника А. А. Гречко городами Борислав и Дрогобыч, враг ослабил здесь сопротивление, будучи вынужденным создавать оборону по Днестру.
      Штурм Самбора в ночь на 7 августа успешно провела 305-я стрелковая дивизия полковника А. Ф. Васильева из состава 38-й армии. Сутками раньше мощными ударами соединений 1-й гвардейской армии была сломлена вражеская оборона в городе Стрый. Удержанию его противник придавал большое значение. Город пересекали пять железных и несколько шоссейных дорог, он являлся сильным узлом сопротивления на прикарпатском участке фронта. Уже к 8 августа задача овладения Дрогобычским промышленным районом была выполнена.
      Особенно важные события теперь были связаны с борьбой за овладение опорными пунктами и узлами дорог, ведущих в Чехословакию и Венгрию. Оборону в Карпатах заняли свежие вражеские резервы, преодолеть ее стоило большого труда и сил. Естественно, что для этого требовалась тщательная специальная подготовка войск, своеобразные методы управления ими, так как открылся горный театр военных действий. Войскам 4-го Украинского фронта предстояло в короткий срок подготовить и провести Восточно-Карпатскую операцию.
      Войска 1-го Белорусского фронта к этому времени форсировали Вислу севернее и южнее Демблина и прочно закрепились на магнушевском и пулавском плацдармах. Все это создавало предпосылки для организации последующего мощного удара Красной Армии.
      Немецко-фашистское командование, видя реальную угрозу прорыва всей своей обороны на рубеже Вислы, кроме ранее прибывших 23-й и 24-й танковых дивизий направило в этот район новые силы. В группу армий "Северная Украина" были переброшены управление 17-й армии, три пехотные дивизии и четыре пехотные бригады, а также отдельные охранные, маршевые и специальные подразделения. Враг оказал ожесточенное сопротивление нашим войскам, создал на флангах плацдарма мощные ударные группировки.
      И здесь мы снова возвращаемся к рассказу о борьбе за сандомирский плацдарм.
      Кровопролитные бои развернулись одновременно на обоих берегах Вислы. На восточном берегу враг нанес контрудар с севера и юга на Баранув. Удар двух пехотных дивизий противника с севера, из района Тарнобжега, был успешно отбит. Но на юге, в районе Мелеца, где противник создал более мощную группировку из трех танковых и одной пехотной дивизий, обстановка оставалась напряженной. 3 августа гитлеровцы овладели населенными пунктами Падев, Бур, подошли к переправам и на подступы к Барануву.
      В те дни я еще находился на одной из переправ в районе Баранува, продолжая выполнять приказ по организации форсирования реки. Противник упорно рвался к переправам, стремился сорвать накапливание наших сил на плацдарме. Чтобы сохранить паромные мосты, я приказал временно отвести их к берегу Вислы. Хитрость удалась - гитлеровцы не успели захватить переправы.
      Для уничтожения прорвавшегося противника были привлечены все имевшиеся здесь силы, в том числе части 1-й гвардейской артиллерийской дивизии полковника В. Б. Хусида, саперные подразделения и даже ремонтируемые танки. Для обороны Баранува была развернута и 70-я механизированная бригада 3-й гвардейской танковой армии, воины которой проявили особую стойкость. Враг был остановлен. Но он не успокоился и начал подтягивать новые силы. Вскоре мне было приказано передать переправу и прибыть в штаб корпуса, в лес юго-западнее Сташува.
      Тем временем на плацдарме бои разгорелись с новой силой. Проявляя активность на восточном берегу Вислы, враг наращивал силы и на западном, задавшись целью ликвидировать плацдарм.
      В этих условиях решающую роль сыграл второй эшелон фронта - 5-я гвардейская армия генерал-лейтенанта А. С. Жадова. Алексей Семенович, в ту пору сорокатрехлетний генерал, уверенно и четко управлял подчиненными ему войсками. За его плечами был многотрудный боевой путь, начатый в годы гражданской войны, В сорок первом он командовал 4-м воздушно-десантным корпусом, затем в должности начальника штаба 3-й армии Брянского фронта участвовал в битве под Москвой. Со своей 66-й армией, ставшей потом 5-й гвардейской, он познакомился и породнился в дни сражений под Сталинградом и руководил ею до конца войны. Мне, как и многим другим командирам, было известно, что И. С. Конев высоко ценил его и, как командующий фронтом, доверял ему решение сложных боевых задач: он видел в нем человека с проницательным умом и незаурядными способностями военачальника.
      В ту пору 5-я гвардейская армия, взаимодействуя с частями 9-го механизированного корпуса армии П. С. Рыбалко, в течение трех суток разгромила мелецкую группировку врага, отбросила его от переправ через Вислу и 4 августа освободила Мелец. Главные силы армии А. С. Жадова переправились на сандомирский плацдарм и значительно его расширили, ликвидировав угрозу войскам фронта с юга. 32-й и 34-й гвардейские стрелковые корпуса генерал-лейтенанта А. И. Родимцева и генерал-майора Н. М. Маковчука во взаимодействии с танковыми корпусами армии П. С. Рыбалко к исходу 8 августа вышли на рубеж Шидлув, Стопница, Новы Корчин.
      Соединения 13-й и 1-й гвардейской танковой армий наступали юго-западнее Сандомира на Островец. Имея задачей расширить плацдарм и разгромить группировку противника в этом районе, к 10 августа они вышли на южную окраину Сандомира, Качице, Лагув, Ракув. Однако из-за назревавшего сильного контрудара противника их наступление было временно приостановлено. Враг сосредоточил в районе Хмельника четыре танковые и моторизованные дивизии и два отдельных тяжелых танковых батальона.
      Надо заметить, что противник не сумел полностью раскрыть нашей группировки на плацдарме, считая, что он захвачен незначительными силами, с которыми не представит большого труда расправиться. О недооценке наших сил и возможностей свидетельствует, в частности, приказ командира 16-й танковой дивизии генерала Бокка.
      Мне довелось ознакомиться с этим приказом более детально в академии Генерального штаба вскоре после окончания минувшей войны. А тогда, во время боев на сандомирском плацдарме, этот приказ был перехвачен нашей разведкой. В нем говорилось, что наши 1-я и 3-я гвардейские танковые армии, которые форсировали Вислу северо-восточнее Баранува, продолжают наступать в северо-западном направлении, имея тяжелые потери. Юго-западнее Хмельника противником были установлены лишь слабые группы наших разведчиков.
      16-я танковая дивизия врага с наступлением темноты должна была выступить из района Хмельника в восточном направлении, уничтожать встречающиеся "слабые" вражеские группы, не обращая внимания на фланги, с ближайшей задачей захватить плацдарм на реке Чарна в районе Сташува. 3-й танковой дивизии врага предписывалось наступать из района Енджеюва через северную окраину Сташува на Ракув. Как потом стало известно, в дальнейшем противник имел задачу выйти к Висле в районе Баранува, этим самым соединиться с остатками своей 4-й танковой армии и по частям уничтожить наши войска на плацдарме.
      Противник явно обманулся в оценке противостоящих сил. Однако напор его был довольно мощным. Первый свой удар он нанес утром 11 августа двумя группировками - одной с севера, из района Опатува, и второй - в направлении Шидлув, Стагаув, в стык между 13-й и 5-й гвардейской армиями. Здесь разгорелись наиболее упорные бои. Ценой больших потерь противнику удалось несколько потеснить войска, оборонявшие сандомирский плацдарм, и ненадолго овладеть Шидлувом.
      В этих боях активное участие принимал и наш 6-й гвардейский танковый корпус. Передо мной и сегодня отчетливо вырисовывается картина тех тяжелых и кровопролитных схваток с врагом на огненных рубежах плацдарма. Противник наступал двумя колоннами - на Ракув и Сташув. Тут действовали 53-я и 52-я гвардейские танковые бригады нашего корпуса. Гитлеровцы впервые применили новые тяжелые танки - "королевские тигры". Противник возлагал на них большие надежды как на оружие устрашения. Но боевой опыт показал, что, при некоторых преимуществах, эти машины имели целый ряд отрицательных качеств в сравнении с обычными "тиграми": слабые гусеницы, большие габариты, меньшую скорость и маневренность. Наши танкисты огнем из засад с расстояния 100 250 м метко поражали врага. За один день боевых действий противник потерял до 60 танков, в том числе более 20 "королевских тигров", большое количество артиллерии и живой силы. Дальнейшее продвижение гитлеровцев было приостановлено.
      За образцовое выполнение боевых заданий и проявленные при этом доблесть и мужество командир 6-го гвардейского танкового корпуса генерал-майор В. В. Новиков представил тогда комбрига 53 полковника В. С. Архипова к награждению второй медалью "Золотая Звезда". Он показал в этих боях свои недюжинные способности вождения танковых частей и личный героизм. Его бригада стремительным маневром одной из первых вышла на Вислу, несмотря на бешеное сопротивление гитлеровцев, форсировала ее, с боями заняла Сташув, Шидлув и расширила плацдарм. Танкисты бригады успешно отразили контратаки численно превосходящего противника.
      Я от всей души поддержал это представление генерал-майора В. В. Новикова, ибо достаточно хорошо знал способности и высокие морально-боевые качества Василия Сергеевича Архипова, с которым меня связывал совместный боевой путь от стен Сталинграда.
      Впервые звания Героя Советского Союза Василий Сергеевич удостоился еще в 1940 году, в войне с белофиннами. Во время Сталинградской битвы, будучи тогда майором, он командовал танковым полком. В период Львовско-Сандомирской операции мне также довелось неоднократно видеть его в горячем деле - смелого, решительного и волевого.
      Не могу не сказать здесь и о другом своем боевом товарище - командире 23-й гвардейской Васильковской ордена Ленина, дважды Краснознаменной, ордена Суворова мотострелковой бригады полковнике А. А. Головачеве, удостоенном высшей степени отличия за умелые действия в те памятные августовские дни 1944 года. Уже после войны я познакомился с одним из фронтовых писем Александра Алексеевича, в котором он, сын старого большевика, коммунист, раскрывается как подлинный советский патриот, человек с горячим и любящим сердцем: "Я могу честно смотреть в глаза народу я сказать что начал воевать в 6 часов утра 22 июня 1941 года, Я видел горечь первых поражений, а теперь испытываю радость наших побед... Я не допустил ни одного бесчестного поступка на войне. Был всегда там, где жарко. Семь раз уже ранен, а ран на моем теле всего одиннадцать. Если у меня не будет рук - буду идти вперед и грызть врага зубами. Не будет ног стану ползти и душить его. Не будет глаз - заставлю вести себя. Но пока враг в России - с фронта не уйду".
      Дважды Герой Советского Союза Александр Алексеевич Головачев{124} находился в огненном пекле до последнего дня своей пламенной жизни, пал смертью храбрых на немецкой земле, Етавечно оставшись в памяти потомков как человек, который всегда мог честно смотреть в глаза народу.
      Бои за Вислу были суровым испытанием стойкости наших воинов, многих из которых Родина также назвала в числе самых отважных. Например, гвардии старшего лейтенанта В. А. Удалова. Его взвод во время контратаки противника на Сташув вступил в бой с 27 немецкими танками. Умело маневрируя на местности, взвод отразил удар противника и уничтожил несколько его машин. В этом бою только экипаж гвардии старшего лейтенанта В. А. Удалова поджег 3 тяжелых танка.
      В те дни всех нас взволновал подвиг комсомольца сержанта Петра Семенова. Вместе с бойцами подразделения храбрый минометчик отражал атаки гитлеровцев, пытавшихся овладеть высотой. Огонь врага то стихал, то разгорался с новой силой. Во время затишья сержант Семенов заметил, что вражеский снаряд поджег автомашину с боеприпасами. Мины, которые так нужны были в тот напряженный момент боя, могли каждую минуту взорваться. Семенов бросился к машине, вскочил в кузов и начал стаскивать ящики на землю. На нем горела одежда, огонь обжигал лицо, но комсомолец продолжал спасать боеприпасы. На машине их оставалось уже немного, когда раздался взрыв...
      Тем временем атаки противника на Стопницу и Сташув и далее к Висле становились все настойчивее. Потребовались срочные меры. На это направление был перегруппирован 31-й танковый корпус, а из района Самбора была переброшена танковая армия Д. Д. Лелюшенко. Наши войска на плацдарме получили на усиление значительное количество артиллерии, особенно противотанковой. И хотя противнику удалось временно овладеть Стопницей и вклиниться на 6 - 10 км в оборону 5-й гвардейской армии, его наиболее мощный контрудар на плацдарме был сорван. В результате умелого маневра танков, артиллерии, инженерных войск и ударов авиации враг, несмотря на превосходство в танках, понес тяжелые потери, его атаки захлебнулись. Противнику не удалось ликвидировать наш плацдарм и восстановить оборону по Висле.
      Этому в значительной мере способствовало возобновившееся 14 августа наступление армий Н. П. Пухова, М. Е. Катукова, а затем и армии П. С. Рыбалко по расширению плацдарма в северном направлении, сковавшее маневр вражеских резервов. Разгромив группировку противника в районе Сандомира, наши войска 18 августа овладели городом. Противник был вынужден отказаться от дальнейших наступательных действий. В конце августа бои на плацдарме в основном закончились. Резервы врага иссякли. Его потери были огромны: до 40 тысяч убитых солдат и офицеров, около 300 подбитых и сожженных танков и штурмовых орудий.