Войска 1-го Украинского фронта летнее наступление должны были начать в ходе Белорусской операции. Ставка приказала командующему фронтом Маршалу Советского Союза И. С. Кошеву подготовить соображения на проведение операции по разгрому группы армий "Северная Украина" и завершению освобождения Украины. Войска фронта к этому времени в результате успешного проведения Проскуровско-Черновицкой операции вышли в 440-километровой полосе к предгорьям Карпат и готовились возобновить наступательные действия.
      Перед войсками фронта определились три операционных направления: львовское, рава-русское и галичско-станиславское. С точки зрения военно-географической наибольшую трудность для наступающей стороны представляла Волыно-Подольская возвышенность, окаймленная с запада грядами гор: Кременецкой, Гологорами и Толтрами. Ширина гряды Толтры, вытянувшейся западнее Тернополя, достигает почти 150 км, абсолютная высота вершин - 450 м. Склоны гряды, покрытые лесом, представляли удобный рубеж для обороны на подступах с северо-востока и юго-запада. В первую мировую войну на этом рубеже занимали оборонительные позиции австрийские войска, противостоя армиям генералов Рузского и Брусилова, входившим в состав Юго-Западного фронта. И вот теперь на львовском направлении держали оборону фашистские войска группы армий "Северная Украина".
      Немалую трудность для наступающих здесь представляла и густая речная сеть, принадлежащая к бассейнам Западного Буга, Вислы и Днестра. Большинство рек течет в меридиональном или близком к нему направлении, пересекая пути, идущие с востока на запад.
      Львовскому направлению немецко-фашистское командование придавало особое значение. Здесь находились важные промышленные центры, многие предприятия, работавшие на гитлеровскую военную машину. Во Львове и его окрестностях действовали заводы нефтяного машиностроения, нефтеперегонные, электротехнические, вагоностроительные, фабрики кожевенные и текстильные, предприятия пищевой промышленности. Западнее Львова размещались заводы военной промышленности: в Кросно - пороховой и сталелитейный, производивший стальные отливки для орудий и бронеплиты для танков; в Жешуве артиллерийский, авиамоторный, машиностроительный и металлургический; в Мелеце - авиационный, производительностью до 60 самолетов в месяц; в Дембице - заводы синтетического каучука и вагоностроительный. В Ясло и Кросно добывалась нефть, действовали нефтеперегонные предприятия.
      На этом направлении была наиболее густая сеть железных и шоссейных дорог. Львов являлся узлом 16 таких путей, имел хорошее сообщение с территорией Польши, Чехословакии, Германии, Большая часть львовского направления располагала густой сетью линий связи. Важнейшей из них была подземная кабельная магистраль, идущая из Германии через Краков, Перемышль (Пшемысль) на Львов. Это был нерв, который обеспечивал фашистскому командованию возможность оперативного управления группой армий "Северная Украина".
      Львовское направление располагало богатой сетью аэродромов - свыше 30 полевых и 2 хорошо оборудованных во Львове и Жешуве, - что позволяло гитлеровцам сосредоточить в этом районе крупные силы авиации.
      Немецко-фашистские войска, используя сложный рельеф местности, обилие рек, заболоченных районов и лесных массивов, создали на львовском направлении довольно сильную, ярко выраженную в противотанковом отношении оборону, глубина которой достигала 40 - 50 км.
      Первая полоса обороны была оборудована тремя-четырьмя линиями траншей полного профиля с многочисленными дзотами. На некоторых участках в качестве неподвижных огневых точек использовались зарытые в землю танки. Вторая полоса, так называемая линия принца Евгения, отстоявшая от переднего края на 10 - 15, а местами и на 20 км, готовилась противником как основная, в расчете отвода на нее главных сил в период нашей артиллерийской подготовки. Она была оборудована системой сплошных траншей с блиндажами, дзотами и открытыми площадками для огневых средств. На танкоопасных направлениях имелись противотанковые рвы. Третья полоса проходила по рекам Западный Буг и Гнилая Липа, однако строительство ее не было закончено.
      Нам было хорошо известно, что крупные населенные пункты, особенно такие города, как Владимир-Волынский, Броды, Львов, Станислав (Ивано-Франковск), Грубешув, Рава-Русская, Галич, были превращены в мощные узлы сопротивления. Отчетливо помню, как сильно были укреплены Львов, крепость Перемышль, которая была подготовлена для круговой обороны, с фортами, возведенными еще до первой мировой войны. Вражеская оборона насыщалась минновзрывными заграждениями. Средняя плотность минирования составляла 700 противотанковых и 430 противопехотных мин на 1 км фронта. Кроме того, к минированию были подготовлены узлы дорог, мосты и общественные здания.
      Войскам 1-го Украинского фронта противостояла группа армий "Северная Украина" в составе 4-й и 1-й немецких танковых и 1-й венгерской армий. Немецко-фашистские войска с воздуха поддерживали соединения 4-го воздушного флота. С началом Белорусской операции эта группировка, как и предвидела Ставка Верховного Главнокомандования, была ослаблена за счет переброски до 6 дивизий в Белоруссию. К началу Львовско-Сандомирской операции она насчитывала 34 пехотные, 5 танковых и 1 моторизованную дивизии и 2 пехотные бригады. Всего у противника имелось свыше 600 тысяч человек (с учетом тылов - 900 тысяч), 900 танков и штурмовых орудий, 6300 орудий и минометов, 700 самолетов.
      Наиболее сильную группировку враг сосредоточил на львовском направлении. Стратегических резервов на этом направлении противник не имел. Силу сопротивления он мог наращивать лишь за счет оперативного резерва, в состав которого входили 5 танковых, 1 моторизованная и 3 пехотные дивизии, 1 пехотная бригада. Танковые дивизии располагались в 10 - 12 км от переднего края, что ограничивало их маневр по фронту и в глубину.
      В связи с тем что оборона противника в тактической глубине была хорошо подготовлена, плотно занята войсками и для ее прорыва необходимо было создать сильные наступательные группировки, войска 1-го Украинского фронта были доукомплектованы личным составом, боевой техникой и вооружением, особенно танками и артиллерией. Они получили на усиление значительное количество стрелковых и авиационных дивизий, артиллерийских и специальных частей.
      К началу операции в состав нашего фронта входили 7 общевойсковых и 3 танковые армии, 2 конно-механизированные группы - всего 80 стрелковых и кавалерийских дивизий, 10 танковых и механизированных корпусов, несколько отдельных танковых и самоходно-артиллерийских бригад. Фронт имел 843 тысячи человек, 2200 танков и САУ, около 14 тысяч орудий и минометов. Действия наземных войск обеспечивала 2-я воздушная армия, имевшая 9 авиационных корпусов, 3 отдельные дивизии и 4 отдельных полка - более 3 тысяч боевых самолетов. В целом войска фронта превосходили противостоящего противника: по живой силе - в 1,4, по танкам - в 2,4, артиллерии - в 2,2 и по самолетам - в 4,3 раза. Перевес наших сил на направлениях главных ударов был еще более внушительным.
      Создание такой мощной наступательной группировки вызывалось необходимостью решить важную стратегическую задачу силами одного фронта, что обычно делали несколько фронтов. Сосредоточение огромного количества сил и средств в составе одного фронта, большой пространственный размах операции требовали от командиров всех степеней, штабов и политических органов тщательной, всесторонней подготовки наступления, продуманного планирования боя и операции.
      Замысел Львовско-Сандомирской операции, разработанный штабом фронта, в основе которого лежала идея нанесения двух мощных ударов, был тщательно изучен Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным, членами Политбюро ЦК партии и Государственного Комитета Обороны, в Ставке и Генштабе.
      Ставка утвердила фронтовой замысел лишь с некоторыми изменениями. Фронт, располагая значительными силами и средствами, был в состоянии нанести одновременно два мощных удара.
      Замыслом предусматривался прорыв вражеской обороны на рава-русском и львовском направлениях, разгром противостоящего противника и выход на рубеж Грубешув, Томашув, Яворов, Николаев, Галич с одновременным окружением и уничтожением его бродской группировки и последующим развитием наступления к Висле и в предгорья Карпат.
      Главный удар наносился на львовском направлении силами трех общевойсковых армий: 60-й (командующий генерал-полковник П. А. Курочкин), 38-й (командующий генерал-полковник К. С. Москаленко), 5-й гвардейской (командующий генерал-лейтенант А. С. Жадов); двух танковых: 3-й гвардейской (командующий генерал-полковник П. С. Рыбалко), 4-й (командующий генерал-полковник Д. Д. Лелюшенко) и конно-механизированной группы генерал-лейтенанта С. В. Соколова. Этим войскам предстояло рассечь вражескую группировку и создать выгодные условия для овладения Дрогобычским промышленным районом и наступления к Висле,
      Второй удар планировалось нанести на рава-русском направлении силами двух общевойсковых армий: 3-й гвардейской (командующий генерал-полковник В. Н. Гордов) и 13-й (командующий генерал-лейтенант Н. П. Пухов); 1-й гвардейской танковой армии (командующий генерал-полковник М. Е. Катуков) и конно-механизированной группы генерал-лейтенанта В. К. Баранова. Эти войска должны были наступать в тесном взаимодействии с войсками левого крыла 1-го Белорусского фронта и кратчайшим путем выйти к Висле.
      Для обеспечения наступления главной группировки с юга предусматривалось нанесение вспомогательных ударов на Галич и Станислав двумя армиями левого крыла фронта: 1-й гвардейской (командующий генерал-полковник А. А. Гречко) и 18-й (командующий генерал-лейтенант Е. П. Журавлев).
      В целях достижения успеха командующий фронтом пошел на смелое массирование сил и средств на рава-русском и львовском направлениях. Здесь на общем фронте в 225 км были сосредоточены 41 дивизия, 3 танковые армии и 2 конно-механизированные группы. На двух участках прорыва общей протяженностью 26 км (около 6 процентов всей протяженности линии фронта) находилось более 50 процентов стрелковых дивизий, до 90 процентов танков и самоходно-артиллерийских установок, свыше 70 процентов артиллерии и вся авиация фронта.
      Фронт имел глубокое оперативное построение. В первом эшелоне находилось шесть общевойсковых армий, во втором - одна. Эшелон развития успеха состоял из трех танковых армий и двух конно-механизированных групп. Один стрелковый корпус (47-й) находился в резерве. Все это обеспечивало нанесение мощного первоначального удара и наращивание усилий в ходе операции.
      Армиям, соединениям и частям всех родов войск ставились активные задачи, успешное выполнение которых во многом зависело от четкого взаимодействия, творческой инициативы и дерзких, стремительных действий. Общевойсковые армии должны были взломать тактическую оборону, разгромить оперативные резервы противника, обеспечить ввод в сражение подвижных войск фронта и во взаимодействии с ними завершить разгром вражеских группировок.
      Быстрое завершение прорыва обороны противника и развитие успеха в оперативной глубине было связано главным образом с правильным использованием танков и самоходно-артиллерийских установок.
      Следует отметить, что в первом периоде Великой Отечественной войны танки использовались, как правило, децентрализованно. Это объяснялось недостатком бронетанковой техники в войсках, В последующих периодах войны появилась возможность кроме подвижных групп фронтов и армий создавать также специальные группы танков непосредственной поддержки пехоты.
      Из выжидательных районов или с исходных позиций танки проходили через боевые порядки пехоты в ходе артиллерийской и авиационной подготовки. Преодолевая минные поля, танки врывались в расположение противника и подавляли его огневые средства. Обычно танки двигались на 400 - 500 м впереди пехоты. За ними следовали самоходно-артиллерийские установки, которые вели борьбу с огневыми средствами врага, затруднявшими продвижение пехоты и танков.
      В Львовско-Сандомирской операции на обоих участках прорыва для непосредственной поддержки пехоты было выделено - в 60-й и 38-й армиях 185, а в 3-й гвардейской и 13-й армиях 164 танка и САУ, что позволяло создать плотность не более 13 единиц на 1 км фронта. Такая плотность не могла обеспечить успешных действий стрелковых войск при прорыве тактической зоны вражеской обороны. Поэтому для ускорения прорыва командующий фронтом решил привлечь часть сил танковых армий.
      Ставка Верховного Главнокомандования считала, что использование танковых армий для прорыва тактической зоны обороны противника приведет к большим потерям в них и снизит эффективность их боевых действий в оперативной глубине. Утверждая план операции, Ставка потребовала танковые армии и конно-механизированные группы использовать не для прорыва, а для развития успеха. Танковые армии должны были вводиться в прорыв на второй день операции, а конно-механизированные группы - вслед за ними через два дня.
      В соответствии с указаниями Ставки план использования танковых армий был уточнен. Согласно новому решению командующего фронтом они вводились в прорыв на глубине 20 - 25 км. От корпусов первого эшелона танковых армий выделялись передовые отряды - усиленные танковые бригады. Они должны были совместно со стрелковыми соединениями завершить прорыв тактической зоны обороны противника.
      Танковым армиям и конно-механизированным группам предстояло с вводом в прорыв стремительно развить наступление на решающих направлениях и обеспечить выполнение задач операции в короткие сроки.
      1-й гвардейской танковой армии генерал-полковника М. Е. Катукова, которая вводилась в прорыв в полосе 3-й гвардейской и 13-й армий, предстояло с ходу форсировать Западный Буг, овладеть Рава-Русской и с выходом передовых отрядов в район Немиров, Жолкев (Нестеров) войти в связь с 3-й гвардейской танковой армией и перерезать пути отхода бродской группировке на запад.
      3-я гвардейская танковая армия генерал-полковника П. С. Рыбалко, в которой имелось 454 танка и САУ, вводилась в прорыв в полосе 60-й армии на второй день операции. Ей предстояло обойти противника с севера и на четвертый день овладеть районом Жолкев, Мокротын. Передовые отряды после захвата Яворова и переправы через реку Сан у Ярослава должны были установить связь с 1-й гвардейской танковой армией в районе Жолкева и с 4-й танковой армией у Велькополя и перерезать пути отхода львовской группировке противника. Главный удар она наносила силами двух танковых корпусов, а вспомогательный - 9-м механизированным корпусом, который находился в первом эшелоне на ее правом фланге. За левым флангом армии, во втором эшелоне, следовал наш 6-й гвардейский танковый корпус, который вступал в сражение на второй день наступления. Резерв командующего армией составляли 91-я отдельная танковая бригада и мотоциклетный полк. В артиллерийско-противотанковом резерве находились истребительно-противотанковая бригада и два минометных полка. К рубежу ввода в сражение танковая армия выдвигалась по четырем маршрутам.
      4-я танковая армия генерал-полковника Д. Д. Лелюшенко в составе 10-го танкового и 6-го механизированного гвардейских корпусов вводилась в прорыв в полосе 38-й армии. Обходя Львов с юга, она должна была к исходу четвертого дня овладеть районом Велькополь, Городок и перерезать пути отхода львовской группировке врага на запад и юго-запад. Передовые отряды этой армии устанавливали связь с 3-й гвардейской танковой армией западнее Львова и захватывали переправу через Днестр юго-западнее Рудков.
      Конно-механизированные группы{109}, имевшие в своем составе 516 танков и САУ, должны были вступить в сражение на рава-русском и львовском направлениях вслед за танковыми армиями, что обеспечивало наращивание силы удара в ходе наступления. Предусмотренный замыслом операции выход танковых, механизированных и кавалерийских корпусов в оперативную глубину противника обеспечивал дробление вражеских сил на части и быстрый их разгром.
      Большое внимание при подготовке операции уделялось практическим вопросам организации взаимодействия во всех звеньях, и особенно взаимодействию между подвижными войсками и поддерживающей авиацией. В первые дни операции авиация должна была действовать по главным группировкам немецких войск на всю глубину тактической зоны обороны. Наблюдательные пункты авиационных начальников размещались совместно или в непосредственной близости от общевойсковых или танковых. Командующий 2-й воздушной армией генерал-полковник С. А. Красовский со своей оперативной группой находился на наблюдательном пункте командующего войсками фронта; командиры авиационных корпусов - на наблюдательных пунктах поддерживаемых армий. Представители авиации имелись также в передовых отрядах танковых армий.
      Кроме 2-й воздушной армии{110} для содействия наземным войскам привлекалась авиация дальнего действия и истребительная авиация противовоздушной обороны страны.
      Общевойсковые и танковые армии были усилены инженерными и понтонными частями, которые заранее заготовили большое количество переправочных средств из подручных материалов. Были изготовлены разборные деревянные низководные мосты, сборные деревянные колейные мосты для танков, десантные лодки и плоты. За полтора месяца инженерные части фронта построили, восстановили и отремонтировали 3300 км дорог, 360 мостов. Через реки Днестр, Западный Буг, Прут, Серет были построены мосты грузоподъемностью 30 - 60 тонн.
      Большой вклад в эту работу внесли местные жители. С их помощью было отремонтировано более 2200 км дорог, построено и восстановлено около 400 мостов. Участки путей на правом берегу Днестра были перешиты с западноевропейской на нашу колею, их пропускная способность увеличилась в 1,5 - 2 раза.
      На строительстве дорог и аэродромных узлов самоотверженно трудились жители Волынской, Ровенской, Тернопольской и Хмельницкой областей. С их помощью инженерно-аэродромные батальоны за десять дней создали 33 новых аэродрома, восстановили разрушенные и построили много посадочных площадок в 8 - 20 км от линии фронта. Для маскировки базирования авиации было создано 33 ложных аэродрома, по которым противник в июне - июле нанес 87 ударов.
      Ускоренными темпами вводилась в строй ранее поврежденная техника, проводилось техническое обслуживание новых танков, полученных с заводов. В войсках и на складах к началу наступления было сосредоточено от 2,5 до 5 боевых комплектов боеприпасов, от 6 до 10 заправок горюче-смазочных материалов для танков и автотранспорта и от 15 до 30 суточных дач основных видов продовольствия.
      Надо сказать, что органы тыла 1-го Украинского фронта действовали в подготовительный период операции и особенно в ходе ее с очень большим напряжением и сумели справиться с колоссальным объемом работ, несмотря на всевозможные трудности и неожиданности боевой обстановки. Об этом я могу судить хотя бы по опыту "тыловиков" 3-й гвардейской танковой армии, которыми непосредственно руководил генерал-майор интендантской службы Иван Карпович Николаев. На должности начальника тыла армии он находился с мая 1943-го и имел солидный опыт организации хозяйственной работы. У него были незаурядные способности руководителя, он являл безупречный пример честного, добросовестного отношения к делу, которое ему было доверено и которое он любил всей душой, относясь к нему с глубоко партийных, государственных позиций. Подчиненными ему людьми И. К. Николаев руководил весьма уверенно, со знанием дела. О его организаторских способностях по достоинству отзывался тогда, в период подготовки Львовско-Сандомирской операции, маршал И. С. Конев. Тыловые части и подразделения, можно сказать с полным основанием, помогли заложить надежный фундамент успеха предстоящей операции.
      На основании директивы Ставки в войсках проводилась напряженная боевая подготовка всего личного состава и штабов. Основное внимание уделялось обучению войск на основе накопленного опыта. С офицерским составом всех родов войск проводились учебные сборы, военные игры, разборы весенних наступательных боев. С командующими армиями и начальниками штабов, командирами корпусов разбор наступательных операций провел лично командующий фронтом. Войска в любую погоду, днем и ночью овладевали искусством форсирования рек, прорыва укрепленных полос, специально оборудованных по типу немецкой обороны.
      Поскольку во многих частях, особенно в стрелковых, от 60 до 90 процентов всего личного состава составляли бойцы, призванные с освобожденной от врага территории, ранее не служившие в армии, с ними была организована наиболее напряженная учеба - по 12 - 14 часов в сутки. Проводилась так называемая обкатка их танками. Молодое пополнение встречалось с ветеранами боев, перенимало их опыт.
      К началу операции танковые армии были доукомплектованы новой техникой, поступившей с заводов. Из училищ прибыли молодые офицеры - командиры экипажей, механики-водители. Они нуждались в дополнительных занятиях по вождению машин по пересеченной местности. Особое внимание обращалось на сколачивание экипажей, на подготовку молодых механиков-водителей. Для них были созданы краткосрочные курсы. Более опытные танкисты направлялись на сборы по повышению квалификации.
      В частях и соединениях танковых армий проводились трехдневные сборы заместителей командиров полков, батальонов и рот по технической части. Во время показных занятий тщательно отрабатывались вопросы эксплуатации и обслуживания танков в летних условиях. В результате все машины до начала операции прошли высококачественное техническое обслуживание. Добросовестность, с которой инженерно-технический состав исполнял свои служебные обязанности, способствовала повышению эксплуатационной надежности танков, а в дальнейшем - решению стоящих перед танкистами задач.
      В это же время войска осуществляли скрытные перегруппировки на направлении главных ударов. Протяженность маршрутов достигала 100 - 200, а в отдельных случаях 400 и более километров. Надежное прикрытие войск от воздействия авиации противника как до начала, так и в ходе наступления было достигнуто за счет массирования зенитных средств на главных направлениях и четкой организации системы противовоздушной обороны общевойсковых армий и подвижных групп.
      Активно велась разведка противника. В ночь перед операцией она подтвердила предположение командования об отводе вражеских войск с переднего края в глубь обороны, чтобы избежать потерь в период нашей артиллерийской и авиационной подготовки.
      Командиры и штабы всех степеней огромное внимание уделяли организации централизованного, гибкого управления войсками. Важное значение для успеха наступления имели скрытность подготовки и достижение внезапности путем проведения мероприятий по оперативной маскировке. Фашистское командование догадывалось о предстоящем наступлении советских войск. Чтобы установить группировку наших частей и соединений, особенно танковых армий, противник вел непрерывную воздушную разведку. В этих условиях строжайшая скрытность подготовки к предстоящей операции имела особо важное значение. Поэтому принимались все меры, предупреждавшие возможность утечки информации о замыслах нашего командования. В разработке боевых документов участвовал ограниченный круг лиц.
      В нашей 3-й гвардейской танковой армии вначале работа по подготовке операции проводилась лично командующим и начальником штаба. Лишь за пять дней до начала операции к ее подготовке был привлечен начальник оперативного отдела, а за трое суток - весь штаб, находившийся в Вертиляцком лесу.
      Основные документы (боевой приказ, план операции, план взаимодействия и др.) писались от руки. Распоряжения на сосредоточение в выжидательные районы отдавал сам командующий армией генерал П. С. Рыбалко. Личный состав корпусов целей и задач новой дислокации не знал. О месте нового КП не сообщалось ни одному из офицеров штаба армии до тех пор, пока штаб не был переведен туда. Передвижение войск велось интенсивно, точно по графику, в основном ночью, без освещения и без остановок в населенных пунктах. Общение военнослужащих с местным населением в этот период было запрещено.
      Кроме того, с целью оперативной маскировки на Станиславском направлении была проведена демонстрация работы ложных радиосетей и имитация сосредоточения двух танковых армий и одного танкового корпуса. Для этого производились ложные передвижения танков по железной дороге, марш танковых частей. Во всех районах ложных мероприятий было применено свыше 450 макетов танков, более 900 макетов орудий и т. д.
      Стремясь выявить данные о наших намерениях, противник в начале июля забросил в ближний к нам тыл группы парашютистов. Они имели, в частности, задачу установить, куда девалась 3-я гвардейская танковая армия генерал-полковника П. С. Рыбалко. Благодаря бдительности наших войск, все парашютные десанты были в короткий срок выловлены.
      Чтобы дезориентировать наше командование в оценке группировки сил, противник засылал к нам под видом перебежчиков своих агентов. Помнится, что один из них показал на допросе, что на станции Бучач видел эшелон с 90 танками типа "тигр" под разгрузкой, что ожидается прибытие еще двух эшелонов, что в районе Бучача сосредоточены 12 батарей тяжелой артиллерии и большая группировка зенитной артиллерии. Противник якобы готовится применить мощное "секретное оружие", которое коренным образом изменит ход войны в пользу Германии. Перебежчик был уличен и сознался, что выполняет задание немецкой разведки в целях дезинформации нашего командования.
      Следует отметить, что все вражеские уловки были разоблачены. Но эффективность наших мероприятий по достижению скрытности была снижена из-за нарушения маскировки движения транспорта тыловых подразделений и учреждений. Противнику, хотя и не полностью, но удалось обнаружить передислокацию наших войск и уже в начале июля иметь данные о возможных ударах на львовском и рава-русском направлениях. Однако вражеская разведка не смогла своевременно выявить перегруппировку 38-й армии, не обнаружила перемещения 10-го и 11-го гвардейских танковых корпусов. Несмотря на принятые противником меры, удар советских войск оказался для него почти неожиданным.
      При подготовке и в ходе операции командиры, штабы, политорганы и партийные организации провели в войсках большую партийно-политическую работу. Внимание Военного совета и политуправления фронта акцентировалось также на укреплении партийно-политического аппарата, партийных и комсомольских организаций, на выполнении директивы "Об идейно-теоретическом росте партийно-политических работников". Военный совет фронта требовал в этом документе, чтобы теоретические знания политработников полнее воплощались в их практические дела по мобилизации воинов на активные боевые действия против ненавистного врага, В подготовительный период к операции была проделана многогранная работа со всеми категориями политработников. В частности, состоялись совещания с членами военных советов и начальниками политотделов армий, семинары с начальниками политорганов отдельных соединений, специальных и тыловых частей и другими офицерами политических отделов, собрания партийного актива фронта, соединений и частей.
      Командованием и политорганами были приняты действенные меры по созданию и укреплению партийных и комсомольских организаций в ротах, батареях, эскадронах и эскадрильях, которые понесли потери в предшествующих боях. Пополнение их шло большей частью за счет притока новых сил. К 1 июля 1944 года в общевойсковых армиях коммунисты и комсомольцы составляли от 32 до 41 процента, в танковых - от 50 до 75 процентов, а во 2-й воздушной армии - около 80 процентов от всего личного состава. Потребовались тщательный подбор и подготовка парторгов и комсоргов рот, батарей, агитаторов. Многие из них не имели необходимого опыта, лишь недавно заменили своих боевых товарищей на этих важных участках работы.
      Учитывая, что состав партийной организации фронта значительно обновился (молодых коммунистов к началу операции было более 70 процентов), командование и политорганы наладили их планомерную учебу практике партийно-политической работы в боевых условиях. К этому большой важности делу был привлечен весь руководящий состав.
      Так как войскам фронта в ходе наступления предстояло освобождать польский народ, коммунисты разъясняли бойцам историческое значение освободительной миссии нашей армии, ее классовый интернациональный долг, рассказывали воинам о вековой дружбе русского и польского народов, о совместном участии их в общей борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.
      В некоторые танковые, авиационные и другие части накануне наступления приезжали делегации с фабрик и заводов. Этим событиям всегда большое внимание уделял член Военного совета 1-го Украинского фронта генерал Константин Васильевич Крайнюков, видя в них яркое воплощение связи армии с народом.
      Надо сказать, что мы, фронтовики, постоянно чувствовали на себе трогательную всенародную заботу. Мы получали от населения освобожденных районов не только запас энергии и боевого вдохновения, но и оружие, изготовленное на личные сбережения трудящихся. Хорошо помню патриотический поступок четырех подруг, колхозниц освобожденного нами села Сингури, - Анны Ивановны Маевской, Анны Александровны Боровик, Серафимы Ивановны Прилипко, Лидии Михайловны Кошкаровой. Воинам 91-й отдельной танковой бригады, которые первыми принесли в село счастье и волю, они вручили танк, построенный на сданные в фонд обороны средства. Боевая машина была передана одному из лучших экипажей бригады.
      Свои личные сбережения внес на строительство танка и Иван Михайлович Ткачук, колхозник из села Псыщи Житомирского района. По почину сингуревских девушек и Ивана Ткачука сельские труженики Житомирщины собрали 25 миллионов рублей и большое количество ценностей, которые пошли на создание танковой колонны "Радянська Житомирщина".
      К нам в соединение прибыла тогда делегация от трудящихся Житомирской области, в состав которой вошли секретарь Житомирского горкома партии Сердюков, инструктор обкома комсомола Мельникова, колхозники Ткачук, Маевская, Кошкарова, рабочие Терехов, Кулаков и Шульц.
      30 новых танков поблескивали на солнце свежей краской. Танкисты беседовали с делегатами. Они встретили много своих земляков: в бригаде служили 35 бойцов и офицеров из Житомирской области. Около одного танка собралась особенно большая группа. И. М. Ткачук передает танк роте своего земляка старшего лейтенанта Стеценко. Ткачук по-хозяйски осматривает свой танк, постукивает по броне, пальцем меряет ее толщину.