Особенно упорное сопротивление она встретила на реке Ростовица. Гитлеровское командование на этом рубеже пыталось задержать продвижение наших войск в район Сквиры и удержать за собой коммуникации, связывающие этот город с Белой Церковью, Соединениям 50-го стрелкового корпуса генерал-майора С. С. Мартиросяна удалось форсировать реку на отдельных участках. Однако передовым частям овладеть с ходу Сквирой не удалось. Тогда командир корпуса решил нанести удар с двух направлений: 240-й стрелковой дивизией полковника Т. Ф. Уманского с северо-запада и 163-й стрелковой дивизией полковника Ф. В. Карлова с северо-востока. В результате город оказался в полуокружении и во второй половине 29 декабря был освобожден. Это означало, что пал важный опорный пункт противника, прикрывавший с запада его белоцерковскую группировку.
      И тот же день после частичной перегруппировки возобновила наступление 27-я армия. Ее удар на Белую Церковь был крайне необходим, поскольку 40-я армия выходила к городу о северо-запада. В результате двух охватывающих ударов белоцерковская группировка противника оказалась бы в полном окружении. Ее быстрый разгром высвободил бы войска для развития немедленного успеха на Умань, навстречу войскам 2-го Украинского фронта, которые заканчивали последние приготовления для удара по кировоградской группировке немецко-фашистских войск. К сожалению, последующие события показали, что охватывающего удара у армии С. Г. Трофименко не получилось. Лишь некоторые ее части на отдельных участках незначительно продвинулись вперед.
      Между тем положение наших войск южнее Киева в тот период говорило о том, что в этом районе на смежных флангах двух взаимодействующих Украинских фронтов создаются условия для полного окружения находящихся здесь немецко-фашистских войск. Этого не могло не видеть гитлеровское командование, когда войска ударной группировки 1-го Украинского фронта были на подступах к Житомиру, Казатину и спускались все далее на юг, а соединения 2-го Украинского фронта охватывали с юга вражескую группировку, прижимавшуюся к Днепру и все более отрывавшуюся от основных сил.
      Оценивая события, происходившие в полосе 1-го Украинского фронта с начала Житомирско-Бердичевской операции и до конца декабря, необходимо отметить, что гитлеровское командование окончательно потеряло стратегическую инициативу и было не в состоянии организовать какое-либо крупное наступление. Отсутствие крупных резервов, непрерывные и внезапные удары советских войск на разных участках советско-германского фронта, нарастающая мощь партизанской борьбы в тылу врага - все это затрудняло ему возможность маневрирования. Однако гитлеровские руководители не отказались от стремления любой ценой возвратить днепровский рубеж и Киев.
      К исходу 29 декабря войска 1-го Украинского фронта прорвали вражескую оборону в полосе до 300 км и более чем на 100 км в глубину. Наши соединения и части нанесли тяжелое поражение 7 танковым, 1 моторизованной и 10 пехотным дивизиям противника. Враг потерял убитыми и ранеными до 40 тысяч солдат и офицеров и свыше 3 тысяч человек, сдавшихся в плен. Были уничтожены и захвачены 671 танк и штурмовое орудие, 1380 орудий и минометов, около 300 бронемашин и бронетранспортеров, до 5500 автомашин, большое количество другого вооружения, техники и транспорта противника. В течение шести дней непрерывных боев было освобождено от немецко-фашистских захватчиков свыше тысячи украинских деревень и сел, железнодорожных узлов и городов. Завязались ожесточенные бои на подступах к Житомиру, Бердичеву, Белой Церкви.
      С началом наступления войск фронта в тылу врага активизировали свои действия партизаны. Так, партизанское соединение А. Н. Сабурова, пробиваясь от Овруча на север, освободило Ремезы, Шарин, Движки и другие населенные пункты. После чего совместно с частями 13-й армии и белорусскими партизанами оно выбило противника из города Ельск. Успешно действовали и другие партизанские соединения и отряды, которые взрывали железные дороги и мосты, склады горючего и боеприпасов, наносили удары по штабам и узлам связи. К началу зимнего наступления наших войск на Украине основная масса крупных партизанских формирований была сосредоточена в полосах действий 1-го и 2-го Украинских фронтов. В частности, в полосе 1-го Украинского фронта находилось 22 соединения и несколько самостоятельных отрядов общей численностью около 32 тысяч человек.
      Алые стяги над городами
      В конце декабря вражеская оборона на огромном пространстве киевского плацдарма трещала по швам. Враг не успевал затыкать в ней бреши. 4-я немецкая танковая армия под ударами войск 1-го Украинского фронта теряла одну позицию за другой, откатываясь на запад и юго-запад. Чтобы спасти здесь положение, немецкое командование начало переброску подкреплений. На житомирско-бердичевском направлении враг сумел создать сильную группировку в составе шести танковых и моторизованных дивизий. Яростными контратаками и контрударами он стремился очистить шоссе Житомир - Бердичев - Казатин и не допустить дальнейшего продвижения советских войск.
      Напряженные бои развернулись на линии Житомир, Бердичев, Казатин, Белая Церковь. В годы гражданской войны этот район, расположенный в центре Правобережной Украины, был ареной кровопролитных схваток регулярных частей Красной Армии и партизанских отрядов с войсками контрреволюции и интервентов. Здесь дивизия Николая Щорса гнала петлюровцев, защищала Бердичев, здесь пролег победный путь конницы Буденного, частей Фастовской группы и 14-й армии, которыми командовали прославленные полководцы гражданской войны И. Э. Якир и И. П. Уборевич. Здесь родилась слава кавалерийской бригады Григория Котовского, кавдивизии С. К. Тимошенко.
      Б тяжелой, кровопролитной борьбе отстаивала Украина свое право называться Советской. При братской помощи всех советских народов выстоял украинский народ и в минувшую войну. В самые тяжелые, беспросветные дни гитлеровской неволи он остался верен делу революции, боевым, свободолюбивым традициям прошлого.
      Учитывая значение Житомира как важнейшего узла коммуникаций, гитлеровское командование отдало войскам приказ драться до последнего солдата. Город был подготовлен к круговой обороне, Его восточную окраину опоясывала железнодорожная насыпь. Вдоль нее до самого Бердичева руками насильно согнанных советских граждан создавалась так называемая "железная линия обороны". На всех окраинах города противник возвел доты и деревоземляные форты, соединенные разветвленной системой ходов. Используя добротные каменные здания, особенно на перекрестках улиц и площадях, врагу удалось создать зону сплошного огня. Все говорило о том, что нашим войскам предстоял нелегкий штурм.
      Замысел командующего фронтом по освобождению Житомира оставался прежним. Разгром вражеской группировки, войск осуществлялся нанесением одновременных ударов с обоих флангов и с фронта.
      Армия И. Д. Черняховского к исходу 30 декабря своими стрелковыми соединениями должна была выйти на линию Червоноармейск, Вильск, а танковыми корпусами осуществить обход житомирской группировки с запада. Наиболее глубокая задача была поставлена танковому корпусу П. П. Полубоярова. Ему предстояло из Червоноармейска пробиться на юг, оседлать шоссейную дорогу Житомир - Шепетовка и не допустить отхода противника на запад. Танковый корпус А. Г. Кравченко должен был выйти северо-западнее Житомира и перерезать шоссейную и железную дороги на Новоград-Волынский.
      Выдвигавшаяся к Житомиру армия А. А. Гречко получила задачу овладеть к этому времени рубежом Вышполь, Вересы, Вацьков, а левый сосед - армия К. Н. Леселидзе, используя успех танковой армии П. С. Рыбалко, должна была выйти на восточную и южную окраины Житомира и на подступы к Бердичеву. При этом нашей 3-й гвардейской танковой армии было приказано во взаимодействии с 18-й разгромить противника на южном берегу реки Гуйва и к исходу дня выйти в район Троянов, Старый Солотвин, Пески, частью сил прикрыть шоссе из Житомира на Волицу.
      Военный совет фронта, который внимательно следил за продвижением нашей танковой армии, беспокоила обстановка в полосе 9-го механизированного корпуса. Командование фронта видело, что все попытки корпуса прорваться в город из-за усилившегося сопротивления противника не имели успеха. Поэтому было решено вывести его из боя, а занимаемую им полосу наступления передать стрелковым соединениям 18-й и 1-й гвардейской армий. Механизированный корпус должен был повернуть на юг для развития успеха главных сил танковой армии и перехвата путей отхода фашистских войск из Житомира в южном направлении. В этих же целях поворачивалась на юг и наша бригада, которая к вечеру 30 декабря сосредоточилась в 15 км юго-восточнее Житомира, в районе Тулина, в готовности к развитию наступления на Раскопна Могила, ст. Бердичев-П.
      Маневр танковой армии П. С. Рыбалко на юг сыграл исключительно важную роль в освобождении Житомира, а в последующем и Бердичева. В результате перегруппировки механизированного корпуса К. А. Малыгина и нашей танковой бригады с правого фланга армии на левый с утра 31 декабря развили успех танковые корпуса А. П. Панфилова и С. А. Иванова. К этому времени они перерезали шоссейную и железную дороги из Житомира на Бердичев и продолжали наступление на Троянов. На следующий день эти важные для врага коммуникации оседлал и механизированный корпус, выйдя в районы Семаков и Гальчина. Наша бригада овладела Старым Солотвином - важным узлом сопротивления противника между Житомиром и Бердичевом.
      Таким образом, 3-я гвардейская танковая армия в канун Нового, 1944 года успешно осуществила обходной маневр Житомира с юга, создала благоприятные условия для войск 1-й гвардейской и правого фланга 18-й армий в освобождении города. В результате этого маневра житомирская группировка противника была окончательно отрезана от бердичевской.
      В этих боях танкисты наряду с героизмом показали высокую боевую выучку. Противник на каждом шагу устраивал танковые и артиллерийские засады, приспосабливая к обороне естественные рубежи и населенные пункты, делал все, чтобы сковать маневр наших танков и выиграть время. Он стремился навязать нашим танковым частям позиционную борьбу, иными словами, хотел сбить их с темпа. Однако эти попытки оказались безуспешными. Благодаря возросшему мастерству танкистов, бои южнее Житомира приобрели высокоманевренный характер.
      Это можно показать на примере действий нашей бригады при освобождении Старого Солотвина. До этого бригада преодолела более 100 км и освободила несколько населенных пунктов. Однако если в предыдущих боях танкисты в большинстве своем действовали совместно со стрелковыми и механизированными частями, то в бою за Солотвин предстояло наступать самостоятельно и взламывать промежуточный оборонительный рубеж на подступах к оперативно-стратегической магистрали противника Житомир - Бердичев.
      Группировка противника в Старом Солотвине выявилась боем. При постановке задачи на развитие наступления в южном направлении мне как командиру бригады не было указано никаких данных о том, что из себя представляет противник в Солотвине. И только после того как части бригады завязали бой на его северо-восточной окраине, совершив перед этим 25-километровый марш из района Тулина, стало ясно, что мы имеем дело с заранее подготовленным к обороне узлом сопротивления противника, где имеется большое количество мотопехоты, танков и артиллерии.
      Задача по овладению Солотвином усложнялась еще и тем, что этот населенный пункт занимал господствующее положение по отношению к открытым и просматриваемым подступам и тем самым облегчал противнику ведение его круговой обороны,
      Сопротивление врага было упорным. Бригада вынуждена была вести неравный бой с противником, который здесь имел около 50 танков, в том числе 6 типа "тигр", 8 шестиствольных минометов, 2 артиллерийские батареи и на окраинах городка до 10 закопанных штурмовых орудий. В то время как в бригаде имелось всего 15 танков, батальон автоматчиков, батарея 76-мм орудий и рота противотанковых ружей.
      Однако наши танкисты имели большой боевой опыт и знали, что воюют не только числом, но и, главным образом, умением, и они это еще раз доказали на деле.
      В течение 31 декабря части бригады отбили две сильные контратаки противника. В этой обстановке генерал П. С. Рыбалко дал указание обходить Солотвин. Однако высланная нами разведка установила, что в 3 часа 1 января противник из Солотвина начал отход на Бердичев. Уходя, он сжигал здания, подрывал склады и боевую технику. Об этом мною было доложено командующему армией и изложена просьба не терять времени на обходный маневр, а немедленно начать преследование. Рыбалко одобрил это решение.
      В ходе преследования частями бригады противник бросил танки, артиллерию и в буквальном смысле бежал. Рано утром 1 января 1944 года 91-я отдельная танковая бригада освободила Старый Солотвин и, продолжая стремительное наступление на юг, в середине дня вышла в Журбинцы и Половецкое, расположенные на подступах к Бердичеву.
      В боях за Старый Солотвин мужественно и умело действовали командир танковой роты лейтенант М. В. Лебедев и командир танка лейтенант С. А. Петров, которые вместе уничтожили два танка, семь орудий и минометов и до полсотни солдат и офицеров противника. Высокое воинское мастерство показали механики-водители сержанты Я. С. Клименко и Н. С. Поздняков. Непрерывно взаимодействуя с танкистами, храбро сражались и автоматчики бригады. Например, взвод лейтенанта В. В. Кожанова в траншее уничтожил до двадцати пяти вражеских солдат и офицеров, а отделение сержанта С. Г. Николаева одним из первых ворвалось в Солотвин.
      Особенно отличился в этом бою танковый экипаж лейтенанта В. П. Макарова. Находчивые танкисты в поисках маскирующей зоны совершили обходный маневр и, прикрываясь густыми зарослями кустарника, подошли на рассвете к Солотвину с севера. Здесь они наткнулись на оборонительные сооружения врага. Широкий противотанковый ров смыкался с густым лесом, уходящим за горизонт. Слева от села Кодня был выставлен крепкий противотанковый заслон. Казалось, что пробиться невозможно. Но взревел мотор - и танк, окутанный снежным вихрем, влетел на окраину Солотвина. Экипаж вел неравный бой. Разрывы вражеских снарядов становились все чаще, их огненно-рыжие султаны дыбились все ближе и ближе, а дерзкая тридцатьчетверка упорно продвигалась вперед. Преодолев противотанковые препятствия и искусно маневрируя в зоне артиллерийского огня, танкисты завязали бой в расположении врага. Боевая машина проутюжила колонну автомашин, подожгла склад с горючим и продолжала сеять панику среди гитлеровцев.
      Экипаж Макарова вел огневой бой даже тогда, когда танк был подбит. Превратив его в неподвижную крепость, мужественные танкисты сопротивлялись до конца, до последнего снаряда. И лишь когда над истерзанной, с зияющими пробоинами машиной взвилось пламя, смельчаки решили пробиться к своим. Пятеро советских танкистов против шестидесяти гитлеровцев. Пробиться значит принять бой. В ход было пущено все, что осталось: лимонки и автоматы. Лейтенант Макаров снятым с танка пулеметом прикрывал отход товарищей. Но слишком не равны были силы...
      Жители Солотвина, ставшие свидетелями этого боя, обнаружили за селом около двух десятков трупов фашистов, а в полсотне шагов от краснозвездного танка - четверых убитых советских танкистов и, совсем рядом с тридцатьчетверкой, еще одного, с двумя звездочками на погонах. Это был Вениамин Петрович Макаров. Ему было 22 года. До войны он учился в Куйбышеве, мечтал стать инженером. Потом Ульяновское танковое училище, действующая армия. Вдогонку на фронт летели материнские слова: "Ушел на фронт отец, может, свидитесь". Сын не свиделся: не успел... И только через 23 года его матери Павлине Леонтьевне удалось узнать о месте захоронения Вениамина, память о котором ныне бережно хранят жители Солотвина. "Мы нашли могилу Вашего сына... - писали они Павлине Леонтьевне. - У нас в Солотвине его именем назван пионерский отряд, его имя высечено на граните памятника на братской могиле, а портрет, написанный с фотографии на комсомольском билете, висит в местном музее".
      Павлина Леонтьевна Макарова приняла приглашение солотвинцев и летом 1966 года побывала на могиле сына и его боевых друзей. Материнское спасибо и земной поклон передала она солотвинцам, встретившим ее как родную. Подобно сотням и сотням тысяч других героев, сын ее прожил короткую жизнь и, как они, завоевал право на бессмертие.
      Вспоминается и один эпизод далеко не героический, а, как говорят, обычный, житейский, который, на мой взгляд, достаточно наглядно характеризует психологию местного жителя прифронтовой полосы, долгое время находившегося на временно оккупированной территории.
      Это было в ночь перед атакой на Солотвин на окраине села Кодня, где находился командный пункт бригады. Время было позднее, все текущие вопросы предстоящего боя как будто решены. Выдалась свободная минута, и можно было выпить чашку чая. На столе появились наши скромные фронтовые припасы: тушенка, хлеб, сахар и сало.
      На пороге дома показался бородач. Отряхнув запорошенную снегом шапку, он промолвил: "Дiнь добрий, товарщу офiцер, чi, мабуть, полковнiк" - и принял мое приглашение к столу. Это был еще довольно-таки крепкий старик. Не снимая своей шубы, он молча и сосредоточенно пил чай - чашку за чашкой. По всему было видно, что в этом доме давно не шумел самовар.
      - Вы бы, дедусь, сняли шубу-то, - предложил я, видя, как старик обливается потом и неловко тянется за сахаром.
      Дед не спеша поставил блюдце на край стола, посмотрел на меня пристально, как показалось немного недоверчиво, и спросил, перемешивая украинские слова с русскими:
      - А вы с войском-то надолго сюда пришли, чi, мабуть, не залишiтесь?
      И когда я успокоил деда, сказав ему, что отныне Красная Армия погнала фашистские войска на запад бесповоротно, мой собеседник облегченно вздохнул, сказав: "Вот за це щiро дякую", - и расстегнул свой кожух. А потом оказалось, что под кожухом еще был кожух и еще что-то. Дед был похож на капустный кочан - одну за другой снимал он с себя одежки. Старик заявил, что при нем был весь его гардероб: "Тiкал от гадюк проклятых".
      После того как дед (к сожалению, не помню его фамилии) разделся, он встал на деревянную лавку, достал со стены небольшое, старинное, в деревянной рамке зеркало. Не спеша отвинтил шурупы, отделил защитную доску с тыльной стороны, вынул оттуда вчетверо сложенную газету. Когда он развернул ее, мы увидели портрет И. В. Сталина - фотографию середины тридцатых годов.
      - Колi так, то теперь нашего Верховного Главнокомандующего можно не ховать. Нехай дивiтся в червоном углу, - сказал дед и повесил портрет на видное место.
      На украинскую землю возвращалась свободная советская жизнь, а войска наши все дальше теснили врага на запад. Когда соединения 3-й гвардейской танковой армии осуществляли обход житомирской группировки противника с юга, войска 60-й армии совершили успешный маневр в обход Житомира с северо-запада, имея на острие удара 4-й и 5-й гвардейские танковые корпуса.
      Особо выдающуюся роль в осуществлении этого маневра сыграл 4-й гвардейский танковый корпус. Преследуя противника из района Червоноармейска, он 31 декабря вышел на подступы к сильному опорному пункту Высокая Печь и овладел им. В результате были перерезаны важнейшие коммуникации житомирской группировки, связывающие ее с западом.
      В этих боях отличились многие воины. Так, командир танка младший лейтенант И. П. Голуб из 13-й гвардейской танковой бригады полковника Л. И. Баукова в районе Высокой Печи уничтожил три "тигра", две "пантеры", пять орудий и до роты пехоты. Вырвавшись вперед, его танк перерезал дорогу отступающим немцам. Было захвачено до сорока автомобилей и до полсотни подвод. В этом бою танк Голуба получил шесть пробоин. Командир был ранен, но продолжал выполнять боевую задачу. Через несколько дней в районе Гордиевки двадцатитрехлетний офицер погиб. Перед смертью он совершил еще один подвиг: гусеницами своего танка раздавил вражескую артиллерийскую батарею. За мужество и героизм в этих боях комсомольцу с Днепропетровщины Ивану Платоновичу Голубу было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
      В те дни армию и фронт облетела весть о беспримерных подвигах танкистов 14-й гвардейской танковой бригады, которой командовал подполковник В. А. Петров, а заместителем был майор С. К. Куркоткин. Механик-водитель гвардии старший сержант Иванов, ворвавшись в село Высокая Печь, на полном ходу врезался во вражескую колонну. Немцы в панике бросили до двухсот автомобилей и четыре танка. В бою Иванову оторвало руку, потом ногу, но он продолжал сражаться. Собрав последние силы, Иванов приоткрыл тяжелый люк и, превозмогая жгучую боль и теряя сознание, стал выбираться из танка. Но тут вражеский снаряд сразил бесстрашного комсомольца. Сын ярославских крестьян из деревни Астафьевская Галичского района, двадцати одного года от роду, он погиб смертью героя на житомирской земле. Николай Константинович Иванов был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
      Удар 4-го гвардейского танкового корпуса из Червоноармейска на Высокую Печь был ошеломляющим для противника. После боя на дорогах можно было видеть сотни разбитых и обгоревших автомобилей, многие десятки орудий. Их не досчитались 1-я, 7-я танковые и 208-я пехотная немецкие дивизии. Южнее Высокой Печи были отрезаны пути отхода двум тысячам автомобилей с пехотой. Все подступы к этому населенному пункту были забиты брошенной техникой.
      Это был крупный, но не первый успех танкистов. Родословная гвардейцев началась от 17-го танкового корпуса, который летом 1942 года сразу же после формирования был брошен под Воронеж в тяжелый бой. Признание и слава пришли позже. Они были добыты вместе с умением и мастерством в огне Сталинградской битвы. Здесь танковому корпусу было присвоено звание гвардейского и почетное наименование Кантемировского{83}.
      Прежде чем прийти на Житомирщину, кантемировцам пришлось участвовать во многих боях и сражениях. Они первыми открыли "ворота" Донбасса, освободив Старобельск, Краматорск, Красноармейск, сражались под Харьковом за Грайворон, Ахтырку, Богодухов и другие районы Левобережья. Бессменным командиром гвардейцев был один из талантливых танковых военачальников генерал-лейтенант, ныне маршал бронетанковых войск, Герой Советского Союза Павел Павлович Полубояров.
      П. П. Полубояров принадлежит к тому поколению командиров, которое стояло у истоков создания наших танковых войск. Он стал танкистом еще в гражданскую войну. В 1920 году, сразу же после окончания первой в нашей стране Автобронетанковой школы, девятнадцатилетний юноша попал на Южный фронт, где на танке "Рикардо" участвовал в подавлении контрреволюционного мятежа в Уральске, а позже в борьбе с бандами Серова и Далматовых в районах хутора Бенардак и станции Семиглавый Map. Павел Павлович прошел все ступени становления танкового военачальника - от командира танка автобронетанкового отряда, начальника автобронетанковых войск округа в довоенную пору до командира танкового корпуса в войну, командующего танковой армией и начальника бронетанковых войск Советской Армии в послевоенные годы.
      Все, кому в те годы хотя бы накоротке приходилось встречаться с П. П. Полубояровым, надолго запоминали этого немногословного и вместе с тем энергичного, сильного человека, в котором, казалось, все было ладно скроено и крепко сшито. Как и многие кадровые танкисты, он самозабвенно любил боевые машины, постоянно думал об их совершенствовании и более эффективном использовании в бою и операции. К подчиненным его отношение было всегда ровным, требовательным и справедливым. Можно привести много примеров проявления его заботы о людях. Хотелось бы рассказать об одном из них, ставшем мне известным уже после войны, когда довелось командовать прославленной Кантемировской и поближе познакомиться с ее кадровым составом - в ту пору, в большинстве своем, еще офицерами-фронтовиками.
      Это случилось в середине декабря сорок второго в самый разгар Сталинградской битвы. При освобождении Кантемировки наряду с другими подразделениями отличился и мотострелковый батальон старшего лейтенанта В. А. Андреева, который и поведал мне о своих боевых делах. Воины батальона в числе первых ворвались в населенный пункт. Завязалась ожесточенная схватка. Судя по всему, комбат умело руководил боем, проявил личное мужество и бесстрашие. Он был дважды ранен и оказался в медсанбате, лишь окончательно обессилев и потеряв сознание. Короче говоря, налицо был подвиг, и никто не сомневался, что он будет оценен по достоинству.
      Но случилось так, что среди награжденных Андреева не оказалось. Комбат, находившийся в ту пору в госпитале, и виду не показал, что ему обидно, тем более что к тому времени его грудь уже украшал орден Красного Знамени. Он по-прежнему был жизнерадостен, охотно рассказывал о фронтовой жизни. Даже говоря о трудных моментах своей боевой биографии, старший лейтенант и тут, как это свойственно людям с большой и доброй душой, находил бодрые слова, которые настраивали слушателей на веселый лад. Таких людей много было на фронте, они с улыбкой, с русской удалью смотрели смерти в глаза, презирали опасность.
      Друзья по палате с радостью слушали героя Кантемировки. И, видя, что многим раненым и отличившимся в боях вручают награды, замечали: вот, мол, скоро придет срок и Андреева нашего вспомнят. Не может быть того, чтобы забыли о дважды раненном. "Главный кантемировец" Полубояров не допустит этого. Он человек справедливый, во всем любит порядок.
      И пророчества друзей сбылись. Однажды в госпиталь приехал командир корпуса и был крайне удивлен, когда узнал от раненых, что комбата мотострелков, о подвиге которого он хорошо помнил, не наградили. Комкор пообещал ходатаям выполнить их просьбу: похлопотать перед начальством за Андреева.
      Вручение награды ускорил случай. Буквально через несколько дней после посещения госпиталя командиром корпуса у раненых побывал К. К. Рокоссовский, который до этого времени объехал и другие фронтовые госпитали и большой группе солдат и офицеров вручил правительственные награды. Дождался своей награды и В. А. Андреев. Только она оказалась особенной. Старший лейтенант был награжден орденом Суворова III степени. В ту пору о нем далеко не все слышали и почти никто его не видел. Этот орден вместе с орденами Кутузова и Александра Невского был учрежден летом 1942 года, в самый разгар оборонительного сражения на подступах к Сталинграду. Это были первые так называемые полководческие ордена. Позднее были учреждены ордена Богдана Хмельницкого, Ушакова, Нахимова и высший военный орден "Победа"{84}.
      После ухода из госпиталя К. К. Рокоссовского раненые обступили смущенного старшего лейтенанта и долго с интересом рассматривали лучистый пятиконечный орден, где в круглом медальоне поблескивал гордый профиль Александра Суворова. Собравшиеся припоминали все, что они когда-либо читали и слышали о походах великого русского полководца, о подвигах его чудо-богатырей, которым "мало трех! Давай им шесть! Давай им десять на одного, всех побьют, повалят, в полон возьмут!".
      Наверное, никогда раньше наша героическая история не работала так интенсивно, целеустремленно на современность, как это было в годы Великой Отечественной войны. В ту пору в народе и армии с какой-то особой любовью воскрешалась память о прославленных полководцах нашей земли, о многих поколениях воинов, отстоявших ее честь, о людях, без оглядки принявших смерть за ее свободу и независимость. "Честная смерть лучше плохой жизни", - говорили герои прошлого.
      Однако вернемся к событиям, развернувшимся 31 декабря 1943 года в районе Житомира. Как уже отмечалось, находившаяся здесь вражеская группировка в этот день была обойдена с севера и запада войсками 60-й армии, а с юга - 3-й гвардейской танковой и главными силами 18-й армий. Одновременно с северо-востока и востока наступали войска 1-й гвардейской армии и 22-й стрелковый корпус 18-й армии.
      Над противником, находившимся в Житомире, нависла угроза окружения. Чтобы спасти свое положение и вывести войска из города, гитлеровцы в канун Нового года перешли в контратаку против войск 18-й и 3-й гвардейской танковой армий, стремясь любой ценой отбросить их на восток. Одновременно противник предпринял попытки отвести свои войска из Житомира и соединиться со своей бердичевской группировкой.
      При отражении вражеских атак в районе Житомира большая заслуга принадлежит нашим противотанковым артиллеристам. Они не раз выручали и пехоту, и подвижные войска. И тут мне хочется рассказать об этих отважных на примере одного из тысяч умелых и мужественных бойцов - командира орудия Павла Дмитриевича Азарова.
      Бои под Житомиром и Шепетовкой стали для него этапом на пути к почетному званию полного кавалера ордена Славы. Первый боевой опыт он получил еще в Курской битве, в которой участвовал, находясь в 7-й отдельной гвардейской истребительной противотанковой артиллерийской бригаде. Уже в тех боях на огненной дуге отличился Павел Азаров, подбив два танка. Его орудие, поврежденное вражеским снарядом, ныне можно увидеть на обочине проселочной дороги под Обоянью. Как символ бессмертия советских артиллеристов стоит оно на граните рядом с памятником погибшим героям-артиллеристам.
      После Курска были бои за Харьков, битва за Днепр, и везде противотанковая пушка Азарова была в боевом деле, и с каждым разом на ее стволе появлялись все новые и новые звездочки, умножая счет поверженных вражеских целей. Так было и под Житомиром.
      В одной из вражеских контратак орудийный расчет Азарова подбил четыре танка, но в ходе боя из балки вынырнул тяжелый танк "тигр". Завязалась огневая дуэль. Противотанковая пушка была повреждена. А бронированное чудовище уже у огневой позиции. В считанные секунды у сержанта возникло смелое решение: укрыть расчет в траншее, а танк поразить трофейными фаустпатронами. И вот раздались два выстрела - стреляли командир и заряжающий. "Тигр" воспламенился. Потом были бои под Шепетовкой, и первый из трех орденов Славы, которые украсили за годы войны гимнастерку П. Д. Азарова, засверкал на груди гвардии сержанта.
      Героически сражались за Житомир воины армий А. А. Гречко и К. Н. Леселидзе. Весь день 31 декабря они вели напряженные бои за город. Решающую роль при взломе вражеской обороны и в уличных боях сыграли штурмовые отряды, созданные в 328-й и 350-й стрелковых дивизиях 1-й гвардейской армии, а также в 129-й гвардейской и 317-й стрелковых дивизиях 18-й армии. Очищая от врага квартал за кварталом, эти отряды продвинулись в центр Житомира, к Преображенскому кафедральному собору. Город горел. На Бердичевской улице - груды развалин. Фашисты разрушили десятки старинных зданий на Киевской, Михайловской улицах, надругались над памятником Ленину, взорвали памятник Щорсу, сожгли дом украинского писателя Михаила Коцюбинского.