И когда в 1921 году Грузия была окончательно очищена от предателей ее народа - меньшевиков, от банд националистов, когда в родную Гурию вступили посланцы Ленина - части легендарной 11-й армии под командованием А. И. Геккера, Леселидзе загорелся мечтой стать таким же стойким защитником трудового народа. Это было не только мечтой Константина, но и волей отца. В том же 1921 году, выполняя его завет, семнадцатилетний Леселидзе добровольно вступил в ряды Красной Армии.
      Уже в предвоенные годы, пройдя суровую школу военной подготовки, Леселидзе стал опытным командиром, умелым воспитателем воинов. Великую Отечественную войну он встретил на западной границе, в районе Бреста, где командовал артиллерией стрелкового корпуса. Потом участвовал в тяжелых боях под Минском, на Березине и Днепре, в сражениях на равнинах Подмосковья и в горах Кавказа. Осенью 1943 года в ходе боев за освобождение Таманского полуострова вместе с именами прославленных полководцев: командующего Северо-Кавказским фронтом генерал-полковника И. Е. Петрова, командующего Черноморским флотом вице-адмирала Л. А. Владимирского, командующего 56-й армией генерал-лейтенанта А. А. Гречко страна узнала и имя командующего 18-й армией генерал-лейтенанта К. Н. Леселидзе. Руководимые им войска отличились при штурме Новороссийска,
      К. Н. Леселидзе был пламенным патриотом Родины, В одном из своих писем близким в 1941 году он писал: "Мы хорошо понимаем, что долг перед Родиной выше всего. Сознавая это, забываешь о трудностях. Враг найдет свою могилу в нашей стране. Я твердо верю, что настанет время, когда мы вновь придем на те места, где стояли в первый день войны, верю в победу".
      Его мечте вернуться в Белоруссию не суждено было сбыться. Леселидзе довелось участвовать в одной из завершающих операций по освобождению Украины, где получили дальнейшее развитие его полководческий талант и организаторское мастерство. В бою Леселидзе всегда был там, где трудно, где назревал критический момент. Он обладал удивительной способностью мобилизовывать людей на борьбу. Его появление на передовых позициях всегда воодушевляло бойцов, умножало их энергию. Настоящий коммунист-ленинец, он придавал большое значение партийно-политической работе, умел прислушиваться к мнению коллектива. Леселидзе отличала постоянная потребность в общении с людьми. Его доброта была отнюдь не слабостью, а чертой, как всегда свойственной самым сильным характерам. "Мне довелось воевать вместе с одним из талантливых советских полководцев - командующим 18-й армией генерал-полковником К. Н. Леселидзе, - говорил Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев. - На фронте люди раскрываются быстро, там сразу узнаешь, кто чего стоит. Константин Леселидзе запомнился мне как олицетворение лучших национальных черт грузинского народа. Это был жизнелюб и храбрец, суровый к врагам и щедрый к друзьям, человек чести, человек слова, человек острого ума и горячего сердца"{75}.
      Константин Николаевич Леселидзе погиб через месяц с лишним после окончания Житомирско-Бердичевской операции, 21 февраля 1944 года, в расцвете своих сил и способностей. В послевоенные годы наша партия и правительство проявили особую заботу о воинах-фронтовиках - бойцах, офицерах, генералах и адмиралах, о тех, кто по разным причинам не был удостоен наград за совершенные ими подвиги. В результате многие бывшие воины Советской Армии и Флота, бойцы партизанских отрядов, работники нашего героического тыла получили заслуженные награды. В числе награжденных был и бывший командующий 18-й армией. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 мая 1971 года генерал-полковнику Леселидзе Константину Николаевичу было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
      Среди других военачальников 18-й армии хотелось бы назвать начальника штаба армии генерал-майора Н. О. Павловского. В войну он вступил, имея более чем двадцатилетний стаж службы в Красной Армии. Начальник штаба укрепрайона на советско-турецкой границе возле Ленинакана, штаба бригады морской пехоты, начальник оперативного отдела 56-й, а потом 18-й армий, начальник штаба 18-й армии и, наконец, начальник Оперативного управления 1-го и 2-го Украинских, а потом и Забайкальского фронтов - таковы основные вехи боевого пути этого замечательного генерала, одного из талантливейших оперативных работников крупных штабов.
      С Николаем Осиповичем Павловским на войне мне приводилось встречаться эпизодически. Более тесное знакомство состоялось в первые послевоенные годы, когда мы вместе учились в академии Генерального штаба. В числе слушателей первого послевоенного набора были такие, уже известные в то время генералы, как П. Ф. Батицкий, И. Г. Павловский, Н. Г. Лященко, В. Ф. Маргелов, И. Ф. Кириченко, В. В. Турантаев, Д. В. Горбовский и другие. Среди нас Николай Осипович Павловский пользовался заслуженным авторитетом одаренного оператора.
      Несколько слов о командующем артиллерией 18-й армии Г. С. Кариофилли. У него также была завидная военная судьба. Он прошел через все этапы развития армии: в 1917 году шестнадцатилетним подростком вступил в Красную гвардию, участвовал в боях с белогвардейцами, прошел боевой путь от рядового до генерала.
      В период Житомирско-Бердичевской операции во главе стрелковых корпусов 18-й армии были такие известные военачальники, как генерал-лейтенант В. С. Голубовский, генерал-майоры Ф. В. Захаров, Ф. И. Перхорович.
      Деятельность политорганов и всего партийно-политического аппарата возглавляли в 18-й армии такие опытные руководители, какими являлись член Военного совета армии генерал-майор С. Е. Колонии и начальник политического отдела полковник Л. И. Брежнев.
      Сергей Ефимович Колонии вступил на ответственное поприще политработника еще в годы гражданской войны. Он свято хранил традиции легендарных комиссаров: их принципиальность, деловитость, внимательное отношение к людям, большевистскую нетерпимость ко всему, что мешает делу, умение мобилизовать воинов на преодоление трудностей.
      Бывший член Военного совета 1-го Украинского фронта генерал К. В. Крайнюков отзывался о С. Е. Колонине как о человеке сосредоточенном, отличавшемся лаконичностью и емкостью своих суждений. У него всегда можно было получить полезный совет по работе с людьми.
      Политотдел 18-й армии возглавлял тогда полковник Л. И. Брежнев. Офицеры отдела оказывали активную помощь командованию армии как в подготовке, так и в ходе операции. Уже в послевоенное время, знакомясь с архивными материалами, я встретил политдонесение, адресованное в политуправление фронта, - документ, характеризующий целеустремленность и диапазон работы офицеров политотдела: "В истекшие четыре дня все силы и внимание политотдела армии, а также политотделов соединений и партполитаппарата частей были направлены на выполнение указаний, данных на фронтовом совещании.
      За это время проведены следующие мероприятия:
      - 20.12.43 г. мною проведено совещание со всеми работниками политотдела армии, на котором обсуждены итоги фронтового совещания и задачи по усилению руководства партийно-политической работой в частях.
      - В связи с предстоящей боевой операцией, политотделом армии подготовлена директива, в которой поставлены конкретные задачи по политическому обеспечению операции.
      - Разработан и утвержден Военным советом план мероприятий политотдела армии по партийно-политическому обеспечению предстоящей операции. В настоящее время политотдел работает над проведением в жизнь намеченных мероприятий.
      - Во все соединения армии командированы группы работников политотдела с задачей: оказать практическую помощь политорганам и партполитаппарату в организации работы по обеспечению всесторонней подготовки и проведения боевой операции.
      - В течение 22 и 23.12 во всех частях проведены собрания первичных и ротных партийных и комсомольских организаций.
      - С отдельными начальниками политотделов и с заместителями командиров армейских частей по политчасти мною проведены индивидуальные беседы по обеспечению подготовки к боевой операции и по другим вопросам партийно-политической работы в частях.
      - Было подготовлено обращение Военного совета армии к бойцам, сержантам и офицерам, посвященное предстоящей боевой операции. Получено обращение Военного совета фронта. Обращения направлены во все политорганы. Даны указания о строжайшем сохранении этих документов как совершенно секретных до момента получения боевого приказа и о развертывании широкой агитационно-пропагандистской работы после получения боевого приказа.
      - Большая работа проведена по созданию ротных партийных организаций. На 23.12 во всех стрелковых ротах Никифорова, Рязанова, Захарова созданы партийные организации и партийные группы.
      - В течение 21 - 22.12 проведено занятие армейского агитпропсеминара, на котором присутствовали работники всех дивизионных газет и армейской газеты "Знамя Родины". На семинаре заслушаны лекции, посвященные докладу и приказу товарища Сталина о 26-й годовщине Октябрьской социалистической революции. Перед агитаторами и работниками газет мною поставлены задачи о их роли и месте в подготовке и проведении боевой операции.
      - Подготовлены, отпечатаны и разосланы во все соединения агитационные листовки "передай по цепи" (шесть видов по 5000 экз.) для использования, как важнейшего мобилизующего средства в агитационно-пропагандистской работе непосредственно в период боя.
      Политработниками, находящимися в настоящее время в частях, оказывается большая помощь командованию в проверке состояния боевого оружия и приведения его в полную боевую готовность. Например, инспектор ПОАрма майор тов. Караваев в течение 21 - 23.12 совместно с политработниками и командирами частей сумел проверить состояние оружия у личного состава двух полков... После этого в части были посланы оружейные мастера... Во всех частях и соединениях обращается особое внимание на приведение оружия в полную боевую готовность.
      Начальник политотдела 18 армии
      полковник Брежнев"{76}
      24.12.43
      Этот документ дает определенное представление о той большой деятельности, которую проводили в войсках политорганы не только 18-й, но и всех других армий. В подготовке к бою и в ходе его для них не было мелочей. В поле зрения политработников было все, что обеспечивало высокую боевую готовность.
      Однако вернемся к событиям, которые начались в конце декабря 1943 года на житомирском направлении, где перешли в наступление 1-я гвардейская, 18-я и 38-я армий, а для завершения прорыва вражеской обороны и развития успеха были введены две танковые - 3-я гвардейская и 1-я.
      В центре оперативного построения ударной группировки фронта действовали войска генералов К. Н. Леселидзе и П. С. Рыбалко. На десятикилометровом участке прорыва 18-й армии для подавления обороны противника и поддержки наступающих войск одновременно вели огонь более 1700 орудий и минометов. Здесь в первом эшелоне оперативного построения армии наступали четыре стрелковые дивизии: 129-я гвардейская генерал-майора С. М. Бушева, 395-я полковника А. В. Ворожищева, 117-я гвардейская полковника П. Н. Кицук и 161-я генерал-майора П. В. Тертышного. В качестве танков непосредственной поддержки пехоты использовались 12-й гвардейский тяжелый танковый полк и наша 91-я отдельная танковая бригада, временно переданная из состава 3-й гвардейской танковой армии в оперативное подчинение 18-й. Во втором эшелоне наступали три стрелковые дивизии: 317-я подполковника Н. Т. Жердиенко, 24-я генерал-майора Ф. А. Прохорова и 71-я полковника Н. З. Беляева, которая составляла резерв командарма.
      Уже через два часа после начала атаки на главном направлении 18-й армии противник был выбит из района Негребовка, Раковичи, Лисица. Однако в середине дня наступление было задержано вражескими контратаками. Поэтому для завершения прорыва обороны противника и развития успеха с рубежа Забелочье, Шнуров лес была введена в сражение 3-я гвардейская танковая армия. О ее действиях я расскажу несколько позже. А пока - об атаке пехоты и поддерживающих ее танков на примере совместных действий 129-й гвардейской стрелковой Дивизии и нашей 91-й отдельной танковой бригады.
      Еще в середине декабря бригада поступила в распоряжение командующего 18-й армией и получила задачу действовать в качестве танков непосредственной поддержки пехоты 22-го стрелкового корпуса на участке Негребовка, Раковичи. Такое дело для бригады было не новым.
      Здесь, на житомирском направлении, ей пришлось прорывать оборону противника совместно с частями 129-й гвардейской стрелковой дивизии. Для каждого танка заранее были проложены маршруты выхода в атаку, проделаны и обозначены проходы в минных полях. Особенно детально было организовано взаимодействие с командирами поддерживаемых частей.
      И вот начался штурм вражеских позиций. Прорвав оборону противника, танки, пехота и артиллерия стремительно продвигались вперед. Уже в течение первой половины 24 декабря нам удалось овладеть населенными пунктами Негребовка и Забелочье. К вечеру разгорелся тяжелый бой за Кочерово и развилку дорог Киев - Житомир - Радомышль. Фашисты стремились удержать этот район не только как опорный пункт на направлении главного удара наших войск, но и как важный узел коммуникаций. Однако добиться своей цели они не смогли, хотя и бросили в район Кочерово много боевой техники. Немало ее было подбито и сожжено. Хваленые гитлеровские "пантеры" и "тигры" не выдержали огня нашей артиллерии и ударов грозных тридцатьчетверок.
      Отступая, враг почти полностью сжег Кочерово, в котором до войны насчитывалось более 450 домов. Дымящиеся развалины, остовы труб и пепел вот все, что осталось от некогда большого и красивого украинского села.
      Вечером и ночью стоял мороз, все покрылось инеем. Температура доходила до 10 - 15 градусов. А утром резко потеплело. Потекли ручьи, от воды, казалось, некуда было спрятаться. Кто-то из офицеров шутил, что, дескать, теперь нам будет легче - сама талая вода вынесет нас на запад, к реке Тетерев.
      Только командованию бригады было не до шуток. Все бойцы обуты в валенки. Подумалось, что особенно трудно будет автоматчикам майора Мустафаева и всем остальным, кто двигался не в танке. Для замены валенок нужно время. А где его взять? Приказ властно звал вперед, быстрее к Коростышеву.
      И тут нам помог случай. В ночном бою в районе Кочерово части бригады захватили вражеский склад. Что в нем находилось, уточнять некогда было. Но нашлись смекалистые - не поленились, уточнили. В складе имелись сапоги, очень нужные нам в ту пору. По моему приказанию бригада была переобута за каких-нибудь полчаса.
      К исходу дня 91-я отдельная танковая бригада вышла из оперативного подчинения 18-й армии и снова действовала в составе 3-й гвардейской танковой, где ей поставили новую задачу: наступать вдоль шоссейной дороги на Житомир, прикрывая правый фланг от ударов противника с направления Радомышль, Коростышев.
      В результате первого дня боя соединения 18-й армии, прорвав оборону противника, продвинулись на 12 - 14 км. В полосе наступления армии было освобождено 12 крупных населенных пунктов, уничтожено большое количество живой силы и боевой техники врага. В достижении этого успеха большую роль сыграла 3-я гвардейская танковая армия. Не ожидая выхода передовых частей 22-го и 101-го стрелковых корпусов на рубеж, установленный планом операции, танковая армия прошла через боевые порядки пехоты, совместно с ней отразила танковые контратаки и завершила прорыв вражеской обороны. К исходу первого дня наступления главные силы армии продвинулись на глубину до 20 км, перерезали шоссе Киев - Житомир, а передовыми частями завязали бой за Приворотье, Озеряны.
      Несмотря на то, что в первый день наступления в бою участвовали только два корпуса: 6-й гвардейский танковый генерал-майора А. П. Панфилова и 9-й механизированный генерал-майора К. А. Малыгина, - танковая армия нарастила силу удара на главном направлении и повела за собой пехоту. Успех был достигнут благодаря правильному определению генерал-лейтенантом П. С. Рыбалко момента ввода армии в сражение, стремительному развертыванию танковых и механизированных соединений, надежному и непрерывному артиллерийскому обеспечению.
      В течение первого дня наступление развивалось с неослабевающей силой и на других участках ударной группировки фронта. Ее правофланговая 1-я гвардейская армия под командованием генерал-полковника А. А. Гречко (член Военного совета генерал-майор И. В. Васильев, начальник штаба генерал-майор В. В. Панюхов, с 9.1.1944 г. - генерал-майор Г. И. Хетагуров) нанесла главный удар юго-восточнее Радомышля и одновременно прочно обороняла занимаемый рубеж по реке Тетерев.
      Первый эшелон армии - стрелковые дивизии подполковника В. И. Катрича, полковника М. М. Музыкина, генерал-майора Г. И. Вехина и полковника И. М. Богданова - успешно взломал оборону противника, но к исходу дня углубился всего на 5 - 6 км. Сказалось отсутствие в армии танковых соединений, которые бы могли завершить прорыв всей тактической глубины обороны противника и повести за собой пехоту и артиллерию, что было особенно важно в условиях распутицы и бездорожья. В результате, как отметил командующий 1-й гвардейской армией, стрелковые корпуса первого эшелона поставленную на день задачу выполнили не полностью.
      Значительно лучшего результата добилась 38-я армия под командованием генерал-полковника К. С. Москаленко (член Военного совета генерал-майор А. А. Епишев, начальник штаба генерал-майор А. П. Пилипенко). Имея в первом эшелоне все три стрелковых корпуса: 74-й генерал-лейтенанта Ф. Е. Шевердина, 17-й гвардейский генерал-лейтенанта А. Л. Бондарева и 21-й генерал-майора Е. В. Бедина, - она нанесла удар своим правым флангом и центром. В последующем, продолжая успешное наступление уже в тесном взаимодействии с 1-й танковой армией, ее стрелковые соединения овладели Лазаревкой, восточной окраиной районного центра Брусилов, Соловьевкой, северной окраиной Турбовки. К исходу 24 декабря они вклинились в оборону противника на глубину до 1.5 км.
      1-я танковая армия под командованием генерал-лейтенанта М. Е. Катукова (член Военного совета генерал-майор Н. К. Попель, начальник штаба генерал-майор М. А. Шалин) во второй половине дня, обогнав боевые порядки соединений 38-й армии, нарастила силу удара. Правофланговый 11-й гвардейский танковый корпус генерал-лейтенанта А. Л. Гетмана к исходу дня вышел на рубеж Водотый, Гнилец, а левофланговый 8-й гвардейский механизированный под командованием генерал-лейтенанта С. М. Кривошеина к этому времени вел бой в районе юго-западнее Соловьевки, Турбовки.
      Однако командование фронта не было удовлетворено действиями соединений М. Е. Катукова. Генерал Н. Ф. Ватутин так высказался по этому поводу: "Армия, имея превосходство в силах над противником, вместо развития успеха не оторвалась от пехоты и оставалась на линии ее"{77}.
      Таким образом, к исходу первого дня операции наибольший успех наметился в полосах наступления войск К. Н. Леселидзе и К. С. Москаленко, вместе с которыми действовали танковые армии. Противник здесь упорно сопротивлялся. Основную силу его контратакующих войск составляли танки. Против наступающих частей действовало до 120 - 130 боевых машин.
      Настойчивые контратаки противника несколько снизили темп наступления наших войск. По данным фронтовой разведки, на следующий день ожидалось усиление контратакующих группировок противника частями 7-й и СС "Адольф Гитлер" танковых дивизий. Все это, естественно, не могло не насторожить командование фронта, которое приняло необходимые меры. В частности, Н. Ф. Ватутин приказал командующим армиями ударной группировки в течение 25 декабря вести наступление по следующему плану:
      "С 8 часов 30 минут выслать сильные передовые отряды для доразведки противника.
      С 9 часов 30 минут продолжать решительное наступление всеми силами с предварительной тридцатиминутной артподготовкой..."{78} На Житомир нацеливались войска 1-й гвардейской и примыкающие к ней фланги 60-й и 18-й армий. 3-я гвардейская танковая армия получила новую задачу: ударом на Коростышев во взаимодействии с 1-й гвардейской армией разгромить радомышленскую группировку.
      Из распоряжений, отданных войскам, со всей очевидностью можно сделать вывод, что командование фронта стремилось как можно быстрее выполнить задачу по разгрому главных противостоящих группировок противника радомышленской и брусиловско-корнинской, с тем чтобы развить стремительное наступление на Житомир, Бердичев и Казатин.
      Интересно посмотреть, к каким выводам по результатам первого дня нашего наступления пришло командование группы армий "Юг". Вот что пишет по этому поводу Э. Манштейн: "На запросы ОКХ (безусловно, исходившие от Гитлера)... командование доносило: "Момент для того, чтобы спасти положение на северном фланге группы армий путем частных мер, как, например, переброски отдельных дивизий, упущен. Судя по количеству брошенных здесь противником в бой сил, даже если и удастся временно остановить наступающего противника, мы не сможем добиться коренного изменения обстановки. К тому же ясно, что противник будет бросать в наступление все новые и новые резервы, накопленные им этой зимой. Обстановка складывается так, что в ближайшие недели в районе Коростень, Житомир, Бердичев, Винница - южнее Киева противник может перерезать наши тыловые коммуникации, а затем отбросить наши войска на юго-запад"{79}.
      Это было вынужденное признание одного из гитлеровских стратегов по поводу безвыходной обстановки для немецких войск, сложившейся в конце 1943 года на киевском направлении на рубеже Коростень, Малин, Корнин. А ведь в середине июля 1941 года, когда немецко-фашистские войска вышли на этот рубеж, вряд ли они могли предполагать, что через два с половиной года в этом районе их будет ожидать одно поражение за другим.
      Второй день Житомирско-Бердичевской операции начался в неблагоприятных условиях. С утра 25 декабря 1943 года погода резко ухудшилась. Снова начались дожди. Грунтовые дороги превратились в сплошное месиво. Все это затрудняло подтягивание вторых эшелонов и резервов, подвоз боеприпасов и горючего. Авиация бездействовала. Основную роль в огневой поддержке войск играла артиллерия. И все же, несмотря на трудные условия, советские войска, действовавшие на киевском направлении, упорно, метр за метром продвигались вперед.
      Еще в ночь на 25 декабря в трудном положении оказалась 3-я гвардейская танковая армия. Ей пришлось отразить несколько сильных вражеских контратак из Озерян и одновременно производить перегруппировку, чтобы выполнить новую задачу: во взаимодействии с 1-й гвардейской армией нанести удар на Коростышев. Наша танковая армия наступала на этом направлении в основном силами 9-го механизированного корпуса и 91-й отдельной танковой бригады, которая, действуя вдоль Житомирского шоссе, обеспечивала правый фланг армии и отражала контратаки противника с направлений Ставицкая Слобода, Рудня, Радомышль, Коростышев. 6-й гвардейский танковый корпус продолжал оказывать содействие 18-й армии.
      Мужественно и инициативно действовала на отдельном направлении 51-я гвардейская танковая бригада под командованием подполковника М. С. Новохатько, смелого, волевого офицера, с которым нас не раз сводили фронтовые дороги. Во взаимодействии с 237-й стрелковой дивизией генерал-майора Ф. Н. Пархоменко она отразила сильную контратаку противника из района Приворотье и к исходу дня овладела важным вражеским узлом сопротивления Карабачин.
      Наиболее упорное сопротивление противник оказал в полосе наступления 38-й армии в районе Брусилова. Попытка овладеть городом с ходу успеха не имела. И только после того как была подтянута артиллерия, в том числе дивизион 101-й гаубичной бригады большой мощности, который в течение трех с половиной часов выпустил по врагу около трехсот 203-мм снарядов, враг вынужден был отойти. Вскоре Брусилов был освобожден.
      В развитии успеха 38-й армии на казатинском направлении большая заслуга принадлежит нашему боевому соседу - 1-й танковой армии, за успехами которой мы ревностно следили. Ее действия во второй день операции значительно активизировались. Развивая наступление на юго-запад соединениями 11-го гвардейского танкового корпуса, армия главными силами 8-го гвардейского механизированного корпуса совместно со стрелковыми войсками участвовала в боях за Корнин.
      25 декабря особенно отличилась 1-я гвардейская танковая бригада полковника В. М. Горелова, наступавшая на Попельню - важную базу снабжения немецких войск. Бригада переправилась через реку Ирпень и с ходу ворвалась в Липки. К вечеру части В. М. Горелова внезапным налетом овладели населенными пунктами Киловка и Лозовки, где освободили 400 наших командиров и бойцов, находившихся в плену. Использовав ночную темноту и замешательство отступающего противника, одиннадцать наших танков во главе с командиром бригады и командиром 1-го танкового батальона майором Н. И. Гавришко освободили районный центр Киевской области и железнодорожную станцию Попельня.
      Напряженным был бой и за другой украинский районный центр - Корнин, который являлся крупным опорным пунктом в системе вражеской обороны, прикрывавшим казатинское направление. В освобождении города и разгроме корнинской группировки врага принимали участие соединения армий К. С. Москаленко, Ф. Ф. Жмаченко и М. Е. Катукова.
      Из всех этих сил только 40-я армия генерал-лейтенанта Ф. Ф. Жмаченко (член Военного совета генерал-майор К. П. Кулик, начальник штаба полковник В. И. Белодед и с 5.1.1944 г. генерал-майор Л. Б. Соседов) еще не участвовала в наступлении. Она готовилась к выполнению своей главной задачи - нанесению удара на белоцерковском направлении и к выполнению частной оказанию содействия 38-й армии в овладении Корнином.
      Утром 25 декабря после пятидесятиминутной артиллерийской подготовки ударная группировка 40-й армии перешла в наступление. Артиллерийский огонь по заранее изученным и засеченным целям противника дал хорошие результаты. Атака оказалась неожиданной. В результате войска правого фланга армии прорвали вражескую оборону на участке Мохначка, южная окраина Волицы и нанесли стремительный удар на Корнин с юга. После его освобождения ударная группировка армии продвинулась на 10 - 15 км, выйдя на рубеж Жидовцы, Романовка, Волица.
      Таким образом, за двое суток напряженных боев войска фронта выполнили свою первостепенную задачу: прорвали вражескую оборону на фронте до 80 км и продвинулись на глубину от 20 до 40 км. Они нанесли тяжелое поражение четырем танковым и двум пехотным дивизиям противника и создали благоприятные условия для преследования врага.
      Вместе с тем прошедшие бои выявили некоторые недочеты в действиях войск. В директиве, подписанной Ватутиным, Крайнюковым и Боголюбовым, обращалось внимание на то, что в войсках "отсутствует надежная связь и взаимодействие между соседями. В результате этого происходит резкое отставание одних соединений и оголение фланга выдвигающихся вперед соединений. Противник оставляется в промежутках между такими соединениями, и командиры их не стремятся уничтожить этого противника взаимным маневром ударом во фланг и тыл. Управление и связь в ходе боя часто нарушаются; командиры и штабы зачастую отстают от боевых порядков войск... Штабы узнают обстановку с большим опозданием, а командиры в таком случае не в состоянии своевременно принимать решения и реагировать на ход боя"{80}. В этой же директиве указывалось на недостатки в работе тыла. Тогда остро стоял вопрос со снабжением горючим, и особенно боеприпасами. Командование фронта после тщательного изучения сделало все необходимое, чтобы удовлетворить потребности соединений и частей.
      Большую организаторскую работу в эти первые дни наступления проводило политическое управление фронта во главе с генерал-майором С. С. Шатиловым. Он был мужественным человеком и опытным политработником. Политическое управление под его руководством активно мобилизовывало войска на выполнение боевых задач, требовало от подчиненных политорганов, чтобы они постоянно были в курсе главных событий и знали, что делается в соединениях для выполнения задачи дня, как завершается боевой день и начинается новый.
      В сражение включились все
      Как и предусматривалось планом операции, на третий день в наступление включились войска левого фланга 60-й армии для нанесения удара в обход Радомышля с севера и запада. С возобновлением наступления в центре внимания командования фронта, несомненно, были бои, развернувшиеся в районах Радомышля, Коростышева и на казатинском направлении.
      Командующий 60-й армией генерал-полковник И. Д. Черняховский (член Военного совета генерал-майор В. М. Оленин, начальник штаба генерал-майор Г. А. Тер-Гаспарян) для удара в обход Радомышля с севера нацелил левофланговый 15-й стрелковый корпус генерал-майора И. И. Людникова. Стрелковые дивизии генерал-майора П. В. Тертышного, полковника М. А. Игначева и полковника П. Н. Лащенко сломили сопротивление противника на переднем крае обороны, развивая наступление на Ходоры, Заболоть, к исходу дня продвинулись на 8 км и способствовали 328-й стрелковой дивизии полковника И. Г. Павловского из 1-й гвардейской армии в освобождении Радомышля.
      Одновременно с соединениями 60-й армии с плацдарма на западном берегу реки Тетерев перешел в наступление и 11-й стрелковый корпус 1-й гвардейской армии. Основные силы армии форсировали реку Тетерев южнее Радомышля и развивали наступление в юго-западном направлении, нацеливаясь на обход Коростышева с севера.
      Непосредственно на коростышевском направлении войска П. С. Рыбалко и К. Н. Леселидзе продолжали вести упорные бои с частями СС "Рейх" и 8-й танковых дивизий противника. 9-й механизированный корпус нашей танковой армии развивал наступление вдоль Житомирского шоссе, 70-я механизированная бригада полковника М. Д. Сиянина с тяжелыми боями прорвалась на восточную окраину Коростышева. Наступавший левее 6-й гвардейский танковый корпус после овладения Карабачином во взаимодействии с 101-м стрелковым корпусом отражал непрерывные контратаки пехоты и танков противника из Романовки и Здвижка.
      К этому времени в сражение включилось и третье крупное соединение танковой армии - 7-й гвардейский танковый корпус генерал-майора С. А. Иванова. Вместе с ним на рубеже Забелочье, Кочерово сражалась и 91-я отдельная танковая бригада. Она отражала вражеские контратаки по правому флангу армии.
      К исходу 26 декабря передовые части нашей танковой армии завязали бой за переправы через реку Тетерев в районе Коростышева.