Среди них: полковники М. Д. Сиянии, И. И. Сергеев, подполковник М. С. Новохатько, майор Д. Г. Чубарь, капитаны Г. Ш. Балаян и В. В. Никитин, старший лейтенант А. А. Пищулин, лейтенант А. И. Алексеев, сержант Н. Е. Петухов, рядовые В. Н. Иванов, И. Д. Семенов, В. А. Сысолятин. Несколько позже звание Героя Советского Союза было присвоено командиру партизанской группы А. В. Тканко.
      Весть о первых героях Днепра молниеносно облетела части и соединения не только танковой армии, но и всего фронта. В те дни в войсках широкое распространение получило поздравительное письмо Военного совета фронта, адресованное героям переправы и всему личному составу 51-й гвардейской танковой бригады. В ответ на него комсомольцы соединения приняли обращение, которое было разнесено по войскам армейскими и фронтовыми газетами. "Комсомольская организация и весь личный состав нашего соединения, говорилось в обращении, - гордятся смелостью и умением героев переправы через Днепр товарищей Петухова, Сысолятина, Иванова и Семенова.
      Их подвиг и поздравление Военного совета фронта воодушевляют нас на новые боевые дела во имя нашей Родины.
      Мы, солдаты, не закрываем глаза на предстоящие трудности. Их впереди немало.
      Фашистский зверь истекает кровью, предчувствуя свою неизбежную гибель, лютует. Он будет оказывать и оказывает отчаянное сопротивление. Он всячески старается помешать переправе советских богатырей на правый берег великой реки. Он будет пытаться сбросить в Днепр наших героев, переправившихся на западный берег. Будем же стойки, боевые друзья! Мы победили в историческом сражении у Орла! Мы свернем немцу шею и в битве на Правобережье!
      Победа зависит от нас, от нашей храбрости и стойкости, нашего боевого мастерства! Мы дорожим великой честью - освободить родную Украину от гитлеровской нечисти, сражаться на Днепре и здесь сломить хребет фашистскому зверю. Для достижения полной победы над врагом мы приложим все силы, знания, умение, мы будем драться так, как наши герои - Петухов, Сысолятин, Иванов и Семенов.
      Многие наши комсомольцы следуют их примеру.
      Гвардии рядовой В. Голубцов в боях за Днепром уничтожил расчет пулемета противника, захватил пулемет и из него расстрелял 32 фрица.
      Автоматчик В. Хабаров уничтожил 2 ручных пулемета противника, захватил вражеский станковый пулемет и из него истребил 40 фашистов.
      Рядовой Неманов в атаке был ранен в спину, но в госпиталь не пошел, а сказал: "Пока я способен держать автомат в руках, буду уничтожать фашистов". В этом же бою вышел из строя командир отделения т. Бобашко. Тов. Неманов принял на себя командование отделением и лично уничтожил 5 солдат противника.
      Так дерутся все наши комсомольцы, так они выполняют присягу Родине на правом берегу Днепра!
      Мы заверяем вас, что будем драться по-суворовски, смело, ловко, стремительно. Не щадя жизни, мы готовы защищать каждый клочок отвоеванной советской земли, готовы двигаться все дальше, вперед, на запад!
      Вперед, через Днепр к Киеву и Днепропетровску, Виннице и Львову, к освобождению всей украинской земли!
      Смерть немецким захватчикам!"{46}
      В дни битвы за Днепр широкоизвестным стало имя механика-водителя гвардии старшего сержанта Марии Лагуновой из 56-й гвардейской танковой бригады. Имя этой мужественной русской женщины носит теперь интернациональный клуб в городе Грейфсвальд в Германской Демократической Республике. Ее именем названа одна из улиц в городе Бровары на Украине. О Марии Ивановне, "сестре Маресьева", создан теперь по сценарию лауреата Ленинской премии писателя С. С. Смирнова документальный кинофильм "Настоящий человек". О ней с благоговением отзываются в части, которая унаследовала традиции гвардейского соединения.
      Поначалу о Лагуновой, неистовой в своем стремлении попасть на фронт, заговорили в одном из военкоматов Свердловска, куда она, девятнадцатилетняя девушка, обратилась в сорок первом году с просьбой послать на курсы танкистов. Не отставала до тех пор, пока просьба не была удовлетворена. А судьбу комсомолки, электромонтера с фабрики "Уралобувь", помог определить Председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Иванович Калинин, которому она послала письмо. В порядке исключения ей разрешалось стать танкистом. Недолгая учеба - и доброволец Мария Лагунова направляется на Волховский фронт. Бой за Малую Вишеру и Будогощь. Первое ранение и возвращение в боевой строй. Участие в знаменитой Курской битве. Танк, управляемый хрупкой девушкой, сквозь огонь дошел до Днепра. Ратные заслуги Марии увенчаны медалью "За отвагу", орденом Красной Звезды. На подступах к Киеву в сентябре сорок третьего ее машина ворвалась в расположение противника. Танк, ведомый ее твердой рукой, неожиданно обрушился на гитлеровцев, которые никак не предполагали, что он может появиться в их тылу. Охваченные паникой, враги разбежались, артиллерийский расчет без единого выстрела бросил свою противотанковую пушку. А советский танк догонял и давил фашистов.
      На исходе этого победного боя машина Лагуновой была подбита. Механик-водитель получила тяжелое ранение и очнулась лишь спустя несколько суток в одном из сибирских госпиталей. Горе со всей беспощадностью обрушилось на нее: ампутированы обе ноги. Жизнь, как говорят, висела на волоске. Вопрос "быть или не быть" решался не только врачами, не только однополчанами Марии, которые часто навещали ее и слали ей душевные, ободряющие письма, но и силой воли самой девушки. "Я должна жить, чтобы снова воевать" - этому настойчивому стремлению она подчиняла все свое существо, все свои действия. И смерть отступила от настоящего человека. "Я не обещаю тебе легкой жизни, Мария, - напутствовал ее при выписке из госпиталя московский профессор В. М. Чаклин. - Но ты пройдешь ее с честью, потому что ты мужественный человек".
      После лечения Лагунова вернулась в родную часть, переучилась на телеграфистку и прослужила там до конца войны, вдохновляя своим подвигом танкистов бригады. Она первой принесла однополчанам долгожданную весть о великой победе над фашизмом.
      Мария Ивановна из той плеяды русских женщин, каждая из которых, как говорил Н. А. Некрасов, "коня на скаку остановит, в горящую избу войдет", мерой красоты и обаяния которых являются мужество, несгибаемая сила воли, жизнелюбие и патриотизм. Не случайно Марию Ивановну Лагунову встречают танкисты как самого почетного гостя, как бойца-героиню, как любимую маму, как живую легенду. Командир части рапортует ей перед строем об успехах воинов, перед ней торжественным маршем проходят роты полка, к ней обращают люди слова уважения и любви.
      Во время одной из встреч с танкистами Мария Ивановна в присутствии изумленных гостей села в танк Т-34 и провела его по полигону.
      Как тогда, в сорок третьем, на днепровских рубежах, так и теперь Мария Лагунова восхищает современников сердцем несгибаемого бойца, своей нравственной красотой и силой.
      Возвращаясь к рассказу о событиях на Днепре, на главном направлении наступления войск фронта, хотел бы подчеркнуть, что захват мотострелковыми подразделениями передовых отрядов танковой армии населенных пунктов Зарубенцы и Григоровка, а также ряда высот, прилегающих к Днепру, положил начало созданию на правом берегу реки первого плацдарма, получившего название букринского. В последующем этот плацдарм сыграл значительную роль в борьбе за Киев и всю Правобережную Украину.
      С вводом в сражение 3-й гвардейской танковой армии морально-психологическое воздействие на противостоявшую группировку противника резко возросло. А это, в свою очередь, лишило вражеское командование всякой надежды на организованный отвод своих войск к Днепру и закрепление на его западном берегу. В то же время стремительный бросок танкистов к букринской излучине создал благоприятные предпосылки для решения войсками фронта главной задачи операции - форсирования Днепра с ходу и освобождения Киева.
      В своих воспоминаниях о битве за Днепр Маршал Советского Союза Г. К. Жуков так оценивает роль танковой армии: "Введенная в сражение на участке Воронежского фронта 3-я гвардейская танковая армия П. С. Рыбалко, прибывшая из резерва Ставки, внесла в дело решительный перелом"{47}.
      На букринский плацдарм предусматривалось переправлять подходившие к реке главные силы 3-й гвардейской танковой армии и следовавшие за ними войска 40-й армии. 47-я армия получила задачу захватить плацдарм в районе Канева. 27-я армия - второй эшелон фронта - находилась в это время в районе Лубн, то есть в 100 - 125 км восточнее букринской излучины.
      Чтобы максимально использовать достигнутый успех, командующий фронтом 22 сентября приказал: войскам 40-й и 47-й армий не позднее 26 сентября выйти на рубеж Юшки, Синявка, Хмельна; 3-й гвардейской танковой армии выполнять ранее поставленную задачу и развивать наступление в направлении Кагарлык, Белая Церковь; 38-й армии форсировать реки Днепр и Ирпень севернее Киева и к 27 сентября овладеть рубежом Демидове, Приорки. Войскам левого крыла фронта{48} - 52-й и 4-й гвардейской армиям - задача не менялась: после разгрома во взаимодействии со Степным фронтом полтавской группировки противника они должны были выйти к Днепру в районе Черкасс.
      События развивались стремительно. С наступлением темноты 22 сентября к излучине Днепра южнее Переяслав-Хмельницкого уже подходили главные силы 3-й гвардейской танковой. Мы находились в местах, которые были безмерно дороги каждому нашему бойцу и командиру. И даже в тех, нелегких условиях марша, используя короткие минуты передышки, политработники старались найти возможность, чтобы поведать личному составу об исторических фактах героического прошлого братских народов - русского и украинского, об истоках их давней, нерушимой дружбы, о братской дружбе солдат нашей многонациональной армии, которые не щадили своей жизни ради освобождения Украины.
      Я до сих пор помню эти беседы политработников с бойцами, пусть скоротечные, но емкие, зажигательные, которые, без всякого преувеличения, надолго западали в души людей, поднимали их боевой дух, обостряли и усиливали чувство родства между ними, чувство интернационального долга. И теперь я нередко возвращаюсь к тем дням, когда наша фронтовая жизнь давала бесчисленное множество примеров братской дружбы, проверенной и закаленной в огне сражений, заново осмысливаю, насколько важно, удивительно сильно и взрывчато слово старшего о дружбе и товариществе, слово, сказанное вовремя, обращенное к сердцу и разуму солдата.
      Да, тогда мы воевали на землях Поднепровья, где за долгие века отгремели многие и многие битвы, в которых прославились богатыри России, Украины, Белоруссии. Память о былом хранят здесь села и города. Она запечатлена даже в их названиях. Великий Букрин, Переяслав. Рассказывали легенду о происхождении названия Переяслав. В 993 году при встрече русского войска с печенегами на реке Трубеж около Переяслава отважный воин Никита Кожемяка вышел на единоборство с печенежским великаном и победил его умом и силой, "перея славу" непрошеного гостя. Город, приняв это громкое имя, издавна берег свою честь, честь русского бойца, мощной крепости на южных границах Киевской Руси. И по сей день, как боевые шрамы, свидетельствуют о его мужестве и стойкости остатки крепостных сооружений в самом Переяслав-Хмельницком и Змиевы валы на подступах к нему.
      Уже будучи на букринском плацдарме, мы узнали, что знаменитый Переяслав освобожден частями 10-го танкового корпуса генерал-майора В. М. Алексеева. А некоторое время спустя мы читали Указ Президиума Верховного Совета СССР о переименовании города Переяслав в Переяслав-Хмельницкий в память об исторической Раде, выразившей волю украинского народа быть навеки вместе со своим старшим братом - русским народом. Читали Указ об учреждении ордена "Богдана Хмельницкого, которым награждались отличившиеся в боях офицеры, и поздравляли первых кавалеров этого ордена.
      Поздно вечером 21 сентября, не задерживаясь в Переяслав-Хмельницком, части 10-го танкового корпуса, находившегося в оперативном подчинении 40-й армии генерал-полковника К. С. Москаленко, форсировавшие Днепр правее танковой армии Рыбалко, вышли к букринской излучине в районе Яшников. Считанные часы потребовались передовым частям корпуса для приготовления к одновременному форсированию Днепра несколькими разведывательными группами.
      Всему фронту стал известен героический подвиг капитана А. К. Болбаса, заместителя командира 77-го отдельного мотоциклетного батальона, который на рассвете 25 сентября с небольшой группой бойцов форсировал Днепр в районе деревни Балык на самодельных плотах.
      Под прикрытием передовых подразделений форсировали Днепр главные силы 309-й стрелковой дивизии, а затем и 68-й гвардейской стрелковой дивизии полковника Г. П. Исакова. В это же время действовавшие в полосе 3-й гвардейской танковой армии части 161-й и 38-й стрелковых дивизий, которыми командовали соответственно генерал-майор П. В. Тертышный и полковник А. В. Богданов, в тесном взаимодействии с мотострелковыми подразделениями 8-го гвардейского танкового корпуса преодолели Днепр в районах Трактомирова и Григоровки.
      В эти дни в 40-й армии стало широко известно имя командира 1850-го истребительно-противотанкового полка капитана В. С. Петрова. Его полк одним из первых переправился через Днепр. Это было в ночь на 23 сентября. А утром, уже на плацдарме, снова разгорелся ожесточенный бой. Фашисты яростно атаковали. Таяли силы защитников, но они выстояли. Артиллеристы удержали плацдарм. Враг отступил. В ходе боя командира полка ранило в обе руки, но он не покинул своего боевого поста. Потом были госпиталь, ампутирование обеих рук, полная инвалидность. Казалось, закончился боевой путь офицера-артиллериста. Но Петров вернулся в строй. Он продолжил список Маресьевых - настоящих советских людей, у которых сила воли, любовь к Родине побеждали тяжелый недуг и они снова становились у орудий, садились в самолеты, танки и творили чудеса в бою.
      После Днепра Василий Степанович Петров вместе со своей родной частью дошел до Одера и закончил войну дважды Героем Советского Союза.
      Осенью сорок третьего среди многочисленных героев 40-й армии прославилась и двадцатилетняя комсомолка из-под Волочанска, с Харьковщины, Мария Щербаченко.
      Мария до войны рано познала трудовую жизнь. Умерли родители. Воспитывала братьев. Потом война. Перенесла шесть месяцев фашистской неволи. А когда пришла родная армия, добровольно вступила в ее ряды и стала дочерью полка.
      Санинструктор сержант Мария Щербаченко на правом берегу Днепра вынесла из боя 116 раненых бойцов и командиров.
      Мария Захаровна с волнением вспоминает тот день, когда весь личный состав родного полка под сенью боевого Знамени поздравил ее с присвоением звания Героя Советского Союза. Командир полка подполковник Подопригора хотел написать ее родным. Но выяснилось, что девушка круглая сирота. Тогда он торжественно объявил перед строем о том, что отныне для Марии отец командир, а полк - ее родная семья. Позже командир был тяжело ранен и скончался. Спустя 20 лет мукачевские юные следопыты разыскали могилу погибшего героя и сообщили его жене. На могиле приемного отца побывала Мария Захаровна. Она выразила святое чувство благодарности к тем, кто чтит память ушедших в бессмертие.
      Уже в наше время боевой подвиг М. З. Щербаченко получил международное признание. 12 мая 1971 года Общество Красного Креста и Красного Полумесяца наградило ее, как человека, проявившего необычайную храбрость при спасении раненых, платиновой медалью "Флоренс Найтгем". Эта медаль учреждена в честь английской медицинской сестры, которая прожила долгую жизнь и около 70 лет посвятила делу оказания помощи раненым на поле боя, вложив в него все свои немалые средства. Флоренс была в России, ухаживала за русскими воинами, получившими ранения в Крымской войне.
      За успешное форсирование Днепра, удержание плацдарма на его западном берегу и проявленные при этом героизм и боевое мастерство из состава 40-й армии удостоились звания Героя Советского Союза генерал П. В. Тертышный, полковники М. К. Шапошников, Д. Ф. Дремин, Г. П. Исаков, подполковник Г. М. Шевченко, капитаны А. К. Болбас и Д. П. Потылицын, лейтенант И. Н. Кинешов, младший лейтенант И. М. Бейда, сержанты Г. Т. Ивин и И. М. Котов, рядовые С. И. Козлов, А. М. Куц, Г. С. Гарфункин, Б. Д. Ларионов, А. Д. Воробьев и многие другие. Только в одной 309-й стрелковой дивизии этого высокого звания было удостоено 47 воинов.
      Мне бы хотелось назвать еще одного героя тех дней, танкиста генерал-майора М. И. Зиньковича. В период боев за Днепр он командовал 6-м гвардейским танковым корпусом, который действовал совместно с 40-й армией.
      Митрофана Ивановича, моего земляка с Могилевщины, я хорошо знал по Курской битве. К началу новой операции он уже пользовался заслуженной боевой славой. За успешное руководство действиями корпуса, за личную храбрость и мужество Советское правительство удостоило его ордена Суворова II степени и двух орденов Красного Знамени. Но 24 сентября жизнь его оборвалась. Руководя переправой частей корпуса через Днепр, он был тяжело ранен и вскоре скончался. Ныне в Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны можно увидеть китель Героя Советского Союза Митрофана Ивановича Зиньковича, пробитый вражеским осколком.
      Теперь несколько слов об обстановке, в которой проходили бои 6-го гвардейского танкового корпуса в полосе 40-й армии.
      С выходом передовых частей Воронежского фронта к Днепру Ставка отдала директиву, в которой указывалось: "... Немедленно форсировать его на широком фронте с целью рассредоточить внимание и силы противника. Зенитные средства выдвинуть к переправам для падежного обеспечения их от ударов противника"{49}.
      Ставка требовала также немедленно ликвидировать предмостные укрепления противника восточное Киева и у Канева и завершить освобождение всей Левобережной Украины.
      Командующий Воронежским фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин в соответствии с этой директивой уточнил задачи войск: 3-й гвардейской танковой армии было приказано ускорить переправу главных сил на захваченные плацдармы, а частью сил нанести удар вдоль левого берега Днепра на Канев и во взаимодействии с войсками 47-й армии отрезать гитлеровцев от переправ. Командующий фронтом потребовал от генерал-лейтенанта авиации С. А. Красовского принять необходимые меры для незамедлительного перебазирования частей и соединений на ближайшие к Днепру аэродромы, сосредоточивая их главные усилия на обеспечении ударной группировки фронта, ведущей бои по расширению плацдарма в районе букринской излучины.
      В то время как главные силы 3-й гвардейской танковой и 40-й армий вели боевые действия по форсированию Днепра, 6-й гвардейский танковый корпус генерал-майора М. И. Зиньковича нанес удар вдоль левого берега реки на Канев. Как только противник установил движение гвардейцев-танкистов, он выставил против них сильные заслоны и приостановил их наступление, продолжая спешно отводить свои дивизии за Днепр. С подходом главных сил армии удары по врагу усилились. Гитлеровцы вынуждены были оставить плацдарм и отойти за Днепр, взорвав за собой переправы. Предмостный плацдарм у Канева был ликвидирован.
      Когда 40-я армия выбила противника с предмостного плацдарма в районе Канева, сюда же подошли и войска 47-й армии. 206-я и 218-я стрелковые дивизии, которыми командовали соответственно полковники Н. М. Ивановский и С. Ф. Скляров, с ходу форсировали реку на подручных средствах и закрепились на захваченном плацдарме. Еще один плацдарм в районе Селище (севернее Киева) в эти дни был создан частями 23-й и 30-й стрелковых дивизий.
      Большие заслуги в успешном выходе главных сил 47-й армии к Днепру принадлежат ее подвижной группе - 3-му гвардейскому механизированному корпусу, которым командовал генерал-майор В. Т. Обухов.
      Решение командующего армией о выдвижении впереди своих войск механизированного корпуса, думается, было вызвано не только чисто оперативными соображениями и обстоятельствами. Командующий по достоинству ценил большой боевой опыт генерала В. Т. Обухова, глубоко верил в его командирский талант, в его способность организовать действия корпуса в весьма сложных условиях.
      Говорю об этом не интуитивно, а по праву человека, хорошо знавшего Виктора Тимофеевича Обухова по многим фронтовым делам. Военная судьба свела нас еще в самом начале Великой Отечественной войны на полях Белоруссии. В. Т. Обухов командовал 26-й танковой дивизией, а я - ее 51-м полком, о чем уже говорилось в предыдущей главе. Хотелось бы только добавить, что и в тех труднейших условиях комдив Виктор Тимофеевич Обухов сумел показать себя умелым, волевым организатором боя, находил разумный выход из самых критических ситуаций, которых тогда было немало. Под напором численно превосходящего противника мы отходили на восток, ведя тяжелые сдерживающие бои.
      О незаурядных качествах своего первого комдива времен минувшей войны я был наслышан уже в те далекие дни июня сорок первого, многое о нем узнал позже. Очевидно, о некоторых штрихах его нелегкой биографии небезынтересно будет знать всем читателям, поскольку эти штрихи являются характерными для образа наших командиров той поры.
      Свой солдатский путь В. Т. Обухов начал в мае 1918 года бойцом Оренбургского красногвардейского отряда. Через месяц он лишился отца, который был убит бандой атамана Дутова за то, что сын казака встал под Красное знамя Советов.
      В классовых боях с врагами Советской власти выкристаллизовалось мировоззрение молодого бойца. Он стал коммунистом. Воевал помощником командира сотни на Восточном фронте, был инструктором политотдела армии. Служил в экипаже поезда ВЦИК "Красный казак" на Южном фронте, командовал кавалерийским полком на Туркестанском фронте, воевал с басмачами, был комиссаром полка, начальником Минского кавалерийского училища, участвовал в разгроме японской военщины на Халхин-Голе.
      В Викторе Тимофеевиче гармонически сочетались хорошие навыки военачальника и политического работника. Образованный, культурный генерал, окончивший до войны Высшую кавалерийскую школу, Военную академию РККА имени М. В. Фрунзе, он быстро "переквалифицировался" на танковые войска в предвоенный период. Нас, людей, знавших В. Т. Обухова по фронтовым дорогам, всегда восхищали его непреклонная воля и душевность, способность быстро и уверенно оценивать обстановку, принимать наиболее целесообразные решения.
      С генералом В. Т. Обуховым мне довелось встречаться и когда он был заместителем генерал-инспектора кавалерии Красной Армии, а также в послевоенную пору в Группе советских войск в Германии, где он занимал один из высоких командных гостов. Талант генерала В. Т. Обухова был признан многими.
      Но вернемся к событиям конца сентября 1943 года, продолжим рассказ о действиях 3-го гвардейского механизированного корпуса под командованием генерал-майора танковых войск В. Т. Обухова.
      Боевые действия корпуса вылились в преследование отступавших частей 24-го танкового корпуса противника, которое велось круглосуточно по двум маршрутам. В голове колонн следовали передовые отряды в составе танкового батальона, усиленного десантом автоматчиков, истребительно-противотанковой артиллерией и саперами. Отдельные мотострелковые части из-за большого некомплекта автотранспорта совершали преследование пешим порядком.
      Несмотря на весьма сложные условия, гвардейцы механизированного корпуса стремительно продвигались вперед, сбивая отряды прикрытия вражеских войск. К 19 сентября они достигли города Хорол и внезапной атакой с ходу овладели им. В этот же день корпус форсировал реку Сула южнее Лубн и устремился на Золотоношу, чтобы перерезать пути отхода вражеских войск из-под Полтавы на Канев и Черкассы, а также железнодорожную магистраль Нежин - Черкассы.
      Обходя опорные пункты и узлы сопротивления вражеских войск, передовые части 7-й и 8-й гвардейских механизированных бригад, которыми командовали полковник М. И. Родионов и генерал-майор Д. Н. Белый, на рассвете 22 сентября ворвались на северо-западную и восточную окраины Золотоноши. Вслед за ними продвигалась 9-я гвардейская механизированная бригада полковника П. И. Горячева. В городе поспешно переходили к обороне разрозненные части 112-й и 34-й пехотных дивизий, прикрывавших отход главных сил 24-го танкового корпуса гитлеровцев на Канев.
      Командир корпуса решил, не ожидая сосредоточения всех сил, нанести удар по вражескому гарнизону одновременно с северо-запада и востока, расчленить его на части и уничтожить.
      После короткой артиллерийской подготовки части 7-й и 8-й гвардейских механизированных бригад, ворвавшихся в город, возобновили наступление. Вскоре была введена в бой подошедшая 9-я гвардейская механизированная бригада, которая нанесла удар по гарнизону врага с юго-запада. Завязался жаркий бой. Отдельные улицы и дома по нескольку раз переходили из рук в руки.
      В уличных боях отличились многие воины-гвардейцы механизированного корпуса. Смертью героя нал заместитель командира 8-й гвардейской механизированной бригады по политической части подполковник В. М. Тюлин, руководивший боем частей бригады на одной из улиц города. Верный сын Родины, пламенный коммунист, Тюлин личным примером мужества и презрения к опасности вдохновлял бойцов в критический момент боя. Умело маневрируя по улицам города, смело действовал танковый батальон капитана А. С. Данилова из 45-го гвардейского танкового полка.
      Как яростно ни сопротивлялись фашисты, гарнизон Золотоноши был расчленен на части и, понеся огромные потери, вынужден был отступить.
      Не успели части корпуса привести себя в порядок после ожесточенных боев, как разведка установила приближение к Золотоноше колонн танков и мотопехоты с артиллерией из состава 24-го танкового корпуса, отходивших из-под Полтавы на соединение с каневской группировкой. Гитлеровцы стремились выбить танкистов генерала Обухова из Золотоноши, прорваться к Каневу и сохранить за собой в этом районе переправы через Днепр.
      Несмотря на физическую усталость личного состава, большой некомплект в частях боевой техники и вооружения, командир корпуса решил встретить противника организованным огнем и разгромить его. Снова вспыхнули уличные бои, завершившиеся поздним вечером, с подходом в этот район 218-й стрелковой дивизии полковника С. Ф. Склярова, полной победой над врагом и освобождением города. Над Золотоношей взвился Государственный флаг нашей Родины.
      Успех 3-го гвардейского механизированного корпуса закрепили главные силы 47-й армии. К 23 сентября ее соединения вышли на рубеж Чепилки, Гельмязово, Золотоноша. Здесь они снова встретили упорное сопротивление главных сил 24-го танкового корпуса, прикрывавших подступы к переправам через Днепр у Канева. Соединения армии находились всего в 20 - 35 км восточнее Канева, но из-за большой усталости и слабой обеспеченности танками и артиллерией не смогли пробиться через вражеский заслон и сорвать начавшуюся переправу войск противника через Днепр. Не оказала должной поддержки войскам армии и взаимодействовавшая с ней авиация 2-й воздушной армии, которая летала на предельном радиусе, весьма ограниченными силами. Днем позже передовые части 47-й армии достигли Днепра севернее и южнее Канева и приступили к форсированию с ходу.
      Наступление ударной группировки Воронежского фронта па Левобережной Украине завершилось выходом к Днепру и захватом отдельных разрозненных плацдармов на правом берегу реки, в районе букринской излучины. Начались боевые действия по их объединению в один общий плацдарм. Однако темпы наращивания усилий войск передовых частей ударной группировки были недостаточными, так как из-за отсутствия тяжелых понтонов задерживалась переправа на захваченные плацдармы танков, самоходно-артиллерийских установок и артиллерии.
      В то же время к букринской излучине Днепра гитлеровское командование спешно перебрасывало из состава 4-й танковой и 8-й армий четыре пехотные, две танковые и одну моторизованную дивизии. Этими силами оно рассчитывало разгромить советские войска на плацдарме, сбросить их в Днепр и восстановить свою оборону на его западном берегу.
      Чтобы ускорить разгром вражеских войск, подошедших к букринской излучине, и оказать содействие наступавшим войскам, в ночь на 24 сентября в тыл противника были выброшены 3-я и часть 5-й воздушно-десантных бригад всего около 4,5 тысячи человек. Общее руководство десантированием осуществлял заместитель командующего авиацией дальнего действия генерал-лейтенант авиации Н. С. Скрипко. Десантирование было произведено на большой площади, в полосе от Ржищева до Черкасс, в 10^-15 км от линии фронта. Значительная часть десантников из-за плохой разведки районов десантирования была выброшена на боевые порядки вражеских войск.
      Несмотря на сложные условия, десантники мелкими группами с ходу вступали в неравный бой с противником, сковывая его силы. К концу сентября с помощью партизанского отряда "Батя" около тысячи десантников под общим командованием подполковника Сидорчука удалось объединить в воинскую часть, которая располагалась в Таганчанском лесу. К десантникам вскоре присоединились партизаны Каневского и Черкасского районов. Совместными усилиями они развернули борьбу с немецко-фашистскими захватчиками, содействуя войскам фронта в форсировании Днепра и боях по расширению плацдармов на его восточном берегу. Однако должного влияния на ход операции они не оказали.
      Но, несмотря на неудачу воздушного десанта, советские войска непрерывно наращивали свои силы на букринской излучине. К 26 сентября все стрелковые войска 40-й армии (без артиллерии) находились уже на плацдарме. 3-я гвардейская армия к этому времени переправила три механизированные бригады 9-го механизированного корпуса генерала К. А. Малыгина и мотострелковые батальоны танковых бригад с легким вооружением.
      Переправа танков и другой тяжелой техники задерживалась из-за отсутствия тяжелых понтонов. Правда, были попытки использовать для этой цели другие средства. Так, в ночь на 24 сентября в 3-й гвардейской танковой армии было решено переправить самоходно-артиллерийские установки и танки на легких переправочных средствах, предназначенных для десантно-паромной переправы живой силы с легким вооружением. В связи с тем, что грузоподъемность этих переправочных средств была весьма ограничена, пришлось с помощью специального настила соединять вместе по два таких парома. За ночь удалось переправить более десяти легких самоходок в районе Трактомирова. На этих же легких лодках-паромах, дополнительно усилив их специальным настилом, были переправлены два средних танка. При погрузке третьего танка паром не выдержал. Танк затонул у берега, но его быстро извлекла из воды заранее созданная ремонтно-эвакуационная группа. Дальнейшую переправу танков пришлось временно приостановить.