Морриса помрачнела и отвернулась от старой мегеры, но тут же на ее лице вспыхнуло удивление при виде приближающегося Гейджа Торнтона. Моррисе давно не терпелось узнать, насколько серьезно ранена Шимейн, и лучше всего об этом мог сообщить Торнтон. Морриса мечтала, чтобы ненавистная ирландка вскоре испустила дух.

Уверенная в том, что теперь-то она отомстила сопернице, Морриса сладко улыбнулась Гейджу, зазывно поглаживая ладонью пышную грудь.

— Вижу, дорогой, ты подумал над моим предложением? Я же знала, что Шимейн тебе скоро надоест. — Жеманно потупившись, она пустила пробный шар: — Видно, служанка совсем измучила тебя, если ты так быстро бросил ее. Я ждала тебя только через пару недель. Что же она сделала с тобой?

Откинувшись на спинку стула, Фрида беззастенчиво рассматривала высокого, видного незнакомца. Такие мужчины редко пользовались услугами продажных женщин — эти красавцы и без того получали все, что хотели, не тратя ни гроша. Густо намазанные губы Фриды изогнулись в кривой усмешке.

— Недурно выглядишь, парень, — хриплым голосом заметила она. — На мой взгляд, даже чересчур хорош. Придется присматривать в оба за моими девочками — любая из них будет рада ублажить тебя. Имей в виду, я сама буду брать с тебя плату, а то девчонки начнут принимать тебя даром.

Не обращая внимания на замечания мадам и ее пристальный взгляд, Гейдж повернулся к Моррисе:

— Я ищу Джейкоба Поттса. Вы видитесь с ним?

Морриса недоуменным жестом пожала плечами, изучая собственные ногти.

— Зачем тебе сдался бедняга Поттс?

Гейдж понял, что Моррисе доподлинно известно и место, где скрывается матрос, и причины подобных расспросов.

— Хотел бы расспросить его кое о чем.

Блудница искоса метнула в него взгляд и усмехнулась:

— Только не говори, что болотная жаба вновь жаловалась на Поттса, чтобы ты пожалел ее. Кстати, как она поживает?

Гейдж уставился на Моррису в упор.

— Прекрасно.

— Прекрасно? — На миг Морриса растерялась. — Значит, не она послала тебя за Поттсом?

— Нет, я приехал сам — чтобы выяснить, как чувствует себя Поттс после того, как я ранил его.

В притворном удивлении Морриса вскочила со стула и ахнула, приоткрыв щедро намазанные губы.

— Скажи, зачем ты стрелял в несчастного Поттса?

Гейдж приподнял бровь, отметив, что голос Моррисы неестественно звенит.

— Кто сказал, что я стрелял в него?

Морриса насупилась, раздраженная ответом. Этот колонист — парень не промах! Напрасно она недооценивала его.

— Ты сам, — отозвалась она. — Я только что слышала!

— Я сказал, что ранил его, — поправил Гейдж, — но ни словом не упомянул о стрельбе.

Морриса отвернулась, пожав плечами.

— Как еще можно ранить этого здоровяка, если не пулей?

— Например, ножом, — усмехнулся Гейдж. — Я слышал, что Поттс предпочитает именно это оружие, как и вы. Возможно, вы уже знаете, что Поттс чуть не убил Шимейн, а я ранил его при попытке к бегству. Наверное, вы и послали его? Вы ведь желали Шимейн смерти — не так ли, Морриса?

Блудница изобразила праведный гнев:

— Не понимаю, о чем вы говорите, Гейдж Торнтон! Понятия не имею, где находится Поттс! Я ему не сторож! В последний раз, когда мы виделись, он подумывал съездить в Хэмптон или еще куда-нибудь. Поезжайте и поищите его сами, мистер Торнтон!

Гейдж и сам рассудил, что Поттс на время покинул округу.

— В следующий раз, встретившись с Поттсом, передайте ему: если я еще раз увижу его возле моего дома, я убью его, не спрашивая, зачем он явился. Надеюсь, вы передадите ему мое предупреждение?

Морриса ответила ему ледяным взглядом.

— Непременно! Но если бы вы знали Поттса, то не стали бы предупреждать его. Этим его не испугаешь. Если уж старина Поттс что-то задумал, никакими угрозами не сбить его с пути.

— Выходит, у вас свои причины, чтобы умолчать о моем предупреждении. Боитесь, Поттс перестанет выполнять ваши прихоти? Кто знает, как он воспримет предостережение? Вдруг не захочет больше рисковать жизнью? Но как бы вы ни поступили, Морриса, запомните одно: если Шимейн погибнет или пострадает от руки Поттса, я отомщу не только ему, но и вам. Имейте в виду: я убью вас обоих.

Гейдж кивком попрощался с обеими женщинами и вышел из таверны.

Фрида прищурилась, глядя на свое недавнее приобретение.

— Как, говоришь, зовут этого красавчика?

Морриса провожала взглядом удаляющегося Гейджа.

— Гейдж Торнтон. Таких негодяев я еще не встречала.

— Ну так вот, милочка, хочешь жить спокойно — последуй его совету. С тех пор как я живу здесь, я наслышана об этом человеке — далеко не все поминают его добрым словом. Кое-кто считает, что он разделался с женой, сбросив ее с корабля, который строит возле своего дома, на берегу реки. Одна старая дева, что живет на окраине, видела, как он это сделал, но боится даже пикнуть.

— Знаю, — с пренебрежительной гримасой ответила Морриса. — Интересно, знает ли об этом Шимейн?

— Я слышала, этот парень неразговорчив. Скорее всего он не распространяется о себе, но если люди не врут, ручаюсь, этой Шимейн живется не очень-то весело. Может, он даже прикончит ее, как жену.

— А я заработаю, и пальцем не шевельнув, — ухмыльнулась Морриса.

Фрида прищурилась:

— Заработаешь? О чем это ты?

Блудница небрежно отмахнулась:

— Так, пустяки. Один тюремщик пообещал мне кое-что, когда нас отправляли из Ньюгейта на корабль. Но узнать, правду ли он сказал, невозможно, пока я не пришлю доказательство, что дело сделано. А его еще только предстоит сделать.

— Хочешь сказать, тебе пообещали заплатить за убийство каторжницы?

— Неужели я похожа на убийцу? — Морриса приподняла брови в притворном изумлении.

Фрида фыркнула и положила мясистые руки на стол, глядя на Моррису в упор.

— Насколько мне известно, милочка, ты чуть не прикончила несколько человек, но мне лишние неприятности не нужны. Я умею справляться с упрямыми распутницами, и, клянусь, тебе со мной не совладать. Я не только старше тебя, но и умнее, так что лучше не нарывайся, ясно?

Морриса с невинным видом развела руками.

— За кого ты меня принимаешь, Фрида?

— Вот и хорошо. — Мадам величественно кивнула и поднялась. — А если забудешься, не раз об этом пожалеешь. Я живо сведу тебя в могилу.

При виде ледяного холода в глазах Фриды по спине Моррисы побежали мурашки. Впервые в жизни она поняла, что такое смертельная опасность.

Гейдж зашел в лавку ювелира и купил обручальное кольцо — для этого он дома измерил обрывком бечевки палец Шимейн. Старика ювелира он считал порядочным человеком, умеющим хранить собственные тайны и секреты клиентов. На обратном пути Гейдж остановился у мастерской сапожника и обнаружил там Мэри-Маргарет — она ждала, когда Майлс принесет из задней комнаты пару заказанных ею туфель.

— Сдается мне, вы не бывали в городе недели две, с тех пор как выкинули фортель и привели Шимейн на бал, — добродушно усмехнулась Мэри-Маргарет. — Весь город гудит как улей. Жаль мне этих пустомель — болтают языком без умолку, останавливаясь, только чтобы перевести дух. — Поблескивая глазами, она дождалась, когда Гейдж отсмеется и продолжала: — Приятно вновь видеть вас в хорошем настроении, Гейдж Торнтон. В последний раз я слышала ваш смех год назад.

— Увидел вас и повеселел, Мэри-Маргарет, — галантно отозвался Гейдж.

Женщина с сомнением покачала головой.

— Ох уж эти мне англичане! — проговорила она, тут же добавив: — Впрочем, вы наделены истинно ирландским красноречием и умеете красиво лгать. Но скажите, сэр, что привело вас сюда, в наш прекрасный, но полный сплетен город?

— Я приехал за туфлями, которые заказал для Шимейн, но если вы согласитесь подождать пару минут, мне потребуется ваша помощь.

— Моя помощь? — изумленно переспросила Мэри-Маргарет. — Чем же старуха может помочь такой важной птице, как вы?

— Пока мне хватит вашего совета, — улыбнулся Гейдж. Мэри-Маргарет подозрительно уставилась на него, еле сдерживая улыбку:

— А я думала, вам нет дела до моих советов.

— Не всегда: вскоре я последую одному из них. Итак, к делу: если через две недели вы будете свободны, я приглашаю вас в Уильямсберг.

— Принимаю ваше приглашение, плут, но не понимаю, о чем идет речь.

— Если интуиция подвела вас, Мэри-Маргарет, пусть предстоящее событие станет для вас сюрпризом. Я попрошу Ремси Тейта заехать за вами часов в шесть утра в пятницу, через две недели.

— А что это за совет, о котором вы просили меня?

— Хочу купить ткань на новое платье для Шимейн, но не представляю, что еще ей потребуется для шитья.

— Ну и ну! Туфли, новое платье! — Мэри-Маргарет неодобрительно поджала губы, но ее глаза весело заблестели. — Что же еще вы намерены подарить ей, мистер Торнтон?

Гейдж рассеянно уставился в окно, обдумывая вопрос.

— Пожалуй, гребень и щетку для волос, туалетную воду и ароматное мыло.

— Для служанки?

Гейдж поднялся на каблуках и окинул пожилую даму веселым взглядом янтарно-карих глаз.

— Для жены, миссис Макги.

У Мэри-Маргарет вырвался радостный возглас, и она поспешно прикрыла рот ладонью. Не в силах сдержаться, она принялась приплясывать на месте, опираясь на трость.

— Вы хотите, чтобы я хранила эту тайну до свадьбы?

— Да, мадам. Я открыл ее только самым близким друзьям.

Мэри-Маргарет закивала, одобряя его предусмотрительность.

— Конечно, не стоит сбивать с толку миссис Петтикомб — от потрясения ее может хватить удар. Ведь она ждет, что месяца через три у Шимейн начнет расти живот! — Мэри-Маргарет фыркнула, представив себе изумление сплетницы. — Хотелось бы мне стать мышкой, пробраться к ней в дом и увидеть, что с ней станет, едва она услышит эту новость! Наверное, застынет столбом, разинув рот и выпучив глаза!

— Как вы безжалостны, мадам! — с насмешливой укоризной воскликнул Гейдж. — Не дай Бог стать вашим врагом! Надеюсь, судьба сохранит меня от такой участи.

— Я тоже надеюсь, — весело подхватила вдова. Опираясь на трость, Мэри-Маргарет приблизилась к двери, ведущей в задние комнаты мастерской, и крикнула:

— Мистер Беккер, будьте любезны захватить туфли Шимейн О'Хирн! Мистер Торнтон приехал за ними. Только поторопитесь ради Бога! Нас с мистером Торнтоном ждут важные дела.

Поначалу, когда две недели казались вечностью, Шимейн не предвидела никаких затруднений и надеялась покончить с делами задолго до назначенного дня. Она попросила у Гейджа разрешения перешить одно из платьев Виктории, которое сочла особенно красивым. Но вместо того, чтобы согласиться, Гейдж с мальчишеской усмешкой, подчеркнувшей его сходство с Энди, подарил ей отрез тонкой ткани на платье, кружево и нежный, воздушный батист на нижнюю кофточку и юбку. Шимейн с радостью приняла подарки, но в то же время они прибавили ей немало хлопот. Обычно домашних дел ей хватало на целый день, и она не знала, успеет ли сшить платье к свадьбе. Гейдж разрешил эту задачу, обратившись за помощью к Мэри-Маргарет, и та охотно согласилась. Ремси вызвался в течение двух недель подвозить Мэри-Маргарет к дому Гейджа, а вечером увозить обратно.

Наконец наступила пятница. Тяжелая барка, снабженная большим рулем и парусами, управляемая старым моряком, причалила к новой пристани, построенной Гейджем и его работниками на предыдущей неделе. Упакованную в ящики мебель погрузили на лошадей, которых с большим трудом — они боялись подниматься по дощатому трапу — завели на барку. Последними на борт перенесли сундуки с одеждой и съестные припасы.

Утренний туман стелился над болотистыми топями вдоль реки и клубился вокруг барки, направляющейся на запад. При ее приближении над болотами взмывали стаи цапель, голуби взвивались в небо с заросших травой берегов. К самой воде подступали величественные дубы, кедры и сосны.

Когда впереди показался остров Джеймстаун, капитан направил барку в залив, где ее предстояло разгрузить. На берег выкатили повозку и уложили в нее самые тяжелые ящики с мебелью. Гейдж с тремя помощниками повез мебель к богатой вдове, а Эрих Вернер остался на барке с женщинами. В три приема остальную мебель перевезли в недавно достроенный дом в Уильямсберге, осторожно распаковали, осмотрели и расставили на выбранные места.

Довольная заказчица удивила Гейджа, дав ему на прощание щедрую прибавку сверх условленной суммы. Поскольку талантами и усилиями Гейджа было выполнено почти шестьдесят процентов заказа, он счел, что справедливо оставить себе половину неожиданной премии, а остальные пятьдесят процентов поделить. По двадцать процентов получили Ремси и Слай Таккер, а десять поделили между собой двое подмастерьев.

Уложив доски от разобранных ящиков в повозку, Гейдж с помощниками двинулись в обратный путь. На окраине города Гейдж остановил лошадей возле обнесенного оградой сада, где пожилая женщина в чепце старательно рыхлила землю мотыгой. Сняв шляпу, Гейдж подошел к ограде.

— Прошу прощения, мадам! Видите ли, сегодня у меня свадьба, и я хотел узнать, нельзя ли купить у вас букет цветов для моей невесты.

Женщина вскинула голову и смерила Гейджа внимательным взглядом.

— Что же вы так долго медлили с женитьбой, сэр? На вид вам дашь не меньше тридцати.

Гейдж улыбнулся ее проницательности.

— Год назад я овдовел, мадам. У меня есть двухлетний сын.

В блестящих, совсем молодых глазах женщины вспыхнули лукавые огоньки.

— А ваша невеста? Тоже вдова? Или вы похитили бедняжку у ее матери?

— Моей невесте восемнадцать лет, и она прекрасна, как вы, мадам.

Женщина указала на ворота.

— Входите, сэр, и я соберу букет — но не из-за вашего льстивого языка, а ради вашей юной невесты. Я тоже вышла замуж за вдовца, когда была еще совсем молодой, родила пятерых сыновей, вырастила их и пережила моего Джона. Нет, его унесла не болезнь: видно, дерево, которое он рубил, решило отомстить и придавило его.

— Примите мои соболезнования, мадам…

— Не стоит, — с улыбкой прервала его вдова. — Мы с Джоном были счастливы.

Составив букет из самых ярких цветов, женщина подала его Гейджу с сердечным напутствием:

— Желаю вам и вашей невесте встречать невзгоды и радости со смирением и достоинством. Пусть вашу жизнь скрасят дочери и сыновья, а в старости внуки наполнят гордостью ваши сердца. А теперь ступайте. Да сохранит вас Бог! Желаю вам любить друг друга все крепче с каждым днем.

Тронутый ее пожеланиями, Гейдж вновь поблагодарил женщину и достал кошелек, чтобы заплатить за цветы, но женщина протестующе замахала руками:

— Нет-нет, сэр! Эти цветы — мой свадебный подарок. Преподнесите их невесте, посмотрите, как она улыбнется. А потом попросите ее засушить эти цветы на долгую память.

Гейдж взбежал по трапу барки, оставив повозку на берегу. Шимейн не видела, что он прячет за спиной букет, но по блеску глаз будущего мужа догадалась — он что-то задумал. Глядя, как он приближается, Шимейн подбоченилась и подозрительно нахмурила брови.

— Ручаюсь, он опять что-то затеял, — усмехнулась Мэри-Маргарет. — Похож на лису, утащившую цыпленка.

Шимейн с улыбкой кивнула, следя за каждым движением Гейджа, пока он не остановился перед ней.

— Подарок моей невесте, — объявил Гейдж, вынимая из-за спины цветы и подавая их Шимейн с галантным поклоном.

— О Гейдж! — воскликнула Шимейн, прижимая цветы к груди. — Какая прелесть!

— Это подарок одной женщины, с которой я познакомился по дороге. Она пожелала нам счастья.

— Какая милая дама… — пролепетала Шимейн.

— А теперь, дорогая, если ты покажешь, какие вещи надо взять, мы двинемся в путь. Я снял комнату в таверне «Уэтерберн», так что мы сможем переодеться, прежде чем отправимся в церковь.

Шимейн указала на сундук и аккуратно завернутое свадебное платье, лежащее поверх него.

— Вот все мои вещи.

Гейдж взял саквояж со своей одеждой, Шимейн повесила на руку платье. К ним подбежал Эндрю, до сих пор внимательно наблюдавший за рыбой, плещущейся у бортов барки.

— Эндрю, подай руку миссис Макги и отведи ее к повозке. — Гейдж усмехнулся, увидев, как просияло личико малыша, готового исполнить просьбу. Гейдж знал, как превратить любое занятие в работу, достойную мужчины. — А мы пойдем за тобой.

Подоспел Эрих.

— Вам помочь?

Гейдж охотно отдал ему багаж, радуясь, что может предложить руку невесте.

— Позволь, дорогая, — произнес он, взяв у нее платье и положив поверх своих вещей. — Если вы окажете мне честь, миледи, я отведу вас к экипажу.

Лучезарно улыбнувшись, Шимейн взяла его под руку. Пока на берег спускались остальные, Гейдж украдкой поцеловал невесту. Шимейн счастливо вздохнула и улыбнулась, чувствуя, как под ее пальцами напрягаются сильные мышцы Гейджа.

— Сегодня вечером ты будешь моей, любимая, — еле слышно пообещал он.

По сравнению с захолустным Ньюпорт-Ньюсом Уильямсберг казался драгоценным камнем в изысканной оправе. Гейдж не упустил случая провезти Шимейн по городу. С улицы герцога Глостерского она увидела раскинувшийся вдали дворец губернатора среди тщательно ухоженного парка со множеством клумб и подстриженных кустов. По обе стороны улицы Шимейн насчитала по меньшей мере дюжину лавок. Восьмиугольный кирпичный арсенал и караульное помещение располагались неподалеку. Словом, город был живописным, хотя и совсем молодым.

Мэри-Маргарет помогла Шимейн переодеться в комнате постоялого двора. Когда Шимейн вышла из комнаты, Гейдж застыл, ошеломленный ее красотой. Как прекрасна его невеста! Бледно-зеленое платье с белым шалевым воротником очень шло Шимейн. Пышное кружево окаймляло края воротника и рукава длиной до локтя, рюши подчеркивали изящную шею, а нарядный белый чепчик, отделанный зеленой лентой, прикрывал аккуратный узел огненных волос. В руке Шимейн держала букет, перевязанный кружевным платком.

Гейдж поднес к губам руку невесты.

— Ты прекрасна, дорогая.

Ремси подмигнул товарищам-столярам и перевел взгляд на часы.

— Поспеши, Гейдж, а не то опоздаешь на собственную свадьбу.

Гейдж с усмешкой оглянулся через плечо:

— Не бойся, дружище, никакой улитке меня не обогнать.

Мужчины разразились смехом. Они прекрасно видели, как Гейдж Торнтон постепенно мрачнел после смерти Виктории. А теперь он светился радостью. Четверо столяров настроились на долгое ожидание, но Гейдж оказался верен своему слову: наскоро ополоснувшись, переоделся в белую рубашку и чулки, отлично сшитый темно-синий сюртук, серовато-голубые бриджи и жилет — вся эта одежда сохранилась у него с первой свадьбы.

При виде жениха в изысканном облачении Шимейн вспомнила, как волновалась ее мать после предложения Морриса. Она опасалась, что ее неопытная дочь пленилась смазливым лицом жениха. На этот раз, решила Шимейн, ее очаровало телосложение Гейджа.

Небольшой свадебный кортеж направился к Брутонской приходской церкви, находящейся к западу от дворца. В час пополудни священник неспешно соединил Гейджа-Гаррисона Торнтона и Шимейн-Патрисию О'Хирн узами брака. Мэри-Маргарет и четверо столяров наблюдали за церемонией, стоя позади новобрачных, Эндрю жался к отцу. Гордо разглядывая обручальное кольцо на большом пальце, мальчик посматривал на алтарь в ожидании момента, когда оно понадобится. Он был несказанно рад участию в церемонии, и когда отец попросил у него кольцо, малыш с широкой улыбкой протянул крохотный пальчик.

Союз двух любящих сердец был скреплен поцелуем, и хотя он был краток и нежен, Гейдж взглядом успел заверить Шимейн, что этот поцелуй — только начало. Взявшись за руки, новобрачные повернулись к друзьям, чтобы принять поздравления.

— Красивая пара, — всхлипнула Мэри-Маргарет, утирая слезы.

— Повезло тебе, дружище, — заявил Ремси, широко улыбаясь. — По-моему, ты решил жениться на Шимейн, как только увидел ее.

— Верно, — признался Гейдж, вспомнив, как впервые заметил Шимейн, сидящую на палубе корабля, на крышке люка. В тот миг он счел Шимейн видением, а не женщиной из плоти и крови, но теперь, припоминая, поразился ясности собственных мыслей при виде ее.

Шумный хор приветствий смутил Эндрю. Отец взял его на руки и представил Шимейн, надеясь, что малыш поймет, в чем дело.

— Теперь мы будем жить одной семьей, Энди. У тебя появилась мама, как у Малькольма и Дункана.

— Шимейн — моя мама? — с любопытством спросил мальчик, пристально глядя на отца.

— Да, — кивнув, подтвердил Гейдж. — Теперь она твоя мама, а я — папа.

Эндрю рассмеялся и, покачивая головкой, принялся нараспев повторять:

— Мама и папа! Мама и папа!

— Кажется, он доволен, — улыбнулась Мэри-Маргарет.

— Я хочу есть, — вдруг объявил Эндрю, переходя к другим, более важным вопросам.

— Вечно ты голоден. — Гейдж шутливо ущипнул малыша за крохотный носик.

— И я тоже, — подхватила Шимейн, коснувшись плеча мужа.

Он запечатлел на ее губах краткий, но многообещающий поцелуй.

— Такое угощение тебя устроит, дорогая?

Обняв обеими руками мужа, Шимейн приподнялась на цыпочки и поцеловала сначала розовую щечку Эндрю, а затем — горячие улыбающиеся губы Гейджа, и с сияющей улыбкой объяснила:

— Какими бы сладкими ни были ваши поцелуи, нам с Эндрю необходимо более существенное угощение, пока мы с голоду не упали в обморок.

Рассмеявшись, Гейдж подозвал Ремси:

— Моя семья проголодалась. Не могли бы вы заложить карету, дружище?

— К вашим услугам, милорд. — Его друг отвесил новобрачным поклон и вышел к повозке.

В таверне «Уэтерберн» вся компания насладилась сытным обедом с вином и многочисленными тостами. Но Гейджу не терпелось поскорее вернуться домой, и он торопил гостей. Наконец Гейджу, единственному трезвому мужчине во всей компании, удалось собрать гостей и родных и отвезти их к причалу.

На обратном пути из Уильямсберга Гейдж попросил лодочника остановиться у коттеджа Филдсов и оставил у них Эндрю. Мальчик был рад поиграть с Малькольмом и Дугласом, а его мать и отец — побыть дома вдвоем. Узнав о планах Гейджа несколько дней назад, Ханна сама предложила взять Эндрю, и его отец охотно согласился. На прощание Ханна с улыбкой вручила новобрачным корзину со снедью, понимая, что сейчас им не до стряпни.

— Значит, даже голод не выгонит вас из постели, — пробормотал Ремси на ухо Гейджу после того, как он поблагодарил Ханну за свадебный подарок. С притворно невозмутимым видом разглядывая грубо оструганные балки потолка, Ремси покачался на каблуках. — Пожалуй, приду на работу пораньше — может, что-нибудь подсмотрю…

Устремив возмущенный взгляд на помощника, Гейдж предупреждающе прошипел:

— Имей в виду, если замечу, что ты вертишься возле моего дома, ты об этом пожалеешь! Шимейн принадлежит только мне, и я никому не позволю нам помешать, ясно?

Ремси с задумчивым видом поскреб ногтем подбородок, пряча в густых усах улыбку.

— Грозишь?

— Понял, значит, для тебя еще не все потеряно, — усмехнулся Гейдж.

Прощаясь, Гейдж крепко обнял Эндрю и поцеловал его.

— Веди себя как следует, Энди, и слушайся миссис Филдс, — предупредил он. — Я приеду за тобой в понедельник утром.

Когда Гейдж отошел, чтобы поговорить с Ханной, Шимейн заключила малыша в объятия.

— Я буду скучать по тебе, Энди.

Рассмеявшись, Эндрю обнял ее в ответ и тут же побежал к друзьям, хвастаясь:

— Шимейн — моя мама! Так сказал папа!

Ханна обратилась к Гейджу:

— По-моему, вам с сыном несказанно повезло: он обрел мать, а вы — жену.

— Я уже отчаялся найти женщину, которая удовлетворяла бы всем нашим требованиям, но Шимейн с честью выдержала испытание, — с гордостью ответил Гейдж. Подозвав жену, он притянул ее к себе и с улыбкой взглянул в искрящиеся изумрудные глаза. — Не знаю, чем я заслужил такое счастье, Ханна, но Шимейн полностью оправдала все мои ожидания.

Шимейн с нежностью провела кончиками пальцев по щеке мужа.

— Даже если бы у меня был выбор, я не согласилась бы расстаться с тем, чем научилась дорожить.

Восхищенный ее словами, Гейдж не смог подобрать названия странному, завораживающему чувству, которое прочел в ее сияющих глазах. Вспомнил только, что такое же выражение часто видел в голубых глазах Виктории в минуты блаженной истомы после утоления желания.