Бирмингемы - Где ты, мой незнакомец?

— Но я тоже выходила на палубу, — вдруг сказала Ленора, судорожно схватившись за горло.

— Значит, вам крупно повезло, мэм, — вежливо поклонился шериф. — Может быть, вы были не одни.

— Я тоже выходила, — вмешалась Марелда, проталкиваясь через толпу.

— Марелда, скажите им, что я не имею к этому ни малейшего отношения, — взмолился Тич.

— Это ваш приятель, мэм? — осведомился шериф.

— Да, — медленно кивнула Марелда, раздумывая, уж не навлекает ли она беду на собственную голову.

— Вероятно, именно поэтому вас и не ограбили, мадам. Скорее всего, мистер Тич был так любезен, что приказал своим головорезам держаться подальше от его друзей.

— Но это же смешно! — яростно возмутился Хорэс.

— Я тоже поначалу так думал, когда мистер Уингейт попросил меня приглядеть, чтобы все было в порядке — просто на всякий случай. Можете себе представить мое удивление, когда мы с моими людьми увидели, как какие-то подозрительные субъекты вдруг выскочили из-за пристани и полезли на борт! Похоже, они неплохо все придумали, вот только мистер Уингейт тоже оказался не промах!

— Никто из гостей не пострадал? — встревоженно спросил Эштон.

— Так, струхнули немного, но это не беда, — отозвался шериф. Он снова кивнул в сторону Тича. — А этого я забираю с собой — надо задать ему парочку вопросов!

— Кто-нибудь заставьте его выслушать меня! — умоляюще заверещал Хорэс, в отчаянии ломая руки. — Я ничего не взял! Говорю вам, эти бандиты сунули мне в карман колье, чтобы меня приняли за одного из них!

— Все это замечательно, мистер Тич, но один из этих бандитов уже признал, что вы были вместе с ними. Он встретил вас тут, на палубе, и вы заранее заплатили ему за это.

Хорэс лихорадочно придумывал, что бы сказать.

— Я и не знал, кто он такой. Мы просто познакомились в одном из трактиров, и он попросил, чтобы я встретился с ним именно здесь, на корабле.

— А почему именно здесь?

— Понятия не имею, — Хорэс пожал плечами. — То есть, он мне ничего не сказал. Он просто ограбил меня, как и других.

— Ну что ж, даже если так, значит, вам повезло. Вернее, почти повезло. Не появись мы и вы бы удрали отсюда с колье в кармане вот такие дела!

Глава 16

— Ли…рин… Ли…рин…

Ленора во сне нахмурилась и уткнулась в подушку.

— Где ты? Лирин? Лирин? Выходи! Выходи, куда ты подевалась?

Она пряталась за тщательно подстриженными кустами, растущими в тени огромного особняка. Молоденькая рыжеволосая девушка бесшумно присела возле нее на корточки, и они дружно захихикали, прикрывая ладошками рты, а шаги раздавались все ближе, ближе …

— Лирин… Ленора… Выходите же… Выходите… Куда это вы запропастились?

— Шшш, — Она грозно посмотрела на сестру, которая готова была каждую минуту расхохотаться и выдать их убежище. — Он услышит тебя и найдет нас обеих.

Жалобно поскрипывал песок на дорожке — тяжелые мужские шаги неумолимо приближались. Вот на лужайку упала темная тень, и девушки тесно прижались друг к другу, сжавшись в комочек под кустом. Они едва осмеливались дышать, а мужчина все приближался. Вот его тень уже коснулась куста, под которым прятались девушки, мужчина сделал еще один шаг и в эту минуту невесть откуда взявшаяся пчела, грозно жужжа, пролетела прямо у них под носом. До смерти перепугавшись, сестры с громким визгом бросились в разные стороны.

— Ага! — с ликующим возгласом мужчина перепрыгнул через кусты и преградил им дорогу.

Вырванная из сна, Ленора с криком подскочила на постели и широко раскрытыми глазами обвела темную спальню. Лицо на портрете! Это как раз его она видела во сне!

— Лирин…Лирин!

Холодная дрожь пробежала у нее по спине. Ленора откинулась на подушки, стараясь унять бешено колотившееся сердце. Неужели этот голос явился к ней из сна и теперь будет наяву мучить и преследовать ее?!

— Лирин… Лирин …

— Эштон! — Словно яркая вспышка озарила ее сознание. Нет, она не спит и не грезит наяву! Это был Эштон! Ленора соскочила с постели и, толкнув высокие двери, выбежала на веранду. Схватившись за перила, она свесилась вниз, тревожно вглядываясь в темноту вокруг, ни минуты не сомневаясь, что он где-то рядом. Но где? Взгляд ее обежал темную лужайку, потом пустынный берег и тут раздавшийся где-то рядом неясный звук заставил ее посмотреть вниз. Вот он — высокая фигура прислонилась к перилам крыльца.

— Эштон! — прошептала она чуть слышно. — Что ты здесь делаешь?

— Ах, моя леди Лирин! Моя королева! — откликнулся Эштон и, отступив на несколько шагов, отвесил ей низкий поклон. — Наконец-то мне посчастливилось увидеть, как вы выйдете из своих покоев на мой зов! Душа моя исстрадалась в одиночестве, но теперь, при чарующих звуках твоего голоса она трепещет от счастья!

— Иди домой, Эштон! — взмолилась она. Господи, что будет, если Малькольм увидит его! — Иди в свой шатер, милый, уже поздно.

— Нет, миледи, — Он покачал головой и сделал еще несколько неверных шагов. — Ни за что — только после того, как прильну головой к вашей нежной груди!

— Но ведь Малькольм же дома! — напомнила она ему, обезумев от страха.

— Я знаю! Вот это как раз и сводит меня с ума! Я расставил своих рыцарей на подступах к замку, но моя королева все еще в его руках!

— Малькольм услышит! Прошу тебя, уходи! — настаивала она. — Он убьет тебя, если увидит!

Эштон на мгновение задумался над ее словами, а потом откинул назад голову и расхохотался.

— Пусть только попробует, миледи!

— Непременно убьет, вот увидишь! А ты в таком состоянии, что даже не сможешь защищаться!

— Ах, мадам! Я пришел не за тем, чтобы защищать свою жизнь. Это вас, моя дорогая, мне предстоит защитить. Я кладу свой меч у ваших ног, я весь в вашей власти…вот моя рука…вся моя жизнь принадлежит вам. — Он шагнул вперед. — Я сокрушу негодяя, который держит вас в плену, а потом увезу вас в свой замок, — Сделав широкий жест, он указал в сторону громады шатра, темнеющей за его спиной. — Хо! Вот он, перед вами, миледи, в ожидании той минуты, когда вам будет угодно вступить в него!

— Я не могу пойти с тобой! — отчаянно прошептала она. — А теперь уходи…пожалуйста, я прошу тебя!

— Я не уйду без моей леди! — твердо заявил он, всем своим видом показывая непреклонную решимость, но через мгновение, потеряв равновесие, покачнулся и рухнул на колени. Эштон растянулся во весь рост, словно сломанная кукла, раскинув в стороны длинные ноги. Руки его беспомощно вцепились в рыхлую землю. Помотав головой, он жалобно простонал: — Лирин…моя Лирин…. Иди ко мне…

Жалость полоснула ее по сердцу, будто острым ножом, и слезы хлынули из глаз от той бесконечной муки, что слышалась в его голосе. Он подвергался страшной опасности, и все это из-за нее. Эта мысль подгоняла Ленору, когда она стремглав сбежала вниз по лестнице. Не обращая внимания на холодный пол, она, как была, босая, слетела по ступенькам и выскочила на лужайку. Остановившись в растерянности, Ленора огляделась по сторонам — Эштона не было. Исчез! Глаза ее растерянно обежали лужайку, залитую серебристым лунным светом, в поисках мужской фигуры, которую она слишком хорошо помнила.

— Эштон! — шепотом окликнула она и крадучись двинулась к темным кустам у края лужайки. — Эштон, где же ты?

Вдруг у нее вырвался слабый крик — чья-то мускулистая рука, крепко обхватив ее за талию, оторвала Ленору от земли и потащила в сторону. Она только ахнула, и вот уже сильные руки приподняли ее, крепко прижимая к твердому, как камень, телу. Жадные губы впились в ее рот, и Ленора почувствовала терпкий аромат бренди. Словно молния пронизала ее с головы до пят, пробуждая мучительную страсть, и Ленора почувствовала, как его набухшая плоть тяжело вжимается в ее бедра, когда он еще сильнее прижал ее к себе.

— Эштон, умоляю тебя, остановись! — беззвучно взмолилась она, в то время, как его горячие губы скользнули вниз по ее шее. Закрыв глаза и беспомощно откинув голову, Ленора пыталась отстраниться, но поцелуи сыпались дождем, опьяняли ее, кружили голову. Весь мир завертелся в бешеном водовороте, когда он припал к ее груди, и его губы сжали сквозь тонкую ткань ее напрягшийся сосок. Ленора задрожала, кожа ее покрылось испариной. Огненные языки желания, словно лава, обожгли ее тело. Руки Эштона впились ее ягодицы, он все сильнее и сильнее вжимал ее податливое тело, будто стремясь слиться с ним, стать единым целым, и Ленора поникла, чувствуя, как голодная страсть все сильнее терзает ее.

— Я хочу тебя, Лирин, — отчаянно выдохнул он сквозь стиснутые зубы. — Я не уйду без тебя.

Вдруг Ленора застыла — чем дольше она колеблется, отказываясь последовать за ним, тем все более грозной становится опасность, нависшая над Эштоном. Пожалуй, она попробует уговорить его вернуться к себе и даже проводит его до шатра, а там он будет в безопасности, решила Ленора.

— Хорошо, Эштон, я пойду с тобой, — шепнула она покорно, чувствуя, как его губы теребят вырез ее сорочки. — Отпусти меня и пойдем.

— Позволь, я понесу тебя, — Он уже было подхватил ее, но Ленора уперлась двумя руками ему в грудь.

— Нет уж, спасибо. У меня нет ни малейшего желания шлепнуться на землю вместе с тобой, — Ленора погладила его по щеке. — Ты слишком много выпил, любимый.

— Есть немного, — признался он, обиженно надув губы.

— Немного! — Она мягко улыбнулась, и ее пальчики нежно погладили выпуклые мышцы у него на груди. Она подала ему руки. Их пальцы переплелись, и Ленора прошептала: — Даже очень много, мой дорогой! — Ленора слегка оперлась на его руку, и они пересекли залитую серебристым лунным светом лужайку. Эштон то и дело останавливался и пытался прижать ее к себе, но Ленора только мягко отстраняла его. — Только не здесь, дорогой.

Добравшись до шатра, Эштон откинул полог и пропустил Ленору вперед. Она застыла на пороге, обводя роскошное убранство вокруг широко раскрытыми от изумления глазами. Ничего подобного она не ожидала увидеть и сейчас застыла на месте, преисполненная благоговейного восторга. Внутри горело несколько ламп, в их неярком свете Ленора робко двинулась вперед, едва касаясь ногой пышных ковров. Шелковое покрывало постели отливало чистым золотом, висевший над ним ночник заставлял его мерцать каким-то таинственным светом и завороженная этим дивным зрелищем, Ленора остановилась прямо перед ним. В этой варварской пышности было что-то колдовское.

А Эштон в это время наблюдал за ней из-под широких бровей с той мальчишеской неуверенностью и робостью, которая всегда придавала ему особое очарование. И как же трудно будет отказать ему, когда он вот так смотрит на нее! Но у нее нет другого выхода…ей придется сделать это — ради его же блага!

— Я люблю тебя, — с нежной улыбкой прошептала она. — Я останусь с тобой, но только ненадолго. Мне нужно время, чтобы подумать и все решить для себя.

Эштон испустил долгий вздох, полный разочарования, потом медленно кивнул головой и отвернулся. Его бронзовые от загара плечи приподнялись, когда он стянул через голову рубашку, а Ленора, не в силах отвести глаз от представшего перед ней зрелища, старалась отогнать воспоминания о тех далеких днях, когда ее руки могли беспрепятственно блуждать по этому могучему телу, лаская выпуклые мышцы и поглаживая широкую грудь. Чувствуя, как у нее кружится голова, Ленора поспешно отвела глаза и слегка покраснела. Знал бы он, что она просто сгорает от желания…

Рассеянно оглядевшись по сторонам, Эштон тяжело опустился в ближайшее кресло и принялся стаскивать ботинки. Покончив с ними, он облокотился на колени и, сжав голову руками, в глубоком унынии покачал ею. Жалость пронзила сердце Леноры, но как она могла дать волю этому чувству, если это грозило страшной опасностью им обоим? Она бесшумно прокралась к постели и с величайшей осторожностью откинула полог, а затем сняла роскошное покрывало. Так же тихо Ленора разгладила простыни и, бросив на Эштона робкий взгляд, отступила в сторону.

— Ложись в постель, Эштон, — мягко попросила она, заметив, что он резко вскинул голову и пристально смотрит на нее, а в глазах у него светится немой вопрос. Все было понятно без слов. Но Ленора только отвела глаза в сторону. — Я немного посижу с тобой. А потом мне придется уйти.

Вздохнув, Эштон поднялся и, слегка пошатываясь, направился к изножью постели. Повернувшись спиной к Леноре, он стянул с себя брюки и присел на край, опустив голову. Он больше не сделал ни единой попытки заставить ее уступить его желаниям и Ленора, очень удивленная, не понимая, что это с ним, обошла постель и увидела, что Эштон сидит, зажмурившись, словно от мучительной боли. Глубокая морщина разрезала надвое его лоб.

— Эштон? — чуть слышно окликнула она.

Его ресницы слабо затрепетали. Он поднял на нее глаза. А потом, глубоко вздохнув, тихо опустился на подушки. Ленора почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и кровь бешено заструилась по жилам, когда ее взгляд упал на вытянувшееся перед ней великолепное мужское тело. Она часто мысленно сравнивала его с одним из древних гладиаторов, с его выпуклыми, литыми мышцами, красиво играющими под бронзовой от загара кожей. А теперь, когда он, полностью обнаженный, застыл перед ее глазами, Ленора не могла оторвать от него глаз. Конечно, она не впервые увидела его в таком виде, но только сейчас со всей отчетливостью поняла, как же ей не хватало его все это время. Словно любящая и заботливая жена, она опустилась на колени и стянула с него брюки, а потом осторожно закинула на постель его длинные, мускулистые ноги. Набросив простыню на его обнаженное тело, Ленора собрала с пола разбросанную одежду, расправила ее и аккуратно сложила на ближайшем стуле. Притушив огонь в светильниках, она вернулась, осторожно вскарабкалась на постель и уселась возле него, скрестив ноги по-турецки. Некоторое время глаза ее блуждали по комнате, потом Ленора почувствовала, что наступившая темнота потихоньку убаюкивает ее. Чувствуя, как у нее слипаются глаза, она прилегла на подушки, дала себе твердое обещание, что не будет спать, а просто попробует ненадолго вернуться в свое прошлое…

— Куда держу я путь?… Туда, куда несут меня ноги… Вокруг света, и снова вперед, куда глаза глядят…. Вниз по склону холма…а потом снова вверх… И так всегда…пока не вернусь я домой.

Соленый морской ветер своим дыханием весело ерошил их рыжевато-каштановые волосы, то мягко играя локонами на концах, то игриво перекидывая их на грудь будто в каком-то причудливом танце. Глядя, как сестра весело бегает по берегу моря, она засмеялась и вложила свои пальчики в сильную и большую руку, которая поддерживала ее. Высокий мужчина подошел к ней и одним движением вскинул ее вверх, так что она восторженно взвизгнула, а потом усадил к себе на плечи, и вот они уже хохочут вместе, потому что он вроде как бы ее конь и они вместе галопом скачут по берегу вслед за ее сестрой. Ее тонкие пальчики запутались в темной густой шевелюре его волос, она чувствовала себя в полной безопасности даже далеко от земли и почему-то знала, даже не глядя на него, что у мужчины честное, открытое лицо … и ясные, зеленые глаза.

Две девочки осторожно пробирались друг за другом между деревьями. Чем дальше они шли, тем все гуще и темнее становился лес. Ее сестра, которой только что исполнилось пятнадцать, оглянулась и приложила палец к губам. Они замерли. Она осторожно огляделась по сторонам, и вдруг заметила оленя, который настороженно поднял голову при их появлении. Уши его чуть заметно шевелились, чутко ловя каждый звук, наконец, он глянул прямо перед собой. Большие бархатные глаза замерли на мгновение, испуганно всматриваясь куда-то поверх их голов. Вдруг резко хрустнула ветка, олень рванулся в сторону и исчез, словно растаял. Разочарованные, девочки двинулись дальше, и вдруг неподалеку раздался знакомый голос — как раз оттуда, где только что под ногой хрустнула ветка:

— Ленора… Лирин… — Между деревьями мелькнула чья-то фигура и на тропинке появился высокий мужчина в коричневой охотничьей куртке. Под мышкой он зажал длинное ружье. — Ленора… Лирин… Где же вы?

— Лирин? — прошептал у нее над ухом знакомый голос, и вслед за ним теплые губы скользнули у нее по щеке, — Лирин?

— Да? — выдохнула она, откидываясь назад и уютно прижимаясь к теплому телу.

— Позволь мне любить тебя, Лирин…

Слова эти прозвучали, будто в ее сне и Ленора смутно увидела высокую фигуру, прислонившуюся к поручням парохода.

— Позволь мне любить тебя, Ленора…

— Да, — выдохнула она чуть слышно.

Погруженная в глубокий сон, не отличая фантазии от реальности, она ни минуты не колебалась, когда он обнял ее и опустил на подушки. Горячая ладонь поползла вверх и Ленора испуганно дернулась, услышав резкий звук рвущейся ткани. Поцелуи обжигали ей грудь, сердце колотилось так, словно в любую минуту могло выскочить из груди. Наконец она поняла, что все это происходит на самом деле. Ее сон обернулся реальностью. Ленора затрясла головой, но густой мрак скрыл ее слабый протест, а через мгновение она и сама забыла об этом. Все это потеряло для нее всякое значение, ведь она наконец попала туда, куда стремилась всей душой… Она была дома!

Ленора трепетала, ее тело содрогалось в судорогах страсти под его жаркими ласками. Их дыхание смешалось, губы слились в безумном поцелуе. Наконец-то двое страстно влюбленных могли беспрепятственно отдаться своим чувствам, всецело принадлежать друг другу. Эштон осыпал жгучими поцелуями нежный изгиб ее шеи, потом его губы спустились вниз, и он припал к ее груди, наслаждаясь их медовой сладостью, а она, приоткрыв рот, слабо стонала, не в силах сдержаться, когда наслаждение становилось слишком острым. Он освободил ее от остатков ночной рубашки и они рухнули на роскошную, мягкую постель, не в силах разомкнуть объятий. Эштон, как умирающий с голоду, пожирал ее страстными поцелуями. Ленора теснее прижалась к нему, руки ее погладили его мощную спину, потом скользнули вниз, к узкой талии, любовно коснулись твердых ягодиц. Тела их вновь слились воедино, двигаясь в одном ритме, волосы Леноры разметались по постели. Потом он перекатился на спину и она, выгнув спину, протяжно застонала, пока он осыпал поцелуями ее грудь. Эштон почувствовал, как ее стройные бедра обхватывают его, Ленора задрожала, а ее руки бессознательно продолжали блуждать по его телу. Словно жаркое пламя пожирало ее, заставляя трепетать каждую клеточку, каждый нерв и Ленора вновь приникла к Эштону. Ее пальцы нежно погладили выпуклые мышцы его плеч и груди, и она протянула ему губы, игриво скользнув языком ему в рот. Он накрыл ее своим телом, и она таяла от страсти, от того безумного наслаждения, которое он будил в ней. И Ленора так же щедро и безудержно отдавала ему себя, и гибкие движения ее тела заставляли Эштона задыхаться от желания. И так повторялось вновь и вновь, пока настоящее не исчезло для них, и бурный поток страсти не унес их в мир наслаждения.

Потом она заснула в его объятиях, голова ее безмятежно покоилась на его сильном плече, а каштаново-рыжие волосы роскошным плащом раскинулись по подушке. Эштон вдохнул их такой знакомый нежный аромат и затих, боясь шевельнуться, чтобы не разбудить ее, хотя сердце его продолжало гулко колотиться в груди. Он был счастлив и пьян своей любовью.

Тремя часами позже его разбудил чей-то глухой рев. Солнце стояло уже высоко, день был в полном разгаре. Солнечные лучи вливались внутрь через откинутый полог шатра, но вот чья-то темная тень легла на его лицо, и Эштон растерянно заморгал. Мрачная фигура надвинулась на него — Малькольм двумя прыжками пересек комнату и замер возле постели. Лицо его потемнело от бешеной злобы при виде дивной красоты Леноры, которая мирно спала в объятиях другого. Он медленно повернулся и встретился взглядом с Эштоном, который невозмутимо разглядывал его.

— Ты…грязный ублюдок! — Губы Малькольма презрительно скривились. Он протянул руку, чтобы откинуть в сторону простыню. Но тут же почувствовал, как вокруг его запястья железным кольцом сжались пальцы соперника.

— Моя жена не одета и не может принимать гостей в таком виде, Малькольм, — коротко процедил Эштон сквозь зубы.

— Твоя жена! — Малькольм резко отдернул руку, и глаза его вспыхнули яростным огнем, встретившись с затуманенным взглядом той, чей сон он нарушил своим бесцеремонным вторжением. Лицо ее мгновенно исказил безумный ужас. Наслаждаясь смущением бедняжки, Малькольм неторопливо обвел глазами ее скорчившееся тело. Наготу Ленора скрывала муслиновая простыня, но она была не в силах утаить от его взгляда соблазнительные округлости и изгибы ее тела. Тонкая ткань скорее подчеркивала, чем скрывала мягкие женственные выпуклости груди, узкую талию и восхитительные бедра, мягко прижимавшиеся к мужскому телу, а под простыней между ними легко угадывалось мощное колено соперника, как бы утверждавшее его мужскую власть. Малькольм пожирал ее глазами, с тоской думая про себя, что никогда в жизни не видел ее такой красивой. И эта мысль сводила его с ума — ведь причиной этому был другой. Грязная ухмылка появилась у него на губах и, отвесив ей издевательский поклон, он с подчеркнутой вежливостью осведомился:

— Сладко спали, мадам?

Ленора не нашлась, что ответить. Вспыхнув, она отвернулась, встретившись глазами с Эштоном, который бросил на нее ободряющий взгляд.

— Ну, а теперь, мистер Уингейт, когда вы вдоволь натешились моей женой, не пора ли вам убраться отсюда? — с ядовитой злобой в голосе заявил Малькольм. — По-моему, вы причинили мне достаточно горя. И мне суждено гореть в адском пламени до тех пор, пока не станет ясно, что ваше проклятое семя не даст всходов в моем саду.

Щеки Ленора заполыхали огнем. Она едва нашла в себе силы пробормотать.

— Все равно ты скоро узнаешь об этом, Малькольм. В начале зимы у нас с Эштоном родится ребенок.

— Не-е-ет! — Протянув вперед руку, Малькольм рванулся к Леноре, и она в страхе отпрянула назад. Но в это мгновение что-то твердое уперлось ему в грудь, глаза его в испуге расширились, когда он увидел перед собой черное дуло тяжелого револьвера. Он даже не успел заметить, откуда тот появился, но сейчас он был направлен прямо на него. Раздался резкий щелчок и Малькольм почувствовал, как струйка пота побежала у него по спине. Эштон небрежно коснулся спускового крючка.

— Я ведь уже предупреждал однажды — только попробуйте коснуться ее, и я уничтожу вас! Учтите, я не привык бросать слова на ветер! — Эштон заметил, что Малькольм испугался и, дав ему время поразмыслить над тем, что сказал, небрежно помахал револьвером. — А теперь убирайтесь!

— Так, значит, вы, двое все это время водили меня за нос?! — взвыл Малькольм, отступая назад. Заметив издевательскую усмешку, которая скользнула по губам ненавистного соперника, он побледнел. Но Эштон отвел дуло револьвера в сторону и опять поставил его на предохранитель. — Все это время вы путались у меня за спиной, делая из меня идиота!

— Но я думала, что он мой муж! — вспыхнула Ленора, изо всех сил дергая за простыню, чтобы натянуть ее повыше.

— Так оно и есть. А ты — моя жена! — заявил Эштон, с удовольствием наблюдая, как глаза Малькольма заполыхали злобой.

— Если она — ваша жена, тогда какого дьявола она вышла за меня?! — возмутился Малькольм.

— Вот и я тоже не понимаю, — отозвался Эштон. — Понятия не имею, чего это Леноре взбрело в голову выйти за вас замуж?

Малькольм ткнул пальцем в ее сторону.

— Но ведь она и есть Ленора!

— Лирин, — твердо поправил Эштон.

Малькольм в бешенстве оскалился. Он искал, но не мог найти подходящие слова, которые могли бы, наконец, убедить этого человека. В конце концов он не нашел ничего лучше, как махнуть рукой, повелительным жестом указывая ей на выход.

— Ну-ка вставай и немедленно отправляйся домой!

— Думаю, Малькольм, это тебе следует уйти, — ответила она. — Так будет лучше.

— Что?! Или ты стесняешься показаться в таком виде перед собственным мужем?! Неужели ты рассчитываешь, что я вот так просто уйду и оставлю тебя с ним?! И он будет разглядывать тебя, сколько душе угодно?

Ленора подняла глаза и взглянула в его перекошенное яростью лицо.

— Я хочу сказать…думаю, будет лучше, если ты упакуешь свои вещи и уедешь…сегодня же.

Малькольм растерянно глотнул и, сделав шаг назад, замотал головой.

— Нет! Я имею право жить в этом доме! — Он подбородком указал в сторону Эштона. — Это ему надо убраться отсюда. А не мне!

— Это невозможно. Я не могу рисковать, позволив тебе остаться здесь. Из-за тебя я в собственном доме не чувствую себя в безопасности. А теперь мне приходится думать и о моем будущем ребенке. Я не могу, не имею права рисковать его здоровьем.

— А как насчет него? — Поймав на себе веселый взгляд Эштона, Малькольм побагровел. — Где будет он?

— Где захочет, — просто ответила Ленора. — Если хочешь знать, я собираюсь попросить его отвезти меня в Англию. Когда-то у меня была няня, и я нисколько не сомневаюсь, что она сможет узнать меня. К тому же она ничего не имеет против Эштона. Надеюсь, она сможет положить конец всем сомнениям относительно того, кто я на самом деле.

— А если выяснится, что ты Ленора? — ухмыльнулся Малькольм.

— У меня было достаточно времени подумать об этом. Мне кажется, это немыслимо — быть замужем за тобой и родить ребенка от другого!

— Не спорю! — хмыкнул Малькольм.

Ленора сделал вид, что не заметила в его голосе ядовитой издевки.

— К тому же, после всего, что произошло этим утром я не смогу оставаться с тобой под одной крышей. Поэтому я прошу тебя уехать прежде, чем я вернусь.

— Если я и уеду, то ненадолго. Я вернусь и очень скоро.

— В этом нет никакой необходимости, Малькольм. Если даже выяснится, что я и в самом деле Ленора, все равно — считай, что между нами все кончено. Я намерена подать на развод …

— Так значит, ты собираешься выйти за него замуж?! — взревел Малькольм. — Ну, тогда местным сплетникам будет, о чем поговорить!

— Меня это нисколько не волнует, Малькольм, — отозвалась она. — Мне нужно думать в первую очередь о ребенке.

— Ах да, я совсем забыл. Торопишься, чтобы у маленького ублюдка было имя!

Глаза Эштона сузились и превратились в две холодные льдинки.

— Послушайте, Малькольм, мне изрядно надоели и вы, и ваши оскорбления! — Он поднял револьвер и Малькольм услышал резкий щелчок предохранителя. — По-моему, вам самое время убраться отсюда. Мне еще надо кое-что обсудить с леди.

Темноволосый мужчина бросил на них напоследок еще один взгляд, полный бессильной ярости и, едва сдерживаясь, направился к выходу. Он брел к дому, опустив голову и перебирая в уме различные варианты. Ну что ж, мистер Уингейт скоро убедится, что от него не так-то просто отделаться!

Эштон встал с постели, обернул полотенце вокруг бедер и задернул полог шатра. Потом повернулся к ней.

— Малькольм сказал что вернется, и тут я склонен ему верить, — пробормотал он сквозь зубы. — Так легко он не отступится.

— Для чего ему это? — удивилась Ленора, тревожно вглядываясь в его лицо, когда он склонился над ней. — Зачем ему возвращаться?

— Я мог бы назвать тебе тысячу причин, но все они так или иначе связаны с тобой.

Она улыбнулась и дотронулась до гладкой, бронзовой кожи его обнаженного бедра. Глаза ее сияли любовью и лукавством.

— Если он так же упрям, как и вы, мистер Уингейт, тогда да поможет нам Господь!

Эштон беспечно ухмыльнулся в ответ.

— Ну, мадам, я ведь сражался за то, что мне было дороже больше жизни! Вы моя королева!

Она радостно и облегченно рассмеялась.

— А что теперь, когда ты победил?

Он неторопливо повел широкими плечами.

— Надо сделать еще кое-что, чтобы окончательно закрепить эту победу. Только тогда я буду спокоен.

— Стало быть, ты твердо уверен, что я Лирин?

Он склонился к ней и накрыл ее своим телом. Коснувшись поцелуем нежного плеча, Эштон чуть слышно прошептал:

— Ну, не могу же я, в самом деле, поверить, что вы обе так похожи между собой?!

Ленора нервно хихикнула и едва успела схватиться за его руку, когда он легонько толкнул ее, опрокидывая на постель. Зарывшись лицом в ее шею, он что-то глухо пробормотал, и Ленора откинула голову, чувствуя, как он осыпает ее жгучими поцелуями. Свободной рукой он погладил ее обнаженную спину, крепко прижимая ее к себе, простыня сползла на пол, но Ленора даже не заметила этого. Обхватив его за шею, она приникла к Эштону и с готовностью ответила на его поцелуй.

Бросив взгляд на небольшие часы, что украшали его шатер, Эштон в который раз прикинул, скоро ли Лирин вернется из города. Она отправилась туда в коляске, захватив с собой отца и мистера Эванса. Перед тем, как уехать в Билокси, она пригласила его разделить с ними полуденную трапезу, и звонко рассмеялась, когда Эштон, галантный, как всегда, шутливо уверил ее, что будет сыт одним ее присутствием.

Сара, которая собиралась воспользоваться отсутствием молодой женщины, чтобы попытаться убедить его просмотреть счета, стояла у порога. Она видела, как все трое сели в экипаж, и Эштон помахал Леноре на прощанье. «Речная ведьма» пока еще не собиралась поднимать якорь, а на «Сером орле» капитан Мейерс криками подгонял матросов, готовясь к выходу в Карибское море. Сама Сара была совсем не прочь заниматься своим делом на борту корабля, но Эштон был твердо намерен отправить ее в Натчез, как только устроит свои дела с Лирин. В первый раз с тех пор, как судьба впервые свела их вместе в том злополучном кабаке, Сара осмелилась спросить, кто эта женщина, в которую он так сильно влюблен и как же так вышло, что Лирин, или Ленора, попала в такое положение. Эштон объяснил ей все, как мог, предоставив ей самой вынести свой приговор этому пустоголовому негодяю Малькольму.

Он закончил свой рассказ, и Сара тяжело вздохнула, словно пробуждаясь, .

— Как ужасно! Чувствуешь себя, как в ловушке — то ли ты в своем уме, и просто пала жертвой чьего-то злобного умысла…то ли и впрямь сошла с ума, и тебя надо держать подальше от…от всех! — Она стиснула руки и опустила глаза вниз. — Иногда вот я и о себе то же думаю…что со мной происходит? Неужто собственная злоба и желание отомстить ослепляет меня?! — Откинув голову назад, она рассеянно оглядела шатер, в углах которого таился полумрак.