Бирмингемы - Где ты, мой незнакомец?

Хорэс откашлялся.

— Вы же понимаете, сэр, для чего мы здесь. Если вы будете настолько любезны, что пригласите эту девушку сюда, мы доставим ее к шерифу, а там уж он пускай решает, что с ней делать. А я, так и быть, прослежу, чтобы против вас не были приняты какие-то меры.

На лице Эштона не дрогнул ни один мускул. Он по-прежнему не проронил ни слова, но у Хорэса глаза вдруг чуть не полезли на лоб — дверь широко распахнулась и на пороге выросла гигантская фигура чернокожего управляющего Белль Шена. Джадд Барнум шагнул вперед, в руках он держал дробовик, за пояс были заткнуты два пистолета, а на груди крест-накрест висел патронташ, битком набитый патронами. В полной тишине чернокожий гигант остановился на крыльце, широко расставив ноги, и, порывшись в кармане сюртука, вытащил пригоршню маленьких зазубренных металлических дробинок и принялся набивать их в ружье. Оставив несколько дробинок на широченной ладони, Джадд лениво обвел взглядом застывшую в молчании толпу и перехватил на лету затравленный взгляд стоявшего впереди коротышки.

Кое-кто из непрошеных гостей хорошо представлял, что будет, если негру придет в голову сделать хоть один выстрел по толпе. Многие почувствовали, как волосы у них зашевелились, и по спине пополз холодок. Все предприятие, которое поначалу представлялось чем-то веселым, даже забавным, вроде воскресного пикника, вдруг стало совсем иным, и кое-кто задумался, а стоило ли вообще ввязываться в это дело и беспокоить хозяев Белль Шена?!

— По-моему, джентльмены, вы явно делаете большую ошибку, — весьма доброжелательным тоном произнес Эштон.

Хорэс лихорадочно пытался что-то сказать, но у него вмиг пересохло в горле, на этот раз от испуга. Ему уже не раз приходилось слышать, что Эштон Уингейт, не задумываясь, готов в любую минуту дать отпор кому угодно, но он как-то не предполагал, что ему самому придется столкнуться с чем-то подобным, да еще во главе целой экспедиции. Сейчас же, когда он был совершенно уверен в том, что находится на волосок от смерти, Хорэс мгновенно растерял свою заносчивость и мог только молча хлопать глазами.

Ледяной взгляд вновь остановился на нем.

— Вы, мистер Тич, в первую очередь.

— Но почему… — полузадушенным голосом с трудом прохрипел Хорэс.

— Та леди, имя которой вы сочли возможным упомянуть, не кто иная, как моя жена. По-моему, мистер Тич, вы знаете меня достаточно хорошо, чтобы понимать — никогда в жизни я не допущу, чтобы моя собственность попала в руки кому-то еще, даже если у меня попробуют отнять ее силой. Так что же тогда говорить о том, чем я дорожу больше всего на свете?!

— Но если это ваша хозяйка, сэр, так чего ж она раньше-то не показывалась? — немного осмелев, выкрикнул бородатый субъект с гнилыми пеньками вместо зубов и снова укрылся за спины соседей.

— Если шериф Доббс сочтет необходимым задать мне вопросы, я готов ответить на них. Но перед вами, джентльмены, я не обязан отчитываться.

— Ага…но ведь шериф-то ваш приятель. Старина Харви будет из кожи вон лезть, только бы ничем не обидеть вашу милость. Нет, парни, если мы хотим, что бы все было по закону да по справедливости, надо бы самим обо всем позаботиться!

— Вот-вот! А вдруг именно она зарезала служителя, что тогда? Кого она прикончит в следующий раз, может, кого-нибудь из нас?

— Точно! Либо отдавай свою девку, либо мы сами ее возьмем!

Разъяренная толпа качнулась вперед, но в эту минуту Джадд, все еще стоя на крыльце, вытащил из-за пояса пистолет. При виде наставленного на них дула буяны, ворча, попятились.

— Эй, вы, невежи, как это вам пришло в голову пачкать чистое крыльцо массы Эштона своими грязными сапожищами?! — произнес он добродушно. Негр широко осклабился, и на черном лице сверкнули белоснежные зубы. — Да и в дом вас никто не приглашал, так что валите отсюда! Масса Эштон страсть как не любит, когда его выводят из себя. Глядите, что будет, коли он велит мне пульнуть в вас — сразу недосчитаетесь парочки-другой глупых голов! Крови будет — страх! Но что делать — ведь он хозяин, и мне придется делать, что прикажут. Вам понятно, ребята?

— Похоже, ты сам чего-то не понимаешь, ниггер проклятый! Только попробуй убить белого, и тебя мигом вздернут, и глазом моргнуть не успеешь! Подумай лучше о себе!

Джадд смерил смельчака невозмутимым взглядом и его добродушная ухмылка стала еще шире.

— Да вам-то что проку, мистер, буду я болтаться в петле или нет? Ведь вас-то уже и на свете к тому времени не будет!

— Наглый, грязный черномазый! — прошипел чей-то злобный голос. — Кем он себя воображает — лордом, что ли?

— Да ладно, ребята! Чего испугались? Нас много, а их всего двое! — выкрикнул еще чей-то голос из толпы.

— Хорошо тебе говорить. А вот я слышал, как они вдвоем успокоили старину Сэла, — возразил кто-то более осторожный. — Так что советую еще раз подумать прежде, чем лезть на рожон.

— Хорошо сказано, джентльмены, — согласился Эштон. — Не стоит горячиться, и все будет хорошо.

— Что, хотите нас запугать, мистер Эштон?! — воскликнул пузатый мужчина. — Да мы сейчас вас в муку сотрем! И вашего черномазого вместе с вами!

Эштон широко развел руки в разные стороны.

— Эй, ребята, покажитесь, пока эти дуралеи не наломали дров!

Где-то в задних рядах один оборванец подтолкнул другого, испуганно покосившись в сторону. Головы отказывались поворачиваться на одеревеневших со страху шеях, кое у кого от испуга отвисла челюсть. Если одного появления чернокожего гиганта, притом вооруженного до зубов, оказалось недостаточно, чтобы погасить воинственный пыл толпы, то сцена, открывшаяся перед ними сейчас, довершила начатое. Из-за дома с двух сторон выступила шеренга лоснившихся на солнце мускулистых черных тел. Кое у кого в руках были только косы, топоры или вилы, но многие сжимали в руках пистолеты или другое огнестрельное оружие, вполне способное нагнать ужас на любого современного человека. По белозубым ухмылкам было легко догадаться, что представившееся зрелище доставило чернокожим бездну удовольствия. На крыльцо с допотопным мушкетом в руках на цыпочках выскользнул Виллис, глаза его от волнения чуть не вываливались из орбит. Из-за дома тяжелой поступью поспешал и верный Хирам, где-то раздобывший винтовку, весьма подходящую ему при его слоновьей силе.

Эштон, как на параде, неторопливо прошелся перед шеренгой своих войск, а потом обернулся, вглядываясь в побледневшие, перепуганные лица городских искателей справедливости.

— Вы, ребята, знаете, что я терпеть не могу, когда кто-то забирается в мои владения, особенно если поохотиться без спроса, украсть или разрушить что-то, что принадлежит мне. Говорят, что со мной шутки плохи и что я готов жестоко расправиться с любым, кто осмелится нанести мне обиду. К несчастью вздернуть вас я не могу, тем более, что пока что вы не нанесли мне никакого ущерба. К тому же вас слишком много, чтобы сунуть вас в кутузку, да и вряд ли гостеприимство шерифа придется вам по душе. Конечно, следовало бы примерно наказать вас за то, что вы позволили себе явиться сюда, но на ваше счастье, у меня полно других дел. Все же я уверен, что приятная, долгая прогулка по свежем воздухе до самого Натчеза — именно то, что вам надо … — Он слегка улыбнулся и небрежно кивнул, взглянув через плечо на Джадда. Негр ухмыльнулся и, спустившись на ступеньку, поднял пистолет и ружье. Прогремел выстрел, и в небо с грохотом и свистом взлетела целая туча мелких кусочков свинца. Примеру Джадда последовали и другие чернокожие. Выстрелы слились в какую-то чудовищную какофонию. Испуганные лошади взвились на дыбы, и их пронзительное ржание слилось с воплями тех в чье тело впились посыпавшиеся с неба осколки свинца, жалившие перепуганных насмерть людей, как стая злых ос. Поднялся невообразимый бедлам. Объятые ужасом лошади метались во все стороны, взвивались на дыбы и падали, пытаясь избежать жалящих укусов. Вожжи выскользнули из рук Хорэса и его скакун, почувствовав вновь обретенную свободу, рванулся прочь, куда глаза глядят. Остальные метались взад-вперед, стараясь кое-как успокоить бесившихся коней, хватали несчастных животных за что придется, будь то уздечка, хвост или грива, боясь до смерти, что их собственные лошади поспешат присоединиться к скакуну Хорэса. Тяжелые подкованные копыта грохотали над головой и незадачливые хозяева исполняли нечто вроде дикой джиги, чтобы не попасть под копыта. Самые упрямые из них застыли на месте, и их жестоко посекло, многие лошади галопом бросились наутек, а толпившиеся вокруг невольные зрители одобрительно заулюлюкали им вслед.

Наконец, последняя лошадь сбросила с себя уздечку, и табун галопом понесся по дороге, вздымая облако пыли. Они еще не успели исчезнуть из глаз понурившихся гостей, как на дороге появился направлявшийся к дому небольшой отряд верховых. Во главе ехал сам шериф Доббс, но среди сопровождавших его людей мелькнуло лицо человека, которого Эштон меньше всего на свете хотел бы сейчас увидеть. Это был Питер Логан, санитар из сумасшедшего дома. Его присутствие заставило Эштона невольно пожалеть, что он так затянул отправку парохода с несчастными пациентами лечебницы.

Харви Доббс привязал своего коня к перилам и остановился возле крыльца. Грызя сигару, он задумчиво разглядывал толпившуюся вокруг разношерстную публику и стройную шеренгу вооруженных как попало чернокожих. Он взглянул на белую от пыли дорогу, вытащил изо рта изжеванный окурок и брезгливо оглядел его прежде, чем выкинуть.

— Мне следовало бы знать, что вы и сам отлично управитесь, — Харви с усмешкой взглянул на Эштона, а потом кивком указал на одного из своих людей. — Старина Фосс слышал, что в городе пошли кое-какие разговоры, ну вот мы и решили подъехать на всякий случай.

Седовласый усатый помощник приподнял косматую бровь, презрительно оглядев с головы до ног бывшего предводителя безлошадного воинства, и пустил длинную струю черной табачной жижи прямо под ноги Тичу, заставив того испуганно шарахнуться в сторону.

— Эй вы, послушайте! — возмутился Хорэс и вытащил из кармана тонкий носовой платок, дабы стереть со своих щегольских сапожек мелкие капли отвратительной черной жижи. К сожалению, чтобы проделать это, ему пришлось на минуту выпустить из рук ствол винтовки. Проклятое оружие мигом рухнуло на землю, а Тич, попытавшись ухватиться за скользкий ствол, нечаянно нажал спусковой крючок. Из обоих стволов оглушительно погремели выстрелы, пули с визгом врезались в землю, и сила отдачи отшвырнула беднягу в сторону, заставив его наступить прямо в лужицу табачной жижи, оставшуюся после плевка, которого он так удачно избежал. На мгновение над толпой повисло молчание. Потом мрачные физиономии тех недоумков, что явились сюда вслед за Тичем, стали расплываться в улыбках, и наконец все покатились со смеху, причем пример тому подал сам шериф. Оглушительный хохот представителя закона помог им увидеть и комическую сторону этого происшествия. Но чем громче слышался смех, тем сильнее багровел Тич, щеки его на глазах покрылись безобразными пятнами. Сжав побелевшие губы в тоненькую полоску, он кое-как встал на четвереньки и, осторожно придерживая штанину, принял вертикальное положение.

Шериф Доббс провел рукой по губам, словно стирая улыбку. Он соскочил с лошади и кивнул Питеру Логану, чтобы тот последовал его примеру. Оправив мундир, он встал на крыльце перед Эштоном и поманил пальцем невысокого человечка, приглашая того следовать за ним.

— Мистер Логан любезно согласился приехать вместе со мной и уладить это недоразумение перед тем, как покинет наши места, так чтобы ни один человек, — И шериф оглянулся на Хорэса, мрачно сдвинув брови. — Повторяю — ни один человек не смел совать свой дурацкий нос в ваши владения и устраивать здесь черт-те что! Ему будет достаточно только увидеть эту девушку и эти глупым сплетням будет положен конец. — Харви обвел взглядом толпу, которая, затаив дыхание, прислушивалась к том, что он говорит, и пояснил: — Мистер Логан служит в лечебнице, поэтому ему не составит никакого труда опознать девушку, если она действительно сбежала оттуда.

Эштон коротко кивнул служителю.

— Моей жене всю неделю нездоровится. Мне бы не хотелось тревожить ее, понимаете?

Глаза шерифа Доббса полезли на лоб.

— Вашей жене?!

Эштон кивнул.

— Нет смысла сейчас объяснять все с самого начала, Харви, но это Лирин, можешь не сомневаться.

— Но я думал… — начал Доббс, но тут же озадаченно нахмурился и медленно выпрямился во весь рост. — Ты уверен, Эштон?

— Да.

Одного единственного слова оказалось достаточно, чтобы убедить достойного представителя закона, но были и другие, с которыми следовало считаться.

— Для вашей же будущей безопасности, Эштон, мне кажется, ты должен разрешить мистеру Логану взглянуть на нее и покончить с этим прямо сейчас. Ты же знаешь, совершено убийство, а этим недоумкам ничего не стоит ворваться в твой дом, когда тебя не будет.

— Я не позволю притащить ее сюда, Харви…

За их спиной громко скрипнула и приоткрылась дверь, заставив Эштона моментально обернуться. Его сердце бешено заколотилось при виде встревоженного личика Лирин, мелькнувшего в образовавшейся щели. Позади суетилась Уиллабелл, безуспешно пытаясь уговорить ее вернуться наверх.

— Мне нужно знать, что тут происходит! — упрямо шептала Лирин, отталкивая пожилую негритянку. Приоткрыв дверь, она вышла на крыльцо и остановилась залитая ослепительными лучами солнца. У столпившихся вокруг захватило дыхание — девушка была ангельски хороша, когда медленной поступью приблизилась к троим мужчинам, застывшим на крыльце. Эштону подумалось, что еще никогда он не видел ее такой красивой. Золотые и огненно-красные лучи, пробивавшиеся сквозь листву деревьев, нежно касались ее волос и заставляли их вспыхивать и переливаться шелковистыми огнями. Пышная прическа и светло-голубое платье с высоким воротничком, украшенным кружевом, подчеркивали ее нежное изящество и красоту. Поразительная внешность девушки заставила буянов усомниться в благоразумии своего предводителя. Ведь с первого взгляда было ясно, что такая красавица ничуть не похожа на полоумную беглянку или кровожадную сумасшедшую. Пред ними была просто бледная, перепуганная девушка.

Кое-кто из этих вояк, вдруг вспомнив о светских манерах, которых нахватались Бог весть где, поспешно сдернули с головы запылившиеся шляпы, обнажив коротко стриженые волосы. Даже Хорэс был тронут и уже сделал было шаг вперед, чтобы принести свои извинения, как вдруг опомнился — Марелде это вряд ли бы понравилось.

Встав рядом с Эштоном, Лирин улыбнулась ему слабой, неуверенной улыбкой. Поколебавшись немного, она повернулась к шерифу, который был выше Эштону на добрую голову.

— Вы хотели меня видеть, сэр? — мягко спросила она.

Шериф Доббс смущенно откашлялся и покосился в сторону Питера Логана, который маячил за его спиной. Низкорослый служитель с благоговейным восхищением не мог оторвать глаз от прекрасного лица. Потом, вздрогнув, вспомнил, для чего он здесь, смущенно сорвал с головы мягкую шляпу и украдкой бросил взгляд на сдвинутые брови Эштона. Его потемневшее от гнева лицо, казалось, быстро привело в чувство несчастного служителя. Он придвинулся к шерифу и в ответ на его вопросительный взгляд чуть заметно покачал головой. Потом повернулся к хозяину и еще раз качнул головой, уже более решительно, и робко улыбнулся.

Несмотря на то, что несчастный служитель держался до того робко и смущенно, что у Эштона зародились смутные подозрения, способен ли он вообще кого-нибудь опознать, тем не менее волна облегчения нахлынула на него, омыв с головы до ног. Несмотря на то, что он с первой минуты отрицал даже самую возможность пребывания Лирин в лечебнице для душевнобольных, но подспудно его точило подозрение, а не могла ли она попасть туда вследствие чьих-то злобных происков? Но с этой минуты ни один человек не возьмет на себя смелость усомниться в ее непричастности к этому делу, тем более, что Питер Логан дал исчерпывающий ответ на этот вопрос. Теперь она в безопасности. Эштон облегченно вздохнул и, обхватив ее за плечи, представил всем присутствующим.

— Это моя жена, Лирин, — Он с удивлением подметил, что прямо-таки раздувается от гордости. — Дорогая моя, а это шериф Харви Доббс, мой друг и — Он указал на Питера — мистер Логан, который в самое ближайшее время собирается отправиться в Мемфис на одном из наших пароходов.

— Если я правильно поняла, вы служитель в лечебнице для душевнобольных? — спросила она, окинув всех троих любопытным взглядом.

— Да, мэм, точно так, — почтительно отозвался Питер Логан.

— Видите ли, я тут случайно услышало кое-что … я хочу сказать, вы ведь говорили достаточно громко… — Она указала на толпившихся вокруг людей. — Я просто не могла не слышать всего того, что здесь говорилось, так что в конце концов поняла достаточно, чтобы увериться, что я под надежной защитой и этот сброд не сможет причинить мне никакого вреда, — Ее взгляд остановился на разом вспыхнувшем лице Хорэса и тот смущенно потупился, уставившись на носки своих сапог и отчаянно мечтая провалиться сквозь землю. Но его неловкость еще больше усилилась, когда девушка повернулась к шерифу и горячо произнесла: — Сэр, раз я не та, кого вы ищете, умоляю вас — позаботьтесь о тех несчастных, ни в чем не повинных людях, которых пожар и страх прогнали из дому и которые так нуждаются в вашем участии!

— Да, мэм, — почтительно кивнул шериф. — Почту своим долгом сделать все возможное.

— А если в лечебнице и в самом деле произошло убийство, почему нельзя допустить, что его вполне мог совершить какой-то посторонний человек, не имеющий ни малейшего отношения к его обитателям? Ведь вы же не можете считать виновными этих несчастных, которые просто не в состоянии защитить себя?!

— Конечно, мэм, — возмутился шериф, как будто одна мысль о подобной несправедливости привела его в негодование.

— Благодарю вас. Теперь, когда я уверена, что благодаря вам не будет причинен никакой вред этим несчастным, я буду спать спокойно.

— Сделаю все от меня зависящее, чтобы не разочаровать вас, мэм, — На лице шерифа заиграла смущенная улыбка.

— Я совершенно уверена в этом, шериф, — кокетливо сказала она. — Но что делать с этим людьми? — Лирин кивком указала на толпу вокруг них и слегка нахмурилась. — Насколько я понимаю, они потеряли своих лошадей. Не вижу, как они вернутся в Натчез! Это далеко?

Заметив, как те смущенно и озадаченно переглянулись, Эштон саркастически хмыкнул. Толпа зашевелилась, люди отряхивали пыль с одежды и тоскливо озирались по сторонам, но даже не подумали возмущаться.

— Да, моя дорогая, достаточно далеко, чтобы они могли хорошенько поразмыслить.

— Но не считаешь ли ты, что мы должны хотя бы помочь им добраться до города?

— Она просто святая, — благоговейно прошептал кто-то в задних рядах и по толпе пробежал одобрительный ропот. Теперь сподвижники Тича могли лишь робко надеяться на заступничество этой женщины и, затаив дыхания, ждали, что решит хозяин поместья. Тот обменялся вопросительным взглядом с ухмыляющимся Джаддом.

— Послушай, у тебя найдется какой-то фургон, достаточно большой, чтобы вместить всех этих людей?

По мере того, как смысл этой фразы дошел до управляющего, лицо чернокожего все больше расплывалось в улыбке. Окончательно убедившись, чего хочет от него Эштон, он довольно осклабился во весь рот, так что ослепительно сверкнули белоснежные зубы.

— Да, есть тут один, масса Эштон, только вот не знаю, успели ли наши парни вычистить его. Как знать, может быть, эти джентльмены побрезгуют садиться в него?

— Все лучше, чем идти пешком! — выкрикнул кто-то в первых рядах. Похоже, мысль о пешеходной прогулке до города пришлась этому буяну совсем не по вкусу.

Эштон повернулся к Хикори, который стоял на крыльце у него за спиной.

— Подгони сюда фургон, который стоит возле конюшен. Мы же не можем позволить, чтобы мистер Тич был вынужден возвращаться в город пешком. Не дай Бог, попортит свои новые сапоги!

Подавив смешок, тот почтительно кивнул, а столпившиеся вокруг и присмиревшие бузотеры принялись униженно благодарить великодушного мистера Уингейта, благодаря которому они смогут вернуться в город с относительным комфортом. Лица людей расплылись в улыбке, они хихикали и перешептывались, пока испуганное восклицание Хорэса не привлекло их внимание к тому, что происходила у задней части дома. Вне всякого сомнения, выкатившийся из-за угла фургон был достаточно велик, чтобы в нем хватило места им всем — это была огромная повозка с крепкими, высокими бортами, водруженная на внушительных размеров колеса, которые громко скрипели и подпрыгивали на ухабах дороги. Две могучие лошади легко подтащили этот экипаж к крыльцу. Лирин моментально прижала к носу надушенный платочек — налетевший ветерок обдал их с ног до головы одуряюще тяжелым запахом свежего навоза. Внутри все было основательно заляпано раздавленными лепешками конских яблок. Лица людей мигом помрачнели, до них постепенно дошел смысл той шутки, которую был намерен сыграть с ними Эштон.

Но больше всех был, по всей видимости, оскорблен мистер Тич. С побагровевшим от ярости лицом он подскочил к крыльцу и возмущенно взвизгнул:

— Вы что, серьезно …?!

— Дело в том, что у меня нет ни одного другого экипажа подходящего размера. А вас здесь, как видите, достаточно много, — напомнил ему Эштон. — Ну, а если вы такой брезгливый, так скатертью дорога — ступайте пешком! Может быть, это научит вас в следующий раз не являться без приглашения. Но что касается вашего нынешнего появления, то могу лишь надеяться, что вы как можно скорее исчезнете отсюда … а уж как именно, ваша забота!

Шериф Доббс обвел помрачневшие лица насмешливым взглядом.

— Ну, парни, все слышали? Пора выметаться! Я же со своей стороны предупреждаю: если кому-то еще придет охота выполнять за меня мои обязанности, то так легко вы не отделаетесь. Будь я проклят, если не отдам каждого в рабство Джадду Барнуму и прослежу, чтобы он не вздумал освободить вас раньше, чем вы отработаете свою кормежку, — видимо, собственное чувство юмора доставило ему немалое удовольствие, и он снова заулыбался. — А теперь шагом марш в фургон и зарубите себе на носу — не вздумайте даже соваться во владения мистера Уингейта, не то в следующий раз промаршируете пешком до самого города! Уж я прослежу, чтобы вы хорошенько усвоили этот урок. А теперь проваливайте.

Хикори взгромоздился на высокие козлы, заранее заботливо очищенные от грязи и навоза, и свистнул, улыбаясь щербатым ртом. По его невиннейшей улыбке можно было подумать, что проехаться вечерком до города и обратно — просто удовольствие! Кое-кто, ворча, двинулся к экипажу. Судя по всему, они благоразумно пришли к выводу, что до города далеко, а ехать все-таки лучше, чем идти.

Мистер Тич презрительно повернулся спиной к предателям, всем своим видом показывая, что подобный способ передвижения ниже его достоинства. На прощание он одарил злобным взглядом хозяина поместья. За его спиной заскрипели колеса фургона, который в эту минуту выкатился на дорогу.

Шериф Доббс долго смотрел им вслед, явно наслаждаясь столь бесславным отступлением.

— Через пару миль эти ребята так нанюхаются, что уже забудут, что фургон вообще чем-то пах. Но, Боже помоги нашим горожанам, когда вся эта компания доберется домой!

— Ну, что ж, надеюсь, это на какое-то время отобьет у них охоту к подобным приключениям, — отозвался Эштон.

Харви озабоченно сдвинул брови.

— Многие из этих людей долго не смогут забыть подобного унижения, Эштон. Думаю, будет лучше, если на какое-то время ты примешь соответствующие меры предосторожности, чтобы защитить свою собственность. Да и сам будь поосторожнее! Бывает и так, что тот, кто на вид совершенно безобиден, вынашивает самые черные планы.

Эштон благодарно похлопал его по плечу.

— Я буду осторожен и, Харви…спасибо тебе!

— Да ради Бога! — Шериф снова с улыбкой повернулся к тарахтевшему вдалеке фургону.

Кое-кто предпочел идти пешком и, понурившись, побрел по дороге в направлении города, а галантный мистер Мамфорд Хорэс Тич, который прибыл сюда, красуясь во главе целой процессии, теперь плелся в хвосте в полном унынии. Прошло немало времени, пока он решился сменить гнев на милость и попросился посидеть на козлах фургона, но там все время приходилось цепляться за что-то, чтобы не упасть и, в конце концов, он был вынужден вновь пуститься в путь пешком. Нечего и говорить, что у него оказалось достаточно времени, чтобы прийти к твердому убеждению — Эштон Уингейт не такой человек, которому можно становиться поперек дороги!

Глава 6

Шериф и его люди уехали и стук копыт замер в отдалении. Дом опять погрузился в тишину и покой, только в душе Лирин царила тревога. Она вернулась в гостиную, дав возможность Эштону наедине переговорить со своим приятелем прежде, чем тот уедет. Съежившись на кончике стула, она дрожала крупной дрожью и никак не могла успокоиться. В тот миг, когда она оказалось невольной свидетельницей ужасных обвинений, которые высказывал в ее адрес достойный мистер Тич, ее охватил панический ужас…ужас перед тем, что в словах, которые выкрикивали о ней эти мерзавцы, есть доля правды. А вдруг она и впрямь та самая женщина, что сбежала из сумасшедшего дома?! С того самого дня, как она очнулась от своего забытья, она проклинала несчастную случайность, которая плотной завесой скрыла от нее ее прошлое. У нее было чувство, что она бьется в наглухо закрытую дверь, твердо зная, что там, по ту сторону, что-то отчаянно необходимое ей, но все напрасно — ни замка, ни ключа нет, и будто какой-то невидимый барьер отделил ее прошлое от настоящего. Она отчаянно хотела узнать, кто же она на самом деле, есть ли у нее семья, друзья, а самое главное — как случилось так, что она оказалась той ночью на пути у Эштона.

Слава Богу, мистер Логан поддержал ее и все, наконец, уладилось. Но когда она стояла за дверью, украдкой наблюдая за ним из окна, она заметила нечто такое, что вполне могло ускользнуть от внимания всех остальных. Все свидетельствовало о том, что Эштон был готов защищать ее от кровожадной толпы даже ценой собственной жизни, и Лирин ничуть не сомневалась в этом. Но в то же самое время он почему-то страшно боялся позволить седовласому служителю увидеть ее лицо, как если бы и его собственную душу терзали мучительные сомнения, подобные тем, что не давали покоя и ей.

Она обхватила колени дрожащими руками и неподвижным взглядом уставилась на тонкие пальцы, которые украшало простое золотое кольцо, и смотрела до тех пор, пока новый, острый приступ головной боли не заставил ее закрыть глаза. Лирин машинально потерла лоб, словно стараясь прогнать боль, но внезапно перед ее внутренним взором вспыхнуло отчетливое видение: чья-то рука, крепко сжимающая длинную, тонкую кочергу с заостренным концом. Она медленно взмывает высоко, а потом резко падает, потом еще раз и еще. Потом в ее памяти внезапно выплыло какое-то блеклое, размытое пятно, которое постепенно превратилось в лицо мужчины. Оно вдруг задрожало, как будто по воде пробежала рябь, потом перекосилось, рот широко раскрылся в беззвучном крике, и в душу Лирин заглянули полные ужаса глаза. Вне себя от страха, она пронзительно вскрикнула и вскочила на ноги, словно стремясь убежать от кошмарного видения.

Вдруг чья-то ладонь легла ей на плечо и Лирин вновь вскрикнула и отшатнулась. Забыв обо всем, кроме отчаянного желания вырваться, она метнулась в сторону, но эта же сильная рука, обхватив ее за талию, прижала ее к твердой, мускулистой груди.

— Лирин?! — Эштон слегка потряс ее за плечи, чтобы привести в чувство, но она продолжала вырываться, отталкивая его. — Лирин, в чем дело?

Подняв к нему широко распахнутые глаза, в которых все еще плескался смертельный страх, она прикрыла ладонью трясущиеся губы и затрясла головой.

— Не знаю, Эштон, — простонала она. — Я, похоже, начинаю вспоминать…или это просто видения, — Отвернувшись от него, чтобы не видеть, как исказилось его лицо от мучительного беспокойства, она сквозь набегавшие слезы продолжала: — Я видела, как поднялась чья-то рука и нанесла удар…потом еще и еще… — Плечи ее задрожали и она отчаянно разрыдалась. — Может, это была я?! Может, было бы лучше просто отдать меня им?! Наверное, я и в самом деле сбежала оттуда, а мистер Логан просто обманул их!

— Чушь! — Эштон крепко обнял ее за плечи и заглянул в глубокие, полные слез озера ее глаз, похожих на влажные изумруды, словно убеждая ее поверить ему. — Самое страшное, что случилось с тобой, это обычная потеря памяти. С каждым может случиться — к тому же ты еще крепко ударилась головой! И не вздумай принять грязные обвинения этих недоумков за собственные воспоминания!

— Не-ет! — простонала она. — Ты не понимаешь! Я видела то же самое, и не раз, и еще до того, как сюда явились эти ужасные люди!

Эштон крепко прижал ее к себе, обхватил сильными руками и бережно поцеловал в висок.

— Послушай, может, это просто кошмар, какой случается во сне? А тогда, стало быть, нечего ломать себе голову!

— Как бы я хотела поверить в это! — Лирин со вздохом опустила голову и прижалась лбом к его шее, ощущая глубокое, мерное биение его сердца. Восхитительное чувство безопасности охватило ее, когда она чувствовала, как крепко держат ее эти сильные руки, а где-то глубоко внутри загорелся слабый огонек желания. Вдруг, как если бы ее собственная душа взяла верх над разумом, она заговорила, повинуясь какому-то непонятному чувству. — Как бы я хотела верить в то, что это всего-навсего ночной кошмар! Я…я и в самом деле надеюсь, что я твоя жена, Эштон! Мне…так хочется быть с тобой, стать одной из вас, быть уверенной в том, что я в безопасности и это мой дом! А для этого мне надо знать правду!

Видя, что все его попытки успокоить ее потерпели неудачу, Эштон ласково сжал ладонями лицо Лирин и заглянул ей в глаза, словно пытаясь понять, что кроется в их бездонной глубине. — Тогда поверь мне, Лирин, — прошептал он едва слышно, — просто прими мои слова и поверь мне. Ни за что на свете я не решился бы причинить тебе боль. Если бы только ты знала, как я люблю тебя, ты бы ничего не боялась!