Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести)

      Данилка сразу вскочил.
      На земле стояла ночь.
      Месяц прошел свою дорогу над морем и повис над черным гребнем горы Кок-Кая. И звезды еще мерцали. И деревня еще спала.
      Лишь далеко, над засиневшими холмами, брезжила в небе светлая полоска. И так слабо она светилась, что сразу и не понять, заря это начинается или просто так, небо от звезд побледнело...
      Данилка торопливо оделся, нашел свою кепку. Теплая постель тянула под одеяло - так бы и бросился, укрылся да как уснул бы! Ох и сладко уснул бы! Трудно вставать на заре. И как это отец каждое утро так рано встает?
      - Пальтишко накинь, - сказал отец, - продрогнешь.
      - А вы? - спросил Данилка.
      - А я так. Я привык.
      - Ну, и я так.
      Тихая была улица. Пустая. Данилка торопливо шагал за отцом, спросонья ежился от холода и поглядывал по сторонам. Это их деревня? Или чужая чья? Такими незнакомыми казались ему темные, тихие дома.
      Прошли мимо Фединого дома. Данилка поглядел наверх, на темные окна. Черный Валет залаял было из-за калитки, но тут же узнал своих и умолк. Вскрикнул гусак спросонок и тоже замолк.
      "А Федя спит и не знает ничего", - улыбнулся Данилка. И тут же подумалось Данилке, как все ребята удивятся, как позавидуют, когда узнают, что Данилка с рыбаками рыбу ловил!
      Рыбачий домик стоял на самом берегу моря. По берегу лежали разостланные сети. Данилка не разглядел их, сразу запутался и упал.
      - Ага, окунек попался, - сказал бригадир дядя Егор. - Куда его солить или в консервы?
      Рыбаки засмеялись. Данилка вскочил, на лбу у него даже пот выступил от смущения. Не успел прийти, уж и на смех людей навел!
      - Ничего, ничего, - подбодрил его молодой рыбак Саша, - мы вот с ним сейчас на кораблу отправимся. Дежурить.
      - Куда еще - дежурить? - сказал дядя Егор. Он хоть и любил шутку, но был суровый человек. - Что за баловство на работе?
      - Приучать надо, - ответил Саша. - А где ж мы смену себе возьмем, если не будем ребят с малолетства приучать?
      Рыбаки поспорили. Только отец молчал. А Данилка глядел то на одного, то на другого. И больше всего на Сашу. Отспорит он его или не отспорит?
      Саша отспорил. Данилка вприпрыжку побежал за ним к воде, где на мелкой зыби качалась рыбачья лодка.
      - Только ни звука! - сказал Саша Данилке. - Сиди, как мышь. А то она живо услышит и уйдет. Или тень твою увидит на дне. Испугается - и конец! Сколько раз так бывало.
      - Кто она? - спросил Данилка шепотом.
      - Рыба, кто же еще? Как влезем на кораблу, так и замри. Понял?
      - Понял.
      Яснее стала заря. Виднее стали дальние горы. Чуть заметные розовые блики побежали по морю. Проснулись чайки-мартыны - крупные птицы с черной полосой на крыльях. Они, будто стадо домашних уток, качались на воде около сетей. Мартыны ждали улова. На рассвете рыбаки будут выбирать рыбу из сетей. Крупную рыбу возьмут, а мелюзгу, мальков всяких, выкинут. Вот тут-то у мартынов и пойдет пированье! Наедятся рыбы и опять будут качаться на воде и дремать в голубом заливе.
      Тихо подошла лодка к корабле. Тихо, без шума взобрались Саша и Данилка на деревянную вышку.
      Саша разостлал свой пиджак, велел Данилке лечь и сам прилег рядом. А то, если рыба пойдет да увидит человека на вышке, так и прощай! Повернется и уйдет обратно в море.
      Саша и Данилка тихо-тихо лежали на вышке. Данилка даже вздохнуть боялся - как бы рыбу не спугнуть. Он смотрел и смотрел в темную глубь моря, разглядывая длинные сети, протянутые поперек залива.
      Ярче разгоралась заря и светлее становилась тихая морская вода. Тишина стояла такая, что слышно было, как далеко, в деревне, поют петухи. Вдруг Саша легонько тронул за плечо Данилку:
      - Слышишь?
      Данилка прислушался. Какой-то глухой шум шел по воде. Данилка приподнял голову - море лежало гладкое, светлое, невысокие волны одна за другой шли к берегу...
      И вдруг Данилка увидел, что широкие волны стали рябыми, они словно изломались в мелкие кусочки, зашелестели, закипели.
      Данилка высунулся с кораблы - в залив, прямо в растянутые сети шла кефаль. И шла она так густо, что терлась боками друг о друга, оттого шум и шорох шел по воде.
      Не успел Данилка высунуться, как Саша дернул его назад. Да так дернул, что Данилка чуть не слетел с кораблы. Однако было поздно. Кефаль сразу, словно по команде, повернула и ринулась обратно в море. Еще больше вскипела вода, но вскоре и затихла. Мерные широкие волны тихо пошли к берегу.
      Саша, коричневый от загара, в полосатой тельняшке, стоял во весь рост на корабле и, сдвинув брови, мрачно глядел, как уходила кефаль. Мускулы на его руках и на спине лоснились, будто смазанные темным ореховым маслом. Данилка ни жив ни мертв сидел на разостланном пиджаке и ждал, когда Саша обернется к нему. А Саша все стоял и глядел в море, словно даже и взглянуть не мог на Данилку.
      - Ну, так, - сказал он наконец, - нарыбачили мы с тобой.
      Если бы вдруг подломилась корабла и Данилка полетел вниз, в глубокую воду, ему лучше было бы, чем теперь. Он сидел опустив голову - пускай Саша ругает его, пускай даже наподдаст! Подумать только, что Данилка наделал!
      Но Саша не стал ни ругать, ни бить Данилку. Он только крякнул и сказал:
      - Собирайся, рыбак, на берег. А как подойдем к берегу, выскакивай и беги. Я уж как-нибудь один с артелью договорюсь.
      Данилка только посмотрел на Сашу. Лучше этого человека для него сейчас на свете не было.
      Так они и сделали. Спустились в лодку, поплыли к берегу по розовой зоревой воде. А чуть лодка коснулась прибрежного песка, Данилка выскочил на берег и, как заяц, припустился домой.
      Мать уже подоила корову и выгоняла ее со двора. Рыжее стадо шло по улице, поднимая невысокую пыль.
      Краснушка, такая же рыжая, как все колхозные коровы, пошла вместе со стадом. А мать увидела Данилку и остановилась у калитки.
      - Что случилось, сынок? - еще издали спросила она тревожным голосом.
      Данилка молча прошел мимо нее во двор.
      - Что случилось, Данилка? - У матери даже голос пропал, так она испугалась. - С отцом что?
      - Нет, не с отцом... - еле выговорил Данилка и залился слезами.
      Мать села на ступеньки под зелеными олеандрами и Данилку посадила рядом. Данилка поплакал, а потом все рассказал матери. Мать с облегчением вздохнула - ничего, никакого несчастья не случилось!
      - Зато теперь ты понял, как надо на корабле дежурить, - сказала она, - и то хорошо.
      - Да, хорошо, - не то сказал, не то проскрипел Данилка, - а отец-то... А ребята теперь все смеяться будут...
      Но мать успокоила Данилку:
      - А отец-то разве сразу хорошим рыбаком стал? Тоже сколько раз ошибался, пока научился рыбу ловить. А ребята? Ну что ж, посмеются да перестанут, какое горе! Ты лучше послушай-ка, что ведра говорят...
      Данилка улыбнулся:
      - "Мы пустые", - это они говорят?
      - Угадал, сынок!
      Мать пошла топить печку, а Данилка схватил ведра и побежал к источнику.
      ВОДА УШЛА
      Данилка шел к источнику, а сам все думал: узнали уже или еще не узнали в деревне, как он рыбу спугнул? Если узнали, то сейчас от разных насмешек Данилке и деться будет некуда.
      Чем ближе он подходил к источнику, тем медленнее были его шаги. Он шел и все боялся. А ноги все-таки привели его туда, где у самой скалы стояла каменная колонка с большим краном.
      "Ух, народу сколько! - с досадой подумал Данилка. - Весь колхоз собрался!"
      И правда, возле колонки что-то очень много нынче собралось народу. Все приходили, и никто не уходил. Толпились, кричали - не то бранились, не то жаловались.
      "Что-то случилось!" - догадался Данилка и ускорил шаги, забыв о своей беде.
      - Воды нет! Воды нет! - вот что кричали в толпе. - Вода ушла! Ах ты горюшко, воды нет! Что же нам делать? Воды нет! Председателя! Зовите председателя - воды нет!
      Данилка протолкался сквозь толпу к источнику. Кому-то наступил на ногу, кто-то дал ему подзатыльник, но он даже не заметил этого. Каменная колонка стояла сухая. Из отвернутого крана не падало ни капли. И в большом корыте, куда наливали воду скотине, светилась лишь маленькая длинная лужица.
      Пришел председатель, Тихон Иваныч. Невысокий, но широкоплечий, он раздвинул толпу и подошел к колонке. Завернул кран, снова отвернул. Воды не было. Тихон Иваныч задумался, шевеля своими большими свислыми усами.
      - Ушла вода, - сказал он. - Где-то в горе водяную жилу перерезало.
      - Что ж делать-то? - чуть не с плачем спросила тетя Фрося Бабкина. Чем же мне теперь свою картошку поливать?
      - Нашла о чем говорить! - закричала телятница Анна. - О картошке! Тут вот телята придут из стада - чем я их поить буду? А то картошка!
      - А лошади? Где лошади напьются? - закричал и конюх Василий Барабулькин. - Чем я лошадей напою?
      - Лошадей можно к водохранилищу сгонять, - заговорили другие колхозники. - А сами мы что пить будем?
      - Ох, что ж нам делать-то! Конец пришел! - заголосили колхозницы.
      И такой шум подняли, что председатель рассердился.
      - Оттого что вы голосите, вода не появится, - сказал он. - Кто свободен - снаряжайтесь за водой в совхоз и в горы - к Лягушачьему источнику. А я сейчас в Феодосию поеду, буровиков вытребую. Дело налаживать надо, землю бурить, воду искать, а не кричать здесь попусту!
      Данилка с пустыми ведрами пошел обратно домой. Он шел и думал:
      "Вот так дела... А как же мы сегодня без чая, без супу? А умываться на море бегать?"
      Он свернул к Феде. В окнах у Бабкиных ветер трепал желтые занавески наверху ветру гулять свободнее. Данилка хотел крикнуть, но черный Валет уже увидел Данилку, залаял и завилял хвостом, и сам Федя выскочил на крыльцо. Еще не умытый, с вихрами на макушке, он сбежал, а вернее скатился вниз по крутой каменной лесенке.
      - Что это? - спросил он. - Что кричат?
      - Вода из колхоза ушла, - ответил Данилка.
      - Как ушла? - не поверил Федя. - Всегда ты выдумываешь!
      - А очень просто. - Данилка погремел пустыми ведрами. - Видишь?
      Большая беда нагрянула в колхоз: люди, скот, сады, огороды - все осталось без воды.
      Завизжали свиньи на свиноферме - они требовали пойла. Пришли в полдень коровы, побежали все к каменной колоде у источника, сунулись, а там пусто, даже лужица высохла. И начали реветь на разные голоса. Жалобно блеяли у пустой колоды овцы и тоже просили: "Воды! Воды!"
      Страх, смятение пошли по колхозным дворам. Жалко скотину, а что сделаешь, когда и у самих во рту пересохло.
      Солнце уже припекало по-летнему. Оно сушило и сжигало траву на горах, выпивало остатки воды из каньонов и лесных ручьев, вытягивало влагу из листвы деревьев.
      А море пригоняло к берегу широкие синие волны, плескалось у песчаной отмели и словно смеялось над людьми: "Вот сколько воды, а вы плачете, что воды нету! Смотрите, какая светлая, прохладная и веселая у меня вода! Только что горьковата да солоновата... а зато вот как ее много!"
      ПУТЕШЕСТВИЕ НА БОЛЬШУЮ ГОРУ
      Кадки, бочки, ушаты, большие бидоны с молочной фермы - все поехало на подводах за водой в горы, к Лягушачьему источнику. Грузовик с цистерной для воды помчался в соседний совхоз. Федя попытался было залезть в кабину, но шофер его высадил. Федя хмуро посмотрел на белое облачко пыли, которое закрутилось по дороге вслед за машиной.
      - На Лягушачий не взяли... В совхоз не берут тоже, - сказал он Данилке, - вон ребята поехали... Тоня Каштанова большая? Подумаешь, какая большая! И Петруша Огородников, если он пионер, так уж очень большой стал! А мы все маленькие да маленькие...
      Васятка Тимаков подошел к Феде и Данилке:
      - Пошли купаться?
      - Люди будут за водой ездить, а мы купаться? - угрюмо ответил Федя.
      - Ну, а раз не берут?
      Васятка повозил ногой в мягкой дорожной пыли. Вокруг него сразу поднялось пыльное облачко. Васятка чихнул и отбежал подальше.
      - Пошли на море? - еще раз позвал он.
      - Пошли, - ответил было Данилка.
      Но Федя остановил его.
      - А давай и мы за водой пойдем, - сказал он, думая о своем.
      Данилка посмотрел на него:
      - А куда?
      - На источник. На Большую гору. Возьмем по ведру и принесем. Пошли?
      Раздумывать не стали. Взяли по ведру и пошли на Большую гору. Васятка тоже было пошел с ними, но наступил на колючку, захромал и вернулся домой.
      Федя и Данилка шли по узкой, крутой тропочке. Долго-долго крутилась эта тропочка, поднимаясь все выше и выше. Уже недалеко оставалось до перевала, но ребята совсем истомились от жары. И устали, и пить им хотелось. Данилка начал отставать от Феди. Федя останавливался, дожидался его. Так брели они среди гор, как две букашки, а тропинка все бежала и бежала вверх.
      Данилка не выдержал, поставил ведро кверху дном и сел на него.
      - Федя, посидим! - крикнул он.
      Но Федя упрямо шагал к перевалу. И там, где тропинка кончилась, словно уперлась в небо, Федя остановился и закричал:
      - Сюда, Данилка! На перевале стою!
      Данилка сразу приободрился, схватил ведро и побежал к Феде.
      С перевала открылся простор. Горы расступились. Дикие груши и яблони, боярышник и кизил стояли на склоне, словно в саду.
      Данилке даже показалось, будто эти кусты и деревья идут потихоньку вниз, по склону...
      Тропочка уводила куда-то влево, кусты все гуще стояли по сторонам. А источника никакого не было.
      - Может, мы не туда? - сказал Данилка и остановился. - Никакой воды здесь нету.
      - Нет, есть, - возразил Федя. - Мать говорила - есть. А уж наша мать знает.
      - А может, мы не найдем?
      - Нет, найдем.
      Федя зашагал вперед. И Данилка пошел за ним. Они шли, поглядывая по сторонам, и оба думали:
      "А может, и правда не туда пошли? Никакого источника нету..."
      И вдруг за поворотом открылся источник. В каменное корыто лилась из узкой железной трубы вода. Она бежала тоненькой струйкой и звенела тоненьким голоском: "Плюм, плюм, плюм..."
      Корыто было полно прозрачной воды, а над ним свисали зеленые ветки деревьев, густой кустарник толпился вокруг, и трава стояла свежая, с цветами.
      - Вот и вода! - обрадовался Федя и полез с ведром к корыту.
      А Данилка посмотрел на деревья, на кусты, на цветущую траву и сказал:
      - Хорошо, где вода есть! Вон как растет все.
      Федя и Данилка напились, умылись, зачерпнули ведра и пошли обратно. Ребята шли медленно, чтобы не расплескать воду. То и дело перехватывали ведра из одной руки в другую. Оба кряхтели, вздыхали, но тащили и тащили помаленьку свои ведра. А в ведрах будто звезды играли - светилась прозрачная горная вода.
      Потихоньку, шаг за шагом, пришли в деревню. На улице им встречались люди, и все говорили:
      - Смотрите, воду несут! Маленькие, а работяги!
      Потом встретился председатель. С председателем шел какой-то чужой загорелый длинноногий человек в синей куртке.
      - Куда воду, Тихон Иваныч? - спросил Федя. - Хорошая вода, с Большой принесли.
      - Видал? - сказал председатель чужому человеку. - Вон откуда, чуть не из-под облаков притащили! Вот какая у нас беда, товарищ Макаров. Ищи нам скорее воду.
      Федя и Данилка переглянулись. Это, значит, и есть буровик, которого председатель из Феодосии привез искать воду! Товарищ Макаров посмотрел на них добрыми серыми глазами, покачал головой:
      - Издалека тащили?
      - Вон с той горы. - Федя показал на Большую.
      - Оттуда? Крепкие вы ребята! В помощники вас беру. Согласны?
      - Согласны! - в один голос крикнули Федя и Данилка.
      - А воду несите-ка, пожалуй, домой, - сказал председатель, - ведь у вас вода и дома нужна.
      Данилка поглядел на Федю: как быть? Но Федя не колебался:
      - Мы не для дома, мы для колхоза!
      - Ах, вот что! - Председатель кивнул головой. - Понимаю! Тогда несите к водопою, там овцы стоят, ждут.
      Федя и Данилка подхватили свои ведра и пошли к большому каменному корыту. У корыта тихой толпой стояли овцы. Они уже знали, что в корыте нет воды, и ждали, что же будет дальше. Но увидели Федю и Данилку, почуяли воду, оживились и все двинулись им навстречу. Данилка растолкал овец и вылил свое ведро в корыто. Федя тоже хотел вылить, но как-то зазевался, овцы затолкали его, сбили с ног. Ведро опрокинулось, и чистая, прохладная вода хлынула на пыльную дорогу.
      Федя даже не поднялся. Он сидел и ревел во весь голос. Так ему было обидно! А в луже на дороге уже топтались тети Фросины гуси. Они радостно гоготали, месили лапами грязь, садились в лужицу, пробовали купаться. И были очень рады, что Федя пролил воду.
      - Не реви, Федя, - сказал другу Данилка, - это все овцы!
      - Не овцы, а я! - ответил Федя и заревел еще голосистее. - Нес, нес...
      Данилке было очень жалко Федю. Так Феде было досадно, так он бранил сам себя, так горевал!
      И Данилка решил его утешить.
      - Это что, подумаешь - воду пролил, - собравшись с духом, сказал он, - а вот что я третьего дня наделал, так это да. Натворил!
      - А что? - Федя сразу затих и уставился на Данилку.
      - Я у рыбаков рыбу распугал.
      - О-ей!
      - Ага. С кораблы выглянул.
      В это время подъехала машина с цистерной, полной воды.
      - Подбирай ведра! - крикнул шофер.
      Федя и Данилка подхватили свои ведра и пошли домой.
      Федя больше не плакал. Вон у Данилки какая беда случилась, а он и то не ревет.
      ВОДА ВЕЗДЕ
      Оказалось, что товарищ Макаров поселился у Цветиковых. Данилка и Федя этому очень обрадовались.
      - Вы сегодня бурить начнете? - спросил Данилка.
      - Сначала место определю, - ответил инженер, - найду, где вода есть под землей, а потом будем бурить.
      - Воду под землей не найдешь, - сказал Федя.
      - Это ты не найдешь, а я найду. Потому что я гидрогеолог.
      - А это кто гибро... гидро?.. - Федя никак не мог выговорить этого слова.
      - Гидрогеолог - это человек, который знает землю, знает, как земля построена, и знает, где в земле вода.
      - А как же вы сквозь землю воду увидите? - удивился Данилка.
      - Увижу.
      - Ну да! - засмеялся Федя. - Никакой человек сквозь землю не увидит!
      - Ты так считаешь?
      Инженер достал из портфеля карту, развернул ее. Карта была разлинована какими-то кривыми и волнистыми линиями и вся раскрашена коричневой, желтой и голубой краской. Федя и Данилка оба, с двух сторон, сунулись к этой карте.
      - Товарищ гидро... гибро... - начал Федя.
      - Меня зовут Сергей Матвеич, - сказал инженер.
      - Сергей Матвеич, а что же тут начерчено? - спросил Федя.
      - Тут - ваши горы, - ответил Сергей Матвеич. - Если их разрезать, то увидишь там и вот эти пласты, и породы, и пещеры, и воду.
      Федя свистнул:
      - Воду! Да у нас тут нигде воды нету! Только если на Большой, в источнике.
      - Вода есть везде, - ответил Сергей Матвеич.
      - Везде! - Федя усмехнулся. - В камне она, что ли?
      - И в камне.
      Федя и Данилка переглянулись:
      - В каком камне?
      - Во всяком.
      - И в этом? - Данилка похлопал рукой по большому камню, который подпирал терраску.
      Сергей Матвеич кивнул головой:
      - И в этом. А теперь помолчите, мне кое-что записать надо.
      - Мы помолчим, - согласился Данилка.
      - Мы помолчим, - сказал Федя, - только в камне воды никакой нету.
      - Раз Сергей Матвеич говорит "есть", значит, есть! - сердито ответил ему Данилка.
      - А под спор? Давай сейчас молоток принесу, разобьем, и что - будет там вода?
      - Будет, - сказал Сергей Матвеич, - только в таких мельчайших трещинках, что простым глазом не увидишь. В микроскоп надо. Вода везде - и на земле, и под землей, и в растениях, и в животном, и в человеке. И в тебе. - Сергей Матвеич ткнул карандашом Федю в толстый живот. - В тебе с полведра воды будет!
      - А в вас сколько? - засмеялся Данилка.
      - А во мне ведра два.
      - Ух ты! - сказали ребята в один голос.
      Потом Сергей Матвеич сложил карту и убрал в портфель.
      - А теперь ведите меня в правление, - сказал он, - пойду ваши горы смотреть.
      Федя и Данилка живо вскочили.
      - Пойдемте! Мы вам все покажем. И правление. И горы покажем, мы тут все горы знаем.
      Тихон Иваныч сам пошел с геологом в горы. Федя и Данилка увязались за ними. Их увидел Васятка Тимаков и тоже пошел. Потом их догнал Петруша Огородников. Петруша очень любил ходить по горам. Он ищет разные породы, собирает коллекцию. А как соберет большую коллекцию, то отнесет ее в школу, в пионерскую комнату. Пусть школьники смотрят, что есть у них в горах! Тоня Каштанова увидала ребят из окна и тут же прибежала.
      - Я все дороги знаю! - сказала она Сергею Матвеичу. - Я все вам покажу! Я...
      - Якало-завякало! - сказал Петруша.
      Тоня обиделась:
      - У, дразнится! А еще пионер!
      - А я не дразнюсь, - ответил Петруша, - я тебя воспитываю.
      - Якало-завякало! - засмеялся Федя.
      - А ты что! - крикнула на него Тоня. - Тоже еще смеется, малявка! Вот я...
      Тоня сказала "я", да тут же и примолкла: а то ребята опять подхватят.
      Шли по отлогой горе Теп-Сель.
      - Это что за канавки такие? - спросил Сергей Матвеич. - Все иду и гляжу: вся гора расчерчена канавками. Дома стояли, что ли?
      - А тут когда-то поселение было, - ответил Тихон Иваныч. - Мы еще фундаменты из этих канав выкапывали. Камень в хозяйстве, сами знаете, нужен.
      - А здесь наши рабочие монеты нашли! - сказал Данилка. - Мы их...
      - Да! Да! - перебила его Тоня. - Я эти монеты несла... Мне их нести дали! Я... - Тоня быстро оглянулась на ребят. - Мы их с Данилкой несли!
      Сергей Матвеич задумчиво оглядел всю гору.
      - Так и выходит, - сказал он, - было поселение - была и вода. Вот и карта моя то же самое говорит: здесь, внизу, должна быть вода.
      Сергей Матвеич и председатель еще долго ходили по горам. А Федя и Данилка, как только солнце припекло макушки, так и сбежали к морю. Хорошо в жару на море! Зато вечером они опять прилепились к Сергею Матвеичу. Сергей Матвеич уселся на ступеньки крыльца, достал свои чертежи и стал что-то помечать карандашом на карте.
      - Мы не будем мешать, - сказал Федя, - только вот - что вы на карте помечаете?
      - Помечаю, как идет вода среди пластов.
      - А куда же она идет по этим пластам, - негромко спросил Данилка, вода-то?
      Сергей Матвеич усмехнулся и покачал головой:
      - Ой, помощнички! С вами тут, я вижу, не много наработаешь. - И сложил свою карту.
      Да и темно уже было работать. Сумерки в Крыму короткие. Только солнышко село, только запылали облака и красным, и желтым, и оранжевым, как, смотришь, подошла из-за моря ночь и сразу все погасила.
      Мать подоила корову. Постлала всем постели. И Сергею Матвеичу устроили постель - на воздухе, под цветущими розовыми олеандрами. И ночь уже зажгла свои звездные фонарики.
      Тут и пошел разговор о том, как вода под землей идет, и какие породы в горах лежат, и как вода сквозь разные породы пробирается. Если встретятся ей пески, то ползет она еле-еле, по нескольку сантиметров в день. А встретится воде на пути известняк, так она его размоет и потечет быстрой речкой. А то и озером под землей разольется...
      И неизвестно, сколько времени еще сидел бы с ребятами Сергей Матвеич и что еще он рассказал бы им в этот вечер, если бы не пришла тетя Фрося. Заскрипела калитка среди теплой тишины - "к нам иду-у-ут!.." - и раздался сердитый голос тети Фроси:
      - Федюньки у вас нету? Ах, чтоб ты лопнул! Ты что же это, дорогу домой забыл? А ну-ка, давай живо! Иди-ка, я тебе эту дорогу покажу!
      И Федя и Данилка не сразу заснули в эту ночь. А когда заснули, то все им снились подземные реки - холодные, журчащие, которые мчались куда-то и зря пропадали. На другой день Федя и Данилка приняли решение: вырастут большие - пойдут воду искать. Что же она будет под землей бродить, когда в колхозе воды нету!
      ВОДЫ МНОГО, А НИГДЕ ЕЕ НЕ НАЙДЕШЬ
      Хоть и сказал Сергей Матвеич, что вода есть везде, однако найти водяную жилу оказалось трудно.
      В долину пришел грузовик с оборудованием. Ребята гурьбой прибежали смотреть - ведь никто из них еще никогда не видел, как бурят землю.
      С машины спустили трубу с острыми зубьями на конце. Установили ее.
      Ребята волновались:
      - А как же эта труба в землю полезет? Кабы сверло какое...
      - А чем ее будут забивать?..
      Больше всех суетился Федя. Он лез почти к самой трубе, под ноги рабочим. Председатель Тихон Иваныч, который тоже был здесь, рассердился:
      - Как сейчас сниму ремень!
      Но Сергей Матвеич остановил его:
      - Интересуется человек.
      - Мы тоже интересуемся! - сказала за всех ребят Тоня Каштанова.
      - Интересуйтесь, а под ноги не лезьте, - ответил Тихон Иваныч. - Вот пустят колонку, тогда и увидите, как она в землю полезет. Глаза-то есть?
      - Есть! - хором ответили ребята.
      - Это не труба, это колонка, - пояснил им Федя.
      Но Петруша Огородников отмахнулся от него:
      - И без тебя догадались!
      Колонку установили, где указал Сергей Матвеич. Потом включили движок, который стоял в кузове машины. Движок загудел, и колонка сразу ожила. Она закрутилась, вгрызлась зубьями в землю и быстро пошла в глубину.
      - От здорово! - крикнул Федя. - Во работает!
      А Данилка молчал. Он только глядел не отрываясь, как труба уходила в землю. Глубже, глубже...
      - Метров на пять уйдет!.. - сказал он негромко.
      - "На пять"! - усмехнулась Тоня и пожала плечами. - Воробей! На все десять уйдет, а не то что на пять.
      - А ты откуда знаешь? - заспорил с ней Петруша.
      - Да уж я-то знаю!
      Сергей Матвеич посмотрел на Тоню.
      - Ты так считаешь? - спросил он.
      - А конечно! - сказала Тоня. - Я так считаю! Я...
      - Колонка может и на пять метров уйти, и на десять...
      - Ага! Я же сказала! - обрадовалась Тоня.
      - А может и на сто, и на сто пятьдесят.
      - О-ей! - охнули ребята в один голос. - На сто пятьдесят в землю!
      - Да, - сказал Сергей Матвеич, - если вода лежит глубоко. А у вас здесь, в известняках, очень глубоко лежит вода!
      - А достанем? - забеспокоился Федя.
      - Полагаю, что да, - ответил Сергей Матвеич.
      Колонка глухо гудела. Видно, трудно ей было пробиваться сквозь камень в глубину. И все ждали - вот-вот она нащупает воду. А как найдет воду, то сейчас поймает ее в трубу и подаст наверх.
      Но вместо воды колонка достала гальку, глину, известняк...
      Стали бурить другую скважину, рядом. Потом третью. Но сколько ни бурили, воды так и не достали.
      Не было воды.
      Бурили и на другой день. И на третий. Всю долину продырявили скважинами. А воды все не было.
      А дни становились все жарче. Солнце полыхало с утра до вечера. Засохла, пожелтела на склонах трава, исчезли цветы. Только седая полынь росла, не пропадая, да жесткие колючки торчали кругом. Ревела скотина по вечерам, когда приходила с пастбища, - просила воды. Того, что привозили из совхоза и с дальних источников, еле хватало в хозяйстве. А иногда и не хватало. Печально было и в садике. Данилка замечал, как желтеют яблони. Им надо плоды наливать, а влаги не хватает. Завязались на ветках сливы и тут же начали морщиться - негде соку взять. В это время Данилкин отец всегда сад досыта поливал. А нынче нет воды!
      - Потерпите как-нибудь! - говорил деревьям Данилка, когда в саду никого не было. - Сергей Матвеич скоро воду найдет!
      Яблоки, сливы и абрикосы словно слышали и понимали, что им говорит Данилка, и казалось, что они отвечают ему, лепечут листвой: "Потерпим сколько сможем. Только давай скорее воды!"
      А у Феди дома не было ни покоя, ни радости. Тетя Фрося как вставала с утра, так и начинала браниться:
      - И что это за край такой - воду, словно золото, ищут! Вон у нас, на Орловщине, и думки такой нет. Где копни - там вода. А реки-то какие тихие, светлые! А тут? Вон и гуси мои совсем захирели. И картошка пропадает! Что будем делать без картошки?
      - Ой, сестрица, не лезьте вы со своей картошкой! - кричала Федина мать. - Вашу картошку и поливать не стоит - все равно не вырастет. Хоть бы в низине где посадили. А то на самой горе - какая вам тут картошка!
      - Ну, если так, то надо собираться да и уезжать отсюда! А что тут дожидаться? Пока и сами без воды пропадем?
      - Не пропадем: винограду в этом году много родится.
      - А куда его, твой виноград! Что это, хлеб, что ли!
      Так и бранились, лишь только приходили домой с работы.
      А что делать ребятам в такие дни? Лучше всего убежать на море.
      ОРАНЖЕВЫЙ КАМУШЕК
      Море в этот день слегка играло. Вода стала зеленой, на волнах появились белые гребешки. Они бежали к берегу по всему морю, бросались с разбегу на песок, на гладкую гальку. Белые гребешки разбивались стеклянными брызгами, а волны отходили обратно в глубину и утаскивали с берега камушки.
      А камушки были очень красивые. Данилка шел тихонько по берегу и разглядывал их. Тут были и зеленые, и черные с голубыми крапинками, и коричневые, словно загоревшие на солнце. Были и прозрачные, как слезы, и синие, как морская вода, - с поясками, с разводами, с узорами, похожими на пенную воду. Иногда какой-нибудь камушек особенно блестел в воде. Данилка поднимал его. Но камушек сразу высыхал в руке и становился тусклым, словно подернутый солью. Тогда Данилка бросал его обратно в море:
      - Ступай, там тебе лучше.
      И камень словно радовался - он тотчас снова начинал сверкать и светиться под стеклянной морской волной.
      В заливе было полно ребят. Они плавали наперегонки, кричали, смеялись, качались на волнах, боролись с волнами, ныряли под волну или, будто поплавки, подпрыгивали над пенными гребнями. И Федя нырял, кричал и смеялся вместе со всеми.
      Сегодня веселое было море, оно шалило с ребятами - обливало их с головой, поднимало на волнах, а то вдруг выталкивало на берег, шутя сбивало с ног и опять утаскивало под волну вместе с галькой... Федя плавал и кувыркался в воде, как дельфин. Но вот удалось ему подняться на гриве самой большой волны, и волна помчала его к берегу.