Как уморительны в россии мусора, или FUCKING ХОРОШОУ!

      Детектив Гей привычно припал к емкости.
 

* * *

 
      Старопропойцев был не единственный, кого посетила мысль о переодевании.
      Один из “убийц”-наркоманов также натянул на себя парик и женское платье. Зачем он это сделал, оставалось загадкой, но двое его укуренных подельников этот маскарад поддержали и посетовали, что для них тоже не нашлось подходящих шмоток…
      Машину торчкам угнать не удалось.
      Попытка взлома двери на припаркованном недалеко от места “покушения” стареньком “москвиче” привела только к тому, что живущий на первом этаже хозяин железного коня выскочил на улицу с монтировкой, оглушил одного наркома и прогнал двоих.
      Лишившись товарища, должного стоять на стреме, неунывающие торчки зажевали припасенные грибочки и потопали к нужному дому на набережной.
      В темном подъезде они наощупь устроились под лестницей, немного послушали доносящееся откуда-то сверху негромкое и нестройное пение, решили, что в одной из квартир бухают жильцы, успокоились и стали ждать появления жертвы с помощником.
 

* * *

 
      – Гелий Василич! Гелий Василич! – педик Линько всплеснул ручонками, завидя выходящего в зал прилета неумело и ярко накрашенного Старопропойцева с торчащими вперед огромными шарообразными “сиськами”, в обтягивающем синем платье, наброшенной на плечи шубе и почему-то в унтах.
      Со стороны лидер “ДемВыбРоса” сильно смахивал на старого потасканного трансвестита.
      Прилетевшие вместе с ним пассажиры, пряча улыбки, обходили комичную парочку стороной.
      – Заткнись! – прошипел депутат. – Какой я тебе “Гелий”?!
      – А как же мне вас называть? – заполошно прогундосил Беслан.
      – Ну-у…, – Старопропойцев наморщил лоб. – Например… м-м-м… Галина Васильевна.
      – Хорошо, Галина Васильевна! – громко сказал Линько.
      – Не ори, а бери багаж и пошли…
      – Гелий… ой, извините!… Галина Васильна, тут такое дело…
      – Потом расскажешь, – депутат прервал помощника и сунул ему багажные талоны. – Иди за чемоданами. – Старопропойцев прижал к животу объемистую дамскую сумку с лежащими внутри нее тремястами тысячами долларов США, полученными им из рук главы общероссийской энергетической монополии.
      Беслан вприпрыжку побежал за вещами босса.
 

* * *

 
      – И мне на пенсии не обрести покой,
      Готов дубинку я отдать за день с тобой…, – солировавший Соловец закончил последний куплет песни о форме генерала МВД и взмахнул руками, удерживая равновесие.
      – За день с то-о-обо-о-ой…, – хором затянули остальные, восприняв жест майора как попытку дирижировать.
      – Факинг хорошоу. – сэр Генри снова выдал свое бессмертное.
      – Йес. – подтвердил Ларин, чьи лингвистические способности раскрывались все больше и больше с каждым выпитым стаканом. – Факинг…
 

* * *

 
      В такси Старопропойцев опять прервал Линько, сказав, что тот ему все может рассказать и дома.
      До набережной канала Грибоедова ехали молча.
      Оставив Беслана расплачиваться с водителем и нести чемоданы, депутат направился в подъезд…
 

* * *

 
      – Вон он, – главный из наркоманов, предупрежденный Линько по мобильному телефону, ткнул пальцем в силует толстой женщины, появившейся в дверном проеме.
      – Это ж баба! – удивился напарник “убийцы”.
      – Да какая разница? – торчок вытащил из кармана хромированный стартовый пистолет. – Ты пока бумажку приготовь…
      – Какую бумажку?
      – Ну, с фразами. Мы ж еще орать должны…
      – Щас, – напарник стрелка подивился феноменальной памяти торчавшего на “герыче” [Герыч – героин (жарг.)]коллеги и зашарил по карманам.
      Как они в почти кромешной темноте будут читать мелкий текст с распечатки, ни один из наркоманов не подумал.
      Стрелок поднял пистолет и шагнул из-под лестницы.
 

* * *

 
      На первый выстрел засевшие на чердаке мусора никакого внимания не обратили, ибо были заняты избиением Плахова, случайно расплескавшего из канистры немного самогона.
      Только Гей удивленно поднял голову и прислушался.
      – Не умеешь – не берись! – рычал Соловец на подчиненного, взявшегося разливать по кружкам ценный продукт и оросивший им шлак на полу, и методично обрабатывал ногами забившееся под трубы тело.
      При звуке второго выстрела менты насторожились.
      А после третьего толпой ринулись к двери на лестницу, оставив Плахова в покое и размахивая кто пистолетом, кто дубинкой, а кто и просто кулаками…
 

* * *

 
      Откуда– то снизу послышался сухой треск.
      Старопропойцев обернулся и заметил поднимавшуюся вслед за ним тень.
      В руке у тени что-то поблескивало.
      Опять треснуло, лестницу озарила яркая вспышка и Гелий Васильевич понял, что в него стреляют.
      – Помогите!!! – неожиданный истошный крик депутата оглушил наркомана-“убийцу” и он затряс головой.
      Старопропойцев кинулся вверх по лестнице, услышал еще один выстрел, и упал ничком, прикрывая руками голову…
      Сдвоенное “Ба-бах!” лопнувших “сисек”-мячей лишило перепуганного депутата сознания, а торчков – уверенности в том, что они напали на того, на кого надо.
      – Она отстреливается! – закричал “убийца”, бросил “ствол” в “жертву” и прыжками помчался прочь из парадного.
      – Стоять! – вниз по лестнице скатывалась какая-то огромная, темная, многоголосая и двуязычная масса. – Стой, гад!… Ай, блин, ты мне ногу отдавил!… Freeze, motherfucker! [Замри, ублюдок! (англ.)]Стрелять буду!!… Стой, скотина, стой!!!
      Напарник покушавшегося торчка побежал в сторону второго выхода из парадной, ведущего во внутренний двор дома.
      Входивший с чемоданами в подъезд Линько был сбит с ног, ему на лицо опустилась подошва грязного наркоманского сапога и он отключился…
 

* * *

 
      Несущийся первым Соловец заметил перегородившее лестницу тело слишком поздно, споткнулся и кубарем покатился вниз, считая ребрами ступени.
      Остальные “убойщики” и примкнувшие к ним Крысюк и Гей не заставили себя долго ждать и с дикими воплями повторили путь майора, образовав на площадке между первым и вторым этажами матюгающуюся на все лады кучу малу.
      – Факинг хорошоу…, – простонал оказавшийся в самом низу сэр Генри.
      – Какой, на фиг, “хорошоу”?! – возопил начальник ОУРа, пытаясь выбраться из-под сопящего Дукалиса, на котором, в свою очередь, лежали Виригин и Крысюк.
      – Георгич, это он так оптимизм выражает, – выдохнул прижатый телом Любимова к радиатору парового отопления Казанцев.
      – А-а, тогда ясно, – успокоился майор. – Английская сдержанность. Понимаю. Поддерживаю. Сам такой, – Соловец ткнул лежавшего на нем Дукалиса коленом между ног и заорал в лицо ойкнувшему коллеге. – Ты, придурок жирный! Ты слезешь с меня или нет?!!!…

Эпилог

      Прибывшие на набережную канала Грибоедова экипажи местной ППС и наряды общегородского ОМОНа долго разбирались в произошедшем, пытаясь понять, кто стрелял, зачем депутат Старопропойцев обрядился в женское платье, как менты из Выборгского района оказались на месте чуть было не свершившегося политического убийства раньше всех, когда такси с Гелием Васильевичем и Бесланом Линько подъехало к дому, почему среди оперов присутствует пьяный в дымину британский детектив, как это может быть связано с деятельностью лидера “ДемВыбРоса” и чей стартовый пистолет валяется на лестнице.
      Но так и не разобрались…
      Старопропойцева с Линько увезли в Военно-медицинскую академию и положили в отделение экстренной неврологической помощи, а остальных просто прогнали взашей. Предупредив явившегося за своими подчиненными хмурого Петренко, чтобы ноги их больше не было на чужой территории.
 

* * *

 
      На следующее утро провожали Гея.
      Опохмеленный заботливым Чердынцевым сэр Генри крепко обнял всех своих русских друзей, на “козелке” был с ветерком доставлен в “Пулково-2” [Пулково-2 – санкт-петербургский международный аэропорт]и умильно смотрел из иллюминатора прогревавшего двигатели “боинга-747” на перебравшихся через забор прямо на летное поле сильно поддатых Ларина, Дукалиса, Плахова, Казанову и Соловца, взявшихся за руки и хором кричавших на прощанье – “Факинг хорошоу! Факинг хорошоу!”…
 

* * *

 
      Лондон встретил Генри Гея туманом и моросящим дождиком.
      Детектив миновал паспортный контроль, вышел в центральный зал аэропорта Хитроу и пожал руку прибывшему его встретить заместителю директора Скотланд-Ярда сэру Ричарду Паттерсону.
      – How are you? [ Как вы ? (англ.)]– осведомился сэр Ричард.
      – Well, thank’s… [Нормально, спасибо… (англ.)], – вздохнул Гей.
      – Are you sick? [Вы заболели? (англ.)]– участливо поинтересовался заместитель директора.
      – No… [Нет… (англ.)], – сэр Генри опять вздохнул.
      – But not all is normal? [ Но не все в порядке ? (англ.)]– почти утвердительно сказал второй в должностной иерархии Скотланд-Ярда чиновник.
      – See, sir Patterson, I’m shaking by russian reality and russian police… [Видите ли, сэр Паттерсон, я потрясен русскими реалиями и русской полицией… ( англ .)], – Гей задумчиво покачал головой. – It was genuine… fucking horror show. But russian policemen don’t turn any attention to this. It’s astonishing! When I talked them that all environment is fucking horror show they supported my words with great satisfaction… [ Это было настоящее … долбанное шоу ужасов ( в фонетической транскрипции это словосочетание звучит как “ факинг хорор шоу ”). Но русские полицейские не обращают на это никакого внимания. Это поразительно! Когда я говорил им, что вся окружающая нас действительность – это долбанное шоу ужасов, они с большим удовлетворением поддерживали мои слова… ( англ .)]
      – Oh, my friend, russian soul is very mysterious [ О , русская душа очень загадочна , мой друг … (англ.)], – согласно закивал Паттерсон и они вместе пошли на стоянку, где их ожидал темно-синий седан “воксхолл-астра” из отдела криминальной полиции Лондона…
 

Продолжение следует