— Приведи себя в порядок и марш в милицию. Я обещал Григорию, что ты придешь. Ему нужно с тобой поговорить.

— О чем нам снова говорить? Пап, я чувствую себя хреново. Не хочу никуда идти.

— Тогда Григорий подумает, что тебе есть что скрывать.

— Глупости. Мне абсолютно нечего ни от кого скрывать.

Самойлов хмуро посмотрел на сына и вышел из комнаты.

После ухода мужа Таисия, не находя себе места, одиноко бродила по дому. Она стояла у окна в гостиной, когда зашла улыбающаяся Катя. Дочь подошла к матери и обняла ее.

— Так приятно видеть тебя веселой. Похоже, у твоего нового приятеля с чувством юмора все в порядке. Довольна свиданием? — спросила Таисия.

— Просто цирк приключился. Причем устроил его папаша Жоры, — улыбаясь, ответила Катя.

— Что устроил?

— Этот папаша — редкий псих. Представь,, он нас с Зосей прогнал со своего маяка.

— Почему?

— Решил, наверное, что мы его сыночков пришли развращать. Мы только зашли на маяк, а тут он. И ну нас с лестницы спускать! А Жора…

Катя залилась смехом, не в силах говорить дальше. Успокоившись, она продолжила:

— А Жора вдруг стал такой испуганный, задрожал, как маленький. Мы с Зосей чуть не умерли от смеха.

— Катюша, ты должна быть осторожнее. Могло гораздо хуже все закончиться, — озабоченно предупредила Таисия.

— Буду, мам. Теперь я поняла, чем может закончиться попытка «встретить судьбу за углом».

— Тебя покормить? — заботливо спросила Таисия.

— Нет, я сейчас убегаю.

— Опять? Куда? — в голосе Таисии звучало разочарование.

— Пойдем с Зоськой по мячам постучим. Я только за ракетками и формой забежала.

— Понятно… — грустно протянула Таисия.

Катя встала с дивана, взяла сумку, но потом повернулась к матери и заметила, что у той слезы на глазах.

— Мамуль, ты что, плачешь? — участливо спросила девушка.

Таисия молчала, от еле сдерживаемых рыданий у нее дрожали губы.

— Да, в общем, ничего особенного, — справившись с собой, ответила она. — Просто я осознала, как испортились наши отношения с папой.

— Мам, они всегда у вас были… не очень.

Таисия кивнула, и Катя начала укладывать форму в сумку.

— Но теперь он вообще перестал меня воспринимать, совершенно не считается с моим мнением, — пожаловалась Таисия.

— Папа всегда принимал решения, ни с кем не советуясь.

— Но он мне грубит! Кажется, я его очень раздражаю. А теперь я догадываюсь, почему.

Катя как раз сложила сумку и задумалась, все ли взяла.

.-Ив чем, по-твоему, причина? — рассеянно поинтересовалась она.

Таисия замолчала, собираясь с духом, а затем выпалила:

— Думаю, он мне изменяет.

— Что?! Папа тебе изменяет? Мам, этого не может быть! — Катя забыла о сумке и удивленно посмотрела на мать.

— Но ничем другим я не могу объяснить его поведение.

— Но с кем он может тебе изменять? Ты просто подозреваешь или знаешь точно?

Таисия помедлила, потом кивнула.

— Вот причина, по которой я не хочу, чтобы ты завязывала отношения с братьями Самойловыми! У твоего отца связь с их матерью, Полиной!

Катя потрясенно посмотрела на мать:

— У папы роман с Полиной? Мама, этого не может быть!

— Может, Катя. Их роман не закончился двадцать лет назад. Он продолжается. Я знала, чувствовала это! Полина — гадюка, она все время лезет в нашу жизнь, рушит ее!

— Теперь я понимаю твою нетерпимость к Косте и Леше, — пробормотала потрясенная Катя, подошла к матери и села рядом с ней.

— Они — сыновья Полины. Такие же, как и их мать. Ни с кем из них ты не будешь счастлива! Ты должна выбросить их из головы! — мрачно подтвердила Тая.

— Ты права. Леша — инвалид, Костя мне просто не интересен… — подумав, согласилась Катя, и Таисия ее обняла.

— Папа ведь не уйдет к Полине? Я не переживу этого.

— Надеюсь, нет. Не ушел же он за эти двадцать лет, — вздохнув, предположила Таисия, но в голосе ее не было уверенности.

— Мы с тобой этого просто не допустим! Я — за тебя.

— Спасибо, доченька, — с благодарностью сказала Таисия.

Еще минуту они сидели вместе на диване, обнявшись, а потом Таисия спохватилась:

— Ой, тебя же Зося ждет! Иди, детка. Удачной игры. Катя молча посмотрела на мать и после минутного колебания взяла сумку и выбежала из гостиной.

Баба Зина готовила у себя на кухне. В дверях появился Сан Саныч и с порога радостно начал:

— Зинуля, какой же я был дурак раньше, что не хотел жить на твердой земле! Оказывается, это так замечательно: гуляешь везде, люди вокруг…

— Слава богу, дошло, — иронично прокомментировала Зинаида.

— Мне нравится на пенсии. И в этом — твоя большая заслуга.

Сан Саныч подошел к Зинаиде, хотел поцеловать, но Зина молча отстранилась.

— Что с тобой? — удивился Сан Саныч.

— Со мной все в порядке.

— Тогда с Машей? Где она?

— Ушла Маша. За ней Леша пришел. Позвал, она и побежала, — раздосадованно ответила Зинаида.

— Как пришел? Его кто-то привез? — удивился Сан Саныч.

— Нет. На своих двоих. Он выздоровел.

— Вот так чудо! Радоваться надо, Зина, такой хороший парень выздоровел! — обрадовался Сан Саныч.

— За него-то я рада, а вот за Машу сердце болит.

— Но почему? Ей хорошо с Лешкой.

— Ой, Саныч! Тебе этого не понять. Расскажу — все равно не поверишь! Скажем так — предчувствие у меня нехорошее…

Их прервал неожиданно вошедший Женя. Поздоровавшись, он с порога заявил:

— Сан Саныч, у меня к вам разговор.

Но Сан Саныч решил сначала довести до конца разговор с Зинаидой.

— Ты — умная женщина, Зина, — сказал он, — учительница, а придумываешь всякую ерунду.

— Я видела, как плохо влияет на Машу общение с Лешей! — ответила Зинаида и повернулась к Жене. — Извини, Жень, у нас тут…

— Я во дворе могу подождать, — »смутился юноша.

— Ладно, хватит ругаться. Пошли, Жека. Поговорим на чердаке, — предложил Сан Саныч и вышел. Женя кивнул и пошел за ним.

Поднявшись на чердак, Женя тут же поделился радостной новостью:

— Сан Саныч, завтра мы уходим в рейс!

— Поздравляю! Первый твой самостоятельный рейс. Волнуешься? — улыбаясь, спросил Сан Саныч.

— Честно говоря, да.

— Уверен, как стармех ты будешь на высоте.

— Спасибо, что поручились за меня. Не подведу ни вас, ни Виктора Гавриловича.

— Наверное, не терпится в море?

— Скорее бы… Да, Сан Саныч, вы когда собираетесь в милицию с камнями?

— Давно хотел. Но решил подождать, пока ты в плавание уйдешь. В милиции же начнут разбираться, откуда бриллианты. Начнутся допросы, расспросы… Это — время. А рейс ждать не будет. Как только твой корабль выйдет из порта, я пойду в милицию.

— Представить не могу, что было бы, не успей я подменить бриллианты на гальку.

— Теперь все встанет на свои места. Сдам бриллианты по описи: все двести шестьдесят пять штук.

Женя кивнул и посмотрел на часы:

— Пора мне, Сан Саныч. Пойду к Ксюше прощаться.

— Слушай, а у меня тоже есть новость! Леша совсем поправился, ходить самостоятельно начал.

— Правда? Так, может, в следующий рейс вместе пойдем?

— Пойдете, конечно. И не раз, — рассмеялся старый моряк.

— Тогда побегу. Хочу и его увидеть до отплытия. Счастливо!

Сан Саныч, улыбаясь, кивнул Жене, и тот быстро ушел. Сан Саныч взял в руки мешочек с бриллиантами, расшнуровал, высыпал их на ладонь и залюбовался игрой света на камнях.

Маша катила коляску с Лешей по набережной ."Алеша, сидя в коляске, смотрел на проходящих мимо людей с завистью:

— Мне казалось, что когда я сумею сделать первый шаг, то сразу смогу жить полной жизнью…

— Так и будет.

— Нет. Сейчас я смотрю на людей вокруг и думаю, что никогда не смогу, как они, ходить, бегать, прыгать.

— Обязательно сможешь.

— Я после пары шагов устаю, и боль такая…

— С каждым новым шагом тебе будет легче. Сначала комнату освоишь, потом весь дом…

— Я по улице гулять хочу.

— Тебе еще рано, Леша. Не нужно спешить. В помещении тебе легче найти поддержку. А на улице…

— Если бы ты знала, как надоело быть в шкуре инвалида. Я, как младенец: меня вывозят в коляске на прогулку, а потом домой. И так все время: улица — дом, дом — улица. Маш… А что если я приглашу тебя в ресторан? Пойдешь?

— В ресторан? — Маша смутилась. — Нет, ты что…

— Я так и думал. Это потому, что я — инвалид. Видишь, даже ты меня стесняешься, — разочарованно протянул Леша.

— Нет, ты что! Я совсем не стесняюсь! Наоборот! Я просто… наверное, не так одета.

— Ну что за глупости! Ты прекрасно выглядишь! — облегченно вздохнул Алексей.

— Правда?

— Честное пионерское. Маш, мне так хочется просто посидеть, так же, как все… и забыть об этой проклятой болезни.

— Конечно, Лешенька. Мы пойдем в ресторан. Коляску можно оставить у входа.

— А до столика я дойду сам.

— Я помогу тебе.

Они переглянулись, улыбнулись друг другу, и Маша покатила коляску дальше, по направлению к ресторану. Она находился недалеко.

— Все. Приехали.

Алеша сидел в коляске и со страхом смотрел на вход в ресторан.

— Давай я помогу, — предложила Маша.

— Я сам.

Алеша попытался встать, опираясь на руки. Маша молча подхватила его, помогла встать, дойти до дверей. Алеша оперся на дверь, а Маша спросила:

— Держишься? Я сейчас.

Она подбежала к коляске, поставила ее в стороне, вернулась к Леше и взяла его под руку.

— Идем?

— Я передохну. А до столика я хочу дойти сам. Маша, помедлив, согласно кивнула и убрала руку.

После ухода Людочки Буравин взял телефон и набрал номер Самойловых. Полина в кухне-студии мыла бокалы, когда зазвонил телефон. Полина посмотрела на мужа, но тот не отреагировал на звонок. Полина вытерла руки и взяла трубку.

— Слушаю.

— Полина, это я. Как ты? — в голосе Буравина слышалось беспокойство.

Полина помедлила с ответом. Самойлов с подозрением посмотрел на нее.

— Поля, почему молчишь? У тебя все в порядке? —Да.

— Кто звонит? — спросил у Полины Самойлов. Полина прикрыла трубку рукой и шепотом ответила мужу:

— Это — Виктор.

— Дай я с ним поговорю.

— Ты что, мне не доверяешь?

— Поля, ты не можешь говорить? — спросил Буравин.

— Я тебя слушаю, Витя, — ответила ему Полина, и они с Самойловым напряженно посмотрели друг на друга.

— Я слышал, что Борис получил какое-то анонимное письмо. Он его прочитал?

— Оно у меня. Но Боря его, конечно же, прочитал, — с этими словами Полина посмотрела на Самойлова, а тот отвернулся.

— А у тебя оно как оказалось?

— Выпало из кармана Бориного пиджака.

— Поля, нам нужно встретиться, поговорить.

— У меня все нормально, — сдержанно ответила Полина.

— Скажи, что в этом письме? — после паузы спросил Буравин.

— Потом как-нибудь.

— И все же, я хочу узнать сейчас, — настаивал Буравин.

— Да обычная анонимка, Витя. Набрана на компьютере. Со стандартным текстом, — нехотя ответила Полина.

— Что за текст?

Полина посмотрела на Самойлова и ответила:

— О том что мы с тобой… В общем, всякая грязь.

— А что Борис?

— Думаю, Боря все правильно понял, он — нормальный человек.

На этой реплике Самойлов повернулся и внимательно посмотрел на Полину.

— Полина, я за тебя волнуюсь! — сказал Буравин.

— Не стоит. У меня все в порядке. Удачи тебе, Витя! — и Полина положила трубку.

Яков и Ирина вернулись в свою квартиру. Яков озабоченно кружил по комнате.

— Значит, бриллиантов у Лешки нет.

— Я в его комнате обшарила все, что только можно. Во все углы залезла, потом от пыли еле отчистилась!

Яков задумался.

— Еще уборку пришлось сделать, — проворчала Ирина. — Как я это ненавижу!

— Значит, твой племянник их или перепрятал, или передал кому-то, — резонно заметил Яков.

— Кому? И когда? Он же ходить не мог!

— Вот и нужно все это у него выяснить. А если понадобится, то и выбить.

— Выбить? — удивленно переспросила Ирина.

— Ты хочешь вернуть бриллианты? Ирина подумала и ответила:

— Да. Мы должны узнать у Лешки все. Любым способом. Но не самим же нам это делать. Все-таки родственник…

Яков некоторое время походил по комнате, думая. Наконец он сказал:

— Нужно кому-нибудь поручить это дело.

— Кому? Мы в этом городе никого не знаем.

Яков на минуту задумался, потом вдруг решительно направился к двери:

— Будь дома, я скоро.

— Ты куда?

— Есть у меня один человек. Думаю, он сможет с Лешей поработать.

Костя зашел в кабинет следователя и поздоровался.

— Здравствуйте. Звали?

— Хорошо, что ты пришел. Проходи.

Костя прошел в глубь кабинета и сел к столу.

— Тут меня некоторые факты очень заинтересовали. Я поговорил кое с кем, сопоставил кое-что в свете новой информации. И мне сразу стали ясны твои мотивы.

Костя попытался разыграть непонимание:

— Какие еще мотивы?

Следователь посмотрел на него в упор и медленно сказал:

— Мотивы твоего покушения на жизнь Леши, Константин.

Костя, застыв, посмотрел на следователя и не совсем уверенно спросил:

— А с чего вы взяли, что я покушался на Лешкину жизнь?! Ведь он — мой брат!

— Факты это подтверждают.

— Ах, факты?! Ну так арестуйте меня! Наденьте наручники, посадите в тюрьму, — с вызовом сказал Костя.

— Так и сделаю, когда будет достаточно доказательств, — спокойно пообещал ему следователь.

Костя, видя, что такое поведение не приносит ничего хорошего, начал разыгрывать отчаянье.

— Но я не имею никакого отношения к аварии! Я уже просто не знаю, что и говорить в свою защиту.

— Ты сам даешь повод тебя подозревать! Бегаешь от меня, темнишь.

— Если вы не верите в мою непричастность, обыщите дом, аптеку. Проверьте все мои записи. Вы убедитесь, что ошибаетесь!

Следователь в ответ на эту реплику лишь пожал плечами, а Костя продолжал:

— Честно говоря, я уже устал от этих подозрений. И сам хочу, чтобы вы поскорее нашли виновного. Я даже готов всячески помогать в этом следствию! — решительно подытожил Костя.

Следователь посмотрел на Костю и ничего не ответил.

Таисия не ожидала, что Буравин вернется домой так рано.

— Витя, ты? — удивилась она. — А я не ждала тебя так рано, обед еще не готов.

— Знаю, что не ждала. Катя дома?

— Они с Зосей пошли в теннис играть.

— Отлично.

Буравин направился к выходу из гостиной и дальше, в Катину комнату.

— Витя, ты куда? — семенила за ним Таисия.

— В Катину комнату.

— Зачем? Витя, постой! Что тебе там надо? Буравин решительно зашел в комнату Кати, следом за ним забежала Таисия. Буравин подошел к компьютеру, молча включил его. Испуганная Таисия пыталась его остановить.

— Витя, что ты делаешь? Это — Катин компьютер. Она терпеть не может, когда без нее включают…

Буравин, игнорируя реплику Таисии, открыл список последних файлов. Таисия кинулась к компьютеру, пытаясь оттеснить Буравина.

— Витя, выключи! Мне Катя приказала, чтобы компьютер не трогали! Она там секреты свои писала!

Буравин молча отодвинул Таисию и открыл один из файлов. Вверху документа было крупно написано: «Уважаемый господин Самойлов…» И дальше шел текст анонимки. Буравин пробежал его глазами и медленно повернулся к Таисии. Посмотрев на нее в упор, он показал на экран.

— Что это такое? Таисия отвела взгляд.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — настаивал Буравин.

Таисия не отвечала.

— Ладно. Кстати, на будущее: если набираешь на компьютере текст письма с подленьким содержанием, стирай его после того, как распечатаешь!

Буравин закрыл файл, а потом начал остервенело бить по кнопкам клавиатуры.

— Что ты делаешь? — подбежала к нему Таисия. Буравин повернулся к ней:

— Удаляю эту… эту грязь! Или ты хочешь, чтобы Катя прочитала твои сочинения? Я так и знал, что это ты. Ну, и что? Получила свое? Довольна?! Чего ты хотела добиться этим письмом? — Буравин стоял напротив Таисии и сверлил ее взглядом.

Таисия поджала губы, а потом перешла в наступление.

— Я — твоя жена, и я устала терпеть все это!

— Что это? Объясни, пожалуйста!

— Твои отношения на стороне! Я хотела, чтобы Борис принял меры!

— Какие меры? Что за идиотские анонимки?

— Я была бы идиоткой, если бы молчала. Но я не мебель в твоем доме, а живой человек!

— Это не оправдание!

— Ошибаешься! Моему поступку есть масса оправданий! И первое — мне надоело, что об меня вытирают ноги!

— Хватит ломать комедию! Кто об тебя вытирает ноги?

— Ты и Полина! Кто дал вам право меня мучить?

— Ты сгущаешь краски.

— Хватит врать! Ты врешь даже самому себе!

— Я тебе не вру, Тая! Я тебе всегда все говорил честно!

— Ты делаешь вид, что никто ничего не замечает. Но это не так! У вас обоих есть семьи. И обе эти семьи обмануты!

— Сколько можно повторять, что между мною и Полиной ничего нет! У тебя уже просто какая-то мания!

— Не надо делать из меня полную дуру! Я двадцать лет терплю обман и хочу положить конец этому!

Таисия с вызовом уставилась на Буравина. Он отвел глаза, но потом собрался с мыслями и посмотрел на жену в упор.

— Значит, ты действительно хочешь положить всему конец?

— Да. Хочу.

Размышление Буравина длилось ровно секунду.

— Отлично! Я тоже. Наконец-то мы договорились, — и Буравин порывисто направился к выходу. Встревоженная Таисия побежала за ним.

— Витя! Ты куда? Подожди…

— Отстань.

— Что ты хочешь сделать?

Буравин, не отвечая, вышел из комнаты.

Яков пришел к смотрителю и с порога спросил:

— Ты помнишь наш разговор об инвалиде?

— О том, который с корабля свалился? — уточнил смотритель.

— Да. Очень удачно он упал. Как раз после его падения мои камешки и пропали.

— Было такое предположение… Одного я не могу понять: как инвалид, который чуть не утонул, мог такое провернуть?

— Выяснилось одно обстоятельство: Леша больше не инвалид. Он уже самостоятельно ходит.

— Так быстро выздоровел? — удивился смотритель.

— Разумеется, нет. Напрашивается простой вывод: инвалидности просто не было. Болезнь — это трюк, игра. Чтобы отвести от себя подозрения.

— Вот это да! Вот хитрый гаденыш! И что с ним теперь делать? — потрясенно спросил смотритель.

— Берите его и трясите, пока не расколется.

— До упора?

— Пока не вернет нам наши бриллианты, — кивнул Яков.

Ксюха работала в аппаратной дискотеки, когда к ней забежал взволнованный Женя.

— Ксюша! — с порога радостно крикнул он. Ксюха бросилась к Жене и порывисто обняла его.

— Женька! Я так соскучилась! — воскликнула она. — Я скоро заканчиваю, куда пойдем?

Женя виновато посмотрел на Ксюху и смущенно, с сожалением объяснил:

— Ксюш, я вообще-то попрощаться пришел! Ксюха, не понимая, с удивлением в глазах отстранилась от Жени. Он продолжал:

— Меня восстановили в должности. Я в рейс ухожу.

— Как уходишь? Когда? — разочарованно спросила Ксюха.

— Завтра.

— Завтра? Но… я не хочу с тобой расставаться!

— Я тоже. Но этот рейс для меня очень важен: я первый раз пойду стармехом.

— Понятно… — расстроенно протянула Ксюха.

— Ксюша, ты же знала, что я — моряк, и мне придется ходить в плавания, — попытался успокоить ее Женя, который чувствовал себя немного виноватым.

— Знала. Но что делать, если я по тебе скучаю? — и с этими словами Ксюха бросилась Жене на шею, рукой задев талисман, который зарядила Маша.

Талисман упал куда-то за аппаратуру, но молодые люди этого не заметили.

— Женечка, ну как же так!

— Ксюша, ну что ты! Я ведь — моряк. Моряки уходят в плавание, это нормально.

— Да, я знаю. Но почему так быстро…

— Ожидание — это часть романтики. Ты меня будешь ждать; а я буду на океанских просторах бороться с девятым валом. — Женя беззаботно засмеялся.

Ксюха отстранилась и посмотрела на него с тревогой.

— А с тобой ничего не случится?

— Ну почему со мной должно что-то случиться?! — беззаботно спросил Женя.

— Я волнуюсь.

— Совершенно зря. Я уже не первый год в море хожу. Обычный рейс. Туда — обратно.

— Ну, все равно. Я тут тебе талисман приготовила. На счастье и удачу.

— Правда?

Ксюха начала искать талисман, рассказывая:

— Да. Он вообще от всех бед… Да где же он? Только что здесь был…

Женя посмотрел на часы и сказал:

— Ксюша, мне вообще-то уже пора. Время поджимает.

— Я не могу тебя так отпустить. Я должна отдать тебе талисман, — расстроилась Ксюха.

— Глупости! Ты его ищи спокойно. Потом придешь в порт, мы с тобой еще раз попрощаемся.

— Не уходи. Он должен быть где-то здесь!

— Я еще к Алешке зайти хотел перед отплытием. Ксюха на время прекратила поиски и согласилась.

— Ладно. Я приду в порт, — пообещала она. — Талисман найду и обязательно приду!

С этими словами Ксюха поцеловала Женю, и тот ушел. Как только за ним закрылась дверь, Ксюха вновь принялась за поиски, чуть не плача от досады.

Катя и Зося упражнялись на теннисном корте, но игра не клеилась. В конце концов Зося заметила:

— Ты чего останавливаешь, не в форме сегодня?

— Правда? Извини, я просто вся в своих мыслях…

— Что у тебя опять случилось?

Катя молча отмахнулась: «даже не спрашивай».

— Ладно тебе. Пойдем, посидим где-нибудь, поговорим, — предложила Зося и направилась к выходу е корта. Катя, помедлив, пошла следом за ней.

Устроившись в любимом ресторанчике, Зося спросила:

— Ну, не молчи. Говори, что у тебя опять за проблемы.

— Теперь не у меня. Теперь у мамы с папой, — ответила Катя грустно.

— Господи, а у них-то что? — недоумевала Зося.

— Я поняла, почему мама так не любит Лешу и Костю, Она всегда будет против моих отношений с ними обоими, — печально констатировала Катя.

— Почему?

— Оказывается, у моего папочки роман с их матерью, Полиной, — объявила Катя.

— С Полиной? Роман? Она же старая! — Зося не понимала, как это в таком возрасте может быть роман.

— А он с молодости к ней неровно дышит. Женился на маме от злости, что Полина за другого замуж вышла.

— И что, все это время он ее любил? — недоверчиво уточнила Зося.

— Представь себе. Он у нас, оказывается, однолюб. Но мама-то в чем виновата? Я полностью на ее стороне, я теперь тоже ненавижу всех этих Самойловых, — сжала зубы Катя.

— И что теперь?

— С Костей я точно встречаться не буду. Он мне не нужен, — повела плечами Катя.

— А Леша?

— С Лешей все было бы сложнее. Но и с ним все решилось само собой. Он теперь — инвалид, и я, так или иначе, не смогла бы с ним жить, — цинично заявила Катя.

— А если он все-таки встанет на ноги? — внимательно взглянула на подругу Зося. Катя покачала головой:

— Зось, ну мы же знаем: чудес не бывает. Подружки замолчали, погруженные в свои мысли.

Рассеянно обводя взглядом зал ресторана, Зося неожиданно для себя заметила в дверях… Лешу! Он самостоятельно шел к свободному столику. Зося, глядя на него во все глаза, толкнула Катю:

— Кать, смотри!

Недовольная Катя подняла глаза и не сразу осознала, что она видит. Когда смысл происходящего дошел до нее, она потрясенно застыла. За Лешей зашла Маша.

Маша и Леша стали устраиваться за столиком, весело переговариваясь. Со счастливой улыбкой Леша осмотрелся вокруг и увидел Катю. Улыбка сползла с его лица.

— Леша?! — все еще не веря своим глазам, воскликнула Катя. Леша молча опустил глаза и повернулся к Маше.

Катя уткнулась в чашку с кофе. Но Зося продолжала рассматривать Машу и Лешу.

— Ты, кажется, говорила, что чудо невозможно? — срывающимся от удивления голосом спросила она подругу. — Ты сама видела, он ходит!

— Видела, — сухо буркнула Катя.

— Почему ты не подойдешь к нему? Я не понимаю, — повернулась к ней Зося.

— Он с этой дурой! — процедила Катя сквозь зубы.

— Ну и что? — недоумевала подруга.

— Я не могу первая подойти. Это будет выглядеть, будто я извиняюсь. И потом, что я ему скажу? Что я его бросила, когда он был инвалидом? А теперь, когда он снова ходит, я готова к нему вернуться? — все больше раздражалась Катя.

— Ну, это ты уже слишком… Никто не предлагает тебе выворачиваться перед ним наизнанку, — остановила ее Зося.

— Мне стыдно! И потом, он думает, что я люблю Костю. Что я наделала! — сокрушалась Катя. Зося с сочувствием смотрела на нее.

А за столиком Леши и Маши тоже шел напряженный разговор. Леша то и дело бросал взгляды на Катю. Маша, наблюдая за ним, спросила:

— Ты хочешь поговорить с Катей?

— Да, хочу. Я так долго этого ждал, — нервничая, ответил Леша.

— Так почему ты сидишь? Смелее! Твоя мечта исполнилась. Ты хотел подойти к Кате на своих ногах. Теперь ты можешь это сделать, — ободряюще улыбнулась Маша.

— Нет, не могу.

— Между вами всего несколько шагов! Ну! — недоумевая, заглянула ему в глаза Маша. Леша ответил грустным взглядом.

— Маша! Я не уверен, что она меня любит.

— У тебя есть возможность узнать это наверняка. Я очень тебя прошу, подойди к ней, — умоляла Маша.

— Это очень тяжело, Маша, — возразил он. Секунду Маша сидела неподвижно, принимая решение, а затем резко поднялась.

— Лучше знать правду, чем так мучиться, — и она решительно направилась к Кате. Подойдя к ее столику, она сказала: — Здравствуйте. Катя, мне надо с тобой поговорить.

— О чем? — хмуро отозвалась Катя.

— Ты же видишь, Алеша ждет тебя. Почему ты не подходишь?

Катя молчала, не глядя на нее. Зато Зося смотрела во все глаза.

— Скажи, а ты-то здесь при чем? — наконец выдавила Катя.

— Я хочу ему помочь. Только и всего.

— И мне ты хочешь помочь? — мрачно продолжала Катя.

— Я могу оставить вас наедине, если надо. Я тебе мешаю? — извиняющимся тоном сказала Маша.

— А ты как думаешь? — фыркнула та.

— Хорошо, я пойду на улицу. Только поговори с Алешей. Пожалуйста!

— Ладно. Сейчас, — и Катя встала.

Зося, прихватив сигареты и зажигалку, вышла вслед за Машей.

— Может, покурим пока? Я думаю, у Кати с Лешей разговор будет длинным, — предложила Зося, но Маша отрицательно покачала головой.

— Ну, да. Понятно, — хмыкнула Зося, закуривая. — Знаешь, что я тебе скажу? Если честно?

Маша не реагировала, погруженная в свои переживания.

— Ты либо святая, либо полная дура, — и увидев, что реакции на ее слова не последовало, Зося продолжала. — Но в любом случае… то, что ты сделала сейчас, — это поступок!

Маша молчала. Зося, выведенная из себя, бросила сигарету и в сердцах произнесла:

— Впрочем… Не хочешь разговаривать и не надо. Пойду, поговорю с барменом. О погоде, например.

Маша осталась одна, но даже не обратила на это внимания. Ее терзали сомнения.

А Катя в это время села за столик Леши. Но разговор не клеился, и они молча сидели друг напротив друга, не поднимая глаз. Наконец Алеша вздохнул и привстал.

— Ты уже уходишь? — спросила Катя.

— Да… — ответил он.

— Подожди! — попросила Катя, и Алеша снова опустился на стул.

— Леша, я знаю, что ты обо мне думаешь. Ты вправе думать обо мне плохо. Но, поверь, я так мечтала о том, чтобы ты снова начал ходить…

Леша, не дослушав, прервал ее:

— Скажи, Катя, а ты верила, что я смогу встать на ноги? Нет? Думаю, нет. Мечтала, чтобы я пошел, но не верила. Поэтому сбежала со свадьбы? — и он пристально посмотрел на нее.

Катя не знала, что ответить, было видно, что ее переполняют эмоции.

— Да, Леша… Прости! — и она, закрыв лицо руками, расплакалась. — Прости меня, Леша. И за Костю прости. Это — моя ошибка! Я люблю только тебя!

— Я не знаю, как относиться к твоим словам, Катя. Я последнее время видел совершенно обратное, — покачал головой Леша.

— Я прошу! Поверь мне! — сквозь слезы просила Катя.

— Одно могу сказать: мне больно видеть, что ты плачешь. Не надо…

Катя, почувствовав его минутную слабость, взяла Алешу за руку и с жаром_ сказала:

— Леша, давай все забудем! Как будто ничего не было!

— Я сейчас не готов с тобой об этом разговаривать, — уклончиво ответил он.

— Но почему?!

— Знаешь, наша с тобой ситуация напоминает мне сказку.

Катя даже перестала плакать.

— Сказку? Какую сказку? — недоуменно уставилась она на Лешу.

— Про принцессу и свинопаса. Пока я не ходил, я был тебе не нужен. А теперь я не хочу быть с тобой! — с болью сказал Леша, вставая.

Грустная Маша стояла у ресторана рядом с коляской, когда в дверях появился Леша. Он устало прислонился к дверному косяку и окликнул ее. Маша подбежала к нему и, помогая идти, сказала:

— А я думала… — и осеклась. Алеша смотрел на нее с улыбкой.

—Что?

— Я думала, что вы выйдете с Катей вместе. Алеша усмехнулся и грустно покачал головой.

— Нет. Мы с тобой вместе пришли, вместе и уйдем, — по-дружески сказал он.

С видимым облегчением Леша сел в коляску.

— Ну что? Домой?

Маша, радуясь каким-то своим мыслям, немного загадочно ответила:

— Нет. Давай еще погуляем. Это полезно тебе… и мне.

— Хорошо. Тогда поехали в парк.

И молодые люди, улыбаясь, продолжили прогулку.

На крыльце аптеки Костя поджидал следователя. Тот не заставил себя долго ждать: к аптеке подъехала милицейская машина, и следователь, выйдя из нее, направился к Косте.