Исцеление любовью (№2) - Превратности судьбы

— Да нужны они мне.

Таисия с умилением посмотрела на дочь и налила себе кофе. Чтобы сменить тему разговора, она спросила:

— Какие планы на день?

— Грандиозные! — Катя сразу повеселела.

— Снова свидание? —Ага!

— Как его хоть зовут?

— Жора.

Таисия удивленно посмотрела на Катю:

— Оригинально… Мне кажется, что Георгий звучит благороднее…

Катя, улыбнувшись, пожала плечами и беззаботно продолжила:

— Может быть… Должна сказать, что он мне не очень понравился. Не красавец, и культурой не блещет… но забавный.

— Забавный? — не поняла Тая.

— Да. Такая… знаешь… мартышка.

— Жора, да еще и мартышка. Отличный выбор, — иронично вздернула вверх брови Таисия.

— Но я все равно пойду, мне интересно.

Смеясь, Катя встала из-за стола и направилась к выходу.

— Конечно, иди, раз хочется, — благословила дочь Таисия.

Крикнув на прощание «Пока!», Катя убежала, а Таисия, усмехаясь, еще долго смотрела ей вслед и о чем-то думала. Спустя некоторое время Таисия удобно устроилась на диване в гостиной и принялась читать журнал. За этим занятием ее и застал вышедший из спальни Буравин. После вчерашней вечеринки он выглядел ужасно. Таисия ехидно улыбнулась и, не отрываясь от журнала, прокомментировала появление мужа:

— У-у-у… Как все запущено! Витя, тебе давно уже не двадцать лет, что ж ты пьешь-то так по Старой памяти?

Буравин страдал. Ему было очень плохо. Тяжело опустившись на диван, он попросил:

— Не язви. И так дурно.

Таисия усмехнулась и проницательно посмотрела на мужа:

— По какому случаю вчера была попойка? С кем пил? С Самойловым?

—Да.

— Ну конечно, после рабочего дня нужно обязательно напиться, а как же! И обязательно до такого состояния, чтобы в дверь не войти. Тебе не стыдно?

— Если ты будешь продолжать в таком тоне, мы поссоримся, — предупредил Буравин. Таисия пожала плечами и согласилась, уже сочувственно глядя на мужа:

— Хорошо, не буду. Принести тебе таблетку? Или лучше рассольчик?

Не дождавшись ответа, Таисия ушла на кухню и вернулась, неся таблетку и стакан воды. Заботливо присев возле мужа, она протянула ему стакан:

— На, выпей. Легче станет. Много выпили? Буравин выпил таблетку и посмотрел на Таисию.

— Спасибо. А откуда такая забота?

— Чай, не чужой все-таки… — усмехнулась Таисия. Буравин откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Жена присела рядом:

— Ну что, полегчало?

— Немного. А где Катя?

— У нее свидание.

Буравин открыл глаза и удивленно посмотрел на Таисию.

— Свидание? С кем?

Таисия пожала плечами, улыбнулась и беззаботно, полушутя ответила:

— Точно не знаю. С каким-то мальчиком. Она вчера с ним познакомилась на улице. Говорит, он похож на мартышку.

Буравин вскочил и с раздражением посмотрел на Таю:

— И ты так весело об этом мне сообщаешь?! Что это за мальчики новые, свиданки? Твоя дочь решила окончательно испортить себе репутацию?!

— Ты чего завелся?! Что в этом плохого?! — не поняла Таисия.

— А ты не понимаешь?! Ты кого растишь, проститутку?!

Таисия округлившимися глазами смотрела на мужа, который в бешенстве метался по гостиной:

— Если у тебя с похмелья болит голова, то никто, кроме тебя, в этом не виноват!

— Причем здесь моя голова?

— Потому что ты привык валить с больной головы на здоровую! Не нравится, как я воспитываю дочь?! Так бывай почаще дома! — и Таисия с вызовом посмотрела на мужа. Буравин в ответ просто взорвался:

— Я бываю! Я стараюсь воспитывать! Но твое влияние чувствуется больше!

Таисия скрестила руки на груди и язвительно осведомилась:

— Ах, мое влияние? И что же тебя в нем не устраивает?!

— Ты кого растишь? Она сегодня клянется в любви Леше, завтра — Косте, послезавтра — с очередным кавалером идет гулять!

— И что?! Что в этом криминального? Она молодая! Она выбирает, если хочешь знать! Сравнивает! Ищет варианты! — непонимающе уперлась взглядом в мужа Таисия.

— Где, на улице?! И потом, что значит «ищет варианты»?! Она — Лешина невеста!

Таисия с пренебрежением фыркнула:

— Да сто лет ей снился этот Леша!

— Вот! Вот! Это и есть твое влияние!

— Знаешь что?! Если уж говорить начистоту, то это — Катина жизнь, и ей решать, с кем гулять и кому клясться в любви! И тебя это не касается!

— Нет, касается! Ты учишь ее легкомысленно относиться к жизни, не хранить верность, изменять! — все больше распалялся Буравин.

Таисия гневно посмотрела на мужа и с вызовом произнесла:

— Нет, дорогой! Изменять ее можешь научить только ты! Это твои гены у нее в крови! Это ты на глазах у всех изменяешь мне с чужой женой! И мне лично уже осточертело делать вид, что я ничего не замечаю!

Они посмотрели друг на друга. Повисло гнетущее молчание. Буравин первым нарушил тишину.

— Ясно. Ну раз пошли такие заявления, может, нам лучше расстаться? — предложил он.

* * *

Было раннее утро. Полина сидела на кухне в халатике с чашкой кофе, невидящим взглядом глядя на письмо-анонимку. Все тот же гадостный текст:

«Уважаемый господин Самойлов! Надеюсь, следующий факт будет для вас интересен. Ваша жена, Полина, изменяет вам с вашим другом и компаньоном Виктором Буравиным. Эта информация надежна и достоверна. Доброжелатель». Убить мало этого доброжелателя.

На кухню вышел мучимый похмельем Самойлов и сел напротив Полины. Он потер виски, виновато посмотрел на Полину. Полина подняла голову от письма.

— Ну прости! Прости, напился вчера… Перебрал… — попытался оправдаться Борис.

— Ничего. Бывает, — рассеянно сказала Полина.

— Сидели с Витей в ресторане, потом зашли еще в какой-то барчик…

— Понимаю.

— Там еще добавили… Уф. Настроение такое вчера было… В общем, так получилось.

Полина молчала, задумчиво пила кофе. Складывалось такое впечатление, что мысли ее витают где-то далеко, и она не слышит того, что ей говорит Борис.

Самойлов окликнул жену. Полина, словно очнувшись, посмотрела на мужа:

—Что?

— Ты меня слышишь? — в голосе Бориса сквозило удивление.

— Конечно, слышу, Боря.

— Ты не хочешь со мной говорить?

И тут Самойлов, наконец-то, заметил, что она смотрит на листок бумаги, лежащий перед ней. Борис присмотрелся и, как только понял, что это — анонимка, мгновенно изменился в лице. Полина подняла на него глаза.

— Почему же, хочу. Может, ты мне объяснишь, что это такое? — и с этими словами она положила анонимку перед ним на стол. — Я так понимаю, что твой вчерашний загул был по этому поводу?

— Очень хорошо, что ты уже в курсе. Может быть, ты мне объяснишь, что это значит? — мрачно процедил Самойлов. Полина спокойно посмотрела на мужа:

— Да. Объясню.

— Будь добра! — спокойствие Полины завело Самойлова.

— Во-первых, ничего между мной и Витей не было. И не будет. Я не хочу тебя обманывать. И я не собиралась тебя предавать.

— Тогда почему я получаю такие вот письма?! — гневно фыркнул Самойлов и швырнул анонимку на другой край стола.

— Видимо, кто-то очень хочет, чтобы мы поссорились, — все так же спокойно ответила Полина и замолчала.

Самойлов расстроенно отвернулся, Полина же продолжала спокойно смотреть на него.

— Я тебе обещаю. Даю слово: ничего между мной и Витей нет и не будет! — твердо сказала Полина. И тут из спальни раздался голос Алеши:

— Мама! Папа!

— Лешка… — взволнованно прошептала Полина.

Переглянувшись, встревоженные родители вскочили из-за стола. Вбежав в комнату Алеши, они увидели сына, стоящего возле постели.

— Лешка… Ты стоишь, сам?! — Самойлов не мог поверить в это чудо.

— Лешенька! Какое счастье! — слезы брызнули из глаз Полины, и она кинулась обнимать сына. Алексей поморщился от боли и снова сел на кровать.

— Больше не могу. Очень больно. Ко мне снова вернулась боль.

Самойлов смотрел на него, не отрываясь, Полина тем временем суетилась вокруг сына:

— Леша, надо же… я знала, Лешенька, я верила, что так будет! Как ты себя чувствуешь?

— Ноги болят, — просто сказал Алеша.

— Болят — значит, они живые. Ты их чувствуешь, это хорошо. Лешка, ты еще бегать будешь! — пытался подбодрить его отец.

— Не буду, если будет такая боль…

— Любая боль проходит, — включилась в разговор Полина.

Алеша снова поморщился, застонал.

— Тебе нужно выпить лекарство? Боря, подай, оно там, на тумбочке. Обезболивающее, — попросила Полина.

Самойлов кинулся было за таблеткой, но Алеша его остановил:

— Нет, не нужно.

— Но почему?! — изумилась Полина.

— Это бесполезно. Я помню эту боль. Ее всегда снимала Маша.

— Может, вызовем врача? — с отчаянием в голосе спросила Полина.

Самойлов смотрел на Лешу. Леша лежал с закрытыми глазами, сжав зубы и тяжело дыша. Самойлов повернулся к Полине.

— Если эту боль может снять только Маша, то в чем дело, где она? Почему она до сих, пор не с Лешей?

Полина выдержала паузу, потом вздохнула и призналась:

— Я ее уволила.

— Уволила?! За что?!

— Я не хотела тебе говорить, но это она была виновата в болезни Леши…

Самойлов непонимающе посмотрел на Полину.

— Что ты наделала? Зачем уволила девочку? Ты что, не видела, что она ему помогает?

Полина пыталась оправдаться, потому что чувствовала себя виноватой:

— Я хотела как лучше!

— Ты хотела как лучше. Отлично! И что теперь делать?

Самойлов кивнул на Лешу, который стонал от боли. В ответ на кивок Полина попыталась силой заставить его выпить таблетку, но он упирался:

— Таблетка не поможет, мама.

— Все равно выпей!

Алеша с обреченным выражением лица выпил таблетку и, все так же сцепив зубы, откинулся на подушку.

— Верни ее, — потребовал Самойлов.

— Я не могу, — Полина покачала головой. — Я ходила к ней, но ее бабушка отказалась меня выслушать. Маша обижена на меня.

— Еще бы!

— Но она повезла Лешу купаться, хотя я ей это запретила! Из-за этого он простудился!

— Да какая теперь разница?! — воскликнул Самойлов. — Леше сейчас очень больно, а помочь может только Маша. Все, собирайся.

— Куда?

— Поедем к ней вместе, попытаемся поговорить. Ты еще раз извинишься.

Алеша, который все это время прислушивался к разговору родителей, открыл глаза и твердо произнес:

— Я тоже поеду.

— Это исключено. Тебе надо лежать.

— Нет. Я поеду с вами. Маша не откажет, если я попрошу ее вернуться.

Жора и Толик спускались в подвал, продолжая разговор о вчерашних событиях. Толик с завистью и восхищением смотрел на брата:

— Да ладно, хорош заливать! Прямо сразу двух закадрил?

— Я за базар отвечаю! Две клевые бабцы. Такие куколки! Познакомились на улице, посидели в кафе — и все, они — мои! Делов-то.

— Ну даешь! — в глазах Толика мелькнула зависть. Жора заметил это и довольно улыбнулся.

— Главное, обе симпатичные. И обе на меня клюнули!

— И что ты будешь делать? Их же две…

— И обеих я сегодня пригласил на свидание. Правда, одна поломалась для порядка, но, думаю, все равно придет, — хитро добавил Жора.

— Ты так в себе уверен?

— А чего это мне быть в себе неуверенным? Это ж только ты у нас ходишь, комплексуешь. Еще, небось, и не целовался ни разу…

Толик обиженно посмотрел на брата, и Жора, усмехнувшись, покровительственно похлопал его по плечу.

— Да ладно тебе, не обижайся, я же любя! Жора прошел по подвалу, рассуждая вслух.

— Значит, так. Поскольку этот вариант безотказный, праздновать будем вдвоем…

— Вдвоем?! — недоумение Толика мгновенно отразилось на лице. Жора усмехнулся и начал объяснять, глядя на Толика с жалостью:

— А ты думал, я тебя не пристрою? Пристрою! Мне для брата ничего не жалко. А то уже смотреть тошно, как ты со своей Машей носишься, Да твоя Маша в момент из головы вылетит, как только ты моих девочек увидишь!

Толик замялся, ему .было неловко. По его представлениям, это было неудобно. Он поделился своими сомнениями с Жорой и сразу же получил безапелляционный ответ:

— Неудобно знаешь что? Штаны через голову надевать! А остальное все очень даже удобно!

Глядя на растерянного Толика, Жора улыбнулся и оптимистично продолжал:

— Увидишь, тебе это понравится! И поможет в жизни! Давай, сиди здесь, я их приведу! Устроим девкам экскурсию по катакомбам.

Уже собравшись уходить, Жора остановился и, протягивая брату деньги, дал последние указания:

— Да, и вот еще что: купи вина, закуски. Устроим праздник. И жди нас здесь! Мы скоро! — Жора, подмигивая, вышел. Толик остался в подвале, растерянно глядя на деньги в своей руке. Он простоял еще некоторое время, а потом медленно пошел к выходу.

Спустя некоторое время в подвал спустился смотритель. Оглянувшись по сторонам, он позвал:

— Жора! Толик! Вашу мать, где вы?!

Но братьев не было, и в подвале стояла полная тишина. Ругнувшись сквозь зубы, смотритель покачал головой и вышел из подвала. Не увидел он сыновей и в окрестностях маяка тоже, и это привело его в бешенство.

А парни тем временем предвкушали радость будущего свидания. С нетерпением ожидала его и Катя. Она шла в сторону набережной с прекрасным настроением. Ничего не омрачало такой замечательный день. Летящей походкой она подошла к парапету, облокотилась и, глядя на море, счастливо улыбнулась. На душе у нее было легко и приятно. И вдруг сзади раздался голос Зоей.

— Катя?

Катя резко обернулась и увидела Зосю.

— Ты что здесь делаешь? — спросила Зося.

— А ты что?

— Я жду Жору.

— Я тоже.

— Ты же не собиралась! — похоже, Зося была чем-то сильно недовольна.

— А я передумала. Жаль стало мальчика: он же мне свидание назначил… расстроится, если не приду.

— Да ну? Неужели? А по-моему, свидание назначили мне.

— Очень смешно. У тебя богатая фантазия, — фыркнула Катя.

— Оставим мою фантазию в покое. Он хочет провести время со мной, а не с тобой. Так что тебе придется уйти.

— Мне?! Нет, Зосенька, уйти надо тебе. Не расстраивайся, — засмеялась Катя.

— Катя, я не шучу. Немедленно уходи! Девушки с вызовом посмотрели друг на друга и продолжили выяснять отношения.

— Насколько я помню, он сказал: «Завтра, на набережной, в три часа». И смотрел он при этом на меня! — с вызовом сказала Катя.

— Он мне понравился, ты куда лезешь?

— Куда хочу, туда и лезу.

— Тебе же он не понравился? — пыталась образумить подругу Зося.

— Ну и что? Пусть будет. Для коллекции!

— На тебя и так все мужики западают!

— А тебе завидно? — фыркнула Катя.

— И братья твои у тебя есть, иди с ними развлекайся! Или тебе двоих мало?! Тебе еще Жору до кучи надо?!

— А что?

— То есть тебе все, а мне ничего? Не жирно? Давай, Катерина, иди отсюда. К Леше, к Косте… А моего не трожь! — вышла из себя Зося.

Занятые выяснением отношений, девушки не заметили, как сзади к ним подошел Жора. Увидев его, обе вдруг резко замолчали и, как по команде, улыбнулись.

— Привет, девочки! — расплылся в улыбке Жора. Привет! — почти хором ответили Зося с Катей.

— Ну? Пошли?

— Да, но… К сожалению. Катя уже уходит, ей пора. У нее важные дела, — попыталась сразу решить проблему Зося. Но Катя с улыбкой парировала:

— Нет, я уже все отменила и никуда не спешу! Девушки обменялись многозначительными взглядами, а Жора попробовал отвлечь их:

— Девочки, не ссорьтесь! Кстати, у меня есть брат, и он ждет нас на экзотическую экскурсию в очень романтичное место!

* * *

Маша поднялась с тряпкой на чердак, быстро оценила фронт работы и сразу же приступила к уборке. Пыли на чердаке собралось очень много — для того чтобы всю ее вытереть, приходилось передвигать какие-то ящики, шкафы.

Убрав очередной ящик, Маша обратила внимание, что на пол упал какой-то мешочек. Но в данную минуту мысли ее витали далеко от этого чердака. Она машинально подняла мешочек с пола, отложила в сторону, не придав ему никакого значения, и продолжила уборку.

В это время Сан Саныч в благодушном настроении прогуливался по аллейке возле дома. Из дома к нему вышла Зинаида:

— Воздухом дышишь? .

— Нагуливаю аппетит! Зин, ты только посмотри, какая красота! А? — и Сан Саныч показал на горизонт. — Смотрю теперь на море издалека. Какое же оно все-таки красивое…

— Ну да. Большое видится на расстоянии! Ничего, привыкнешь к суше. Заживем, как люди. Наконец-то. Без твоих рейсов дурацких.

— Это точно.

— Маша сейчас порядок у тебя на чердаке наведет. Пылищи развел, невозможно…

— Да… — благодушно выдохнул Сан Саныч. И вдруг спохватился. — Маша?! На чердаке?!

— Ну да, а что? Я ее попросила уборку сделать. А то привык на своем корабле жить, как в свинарнике…

— Она уже убирает?! Давно?! Вот черт!

В панике Сан Саныч понесся в дом, боясь, что Маша найдет бриллианты. Зинаида так и осталась стоять на дорожке, крайне удивленная поведением Сан Саныча:

— Ну что за человек!

Маша уже заканчивала уборку — на чердак» царил идеальный порядок, все было аккуратно разложено, постель заправлена, осталось только пару раз махнуть тряпкой, когда на чердак залетел Сан Саныч и стал лихорадочно смотреть по сторонам:

— Ну что ты, Маша, не надо было ничего убирать!

— А я уже все убрала. Правда, было много мусора… Но борьба с ним закончилась. Правда, здорово? — улыбнулась Маша.

— Да, конечно… — рассеянно пробормотал Сан Саныч. Маша забеспокоилась:

— Вам не нравится, как я разложила вещи?

— Нет, нет, все… — тут Сан Саныч увидел, что его мешочек с бриллиантами аккуратненько лежит на полочке, облегчению вздохнул и улыбнулся. — Все очень даже здорово! Спасибо тебе!

— Вам и в самом деле нравится?

— А как же! Умница. Теперь заживу, как человек! Они улыбнулись друг к другу, и Маша направилась в свою комнату.

А к Зинаиде вновь пришла Анфиса. Проводив гостью на кухню, Зинаида предложила ей чаю. Без долгих предисловий она снова начала говорить о Маше:

— Ну как она? После вчерашнего-то? — спросила шепотом Анфиса.

Зинаида налила Анфисе чаю, поставила чашку на стол, села рядом и тоже шепотом сокрушенно заговорила:

— Он ей сегодня приснился.

— Да? Странно.

— Вот и я думаю. А вдруг нам этот отворот не удался?

Анфиса удивленно посмотрела на Зинаиду и отмахнулась.

— Да бог с тобой! Все вчера хорошо прошло, правильно! Маша все выпила?

— Ну, выпила.

— Вот! Значит, сработает! Какая Римма все-таки молодец! Так все красиво устроила!

Зинаида покачала головой. В голосе ее звучало сомнение:

— Не знаю, не знаю…

— Да все, Зин, все! Теперь волноваться нечего, Маша к этому Леше больше ни ногой.

— А все-таки… Ты уверена, что эта Римма не шарлатанка? Как-то все это подозрительно: сожженная фотография, пепел… — Зинаида сомневалась так, что даже уверенный тон подруги ее не успокоил. Анфиса поставила чашку на стол, удивленно и осуждающе глядя на Зинаиду.

— Да ты что! Римма в нашем городе — самый известный маг и волшебник! Лучшая гадалка.

— Я не знаю, какая она там волшебница, но то, что Леша Маше приснился, — это плохо, так быть не должно!

Анфиса пожала плечами.

— Ну, не знаю… Может, наоборот, так и надо…

— Она с утра сегодня рвалась его навестить! Я ее еле отговорила, уборку эту затеяла! А так бы она к нему помчалась и это называется отворот?!

— Ну, может, она и хотела к нему пойти, но… Не пошла же.

— Потому что я не пустила! — уточнила Зинаида.

— Откуда ты знаешь, может, она на полдороги передумала бы!

Баба Зина досадливо поморщилась:

— Анфиса, не говори ерунды. Между прочим, Машка сказала, что во сне она была счастлива!

За окном послышался шум подъехавшей машины, обе женщины обеспокоенно переглянулись и выглянули в окно.

— Это еще что такое… — пробормотала Зинаида. — Ну? Ты видишь, что творится?!

— Да уж…

Обе, не отрываясь, смотрели, как из машины вышли Самойловы и начали помогать Леше. Юноша, опираясь на родителей, с трудом вылез из машины. Полина и Самойлов были готовы его поддержать, но Леша, жестом показав: «сам!», встал и сделал шаг к крыльцу…

В это время Маша, тоже услышав, как подъехала машина, выглянула в окно — и увидела Лешу… Сон и явь перемешались в голове Маши. Она уже ничего не понимала, но одно она знала точно — Алеша идет к ней.

Ирина сидела за столом и красила ногти, когда услышала, как хлопнула входная дверь. В квартиру вошел угрюмый, помятый и уставший Яков.

Ирина, буравя его взглядом, сухо спросила:

— Тебя где всю ночь носило? Яков устало сел на диван и ответил:

— У меня был деловой разговор, и ты прекрасно это знаешь.

— Всю ночь?!

— Да. Всю ночь.

По тому тону, каким он это сказал, Ирина поняла, что он не врет. Подсев рядом, Ирина поинтересовалась уже более дружелюбно:

— Ну и… что? Как все прошло?

— Хорошо.

— Что «хорошо»? Ты нашел бриллианты?! — Ирина окинула мужа цепким взглядом. Яков улыбнулся и покачал головой.

— Нет, но я выяснил, кто мог их взять.

— Неужели?! Говори быстро, кто это!

— Ты очень удивишься…

Яков тянул паузу, а Ирина от нетерпения едва не подпрыгивала.

— Яша, не тяни! Ну?!

— Они у твоего племянника.

Ирина вздохнула, сразу поменявшись в лице:

— Значит… Все-таки у Кости?!

— Нет. У Леши!

Ирина возмущенно посмотрела на Якова, потом презрительно фыркнула:

— А умнее ты ничего не придумал?! Что за чушь?! Леша не мог достать груз. Он — инвалид. Этот смотритель, наверняка, сам спер бриллианты, а тебя просто водит за нос!

— Нет. Я ему верю. Он далеко не дурак…

— Конечно, не дурак! Разжиться на три лимона зеленых!

— Я рассказал ему о своих завязках. И он понял, что таких людей лучше не злить. Жизнь дороже.

— Да если он завтра смоется за кордон, твои крутые друзья его там не достанут! А тебе он полные уши лапши навешал! Ты в курсе, что Леша чуть не утонул? Как, по-твоему, он мог раскрутить мину и взять бриллианты?

— Очень просто, Ирочка. Я тебе сейчас объясню… — спокойно и уверенно начал Яков. Ирина напряженно застыла, и он продолжал. — Леша ведь не сразу потерял сознание, когда упал за борт. Он мог успеть увидеть, как ребята прикрепляли контейнер, и сообразить, что там может находиться что-то ценное…

— В принципе, увидеть мог. Но выплыл-то он без всяких бриллиантов. И с тех пор, насколько я знаю, Леша лежит в постели в доме моей сестры, — нетерпеливо перебила его Ирина, но Яков спокойно продолжал:

— Леша лежит и этим усыпляет нашу бдительность, Ирочка. А в это время кто-то другой спокойно ныряет еще раз и забирает наш груз себе.

—Кто?

— Тот, кому Леша рассказал о контейнере… Ирина возбужденно вскрикнула, вскочила с дивана и начала расхаживать по комнате:

— Черт! А ведь это похоже на правду! Ты у меня умный, Яша! Действительно, если Лешка с кем-то, поделился, то вдвоем они запросто могли это провернуть!

Яков невозмутимо наблюдал за женой, перекатывая в руке китайские шарики. Ирина остановилась перед ним.

— И что нам теперь делать, Яша? Как вернуть бриллианты?

— У меня есть план, Ирочка. Только действовать надо очень осторожно. Твой племянник совсем не так глуп, как кажется.

— Да уж! До такого додумался!

— И первым делом мы с тобой отправимся в гости. С родственным визитом… Пора нам проведать больного.

— Правильно, Яша! Прямо сейчас и пойдем! — лихорадочно поддержала его Ирина.

* * *

Алеша стоял у двери, придерживаясь за косяк, и смотрел на Машу. Маша бросилась к нему, пытаясь помочь дойти до дивана.

— Леша! Боже мой! Ты пришел ко мне?! Сам пришел?! Как я рада!

— Маша… Нам надо поговорить.

— Конечно, надо. Садись. Тебе, наверное, еще трудно стоять…

Алеша опустился на диван и вздохнул:

— Да. Честно говоря, каждый шаг пока дается с большим трудом. Послушай, Маша, я пришел…

— Я знала, Лешенька! Я верила, что ты сумеешь преодолеть болезнь! — перебила Алексея Маша и засмеялась. — Вот видишь, наши тренировки все-таки принесли результат!

— Спасибо тебе, Маша. Я был просто тупицей! Не понимал, что ты стараешься для моей же пользы.

— Теперь главное — продолжать занятия…

— Маша, я не могу. Без тебя не могу. Каждое движение причиняет такую боль… — Алеша грустно усмехнулся. — Я себя чувствую, как Русалочка… Словно в ноги впиваются раскаленные ножи!

Маша перестала улыбаться, внимательно глядя на Лешу.

— И я знаю, что только ты можешь мне помочь.

— Я постараюсь, Леша. Я попробую снять боль. Но я не вернусь больше в ваш дом. Придется тебе поискать другую сиделку…

И оба напряженно посмотрели друг на друга. Маша первой отвела взгляд и сосредоточилась на ногах Алеши. Пытаясь снять боль, она провела руками вдоль ног и подняла глаза на Лешу.

— Вот здесь болит. Да? —Да.

— Я чувствую твою боль. Она — как тяжелый сгусток… похоже на свинец…

— Подержи руку еще немного… Мне так легче.

— Сейчас пройдет. Потерпи чуть-чуть.

— Уже намного лучше, — Леша с облегчением вздохнул и продолжил. — Я знал, что только ты сможешь мне помочь. Маша, мне будет трудно без тебя… Может, ты все-таки вернешься?

— Леша, давай больше не будем об этом говорить.

— Почему? Я ведь только для этого сюда и приехал. И моя мама тоже, и отец… Мы все тебя просим: вернись. Забудь обиду. Мама очень жалеет, что так несправедливо с тобой обошлась…

Он умоляюще посмотрел на Машу, потом взял ее за руки:

— Маша, пожалуйста… Ты мне очень нужна. Маша выпрямилась и застыла. Она уже колебалась.

Таисия не ожидала такого решительного шага со стороны мужа. Расстаться. Это совсем не то, чего она хотела бы.

— Значит, я права?! Ты хочешь уйти от меня к ней?!

— С чего ты взяла?! Кто тебе наплел, что у нас с Полиной роман?! — зло ответил Буравин.

— А по-твоему, у меня нет глаз? Вы — отвратительные конспираторы, Витя! Достаточно посмотреть на вас обоих, чтобы все стало ясно!

— Чепуха! Между нами ничего нет. У Полины своя жизнь, а у меня своя. Которую я, кстати, собираюсь прожить без твоего деятельного участия.

Притихшая Таисия ошалело смотрела на Буравина.

— Как это понимать, Витя?

— По-моему, я ясно выразился. Я считаю, что нам надо разойтись.

В глазах Таисии появился испуг. Эти слова для нее были самым настоящим ударом.

— Подожди… Так нельзя… так же не делается. Ты говоришь, что у тебя ничего нет с Полиной. Зачем же тогда нам расходиться?

— Потому что я больше не могу этого выносить.

— Чего? Что конкретно тебя "не устраивает? Мы же можем поговорить, все прояснить… мы же взрослые люди. В конце концов, попробуем начать сначала…

— Тая, это бесполезный разговор. Давай не будем мотать друг другу нервы.

Буравин развернулся и вышел из гостиной. Таисия растерянно смотрела ему вслед. Она выглядела подавленной. Через некоторое время она решительно двинулась за ним и, зайдя в кабинет, увидела мужа, складывающего в портфель какие-то бумаги, которые он предварительно просматривал. Буравин не обращал на вошедшую Таисию ни малейшего внимания и продолжал собираться на работу.

— Ты напрасно считаешь, что разговор окончен, — с вызовом бросила Таисия.

— Тая, не мешай, я опаздываю на работу.

— Значит, работа для тебя важнее семьи? Как ты можешь так ко мне относиться, Витя? Я тебе не чужая. Мы прожили двадцать лет… И я заслужила, чтобы со мной разговаривали по крайней мере уважительно!

Буравин повернулся к ней, посмотрел в глаза и со вздохом произнес:

— Хорошо. Прости. Я сорвался. Что ты хочешь еще обсудить?

— Ты сказал, что хочешь развода. —Да.

— Но для этого должны быть причины. Нельзя же просто так, из-за прихоти, разрушить семью. Не забывай, что у нас есть дочь…

— Я помню об этом. Ты хочешь, чтобы ради Кати я начал врать, кривить душой и заставлять себя делать вид, что у нас все прекрасно?

— Не надо заставлять себя, Витя! Я не собираюсь держать тебя насильно. Ты просто объясни, что не так? Разве я плохая мать, плохая хозяйка? Разве у нас неуютно, у тебя нет обеда, нет чистых рубашек? — Таисия ровным счетом ничего не понимала.

— Не в этом дело…

— Да я же живу только ради вас с Катей! — перебила его Таисия. — Я все свои интересы подчинила вашим…

Я даже ушла с работы, чтобы у тебя и ребенка был нормально налаженный быт!

— Семья — это не только быт, Тая. Это еще и родство душ…

— И чем же тебе не подходит моя душа?!

В глазах Таисии появилась обида, и она с вызовом, требовательно посмотрела на мужа. Буравин выдержал ее взгляд и постарался взять себя в руки и не сорваться.

— Я совсем не считаю тебя бездушной, Тая. Наоборот, я очень ценю все, что ты делаешь для меня и Кати.

— Тогда что тебе еще нужно?! Луну с неба?!

— Мне ничего не нужно. Я просто хочу побыть один. Мне нужно успокоиться, разобраться в себе, решить, как жить дальше…

— Ты уже не мальчик, Витя, седой вон весь… Поздно жизнь заново начинать. А у нас с тобой столько уже прожито, пережито… Зачем нам что-то менять?

— Ты пойми, я больше не могу так жить! Я задыхаюсь… Я вязну… как будто в трясине…

— Тогда давай все изменим. Наверное, мы с тобой в чем-то допустили ошибку… Так давай начнем все сначала… Заново. С чистого листа. По-другому, — быстро предложила Таисия.

— Ты думаешь, что можно договориться и через секунду полностью изменить себя?

Удивление в глазах Буравина встретилось с вызовом во взгляде жены. Таисия в лихорадочном возбуждении начала ходить по кабинету.

— Если захотеть, можно все изменить! Я могу стать совершенно другой! Хочешь, я сделаю другую прическу? Или перекрашусь в блондинку?

— Тая, дело не в том, как ты выглядишь. И твоя прическа тебе очень идет.