Исцеление любовью (№2) - Превратности судьбы

— Виктор, может, действительно лучше вернуть судно? Если контрабанду найдут в порту прибытия, у нас будет гораздо больше неприятностей.

— Я рад, что ты понял, — поддержал Самойлова следователь, — что вернуть судно сейчас — это самое разумное решение.

— Я ничего не буду предпринимать, пока мы не решим, кто понесет ответственность за остановку, если контрабанды на судне не будет, — сказал Буравин.

— В таком случае ответственность за ваши материальные потери беру на себя я, — пообещал следователь. — Я получил сигнал. Звонок, хоть он и анонимный, зафиксирован в моем отделении. Так что не отреагировать на него я не имею права. Необходим повторный досмотр корабля.

И Буравин сдался. Он подошел к столу и набрал номер:

— Алло. Это Буравин. Срочно пошлите радиограмму на наше судно с приказом о возвращении в порт.

Теперь надо было встретить судно, и они отправились в порт. Уже в машине, оставшись вдвоем, Буравин с Самойловым продолжили разговор.

— Послушай, Борис, я не понимаю, что происходит! Вы ведь с Григорием — друзья? — спросил Буравин.

— Друзья… — подтвердил Самойлов.

— Так какого черта он решил шмонать наш корабль?! Он что, не понимает, сколько мы на этом теряем? — недоумевал Буравин.

— Он получил сигнал и теперь выполняет свой долг.

— Я все понимаю… Но мы знакомы много лет, неужели он считает, что ты или я используем свои корабли для контрабанды?!

— Надеюсь, нет! — мрачно сказал Самойлов.

— А тебе не кажется, что дело не только в этом мифическом «сигнале»? — спросил Буравин.

— А в чем еще?

— Мне показалось, что у вас что-то личное… Скажи честно, вы поссорились? У него на тебя зуб?

— Нет. Мы не ссорились. Просто… у него своя правда, а у нас своя… — задумчиво сказал Самойлов.

* * *

Маша с Алешей долго искали место, где Алеша мог бы поплавать, и наконец нашли.

— Отличное место, — сказал Алеша. — Никого нет, можно просто сразу нырнуть в воду.

— Нырнуть-то можно. А выбираться как? — заволновалась Маша.

— Тут лесенка. По ней, — предложил Алеша.

— Я не представляю, как ты это сделаешь, — с сомнением сказала Маша.

— Я знаю как. Помоги мне выбраться из коляски, — потребовал Алеша. — Хочу в воду!

— Леша, подожди. Давай подумаем. Чтобы спасателей, если что-то не получится, не вызывать.

— Я все продумал! — нетерпеливо сказал Алеша.

— Но я не понимаю, как можно подняться по лестнице без помощи ног!

— На руках, Маша. А потом ты мне поможешь. Маша, ног у меня пока нет, но есть руки! И они — сильные. Смотри!

Алеша перебрался на край волнореза и опустил ноги в воду.

— Я нырну, — сказал он.

— Давай ты лучше спустишься по лестнице. Я помогу, — предложила Маша.

— Ты же видела, я уже один раз выплыл. Не волнуйся. Со мной все будет в порядке.

Алеша набрал воздух, потом, оттолкнувшись от волнореза руками, прыгнул вниз и ушел под воду. Маша встала и напряженно смотрела, где он вынырнет. Но его все не было. Маша стала уже волноваться, но тут довольный Алеша появился на поверхности.

— Ура! Я в воде! Я плыву! — закричал он. — Маша! Чего ты стоишь? Прыгай!

Алеша стал брызгать на Машу водой. Она засмеялась, закрывая лицо руками.

— Вода холодная.

— Совсем не холодная! — возразил Алеша. — Отличная вода! Давай поплаваем!

— Хорошо. Сейчас.

И Маша тоже прыгнула в воду.

— Я же говорила, что вода холодная! Ты меня обманул! — закричала она.

— А ты двигайся! Сразу согреешься… — посоветовал Алеша.

Маше ничего не оставалось делать. Она активнее заработала руками.

Так случилось, что недалеко от того места, где купались Алеша и Маша, прогуливались Катя и Зося.

— Как несправедливо устроен мир, — сказала Катя, глядя на весело играющую в воде пару. — Есть же просто счастливые люди, которым не надо бороться, не нужно постоянно что-то доказывать остальным… — и вдруг она осеклась, узнав в юноше Алешу. Катя подумала о том, что Леша выглядит замечательно, когда плывет в воде, — такой красивый, ловкий, веселый. Невозможно даже представить себе, что он — инвалид. Только инвалидная коляска на волнорезе напоминает о том, что ничего не изменилось.

Зося тоже заметила Алексея с Машей.

— Ревнуешь? — спросила она. — Издалека даже не скажешь, что он — инвалид, правда?

— Пойдем отсюда! — потребовала Катя, и они пошли прочь от воды.

Вдоволь наплававшись, молодые люди выбрались из воды на волнорез.

— Маша, ты не представляешь, как я счастлив! — радостно сказал Алеша. — Все, как раньше. Почти как раньше.

— Ты обязательно поправишься.

— Да. Теперь я в это верю! Нам нужно чаще приходить на пляж.

— Конечно, если тебе здесь лучше, мы обязательно будем приходить сюда. Вот только твоя мама…

— А что мама?

— Ну она же против того, чтобы ты плавал, она волнуется за тебя.

— А мы ей не скажем, — беспечно предложил Алеша. — Давай это будет нашей маленькой тайной.

Алеша, улыбаясь, смотрел на Машу, и она согласилась:

— Хорошо. Пусть это будет тайной.

* * *

Полина возилась со старинной вазой, но ее мысли были далеки от работы. Она поглядывала на часы, как будто чего-то ждала. В конце концов она не выдержала и позвонила Буравину.

— Алло, Витя? Да, здравствуй. Мне нужно с тобой поговорить. Освободишься — приезжай. Я буду ждать на нашем месте.

— Мне сейчас нужно быть в порту. Я постараюсь освободиться пораньше, — Буравин отвечал ей скупо, потому что рядом в машине сидел Самойлов.

— Кто это был? — подозрительно сощурившись, спросил Самойлов.

Буравину стало неуютно.

— Да так… Старый знакомый, — ответил он, и это была правда.

Пока начальства не было, Людочка, движимая неистребимым женским любопытством, решила все-таки вскрыть письмо, адресованное Самойлову. Она аккуратно отпарила над чайником конверт, вынула из него листок и прочитала короткое сообщение: «Уважаемый господин Самойлов! Надеюсь, следующий факт будет для вас интересен. Ваша жена, Полина, изменяет вам с вашим другом и компаньоном Виктором Буравиным. Эта информация надежна и достоверна. Доброжелатель». Словом, классика жанра!

* * *

Сан Саныч услышал звонок по селектору и удивился: что там еще?

— Радиограмма пришла, — сообщили ему. — Нам велено вернуться в порт.

— Зачем? — Сан Саныч был озадачен.

— Приказ таможни. Видимо, повторный досмотр. Приказ есть приказ, его надо выполнять. Корабль возвращался к берегу, который он совсем недавно покинул.

Костя заметил, что корабль остановился и, найдя Сан Саныча, спросил у него, почему они остановились.

— С берега радиограмма пришла, — пояснил тот. — Судно на повторный досмотр направляют.

— И часто такое бывает? — заволновался Костя.

— На моей памяти первый раз. Наверное, ЧП какое-нибудь.

— И что теперь? — Костя по-настоящему испугался.

— А ничего. Приказали так приказали. Сейчас обратно пойдем, — меланхолично ответил Сан Саныч.

— Как обратно? — удивился Костя.

— А так. Полный назад, как говорится.

Ирина спокойно прогуливалась по набережной и любовалась морем, но вдруг увидела знакомый корабль. Было ясно, что он возвращается в порт. Это была очень плохая новость! Ирина стала срочно звонить Якову.

— Яша! Ты не поверишь! — сказала она. — Наш корабль возвращается! Наверное, они что-то заподозрили!

— Ирина, немедленно иди в порт! — приказал Яков. — Слышишь?! Ты все должна увидеть своими глазами!

Еще один человек тоже переполошился, увидев возвращающийся в порт сухогруз «Верещагино». Это был Толик. Он схватил бинокль, убедился, что зрение его не обманывает и понесся к отцу с криком:

— Папа! Папа!

Смотритель сидел в своей каморке и возился с оружием.

— Чего шумишь? Ну-ка тихо! — приструнил он сына.

— Папа! Корабль возвращается!

— Какой корабль? — спросил смотритель.

— Наш! Ну, на который мы мину с контрабандой прицепили! Бриллианты!

— Тихо! Что ты несешь?! Как он мог вернуться? Он же на три месяца в рейс ушел, а еще двух дней не прошло! — возмутился смотритель, размахивая пистолетом, который до этого чистил.

— Я своими глазами видел! Корабль вернулся в порт.

— И что?!

— И швартуется к пирсу!

— Ядрена-Матрена! Что за хреновина! Значит, вернулся, говоришь?

— Ага. Вернулся.

— Вернуть его могла только таможня, — стал рассуждать вслух смотритель. — Значит, кто-то стуканул! Пойду, сам посмотрю, что там…

В дверях смотритель остановился, заметив, что идет с оружием в руках. Он вернулся к столу, бросил в ящик пистолет и взял с полки морской бинокль.

— Жди здесь! Никуда не рыпайся, — строго приказал он сыну.

А в это время Самойлов и Буравин с хмурым видом тоже наблюдали, как швартуется корабль.

— Да, рано мы с тобой обрадовались, что убрали Костю от Кати. Вот он уже и возвращается, — заметил Буравин.

— Никуда он не возвращается! — сурово сказал Самойлов.

— В смысле? Не понял.

— Он будет сидеть на корабле, — объяснил Самойлов.

— Ты запретишь ему спускаться на берег?

— Точно. Ушел в плавание, так ушел. Нечего. Буравин одобрительно кивнул головой.

* * *

Катя привела Зосю к себе домой. Они зашли в Катину комнату, и тут Катя дала волю чувствам:

— Смотри-ка! Как быстро Лешеньку подобрали. Даже несмотря на то, что калека, — в ее голосе звучала ревность.

— Да брось ты, Катя. Может, это ничего не значит. Подумаешь, они просто вместе купались, не целовались же…

— Вот именно! Только что не целовались! Нет, ну ты посмотри! Какая она хваткая оказалась. Медсестра эта недоделанная, — Катиному возмущению не было предела.

— Зря ты… Я бы не делала таких далеко идущих выводов, — пыталась успокоить подругу Зося.

— И вовсе не зря! Ну ничего, я ее планы-то расстрою! Я что-нибудь придумаю, уж поверь мне. Ей это так с рук не сойдет.

— Слушай, а я наконец-то начинаю понимать… — вдруг прозрела Зося.

— Что тут понимать? Все и так ясно, как белый день! — отрезала Катя.

— А мне ясно, Катюша, что ты со мной не совсем искренна.

— Почему это?

— Да потому, что я вижу: ты все еще любишь Лешу. Ревнуешь его…

Катя неожиданно согласилась:

— Да. Я все еще его люблю. Но это же так… так… бесперспективно!

— Что значит бесперспективно?

— Я не могу связать свою жизнь с инвалидом! Не могу же я потратить свою молодость на дежурство у его постели?! У меня должно быть будущее!

— Но, может, через какое-то время Леша поправится? — предположила Зося.

— Когда? Через год? Два? Десять? Я не смогу выдержать. Не смогу дождаться, когда он встанет!

— А ты и не жди. Не встанет — и не надо, — вкрадчиво сказала Зося.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Катя. — Я не совсем тебя понимаю.

— Забудь его. Найди другого. Клин клином вышибают.

— Как другого? Нет, я не могу. Я же люблю его.

— Ну и что? Пройдет время — и разлюбишь. А пока встречайся с другими, на тебя вон парни пачками западают! Выбери кого-нибудь посимпатичнее… Или ты от своей большой любви в монастырь уйти решила?

— Вот еще! — передернула плечами Катя.

— Так встряхнись, развейся! Нечего себя в четырех стенах хоронить! Это на таких убогих, как Маша, никто, кроме инвалида, не позарится!

— Нет, я как вспомню, что эта дрянь с Лешей… так все внутри кипит!

— Ты же сама сказала, что ваши отношения бесперспективны. Ну и плюнь. Что ты, как собака на сене?

— Я сказала, что эта Маша не будет с Лешкой, значит, не будет! — упрямо заявила Катя.

— А они кажутся вполне счастливыми… — отметила Зося.

Вот именно! Он что, так быстро смог меня забыть, что уже с другой… смеется? И самое отвратительное в этой ситуации, что где-то в глубине души я чувствую, что меня бросили!

— Ну и что?

— А это — моя привилегия! Бросить могу только я! Катя искренне в это верила, ведь она чувствовала себя королевой.

— Катя, да плюнь ты на них! — посоветовала Зося. — Ты говоришь, как старая дева, у которой был последний шанс.

— Да, я молода и красива, — с уверенностью сказала Катя. — Я помню об этом.

— Вот именно.

— Так что, теперь об меня можно ноги вытирать?

— Ну вот. Опять по новой! Не заводись! — стала успокаивать подругу Зося.

— Кстати, почему Маша была с ним в море?

— Ну, не знаю, наверное, захотелось искупаться, — предположила Зося.

— Нет, я не об этом!

— А о чем?

— Ведь его мать не разрешает Леше даже близко подходить к воде, после того, как он упал с корабля. Он же чуть не утонул! А эта Маша его туда привела!

— Но не утонул же он тогда. Я вполне понимаю Лешу, он — моряк. И его тянет, так сказать, к родной стихии. Ему там становится легче.

— Это не аргумент! — сердито сказала Катя.

— А разве тебе не жалко Лешу? Он выглядел в воде таким счастливым… — Зося говорила правду.

Катя задумалась.

— Конечно… — согласилась она. — В море он казался совершенно нормальным. То есть таким, как прежде… Я даже на какую-то секунду забыла, что он — калека.

— Вот видишь. Он тоже хочет забыть, что болен.

— Но, к сожалению, он неизлечим! Давай смотреть на вещи трезво! — резко оборвала подругу Катя.

— Да, — вздохнула Зося. — По крайней мере, так говорят врачи.

— А ты представляешь, что будет, если я выйду за него замуж? Как это, таскать его на себе, сажать в кресло, убирать за ним?! — такая перспектива приводила Катю в ужас. — И так — всю жизнь! Всю! Это может убить любую любовь. Даже самую сильную!

— Действительно. Это очень тяжело… — согласилась Зося. — Но как же Маша все это выносит?

— А ты думаешь, ей нужен Леша? Калека этот? — зло усмехнулась Катя.

— Не понимаю… Что ты имеешь в виду? — Зося с удивлением посмотрела на Катю.

— Да деньги ей его нужны! — почти выкрикнула Катя.

— Деньги? Не смеши меня! — возразила Зося. — Она не производит впечатление леди с далеко идущими планами. Обычная простушка.

— Она просто очень хитрая! — Ей деньги нужны, как воздух. Я была у нее дома, — сообщила Катя.

— И что? Все плохо?

— Да хуже некуда. С хлеба на воду со своей бабушкой перебивается.

— Тогда, пожалуй, я с тобой могу согласиться.

— Еще бы! — продолжала Катя. — Ей подвернулся шанс породниться с богатой семьей и разом решить все свои проблемы. Такого никто не упустит.

— Ты открываешь мне глаза, подруга.

— Ради такого простого способа изменить свою жизнь что угодно сделаешь. Даже горшки будешь выносить.

— Ну-у… — засомневалась Зося.

— Но ничего! Я найду способ, как вывести ее на чистую воду! — пригрозила Катя.

Она даже приблизительно не представляла себе, как это можно сделать.

Буравин и Самойлов стояли и смотрели на корабль. Подъехал милицейский бобик и из него вышел следователь.

— Приехал твой дружок, язви его… — вполголоса сказал Буравин.

— Витя, держи себя в руках, — предупредил Самойлов. Следователь подошел к ним и спросил:

— Ну что? Начнем?

— Документы мы тебе предоставили. Ничего незаконного мы на корабль не грузили. Остальное — твоя проблема, — холодно ответил Буравин.

— Делай то, что должен, Гриша. Моего слова тебе недостаточно. Вот корабль — ищи, — поддержал Буравина Самойлов.

Следователь согласно кивнул:

— Хорошо. Тогда пойдемте со мной.

* * *

Полина так и не дождалась Буравина и вернулась на работу, не заметив, что следом за ней тихонько идет Таисия. Подойдя к двери, она снова позвонила Буравину:

— Витя?! Что-то случилось? Я волнуюсь, потому что мы договорились встретиться, но ты не пришел. На работе? Как — вернули корабль? Ну да, понятно. Извини, что отвлекаю. Нет, я не обиделась. Просто очень хотелось тебя увидеть. Я все поняла. Когда мы сможем встретиться?

Пока Полира разговаривала, Таисия .стояла за ее спиной и слушала, но после вопроса о встрече она подала голос:

— Насколько я понимаю, ты разговариваешь с моим мужем?

Полина резко обернулась и машинально прижала телефон к груди.

— Ну-ка, дай мне трубочку… — попросила Таисия. Полина отдала.

— Алло, Витя? — спросила Таисия, но ответа не получила. — Испугался. Бросил трубку. Так о чем ты хотела поговорить с моим мужем? Может, я смогу его заменить? Я думаю, у нас найдется тема для разговора. Правда, Полина? Почему ты не отвечаешь? Я попала в точку?

— Да, ты права, Таисия. Я звонила твоему мужу, — призналась Полина.

— Приятно слышать правду и неприятно, что эта правда такова.

— Женщины помолчали.

— Я вижу, ты не стремишься поддержать нашу беседу, — отметила Таисия. — У вас с Виктором от меня какие-то тайны.

— Нет, — возразила Полина.

— Очевидно, сегодня день коротких, односложных ответов. Ты не хочешь со мной разговаривать?

Полина вздохнула:

— Понимаешь, Таисия, я звонила Виктору по делу…

— По какому делу? — с нажимом спросила Таисия.

— Я хотела поговорить с ним… о Кате.

— Говори со мной, — предложила Таисия. — Катя и моя дочь тоже.

— Катя сказала одну вещь… — Полина замялась.

— Ну смелее, такое ощущение, что я из тебя клещами каждое слово вытягиваю.

— В общем, Катя сказала, что любит Костю. И меня это очень тревожит…

— Не вижу никаких причин для тревоги. Девочка пытается сделать свой выбор между двумя молодыми людьми. Это вполне допустимо в ее гады.

— Да, но… — начала было Полина.

— Вопрос в другом… — перебила ее Таисия. — Вопрос в том, почему ты хотела обсудить это именно с Виктором, а не со мной? Я все-таки больше занимаюсь нашей дочерью, у нас с ней доверительные отношения. Я — ее мать!

— Возможно, ты права… — согласилась Полина. — Наверное, мне нужно было обратиться к тебе.

— К тому же мы — подруги. Или нет?

— Ну… просто в последнее время я чувствую напряженность в наших отношениях, — мягко ушла от ответа Полина.

— Наконец-то! — Таисия деланно засмеялась. — Я уже давно ее чувствую. Но, надеюсь, это не помешает нам поговорить о моей дочери. Давай начистоту.

— Начистоту? — Полина неуверенно посмотрела на Таисию и вдруг решилась. — А если начистоту, то твоя Катя ведет себя, как последняя шалава!

— Что?! Я хочу, чтобы ты повторила свои слова. Может, я чего-то не поняла?

— Ты все правильно поняла. Твоя дочь ведет себя, как шлюха! Причем, каких еще поискать! Она — насквозь фальшивая!

Наконец-то Полина говорила то, что давно хотела сказать. В ее глазах появилась решимость.

— Какое ты имеешь право так оскорблять мою дочь?! — негодовала Таисия.

— Имею! Жизнь показывает, что твоей Кате вообще нельзя верить. Поэтому я не верю, когда она заявляет, что любит Костю. Леше она тоже клялась в любви, а потом его бросила!

— Это не ее вина! Так сложилось! — встала на защиту дочери Таисия.

— Так сложилось, что она поступила подло! Вот как я считаю! И поэтому я хочу, чтобы она держалась подальше от моих сыновей! И от Кости, и от Леши!

— Не смей обвинять мою девочку, не тебе рассуждать о морали! По крайней мере, она не отбивает чужих мужей!

Наконец-то обе женщины высказались до конца.

Маша с Алешей вернулись домой. Маша стала раскладывать вещи.

— Забавное у тебя полотенце. С именем, — заметила она.

— А мы с Костей в детстве всегда спорили, путали, где чье. Вот нам мама и стала именные покупать, — объяснил Алеша.

— Еще мокрые… — Маша стряхнула полотенце.

— Надо повесить на улице… — предложил Алеша.

— Нет. Я заберу их с собой и высушу дома, чтобы никто не заметил. Это же наш секрет, — Маша озорно улыбнулась и положила полотенце в пакет.

— А завтра мы снова пойдем на море? — с надеждой спросил Леша.

— Если полотенца высохнут, — пообещала Маша.

— Маша, я серьезно. Пойдем?

— Конечно. Тебе ведь понравилось?

— Очень. Маша, я сегодня был так счастлив! — Алеша просто сиял. — В воде я как будто парил в воздухе, это было как во сне.

— Это прекрасно. Если летаешь во сне, значит, растешь. Алеша засмеялся.

— Ты опять шутишь. А ты здаешь, я даже немного пожалел, что я не рыба.

— Рыба? — переспросила Маша. — Фу! Такая скользкая, противная.

— Зато рыбе не нужны ноги. В воде я чувствовал себя таким же, как раньше. Как будто я такой же, как все.

— Леша, ты и есть такой, как все. Даже лучше…

— Но, к сожалению, действительность говорит мне о другом, — Алеша погрустнел.

— О чем?

— Она каждую секунду напоминает мне о том, что я… инвалид.

— Не говори так!

— К сожалению, забыть об этом я не могу.

— Но ведь, когда ты плаваешь, ты об этом забываешь? — спросила Маша.

—Да.

— Значит, когда-нибудь сможешь забыть совсем. Ты поправишься, Леша.

Как только Ирина вошла в квартиру, Яков бросился к ней:

— Ну, что там? Что происходит в порту?

— Если одним словом — катастрофа. Корабль трясут по полной схеме, вся милиция города участвует в операции, никого не пускают, команда сидит на корабле.

Яков без сил опустился в кресло, морщась:

— Черт, сердце…

— Сейчас!

Ирина достала из склянки пузырек и накапала из него в стакан с водой. Яков выпил.

— Тебе нельзя так переживать, Яша. С твоим сердцем…

— Да черт с ним, с сердцем! Рассказывай дальше. Они что-нибудь нашли? — волновался Яков.

— Не похоже.

— Слава богу, значит, есть еще надежда. Кто же мог стукнуть? Кто знал об этом, кроме участников перевозки? — размышлял Яков.

— А почему ты уверен, что нас кто-то заложил? Может, это случайность? — удивилась Ирина.

— Подумай сама: вся милиция города — на один корабль, который вернули в порт! Нет, дорогая, таких случайностей не бывает…

— Да, похоже, ты прав. Но кто это сделал? Что ты на меня так смотришь? Ты хочешь сказать, что это я сама себя сдала милиции? — завелась она.

— Нет, конечно, нет, что ты. Я подумал — может, ты кому случайно сказала… в разговоре… — неуверенно начал Яков, но жена его прервала:

— Я не такая дура, чтобы болтать о подобных вещах. Подумай лучше о себе — может, сам кому растрепал?

— Ира, это даже не смешно!

Тогда хватит болтать ерунду, давай думать, откуда утекла информация, — предложила Ирина. — Послушай, а может, это все из-за Кости? Ведь он же был на борту. Вдруг он у них под колпаком? Ты ведь совершенно его не знаешь, мало ли что он за фрукт.

— Ну, он все-таки твой родственник… — протянул Яков.

— Это что, гарантия его честности? — недоверчиво фыркнула Ирина.

— Конечно, нет. Честные люди не занимаются контрабандой. Но я не думаю, что он связан с милицией. Не тот человек, поверь моему опыту. Я разбираюсь в людях…

— Вижу, как ты разбираешься. А если они его сейчас возьмут, придавят хорошенько и он тебя сдаст? — спросила его жена.

Яков отмахнулся:

— И что с того? Я ему в лицо рассмеюсь и скажу, что ему все приснилось. Будет всего лишь мое слово против его. Отпечатков моих пальцев нигде нет, я прикасаюсь к товару только в перчатках. Я лично нигде не светился, а пальчики на пакете только Костины, так что нам бояться нечего.

— Как это нечего? Ты в своем уме? Если они найдут камни, мы все потеряем! — Ирина упала в кресло, закрыв лицо руками. — Предлагаешь сидеть сложа руки? И смотреть, как наши денежки уплывают из-под носа?!

— Еще ничего не уплывает, — возразил Яков.

— Я видела это собственными глазами! Не сегодня-завтра они их обнаружат! Я смотрю, тебя ничего не волнует! Я из-за этих камней столько вынесла! Я сто раз свободой рисковала!.. А ты готов все упустить! Какой же ты мужик?! Ты — просто тряпка! — кричала в запале Ирина.

— Ира, ну почему ты сразу переходишь на личности? Это не интеллигентно.

Но она не унималась:

— А кто мне говорил, что все организует?! Кто говорил, что у него все под контролем?! И что теперь ты мне скажешь? «Ирочка, не волнуйся»? Ты ничего не можешь! Ничего! Какая я дура, что связалась с тобой, беспомощным идиотом. Вот и сиди себе дома. А я буду действовать.

И она кинулась к выходу.

— Куда ты собралась? Опять в порт? — заволновался Яков.

— Нет. Пойду навещу сестренку. Я хотя бы выясню, почему остановили корабль. И что там вообще происходит. Полина должна знать, ведь это — корабль ее мужа.

— Только, Ирочка, поаккуратнее, пожалуйста. Чтобы никто ничего не заподозрил… — попросил ее муж.

— Спасибо за совет, — язвительно ответила Ирина. — Без тебя бы я не поняла. Счастливо оставаться, организатор!

Подавленный Яков не нашелся что ответить.

* * *

Буравин, Самойлов и следователь напряженно ждали, пока таможня сделает свое дело. Когда к следователю подошел таможенник со списком команды в руке, тот, не глядя, взял документы:

— Проверили?

— Да. Отсутствует один член экипажа, — доложил таможенник.

—Кто?

— Константин Самойлов. Повисла неловкая пауза.

— Что значит — менеджера нет на судне? Он что, за борт спрыгнул? — недоуменно спросил следователь.

— Выясняем… Все бумаги на груз и маршрут на месте. Проверили — все в порядке, — отрапортовал таможенник.

— Обыщите все судно. Если Константин Самойлов найдется — немедленно ко мне. Свободны, — Буряк повернулся к Самойлову.

— И где же твой сын, Боря? — спросил он.

— Я знаю об этом столько же, сколько и ты, — удивленно пожал плечами Самойлов.

— Ты позвонил ему на борт и предупредил? Неужели ты не понимаешь, что прятать его сейчас — просто глупо! Ведь ты не помогаешь, а только вредишь своему сыну! — объяснил следователь.

Самойлов зло уставился на него.

— Я повторяю, что не имею понятия о местонахождении сына, — сказал он, чеканя каждое слово. — И потом, ты ведь уверял, что остановил судно для повторного досмотра. Так пожалуйста — у тебя все документы на руках. Судно перед тобой. Зачем тебе Костя?

— Он — официальное лицо на судне и обязан присутствовать при досмотре, — объяснил следователь.

— Не морочь мне голову, Гриша. Тебе недостаточно нас — владельцев компании? — недоумевал Самойлов.

— Борис, ты не прав… — начал было следователь, но его прервал Буравин:

— Вы, кажется, хотели искать контрабанду? Так давайте, ищите.

— И найду, можете не сомневаться, — прямо взглянул ему в глаза следователь.

Он сел за стол и принялся изучать судовые документы. Обстановка была накалена до предела. Вернувшийся таможенник доложил:

— Судно полностью осмотрено. Никаких признаков провоза контрабанды не обнаружено.

— Что и требовалось доказать, — мрачно бросил Виктор.

— Менеджера нашли? — не обратил внимания на его реплику следователь.

— Никак нет. Объявлять в розыск? — спросил таможенник.

— Подождите пока. Свободны. Следователь развернулся к Самойлову:

— Где он, Боря? Зачем ты посадил его на корабль? Скажи мне все, что знаешь. Я прошу тебя как друга.

— Я знаю только то, что мой сын ни в чем не виноват. Это никак не связано с тобой.

— А с чем это связано? Ну говори, говори, черт тебя побери! — стукнул кулаком по столу следователь.

— Да, это я его отправил. Но не от тебя, а от Кати — дочки Буравина. Этот дурак вообразил себя Ромео… А она ведь — невеста Алеши! Не мог же я смотреть на это сквозь пальцы? У меня не было другого выхода, — сдался Борис. Он до последнего не хотел посвящать посторонних в семейные дела.

— И это все? — недоумевая, уточнил следователь.

— А что, этого мало? — округлил глаза Самойлов. — Подумать только — брат, забыв о совести и чести, крутит роман с невестой брата-инвалида!

— Да, дела… Но в любом случае мне надо" с ним встретиться и поговорить. Поэтому вот что, Боря. Я пока не буду объявлять его в розыск. Я разрешаю тебе самому найти сына. До утра. Если до восьми ноль-ноль его не будет в моем кабинете — извини, пусть пеняет на себя, будь он хоть трижды Ромео.

Недовольный Буравин подал голос:

— Ну что, досмотр закончен? Раз вы ничего не нашли, мы можем, наконец, отправлять судно?

— Я понимаю твой настрой, Витя. Но судно пока никуда не пойдет, — заявил Буряк.

— Это еще почему?! Ты понимаешь, что мы теряем деньги?! — взвился Буравин.

— Понимаю. Но и ты меня пойми. Мне поступил сигнал, я обязан все проверить, — сдержанно ответил следователь.

— Но ведь ты уже проверил! Чего ты еще ждешь?! — взорвался Буравин.

— Да, мы убедились, что внутри корабля ничего нет. Но это совсем не значит, что мы все проверили.

— Ты на что намекаешь? Что ты имеешь в виду?! — горячился Буравин.

Буряк поднял голову и спокойно сказал:

— То, что теперь очередь внешнего досмотра. Судно пока никуда не идет. Утром я вызываю водолазов, — и следователь ушел.

Самойлов повернулся к Буравину:

— Ну что, Витя? Поехали по домам? Смысла здесь находиться дальше я лично не вижу.

Буравин кивнул и встал.

— Я тоже. Завтра с утра приедем, проследим за тем, как все пройдет.

Самойлов укоризненно смотрел на него.

— Зря ты, Витя, так кипятился… С Гришей разговаривал так, будто — он твой враг!

— А как я должен был разговаривать?! Или, может, ты считаешь, что это все нам на руку?! Мало того, что рейс на грани срыва, так еще и молва пойдет черт те какая! — огрызнулся Буравин.

— Это да… — невесело вздохнул Самойлов.

— Ты же прекрасно знаешь, как быстро сработает испорченный телефон! — продолжал Буравин. — Все это — отличный повод нашим конкурентам с нами поквитаться! Просто подарок! И вся наша с тобой репутация — псу под хвост!

— Но что мы можем сейчас сделать?! Ничего! — развел руками Самойлов.

Буравин вздохнул и добавил:

— А еще мне очень бы хотелось знать, где твой сын.

— Мне тоже, — задумчиво произнес Борис. — Есть одно место, куда он мог пойти…

— Куда?

— К Кате, — предположил Самойлов. Буравин кивнул:

— Ну что ж, мы должны проверить это. Поехали. Если он там — запретим им видеться!