— Но… наша девочка сюда не пойдет. Может, вы к нам домой придете? — неуверенно предложила Анфиса.

— А оба мальчика тоже у вас дома будут? — заинтересовалась теперь и Римма.

— Они вам оба нужны? — озабоченно спросила Анфиса.

Римма кивнула.

— Так ведь одного приворожить, а другого наоборот. Так? — уточнила она. — Или на первый раз одного отворота достаточно?

— Да, пожалуй… — задумчиво протянула Анфиса и уточнила. — А по фотографии отвернуть можно?

— Можно. Но эффект будет хуже, — объяснила гадалка.

— Ничего. Мы потом к ней другого мальчика посильнее привернем, — предложила Анфиса.

— Договорились. Я к вам приду, но мой визит на дом стоит дороже. В два раза, — предупредила Римма.

— В два раза? Но это же бешеные деньги! — потрясенно воскликнула Анфиса. Римма только развела руками Каждый по-своему делает деньги.

— Ужас… — выдохнула Анфиса. — Но раз такое дело… Приходите, Римма, мы за ценой не постоим, — решительно заключила она.

— Скажите, а почему вы хотите сделать отворот? Что, ваша девочка влюбилась в плохого парня? — начала выяснять подробности дела Римма.

— Да нет. Парень-то вроде хороший… Дело не в этом… — замялась Анфиса.

— А в чем же? Не стесняйтесь.

— Это не моя тайна. Я не могу рассказывать, — расстроенно выдохнула Анфиса.

— Так дело не пойдет, Анфиса Никитична. Перед началом работы я должна знать все обстоятельства, — возразила гадалка.

— Ну вы же ясновидящая, Римма… Сами можете все понять… — наивно предположила Анфиса.

— Я, конечно, ясновидящая… — недовольно начала Римма и выразительно посмотрела на клиентку. — Но все-таки лучше, когда люди ничего не утаивают и мне не приходится прибегать к своим способностям. Между нами должно быть доверие. Понимаете? Когда люди доверяют друг другу, между ними налаживается энергетический контакт, и это очень помогает делу.

Анфиса вздохнула:

— Ну, если помогает… Хорошо. Я расскажу. Понимаете, дело в том, что это действительно не моя тайна. Эта девочка, Маша, — внучка моей подруги.

— Внучка со стороны дочери или сына? — сразу уточнила Римма.

— А это имеет значение? — растерянно спросила Анфиса.

— Конечно.

Анфиса снова замялась, подбирая слова:

— Дело в том, что она не совсем внучка. Моя подруга нашла Машу. Девочка — подкидыш.

— Вот как? Это — очень важная информация. При отвороте надо будет учесть, что они не родственники, — как бы запоминала для себя Римма.

— Но Маша об этом не знает… — испуганно добавила Анфиса.

— Успокойтесь, я умею хранить тайны, — поспешила ее уверить Римма.

— Когда Маша была еще совсем маленькой, одна цыганка сделала ей предсказание, — продолжала Анфиса.

— Могу догадаться: ей грозит опасность от любви, — саркастически заметила Римма. Анфиса потрясенно взглянула на нее:

— Вот именно! Она может погибнуть! Поэтому нужен отворот.

— А-а… Нельзя ли поподробнее о предсказании? Почему вы решили, что опасен именно этот молодой человек, а не какой-нибудь другой? — спросила Римма. Анфиса отстранилась:

— Подробнее нельзя. Это только Зина знает. Римма задумалась и опасливо сказала:

— Не хотелось бы связываться с цыганскими предсказаниями, знаете ли. Опасно это… Может, не торопиться пока? Ваша Маша умирает?

Анфиса снова наклонилась "к Римме и таинственно произнесла:

— Нет. Но может умереть! Потому что предсказание начало сбываться!

Анфиса напряженно смотрела на Римму, а та, хмурясь, принимала трудное для нее решение.

Сан Саныч и Буравин продолжали нелегкий разговор. Буравин был невесел, задумчив и непрерывно барабанил пальцами по столу. Смущенная Женя мялся у двери.

— Поверь мне, Виктор. Лучшего механика, чем Женька, ты не найдешь, — уверенно сказал Сан Саныч.

— Ты лучше, — коротко сказал Буравин.

— Даже не думай. Я на берег сошел, и это навсегда. Еще один рейс — и останусь бобылем на всю жизнь. Зина мне этого не простит, я обещал ей не выходить в море, — завелся снова Сан Саныч.

— Но ты в курсе, что Женя на корабле устроил в твое отсутствие, — гнул свою линию Буравин.

— Стоп, Виктор, ничего не произошло, — остановил его Сан Саныч.

— Ты считаешь? Посторонние на корабле! Человек за бортом! Это, по-твоему, ничего?

— Да, он пригласил на корабль друга, с которым на этом корабле почти полмира обошел. Что в этом плохого? — сурово спросил Сан Саныч.

—Все.

— Не горячись. Если хочешь, я поручусь за Женьку. Это больше не повторится. Ты моему слову веришь? — заглянул он Буравину в глаза. Тот мрачно ответил:

— Твоему — верю. Да-а… Загнали вы меня в угол. Получается, что у меня и выхода никакого нет.

— Ну, знаешь, всяко в жизни бывает. Ты пойми, я Женьку не выгораживаю, я верю в него. Это разные вещи.

Буравин пристально посмотрел на Сан Саныча и резко встал.

— Хорошо. Будь по-твоему. Твое слово, Сан Саныч, для меня аргумент веский.

И, подойдя к Женьке, Буравин протянул ему руку. Женя ее пожал.

— Пойдешь в рейс, моряк. Только имей в виду, чтобы больше ни одного происшествия по твоей вине на корабле не было, — строго сказал Буравин.

— Спасибо! Я не подведу, — ответил Женя. Буравин еще раз пристально посмотрел на него и вышел. Подсев за стол к Сан Санычу, Женя заговорщицки сказал:

— Сан Саныч, мне нужно обсудить с вами одну важную вещь.

Видя, что Женя мнется, не зная, с чего начать, Сан Саныч приободрил его:

— Ну! Не тяни. Что за важное дело?

— Понимаете, Сан Саныч, мне нужен совет. Я знаю, что на корабле искали контрабанду, — начал Женя.

— Искали. Но ничего не нашли. Подводная мина была прикреплена к корпусу, но она оказалась пустая.

Только галька, — Сан Саныч подозрительно взглянул на Женю. — Ты что-то знаешь об этом?

— Знаю. Там на самом деле была контрабанда, — на одном дыхании сказал Женя.

У Сан Саныча округлились глаза:

— Не понял.

— Там были бриллианты! — выдохнул Женька, и Сан Саныч удивленно вскинул брови. Юноша продолжал: — Только я их оттуда вытащил. А гальку подложил. Они у меня! — сообщил Женька.

— Не понял! — округлил глаза от неожиданности Сан Саныч. — Повтори. Какие бриллианты?

— Понимаете, когда Лешка упал с корабля, я нырнул за ним, — объяснил Женя.

— Так…

— И краем глаза заметил на днище что-то выпуклое. Прилипло, или прикрепили что-то. Но тогда и так забот хватило. А на следующий день я вспомнил. И нырнул. Решил посмотреть, что это такое.

— Так это же мина была! — спохватился Сан Саныч.

— Конечно, мина, вы же сами знаете! Только я сначала этого не понял. Снял, раскрутил. И только потом дошло, — вздохнул Женя.

— Вот болван, ей-богу. А если бы рванула? — сокрушенно взглянул на него Сан Саныч.

— Честное слово, тогда я об этом не подумал. А когда во всем разобрался, даже пожалел немного, что там взрывателя не было. Может, медаль дали бы… — мечтательно протянул Женя.

— Я тебе дам медаль, — Сан Саныч угрожающе поднял руку. — Корабль мог подорвать! Ну, и что дальше было?

— Так вот. Раскручиваю мину, а там — мешочек. А в нем! Бриллианты! Заменил их обычной галькой и все поставил на место, — просто закончил Женя. Сан Саныч встал и нервно зашагал из угла в угол.

— А почему ты об этом никому не сказал? Женя надулся:

— Обижен был. Буравин списал меня на берег. Да и, честно говоря, хотел понаблюдать, кто вокруг корабля крутиться станет? Чьи это брюлики?

— Эх! Вот я тебя перед Буравиным выгораживаю, как серьезного человека, а ты — пацан пацаном! — возмутился Сан Саныч.

— Я теперь не знаю, что с этими бриллиантами делать. Может, в милицию отнести? — неуверенно спросил смущенный Женя.

— Если в милицию, то тебя задержат для дачи показаний. И не пойдешь ты в рейс, — задумчиво покачал головой Сан Саныч.

— А что делать?

Подумав, Сан Саныч хмуро ответил:

— Вечно мне за тебя отдуваться. Давай сюда эти камешки. Я отнесу.

— Я спрятал их в надежном месте. Пойдемте, покажу, — подхватил Женя, и они вместе направились к выходу.

Угрюмый Самойлов зашел в кабинет к следователю. Тот поднял на Него глаза и сердито сказал:

— Мы, кажется, договорились, что ты будешь заниматься своими делами, а я — своими.

— К сожалению, твои дела напрямую касаются меня. Ты обвиняешь моего сына в попытке убийства, — процедил Самойлов.

— Не обвиняю, а выдвигаю версию, по которой Костя может быть к этому причастен, — уточнил следователь.

— Почему ты так решил? Давай обсудим, — решил все выяснить Борис.

— Еще раз повторяю тебе, что у Кости есть мотив. Это — его давний спор с Алешей из-за Кати, — устало сказал Григорий.

— Я не считаю это веской причиной для того, чтобы брат поднял руку на брата. Мне кажется, что ты делаешь из Кости какое-то исчадие ада! — Борис сжал кулаки. Григорий начал заводиться:

— Никого я из него не делаю. Я пытаюсь трезво оценить ситуацию и все взвесить. В конце концов, я выполняю свою работу…

— А мне почему-то кажется, что ты в последнее время целенаправленно копаешь под меня и под мою семью! — настаивал на своей версии Борис.

— Борис, возьми себя в руки, — холодно ответил следователь.

— Нет, ты должен мне объяснить. Чем тебе мешает мой сын?!

— Ты знаешь, в последнее время я обнаружил очень странную зависимость: как только происходит что-нибудь криминальное, Костя оказывается поблизости, — Григорий напряженно посмотрел на Самойлова. — Это тебе не кажется странным?!

— И поэтому ты решил завести дело на него? — помолчав, наконец выдавил из себя Самойлов.

— Я не хочу никаких протоколов и документов, я просто хочу по-человечески с ним поговорить, — вздохнул следователь.

— А почему тебя интересует только Костя? Если хочешь разобраться — зайди к Алеше, поговори с Катей. Между ними действительно запутанный, сложный треугольник… Но это все же их личное дело, и оно никак не тянет на уголовное.

— Хорошо, я поговорю. А ты не прячь сына и не покрывай его. Пусть зайдет ко мне, — сдержанно согласился следователь.

— Я никого не прячу. Просто Костя сейчас очень занят… — начал было Самойлов, но Григорий прервал его:

— Борис, я, по-твоему, вчера родился? Или слепой? Веди себя по-мужски и не опекай его, как баба. Он мужик взрослый. Мы с ним поговорим и во всем разберемся. Это — моя работа.

— Хорошо. Я обещаю тебе. Костя придет. Сам… — подумав, спокойно сказал Самойлов.

Пытаясь успокоить плачущую Катю, Леша положил ей руку на голову:

— Катенька, успокойся. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело.

Но Катя была не в силах ответить.

— Тебе действительно трудно принять решение. Ты мечешься. Но я хочу, чтобы ты знала: я по-прежнему люблю тебя, — продолжал Леша.

Катя повернулась к нему, на глазах у нее были слезы.

— Правда? — тихо спросила она. Алеша немного оживился:

— Конечно. Ты не смотри, что я сейчас такой… Я буду заниматься! Я встану на ноги! Я вылечусь!

— Мне так хочется в это верить, — вздохнула Катя.

— Если бы я с самого начала знал, что ты со мной, мне было бы намного легче.

— Это — моя вина. Я заставила тебя мучиться. Прости меня, — Катя ласково взяла его руку в свою.

В этот момент в комнату вошла Полина. На ее лице отразилось нескрываемое удивление.

— Катя, я не понимаю, что ты здесь делаешь, — медленно произнесла она.

— Мама, ты не представляешь, как я рад! — воскликнул Алеша. — Мы с Катей обо всем поговорили. Наконец-то я ее увидел.

— Катя, я же просила тебя не заходить сюда, — в голосе Полины скользил ледяной холод.

— Я, пожалуй, пойду… — виновато засуетилась Катя.

— Мама! Я не понимаю… — запротестовал Леша.

— Можно мне хотя бы иногда навещать Лешу? — умоляюще посмотрела на Полину Катя, но та сухо ответила:

— Думаю, нет.

— Что происходит? Почему ты решаешь за меня? — недоумевая, обратился Леша к матери.

— Потому что Катя тебя предала! Выйди, пожалуйста, — обратилась она к девушке.

— Но Катя мне теперь не невеста, а друг, — возразил Леша.

— Да. Могу я быть другом вашему сыну? — с надеждой спросила Катя.

Полина смерила ее взглядом и покачала головой:

— Думаю, нет. И закончим на этом. Пойдем, нам нужно поговорить.

И не обращая внимания на Алешину досаду, Полина вывела Катю из комнаты. В кухне Полина холодно и жестко сказала:

— Я хочу, чтобы ты поняла,-Катя. Я не позволю тебе мучить моего сына.

— Я не мучаю… — начала было Катя, но Полина ее перебила:

— Я все вижу! Любишь Костю — люби на здоровье. Если только ты его действительно любишь. А о Леше даже думать забудь!

— Как вы можете! Вы же должны понимать, как мне сейчас трудно разобраться в своих чувствах… — воскликнула Катя, но Полина и тут не дала ей договорить:

— Ты эти сказки для других оставь. Не можешь разобраться — сиди дома и думай.

— Как вы не понимаете! Все постоянно требуют от меня ответа, все просят меня определиться.

— А не нужно быть со всеми! — отрезала Полина. — Нужно быть с одним! Тогда и определяться не нужно будет.

— Я же с ними с детства знакома. И Костя, и Алеша — мои друзья детства.

— Детство закончилось, Катя! Начинается серьезная жизнь! Либо ты с мужчиной, либо без него. Других вариантов нет, — жестко сказала Полина.

— Вы слишком категоричны. Да, я не смогла выйти замуж за Алешу, но почему я не могу с ним общаться? Мы — не чужие люди, — попыталась утвердить свои позиции Катя.

— Вы могли стать не чужими людьми. Но ты сделала свой выбор. Алеша серьезно болен. И я не позволю его травмировать, — сказала Полина. Под ее горящим взглядом Катя опустила глаза.

Сидя у Ксюхи в аппаратной, Маша все никак не могла прийти в себя. Подруга смотрела на Машу с тревогой и заботой.

— Тебе уже лучше? — в тысячный раз уточняла она, и Маша послушно отвечала:

— Да, лучше.

— Наверное, когда ты заряжала амулет, ты отдала слишком много своей энергии, — предположила Ксюха.

— Не знаю. Со мной такое было несколько раз. Голова закружилась, — ответила Маша задумчиво.

— Да точно, я тебе говорю! Я чуть не обожглась об этот амулет, — и Ксюха осторожно взяла амулетик за веревочку, чтобы не коснуться его снова. Рассматривая амулет, она убежденно сказала:

— Я теперь Женьку без него никуда не отпущу! Сильная вещь!

Неожиданно в аппаратную зашел Толик и неловко остановился в дверях. Маша и Ксюха с удивлением посмотрели на него. Смущаясь, Толик заговорил, медленно подбирая слова:

— Здравствуйте… Маша, ты на меня до сих пор сердишься? Из-за того случая… Ну… Когда мы тебя на маяк заманили…

В Машином взгляде читались искреннее сожаление и сочувствие. Она мягко ответила:

— Нет, что ты, Толик. Я тебя уже давно простила. И зла на тебя не держу.

Толик горестно вздохнул.

— Спасибо, Маша. Тогда… я пойду?

— Иди… — недоумевая, согласилась Маша.

Толик сделал шаг, потом спохватился и вернулся назад.

— И вот еще что… Я хотел узнать, как этот… Леша, после того, как с корабля упал?

— С ним все в порядке, — поспешила успокоить его Маша.

— Спасли его, значит? — уточнил Толик.

— Сам выплыл, — в Машиных словах звучала гордость.

— Сам? — удивился Толик. Ксюха тоже подхватила:

— Да. Никто и поверить не мог!

— И вообще, он даже стал чувствовать себя гораздо лучше, — добавила Маша.

— Это хорошо. Я рад, что у вас все в порядке, — сказал Толик.

Маша и Ксюха смотрели на него с некоторым недоумением. Потоптавшись, Толик ушел, неловко улыбнувшись напоследок.

— Странный он какой-то. Ты поняла, зачем он приходил? — повернулась удивленная Ксюха к подруге, но та только пожала плечами.

А невеселый Толик с полученной информацией пришел к отцу.

— Ну, рассказывай. Что узнал? — спросил смотритель.

— Мину с контрабандой мог видеть только Леша. Ну, который инвалид, — пробормотал Толик.

— Значит, все-таки он, — задумчиво протянул смотритель.

— Причем, представь себе, пап, он выплыл сам. А ведь с такой высоты свалился… — недоумевал Толик.

— Крепкий паренек, надо признать, — согласился отец.

— И вообще, говорят, что он в воде как рыба плавает, хоть и безногий.

— Вот оно значит как! Интересно, интересно… Надо с этим разобраться, — и смотритель встал, готовый к решительным действиям.

Зайдя в «Эдельвейс», Костя рухнул за столик и крикнул:

— Официант! Можно мне водки триста грамм сразу? Меню потом.

Тут же как из-под земли к его столику подлетел Лева. Он делано изображал радость встречи:

— Bay! Старик! Рад тебя видеть! Ты пришел отдать мне долг?

— Какой еще долг? О чем ты? — мрачно спросил Костя.

Лева присел за столик.

— Ну как же! Ты обещал мне мою долю после того, как корабль уйдет в плавание.

— Так корабль никуда не ушел! — удивился Костя.

— Ошибаешься, старичок. Корабль ушел. Правда, потом вернулся. Но для меня это уже не важно. Факт остается фактом, — ехидно сказал Лева.

— Лева, ну, может, хватит паясничать?! Сделка вообще сорвалась! Произошла подмена, вместо брюликов там уже лежала обычная галька, — с досадой сообщил Костя.

— Вместо брюликов? — удивленно спросил Лева, и Костя сообразил, что проговорился.

— Как интересно! Так значит, в грузе, который ты переправлял за границу, были бриллианты? — хитро щурясь, протянул Лева.

— Вот именно! Были! А теперь нет! И денег, соответственно, тоже не будет! — не мог скрыть досады Костя.

Лева откинулся на спинку стула, осмысливая услышанное.

— Значит, ты хочешь сказать, дружище, что денег мне от тебя ждать бесполезно, — вкрадчиво произнес он.

— Пока так. Я же доходчиво объяснил, сделка сорвалась! — напомнил Костя. В этот момент в ресторан зашел Яков и, увидев Костю, направился к нему. Заметив его, Лева поспешно ретировался.

— Костенька! Объясни-ка мне, твоему дяде, что там за галька? — остановившись возле Костиного столика, зло процедил ему прямо в лицо Яков. — Ты знаешь разницу в стоимости между галькой и бриллиантами?

Костя вздохнул.

— Что ты молчишь? Ты понимаешь, сколько ты мне должен? Три лимона… — завелся было Яков, но тут же осекся, оглядываясь по сторонам. Совладав с собой, он продолжил уже тише:

— Три лимона баксов! Именно столько стоил этот маленький мешочек. Я отдал тебе товар, и где он?

Костя, загнанный в угол, сдался:

— Дядя Яша, честное слово, я не знаю, что произошло.

— Так вот, племянничек… Мне плевать!!! — заорал Яков. На них начали оглядываться посетители, и Якову вновь пришлось перейти на шепот:

— Мне плевать, какой вариант тебя устраивает больше, но… Ищи либо груз, либо деньги. Понял?! Моя жена Ирина, да и я тоже, реально рассчитывали на эти бриллианты. На то, чтобы начать новую жизнь. А из-за тебя все рухнуло! Ты знаешь, что вместе с этим товаром я поставил на карту все?!

Затравленно глядя на него, Костя начал было:

— Дядя Яша…

Но Яков его перебил:

— Хватит называть меня дядей! Как школьник!

— Хорошо. Яков Матвеевич, я вообще был просто посредником. У меня эти камни не больше часа в руках находились.

— Значит так, посредник. У меня все ходы записаны. И на тебя, Костя, у меня столько компромата и документов, что ты повязан в этом деле по уши, — зловеще предупредил Яков.

— Какой еще компромат? — не мог сообразить Костя.

— Все переговоры у меня с тобой записаны на диктофон. Передача товара отснята на фотопленочку, — противным голосом сообщил Яков. У Кости округлились глаза. Со страхом смотрел он, как Яков доставал компрометирующие снимки, приговаривая:

— А ты как хотел? Все зафиксировано. Рыпаться тебе некуда. Так что, Костя… Либо ты находишь брюлики, либо тебя находят в море. Вопросы?

У Кости было море вопросов, но ни один из них он не мог задать в этой ситуации.

Алеша лежал на кровати, заложив руки за голову, и смотрел в потолок. Вошедшая в комнату Полина, чувствуя себя немного неловко, решила объясниться с сыном:

— Алеша, нам нужно поговорить…

— Зачем ты так с Катей, мама? — резко отозвался он. Полина присела на стул возле кровати и со вздохом сказала:

— Понимаешь, Катя не та девушка, которая тебе нужна.

— А тебе интересно, что думаю я? Может быть, я ее понимаю. Она на самом деле очень хорошая. Просто она сейчас мечется, и это понятно…

Полина прервала его на полуслове:

— А мне это не понятно. И более того, я хочу, чтобы ты забыл о ней.

— Забыл?! — Алеша пристально посмотрел на мать, а потом слегка прищурился:

— Мама, ты хочешь, чтобы я поправился?

— Алешенька, конечно хочу, — сказала мать.

— Тогда я хочу, чтобы ты знала. Я ради Кати хочу снова начать ходить! Ради нее! А без нее мне ничего не надо!

— Хорошо, сынок. Мы еще вернемся к этому разговору, — наконец сдалась Полина. — Просто я хотела тебе сказать, что ходила к Маше…

Алеша заинтересованно повернулся к ней:

— Спасибо, мам. Она вернется? Когда?

— Нет, Маша не вернется, — тихо ответила Полина, опустив голову.

— Но почему? Это она тебе сказала? — Леша даже приподнялся на локтях.

— Нет. Но я поговорила с ее бабушкой. Зинаида Степановна против того, чтобы Маша продолжала у нас работать.

— Но она хоть как-то это объяснила? — недоуменно спросил сын.

—Нет.

— Вези меня к Маше, я сам поговорю с ней, — потребовал сын и попытался встать. Полина кинулась его удерживать:

— Алеша, подожди!

— Я хочу, чтобы Маша сказала мне это лично! Она не может все вот так бросить… — воскликнул Леша.

— Сынок! Пожалуйста, успокойся, — Полина уложила его обратно в кровать. — Не надо вставать. Я схожу к ним завтра или через пару дней. Может быть, я уговорю Машу. Все будет хорошо.

Зазвонил телефон. Она поспешно сняла трубку и услышала голос Буравина:

— Поля, это я. Выйди ко мне, пожалуйста. Я хочу с тобой поговорить.

— Витя, я не могу. Мне нужно быть с Лешей, — отказала Полина.

— Полина, я так давно тебя не видел. Ты мне так нужна. Я с ума сойду, если ты не выйдешь, — умолял он.

Полина задумалась. Она ведь тоже мечтала о встрече.

Катя пошла к Римме, чтобы кое-что для себя прояснить. Гадалка сидела за столом, перебирая карты. Катя с порога накинулась на нее с вопросами:

— Римма! Я не понимаю! Когда ты гадала мне на суженого, кого ты имела в виду?!

— А что? Что-то не так? — удивленно подняла на нее глаза Римма.

— Нет. Все сходится! Но не на того, на кого я думала! — воскликнула Катя.

— Катенька, ты же все сама видела, — начала выкручиваться Римма. — Я тебе гадала на короля, а не на конкретного человека.

— Я помню. Но король оказался не тем! — возмущенно возразила Катя.

— Что значит не тем? Наверное, просто это короли одной масти. Ты могла перепутать, — подбросила ей мысль Римма.

— Да? — задумчиво спросила Катя. Уловив в ее голосе сомнение, Римма пошла в атаку:

— Ну а как ты хотела? Все на блюдечке с золотой каемочкой?

— Я не могу разобраться. Кто это? Леша? Или Костя? — растерянно продолжала Катя.

— А с чего ты взяла, что это вообще кто-то из них? Масти всего четыре, а парней вокруг пруд пруди, — возразила Римма.

— Другие меня пока не интересуют, — отмахнулась Катя.

— Вот именно — пока. А с чего ты взяла, что все должно произойти именно сейчас? Сегодня-завтра? — заглянула ей в глаза гадалка.

— А когда? Через месяц?

— Не знаю, Катюша. Я гадала тебе на всю жизнь.

— Вот как… — Катя выглядела озадаченной.

— Именно так. Но все сбудется в точности. Надо только набраться терпения. — Римма с покровительственной улыбкой посмотрела на Катю.

Пока Катя раздумывала над ее словами, Римма медленно перебирала карты и как бы между прочим спросила:

— Катя, скажи, а что за девушка ухаживает за Алешей? Ее случайно не Маша зовут?

Катя напряглась.

— Маша. А что?

— Она что, в него влюблена? — продолжая делать вид, что задает вопросы лишь из праздного любопытства, уточнила Римма.

Катя нахмурилась:

— Скорее всего — да…

— Вот как.

— Но при этом она мне врет! — зло бросила Катя.

— Что врет? — не поняла Римма.

— Что делает это бескорыстно! Так не бывает. Кто в это может поверить? — Катя злилась, а Римма смотрела на нее с интересом.

— Но, тем не менее, ее присутствие действует на Лешу благотворно? — уточнила она.

Подумав, Катя нехотя промолвила:

— Мне неприятно говорить. Но если честно, то, кажется, да. Ему становится легче.

— Значит, ее присутствие все-таки необходимо… — как бы сама себе пробормотала Римма.

— Но зачем она это делает? Вот в чем вопрос. Я не могу этого понять! — продолжала злиться Катя.

Анфиса пришла к Зинаиде, чтобы рассказать о своем визите к гадалке.

— Ну, Зина, я все уладила.

— Она согласилась? — уточнила Зинаида.

— Согласилась. Очень хорошая ворожея. Знающая. Будет немного дорого, но она придет к нам.

— Как придет? Зачем? Я Не хочу, чтобы Маша догадалась, — всполошилась Зинаида.

оси Анфиса ее осадила:

— Ну, знаешь, ты прямо все на расстоянии хочешь! Не бывает так. Она мне объяснила. Нужен личный контакт с объектом.

— Вот оно как. Может, отказаться? — задумалась Зинаида.

— Не говори глупости! И вот еще что. Нужен какой-нибудь предмет от этого Алеши. Какая-нибудь личная вещь, — продолжала Анфиса.

— Да где ж ее взять-то?

— Думай! Придется сходить в дом Самойловых, может, удастся тайком стянуть, — предложила Анфиса.

— Что ты говоришь-то? Как это тайком?! — всплеснула руками Зинаида, с ужасом глядя на подругу.

— Придешь и скажешь, что Маша забыла что-нибудь. И под шумок в сумочку, ну, сама знаешь… — убедительно начала Анфиса, но Зинаида только отмахнулась:

— Не знаю и знать не хочу!

— Ты за судьбу Машину переживаешь? Значит, пойдешь и сделаешь! — настаивала Анфиса. Видя, что Зина озадачена и не находит, что возразить, она перешла к конкретным инструкциям:

— И запомни! Лучше всего брать фотографию. А то принесешь бритву, а вдруг она не его?

Зинаида была в полной растерянности. Она знала, что ее толкают на противоправные действия, но ей так хотелось спасти Машу!

Сан Саныч и Женька спешили к тайному месту. Запыхавшись, Сан Саныч спросил:

— Ну? Далеко еще?

— Уже пришли.

Сан Саныч озадаченно огляделся вокруг.

— Да здесь и спрятать-то негде. Не ошибся?

— Нет, Сан Саныч, — и Женя полез рукой под какой-то камень. Выпрямившись, он показал Сан Санычу мешочек.

— Вот они!

Сан Саныч выглядел озадаченным.

— Смотрите! — Женя развязал мешочек и высыпал на ладонь горстку бриллиантов.

— Вот так хреновина! — только и почесал в затылке Сан Саныч.

— Я знал, что вы удивитесь! Целое состояние! — согласился Женя с придыханием.

— Да я не об этом! Из-за такой маленькой кучки стекла остановили наше судно.

— Какая же это кучка? Это очень много! — даже обиделся Женя.

— Я думал, их мешок, не меньше. И сколько же они стоят? — с сомнением спросил он.

— Весь наш корабль можно купить! — огрызнулся Женя.

— Да ну?! Дай-ка сюда! — тут же изменил свое отношение к камням Сан Саныч.

Он удивленно повертел камешки в руках:

— Это ж надо. Стекло стеклом. А целый корабль! Хм. Но корабль-то мне доверить можно! Сам знаешь! — и Сан Саныч спрятал мешочек себе в карман.

Мрачный и расстроенный, Самойлов вернулся в офис.

— Буравина нет? — спросил он у секретарши. Пытаясь отвлечь его от грустных мыслей, она кокетливо улыбнулась:

— Нет. Его никогда в это время не бывает. Может быть, сделать вам кофе? — и она приподнялась, чтобы пойти к чайнику. Самойлов остановил ее жестом:

— Спасибо, не надо. Пойду работать.

— Вы почту смотрели?

— Нет еще. А что? Людочка замялась:

— Ничего… Там одно письмо без обратного адреса. Мне оно показалось странным…

— Хорошо, я начну с почты… — с этими словами Самойлов зашел в кабинет.

Покрутив в руках конверт без обратного адреса, Самойлов, подумав некоторое время, наконец решился и вскрыл его. Текст письма гласил:

«Уважаемый господин Самойлов! Надеюсь, следующий факт будет для вас интересен. Ваша жена, Полина, изменяет вам с вашим другом и компаньоном Виктором Буравиным. Эта информация надежна и достоверна. Доброжелатель».

У подъезда Буравиных, время от времени Поглядывая на часы, стоял следователь. Наконец, заметив подходящую к дому Катю, он преградил ей дорогу.

— Екатерина Буравина?

Катя остановилась и с удивлением оглядела его. —Да.

— Здравствуйте. Меня зовут Георгий Тимофеевич Буряк, я — следователь прокуратуры.

— Очень приятно, — недоуменно смотрела на него Катя. — Давайте пройдем в дом.

— Я специально ждал вас на улице, потому что мне хотелось поговорить с вами наедине. Так сказать, без свидетелей.

— Дома только моя мама, и мне нечего от нее скрывать! — Катя с вызовом посмотрела на следователя. — Так вы идете?

Неудовлетворенно качая головой, следователь прошел вслед за ней в дом. На пороге их встретила Таисия. Удивленно она обратилась к следователю:

— Здравствуйте… Что-то случилось?

— Почему вы так решили? — вопросом на вопрос ответил он.

— Милиция никогда не приходит в дом без причины, — заметила Таисия.

— Мама, успокойся, Григорий Тимофеевич просто хочет задать мне пару вопросов, — поспешила успокоить ее Катя.

— Именно так, — подтвердил следователь. — А чтобы вы не переживали, прошу вас также присутствовать при нашем разговоре.

— Ну что вы, это не обязательно… Может, чаю? — предложила Таисия.