— Не переживай, возможности утереть нос Буравину я не упущу. Он у нас быстро поймет, кто в городе хозяин!

— Ну, ты пока не очень-то храбрись. Сначала выиграй тендер, а потом радуйся.

— Подожди, так мы ведь уже обо всем договорились? — Самойлов поднял брови.

— Борис, ты что-то путаешь. Я сказал, что объявлен тендер и тебе нужно получше к нему подготовиться.

— Так давай начнем прямо сейчас! Наливай!

— Я серьезно. Ты должен представить свой бизнес-план, солидные разработки. Просто так комиссия деньги не выделит.

— Кирилл, ну что такое! Комиссия — это ведь в основном ты. А с тобой мы всегда договоримся. Разве нет?

— Но я буду руководствоваться, прежде всего, интересами города, его нуждами. Понимаешь?

— Понимаю. Только ты и про свои нужды не забудь! Эта мужская беседа обещала быть плодотворной, поскольку оба ее участника хорошо понимали друг друга.

Катя, несколько раз безуспешно звонившая Косте, наконец-то достигла своей цели — он взял трубку.

— Костенька, привет! Наконец-то я до тебя дозвонилась! Я очень соскучилась, приходи скорей. Мама ушла, и нам никто не помешает. Ты где? — спросила Катя.

Костя отвечал весьма холодным тоном:

— Я у твоего дома, мое счастье! Я потрясающе оперативен, я прилетел к тебе на крыльях любви. Так что открывай быстрее двери!

Катя в пеньюаре открыла дверь Косте и кинулась ему на шею:

— Костя, миленький, как я тебе рада!

— Давай оставим нежности на потом. — Костя отстранился от нее. — Сначала я хочу задать тебе два вопроса.

Катя, не замечая его холодности, перебила:

— Это я должна задавать тебе вопросы! Пропадаешь неизвестно где, на звонки не отвечаешь. Неужели ты не понимаешь, что я волнуюсь? Ну ладно, не будем об этом. Я тебя уже простила. Пойдем.

Катя взяла Костю за руку и потянула его в свою комнату.

— Катя… — Костя сделал еще одну попытку. Но она перебила его:

— Все вопросы потом! Я по тебе так соскучилась… Костя сдался. Катя весьма успешно воплощала мамин план в жизнь.

Женька сидел в кабинете и читал книгу по механике. Зашла Ксюха, вид у нее был невеселый. Женя обеспокоенно спросил:

— Здравствуй, милая. Почему такая грустная? У тебя что-то случилось?

— Ты прав, случилось. — призналась Ксюха. — Только не у меня. Я сегодня встретила на улице Машу. Она гуляла с каким-то заезжим писателем — Андреем Москвиным.

— Ничего себе! — воскликнул Женя. — Буквально вчера они поссорились с Лешей, а сегодня она уже с другим гуляет!

Тут Ксюха стала кое-что понимать:

— Так вот в чем дело! Они поссорились! А из-за чего?

— Давай об этом в другой раз. А то от этой истории меня просто колотит! — попросил Женя.

— Нет, я умру от любопытства, — взмолилась Ксюха. И Женя нехотя начал:

— Когда Леха пришел ко мне, то был сам не свой. Только он ни в чем не виноват, Маша просто неправильно поняла одну ситуацию. Подумала, что он еще Катьку любит, понимаешь?

— Глупости какие! — Ксюха фыркнула.

— Глупости, конечно. А теперь из-за этих глупостей они в ссоре, Машу и Лешу нужно срочно мирить! Завтра же!

И Ксюха с Женей стали придумывать, как бы это получше сделать.

"У Кости не скоро появилось время для разговоров с Катей, потому что они были заняты другим, более приятным занятием. Он даже на время вообще забыл, что хотел что-то выяснять. Утром Катя, довольная ходом событий, сама напомнила ему:

— Ты вчера хотел меня о чем-то спросить? Не за был о чем?

Костя лукаво сощурился, предвкушая, как он сейчас прижмет Катю к стенке:

— Свари-ка мне кофейку сначала и приготовь завтрак. А потом я все у тебя спрошу.

Катя, не подозревая подвоха, уточнила:

— Это, наверно, что-то очень важное, судьбоносное? Костя многозначительно произнес:

— Да, это важное. И в каком-то смысле судьбоносное.

Катя от нетерпения подпрыгнула:

— Тогда сначала скажи, а то у меня убежит кофе и пригорит омлет. Ты так меня заинтриговал.

— Что-то я тебя не понимаю. Ты такая странная. Чего это тебе вдруг стало невтерпеж? Я ж еще вчера хотел тебе задать эти вопросы, а ты отказалась.

— Вчера я хотела другого, — призналась Катя.

— Это было заметно. И очень неожиданно.

— Тебе понравилось? — шепотом спросила Катя.

— Не то слово, — признался Костя.

— Мне тоже. Ну давай уже, спрашивай, а я, пока буду варить кофе, подумаю над ответами, — приставала Катя.

— Раз ты так настаиваешь… Тогда вопрос первый — зачем ты подменила лекарство в аптеке?

Катя ожидала совсем другого, она даже испугалась:

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Костя холодно произнес:

— Надеюсь, второй вопрос поможет тебе собраться с мыслями. Скажи, зачем ты приходила к Алеше в тот день, когда он должен был встречаться с Машей наедине?

— Что-что ты сказал? — Катя обмерла от страха.

— Я не сказал, а спросил. И жду ответа: почему ты подменила лекарство и какова была твоя цель прихода к Алеше?

— Да ты с ума сошел! Никакое лекарство я не подменяла, а к вам домой зашла, потому что искала тебя! Как ты мог подумать такое?

Костя скептически наблюдал за ней:

— Расслабься. Сделай вдох… А теперь — выдох… Вот так, умничка. А что тут думать. Ты вспомни, как в аптеке подробно расспрашивала меня о свойствах этого препарата?

— Ну и что, это ничего не значит, — смутилась Катя.

— А потом не менее подробно рассказывала о внезапном приступе Алеши и об испорченном вечере.

— Там я оказалась случайно, я тебе уже говорила. Костя возразил:

— А я вот, когда свел все вместе, то понял, что нет, Катюша, не случайно ты там оказалась. Совсем не случайно.

— Как это жестоко, Костя. Сообщить мне это сегодня, после того, что между нами было.

— А вот это случайно… Кстати, ты не забыла, что собиралась сварить мне кофе и приготовить завтрак? Поторопись, любимая, я зверски проголодался, — Костя наслаждался своим преимуществом. Катя смотрела на него во все глаза:

— Я не могу поверить. Ты так долго меня добивался, а теперь ведешь себя как…

— Как ты вела себя со мной раньше! Ты ведь, Катенька, довольно долго издевалась надо мной.

— Я над тобой не издевалась, я проверяла наши чувства, — виновато отозвалась Катя.

— А теперь я проверяю, — Костя ухмыльнулся. Кате это совсем не понравилось:

— Вечером ты был другим. Умело же ты притворялся.

— Твоя оценка для меня много значит, потому что по качеству притворства тебе нет равных, — «похвалил» Катю Костя.

— Неужели все, что было ночью, было фальшивым и неискренним? — у Кати на глазах появились слезы.

Костя невозмутимо ответил:

— Ночью было хорошо. Только не надо сейчас этим спекулировать. Ночь прошла, наступило утро… Кстати, насчет кофе я не шучу.

— Не так я себе все это представляла. Как жаль, что я ошиблась, — Катя покачала головой.

— Я тоже много чего представлял не так, но я тебя плохо знал. Теперь знаю лучше. И заметь, я от тебя не отказываюсь.

Катя подняла на него глаза:

— А мне что теперь делать?

— Надо примириться с реальностью и двигаться дальше.

— Куда двигаться?

— В кухню — готовить завтрак! — скомандовал Костя.

Подавленная Катя пошла варить кофе. Когда она вернулась, у нее был вид побитой собаки. Костя взял чашку и сделал глоток:

— У, как вкусно! Надеюсь, ты сюда ничего не подмешала?

— Да кто бы говорил, — возмутилась Катя. — Забыл уже, как травил родного брата. Ты еще хуже, чем я.

— Это спорный вопрос, — заметил Костя. — Да, я действительно совершил кое-что неприличное. Но, во-первых, это уже в прошлом, а во-вторых, все из-за тебя, любимая.

— Я теперь в этом сомневаюсь. Костя смерил ее взглядом:

— Уж кому должно быть обидно, так это мне.

— Ой-ой, бедненький, обидели его.

— А что, нет? Я раскаялся перед тобой во всех грехах, а ты… А ты мне лицемерно тут пела, что это кошмар, что это простить невозможно…

— Все правильно я говорила. Костя повысил голос:

— А сама рисковала здоровьем уже больного человека! И ведь знала: если с ним что случится, обвинят меня.

— Ничего такого я не думала, — Катя испуганно посмотрела на него.

— Да ладно. Ты хладнокровно меня подставляла, Катя. А теперь хочешь, чтобы я тебя пожалел, вытер твои слезки? Если бы с Алешкой что-то случилось, ты бы всем рассказала про ампулу. Врачи бы дали заключение о больном сердце брата, и тогда б я попал! По полной программе!

Из всех ответов Катя выбрала самый действенный с ее точки зрения — она залилась слезами:

— Я не собиралась тебя подставлять! Так вот ты как обо мне думаешь, прямо рецидивистку какую-то делаешь из меня.

Костя сухо попросил:

— Катя, закрой краны, я столько раз видел твои слезы, что на меня они не действуют.

— Ты, ты, ты — ничтожество, — Катя захлебывалась слезами. — Ты не имел права приходить ко мне с такими обвинениями!

— А к кому — может, в милицию? — осадил ее Костя.

— Если ты обо мне такого мнения, ты не должен был спать со мной…

Костя допил кофе и прервал Катину речь поцелуем:

— Кстати, насчет постели: мне показалось, что утром ты была очень довольна тем, как прошла ночь…

— И как ты меня за это отблагодарил?

Костя продолжал, не обращая внимания на ее слова:

— Как показала практика, мы с тобой не только родственные души, но и сексуально совместимые тела.

— Костя, а ты… ты все еще любишь меня? — робко спросила Катя.

— Это я должен спрашивать, любишь ли ты меня?

— Почему? — не поняла Катя.

— Я же не разрываюсь между двумя женщинами, как ты между мной и Алешкой. Меня-то ревновать не к кому.

— Что ты, Костенька, сегодня ночью я поняла, что такое настоящий мужчина.

Костя самодовольно отозвался:

— Конечно, сегодня ночью у тебя была возможность сравнить.

— Что ты такое говоришь, Костя? Я давно Алешу разлюбила. А этой ночью я поняла, что мне нужен только один мужчина. Ты мне нужен. Ты один.

— Мне, конечно, приятно это слышать, — усмехнулся Костя. — Но секс — одно, а любовь — несколько другое.

— Для женщины это одно и то же. Говорю тебе: ты единственный мужчина для меня.

— Сегодня, — уточнил Костя.

— Знаешь что, если ты мне абсолютно не веришь, то и незачем меня мучить. Так у нас ничего не получится.

— И ты сможешь отказаться от своего единственного мужчины, от своего счастья — то есть от меня?

— Я готова стать другой, только я должна знать, что меня ожидает.

Костя внимательно посмотрел на нее:

— Одну твою интригу я распутал. Но это еще не все.

— Что еще? — напряглась Катя.

— Я не могу понять, почему ты так резко переменилась ко мне? Была холодна со мной, как Снежная королева, и вдруг вчера растаяла — целый день звонки, а ночью такая страсть, такая нежность… С чего бы это? Никаких ультиматумов, никаких условий — затащила меня в постель и теперь говоришь, что я самый лучший мужчина. Как это понять, Катя?

Катя замялась, оправдываясь:

— Ну, вчера я волновалась за тебя. Я сказала правду. Я действительно…

— Не надо, не надо рассказывать мне о чувствах, которые внезапно в тебе проснулись. Я уверен, тут дело в чем-то другом.

— В чем? — Катя расширила глаза. Костя покачал головой:

— Не знаю. Но я обязательно разберусь "в этом. Обещаю.

У Кости зазвонил телефон. Он взял трубку:

— Да, я тебя слушаю.

— Ты где пропал? Срочно приезжай! Вытаскивай меня отсюда! — прошипел смотритель.

— Я сейчас не могу.

— Не появишься, сдам тебя ментам. Так что давай быстрее.

— Но что случилось?

— Выследили меня. Мент под окном ходит. И если ты не хочешь на нары — придумаешь, как меня отсюда вытащить.

Костя отключил телефон. Катя замерла, чуя недоброе. Костя смерил ее оценивающим взглядом. У него появилась одна интересная мысль. Костя стремительно зашел в комнату Кати, которая поспешила за ним. Он подошел к шкафу, открыл дверцу и принялся перебирать Катины платья. Катя была удивлена его поведением:

— Костя, что с тобой? Что тебе нужно в моем шкафу?

— Слушай, у тебя найдется какое-нибудь платье посвободней?

— В каком смысле? — Катя не поняла.

— Да в прямом. Такое свободное, типа мешка.

— Так возьми мешок. — Катя совсем растерялась.

— Мне не нужен мешок, мне надо платье. Ты меня поняла?

— Нет, не поняла. Зачем тебе платье?

— Не важно, — отмахнулся Костя. — Потом узнаешь. Есть что-то посвободней? Какой-нибудь фасон, типа как для беременных.

Катя испуганно вздрогнула:

— Ты что, с ума сошел? Зачем?

Костя, ничего не объясняя, взял сумку и сложил в нее несколько платьев. Катя окликнула его:

— Костя, подожди, не уходи. Костя, что ты задумал? Он даже не остановился:

— Не могу, очень срочное дело. Пока. Все будет нормально, не переживай.

— Я знаю, ты затеял что-то опасное, — воскликнула Катя. — Не надо, слышишь, не надо!

— Да? А как же деньги на свадьбу? — прищурился Костя.

— Мне больше не нужны деньги, мне нужен ты. Раньше я сама толкала тебя на преступление, а теперь я не хочу, чтобы ты уходил, я боюсь за тебя, Костенька.

Пока Катя говорила, Костя внимательно ее разглядывал. Потом, когда она закончила, снял с ее ушей клипсы и бусы с шеи, положил их в карман и помахал рукой:

— Потом верну.

Он ушел, оставив Катю в состоянии, близком к истерике. Она ничего не понимала.

Маша пришла в больницу пораньше и сидела тихонько у кабинета травматолога.

— Маша! Уже пришла на работу? Почему так рано? — удивился врач.

— Я хочу с вами поговорить. Здравствуйте, Павел Федорович. Павел Федорович, простите меня за вчерашнее, — сбивчиво сказала Маша.

— Да, вчера ты меня неприятно удивила. Вела себя так, словно ты — это не ты. И в процедурной, говорят…

— Я подумала, что лучше вам не брать меня на работу, — перебила его Маша.

— Вот как. И почему же? — Врач удивленно посмотрел на нее.

— Я боюсь. Боюсь натворить что-то еще. От меня вам могут быть одни неприятности.

— Ладно, давай пройдем в кабинет и поговорим но душам, раз уж ты сама завела этот разговор. — Врач открыл дверь кабинета, приглашая Машу войти. — Ты, Маша, для меня всегда была образцом терпения и оптимизма. Даже когда никто не верил, что ты можешь помочь, ты шла и помогала.

— Очень жаль, Павел Федорович, но мне кажется, что я изменилась. Помогала, помогала и устала.

— Разве можно устать творить добро? — спросил врач.

— Выходит, что можно, — Маша вздохнула. — Наверное, я устала быть терпеливой, покладистой. Неужели мне нельзя измениться и стать другой?

Врач внимательно посмотрел на нее.

— Я понимаю тебя, Машенька. Конечно, трудно сдерживать свои эмоции, когда пациент капризничает, ведет себя неадекватно. А ты ухаживала за очень непростым пациентом — Алексеем Самойловым… Представляю, каких душевных сил тебе это стоило. Но ты сделала для него столько…

— Я бы не хотела об этом говорить, Павел Федорович, — прервала его Маша. — Я сделала то, что должна была сделать. И хватит об этом.

— То, что ты сделала для этого парня, — настоящий подвиг. Я бы на его месте всю жизнь на руках тебя носил, пылинки сдувал.

Маша отстаивала свою точку зрения:

— Нельзя быть все время кому-то обязанным. Это угнетает. Алеша не обязан носить меня на руках, а я не обязана вечно быть его спасительницей. От всего этого дико устаешь.

Врач развел руками:

— Ну, не знаю. Если ты мечтаешь о карьере врача, то должна понять: основная задача нашей профессии — именно спасать.

— А если больше нет сил?

— Надо преодолевать усталость и все равно спасать. Иначе хорошего врача из тебя не получится.

— Я все поняла, Павел Федорович, спасибо вам большое, — Маша посмотрела на врача с благодарностью.

— Вот и замечательно. Сейчас иди домой, отдохни. А с понедельника я жду тебя на боевом посту.

— Так вы все-таки принимаете меня на работу? — Маша удивленно подняла глаза.

— Конечно! После твоего ухода я разобрал свои бумажные завалы и даже нашел документы, которые уже считал пропавшими. А теперь, видишь, какая удача. Чистота, порядок, блеск! — Он обвел рукой свой кабинет. — Только в процедурную тебе больше заходить не стоит, вот и все. У тебя недостаточно для этого опыта и квалификации.

Маша кивнула и вышла, врач задумчиво посмотрел ей вслед.

За завтраком Буравин спросил Полину:

— Какие планы на день? Работа, работа и еще раз работа?

— Не только, — вздохнула Полина. — Хочу навестить Ирину в тюрьме. Давно я у нее не была.

— Передавай привет.

— Хорошо. А что это за чертежи, над которыми ты просидел всю ночь? — Полина кивнула на папку с чертежами, которые лежали рядом с рабочим портфелем Буравина.

— Что, выспаться не дал? Мешал?

— Ой, да я не о том, — отмахнулась Полина. — Я за тебя беспокоюсь. Ты ведь практически не спал. Как целый день работать будешь?

— Не переживай, Поля. Отоспаться я успею, мне не привыкать. Просто сегодня особенный день — такой, что целый год кормит. Кирилл Леонидович предложил мне очень выгодное дело. Мэрия объявила тендер.

— Он только тебе предложил? Буравин покачал головой:

— Нет, конечно, — желающих получить этот заказ предостаточно.

— И Борис, наверное, будет участвовать?

— Не наверное, а наверняка. Ну, как бы там ни было, я свое предложение по обустройству береговой линии подготовил.

— Не сомневаюсь, что оно будет лучшим и его оценят по достоинству, — улыбнулась Полина.

Буравин остановился и внимательно посмотрел на Полину:

— В таком случае, оно будет лучше, чем предложение Бориса. Ты готова к тому, что моя победа лишит твоего мужа и детей приличных денег?

— От меня это не зависит, — растерялась Полина. — Мне нет дела до вашей конкуренции… И не надо на меня так смотреть.

Буравин отвел взгляд: он понял, что был не прав. Подойдя к Полине, он обнял ее за плечи:

— Прости, Полина, я не хотел тебя задеть…

— А мне показалось, что хотел, — отстранилась она от него.

— Это тебе только показалось, — прошептал ей на ухо Буравин.

— Ладно, проехали… — Полина вздохнула.

— Да, так я действительно не зря просидел ночь. Придумал интересное решение.

Полина посмотрела ему в глаза:

— Я в тебе никогда не сомневалась.

Буравин уже собирался уходить, но раздался звонок в дверь. Буравин вышел в коридор и вернулся с Ксюхой. Она неловко извинилась:

— Простите, что без предупреждения.

— Ты ко мне? Насчет Женьки? — спросил Буравин.

— Нет, я к Полине Константиновне, — смутилась Ксюха.

— Отлично. Тогда я пошел. Девочки, пока! — И Буравин направился к выходу.

— Я тебя слушаю, — повернулась к Ксюхе Полина.

— Полина Константиновна, скажите, вы хорошо знаете этого писателя из Москвы? Андрея?

— Москвина? — переспросила Полина. — Думаю, что достаточно хорошо. А почему ты спрашиваешь?

— Он порядочный человек?

Полина смотрела на Ксюху недоуменно. Буравин застыл в дверях, даже обернувшись на Ксюхин вопрос:

— О Москвине говоришь, Ксюша? Очень интересно.

Ксюха совсем смутилась:

— Ну, знаете… Это, скорее, дамский, приватный разговор. Мне бы хотелось об этом поговорить с Полиной Константиновной.

— Полина, но ты мне обещай, что вечером все расскажешь!

Полина засмеялась:

— А еще говорят, что мужики — народ не любопытный! Еще какой любопытный!

Буравин ушел, Полина закрыла за ним дверь и пригласила Ксюху к столу. Во время чаепития Полина возобновила разговор о Москвине.

— Значит, тебя интересует Андрей? А откуда ты его знаешь?

— Меня интересует, порядочный ли он человек?

— Вполне. — Полина пожала плечами. — Но тебе не кажется, что девушка, которая недавно вышла замуж, не должна интересоваться другими мужчинами…

— Я тут ни при чем, — возразила Ксюха.

— А кто при чем? — Полина подняла брови. Ксюха, помявшись, выпалила:

— Этот ваш коллега, этот Андрей гуляет на виду у всего города с Машей.

— Я знаю… Тебя это беспокоит? — Полина вздохнула.

Ксюха удивилась:

— А вас разве нет? Полина Константиновна, поймите, в сложившихся обстоятельствах это опасно. Маша после ссоры с Алешей — сама не своя, и если этот Андрей вскружит ей голову, она наломает дров. И единственный человек, кто может этому помешать, — это вы, Полина Константиновна!

Полина недоуменно посмотрела на нее:

— Я? Но как? Понимаешь, их ссора оказалась гораздо серьезнее и глубже, чем может показаться.

Ксюха стояла на своем:

— Женихи и невесты часто ссорятся, а потом, как правило, мирятся.

Полина грустно возразила:

— Я не уверена, что Маша по-прежнему считает Алешу своим женихом. И что самое печальное, не знаю, считает ли Алеша Машу своей невестой.

— Все равно надо дать им шанс. Пока они не наделали непростительных ошибок. Вы понимаете, о чем я?

— Это я понимаю лучше, чем многие. Когда-то я сама по глупости рассталась с любимым человеком, а исправила это только через двадцать пять лет… Я не хочу, чтобы мой сын повторял мою судьбу.

— А я знаю точно, что Алеша для Маши — это любовь всей ее жизни, — уверенно заявила Ксюха.

— Но захотят ли они нас слушать? — засомневалась Полина.

— А мы их обхитрим. Надо провернуть все так, чтобы им ничего другого не оставалось, как только помириться.

— Интересно, каким способом? У тебя уже есть план?

— Надо устроить им неожиданную —встречу, — предложила Ксюха. — Например, чтобы Маша не знала, что там будет Алеша… Вот только где?

Полина задумалась:

— Давай пересечем их в моем рабочем кабинете. Хотя у меня на сегодня намечено еще одно дело… Но, думаю, успею.

— А Маша придет к вам на работу? Полина кивнула:

— Я думаю, да — у нее как раз проснулся интерес к легенде о Марметиль.

— Отлично, ну а Алеша, я уверена, не откажет матери — зайти к ней на работу. Тогда я сейчас бегу к Маше — скажу, что вы просите ее зайти. А вы обрабатываете Алешу. Пусть они оба придут к вам в 15.00.

План примирения Алеши и Маши вступал в силу.

Лева сидел за столом в кабинете, возился с бумагами. Постучав, вошел Буряк, и Лева заметно занервничал. Следователь с порога спросил:

— Ну что, заказал уже памятник?

— Какой? Я еще пожить собираюсь.

— Да не себе, сыновьям смотрителя.

— Да, конечно, — запнулся Лева. — То есть нет. Еще не успел.

Следователь навис над ним:

— Что ж так, времени не хватило? Слишком был занят организацией побега папаши?

— Я ничего не знаю, ни о каком побеге, и ни о каком папаше, — нервно воскликнул Лева.

— А вот папаша, то есть смотритель, тебя хорошо знает, и он мне про тебя сказал совсем другое.

Лева с ужасом смотрел на следователя, а тот продолжал:

— Лев Давидович, хватит играть!

— Да я не помогал смотрителю! Я отказался. И вообще, не берите меня на понт.

— На жаргончик перешли, — заметил следователь. — Еще рановато. Но скоро у вас будет возможность поупражняться.

— Вы меня тут так прижали, что я могу вообще стихами заговорить.

— А чего тебе волноваться, если ты не виноват? Или виноват?

— У вас быстро станешь виноватым. Вот вы говорите, смотритель сбежал — так вы теперь не его ловите, а ищете, на кого бы этот побег повесить? — уверенно спросил Лева.

Буряк повысил голос:

— Ты мне голову не морочь. У тебя еще есть шанс — рассказывай. Где прячется смотритель?

— За дурачка меня держите. Вы же его выследили! Там же ваш коллега ошивается!

Следователь жестко спросил:

— Где это там? И какой еще коллега? Лева понял, что сказал лишнее.

Самойлов разложил дюжину галстуков разных цветов и примерял их, один за другим. Вошедший Алеша с улыбкой наблюдал за отцом:

— Папа, ты что, на свидание собрался?

— А, сынок! — Самойлов обернулся. — Вот скажи, пожалуйста, этот цвет галстука сейчас актуален?

Леша улыбнулся:

— Папа, ты же знаешь, я галстуки не ношу. А чего ты так озаботился?

Самойлов вздохнул:

— Эх, без имиджмейкера мне не обойтись.

— Что-что? — переспросил сын.

— Мне ведь скоро придется давать интервью, фотографироваться для обложек деловых журналов, а я не в курсе, что сейчас в моде.

— Ты шутишь? — Леша поднял брови.

— Какие шутки, сынок. Кирилл Леонидович предложил мне облагородить пляж и прибрежную полосу на деньги города.

—Лично тебе? — Леша изумился.

— Ну, если быть точным, это называется тендер. — Самойлов поморщился. — Он дает неограниченные возможности для развития бизнеса. Надо быть полным ослом, чтобы не воспользоваться таким шансом.

— Папа, насколько я понимаю, тендер сначала надо выиграть.

Самойлов самоуверенно заявил:

— Сынок, конкурс — это формальность, ты ж понимаешь, победителем буду я.

— Почему ты так уверен? Ведь твой основной конкурент — Буравин, правильно?

— Правильно, он. — Самойлов нахмурился. — Кто же еще. Но я знаю, как надо разговаривать с теми, от кого зависит получение тендера. А именно с Кириллом Леонидовичем. — Самойлов подошел к сыну и похлопал по плечу. — Все схвачено, сынок. Я все продумал. Осталось надеть правильный галстук и встретиться с правильным человеком.

Алеша укоризненно посмотрел на отца: ему не нравились такие методы работы. Самойлов смотрелся в зеркало, совершенно довольный собой.

— Папа, ты просто красавец.

— Твоя мать еще тысячу раз пожалеет, будет звонить, приходить сюда, упрашивать, но будет поздно, — отозвался тот.

— Мама?

Зазвонил телефон, и Алеша взял трубку. Самойлов вышел из комнаты, но к разговору, тем не менее, прислушивался. Полина говорила Леше:

— Мне нужна твоя помощь. Давай встретимся у меня в рабочем кабинете без пятнадцати три.

— Хорошо. Я буду, — пообещал сын.

— Только не опаздывай.

Алеша положил трубку и вышел на кухню.

— Ты к матери собрался?

— Да, — кивнул Леша, — а что?

— Передавай ей привет, — попросил Самойлов. — Скажи, что скоро я буду на коне!

— Папа, у нас негде коня привязать.

— Ну и шуточки у тебя, Алешка, — фыркнул отец.

— Папа, я бы хотел, чтобы ты сам с мамой разговаривал.

— Вот вернусь из мэрии победителем, и тогда… мы с ней поговорим, — пообещал Самойлов.

Ксюхе повезло, потому что она встретила Машу, которая возвращалась из больницы:

— Маша, привет! Я как раз к тебе.

— Ты так возбуждена. Что-то случилось? Ксюха помотала головой:

— Нет, все нормально. Просто Полина Константиновна попросила тебя зайти к ней.

— Полина Константиновна? Зачем? — удивилась Маша.

— Она нашла какую-то книгу, в ней много написано о Марметиль, хочет тебе показать. В три часа, в ее кабинете. Придешь? — с надеждой в голосе сказала Ксюха.

— С каких пор ты, Ксюха, стала курьером у Полины Константиновны?

Ксюха неопределенно ответила:

— Мы случайно встретились с ней на улице, обсуждали ее статью.

— Случайно встретились или случайно обсуждали? — Маша усмехнулась.

— Знаешь, Маша, ты такая стала подозрительная, цепляешься к словам. В конце концов, я тебе передала ее просьбу, и делай с ней что хочешь…

— Не сердись, Ксюша. Хочешь, сходим к Полине вместе.

— У меня и свои дела есть, — обиженно сказала Ксюха.

— Ну тогда иди, занимайся своими делами. Спасибо, что передала.

Ксюха поняла, что все удалось и Маша пойдет к Полине Константиновне, а значит, встретится с Алешей.

Полина разбирала архив и специально устраивала небольшой беспорядок в бумагах, чтобы было чем занять Алешу. Ей попалась книга Игоря Сомова, она, не удержавшись, открыла ее. Но не успела прочитать и нескольких строк, как пришел Алеша.

— Мама, вот и я.

— Сыночек, здравствуй, — обрадовалась Полина. — Спасибо, что пришел.

— У меня есть время. Что читаешь? Полина показала книгу.

— Учебник профессора Сомова. Он бывал в наших краях, вот, книгу об этом написал.

— Понятно. Как-нибудь обязательно почитаю… Мама, ты просила меня срочно прийти. Зачем?

— Ты что, торопишься? — Полина забеспокоилась. — Сам же сказал, что у тебя есть время.

— Есть. Но все-таки.

Полина начала издалека:

— Ну, во-первых, я соскучилась.

— Я тоже. А во-вторых? Полина замялась:

— Во-вторых, хотела узнать, как вы там без меня? Как папа себя чувствует, какое у него настроение?

— Ты что, не можешь сама у него спросить? — удивился Леша.

Полина развела руками:

— Ты же знаешь, Алеша, какой он импульсивный, я не хочу его нервировать.

— Так что конкретно тебя интересует?

— Как у него на фирме, все в порядке?

— А почему тебя волнует его фирма? — Леша хмыкнул. — Мне кажется, ты должна переживать сейчас за его конкурента.

Полина замахала на него руками:

— Ты неправильно меня понял, сынок. Я вообще не о бизнесе спрашиваю.

— Ты же спросила, как у папы дела на работе? Или я оглох?

— Какой ты колючий, Алеша. — Полина вздохнула. — Я беспокоюсь о вашем здоровье, о том, как вы питаетесь, как вы там вообще… без меня.

— У нас все нормально. — Леша не менял тон. — Мы здоровы, питаемся три раза в день. Это все?

— Алеша, ведь ты же был болен. У тебя случился сердечный приступ, а папа может что-то упустить.

— Да, что-то он уже упустил… — Леша сухо согласился.

Полина взмолилась:

— Алеша, не надо так со мной. Я тебя очень прошу.

— Я просто не понимаю, мама, почему ты не спросила все это по телефону. Зачем надо было вытаскивать меня сюда?

— Я действительно позвала тебя помочь мне. — Полина посмотрела на часы.