— Машенька! Что с тобой? Что случилось?

— Я вошла, а там… Там Леша и Катя… Я… — взахлеб говорила Маша.

— Я не поняла. Катя там? Зачем она туда пришла?

— Я не знаю… Она… С ним… — повторяла Маша.

— Маша, я ничего не понимаю. Объясни толком.

— Не хочу я ничего объяснять! Пусть он вам все объясняет! — выкрикнула Маша.

— Да что случилось-то? — повысила голос и Полина.

Маша не могла говорить, ее душили слезы, она махнула рукой и убежала. Полина закричала ей вслед:

— Маша! Ты куда? Постой!

Но Маша бежала прочь. Полина в растерянности смотрела ей вслед.

Катя тормошила Алешу, он открыл глаза и посмотрел на Катю с изумлением.

— Слава Богу, пришел в себя. Как же ты меня напугал! — воскликнула она. Алеша поморщился, держась за сердце, и попытался сесть на кровати, но Катя насильно его уложила.

— Болит? Ляг, не вставай!

Алеша продолжал держаться за сердце.

— Сердце прихватило. Никогда раньше такого не было. Я вздохнуть не могу. Что со мной произошло?

— Ой, Алеша, бедный ты мой. Наверное, ты разнервничался, — предположила Катя.

— Я не нервничал.

— Сначала не нервничал, а потом как занервничал! Я чуть с ума не сошла!

Алеша внимательно смотрел на Катю:

— Катя, скажи, Маша приходила, или мне показалось?

Катя поджала губы:

— Приходила, приходила. А потом убежала сломя голову, вместо того чтобы помочь. А еще целительница…

— Я понял. Маша убежала из-за того, что застала тебя здесь! Сейчас же уходи! Слышишь?

Полина подошла к двери, собираясь позвонить, но увидела, что дверь открыта. Полина толкнула дверь:

— Алеша? Можно к вам? Это я. Полина осторожно вошла в квартиру:

— Алеша? Ты где, сынок? Я пирожки твои любимые принесла. Есть кто дома?

Полина зашла в комнату и увидела, как Алеша, слабый и несчастный, лежит в постели. Полина перевела взгляд с него на Катю и бросилась к сыну:

— Сынок! Что с тобой? Что случилось?

Леше опять стало нехорошо, и он потерял сознание. Полина закричала:

— Катя! Ты почему здесь? И может быть, ты объяснишь, что здесь происходит?

Катя, запинаясь, ответила:

— По-моему, у Леши сердечный приступ.

— Приступ? Немедленно дай мне телефон. Нужно позвонить в «скорую».

Катя нашла телефон и протянула его Полине. Полина набрала номер.

— Линия занята! Как не вовремя! Катя, почему ты сразу не вызвала врача? — Полина испуганно посмотрела на Катю.

Та развела руками:

— Полина Константиновна, я растерялась. Лешка так внезапно побледнел и потерял сознание. Да еще Маша эта устроила тут невесть что.

— Маша? Я встретила ее у подъезда. Она была как будто не в себе. Почему она убежала?

Катя скривилась:

— Мне бы тоже хотелось знать. Ему плохо, а она рванула куда-то, вместо того чтобы помочь. Я Лешку еле в чувство привела.

Полина повернулась к сыну:

— По-моему, ему становится хуже. И лекарств никаких в доме нет — у нас в семье никто сердцем не страдал. Ну почему линия занята?!

Леша слабым голосом произнес:

— Не надо «скорую». Я здоров. Мама! Пожалуйста, догони Машу.

— Потом, Леша, потом. Сейчас я не могу тебя оставить. Но как только тебе станет лучше…

— Мне станет лучше, как только ты вернешь Машу, — перебил ее Леша.

Он осекся на полуслове и схватился за сердце. Полина закричала:

— Алеша, мальчик мой, не волнуйся и не разговаривай!

Она лихорадочно набрала номер «скорой помощи», и ей ответили.

— Алло! «Скорая»? Пожалуйста, помогите! У моего сына сердечный приступ!

Катя незаметно выскользнула из комнаты на кухню, в руках у нее были два бокала и бутылка вина. Катя быстро и тщательно вымыла бокал, из которого она и Леша пили вино. Потом аккуратно вытерла его и поставила оба фужера глубоко в шкафчик, а бутылку вина спрятала под раковину. Полина склонилась над сыном:

— Дыши глубже, сынок. Я «скорую» вызвала, они уже едут. Скажи мне, что ты чувствуешь? Где у тебя болит?

Алеша морщился от боли:

— Сердце так стучит, как будто сейчас выпрыгнет. Мне кажется, я сейчас снова потеряю сознание.

— Держись, Леша, держись! — умоляла мать. Леша попросил:

— Мама, пожалуйста, догони Машу. Верни».ее.

— Обязательно догоню, только позже. Сейчас главное — твое здоровье.

В дверях появилась Катя:

— Ну что, ему лучше не стало? Полина покачала головой:

— Пока нет. Катя, как хорошо, что ты оказалась рядом! Страшно представить, что было бы, будь Леша один.

— Наверное, это можно назвать счастливым случаем. Я ведь здесь случайно оказалась. Костю искала.

Леша сбивчиво попытался опровергнуть ее слова:

— Мама! Она… такое… Маша… Пожалуйста… Мама!

— По-моему, он бредит, — заметила Катя. Полина внимательно посмотрела на нее:

— Алеша так настойчиво просит догнать Машу. Что у них все-таки произошло?

Катя повторила:

— Полина Константиновна, я сама ничего не понимаю. Леше стало плохо, я уложила его на кровать, пыталась помочь. Тут появляется Маша, закатывает истерику и убегает!

Леша сбивчиво возразил:

— Мама, это не так. Она специально все испортила! Он попытался встать и снова скорчился от боли.

Полина попросила:

— Сынок, не волнуйся, ляг. Тебе сейчас нельзя напрягаться.

— Я в порядке, мам! Не надо «скорой помощи». Я должен бежать.

Полина испугалась:

— Куда ты побежишь в таком состоянии? Сейчас врач приедет!

— Мама! Ты не понимаешь! Я готовил Маше сюрприз, а случилась катастрофа, — Алеша с гневом взглянул на Катю. — Это все, мам! Это конец!

Катя сделала вид, что ничего не понимает, пожала плечами и отвернулась. Полина окликнула ее:

— Катя! Что все-таки произошло? Вы все чего-то не договариваете.

— Я вам все рассказала, Полина Константиновна. Мне скрывать нечего. А теперь можно я пойду? Я только на минуточку забегала, — Катя сделала шаг к двери.

— Пожалуйста, останься. Сейчас приедет врач, ты ему все расскажешь. Ведь только ты видела, как начался приступ, — попросила Полина.

— Хорошо, я подожду в другой комнате. Леша повернулся к матери:

— Мам! Ну зачем ты сюда пришла? Зачем вы все сюда притащились? Ну кто вас сюда звал? Тебя и Катю?

— Я хотела вас навестить, — пробормотала Полина. Леша воскликнул:

— Нет, это мы хотели! Мы с Машей хотели побыть сегодня вдвоем!

Алеша встал и неровной походкой направился к двери.

— Я не знала. Алеша! Пожалуйста, ляг. Тебе нельзя вставать! — окликнула его Полина.

— Мама! Мне уже лучше! Я чувствую себя вполне сносно.

Алеша пошел к двери. Неожиданно он пошатнулся, облокотился на притолоку, ему стало плохо. Полина бросилась к нему, подхватила его и довела до кровати.

— Ну что ты как маленький! Куда ты собрался? Тебе нужно дождаться врача — сердечный приступ просто так не пройдет. Такими вещами не шутят, — уговаривала она Алешу.

— Не шутят, не шутят. Мама! Ну почему ты не остановила Машу?

— Никуда не денется твоя Маша! А сейчас ты должен подумать о себе, о своем здоровье.

Леша отмахнулся:

— Со мной ничего страшного не случилось, в отличие от нее. Мне нужно срочно поговорить с Машей и все ей объяснить.

— Раздался звонок в прихожей, и Полина поспешила открыть врачу.

— Ну наконец-то! Здравствуйте! Проходите, пожалуйста. Слава Богу, вы приехали! — сказала она.

— Добрый день. Где больной? Это у вас сердечный приступ? — повернулся врач к Леше. — Так-с, молодой человек! Рассказывайте, на что жалуетесь. Я слушаю.

Леша пожал плечами:

— Ну, что рассказывать. Я выпил вина — и вдруг слабость какая-то. Ни рукой, ни ногой пошевелить не могу. Потом все расплываться стало перед глазами. И сердце так стучало, думал, из груди выпрыгнет. Потом как будто сознание потерял.

Катя внимательно и напряженно слушала. Врач уточнил:

— А в левое плечо и в левую руку боль отдавала? Леша кивнул:

— Да. И еще вот сюда, в челюсть. Справа. И говорить не мог.

— Так. Сколько вам лет?

— Двадцать три. Врач покачал головой:

— Странно. Похоже на приступ тахикардии. Все признаки налицо. Но в столь раннем возрасте это случается достаточно редко.

— А отчего это могло быть, доктор? — обеспокоенно спросила Полина.

— От недостатка кислорода в клетках мышечной ткани сердца. А раньше у вас такое наблюдалось?.

Леша отрицательно помотал головой:

— Нет. Никогда. Врач еще раз повторил:

— Странно. Очень странно. Вам определенно надо пройти стационарное обследование. Необходимо выявить причину приступа.

— Доктор, я совсем забыла! Он не так давно попал в аварию. И ему сердце запускали при помощи дефибриллятора, — спохватилась Полина.

Врач понимающе кивнул:

— Тогда все понятно. Это вполне могло спровоцировать приступ. Теперь, молодой человек, вам нужно беречь сердце.

Врач еще раз прощупал Лешин пульс:

— Ого! Это вам еще повезло, а так могли и на тот свет отправиться. С сердцем шутки плохи, — врач протянул Алеше таблетку. — Вот, положите под язык. Это нитроглицерин. И впредь носите его всегда с собой. Чуть что — сразу принимайте.

Катя, в ужасе от услышанной информации, медленно пошла к двери, прикрывая рот рукой. Врач открыл свой саквояж.

— А еще я сделаю вам укол. Это хорошее успокоительное. Сердце отпустит, и вы уснете.

— Не надо, я должен бежать.

Врач молча сделал укол и только потом сказал:

— Вы что, хотите, чтобы ваш приступ повторился? Леша взмолился:

— Вы не понимаете. Я должен идти. Для меня это вопрос жизни и смерти.

— Очень хорошо. И для меня это вопрос вашей жизни и смерти. Я как раз на этих вопросах специализируюсь, — с этими словами врач встал, собираясь уходить. — Сначала мы решим проблемы с вашим здоровьем, а уж потом вы горы свернете!

— Вы уже уходите? — воскликнула Полина.

— Опасность миновала. Я, конечно, могу еще полчаса побыть. Если вас это успокоит. Но смысла в этом нет.

— Мама! Мне нельзя спать! — закричал матери Леша.

Полина приложила палец к губам:

— Тихо, тихо. Лежи, надо полежать.

У Алеши закрылись глаза, уже во сне он прошептал:

— Мне нельзя спать. Мне нельзя спать.

Зинаида сидела за столом на кухне, вся в своих мыслях. Зашел Сан Саныч с улицы:

— Ну что, хозяйка, будем обедать или думу думать?

— Обедай, а мне не хочется, — отмахнулась Зинаида. — Как Маша ушла, так я себе просто места не нахожу.

— С чего вдруг? — удивился Сан Саныч.

— Предчувствие у меня нехорошее. Просила я Машу остаться, но она разве меня послушает, — с досадой сказала Зинаида.

— И правильно, что не послушалась. У них с Алешей сегодня праздник. Она ему сюрприз приготовила, а он — ей.

— Как бы этот сюрприз боком не вышел, — хмуро возразила Зинаида.

Сан Саныч остановил ее:

— Зина, не каркай. По-моему, ты просто ревнуешь Машу к Лешке. Вот и все. Вырастила, выпестовала, а теперь боишься, что она из дому уйдет.

— И то верно — боюсь. Торопятся они с семейной жизнью-то. А зря, — вздохнула Зинаида.

Сан Саныч удивился:

— Почему? Пусть женятся, правнуков нам нарожают: здоровеньких, шустрых. Будем с тобой о них заботиться, баловать.

— Правнуки — это хорошо. Только на сердце у меня все равно неспокойно.

— Да ты просто привыкла, что она всегда рядом. И теперь не хочешь ее от себя отпускать.

Зинаида кивнула:

— Конечно, не хочу. По сути, мы с ней обе — сироты. У меня своих детей нет, у нее — родителей. Я и воспитывала ее с мыслью, что мы — одни против всего мира.

Сан Саныч сел рядом с Зинаидой:

— Как это вы с Машей одиноки? А я? Я вас никогда не брошу и никому в обиду не дам!

— Я знаю, Саня, — всхлипнула Зинаида.

— А раз знаешь, зачем ерунду говоришь? И Алешка у Маши — парень хороший. Она за ним будет, как за каменной стеной.

Зинаида подняла глаза, полные слез:

— Хотелось бы верить. Только знаю я вас, мужиков. Когда вы нужны, вас никогда рядом нет.

— А тебе хочется, чтобы все постоянно были у тебя под рукой. Да?

— Ну, не постоянно, но чаще.

— А Машу желательно к твоей юбке намертво пришить, чтоб из дома — ни ногой.

— Ой, Саня, ну что ты говоришь? Когда это я ее к юбке пришивала? — отмахнулась Зинаида.

— Вот и не надо. У нее своя жизнь, — кивнул Сан Саныч.

Зинаида развела руками:

— Так я разве против? Я просто счастлива буду, если все у них будет хорошо. Я больше них радоваться буду!

— Вот и радуйся! И не надо кликать бурю! Давай лучше пообедаем! — предложил Сан Саныч.

Машина с Левой и Костей остановилась под окнами кабинета следователя. На улице потемнело, капал дождь. Костя включил дворники. Ожидание было для обоих томительным. Наконец после долгого напряженного молчания Лева спросил:

— Ну, и что дальше? Долго мы здесь будем стоять?

— Не знаю, — мрачно ответил Костя. — Может, у него все сорвалось, может, его уже сто раз разоблачили и уже на допрос ведут. А кто вам передал, такое прекрасное лекарство? А?

— Хорош острить. Уезжаем или стоим, черт возьми? — Леве было не до шуток.

— Поехали! Пока нас тут самих не загребли! — Костя завел мотор, но задумался, потом спросил: — А деньги?

Лева любил деньги, но чрезмерно рисковать ради них не собирался.

— Какие деньги, родной? Никаких денег! Умерла так умерла! Я за деньги голову подставлять не намерен.

— Да? Что ж ты раньше не сказал? — возмутился Костя. Он как раз был готов рискнуть. Но разговор прервался, потому что послышался звон разбитого стекла. Костя и Лева переглянулись.

— Сматываемся! — потребовал Лева.

— А как же смотритель?

Но Леву больше Волновала собственная судьба.

— К черту его! Гони! — закричал он.

Костя послушался, и машина рванула с места.

На вой сигнализации в кабинет следователя снова вбежала охрана и скрутила смотрителя.

— Уведите подследственного, — скомандовал следователь.

Охранники, подгоняя смотрителя дубинкой, увели его из кабинета. Следователь остановился посреди кабинета, потирая шею. Вошел Марукин:

— Григорий Тимофеевич! Я извиняюсь. Может, Родя все-таки того?

— Что того? — поднял на него глаза следователь.

— Ну, в изолятор?

— Зачем это? — удивленно спросил Буряк.

— Я его в коридоре встретил — он словно взбесился. Как собака. Аж пена изо рта.

— Это не от бешенства, Марукин! Это от отчаяния! — возразил следователь.

Сигнализация продолжала истошно выть, и Буряк крикнул в коридор:

— Да выключите вы сигнализацию! Сигнализация смолкла. В наступившей тишине Марукин тихо спросил:

— Так вы ему что, сочувствуете?

— Ну, по большому счету, да, — кивнул следователь.

— Это как же? Нет, я, конечно, понимаю: от тюрьмы и от сумы не зарекайся… — начал было Марукин. Буряк перебил его:

— Эх, Марукин! Ничего-то ты не понимаешь! Не дай Бог оказаться в его шкуре!

Да, смотритель был в нелегком положении. Операция сорвалась, Лева и Костя были уже далеко.

— Вот черт, черт, черт! Если б нас накрыли, мы бы сроду не отмазались! — бормотал Лева.

— Ладно, не дрейфь! — успокаивал его Костя. — Лучше скажи, что могло произойти? Может, ему таблетки не передали? А?

— Да хрен его знает! Не передали, или не проглотил! Или не подействовала! Боров здоровый! — предположил Лева.

— Нет, не подействовать не могла, — возразил Костя. Лева нервно огрызнулся:

— Откуда ты знаешь? На себе пробовал?

— Нет. Я читал.

— Слушай, а может, его раскололи? Таблетки нашли и раскололи? — предположил Лева.

— Если б раскололи, нам бы тоже крышка! Мы бы так просто не ушли… — возразил Костя.

У него уже складывался план дальнейших действий.

— Теперь мы должны молчать как рыбы. Если спросят, что мы там делали, скажем, мотор заглох. Понял? — спросил он.

— Понял, понял! Я еще, дурак, засветился, — продолжал волноваться Лева.

— Когда? — удивился Костя.

— Когда передачи носил! Не понимаешь, что ли? Костя попытался его успокоить:

— Это не преступление. Мало ли, кто ему передачи носил.

— Да кроме меня, таких идиотов больше нет, — простонал Лева, хватаясь за голову.

— Ну и что? Они же таблетки не нашли.

— А это неизвестно! Ох, наверное, нашли… Правильно. А кто таблетки доставал? Ты. Мы теперь с тобой, Костик, одной веревочкой связаны.

— Вообще, если нас у милиции никто не видел, хорошо бы иметь алиби. Мол, не были там сегодня вообще.

— Точно. А где были? — сразу же ухватился за эту идею Лева.

— Я у тебя в ресторане, — предложил Костя.

— Правильно. А я — у Риммы. Звони Катьке своей, быстро. И дуйте ко мне в ресторан.

Лева набрал на мобильном номер телефона Риммы:

— Римма! Риммуля! А я к тебе. Дождь мне не помеха. Да. Уже еду. Целую.

Костя, наблюдавший эту сцену, тоже набрал телефонный номер. Звонил он Кате.

Катя как раз в это время выходила из дома Самойловых вся в слезах. Она стояла под козырьком подъезда, потому что на улице шел дождь.

— Господи! Если б я знала! Я же не знала! Я чуть его не убила! Алешка! Бедный! Прости меня! — причитала Катя.

У нее резко зазвонил мобильный телефон, и Катя взяла трубку:

— Да! Алло! Костя? Ты уже освободился от своих важных дел? Нет, я не плачу. Просто насморк. Господи! Да, я готова встретиться хоть сейчас. Я ужасно злая и голодная. Ты тоже? Какое совпадение!

Катя убрала телефон, достала из сумки зеркальце, внимательно себя осмотрела, вытерла слезы и поправила макияж. Неожиданно интересы Кати и Кости совпали. Встреча была нужна им обоим.

Маша вернулась домой в возбужденном состоянии. Она была оглушена Алешиным предательством. Зинаида сразу заметила что-то неладное:

— Что случилось? Ты сама не своя!

— Леша, Леша, Леша… — Маша задохнулась от обиды, горло ей сжал спазм, и она замолчала. Сан Саныч налил в стакан воды и протянул его Маше.

— Выпей, Машенька. Успокойся и расскажи толком, что произошло. Что-то с Лешей?

— Н-н-нет, — еле выдавила из себя Маша.

— Ну, а что тогда? Он тебя обидел? — Зинаида погладила ее по голове:

Маша сделала глоток воды и взяла себя в руки. Она сказала то, чего ни Зинаида, ни Сан Саныч от нее не ожидали:

— Да. Ты была права, бабушка!.. Я его ненавижу! Изумлению стариков не было предела.

— Маша, расскажи, что случилось? За что ты вдруг возненавидела Лешу? — спросила Зинаида.

Маша затрясла головой, словно отгоняя от себя страшное видение.

— Бабушка, я ни вспоминать, ни говорить об этом не хочу. И не могу.

Сан Саныч успокаивающе сказал:

— Маш, ты успокойся. Может, Леша и сделал что не так, но я уверен, что это не со зла.

— Вы ошибаетесь, — возразила Маша. Сан Саныч покачал головой:

— Быть этого не может. Лешку я с младенчества знаю, он парень надежный и не злой. Ты, Маша, ляг, поспи. А завтра, глядишь, все твои обиды забудутся.

Маша вспомнила только что виденную картину и твердо сказала:

— Нет. Об этом я не забуду никогда.

Сан Саныч хотел еще что-то сказать, но Зинаида его опередила:

"— Саня, ты бы сходил на чердак. Мне кажется, крыша у нас подтекает. Дождь прошел, и потолок весь мокрый.

— Да не протекает ничего. Я бы заметил, — удивленно посмотрел на нее Сан Саныч.

— А я говорю — посмотри. Нам с Машей поговорить нужно с глазу на глаз.

Сан Саныч тяжело вздохнул и вышел. Зинаида прижала всхлипывающую Машу к груди, потом укутала ее своей шалью.

— Давай-ка чаю попей. А то дрожишь вся. От обиды или из-за того, что промокла?

Маша сделала глоток чаю и снова расплакалась. Зинаида ласково спросила:

— Машенька, ну чем тебя Леша так обидел? Ударил он тебя или силу применил? Может, болит что-то?

Маша утвердительно кивнула, и Зинаида в ужасе воскликнула:

— Да ты что!

— Душа у меня болит, бабушка. Душа. Просто на кусочки разрывается.

— У вас… это… ты извини… было что-нибудь? — осторожно спросила Зинаида.

— Нет-нет, ты не так поняла.

— Так что же случилось? Из-за чего ты уже полчаса рыдаешь без остановки?

— Бабушка, для меня весь мир сегодня рухнул! Я больше никогда никому не смогу поверить!

— Ну, это ты напрасно, — заметила Зинаида, — с мужчинами нужно быть осторожнее — это так. А вот на весь мир обижаться грех.

— А поступить со мной так — не грех? — прошептала Маша. — Я пришла к Леше домой, а он там с Катей!

— С Буравиной? Не может быть! — не поверила Зинаида.

Маша боролась с рыданиями:

— Леша сказал, что приготовил мне сюрприз. Дверь была открыта, я вошла. А он лежит в кровати, и рядом — Катя! В его рубашке!

Зинаида в ужасе качала головой:

— Да что ж это такое-то, Господи! Как же так можно-то?

— Я так растерялась, что ничего даже сказать не могла. У меня просто земля из-под ног уплыла, — Маша снова расплакалась.

Зинаида обняла ее покрепче:

— Не плачь, девочка моя. Раз Лешка так поступает, не стоит он ни тебя, ни твоих слез!

— Но почему он так поступил со мной? Как будто лицом в грязь окунул!

— Странно все это. Он же знал, что ты придешь. Так почему с Катей улегся?

— Значит, он с ней тоже встречается, втайне от меня.

Зинаида покачала головой:

— Одно дело тайно, а другое — так. Если он захотел с ней встретиться, зачем в этом же месте назначать свидание тебе? Что-то здесь нечисто. Твой Леша вроде из ума не выжил, чтобы назначать свидание в одно и то же время двум девушкам. Маша всхлипнула:

— Не знаю, бабушка. Может, он ее и не приглашал, может, она случайно зашла. Но мне-то от этого не легче. Я собственными глазами видела, как они лежали в обнимку, в лепестках роз. Рядом — два бокала из-под вина. Идиллия!

— А ты, получается, эту идиллию нарушила. И что Лешка тебе сказал?

— Да ничего! Смотрел на меня так, как будто я — привидение. И что особенно обидно — он знал, что я вот-вот приду, и даже дверь не удосужился запереть! Сразу Катю в кровать потащил.

Зинаида, хорошо знающая женское коварство, предположила:

— Или она его.

— Да какая разница, кто кого? Если не устоял, значит, до сих пор ее забыть не может! — Маша была в отчаянии.

— Мне кажется, он душой-то к тебе привязан, — возразила Зинаида.

— А телом — к Кате. И что, ты предлагаешь нам его поделить? Нет, спасибо. Я в эти игры не играю, — Маша решительно направилась к себе в комнату.

Зинаида пошла за ней следом.

— Маша, это я во всем виновата. Хотела тебя остановить и не смогла. Настояла бы на своем — и не убивалась бы ты сейчас так.

— Вот и правильно, что не остановила. Хорошо, что я увидела это до свадьбы, а не после.

— Но ты же еще во всем не разобралась. Может, Леша и не виноват, а все дело в Кате.

— А тут и разбираться нечего. Я все видела своими глазами, — у Маши был действительно железный аргумент.

Зинаида грустно кивнула головой:

— Так-то оно так. Но, Маша, женщины есть разные. Так мужика закрутят, так ему голову задурят, что только держись! Соблазн — он велик!

Действительно, если женщина захочет, то любой мужчина хотя бы на мгновенье, но увлечется ею.

— Возможно, — согласилась Маша, — но это же от мужчины зависит, устоит он перед этим соблазном или нет. А Леша не устоял! Воспользовался.

— Не знаю я. Нет у меня полной уверенности, — с сомнением сказала Зинаида.

— А у меня есть. Извини, я не хочу об этом больше говорить. Можно, я побуду одна?

Зинаида с жалостью посмотрела на внучку.

— Конечно, Машенька. Только не плачь, пожалуйста! И так вон все глаза выплакала.

Маша вздохнула:

— Не буду, не беспокойся. Все, что могло, плохое со мной уже случилось.

Зинаида вышла, а Маша вытерла слезы, переоделась, взяла в руки морячка и поставила перед собой.

— Я не знаю, Леша, что ты должен мне сказать, чтобы я тебя простила. Никто и никогда не причинял мне такой боли, как ты.

Под моросящим дождем Катя подошла к ресторану. Туда же подъехала машина Самойлова, из которой вышел Костя. Их потянуло друг к другу, словно магнитом. Объятия были долгими и нежными.

— У меня сегодня был не самый удачный вечер, — призналась Катя.

— У меня тоже, — вздохнул Костя. Катя грустно улыбнулась:

— Не всегда получается так, как хочется.

— У меня тоже не всегда.

— Ну и ладно, — улыбнулась Катя, — это не повод остаться без ужина.

Костя подключился к ее немного наигранному веселью:

— Действительно. Идем?

За столом Катя старалась выглядеть спокойной, ела и наблюдала за Костей чуть насмешливо. На самом деле она очень нервничала.

— А где ты была? — спросил Костя.

— Костенька! — укоризненно заметила Катя. — Я же тебя не спрашиваю о твоих делах.

— Просто ты какая-то расстроенная, и меня это беспокоит, — объяснил свое любопытство Костя.

— Спасибо за заботу. Но ничего страшного не произошло. Ты должен знать, что у молодых женщин бывают разные поводы для расстройства. Плохой маникюр, например, или криворукая парикмахерша.

— Ты подстриглась? Тебе идет.

— Ты чертовски наблюдателен, — хмыкнула Катя. Костя примирительно сказал:

— Извини. И пожалуйста, не расстраивайся. Ну, ради меня. Знаешь, сегодня это кажется мировой трагедией, а завтра ты об этом даже и не вспомнишь.

— Точно. Надо выбросить все из головы. Ради тебя, мой дорогой!

Костя нежно взял Катю за руку и заглянул ей в глаза:

— Катюш, съешь что-нибудь. Говорила, что голодная, а так ни к чему и не притронулась.

— Аппетит пропал. Тошнит. Костя, я должна тебе кое-что рассказать.

— А почему ты говоришь таким тоном? — напрягся Костя.

Катя тихо сказала:

— Потому что боюсь, что моя новость тебе не понравится. Более того, ты будешь чувствовать себя виноватым.

— Хорошенькое начало. Что случилось?

Катя начала:

— Я сегодня вечером искала тебя. Звонила на мобильный, но ты не отвечал…

Костя перебил:

— Не знаю, может, батарейка села. Это и есть твоя новость?

— Это только вступление. Потом я решила зайти к тебе домой. А там — «скорая помощь».

— «Скорая»? Кому-то было плохо?

— Алешке. И еще как плохо!

— Господи, да что с ним опять? Недавно из больницы выписался!

— У Леши был очень серьезный сердечный приступ. Еще бы чуть-чуть «скорая» задержалась — и все. Он уже сознание потерял.

— Но из-за чего?

— Врачи сказали, что это — последствие аварии, — вздохнула Катя.

— В каком смысле? — не понял Костя. Катя жестко ответила:

— В прямом! Автокатастрофа, которую ты подстроил, подорвала его здоровье. И теперь твой брат может в любую минуту умереть!

— Неужели это правда? Неужели моя глупость имеет такие ужасные последствия?

— Как видишь. Врачам пришлось здорово постараться, прежде чем Леша пришел в себя.

— Они увезли его в больницу?

— Нет, дома оставили. Успокоительное вкололи, нитроглицерин под язык положили. Приступ прошел, и он уснул.

— Извини. Я должен ехать домой — Леша там один. Вдруг с ним еще что-то случится, — вскочил Костя.

Катя удержала его:

— В этом случае тебе точно нужно держаться подальше от него. Тем более что с ним сейчас твоя мама.

— Мама? Ты ее вызвала? — удивился Костя.

— Нет, она сама пришла. Как будто почувствовала что-то.

— Это хорошо. Но надо отца предупредить. Он же еще ничего не знает.

— Костя, я бы на твоем месте не суетилась. И вообще сделала бы вид, что ничего не знаю, — предложила Катя.

— Почему? — удивился Костя.

— А потому. Что ты рыпаешься раньше времени? Хочешь себя выдать? Чтобы все узнали, кто в этом во всем виноват?

Костя опустил голову:

— Ты права, мне лучше вести себя как ни в чем не бывало. С Лешей действительно уже все в порядке?

Катя пожала плечами:

— Врач сказал, что опасность миновала. А вообще — придешь домой и сам все узнаешь. Можешь даже у Лешки спросить, когда он проснется.

— У меня духу не хватит с ним поговорить. Я теперь даже в глаза ему смотреть не смогу. — И Костя тяжело вздохнул.

Переложив свою вину на Костю, Катя немного успокоилась. Ей было приятно думать, что она ни в чем не виновата и что именно Костя является причиной всех Алешиных бед.

Когда Катя и Костя вышли из ресторана, дождь уже закончился, кругом были лужи, с деревьев падали капли.

— А ты мне когда-нибудь расскажешь, что у тебя произошло сегодня вечером? Почему ты мобильник отключил?

— Может быть, может быть. Когда-нибудь, — нехотя ответил Костя.

Они подошли к машине, и Костя предложил:

— Садись, я тебя подвезу.

— Спасибо, не надо. Дождик закончился, так хорошо дышится. Я лучше пройдусь пешком, — отказалась Катя.

Костя заглянул ей в глаза:

— Давай я провожу.

— Нет, Костя, я очень устала. И хочу пройтись одна. Извини, — твердо ответила Катя.

— Как хочешь. Наше дело предложить, — Костя явно расстроился.

Катя повернулась, чтобы уйти, и Костя спросил вдогонку:

— Кать! Ты меня совсем-совсем не любишь? Катя глянула на него через плечо:

— Почему? Как можно не любить родственную душу?

Алеша спал, а Полина в это время тихонько, чтобы не разбудить сына, обследовала комнату, обнаруживая везде странные следы: лопнувшие лампочки, треснувшие люстры. Полина ничего не могла понять. В конце концов она взяла веник и принялась подметать осколки. Она уже заканчивала уборку, когда хлопнула входная дверь и в комнату вошел насквозь промокший Самойлов:

— О, какая неожиданность! Неужели я все напутал?

Полина сухо ответила:

— Здравствуй, Борис. Что ты перепутал? Самойлов оказался не только мокрым с головы до ног, но и пьяным: