Галактический шторм (№4) - Выбор Шивы

— Ну да, — сказал Ктаар таким тоном, словно ждал именно этих слов. — Членов, которых, кроме вас, туда никто не приглашал.

Соммерс слышала, что ожидание казни всегда страшнее ее самой.

«Ничего подобного!» — подумала она, чувствуя, как у нее похолодели руки и ноги.

— В качестве командующей астрографической флотилией, временно лишенной связи с вышестоящим начальством, я воспользовалась широкими полномочиями, предоставленными мне в таком случае статьей двадцать семь, пункт…

— Я знаю, о каком пункте вы говорите, — перебила ее Макгрегор, вновь зловеще подавшись вперед. — Однако я что-то не помню, чтобы там говорилось о том, что командиры астрографических флотилий имеют право величать себя «посланниками» и производить инопланетян в «союзники», предоставляя в их распоряжение самую секретную информацию. Вы можете сказать мне, где это написано?

Соммерс понимала, что ее потный лоб блестит в свете ламп конференц-зала, но утешала себя тем, что ее вызвали туда не для съемок рекламного ролика.

— Никак нет. Но Звездный Союз — суверенное государство, и по дипломатическому протоколу его представители всегда обращались со мной как с официальным посланником Великого Союза. Я ничего не могла с этим поделать, не рискуя испортить сложившихся добрых отношений между нами.

— Поэтому, — так же негромко сказал Ктаар, — вы приняли решение за глав всех наций, входящих в Великий Союз, не исключая Хана’А’Ханайи, и ввели в него таким необычным путем нового члена?

Соммерс попыталась убедить себя в том, что правда на ее стороне, и заговорила твердым голосом:

— Так точно! Я оказалась среди существ, спасших мою жизнь и жизнь экипажей моих кораблей, хотя в тот момент они о нас ничего и не знали. Эти существа сражались не на жизнь, а на смерть с «пауками», а я уже тогда понимала, что представляет собой наш общий противник. Ведь до меня дошли кое-какие слухи о том, что адмирал Антонов увидел в Харнахе.

Вернувшись в Земную Федерацию, Соммерс узнала, что эти слухи — чистая правда, но ничего не сказала об этом Рикку. Еще меньше ей хотелось рассказывать об этом заместителю Рикка великому орлану Гарадде, которая была теликанкой. Гарадда думала, что родина ее народа погибла страшной, но быстрой смертью. Теперь Соммерс знала, что это не так, и ее голос дрогнул, когда она подумала об участи теликанцев. Она понимала, каким ударом станет эта новость для существ, уже давно превратившихся из союзников в ее друзей. Соммерс была просто не в силах причинить им такую боль… Она отогнала страшные мысли и взглянула на своих собеседников:

— Теперь мы знаем, что представляют собой «пауки». Поэтому-то мы и создали Великий Союз, который должен не просто защитить наши нации от «пауков», а уничтожить их, раньше чем они пожрали во Вселенной всех, кто хоть чем-то на них не похож. Эти твари не способны любить или хотя бы ненавидеть то, что заслуживает ненависти. Они не понимают красоты и не способны ее создавать. Они не наделены разумом, как мы его понимаем, и не знают чести, которой так или иначе дорожат все наши народы. Альтаирцы тоже с ней знакомы. Они привержены именно тем ценностям, которые и призван защитить Великий Союз. Я не могла поступить иначе. А разве кто-нибудь из вас на моем месте поступил бы по-другому?

Соммерс внезапно замолчала, потому что до нее дошел смысл сказанных ею слов. В повисшей мертвой тишине она подумала, что работа доярки или крановщицы, в сущности, ничем не хуже адмиральской должности.

Наконец молчание нарушило негромкое мурлыкание. Это вздохнул Ктаар’Зартан, который прижал уши, хотя человек на его месте развел бы руками.

— Насколько я знаю, вы своевольно и не имея на это полномочий передали в распоряжение доселе невиданной расы разумных существ сверхсовременные секретные военные технологии Великого Союза и обещали этим существам, что Великий Союз поддержит их в борьбе с «паафуками»?..

— Так точно, — пробормотала Соммерс.

— Желая спасти жизнь экипажей своих кораблей, вы повернули ход событий таким образом, что «паафукам» пришлось сражаться на два фронта, следить за действиями двух противников и разделить на две части свои силы. При этом ваши действия привели к тому, что в распоряжении Великого Союза оказались новые промышленные мощности, не уступающие мощностям Орионского Ханства!

— Так точно…

Что он там говорит?!

Ктаар откинулся в кресле и еще глубже вздохнул.

— В таком случае мы, пожалуй, одобрим ваши действия, — сказал Ктаар, в глазах которого засверкали веселые искорки. — Как вы думаете, госпожа комаандующщая?

— Я согласна, — сказала Макгрегор и так широко улыбнулась Соммерс, что та не узнала командующую Вооруженными силами Земной Федерации. — Только, пожалуйста, больше без спроса так не поступайте.

— Ни в коем случае, госпожа командующая! — пискнула Соммерс.

Глава 23

Последнее препятствие

Штабные офицеры и командиры ударных групп Восьмого флота, собравшиеся в штабной рубке возле флагманского мостика «Херана’Харнака», встали, приветствуя вошедшего Юнатаара’Сольмака. Казалось, первый клык Орионского Хана их не замечает. Он в ужасе смотрел на экран, на котором светилась очаровательная голубая планета под названием Харнах.

«Что за идиот не выключил оптический дисплей?! Сейчас нам не хватало только зрелища этой планеты! А теперь уже не прикажешь выключить дисплей, не привлекая внимания! Постараюсь его не замечать…»

Юнатаар сделал вид, словно ничего не произошло, пробормотал: «Прошу садиться» — и прошел к своему месту за столом. Все расселись по местам. Прямо напротив Юнатаара сидели великий корморан Рикк, по просьбе которого и было созвано совещание, его заместитель теликанка Казвулла Гарадда и Эйлин Соммерс.

Хотя Юнатаар не без основания считал себя опытным космическим путешественником, ему было трудно понять мимику представителей малознакомых звездных рас. Однако он чувствовал, что Рикка и Гарадду обуревают эмоции. Судя по всему, несмотря на попытки держать себя в руках, Гарадда была на грани нервного срыва. Кроме того, Юнатаару показалось, что в отношениях Рикка и Соммерс появилась какая-то напряженность. Они сидели рядом, но старались не касаться друг друга.

— Наше совещание, — начал Юнатаар, — созвано по просьбе командира шестой ударной группы Восьмого флота.

Именно так теперь называлась Первая великая эскадра, вошедшая в состав Восьмого флота. Рикк против этого не возражал, и Юнатаар не сомневался в том, что альтаирца сейчас волнует что-то совсем другое. Кораблям Звездного Союза нашли подходящее место в структуре огромного Восьмого флота, а великий корморан прекрасно понимал необходимость включить альтаирское соединение в его состав, чтобы ввести его в систему общей связи.

Теперь Юнатаар начал понимать, что альтаирская «ударная группа» намного ценнее, чем это можно было бы предположить, просто пересчитав ее корабли. Бомбардировка узла, соединяющего Харнах с системой Андерсон-1, беспилотными носителями стратегических ракет разнесла в щепки космические форты, защищавшие этот узел, а крупных кораблей противника в Харнахе не было. Впрочем, «пауки» не сдались без боя. Навстречу кораблям союзников с Харнаха поднялись тучи канонерок и челноков-камикадзе. Альтаирские пилоты с нетерпением ждали появления модифицированного варианта истребителя F-4 — с приспособленной для альтаирцев кабиной и соответствующими модулями жизнеобеспечения, а пока творили настоящие чудеса со своими «устаревшими» истребителями типа F-3. Они уничтожили множество паучьих корабликов, и Юнатаар понял, что без альтаирских пилотов потери Восьмого флота были бы значительно выше.

Поэтому орионца расстраивал удрученный вид Рикка. Он видел, что крылья великого корморана постоянно дрожат, словно альтаирцу очень хочется ими нервно захлопать, и молился о том, чтобы совещание прошло спокойно.

— Как вам известно, — продолжал Юнатаар, — разведывательные истребители сообщили нам, что в этой системе остались только тридцать паучьих сторожевых крейсеров, вращающихся вокруг планеты. — При этом орионец не стал произносить название Харнаха или показывать на голубую планету на дисплее. — Наши датчики обнаружили, что эти крейсера связаны информационной сетью с центрами обороны планеты, находящимися на поверхности. Значит, если мы решим атаковать эти корабли обычным способом — центры поддержат их ракетами. — Юнатаар замолчал, тщательно обдумывая следующие слова, и наконец решил говорить открытым текстом: — Мы еще не до конца изучили эту систему и не уверены в том, что у «паафуков» здесь нет других кораблей. Они вполне могут прятаться под защитой маскировочных устройств, ожидая возможности ударить нам в тыл. Операция «Дихлофос» показала, что «паафуки» на это способны.

Присутствовавшие стали озабоченно перешептываться, но Юнатаар был готов к такой реакции и спокойно продолжал:

— Мы прекрасно знаем, почему Второй флот не стал бомбардировать Харнах, когда проходил сквозь эту систему во время операции «Дихлофос». С тех пор здесь ничего не изменилось, но теперь мы знаем, что происходит с уцелевшими «паафуками» после внезапного уничтожения большого количества их соплеменников в той или иной звездной системе. В этой связи нам надо серьезно подумать, каким образом применить здесь так называемый «визит богов смерти». — Юнатаар кивнул в сторону командира второй ударной группы: — Пятый клык Орионского Хана Шиараан’Мазак предложил сначала уничтожить космические укрепления и крейсеры противника на орбите Харнаха, а потом разместить вокруг этой планеты множество беспилотных носителей стратегических ракет, запрограммированных так, чтобы они дали по ней залп, если на нас нападут крупные соединения кораблей противника. Уничтожение всего живого на поверхности Харнаха должно повлечь за собой психический шок среди «паафуков» на борту этих кораблей. — Оглядев собравшихся, Юнатаар увидел у них на лицах самые разные чувства. — Мы, конечно, не можем оставить без внимания этическую оценку таких действий, и пятый клык Орионского Хана Шиараан прекрасно это понимает, — добавил Юнатаар, хотя и сомневался в этом, зная, что Шиараан известный консерватор, мнящий себя продолжателем традиций древних героев народа Зеерлику’Валханайи. — Впрочем, сначала я предоставляю слово великому корморану Рикку.

— Я хотел высказаться именно по этому поводу! — Рикк выпрямился во весь рост в явно тесноватой для него штабной рубке и несколько раз пошевелил сложенными за спиной крыльями, словно набирая побольше воздуха в грудь. — Впервые мне объяснили, что такое «визит богов смерти» в Центавре, — начал альтаирец. — Оказавшись в этой системе, я узнал, что местную планету населяют миллиарды «демонов», и спросил у земного офицера связи, почему их не хотят сразу уничтожить. Так я узнал о… — Внезапно Рикк потерял самообладание и стремительно повернулся к Соммерс: — Почему вы ничего нам об этом не говорили?

Несколько мучительных секунд Соммерс пристально смотрела в глаза Рикку, а потом заговорила, с трудом подбирая слова:

— Я и сама узнала об этом только в Центавре. Точнее, перед самым вылетом моей флотилии на задание до меня дошли кое-какие слухи о Харнахе. Но они были не подтверждены!

— Вы могли бы нам их передать!

— Я и сама не слишком в них верила. Или не желала верить! Не забывайте, что некоторые планеты, населенные землянами, находятся в паучьих лапах с самого начала войны!

— Но в Центавре вы получили подтверждение прежних слухов и все равно ничего нам не сказали!

— Да, не сказала! — чуть не сорвалась на крик Соммерс. — А вам, что, очень хотелось об этом узнать?! Как вы теперь себя чувствуете? А как чувствует себя Гарадда?

Теликанка издала низкий звук. Никто среди экипажей кораблей союзников, кроме тех, кто когда-то летал с Девятнадцатой астрографической флотилией, еще не выучил альтаирского, и сейчас Юнатаар пользовался программой-переводчиком, предоставленной ему Соммерс. Впрочем, компьютер затруднился перевести восклицание Гарадды.

Соммерс поняла все и без переводчика и сразу сникла.

— Да, мне следовало вам это сказать, — пробормотала она. — Можете считать меня трусом. Мне уже все равно.

Рикк немного успокоился.

— Ну ладно. Я понимаю, почему вы молчали. Трусость здесь ни при чем. Да и никто во всем Звездном Союзе не посмел бы обвинить вас в ней. Вы знали, какова будет наша реакция. Ведь вы чувствуете то же самое, вспоминая о земных колониях, находящихся под властью «демонов»…

Юнатаар уже собирался сделать выговор Рикку и Соммерс за выяснение отношений во время штабного совещания, но все понял, передумал и даже упрекнул себя в недогадливости.

Юнатаар изучал рапорт Соммерс и разговаривал с представителями альтаирцев. Ему было известно, чем закончилась сто лет назад первая война между ними и арахнидами. Он даже знал, что невидимый узел пространства, сквозь который альтаирцы выскользнули из паучьих лап, находился в родной системе теликанцев, но до него только сейчас дошло, что именно из этого вытекает.

«Что со мной происходит? — думал Юнатаар. — Неужели девять лет горя и страданий так притупили мои чувства?! Неужели воины народа Зеерлику’Валханайи больше не способны сочувствовать чужому горю?! Неужели „паафуки“ лишили нас способности сопереживать?!»

Гарадда заломила руки — единственную часть ее тела, в которой было что-то человеческое. Землянам она напоминала медведя-коалу, но это было лишь внешнее сходства. Коалы — млекопитающие, а теликанцы откладывали яйца. Кроме того, у этих инопланетных существ ростом до двух метров были свисавшие до земли почти человеческие руки. Юнатаар слышал, что земляне считают коал очень милыми существами. Возможно, некоторым нравились и теликанцы, но сейчас любой человек побоялся бы приблизиться к Гарадде.

— Среди моих предков был ребенок, эвакуированный из Телика отступавшим альтаирским флотом, — не поднимая глаз, произнесла ледяным тоном Гарадда. — Когда спасенные дети подросли, им рассказали то, во что верили все в Звездном Союзе. Мы много лет считали, что наши матери стерли в базах данных Телика все упоминания о невидимом узле пространства, защитив остальной Звездный Союз, которому предстояло за них отомстить, и стали ждать «демонов», несших с собой страшную, но быструю смерть.

Серый мех на теле Гарадды встал дыбом. Она поднялась на ноги и заговорила еще громче охрипшим голосом, став совсем не похожей на безобидного коалу:

— Теперь мы знаем всю правду. Мы знаем, что муки нашего народа длятся на протяжении жизни уже нескольких поколений. Теперь нам известно, что Телик населен не призраками героев, а мыслящим скотом, среди которого пасутся наши родственники!

Казалось, Гарадде вот-вот станет дурно. В другой ситуации многие из знавших ее очень удивились бы этому, но Юнатаар не находил это странным. Вновь упрекнув себя в забывчивости, он вспомнил о том, что теликанцы — вегетарианцы. То, о чем сейчас думала и говорила Гарадда, было для нее гораздо страшнее и отвратительнее, чем для любого всеядного землянина, не говоря уже о плотоядных орионцах.

Рикк тоже встал. Рядом со своей внушительной заместительницей он казался маленьким, но его глаза тоже пылали страхом и яростью. Он оглядел всех присутствующих и остановил взгляд на Юнатааре:

— Я выражаю мнение не только теликанцев, но и всего Звездного Союза. Нельзя допустить, чтобы вместе с «демонами» погибли их жертвы. Мы не можем на это пойти.

Юнатаар не опустил глаз под взглядом Рикка, который достаточно дипломатично не развил свою мысль, промолчав о том, что альтаирцы не захотят иметь ничего общего с Великим Союзом, если Юнатаар истребит харнахцев.

— Благодарю вас за ясную формулировку позиции Звездного Союза, — сказал первый клык. — Со своей стороны приношу извинения за нашу прискорбную неспособность понять чувства союзников, повлекшую за собой нынешнее недоразумение. Теперь мне известна ваша точка зрения, и я понимаю, на чем она основывается.

Рикк и Гарадда сели на места. Все облегченно вздохнули, а Юнатаар, прищурившись, взглянул на командира второй ударной группы:

— Клык Шиараан, полагаю, вы возьмете назад свое предложение.

Шиараан колебался, и несколько мгновений Юнатаар в ужасе ждал, что он сейчас все испортит. Традиционный кодекс чести воинов народа Зеерлику’Валханайи гласил, что они обязаны защищать мирных подданных Хана’А’Ханайи, но могут пожертвовать некоторыми из них, если это позволит избежать страшной опасности, нависшей над всем народом. От Шиараана даже сейчас можно было ожидать неуместных рассуждений на эту тему. Однако он заговорил самым дружелюбным тоном, на какой был только способен:

— Мы разделяем негодование наших союзников бесчинствами гнусных «шофаков», с которыми сражаемся. К счастью, в Харнахе мы не стоим перед проблемой выбора, ведь тут нет крупных соединений кораблей противника. Однако… — Шиараан снова замолчал. Потом он с решительным видом продолжал свою речь, и Юнатаар невольно вспомнил о том, что земляне называют некоторых своих адмиралов «твердолобыми». — Однако нам наверняка встретятся другие системы, где миллионы коренных жителей, наподобие харнахцев или теликанцев, существуют в окружении миллиардов «паафуков». Что если в одной из них мы натолкнемся на решительное сопротивление? Неужели мы изначально отвергаем возможность подавить сопротивление противника с помощью психического шока? Неужели наши союзники альтаирцы будут из принципа возражать против этого, даже если удар по планете позволит нам избежать колоссальных потерь?

— Я понимаю вас, — с тяжелым вздохом сказал Рикк. — Но поймите, что для нас это более чем «принцип». Наши культура и религия не позволяют нам на это пойти.

— Но послушайте, господин посол! — стала встревожено возражать командовавшая Пятой ударной группой Восьмого флота вице-адмирал Саманта Энрайт. — Мы говорим о существах, деградировавших до такой степени, что их уже вряд ли можно считать мыслящими. На протяжении жизни многих поколений среди них беспощадно оставляли в живых лишь тех, кто был готов существовать и воспроизводить себе подобных, понимая, какая участь в конечном итоге ждет их самих и их детей. А вам, великий орлан Гарадда, не кажется, что смерть будет для этих существ избавлением, концом кошмара?

— Я не считаю, что им придется выбирать между гибелью или вечным скотским существованием, — хрипло ответила Гарадда. — Мы вернем им первоначальный облик. Это будет непросто, но мы обязаны постараться.

В этот момент подал голос командир Первой ударной группы, и Юнатаара удивило выражение его лица. Среди землян адмирал Френсис Макомб больше всех напоминал Шиараана, и Юнатаар испугался того, что землянин тоже выступит за беспощадные действия в любой ситуации. Однако сейчас Макомб казался крайне встревоженным.

— Уважаемые союзники, в глубине души я прекрасно вас понимаю. Но скажите, пожалуйста, каким же образом нам освобождать порабощенное «пауками» население на планетах вроде Харнаха? Когда адмирал Антонов впервые попал в эту звездную систему, много говорилось о биологическом оружии, которое уничтожило бы «пауков», не тронув коренные формы жизни. А о чем тогда еще могли говорить?! — воскликнул Макомб, презрительно рассмеявшись. — В двадцатом веке мы, земляне, постоянно изобретали такое оружие, которое стало бы панацеей от всех бед. Но у нас так ничего и не вышло!

Все присутствующие закивали или по-иному выразили согласие. Им было прекрасно понятно, почему провалились попытки разработать совершенное биологическое оружие. Сейчас ни одной из звездных наций даже в голову не приходило заниматься его разработками. А объяснялось все очень просто: простое упоминание о таком оружии вызывало почти панический страх. Теперь всем было известно, что любые выращенные в лаборатории микроорганизмы способны стремительно мутировать. Земляне убедились в этом в результате многочисленных лабораторных опытов, орионцы же — в результате катастрофы на их родной планете.

— Поэтому, — продолжал Макомб, — желая перебить «пауков», пощадив при этом коренных обитателей планеты вроде Харнаха, нам придется по старинке высадить на нее десант. В первый и последний раз мы пытались это делать во время контрнаступления адмирала Муракумы в Скоплении Ромул. Сейчас генерал Рафаэль Мондези, командовавший высадкой, работает в одном из штабов Центавра. У меня была возможность с ним поговорить, и я знаю, на что это было похоже. — Макомб на мгновение замолчал, подбирая слова, чтобы описать жуткие картины, о которых вспоминал Мондези. Адмирал понимал, что до конца этот кошмар может понять лишь тот, кто сам через него прошел, но все-таки продолжал: — Это не похоже на схватку с обычным противником, которого можно напугать гибелью великого множества его солдат. Это больше напоминает схватку с мыслящей природной стихией, гибко приспосабливающейся к меняющейся ситуации. Эта стихия состоит из миллионов отдельных бойцов, ни в грош не ставящих свою жизнь. Кроме того, у «пауков» есть не только бойцы. Паучьи солдаты могут перемещаться под прикрытием «пауков-рабочих». За их спинами бойцы преспокойно подходят к вражеским позициям. А ведь на Харнахе много миллиардов «пауков». Вы представляете себе наши потери?!

В рубке воцарилось гробовое молчание. Каждый из присутствующих постарался поставить себя на место космических десантников, число которых неизбежно было бы ограниченным из-за ограниченного количества десантных транспортов, имевшихся у Великого Союза. Десантников, сражающихся с землетрясением или пожирающей все на своем пути злокачественной опухолью!

— Ситуация крайне сложна, — наконец заговорил Рикк. — Мы понимаем, что требуем огромных потерь среди вашего личного состава, и хотим сделать предложение, демонстрирующее серьезность наших намерений.

— Предложение?

— Да, первый клык! Я делаю его как посол Звездного Союза. Однако сформулирует его великий орлан Гарадда. Полагаю, говорить об этом пристало именно ей.

Гарадда вновь поднялась на ноги.

— Если члены Великого Союза обещают воздержаться от бомбардировки поверхности планет, где кроме «демонов» находятся представители покоренных ими рас, — сказала она, — Звездный Союз берется предоставить не менее половины космических десантников, необходимых для истребления противника на их поверхности.

Сначала у Юнатаара возникли сомнения в правильности компьютерного перевода с теликанского.

— Вы хотите сказать, что…

— Совершенно верно, первый клык. И не забывайте о том, что я сказала «не менее половины». Для освобождения планет вроде Харнаха мы можем предоставить и более половины необходимого количества десантников.

Соммерс уставилась на Гарадду. Адмирал явно впервые услышала это предложение.

— Но ведь Штурмовой корпус Звездного Союза гораздо меньше Корпуса космического десанта Земной Федерации и Ударно-штурмового корпуса Орионского Ханства! — в ужасе запротестовала Соммерс. — Кроме того, ваши десантники в основном теликанцы, выходцы из и без того немногочисленного теликанского населения, живущего в изгнании. Гарадда, вы поняли, что адмирал Макомб говорил о миллионных потерях среди десантников?

— Разумеется, — ответила Гарадда, сморщив мордочку в усмешке. Снова повисла тишина, но теперь в рубке царила уже другая атмосфера.

— Такое решение, — наконец сказал Юнатаар, — безусловно, должно быть утверждено Объединенным комитетом начальников штабов Великого Союза. Я предполагаю, что за этим дело не станет, и со своей стороны принимаю ваше предложение. Восьмой флот не будет обстреливать Харнах.

Юнатаар осмотрел притихших офицеров и остановил взгляд на Шиараане.

— Есть другие предложения? — спросил первый клык.

Никто не нарушил молчание.

— Ну вот и отлично, — решительно продолжал Юнатаар. — А теперь давайте обсудим другие вопросы. Лично меня беспокоит то, что «паафуки» не оказали нам в этой системе сопротивления. Это обстоятельство может поставить под угрозу все наши совместные действия с Седьмым флотом…

Флот ждал.

А что ему оставалось делать?! Совместными усилиями Новые и Прежние враги практически уничтожили многие тысячи кораблей, ценой невероятных усилий сооруженные после давнишнего исчезновения Прежних врагов. Теперь враги объединились и готовились разорвать последнее звено, связывавшее уцелевшие жизненно важные системы, а у Флота не было сил, чтобы вынудить неприятеля отступить. Флоту оставалось только ждать в надежде на то, что разделенные большим расстоянием вражеские соединения начнут действовать несогласованно и уцелевшим соединениям Флота хватит сил расправиться с ними поодиночке.

Именно в слабой надежде на это Флот и решил отдать врагам без боя последнюю из занятых ими систем. Это было нелегкое решение. После утраты двух жизненно важных систем и обслуживавших их колоний каждая промышленно развитая планета приобрела огромное значение для обеспечения дальнейших действий Флота. Впрочем, именно той системой можно было пожертвовать без особого сожаления. Систему же, в которой сейчас находился Флот, нужно было защитить любой ценой. Столь же важной была и другая система, в которой ожидала противостоящего ей вражеского соединения вторая и последняя уцелевшая эскадра Флота.

Теперь эти две системы неожиданно тоже стали жизненно важными. В случае их потери придется распрощаться с надеждой на любые согласованные действия двух уцелевших жизненно важных систем! К счастью, системы, которые защищали сейчас две последние эскадры Флота, находились рядом одна с другой. Поэтому во время сражения корабли из соседней системы могли прийти на помощь связанной боем эскадре, чтобы добиться подавляющего численного превосходства и победы. А победу надо вырвать во что бы то ни стало! В случае поражения надежд на выживание не останется!

— А ведь вы гораздо больше меня подходите для командования такой операцией, — сказал Реймонд Прескотт, глядя на мерцающий перед ним дисплей.

— Вы так считаете? — Заарнак подошел к Прескотту и тоже стал рассматривать светящиеся точки звездных систем между Дихлофосом и Центавром.

— Безусловно! — ответил Прескотт. — Ведь на занятиях по тактике в Военно-космической академии в головы наших будущих мичманов вбивают, что главное — помнить о двух «П».

— Ну да! О «пллостооте и плляморринеейности», — усмехнувшись промурлыкал с фантастическим орионским акцентом Заарнак. — Иногда при мысли о том, какие вы, земляне, незамысловатые существа, мне хочется прослезиться. Впрочем, ваши принципы зачастую оказывались верны.

— Это правда, — по-орионски сказал Прескотт. — С другой стороны, тактические принципы народа Зеерлику’Валханайи тоже не всегда его подводили, хотя некоторые из наших адмиралов и стали бы оспаривать мое мнение. Однако сейчас согласовать наши действия с Восьмым флотом так трудно, что это по силам разве что адмиралу из вашего народа.

— Пожалуй, да, — согласился Заарнак. — Иногда к победе ведет не самая «пллямаая» дорога, хотя во время Позорных войн ваш клык Андерсоон зачастую показывал нам, что «пллостоотаа» операций — залог их успеха. Впрочем, положение действительно не из простых, — негромко добавил он.

Прескотт сосредоточенно кивнул, понимая, что, несмотря на чрезвычайно сложную ситуацию, в которой они оказались, Заарнак вряд ли признался бы в своих тревогах другому землянину.

На дисплее условные обозначения Седьмого и Восьмого флотов разделяют какие-то сантиметры, но на самом деле один флот находится в Андерсоне-1, а другой в Дихлофосе! Между ними только системы Харнах, Андерсон-3 и Андерсон-4. Достаточно овладеть всего тремя системами, и более семисот двадцати космических кораблей с тысячами истребителей и сотнями канонерок на борту соединятся и овладеют Цепочкой Андерсона!

Штатскому при виде этого дисплея показалось бы, что дело за малым. И во многом он был бы прав, потому что, хотя астрономы и считали, что в эйнштейновом пространстве Харнах и Андерсон-4 разделяют примерно сто три световых года, для кораблей, способных проникать в узлы пространства, этого расстояния не существовало.

По крайней мере обычно…

Однако сейчас все было по-другому. Между Дихлофосом и Андерсоном-1 были не просто три звездные системы, а две огромные паучьи эскадры, готовые уничтожить любого врага, имевшего неосторожность к ним приблизиться. Присутствие этих паучьих соединений делало Дихлофос и Андерсон-1 невероятно далекими один от другого. Сообщения, отправляемые Восьмым флотом, передавались спутниками межзвездной коммуникационной сети сначала в Центавр, потом — через десятки звездных и беззвездных систем — в Л-169 и только оттуда по всей Цепочке Прескотта в Первое паучье гнездо и, наконец, в Дихлофос. Даже перемещаясь со скоростью света, сообщения преодолевали это чудовищное расстояние за несколько недель. Короткий путь через Зефрейн лишь немного ускорял их перемещение. Поэтому согласованные действия по штурму «всего лишь трех» звездных систем Цепочки Андерсона были физически невозможны.

К сожалению, Заарнак был прав. Выбирать не приходилось. Три эти системы нужно было захватить любой ценой, и стратегам приходилось согласовывать предстоящие действия флотов союзников почти «в масштабах Вселенной». Именно поэтому так волновались Заарнак с Прескоттом. По тщательно разработанному плану, несколько недель назад отправленному из Дихлофоса в Центавр, Седьмой флот должен был начать штурм Андерсона-5 11 марта 2369 года по земному исчислению. То есть ровно через пять дней после начала штурма Харнаха Восьмым флотом. При этом не существовало ни малейшей возможности убедиться в том, что первый клык Юнатаар начал штурм вовремя.

Прескотт тяжело вздохнул и в очередной раз упрекнул себя за свои сомнения. Конечно, подтверждения от Юнатаара не дождаться, но в нем и нет особой необходимости. На первого клыка можно положиться! Он наверняка начал действовать по графику. Его флот гораздо ближе к базам в Центавре, чем Седьмой флот, и перебоев в снабжении у Юнатаара быть не может! Конечно, первый клык может в последний момент изменить порядок участия его боевых групп в штурме, о котором он заранее сообщил Прескотту, поменять местами входившие в боевые группы корабли и осуществить другие изменения, но у первого клыка достаточно кораблей, экипажей и боеприпасов для штурма, а все командиры Восьмого флота понимают, как важно нанести по «паукам» отвлекающий удар, чтобы вынудить их сражаться на двух фронтах на окраине Цепочки Андерсона, еще оставшейся в их лапах.