Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Григорий Распутин-Новый

ModernLib.Net / Биографии и мемуары / Варламов Алексей Николаевич / Григорий Распутин-Новый - Чтение (стр. 28)
Автор: Варламов Алексей Николаевич
Жанр: Биографии и мемуары

 

 


Телеграмма не сохранилась[42], но общий смысл был тот, что наследник не умрет, болезнь не так страшна, пусть только доктора его не слишком беспокоят. Мэсси пишет, что с медицинской точки зрения это был разумный совет, хлопоты вокруг наследника и истерия самой Александры Федоровны создавали напряжение, уже само по себе губительное. Вызванное телеграммой успокоение царицы передалось и мальчику.

21 октября Николай II послал успокоительное письмо матери, 24-го возобновил охоту на оленей. 2 ноября был напечатан последний бюллетень, а 5-го семья вернулась в Царское Село. Если на время царица и усомнилась в Распутине, то отныне уже никто и никогда не мог поколебать ее веры в святость и могущество "старца"».

Это повторялось не раз.

«Я помню хорошо, как в 1913 году, под конец Романовских торжеств, в Москве, одна из свитных фрейлин, известная своим враждебным отношением к Распутину и утратившая, по этой причине, свое положение при Дворе, рассказывала мне, что она присутствовала однажды при разговоре врачей, во время одного из наиболее сильных припадков гемофилии, когда они были бессильны остановить кровотечение. Пришел Распутин, пробыл некоторое время у постели больного, и кровь остановилась. Врачам не оставалось ничего иного, как констатировать этот факт, не углубляясь в то, было ли это случайное явление, или нужно было искать какое-либо иное объяснение ему.

На этой, а не на какой-либо иной почве посещения "старца" учащались, не доходя, однако, никогда до той повторяемости, о которой говорили в городе и разносили праздные пересуды», – писал Коковцов.

Следователь Н. А. Соколов, посвятивший много места в своей книге анализу исцеляющих способностей Распутина, высказал свою версию:

«Лжемонархисты распутинского толка пытаются ныне утверждать, что Распутин "благотворно" влиял на здоровье Наследника. Неправда. Его болезнь никогда не проходила, не прошла, и он умер, будучи болен.

Можно, конечно, бессознательно для самого себя обмануть больную душу матери один-два-три раза. Но нельзя этого делать на протяжении ряда лет без лжи перед ней и перед самим собой.

Лгать помогала Распутину сама болезнь Наследника. Она всегда была одна: он начинал страдать от травмы или ушиба, появлялась опухоль, твердела, появлялись параличи, мальчик испытывал сильные муки.

Около него был врач Деревенько. Наука делала свое дело, наступал кризис, опухоль рассасывалась, мальчику делалось легче.

Состояние матери понятно. Веря в Распутина, она в силу целого комплекса психопатологических причин весь результат благополучного исхода относила не к врачу, а к Распутину.

Но каким же образом на одной вере матери держался Распутин столько лет?

Ложь Распутина требовала помощников. При безусловной честности врача Деревенько, в чем я глубоко убежден, ему необходимо было, чтобы во дворце был или его соучастник, или полное орудие его воли, неспособное смотреть на вещи глазами нормального человека, от которого он в любую минуту мог бы получить нужные ему сведения, а около него, невежественного человека, был бы врач.

Так это и было.

Во дворце был его раб – Анна Александровна Вырубова.

В нашей следственной технике никогда не следует упускать из вида деталей. Они часто помогают понять истину.

Был болен ребенок и его мать. В такой обстановке Распутину нужна была во дворце скорее всего женщина. Так это и было.

При развратности своей натуры и истеричности Вырубовой Распутину ничего не стоило бы сделать ее жертвой своих вожделений. Он не делал этого, так как понимал, что он может утратить если не свое положение, то Вырубову, нужную ему. <…>

Большая близость была между Распутиным и врачом Бадмаевым. Князь Юсупов, выведывая Распутина, вел с ним большие разговоры на эти темы. Много порождают они размышлений о таинственном докторе, незаметно исчезнувшем с горизонта тотчас же после революции. Юсупов утверждает, что в минуты откровенности Распутин проговаривался ему о чудесных бадмаевских "травках", которыми можно было вызывать атрофию психической жизни, усиливать и останавливать кровотечения.

Жильяр говорит: "Я убежден, что, зная через Вырубову течение болезни (Наследника), он, по уговору с Бадмаевым, появлялся около постели Алексея Николаевича как раз перед самым наступлением кризиса, и Алексею Николаевичу становилось легче. Ее Величество, не зная ничего, была, конечно, не один раз поражена этим, и она поверила в святость Распутина. Вот где лежал источник его влияния".

Занотти показывает: "Я не могу Вам сказать, каково было влияние на здоровье Алексея Николаевича в первое посещение Распутина, но в конце концов у меня сложилось мнение, что Распутин появлялся у нас по поводу болезни Алексея Николаевича именно тогда, когда острый кризис его страданий уже проходил. Я, повторяю, в конце концов это заметила".

Потом Распутин пошел дальше лжи. Став необходимостью для больной Императрицы, он уже грозил ей, настойчиво твердя: Наследник жив, пока я жив. По мере дальнейшего разрушения ее психики он стал грозить более широко: моя смерть будет Вашей смертью».

Примечательно, что почти те же предположения высказывал публицист П. Ковалевский, чья книга о Распутине была опубликована в 1923 году не в белом Париже, но в красной Москве:

«Когда по настоянию Коковцова Распутин был удален из дворца, Алексей снова заболел. И доктора не могли найти причин и не знали средства прекратить эти болезненные явления. Выписывался снова Распутин. Он возлагал руки, делал пассы, и болезнь через несколько времени прекращалась.

Эти махинации устраивались Вырубовой при содействии известного доктора тибетской медицины Бадмаева. Бывшего наследника систематически "подтравливали".

В числе средств тибетской медицины у Бадмаева был порошок из молодых оленьих рогов, так называемых пантов, и корень женьшеня. Это очень сильно действующие средства, принятые в китайской медицине <…>

Китайская медицина приписывает измельченным в порошок пантам и корню женьшеня способность подымать силы стариков, омолаживать их в любом отношении. Но порошки пантов и женьшеня, принятые в большом количестве, могут вызывать сильное и опасное кровотечение, особенно у людей, предрасположенных к нему.

Бывший наследник был, как известно, очень предрасположен к кровотечениям. И вот, когда нужно было поднять влияние Распутина или вызвать в случае его удаления новое появление, Вырубова брала у Бадмаева эти порошки и это средство ухитрялась, подмешивая к питью или пище, давать Алексею.

Болезнь открывалась. Пока не возвращался Распутин, наследника "подтравливали". Доктора теряли голову, не зная, чему предписать обострение болезни. Не находили средств. Посылали за Распутиным. Порошки переставали давать, и через несколько времени болезненные явления исчезали. Так Распутин являлся в роли чудотворца. Жизнь и здоровье Распутина связывали с жизнью и здоровьем бывшего наследника».

Таким образом, антисоветски настроенный следователь Соколов смыкался с революционным публицистом Ковалевским, Москва в распутинском вопросе солидаризировалась с Парижем, эмиграция – с метрополией, и вина в обоих случаях возлагалась на тандем отравительницы Вырубовой и развратного злодея Распутина.

Что на это сказать? Версия Соколова опирается на показания людей, которые либо судят о Распутине по вполне понятным причинам предвзято с целью оградить Царскую Семью от малейших подозрений, либо просто не заслуживают, как Юсупов, доверия. Едва ли возможно было обманывать мать так долго, появляясь у постели больного в нужный момент, и уж тем более невозможно представить, чтобы Вырубова была способна, словно злодейка из романов Дюма, подмешивать яд больному ребенку.

Каких бы собак, справедливо или несправедливо, на Григория Распутина ни вешали, в чем бы его ни обвиняли, одного нельзя у него никак отнять – он умел неведомым образом облегчать физические страдания Цесаревича и нравственные муки его родителей.

«1913. 17 июля. В 81/4 Алексея принес Деревенько к нам в спальню и он провел почти весь день с Алике в кровати, боль у него продолжалась до вечера с небольшими перерывами <…> в 7 час. приехал Григорий, побыл недолго с Алике и Алексеем, поговорил со мною и дочерьми и затем уехал. Скоро после его отъезда боль в руке у Алексея стала проходить, он сам успокоился и начал засыпать», – записывал Государь в дневнике.

«Нюра позвала к телефону: говорят из Царского. Он подходит.

– Что, Алеша не спит? Ушко болит? Давайте его к телефону. – Жест в нашу сторону, чтобы мы молчали. – Ты что, Алешенька, полуночничаешь? Болит? Ничего не болит. Иди сейчас, ложись. Ушко не болит. Не болит, говорю тебе. Спи, спи сейчас. Спи, говорю тебе. Слышишь? Спи.

Через пятнадцать минут опять позвонили. У Алеши ухо не болит. Он спокойно заснул.

– Как это он заснул?

– Отчего же не заснуть? Я сказал, чтобы спал.

– У него же ухо болело.

– А я же сказал, что не болит.

Он говорил со спокойной уверенностью, как будто иначе и быть не могло», – описывала распутинские методы лечения Е. Ф. Джанумова.

Вполне вероятно, что все это происходило за счет гипноза, которым Распутин владел и о чем писали независимо друг от друга начальник Департамента полиции Белецкий, доктор Бадмаев, министр внутренних дел А. Н. Хвостов и многие другие мемуаристы и с чем решительно не соглашалась дочь Распутина: «Никаких приемов гипнотизма отец в действительности не знал. Он как был простым мужиком от рождения, таким и остался до самой смерти. Но он был от природы очень умный и мог говорить о многих предметах. Его воздействие на людей, вероятно, заключалось в том, что он был чрезвычайно силен духовной энергией и верой в Бога».

Однако большинство современников искали причину в ином.

«Распутин несомненно обладал в сильной степени какой-то непонятной внутренней силой в смысле воздействия на чужую психику, представлявшей род гипноза. Так, между прочим, мной был установлен несомненный факт излечения им припадков пляски св. Витта у сына близкого знакомого Распутина – Симановича, студента Коммерческого Института, причем все явления болезни исчезли навсегда после двух сеансов, когда Распутин усыплял больного», – писал следователь В. Руднев.

«Не подлежит никакому сомнению, что Распутин обладал чрезвычайной магнетической силой, – полагал протопресвитер Шавельский и предлагал свое объяснение его таинственного дара: – Поклонники и поклонницы указывали источники ее в его необыкновенной вере и святости. Конечно, они ошибались, ибо у Распутина не было ни веры, ни святости подлинного праведника! Серьезнее другое объяснение, что причину ее надо искать не в религиозной, а в физиологической области. Интересно мнение изучающего личность Распутина ученого, профессора-медика К. Он пришел к выводу, что сила Распутина, его необыкновенная, граничащая с прозрением чувствительность, его способность воздействовать на других развились на половой почве, вследствие присущей ему феноменальной половой энергии. Тайну распутинской силы должна раскрыть наука».

Наука Распутиным заниматься стесняется. Но, забегая вперед, приведем еще один выдающийся случай из медицинской практики опытного странника.

В самом начале 1915 года недалеко от Петербурга произошла крупная железнодорожная катастрофа.

«2-го января. Пятница. <…> Узнал, от Воейкова, что в 6 час. по М. В. Р. жел. дор. между Царским Селом и городом случилось столкновение поездов. Бедная Аня, в числе других, была тяжело ранена и около 10 привезена сюда и доставлена в дворцовый лазарет. Поехал туда в 11 час. Родители прибыли с нею. Позже приехал Григорий», – отметил в дневнике Государь.

«Послали за Григорием. Жутко мне стало, но осудить никого не могла, – писала в своем дневнике медсестра царскосельского лазарета Вера Чеботарева. – Женщина умирает, она верит в Григория, в его святость, его молитвы. <…>

Вера Игнатьевна (Гедройц – хирург. – А. В.) поставила условием, чтобы Григорий ходил через боковой подъезд, никогда среди офицеров не показывался, чтобы его Акулина-богородица (Лаптинская. – А. В.) не смела переступать порога, отделяющего коридор <…> Анна Александровна встретила Григория словами: «Где же ты был, я так тебя звала». <…> Остался дежурить на всю ночь».

«Новый 1915 год начался с большого для Царской семьи горя, – писал в мемуарах генерал Спиридович. – 2-го января друг Государыни, А. А. Вырубова, поехала поездом из Царского Села в Петроград. На шестой версте от столицы поезд потерпел крушение. Несколько вагонов было разбито. Вырубова тяжело ранена. Вытащенная казаком Конвоя Его Величества из-под обломков вагона, она пролежала несколько часов в железнодорожной сторожке и была перевезена в Царское Село. Царица с дочерьми встретила ее на вокзале и перевезла в дворцовый госпиталь.

Туда приехал Государь. Вырубова была без памяти. Ждали смерти и причастили Св. Тайн. Вызвали из Петрограда Распутина. Его провели в палату, где лежала больная. Подойдя к ней и взяв ее за руку, Распутин сказал: "Аннушка, проснись. Погляди на меня". Больная раскрыла глаза и, увидав Распутина, улыбнулась и проговорила: "Григорий, это ты? Слава Богу".

Распутин держал больную за руку, ласково глядел на нее и сказал, как бы про себя, но громко: "Жить она будет, но останется калекой". Эта сцена произвела на всех очень большое впечатление. Впоследствии так и случилось. Анна Александровна не умерла».

Более драматично сцена исцеления Вырубовой была описана Белецким: «…положение ее было признано очень серьезным, и она, находясь все время в забытьи, была уже молитвенно напутствована глухой исповедью и причастием Святых Тайн. Будучи в бредовом, горячечном состоянии, не открывая все время глаз, А. А. Вырубова повторяла лишь одну фразу: "Отец Григорий, помолись за меня!"; но ввиду настроения матери Вырубовой решено было Распутина к А. А. Вырубовой не приглашать. Узнав о тяжелом положении Вырубовой со слов графини Витте и не имея в ту пору в своем распоряжении казенного автомобиля, Распутин воспользовался любезно предложенным ему графиней Витте ее автомобилем и прибыл в Царское Село <…> В это время в палате, где лежала А. А. Вырубова, находились Государь с Государыней, отец А. А. Вырубовой и княжна Гедройц. Войдя в палату без разрешения и ни с кем ни здороваясь, Распутин подошел к А. А. Вырубовой, взял ее руку и, упорно смотря на нее, громко и повелительно сказал ей: "Аннушка! Проснись, поглядь на меня!" И, к общему изумлению всех присутствующих, А. А. Вырубова открыла глаза и, увидев наклоненное над нею лицо Распутина, улыбнулась и сказала: "Григорий – это ты? Слава Богу!" Тогда Распутин, обернувшись к присутствовавшим, сказал "Поправится!" И шатаясь, вышел в соседнюю комнату, где и упал в обморок. Придя в себя, Распутин почувствовал большую слабость и заметил, что он был в сильном поту. Этот рассказ я изложил почти текстуально со слов Распутина, как он мне передавал».

Замечательно прокомментировал последнюю сцену – судя по всему вымышленную – И. В. Смыслов: «Итак, внимание. В житии какого святого, в каком это Патерике мы читали, чтобы подвижник, исцелив кого-либо, падал без сознания, обливаясь потом?! Этот момент встречается в интервью с экстрасенсами (Джуной, например), когда они говорят, что лечение каждого пациента отнимает у них очень много собственной энергии, поэтому они не могут исцелить болезнь за один сеанс или принять в день большое число людей. В случае с Вырубовой мы видим не исцеление, а экстрасенсорное воздействие и внутреннее напряжение Распутина в момент действия через него бесовских сил. Здесь было типично "кашпировское": "Поглядь на меня", но не было ни слова молитвы, даже имитации молитвы. Ко всему прочему, не было и никакого исцеления. Вырубова лишь пришла в сознание, и только, она на всю жизнь осталась хромой».

А вот как резюмировал сам Белецкий:

«…я ясно представил себе, какое глубокое и сильное впечатление эта сцена "воскрешения из мертвых" должна была произвести на душевную психику высочайших особ, воочию убедившихся в наличии таинственных сил благодати Провидения, в Распутине пребывавших, и упрочить значение и влияние его на августейшую семью. После этого случая Вырубова, как мне закончил свой рассказ Распутин, сделалась "ему дороже всех на свете, даже дороже царей", так как у нее, по его словам, не было той жертвы, которую она не принесла бы по его требованию».

Вырубова писала о своем исцелении скупо и никакого чуда в нем не усмотрела: «Помню, как вошел Распутин и, войдя, сказал другим: "Жить она будет, но останется калекой". <…> Приходил и Распутин. Помню, что в раздражении я спрашивала его, почему он не молится о том, чтобы я меньше страдала».

Впрочем, по мнению Спиридовича, происшествие на железной дороге сыграло исключительную роль в отношениях между Вырубовой и Распутиным и прояснило в этих отношениях очень существенный момент, вводивший в соблазн российскую публику.

«Катастрофа с Вырубовой вернула к ней ослабевшие очень в последнее время симпатии Ее Величества. Катастрофа послужила к сближению подруг, дружба которых приходила к концу. А с возвратом подруги становится ближе ко дворцу и старец Григорий, который, с началом войны, отошел было в сторону и потерял прежнее внимание Их Величеств. Катастрофа пролила и новый свет на отношения между Распутиным и Вырубовой. Было распространено мнение, будто бы они были в близких интимных отношениях. Так говорили кругом. И тем более я был поражен, когда лейб-хирург Федоров сказал мне, что делая медицинское исследование госпожи Вырубовой еще с одним профессором вследствие перелома бедра, они неожиданно убедились, что она девственница. Больная подтвердила им это и дала кое-какие разъяснения относительно своей супружеской жизни с Вырубовым, с которым она была разведена. Это обстоятельство, исключавшее физическую близость между Распутиным и Вырубовой, заставило тогда очень задуматься над сущностью их отношений».

Однако к известию об исцелении Вырубовой немалая часть общества отнеслась с таким же сожалением, как ровно за полгода до этого к выздоровлению самого целителя, полагая, что смерть Аннушки могла бы принести стране благо, ослабив влияние Распутина. Но вышло иначе, положение крестьянина еще более укрепилось, а его необыкновенные способности нашли новое подтверждение. Однако, по воспоминаниям современников, гипнотической силой Распутин пользовался не только в медицинских целях. Вспомним еще раз фрагмент из мемуаров Коковцова: «Когда Р. вошел ко мне в кабинет и сел на кресло, меня поразило отвратительное выражение его глаз. Глубоко сидящие в орбите, близко посаженные друг к другу, маленькие, серо-стального цвета, они были пристально направлены на меня, и Р. долго не сводил их с меня, точно он думал произвести на меня какое-то гипнотическое воздействие или же просто изучал меня, видевши меня впервые». Вспомним слова Столыпина в изложении Родзянко: «Он бегал по мне своими белесоватыми глазами, произносил какие-то загадочные и бессвязные изречения из Священного Писания, как-то необычайно водил руками, и я чувствовал, что во мне пробуждается непреодолимое отвращение к этой гадине, сидящей против меня. Но я понимал, что в этом человеке большая сила гипноза и что он на меня производит какое-то довольно сильное, правда, отталкивающее, но все же моральное впечатление. Преодолев себя, я прикрикнул на него…» Или вот свидетельство военного министра Сухомлинова: «Гуляя по перрону взад и вперед, он старался пронизывать меня своим взглядом, но не производил на меня никакого впечатления».

Министр внутренних дел А. Н. Хвостов рассказывал журналисту И. В. Гессену: «Гришка поразительный гипнотизер; на меня вот он не действует, потому что у меня есть какая-то неправильность, что ли, в строении глаз и я не поддаюсь самому усиленному гипнотизму. Но влияние его настолько сильно, что ему поддаются в несколько дней и самые заматерелые филеры; на что уже, знаете, эти люди прошли огонь, воду и медные трубы, а чуть ли не каждые пять дней мы вынуждены менять их, потому что они поддаются его влиянию».

Сразу стоит оговорить, что информация насчет сраженных распутинским гипнозом филеров ни в коей степени не соответствует действительности, но легенда оказалась живуча. Очень яркое свидетельство о попытке загипнотизировать ее приводит в своем мемуаре «Распутин» писательница Надежда Александровна Тэффи:

«…два острых распутинских глаза, подстерегая, укололи меня.

– Так не хочешь пить? Ишь ты какая строптивая. Не пьешь, когда я тебя уговариваю.

И он быстрым, очевидно привычным, движением тихонько дотронулся до моего плеча. Словно гипнотизер, который хочет направить через прикосновение ток своей воли.

И это было не случайно.

По напряженному выражению всего его лица я видела, что он знает, что делает. И я вдруг вспомнила фрейлину Е., ее истерический лепет: "Он положил мне руку на плечо и так властно сказал…"

Так вот оно что! Гриша работает всегда по определенной программе. Я, удивленно приподняв брови, взглянула на него и спокойно усмехнулась.

Он судорожно повел плечом и тихо застонал. Отвернулся быстро и сердито, будто совсем навсегда, но сейчас же снова нагнулся.

– Вот, – сказал, – ты смеешься, а глаза-то у тебя какие – знаешь? Глаза-то у тебя печальные. Слушай, ты мне скажи – мучает он тебя очень? Ну, чего молчишь?.. Э-эх, все мы слезку любим, женскую-то слезку. Понимаешь? Я все знаю. <…> Вот когда ты придешь ко мне, я тебе много расскажу, чего ты и не знала.

– Да ведь я не приду? – сказала я и опять вспомнила фрейлину Е.

Вот он, Распутин, в своем репертуаре. Этот искусственно-таинственный голос, напряженное лицо, властные слова. Все это, значит, изученный и проверенный прием. Если так, то уж очень это все наивно и просто. Или, может быть, слава его как колдуна, вещуна, кудесника и царского любимца давала испытуемым особое, острое настроение любопытства, страха и желания приобщиться этой жуткой тайне? Мне казалось, будто я рассматривала под микроскопом какую-то жужелицу. Вижу чудовищные мохнатые лапы, гигантскую пасть, но притом прекрасно сознаю, что на самом-то деле это просто маленькое насекомое.

– Не при-дешь? Нет, придешь. Ты ко мне придешь.

И он снова тайно и быстро дотронулся до моего плеча. Я спокойно отодвинулась и сказала:

– Нет, не приду.

И он снова судорожно повел плечом и застонал. Очевидно, каждый раз (и потом я заметила, что так действительно и было), когда он видел, что сила его, волевой его ток не проникает и отталкивается, он чувствовал физическую муку. И в этом он не притворялся, потому что видно было, как хочет скрыть и эту плечевую судорогу, и свой странный тихий стон.

Нет, все это не так просто. Черный зверь ревет в нем… <…> Рассказывали, что он собирал своих поклонниц, дам из общества, в бане и заставлял, "чтобы сломить дух гордости и научить смирению", мыть ему ноги. Не знаю, правда ли это, но могло бы быть правдой. Там, в этой истерической атмосфере, самая идиотская выдумка могла казаться правдой. Магнетизер ли он?

Мне довелось говорить о нем с человеком, серьезно изучавшим гипнотизм, магнетизм, влияние на чужую волю.

Я рассказала ему о странном жесте Распутина, об этом быстром прикосновении и об судороге, которая корчила его каждый раз, когда он видел, что приказ его не исполнялся.

– Да неужели же вы не знаете? – удивился мой собеседник. – Ведь то прикосновение – это типичный магнетический акт. Это передача волевого тока. И каждый раз, как ток этот не воспринимается, он летит обратно и ударяет магнетизера. Этот ток тем сильнее, чем напряженнее и сильнее была направленная им волна. Вы рассказываете, что он очень долго настаивал, значит, напрягал свою силу. Поэтому обратный ток ударял его до такой боли, что он корчился, стонал. Ему, наверное, было очень тяжело, и он мучительно напрягался победить отпор. Все, что вы рассказываете, – типичный случай магнетического опыта».

В своем ощущении Распутина Тэффи не одинока. Любопытно во всех вышеприведенных свидетельствах то, что и Коковцов, и Сухомлинов, и Тэффи, и Столыпин, и Хвостов, точно сговорившись, ставили себе в заслугу неподвластность черным Григорьевым чарам. А вот насколько была независима от этой гипнотической силы Царская Семья и пытался ли воздействовать на Царя с Царицей Распутин подобно тому, как «гипнотизировал» царевых слуг и популярных русских писательниц, вопрос открытый.

«Я часто слышал споры на тему о том, искренен ли Распутин в утверждении своих сверхъестественных способностей или же он, в сущности, не более как лицемер и шарлатан. И мнения почти всегда разделялись, так как старец полон контрастов, противоречий и причуд. Что же касается меня, я не сомневаюсь в его полной искренности, – писал в дневнике французский посол Морис Палеолог. – Он не обладал бы таким обаянием, если бы не был лично убежден в своих исключительных способностях. Его вера в собственное мистическое могущество является главным фактором его влияния. Он первый обманут своим пустословием и своими интригами; самое большее, что он прибавляет к этому, некоторое хвастовство. Великий мастер герметизма, остроумный автор "Philosophia sagax", Парацельс, совершенно правильно заметил, что сила чудотворца имеет необходимым условием его личную веру: "Он неспособен сделать то, что считает неисполнимым для себя"… К тому же, каким образом не верил бы Распутин, что от него исходит исключительная сила? Каждый день он встречает подтверждение в легковерии окружающих. Когда, чтобы внушить императрице свои фантазии, он говорит, что вдохновлен Богом, ее немедленное послушание доказывает ему самому подлинность его притязаний. Таким образом, они оба взаимно гипнотизируют друг друга.

Имеет ли Распутин такую же власть над императором, как над императрицей? Нет, и разница ощутительна.

Александра Федоровна живет, по отношению к старцу, как бы в гипнозе: какое бы мнение он ни выразил, какое бы желание ни изложил, она тотчас же повинуется: мысли, которые он ей внушает, врастают в ее мозг, не вызывая там ни малейшего сопротивления. У царя подчинение значительно менее пассивное, значительное менее полное. Он верит, конечно, что Григорий "Божий человек"; тем не менее он сохраняет по отношению к нему большую часть своей свободной воли; он никогда не уступает ему по первому требованию. Эта относительная независимость укрепляется особенно, когда старец вмешивается в политику. Тогда Николай II облекается в молчание и осторожность; он избегает затруднительных вопросов; он откладывает решительные ответы; во всяком случае, он подчиняется только после большой внутренней борьбы, в которой его прирожденный ум очень часто одерживает верх. Но, в отношениях моральном и религиозном, император глубочайшим образом подвергается влиянию Распутина; он черпает отсюда много силы и душевного спокойствия, как признавался недавно одному из своих адъютантов Д., который сопровождал его во время прогулки.

– Я не могу себе объяснить, – говорил он ему, – почему князь Орлов высказывал себя таким нетерпимым по отношению к Распутину; он не переставал говорить мне об нем плохое и повторять, что его дружба для меня гибельна. Совсем напротив… Итак, слушайте: когда у меня бывают заботы, сомнения, неприятности, мне достаточно поговорить в течение пяти минут с Григорием, чтобы почувствовать себя тотчас же уверенным и успокоенным. Он всегда умеет сказать мне то, что мне необходимо услышать. И впечатление от его добрых слов остается во мне в течение нескольких недель».

Это свидетельство можно было бы отнести на счет легенды о слабоволии Государя и общеизвестной лживости Палеолога («Дорогой Ники, что я могу сказать тебе о французе Палеологе, – предупреждал Великий Князь Николай Михайлович Государя, – этот господин вносит смущение всюду, где может, болтает бессмыслицу в разных гостиных и вместо того чтобы быть деятельным представителем нашего друга Франции, думает только о своей карьере и собственной шкуре, поэтому доверять ему нельзя»), но в данном случае косвенно оно подкрепляется выписками из дневника самого Императора, да и частота встреч Царской Четы с Распутиным говорит о том, что и Государь, и Государыня ценили общество этого наделенного загадочными способностями человека и никаких негативных эмоций и тревожных чувств в его присутствии не испытывали.

«В 4 часа приняли доброго Григория, кот. остался у нас час с 1/4».

«Григорий приехал к нам и побыл больше часу».

«В 4 с 1/2 приехал Григорий; пили с ним чай».

«После чая долго сидели с Григорием».

«В 6 час. был у меня Григорий».

«В 7 час. приехал Григорий, побыл недолго с Алике и Алексеем, поговорил со мною и дочерьми и затем уехал. Скоро после его отъезда боль в руке у Алексея стала проходить, он сам успокоился и начал засыпать».

«После чая увидел на минутку Григория».

«После чая приняли Григория, который остался до 73 /4».

«Вечером имели отраду видеть Григория».

«Вечером посидели и пили чай с Григорием».

«После обеда приехал Григорий, поговорили вместе часок».

«Во время службы видел Григория в алтаре».

«Видели Григория, кот. был на вечерней службе».

«Вечер провели с Григорием, кот. вчера прибыл в Ялту».

«Видели Григория».

«Видели Григория и простились с ним».

«Вечером у нас посидел Григорий».

Здесь приведены выписки из дневника Николая за 1913-й и первую половину 1914 года, из которых следует, что Распутин бывал у Государя в среднем раз в месяц. Можно предположить, что еще чаще с ним встречалась Императрица у Вырубовой, а сама хозяйка «маленького домика» несколько лукавила, когда оправдывалась в своих воспоминаниях: «Если я говорю, что Распутин приезжал 2 или 3 раза в год к Их Величествам, – последнее время они, может быть, видели его 4 или 5 раз в год – это можно проверить по точным записям этих полицейских книг, говорю ли я правду». Все происходило чаще, и после 1912 года влияние Распутина стало уже без всякого сомнения выходить далеко за рамки услуг искусного врачевателя и занимательного собеседника, повествующего о странствиях по святым местам и встречах с «Божьими людьми». Распутин уже давно стал для Царской Семьи кем-то вроде негласного наставника и советчика, и с течением лет сфера его влияния лишь расширялась.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63