– Папа все порывался вести катер, – кричит Клаудиа, пришвартовываясь,- но я сказала, что с вами удар случится, если кто-нибудь опять покорежит вашу лодку.
      Артуро сверкает белозубой улыбкой:
      – А я ей ответил, что это было бы вполне справедливо после того, что ты сделал с моим «Лучом».
      Я прыгаю на борт, принимаю поцелуй Клаудии в щеку. Потом подхожу к ее отцу, помогаю ему подняться. Он хватается рукой за мою руку и с трудом встает.
      – Клаудиа рассказала мне обо всем, что здесь происходило, – говорит Артуро.
      У него на лице до сих пор следы ссадин, голова забинтована.
      – Не волнуйся. Врачи говорят, что со мной все будет в порядке. И действительно будет… после того как я рассчитаюсь с теми ублюдками, которые надо мной поработали. Мои люди уже нашли их. Так что ждать недолго.
      Хлоя радостно вскрикивает. Мы оба с Артуро поворачиваем головы и смотрим на пристань, где Клаудиа передает моей жене большую коробку, которую мы отправили с Ямайки. Хлоя обнимает Клаудию, потом потрясает коробкой и кричит мне:
      – Смотри!
      Я киваю. Женщины уходят, болтая и смеясь.
      – Они очень подружились, – замечает Артуро.
      – Как парочка одноклассниц, – киваю я. Мне очень хотелось бы знать, что именно они сейчас обсуждают. – Клаудиа была на высоте. Без нее нам пришлось бы туго.
      – Я же говорил тебе, что на нее можно положиться, – говорит Артуро. И сразу заговаривает о
      деле, спрашивает, каковы будут мои дальнейшие распоряжения.
 
      Через несколько дней документы и авиабилеты для Чарльза и Дерека готовы.
      – С ними полетит Йен. Будет кому подписать документы у Клейпула, – говорит Артуро.
      Я сообщаю об этом Чарльзу накануне их с Дереком отъезда на материк.
      – Мои люди все устроили, – говорю я.
      – Да? – Чарльз удивленно поднимает бровь.
      – Мы выкупаем долю Клейпула в фирме «Клейпул и сыновья». Не волнуйся, он может оставаться
      на своем месте, сколько пожелает. Но его главной заботой теперь будет защищать ваши интересы. Мы будем высылать средства, которых вам хватит на жизнь и даже на капиталовложения, а также на то, чтобы откупиться от правительства Ямайки и оставить за собой Яму Моргана.
      – Это не обязательно, но очень благоразумно с твоей стороны.
      Я пожимаю плечами:
      – Мне это выгодно, только и всего. Мы собираемся оставить за собой Бартлет-Хаус. Хлоя хочет
      иногда приезжать на Ямайку, а я буду спокоен, что с ней ничего не случится.
      – Я уже дал тебе слово, черт возьми!
      Я с улыбкой кладу руку ему на плечо:
      – Не хотел тебя обидеть. Ты дал слово, но Саманта и Филипп слова не давали. И Дерек тоже.
      Мы оба видим, как он зол. Так что мы все должны быть вежливы, и не более того. Кроме того, мы с Хлоей просто хотим помочь. Если захотите модернизировать ваш дом, например, мы и тут вам поможем. Было бы прекрасно, если бы вы провели телефон, чтобы Хлоя могла звонить, когда захочет.
 
      Хлоя предпочитает проститься со своими родственниками на причале.
      – У нас с Генри есть кое-какие дела, – с улыбкой говорит она.
      – Какие такие дела? – спрашиваю я.
      – Так. Дела, – загадочно отвечает моя жена. -Пока ты отвозишь отца и Дерека в аэропорт… При
      едешь – все узнаешь.
      – Ты опять ведешь себя настырно, – улыбаюсь я.
      Хлоя тоже улыбается:
      – И что из этого? Я ведь предупреждала тебя, что собираюсь именно так себя вести. – Она целует меня.
      Я хмурюсь. Не знаю, что она там еще задумала… но делаю как она сказала.
      Как только Чарльз, Дерек и Йен поднимаются по трапу самолета «Джамайка Эйр», я опрометью бегу из терминала к своей машине и мчусь обратно в Кокосовую рощу.
      День – идеальный для прогулок на катере. Белые пушистые облака неподвижно висят в чистом голубом небе. Бриз покрывает поверхность бухты легкой рябью. Жду не дождусь возможности сесть в свой «Грейди», и – поскорее на остров, где теперь меня ждут только Хлоя и мой сын.
      Когда я приближаюсь к Кайя де ла Сангре, из канала выруливает новая, сияющая темно-синяя лодка. Снизив скорость, внимательно ее рассматриваю. Это еще что за новости? Лодка обгоняет меня, оставляя за собой петушиный хвост пены, потом разворачивается и мчится мне навстречу.
      Я тоже набираю скорость, готовясь вильнуть в сторону, если лодка не свернет. Но, подплыв поближе, она резко меняет курс и заходит с правого борта. За рулем Клаудиа. Интересно, какие наряды или книжки она привезла сегодня Хлое.
      Девушка машет мне рукой. Машу в ответ, но рука моя опускается, когда я вижу рядом с Клау-дией Генри. Он тоже машет мне.
      – Что ты тут делаешь? – беззвучно обращаюсь я к нему.
      – Я сегодня ночую у Клаудии! – радостно отвечает он. – Будет здорово!
      – Кто тебе разрешил?
      – Мама, – отвечает Генри. – Это была ее идея.
      – Ладно, – говорю я и улыбаюсь, припомнив наш с Генри разговор несколько дней назад.
      – Что, если я буду называть Хлою мамой? – спросил меня мой сын.
      – Конечно.
      – А моя настоящая мама не рассердится?
      – Нет, ей это будет приятно, – отвечаю я, обнимая мальчика.
      Когда Генри впервые назвал так Хлою, глаза ее наполнились слезами.
      – Эй, мамочка! – мысленно обращаюсь я к жене. – Что это ты отсылаешь моего ребенка?
      – Это наш ребенок, не забывай об этом! – отвечает она. – Где ты?
      – Уже почти дома.
      – Хорошо. Когда пришвартуешься, зайди в большую комнату.
      – Зачем это?
      – Там увидишь.
 
      Несколько оставшихся собак приходят к причалу встречать меня. Я печально качаю головой, видя, как мало их осталось. Потребуются годы, чтобы восстановить стаю такой, какая она была. Наученные горьким опытом с Дереком, собаки еще побаиваются рычать и лаять при моем появлении. Привязав «Грейди», я прохожу на галерею, через, две ступеньки взбегаю на третий этаж.
      Я останавливаюсь в дверях, разинув рот от удивления. Хотя день теплый и солнце еще не село, в камине разведен огонь, повсюду расставлены зажженные свечи: на столах, полках, даже на телевизоре и DVD-плеере.
      Хлоя ждет меня посередине комнаты – босая, в простом белом хлопчатобумажном платье, под которым явно ничего нет.
      – Что же ты стоишь? – спрашивает она- Я и так достаточно долго тебя ждала.
      Я делаю глубокий вдох и решительно иду к своей жене. Глаз не могу от нее отвести. Ее бедра и соски так натягивают тонкую ткань, что, кажется, вот-вот порвут ее. При виде ее шоколадного тела меня охватывает возбуждение. Останавливаюсь в нескольких футах от нее. Хлоя опускает глаза, потом поднимает и говорит с жестокой усмешкой:
      – Мистер де ла Сангре, контролируйте себя.
      – Я слишком долго себя контролировал.
      – Да и я тоже, – вырывается у нее.
      – Это то, о чем я подумал? – спрашиваю я.
      – Да,- кивает она.- Пора нам пожениться понастоящему.
      – Согласен.
      Оглядевшись, я вижу белую чашу, зеленый керамический кувшин, кружку и маленький кожаный мешочек.
      – Удивительно, как это ты все раздобыла!
      – Это было нелегко, – признается Хлоя. Она идет к столу. – Ты не приведешь ее, пока я занимаюсь остальным? – И она указывает на тень в дальнем углу комнаты.
      Я снова застываю с открытым ртом. Передо мной стоит обнаженная Рита Сантьяго. Ее глаза остекленели и смотрят в пустоту, рука все еще забинтована . Она молча ждет своей участи.
      – Неужели нельзя было взять кого-то другого? Кого-нибудь, кого я не знаю и никогда не видел?
      – Но почему не она, Питер? – хмурится Хлоя.-Она просто человек. К тому же, если ты успел забыть, она была готова убить твоего сына.
      – Помню,- отвечаю я, не желая спорить со своей невестой, чувствуя себя последним дураком и пре
      красно сознавая, что отец не похвалил бы меня за такую слабость.- Просто мы с ней знакомы. Мне казалось, Клаудиа с ней разобралась…
      – Значит, ты не против, чтобы она умерла? Ты просто не хочешь сам убивать свою любимицу?
      – Она вовсе не моя любимица.
      – Питер, у нас сейчас нет времени охотиться.
      Нам нужна свежая еда для нашего пира, – говорит Хлоя, беря в руки чашу и кувшин. Она несет их на середину комнаты, ставит на стол, а потом подходит к Рите и берет ее за здоровую руку.- Я велела Клаудии привезти ее сегодня после твоего отъезда. С ней пришлось изрядно повозиться, прежде чем удалось заставить ее выпить вина из Слезы Дракона
      Рита не оказывает никакого сопротивления. Хлоя ведет ее на середину комнаты, туда, где стоят чаша и кувшин.
      – Лучший выбор трудно было бы сделать. Вспомни, Рита предала тебя, когда ты и твоя семья были в опасности. Питер, она совсем не будет страдать. Во всяком случае, гораздо меньше, чем она того заслуживает.
      Прежде чем я успеваю ответить, указательный палец Хлои превращается в острый коготь, который, полоснув Риту по шее, убивает ее почти мгновенно. Хлоя опускает мертвое тело на пол.
      – Ну вот. – Коготь Хлои снова становится пальцем. – Тебе и делать ничего не пришлось.
      – Но, – говорю я, – я бы мог…
      – Ничего, – улыбается Хлоя. – Нам пора заняться более важными вещами. – Она возвращается к столу и приносит кружку и кожаный мешочек.
      Моя невеста наливает вино из Слезы Дракона в чашу.
      – Роза Смерти, – говорит она, извлекая из мешочка лепесток. Хлоя крошит его в чашу, а потом добавляет туда Порошок Алхимиков.
      – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – говорю я.
      – Как же мне не знать? Я дочь своей матери. – Она тянется за кружкой. – Твое противоядие я туда уже подмешала. Ты боишься?
      Я качаю головой.
      – Помоги мне, – просит Хлоя и начинает снимать свои изумрудные серьги.
      Я ласкаю ее плечи, покрываю поцелуями шею, потом расстегиваю золотую цепочку, которую когда-то подарил ее сестре. Потом кладу все украшения на стол. Хлоя начинает раздеваться, как только я возвращаюсь от стола. Я следую ее примеру.
      – Пора, – говорит Хлоя.
      Не отрывая глаз друг от друга, мы меняем обличье.
      Хлоя берет кружку, дает ее мне. Это чтобы нейтрализовать свадебный напиток, – мысленно говорит она мне. – Надеюсь, я все сделала правильно.
      – Ты дочь своей матери – конечно, ты все сделала правильно.- Я опустошаю кружку, даже не заглянув в нее, заранее готовый к тому, что вкус будет отвратительным. Но на этот раз на языке лишь легкий металлический привкус. Напиток согревает горло.
      – Теперь надо подождать, – говорит Хлоя.
      – У нас сколько угодно времени, – отвечаю я, с восхищением глядя на свою подругу. Я готов ждать ее сколько угодно.
      – Питер, – напоминает она, – ты понимаешь, что это изменит тебя, что это свяжет нас с тобой навсегда?
      – Да.
      – Зная это, ты все еще готов взять меня в жены? Именно меня?
      – Навсегда.
      Потом мы пьем чистую горьковатую на вкус жидкость, соприкасаясь лбами, Мы продолжаем пить, пока чаша не пустеет. Я думаю о том, как мне повезло с женой. Хлоя глубоко вздыхает и думает: «И мне повезло». Мы «слышим» мысли друг друга, читаем их в глазах друг друга.
      – У тебя так было? – спрашивает она.
      Я чувствую, как сердце моей возлюбленной начинает учащенно биться.
      – Скоро… – обещаю я ей. – После нашего свадебного пира.
      – И когда мы будем любить друг друга, я смогу чувствовать и то, что чувствуешь ты?
      – Да – Я прикасаюсь к ней и чувствую, какая она стала горячая. Хлоя вздрагивает, мое тело отвечает эрекцией. – Может, пропустим пир? – спрашиваю я.
      – Э нет, – отвечает Хлоя. – Мне положено сейчас накормить тебя, и я это сделаю. – Она поворачивается к телу, лежащему сзади нас на полу, и отрывает от него большой кусок.
      Я принимаю еду и чувствую, как голодна Хлоя. Потом мы едим вместе, просто насыщаемся, безмолвно, бездумно. Насытившись, я беру ее прямо здесь, на полу. Мы с Хлоей двигаемся так слаженно, как никогда прежде. Мы рычим, воем и наконец вместе достигаем вершины блаженства. Потом лежим рядом, поглаживая друг друга хвостами.
      – Может быть, это ужасно, – говорит Хлоя и немедленно чувствует, что я вовсе не считаю это ужасным, – но, как бы я ни была опечалена смертью сестры, я счастлива, что мы в конце концов оказались вместе.
      Я встаю и открываю окна, чтобы послеполуденный свежий воздух проник в комнату. Он освежает мое разгоряченное тело. Хлоя вздыхает. Я ложусь рядом с ней, ласкаю ее, ощущаю все ее тело, каждое дыхание, каждую мимолетную мысль, каждое биение сердца.
      – Как жаль, что завтра это пройдет! – вздыхает Хлоя.
      – Но ведь мы все равно будем вместе, – утешаю ее я. Что нас ждет в будущем? Какие еще сюрпризы?
      – Чувствуешь? – спрашивает Хлоя.
      – Что? – переспрашиваю я, но тут же понимаю, о чем она.
      Маленькое сердечко бьется так тихо, что это едва заметно. Я нахожу место, где оно стучит, ощущаю тепло живота Хлои.
      – Наша дочь, – говорит она. – Надеюсь, Генри полюбит ее. – Она прижимается ко мне.
      – Обязательно полюбит, – уверяю я. Лежу, закрыв глаза и прислушиваюсь к биению сердца мо
      его еще не рожденного ребенка.
      – Мне бы хотелось назвать ее Элизабет, – говорит Хлоя.
      – Конечно.
      Я знаю, что скоро мы опять займемся любовью. Но пока мне хочется просто лежать с ней рядом в полудреме, пытаясь представить себе, какой будет наша маленькая девочка, как я буду жить дальше в этом доме с женой и двумя детьми.
      За окнами бушует вечный океан, волны набегают на берег и откатываются назад. Чайки кричат и дерутся между собой за кусок добычи. Ветер шелестит в кронах деревьев. Очередной его порыв обдает нас соленым запахом моря и прохладой, напоминающей, что скоро наступит ночь, а за нею – новый день.