Тинкер (№1) - Тинкер

Когда все было закончено, Рики сказал:

— Лорд Томтом ждет результатов.

И Тинкер, все еще страшно подавленную жутким зрелищем, повели в мастерскую. Рики взял ее за локоть, пытаясь задать некий темп движения. Но стоило ему коснуться Тинкер, как она подумала о том, что в ее руке тоже есть кости, и отшатнулась. Что-то в ее лице — то ли изначальный страх, то ли вспыхнувший следом гнев — страшно огорчило его. Отлично. Она зашагала за Чио, которая неслась вниз по коридорам с удивительной скоростью.

Рики тоже это заметил:

— Куда это ты несешься, Тадзи?

Краткий ответ Чио на языке они заставил Рики засмеяться.

— Что? — спросила Тинкер, разозлившись.

Она злилась на то, что они говорят на языке, которого она не знает. Злилась на Рики, который может смеяться после того, как увидел такое. Злилась на себя, перепуганную и подавленную девчонку, не способную сказать им «нет».

Рики ухмыльнулся, но промолчал.

После всего увиденного с момента пробуждения — комнат, коридоров и переходов дворца и города за его пределами — мастерская просто поразила Тинкер. Это был огромный, почти земной склад, не слишком отличающийся от того, который использовало ЗМА для хранения конфискованной контрабанды. Одна гигантская комната в пять сотен футов длиной, три сотни футов шириной и высотой, наверно, этажа в три. Высоко под крышей виднелись маленькие окошки, сквозь которые внутрь проникал солнечный свет, но нижние окна были сплошь закрашены черной краской. Образовавшийся в результате полумрак рассеивали прожектора. Интересно, что там, за закрашенными окнами? Почему они не хотят, чтобы Тинкер это увидела? До сих пор снаружи ей удавалось посмотреть на скалу и город они где-то далеко внизу. Возможно, закрашенные окна находились вровень с землей.

На единственной двери красовался висячий замок. Проволока свидетельствовала о наличии сигнализации.

Чисто выметенный пол в мастерской был сделан из промасленного дерева. Вдоль стен тянулись скамьи и рабочие столы, а середина помещения оставалась пустой и, следовательно, пригодной для сборки любого крупногабаритного оборудования. Пройдя вдоль верстаков, Тинкер обнаружила, что все инструменты сделаны людьми.

Она взяла в руки беспроводную отвертку.

— С Земли?

— Увы, но ваша технология гораздо более продвинута, чем наша.

— Как вы перетащили все это сюда?

— Поштучно, — сказал Рики. — У нас ушло двадцать лет на создание мастерской.

— И вы полагали, что найдете и гения, который вам все это соберет?

— Мы терпеливы, а люди созидательны. Рано или поздно мы найдем кого-нибудь, кто нам подойдет.

Тинкер нажала кнопку включения сверлильного станка, и тот, ожив, заворчал. Тинкер оглянулась: интересно, к чему подключен станок. Оказалось, к стандартной розетке в 220 вольт.

— Откуда идет электричество?

— У нас есть электростанция, — сообщил Рики, слегка помедлив. — Лампы, приборы, станки подключены к ней. Лорд Томтом ко всему подходит очень тщательно и добивается результатов. Оборудование прошло испытания, а большего тебе знать не следует.

— То есть вы предполагаете, что я на пустом месте построю вам ворота? То, чего я никогда не пыталась сделать и чего не смог сделать никто на целой планете? Может, вам и соломку в золото перепрясть?

— Согласно вступительному тесту в университет, ты достаточно хорошо разбираешься в теории ворот, чтобы построить функционирующий экземпляр.

Так-то вы в НСБ следите за утечкой информации!

— Теоретический проект и настоящая, действующая модель могут на долгие годы отстоять друг от друга.

— Ты не понимаешь? Лорд Томтом бессмертен. Так же, впрочем, как и ты. Теперь.

Итак, она обречена торчать тут вечно и строить проклятые ворота, если только лорд Томтом не потеряет терпение.

В дальнем конце мастерской находился освещенный солнечным светом кабинет, с чертежной доской, письменным столом и компьютерным оборудованием. На столе лежали чертежи: «Проект орбитальных ворот». Она взглянула на подпись. Аккуратными печатными буквами там было написано имя ее отца.

— Вы убили моего отца и отдали его работу китайцам.

— Никто не собирался его убивать, — ответил Рики. — Они просто пытались похитить его. Авария произошла случайно.

— Ты там присутствовал?

— Нет, я тогда учился в колледже. Играл в Интернете, учил физику и отмазывался от физкультуры с помощью медицинских справок.

— И не знаешь, что произошло на самом деле?

— Лорду Томтому он был нужен живым. Ты видел, как он наказал они только за то, что тот подверг тебя риску. Не буду огорчать тебя рассказами о том, что он делает с теми, кто оказывается не в состоянии выполнить его поручения.

— Кто-то из вас убил моего отца, пытаясь его похитить, то есть отвезти в неведомый ему мир, управляемый бессмертными сумасшедшими садистами.

— Примерно так.

— Вы все безумны.

— Может быть, — сказал Рики.

Она-то надеялась на более утешительный ответ. На столе стоял такой же, как у нее, ноутбук, который оказался полностью загруженным с ее компьютера. И периферия была идентична ее собственной, включая принтер, сканер и голопроектор.

— Спаркс?

— Да, босс?

— Твою мать! — Тинкер набросилась на Рики. — Да ты скопировал все, пока меня не было! Я тебе доверяла! Масленка доверял тебе! А ты просто использовал его, чтобы взломать мою систему и украсть мои мысли!

— Я был вынужден, — ответил тот.

И тогда она его ударила. Первый раз это был просто глупый девчоночий шлепок, но потом она поняла, что Рики не осмелится причинить ей боль, и тогда ударила его во второй раз, со всего размаху. А потом еще и еще. Весь ее страх превратился в гнев и обрушился на него. Рики перехватил ее правое запястье; Тинкер, сильно наступив на его голую ногу, успешно вывернулась. Рики упал. Рядом на столе лежали инструменты. Она схватила тяжелый гаечный ключ и попробовала достать его ключом. Рики перехватывал большую часть ее ударов, и тогда она отбросила ключ и схватила со стола ломик.

Рики отполз назад, выставив вперед руку.

— Тинкер, прости меня! Прости! Я вправду об этом сожалею. Но когда я приехал в Питтсбург, я должен был либо сделать это, либо умереть ужасной, ужасной смертью.

Тинкер остановилась. Ломик лежал у нее на плече. Она тяжело дышала. Но остановили ее вовсе не его слова, а внезапное понимание того, что она в самом деле может убить его и орудие убийства — у нее в руках. У него уже текла кровь изо рта, из носа, из пореза, рассекшего всю щеку. Чем-то попала она и по глазу Рики, отчего белок приобрел шокирующе красный цвет. Все его руки были в синяках, полученных при парировании ее ударов. Судя по странному виду его ступни, Тинкер сломала ему какую-то кость. Она могла бы забить его до смерти, но что бы ей это дало? Уж конечно, не свободу. И она оказалась сейчас в его положении: либо сделать, либо быть замученной до смерти; весь мир сделал ставку на продукт ее интеллекта…

«Подумай, дурочка, и не реагируй».

— Ладно, я тебя прощаю. — Тинкер опустила ломик, но не отбросила в сторону.

По словам агентов НСБ Даррека и Бриггс, кто-то похитил нескольких ученых. Теперь понятно, что это сделали они. Конечно, ученые либо отказались работать над созданием ворот, либо пытались бежать. А может, просто исчерпали терпение Томтома. А она, Тинкер, стала лишь последней жертвой. Провидица говорила: дверь остается открытой. И ничего с этим не сделаешь. А Тинкер — ключевая фигура… Если бы она сказала сейчас: «Отвалите!», они просто убили бы ее и нашли кого-то другого. Но у нее, однако, есть какое-то средство, которое должно остановить их. Ну почему та чертовка не сказала какое?

Чио опять что-то говорила Рики на языке они. Тинкер с раздражением посмотрела на нее и подумала: а не стукнуть ли и ее пару раз этим ломиком? Можно было бы, наверное, попросить охранников, и они бы подержали ее, как того маленького они. Взгляда Тинкер оказалось достаточно, чтобы Чио закричала от страха и отбежала за пределы досягаемости:

— Нет, нет, я прекращу!

— Отлично. — Тинкер отложила ломик. — Теперь мы понимаем друг друга.

— Да, — сказал Рики, отирая с лица кровь. — Я думаю, что понимаем.

— Да ты спишь хоть когда-нибудь? — раздраженно спросила Чио.

— Иногда сплю. — Не отрывая глаз от компьютера, Тинкер повернулась на футоне и уперлась ногами в стенку. — А иногда нет.

Чио заскулила.

За исключением солнечного света, других удобств в мастерской не предусматривалось. Поэтому, проведя несколько часов на ветхой табуретке, скверно игравшей роль стула в «рабочем кабинете», Тинкер вернулась в спальню. Она была очень недовольна тем, что Рики скопировал с ее домашней компьютерной системы все, чего недоставало в материалах, похищенных они после убийства ее отца. Он создал также отдельный файл, в котором разместил собственные записи. Рики явно пытался самостоятельно спроектировать ворота и ушел довольно далеко, подтверждая тем самым степень по физике, полученную в Калифорнийском технологическом. В общем, знания и талант этого тэнгу серьезно выделяли его из толпы прочих они.

Кроме того, Рики внес в компьютер все статьи по теории ворот, которые были опубликованы с того времени, как у китайцев появились чертежи ее отца. Некоторые из них оказались на китайском, но остальные — переведены, и, к счастью, аккуратно. Здесь же обнаружилась целая папка чертежей построенной космической станции и гиперфазовых ворот вместе со схемами энергопитания обоих объектов. Чтение файлов привело Тинкер к выводу, что какой-то они, знакомый и с физикой, и с магией одновременно, сумел расшифровать и расплывчатые записи ее отца, относящиеся к так называемому «Кодексу Дюфэ».

Тинкер знала все статьи, появившиеся после постройки ворот: западные ученые пытались задним числом спроектировать устройство, которое китайцы создали, казалось, едва ли не из воздуха. Поэтому она взялась за свежие, появившиеся в последние три месяца, публикации. И параллельно делала записи в рабочем окне.

А вот материалов пропавших без вести ученых в папке оказалось очень мало. Ее это сильно испугало. Она проверила, не отправил ли Рики загруженные файлы в корзину, позабыв потом ее очистить. Оказалось, она не ошиблась! Тинкер нашла в корзине дневник, который вел в заключении Генри Рассел. Ее потрясла железная воля этого человека. Он упорно сопротивлялся они, пока те не начали мучить его, сначала вырвав последовательно все пальцы левой руки, потом кисть, а потом и всю руку. В конце концов, очевидно, они сломали ему все, что можно и нельзя, и, после нескольких полубредовых слов, написанных Расселом, вероятно, в состоянии болевого шока, дневник внезапно обрывался. Тинкер решила удалить мрачный файл насовсем.

Все это время она размышляла и над словами провидицы. Что, что осталось недосказанным? Впервые увидела Тинкер в ее молчании хайзенбергианскую логику: предвидение будущего, а следовательно, и способность избежать его, усложняет избрание правильного направления. Вероятно, провидица не хотела сбивать Тинкер с некоего пути, который она выбрала бы сама как единственно возможный. Эх, вот бы отыскать ключ к тому, что, предположительно, она должна сделать! Отвечать они категорическим отказом не стоит — это доказал умерший Генри Рассел. Но и полное сотрудничество с ними невозможно.

В полном изнеможении Тинкер уронила компьютер на футон и подошла к окну посмотреть на звездное небо. В небе висела полная Луна, совершенно такая же, как на Земле или на Эльфдоме. Тинкер стала искать планеты, которые месяц назад, на Эльфдоме, стояли так близко друг к другу…

— Прекрати смотреть в окно, — простонала из своего угла Чио.

— Почему?

— Потому что от этого у меня болит голова.

— Почему это у тебя болит голова оттого, что я смотрю в окно?

— Потому что ты маленькая глупая фальшивая эльфийка, а все это — глупая трата моих способностей. Разве мое предназначение только в том, чтобы быть твоей надсмотрщицей? Ты никогда не спроектируешь эти ворота, и мое время и старания пропадут зря.

— Ну, тогда отпусти меня.

Чио бросила на нее мрачный, чернее ночи, взгляд.

— Да они просто закуют тебя в кандалы и швырнут в тесную и сырую яму. Будут кидать тебе заплесневелые крошки и тараканов в качестве белковой пищи. Почему это, интересно, ты должна жить как принцесса?

— Потому что от нее зависит весь план, — сказал Рики, появившийся в дверях с кипой одежды в руках. Чио что-то пролаяла ему на языке они, в ответ он презрительно рассмеялся.

— Мечтай, мечтай, маленькая кицунэ! Этого не случится. Мы никогда не станем для них чем-то большим, чем то, ради чего они нас создали. Мы просто инструменты. Молоток не превратится в аристократа только потому, что ему поддался упрямый, но жизненно важный гвоздь. Этим молотком либо вколачивают другой гвоздь, либо отбрасывают его в сторону и любуются тем, что было сделано с его помощью.

— Аристократа? — спросила Тинкер.

Так, значит, эти дурацкие «леди Чио» — всего лишь сладкая надежда Чио на вознаграждение за то, что она шпионила за Мейнардом и служит надсмотрщицей у нее.

— Онихида — сугубо феодальное общество. Яркие искры здесь крайне редки. — На ступне Рики виднелись целебные заклятия, и сама нога выглядела почти нормально. Но при ходьбе они прихрамывал и морщился от боли. — Кажется, мы навсегда застряли в мрачном средневековье. Аристократию обычно составляют высокородные, но иногда и низкородный может добраться до титула младшего лорда с помощью жестокости и педантизма. Таков, например, лорд Томтом. Но чаще всего, конечно, низкородные — это просто инструменты, сделанные высокородными. Ты, например, была создана Ветроволком.

— Ветроволк меня изменил, но не создал.

— Создать, изменить, обратить, слепить, все едино. Вот твоя одежда.

И он вручил ей всю кипу. Пять смен трусов, носков, рубашек и джинсов. Белье было шелковым, а джинсы — «Levi's», все в точности ее размера. За маской ярких синяков глаза Рики светились широкими лазурно-голубыми дисками. Если бы Тинкер не прочла дневник Генри Рассела, она, возможно, почувствовала бы себя виноватой.

— Я бы послала Ветроволка ко всем чертям, но не предала бы друга.

— Иногда попадаешь в сети, которые сам же и расставляешь. — Рики прохромал к окну и устроился на широком подоконнике. — Я не знал, что Томтом сделал с другими учеными, знал только, что они умерли. И знал, что ему нужен кто-нибудь, кто может отправиться на поиски сына Дюфэ.

— Но какого черта ты вообще с ними связался? Ты почти доктор наук по физике. Какого черта ты все это бросил и стал орудием в руках каких-то уродов?

— Ты не поймешь. — Рики порылся в карманах, нашел плеер, печально посмотрел на него, а потом вытащил сигареты.

— Наверное, не пойму. Ничто не могло бы заставить меня поступить так, как поступил ты.

— В самом деле? — Он выбил пальцем сигарету; движения его были замедленны, словно он плыл под водой. — А что, если бы кто-нибудь запечатал твой интеллект? Сделал бы тебя полной идиоткой, но оставил тебе воспоминания о том, каким блестящим был раньше твой ум? По ночам тебе снилось бы, что ты опять изобретаешь всякие хитроумные штучки, пылаешь огнем созидания. А просыпаясь, ты обнаруживала бы, что все это просто приснилось. Что бы ты сделала, чтобы вернуть себе интеллект?

Ее окатило волной ужаса, и, сглотнув, она сказала:

— Этого я бы не сделала.

— Лгунья, — прошептал Рики. Щелкнул языком и зажег сигарету.

— А что, если выйти из сделки?

— Я тэнгу. — Он сделал глубокую затяжку и медленно положил ладонь на висок. — Глубоко-глубоко в моем мозгу гнездится инстинктивная способность летать. Миллиарды лет эволюции были сосредоточены на одной этой способности, но она тщательно скрыта в теле, — Рики показал ей гладкую, без единого следа перьев, руку, — которое не может летать. Ты не в состоянии представить, даже своим чудесным умом, — какая это бесконечная пытка. Тэнгу на Земле не умирают от старости. Рано или поздно они поднимаются на самую высокую гору и бросаются с нее, просто чтобы прочувствовать единение с небом.

— Но ведь есть дельтапланы.

Плечо Рики дрогнуло от короткого, безмолвного смеха.

— Дельтапланы, парашюты, воздушная акробатика… Я могу долго перечислять, но дело в другом: ты падаешь вниз, чтобы никогда больше не подняться наверх.

— Ты бы мог просто отправиться на Эльфдом. Очевидно, там твое заклятие действует.

— Обычно, когда кидаются с гор, спасать уже совершенно нечего. — Он снова затянулся. — Но мы пытались. Снимали кожу с тел стариков, у которых еще имелись татуировки, и хранили их несколько веков, сходя с ума и ожидая того часа, когда сможем обрести собственные крылья и одновременно — свободу.

— Но это не сработало, и поэтому ты продался в рабство.

— Да, — пробормотал он и резко взглянул на Чио. — Эй, Чио! Тебе нельзя спать!

— Но я так устала, — простонала Чио.

Рики вздохнул и резко свистнул. Тут же в комнату заглянул стоявший за дверью охранник. Рики махнул рукой, в которой была сигарета, и быстро сказал что-то на они. Охранник взглянул на Чио, потом на Тинкер, кивнул и вышел.

— Что? — спросила Тинкер.

— У нас небольшая проблема с кадрами. Один из двоюродных братьев Чио погиб во время аварии, случившейся в то Выключение, когда нам не удалось убить Ветроволка. А без него мы как без рук.

Все внезапно прояснилось. Те самые контрабандисты — это они, а их высокотехнологичный товар предназначался для строительства ворот! Двоюродный брат Чио наверняка был тем раненым водителем, которого пристрелили они, опасаясь, как бы он не выдал их ЗМА. Тинкер резко посмотрела на Чио. Если кто-то убил Масленку, она… она… Тинкер не смогла закончить мысль. Вероятность того, что Масленку поймают и начнут пытать, слишком высока, и потому нельзя использовать ее в качестве теоретического предположения.

— Итак, — сказала Тинкер, отвлекая себя от тяжелых мыслей. — Есть какие-нибудь детали, которых недостает для постройки ворот?

— Нет. Лорд Томтом очень методичен. У нас всего в избытке.

Дверь открылась, и вошел охранник, неся цветок сайджин.

— А это-то зачем? — возмутилась Тинкер, отшатываясь от охранника.

— Тебе пора спать. — Рики еще раз затянулся сигаретой и выпустил дым через нос.

— Но он мне не нужен. Я и без него засну.

— Нам нужно быть уверенными в том, что ты спишь. Пожалуйста, понюхай его сама. Я испытываю такую жуткую боль при ходьбе, — он поднял ногу, которую она ему сломала, — что могу не сдержаться и причинить боль тебе.

С угрюмым видом Тинкер протянула руку к цветку и под пристальным наблюдением присутствующих глубоко вдохнула его запах, сулящий фальшивый комфорт.

Тинкер выплыла из белого тумана наркотического сна и, открыв глаза, увидела незнакомый потолок. Где она? Сонное состояние все еще липло к ней, словно тянучка, и мешало думать. Она выпростала руку из-под одеяла и потерла глаза, заставляя себя проснуться. И вдруг снова почувствовала, как по лбу методично движется паук. Она быстро провела рукой по лицу, взъерошила волосы. Ничего. «Что за черт?»

Потолок изменился.

Она нахмурилась при виде этого широкого белого пространства и вспомнила, что лежит на футоне. На Онихиде. Постой! Значит, потолок не изменился? Или изменился? И тот, прежний, и этот, нынешний, потолки были ровными и белыми, и она не могла объяснить, почему один казался ей чужим, а другой — знакомым. И зачем кому-то понадобилось бы менять потолки? Бессмысленно. Может, это просто игра света? Тинкер села на футоне, подозревая, что дело тут нечисто.

В углу обнаружилась разодетая в свежее кимоно Чио. Она самодовольно улыбалась.

Стараясь разогнать застилающий разум туман, Тинкер стала перебирать одежду, которую принес вчера Рики. Джинсы отвлекли ее от тайны потолка. Это были голубые мужские джинсы «плотницкого» покроя, размером тридцать на тридцать. То есть точно такие, какие она носила обычно, но только новые. Это на мгновение озадачило ее: как это они сумели подобрать правильный размер и покрой? Но тут же она сообразила, что Рики, вероятно, изучил ее гардероб в мастерской. Масленка наверняка заметил бы, что одежда пропала, и потому они попросту купили ей новую. Педантичность они действовала на нее угнетающе.

Она надевала ботинки, когда появился Рики. За ночь синяки почти сошли с его лица, и это тоже вызвало у нее раздражение.

— То был не эльф, — сказала ему Тинкер.

— Что?

— Ты сказал, что эльф избил тебя на Ярмарке в ту ночь, когда Ветроволк изменил меня. Но это неправда: я вернулась спустя три дня, и к этому времени у тебя уже не осталось бы синяков.

— Меня избил Томтом, — признался Рики. — Он не думал, что ты вернешься. Но я убедил его, что рано или поздно ты приедешь — ради своего двоюродного брата, — так что он отпустил меня, и я легко отделался.

— Ничего себе, «легко»! — проворчала Тинкер. — Для начала я хочу поесть, а потом поговорим о воротах, которые я должна построить.

Ну хотя бы еда у них была хорошая: копченая форель, яйца-пашот, сваренные в соленой воде, и сладкий оранжево-желтый мягкий фрукт, очищенный от кожуры и нарезанный ломтиками. Все это лежало поверх большой миски с темно-коричневым рисом с ореховой подливкой. Единственное, что Тинкер не понравилось, так это странным образом замаринованные овощи. Чио и Рики ели их совершенно безропотно.

Рики объяснил, что это традиционная пища тех краев, откуда происходит лорд Томтом. Там, в жарком климате, острый маринад — единственный способ консервирования пищи.

— А повар — шамба семи футов ростом. Все члены его семьи умерли от голода. Он очень обидится, если мы оставим что-то недоеденным.

Шамба? Тинкер не стала уточнять, полагая, что в определенных случаях невежество выглядит полным идиотизмом. Узнает как-нибудь потом, что это значит.

— Нельзя оставлять еду на тарелках, — подтвердила и Чио, демонстрируя пустую миску.

— Понятно, — сказала Тинкер и, подцепив свои пикули, переложила их в миску Чио.

Секунду Чио выглядела до смешного обалдевшей, а потом ее губы искривились в брезгливой гримаске. Но Тинкер это выражение мгновенно сошло с ее лица, стоило Рики тихо сказать одно-единственное слово.

— Что это за волшебное слово? — спросила его Тинкер, когда они шли по лабиринту коридоров, похожих один на другой как две капли воды.

— Какое слово?

Она попыталась воспроизвести. Явно это прозвучало не слишком близко к оригиналу, поскольку Рики не сразу ее понял.

— А! — сказал он наконец. — Это означает наказание лишением костей.

В мастерской Тинкер обнаружила автоматический измеритель расстояний и кусок мела. Прошлась по просторному помещению, направляя прибор на дальние стены.

— Что ты делаешь? — Рики примостился на рабочей скамье. Чио он отослал с каким-то поручением, отчего не только Тинкер, но, видимо, и он сам испытали большое облегчение.

— Измеряю размеры помещения. Точные размеры нужны, чтобы смоделировать его на компьютере. — Тинкер нажала кнопку, передала Спаркс результаты измерений, сделала отметки на полу и спустилась вниз примерно на фут. — Если мы строим ворота в этом помещении, то должны вычислить их максимально возможный размер. — Она помолчала. — Вы ведь хотите, чтобы я построила здесь, не так ли?

— Да.

— Я так и думала, судя по твоим записям и по тому, что ты говорил Расселу.

— Ты нашла это?

— Да.

Рики поморщился, но не сказал ничего.

— Орбитальные ворота имеют более двадцати шести сотен футов в диаметре, то есть почти полмили. — Она кончила измерять ширину и приступила к измерению длины. — Первым ограничителем является потолок. В зависимости от наклона потолка и разных там балок диаметр этих ворот должен быть где-то между двадцатью и тридцатью футами.

— Рассел говорил, что масштаб ворот уменьшать нельзя.

— Но орбитальные ворота были спроектированы такими гигантскими только для того, чтобы сквозь них могли проходить космические корабли. Ты показывал ему записи моего отца?

— Дюфэ ничего не писал о том, почему он выбрал именно этот размер.

Боги, спасите ее от идиотов.

— А как ты думаешь, что означали все эти технические расчеты по шаттлам? Он пытался рассчитать минимальный размер корабля колонистов. Такой корабль должен обладать определенными параметрами для безопасной доставки людей на какую-нибудь далекую планету. Через эти ворота — согласно представлениям моего отца — мог пройти шаттл, везущий на закорках достаточно большой колонистский корабль.

— Ах ты черт! — сказал Рики как-то очень по-человечески.

Но уменьшение масштаба приводило к появлению массы проблем. Отец и не пытался сделать проект более экономичным — в его распоряжении было сколь угодно большое пространство. Китайцы, конечно, не осмелились отклониться от украденных ими расчетов. А вот Тинкер придется пойти на всякие ухищрения, чтобы сделать ворота более компактными.

— А откуда взять плитку? Ты сказал, что у вас всех материалов в избытке.

— Керамическую плитку мы собирали в течение пятнадцати лет. Хотя поначалу решили, что защитный материал не понадобится.

— Да, плитка нужна для того, чтобы защитить ворота от микротолчков и солнечного ветра. — Тинкер закончила измерение высоты потолка с разных точек. — Спаркс, обработай-ка все для меня.

— Слушаюсь, босс.

Пока компьютер моделировал мастерскую согласно произведенным измерениям, Тинкер обдумала масштаб. Проще всего было бы взять сто к одному: 2640 футов к 26, 4.

— Готово, босс. — На экране высветилась модель мастерской.

Тинкер вырезала круг, представляющий собой ворота уменьшенного масштаба, и стала двигать его по «мастерской». О боги, производство треклятой рамы может оказаться делом нешуточным. Непроводящие материалы, использованные в космосе, здесь не годятся: не выдержат силы тяжести. Конечно, сталь могла бы выдержать серьезную нагрузку, однако количество металла, необходимое для создания ворот, разрушило бы всю систему.

Однако круг удачно вписывался в модель мастерской, и она опять вернулась к нему. Потом закрыла файл со словами:

— Посмотрим, сработает ли это.

Спаркс начала считывать ей координаты вписанного в модель «круга», а Тинкер — чертить круг мелом на полу.

— Это они? — спросил Рики с выражением благоговейного ужаса.

Она презрительно фыркнула.

— Это самое легкое. Конечно, если я допущу ошибку сейчас, мы не узнаем об этом до последнего момента. Дай мне спокойно подумать. Подготовь список материалов, которыми мы располагаем. И узнай, нет ли у них более удобных стульев.

Учитывая такие факторы, как клиренс высоты, использование подъемного крана во время строительства, облегчение доставки материалов и, наконец, местные линии силы, какими бы слабыми они ни были, Тинкер три раза меняла местоположение «ворот», включая поворот на 90 градусов. В тот момент, когда она прорисовывала финальный вариант с помощью краски-спрея, появился Рики со списком материалов и солидным набором офисных стульев. Он принес и обед, состоявший из приготовленной на пару рыбы, коричневого риса и, конечно же, пикулей.

Тинкер взяла список и стала изучать его прямо во время еды. В очередной раз она убедилась в том, что они очень расторопны, но им ужасно не достает творческого подхода. Они скрупулезно собрали все, что было использовано при постройке орбитальных ворот, и ничего лишнего.

— Нам нужно что-нибудь для построения каркаса ворот; что-нибудь инертное и неметаллическое. Если бы мы были на Эльфдоме, я использовала бы железное дерево. У вас есть что-то похожее?

— Железное дерево?

— Ага.

— Ты хочешь использовать железное дерево?

Она швырнула в него свои пикули.

— Привет! Это именно то, что я сказала. Я думала, ты понимаешь английский, мистер Рожденный и Выросший в Беркли.

— Просто использование древесины отнюдь не относится к области высоких технологий.

— Ах ты черт, как ты выражаешься! Слабый интеллект не способен к решению задач. Железное дерево удивительно прочно, обновляемо, нетоксично, способно к рециркуляции и легко в обращении. Так у они есть что-нибудь в этом роде или нет?

— Мы можем достать железное дерево.

Тинкер ждала объяснений, но они не последовали.

— Я говорю о больших бревнах. — Она развела руки, показывая размеры бревен.

Рики кивнул:

— Только скажи, сколько нужно, и я достану.

— Отлично. Тогда займемся делом.

Остаток дня пролетел в работе над проектом деревянного каркаса. Рики ушел и вернулся, притащив с собой образцы керамической плитки и других материалов, хранившихся неизвестно где. Каждый из образцов вызвал у Тинкер новые идеи: она начала размышлять, чем скреплять плитку, как построить над порогом пандус, чтобы защитить ворота, и сделала предварительные наброски схемы энергообеспечения.

Наступила ночь, и тени на складе стали глубже. Чио принесла ужин и почти тут же завела с Рики перебранку на языке они. Тинкер вздохнула, откинулась на спинку стула и принялась смотреть в окошко на ночное небо. Она ожидала, что звезды покажутся ей незнакомыми, как на Земле. Однако Первый Волк сиял прямо над головой, и звезда у него на плече по-прежнему сверкала ярче соседок. Было приятно смотреть на это созвездие, такое родное, такое знакомое. И тут Тинкер как током ударило: почему оно такое знакомое? Она принялась наклоняться в разные стороны, чтобы получше рассмотреть прямоугольник Плексигласа и другие созвездия. Лунные Пряхи. Темноглазая Вдова.

Над ее головой высилось небо Эльфдома.

И внезапно ей все стало ясно.

У вас под стражей находится заключенный, обладающий исключительным умом, которому вы вынуждены дать огромную свободу и доверить большое количество материала, который при желании легко может быть превращен в оружие. Как без особых усилий удержать данного заключенного? Убедить его в том, что он находится в другом измерении! Ведь тогда даже если он, заключенный, убежит из здания, весь мир окажется для него тюрьмой. Побег не имеет смысла.