Все решали секунды.
      Отработанным, как на занятиях, движением Виктор швырнул себя навстречу первому охраннику. Поймал его за руку и, мгновенно согнувшись, перекинул через себя. От неожиданности тот выпустил из рук оружие.
      Пистолет, грохнув вниз, высек из тротуара холодную искру. Это был "макаров". Чернышев отбросил его ногой подальше, к Анастасии еще прежде чем охранник, изловичвшись, успел схватить его снизу за стопу и повернуть.
      Теперь они оба катались по земле.
      В какой-то момент Чернышев оказался наверху и успел вскочить на ноги первый. Носком ботинка врезал противнику в пах. Тот вскрикнул, но несмотря на болевой шок, выбросил вперед ногу и попал Виктору в коленную чашечку. Зверея от боли, Чернышев снова кинул его. На этот раз он еще и двинул его головой об асфальт.
      С крыши все видели, но стрелять не стали. Легко было поразить своего же.
      Малый в кожаной куртке бросился было на помощь напарнику, но ошалело, как вкопанный, замер на месте от крика:
      - Руки! Милиция !
      Сбоку от него появилась женщина.
      Почти одновременно прозвучал предупредительный выстрел.
      - Быстрее, руки !...
      Он даже не успел опомниться, как на нем уже были наручники.
      - В машину! Быстро...
      Наручники не помешали ему в темноте открыть дверцу "амбуланса", а потом снова закрыть ее за собой. Анастасия подобрала с тротуара выбитый Виктором "ПМ".
      Тем временем Чернышев уже подтащил первого охранника к дереву, заставил обнять ствол и замкнул на кистях металличе ские браслеты.
      Анастасия взглянула на крышу офиса:
      - Смотри! Их нет!
      Силуэты людей там исчезли.
      Позиция наверху хоть и была выгодной, успех принести не могла. Что произойдет теперь, когда охранники окажутся во дворе, Виктору объяснять не надо было.
      Ему казалось, что расчет делает не он, а кто-то за него. Кто - то куда более опытный, холодный, бесстрашный. Таким был в Афгане его комбат. Сегодня ? Полностью парализованный он гнил где-то в провинции.
      Родина - любит и награждает счастливчиков. К неудачникам она относится хуже злой мачехи. Кому ты нужен - кусок недвигающейся бренной плоти ?!
      - Я иду первый! - проскрежетал Чернышев.
      Склад был впереди, метрах в двадцати. Виктор рванулся к нему и вжался в его стенку. Потом, пластая себя вдоль нее, двинулся к углу здания, притаился.
      Краем глаза он следил за партнершей. Движения ее были ловкими и отрепетированными. Анастасия прикрывала его, как настоящий спецназовец. Еще минута, и она была уже рядом.
      Охранников не было слышно. Наряд из двух человек, вряд ли, разделится надвое, счел Виктор. Это значило бы предоставить двойной перевес нападавшим. А может, к ним присоединился третий дежурный с КПП ?
      Дверь в склад была теперь ближе к Анастасии.
      - Попробуй открыть, - сунул он ей ключи. - Я буду прикрывать.
      Оставалась еще последняя надежда, что охрана принимает их за бандитов из группировки, устроившей предыдущий разгром Центра.
      А что если они вызовут на помощь милицию ?
      Но Виктор тут же отказался от этой мысли: они, вряд ли, решатся на такое, не известив Рындина. А тот первым делом прикажет уничтожить непрошенных гостей, а затем прикончит и парня в подвале. Если он, конечно, еще там...
      Анастасия вставила ключ в замок и попробовала повернуть: но тот не поддался.
      - Ну! - крикнул Чернышев. - Давай же !
      Каждую секунду могли появиться вооруженные до зубов охранники, а тут заминка.
      Но ключ не хотел проворачивался.
      Она снова нажала, потом отпустила. Еще одна попытка...
      Где-то в помещении зазвонил телефон.
      Все, лажа, провал ! - мелькнуло в голосе Виктора это - провал! " Хараб, мешувар! "- "Конец, советник!"
      - Может не тот ключ? - услышал он голос Анастасии.
      - Он на этот показал...
      Если водида решил их подставить, лучший вариант было бы трудно представить..
      - Пробуй еще!
      Нервы были напряжены до предела. Анастасия слышала стук жилки в собственном виске. Такого с ней еще никогда не было.
      Еще минута. Другая. Все без толку..
      Мокрыми от усилий и пота руками Анастасия, наконец, повернула ключ. Раз, потом еще. Замок был открыт, но оставлять ключ в замочной скважине было рискованно: могут закрыть снаружи. Анастасия попыталась вытащить его из замочной скважины, но его снова заклинило.
      Прокусив губу почти до крови, она чуть приполняла ключ кверху, отпустила, и он вдруг оказался у нее в руке.
      Псы - рыцари Медицинского Центра еще не появлялись. Оказывается, она провозилась с ключом меньше минуты.
      - Заходим !
      В тот же миг в здании оффиса внезапно вспыхнул свет: кто - то там снова включил мощный прожектор. Наряд, оснащенный рациями, действовал согласованно. Свет должен был помочь тем, кто обогнул склад и теперь двигался к линии огня.
      Кравшийся первым сообразил, видно, высунуть ствол помпового ружья из - за стены и, не целясь, пальнул. Но звук этот почти совпал во времени со вторым выстрелом. Двор оглушил грохот огромной, величиной с барабан электрической лампы. Послышался звон разбитого стекла, и все вокруг снова погрузилось в темноту.
      - Молодец, малышка ! - оскалился довольно Виктор. Это была работа Анастасии.
      - Прекратить огонь ! - уже во второй раз прозвучал ее резкий, срывающийся голос. - Милиция !...
      В ответ последовал выстрел из помпового ружья.
      - Козлы ! - бросил Виктор.
      Анастасия вжалась в углубление двери - тут ее не могли достать. Виктор отскочил назад, к клену и там затаился, как тень.
      Теперь охранники появились из-за угла. У обоих в руках были помповые ружья: другими, как частные охранники, они не имели права пользоваться.
      Один из них остановился перезарядить ружье. Выскочив из укрытия, Чернышев бросился ему навстречу.
      - А ну, руки вверх ! - заорал он во всю глотку, - не слышали ? Мы из к о н т о р ы... Завтра всех вас лицензий лишат !
      Закончить, однако, он не успел: кто - то из охранников выстрелил, не целясь, в белый свет, как в копеечку.
      Эх, и обмельчали за последние десять лет все - таки эти молодчики! Их бы не в секьюрити, а туда - в Афган. На худой конец, - в Чечню. Там бы их живо выучили...
      Второй раз малый выстрелить уже не успел. А, может, не хотел рисковать лицензией.
      Виктор рванулся в их сторону, работая, где ногой, а где - ребром ладони. Бил в хлябь выдохов, в скулящее от боли человеческое мясо...
      Одному из них ткнул пистолет прямо в ширинку.
      - Раздроблю яйца ! Бросай ружье!
      И тот бросил...
      Вдвоем они надели наручники на каждого. И еще приковали одного к другому. После этого взялась за третьего - того, которого Чернышев заставил обнять дерево и застегнул на кистях металлические браслеты.
      Тот стоял, приникнув головой к стволу: очевидно ожидал в любую секунду получить пулю. А может, - завидовал тем, кто сидел в "амбулансе". Анастасия сковала его с двумя другими задержаннными.
      - Шагай !...
      Подталкивая впереди себя трех обезоруженных молодцев, Виктор вернулся к двери склада.
      Анастасия шла сзади: замыкала шествие, прикрывая всех от того секьюрити с КПП, который мог появиться в любой миг.
      Но так он и не появился. Они вошли в склад.
      - Где тут свет ?
      Один из охранников в камуфляже и черной "бандитке" на голове Чернышев признал в нем старшего - шагнул к выключателю.
      - Здесь вот.
      - Лицом к стене ! - послышалась команда. - Руки на стену ! Ноги раздвинуть !
      Все трое проворно и быстро выполнили команду.
      Под присмотром Анастасии Чернышев произвел поверхностный шмон: провел руками вдоль туловища, промежностей и под мышками. Скрытого оружия на них не было. Он отобрал только рации и передал их Анастасии.
      Внезапно в кармане у старшего сработал сотовый телефон.
      - Звонят, - заметил он.
      Достать телефон ему мешали металлические браслеты.
      - Хер с ним, - хладнокровно отреагировал Чернышев.- У нас нет времени на разговоры. Ключи у тебя?
      - В куртке.
      Он попытался, было, изловчиться, чтобы дотронуться до кармана, где они лежали.
      Они остановились перед первой из дверей, сделанной по тому унылому стандарту, какой лет десять назад украшал все безликие бухгалтерии, счетные и плановы отделы и канцелярии.
      - Пусти! - безаппеляционно потребовал Чернышев.
      Он сам достал у него из его кармана связку ключей.
      - Какой из них ? - коротко спросил Виктор.
      Старший кивнул в сторону длинного, незатейливого. Чернышев схода открыл дверь. За ней оказался небольшой, с решетками на окнах, закуток со столом, телефоном и двустворчатым металлическим шкафом. Скорее всего кабинет заведующего складом или кладовщика.
      Чернышев не стал в нем задерживаться. Процессия двинулась дальше. Охранники с погасшими лицами безмолвно шагали впереди, как военнопленные, еще не знающие своей будущей участи: поместят ли их лагеря, где чтится, как заповедь, Женевская Конвенция, или заведут за барак и расстреляют сразу после боя.
      Чем больше они присматривались к Чернышеву и Анастасии, тем больше по каким - то черточкам в их поведении убеждалиись в том, что те действительно - сотрудники милиции.
      Сотовый телефон отключился. Но вскоре вновь начались звонки. На них никто не реагировал.
      - Давай в угловой кабинет, - скомандовал Чернышев.
      - Там ничего нет...
      - Тем лучше. Осмотрим и его.
      Помещение оказалось без окон, с полками вдоль стен, без стола и телефона. Чернышев отделил старшего наряда, оставил в коридоре. Двум другим предложил:
      - Можете располагатьсяь...
      Он запер их обоих снаружи. Вытащив ключ из сязки , оставил в замке.
      - Надеюсь, "слоника" у них нет...
      "Слоник" или "уистити", как его еще называли, позволял захватить вставленный в замочную скважину ключ с обратной стороны и открыть замок.
      Со старшим прошли вглубь помещения.
      - Показывай подвал!
      - Подвал ?!
      Охранник остановился, ответил убежденно и даже с сознанием некоего торжества. Это была их маленькая победа над триумфаторами:
      - Тут нет нигде никакого подвала. Можешь убедиться...
      Чернышев с Анастасией быстро открывали дверь за дверью.
      Рындин готовился, по - видимому, развернуть тут в будущем свою собственную клиническую базу. Складское помещение было забито коробками с лекарствами и медицинской аппаратурой. Несколько раз Анастасия натыкалась на залежи одноразовых шприцев, резиновых перчаток, ваты...
      Одна из дверей оказалась металлической, с небольшим окошком посредине. Было похоже, что там внутри камера, в окно могли подавать еду.
      Анастасия, отпирая дверь, напряглась до звона в ушах. Но это, оказалось, была обычная касса: тут выдавали зарплату сотрудникам. Небольшой современный сейф, стол с компьютером. Никаких признаков узника или входа в подвальное помещение здесь и в помине не было.
      - Я же говорил! - напомнил о себе совсем некстати старшой наряда, которого они заставили себя сопровождать.
      Крончер лежал в темноте накрепко схваченный смирительной с длинными рукавами рубашкой. Рот стягивала жесткая клейкая лента. Губы онемели, мускулы лица свело...
      Сквозь зыбкое марево полузабытья ему казалось, - он в руках исламских террористов в Ливане. Боевик в маске с
      прорезями для глаз объявляет свои условия:
      "Хочешь жить - пусть выпустят за тебя из тюрем..." и дает длинный список тех, у кого руки по локти в крови...
      Ищут ли его сейчас? И кто? Когда в Янги-Юле Чернышев попал в милицию, Анастасия и не подумала вмешивать в это дело начальство.
      "Странные отношения..."
      В Израиле начальство - тоже не сахар. У каждого свой интерес: у тебя, у того, кто над тобой. И свопадают они в редчайших случаях. Но обходить"тузов": кто бы на это решился?
      Впрочем, подумал он, Виктор и Анастасия лучше знают, что делают...
      Одно было ясно: на новых своих друзей он мог положиться, закрыв глаза и уши. Они не оставят..
      " Если успеют..."
      Он вдруг замер. Где - то за стенами его темницы грохнул выстрел. Потом он услышал громкий взрыв , словно кто - то привел в действие взрывное устройство. Через несколько минут внезапно послышались шаги. Сначала они доносились сверху. Потом сбоку. Теперь - приближались...
      Сердце у него оглушительно заколотилось. Ему казалось, пульс забивает другие звуки. Но он ошибался: шаги над головой действительно стали тише.
      Люди наверху удалялись...
      Чернышев подтолкнул старшего наряда к выходу.
      - Иди со мной...
      Во дворе было тихо. Вдвоем они прошли к "амбулансу". Перед тем, как втолкнуть старшого в кузов, Чернышев отобрал у него сотовый телефон.
      - Звонить все равно некуда. Отдохни... А ты со мной ! - бросил он другому охраннику.
      Вообще-то ему нужен был водила.
      Но между ним и Михалычем существовал уговор, по которому тот обязывался им помочь, а они - сохранить в тайне имя своего помощника. Он был человеком слова и если давал его, - держал, чего бы ему не стоило. На этом стержне и держался весь его характер.
      Поэтому Чернышев и поменял сначала старшего смены на охранника того, что вырубила Анастасия.
      Во дворе было снова тихо. Чернышев сунул охранника в угловой, без окон кабинет, где все это время находились два его коллеги. Когда Чернышев вошел, пленные о чем-то тихо шептались, сидя на полу. его на пороге, сразу же насторожились.
      - К вам пополнение.... - с шумом захлопнул он дверь.
      Теперь ему предстояла еще ходка.
      Он кинул взгляд на часы. До смены дежурного наряда Медицинского центра времени оставалось совсем мало.
      Через минуту он снова был во дворе. На этот раз один, без охранников. Вокруг царила удивительная тишина. Ему вдруг показалось, что за ним кто то следит в прорезь прицела. Чертовщина какая - то.
      Надо было спешить. Он в несколько прыжков подскочил к "амбулансу". Двое в кузове встретили его опасливо. Смысл происходящего был ясен только водиле.
      - Со мной ! - Чернышев нетерпеливо ткнул в него пальцему.
      Михалыч - человек сообразительный, не касаясь скованными сзади руками дверцы, спрыгнул на снег. Оглянулся на старшего в кузове, попросил:
      - Если что - получку мою тогда жене...
      Дешевый спектакль. Чернышев поморщился и толкнул его в бок:
      - Ладно, не на расстрел веду...
      Когда подошли к складу и старшой в "амбулансе" не мог уже слышать их, коротко перекинулись:
      - Ход в подвал ?
      - Из кассы. Через шкаф. Там выход на лестницу вниз...
      Чернышев зло чертыхнулся.
      Нав этот раз Чернышев остался в коридоре. Ключи снова взяла Анастасия.
      - Давай, только быстро. У нас двадцать минут...
      Задняя стенка шкафа - подвижна железная дверь с двумя замками. Анастасия пробует сначала один ключ, потом другой. От ее вторжения колышатся висящие здесь белые халаты, на полке внизу - несколько самопальных рюкзаков с иностранными ярлыками.
      Мягкий поворот металлической, как в бомбоубежище, ручки. Выключатель она не нашла и в тусклом свете лампочки в подвале сразу увидела кровать, а на ней - недвижиную, перетянутую бинтами фигуру..
      - Алекс... - жалобно вскрикнула она.
      Ни звука, ни движения...
      - Алекс ! Крончер !...
      Вспыхнул свет. Это Чернышев нашел наверху в кассе
      выключатель.
      - Анастасия, да что там? Быстрее!
      - Алекс ! - услышал он почти плачущий голос.
      Узкой винтовой лесенкой он, буквально, слетел в подвал. Крончер лежал привязанный к кроватью смирительной рубашкой. Всхлипывая, Анастасия осторожно сдирала у него с губ клейкую ленту.
      - Алекс! - прижалась она своими губами к его губам.
      Виктор перочинным ножом, срезал узлы, которыми Крончер был привязан к кровати. В углу, на стуле, нашлась его одежда.
      Не обращая на Чернышева внимания, Анастасия уткнулась головой в шею Алекса и горько - как маленькая и беспомощная девочка расплакалась.
      Алекс все еще не мог пошевелить губами.
      Виктор поднялся из подвала. Он тоже обратил внимание на рюкзаки. На всякий случай достал верхний, сунул под радиатор центрального отопления, позади стола.
      Оглянувшись, увидел стоящих за его спиной Алекса и Анастасию.
      - Живой, Алекс?
      Крончер только кивнул. Не задерживаясь, быстро пошли к угловому кабинету, где сидели взаперти охранники.
      - Выходите... Все в машину...
      Повторять дважды не пришлось. Все четверо гуськом направились к "амбулансу". Первым шел Михалыч.
      - Занимай места. За воротами мы всех отпустим, - объявил Чернышев командирским тоном. - Вышло недоразумение. Мы - ведь сотрудники милиции. Оружие, рации и телефон будут возвращены... - И добавил уже мягче: - Мы не собираемся давать делу ход. А дальше - смотрите сами. Я думаю, ваш Рындин преступник. Из - за него рано или поздно вас всех пересажают...
      За руль снова сел водила.
      - Смотри, без глупостей! - Чернышев демонстративно пригрозил пистолетом.
      - Вы не сомневайтесь, - заступился за водилу старшой. - Михалыч, если сказал, сделает.
      Ему не терпелось оказаться на свободе.
      В молчании они подкатили к КПП. Но оттуда никто не выглянул. Старшой открыл ворота на расстоянии - пультом дистанционного управления.
      Водила проехал еще метров сто. Охранники занервничали.
      Чернышев все не давал команды тормозить.
      - Вон он... - Анастасия первая увидела скромный "жигуль" у обочины. Приятель Виктора, пару часов назад участвовавший в задержании "амбуланс" с Михалычем и санитаром, ждал их на дороге.
      - Остановишься рядом... - Приказал Чернышев.
      Пока гнали в гостиницу, коллега за баранкой, скупо и не вдаваясь в подробности, сообщил, что санитар "амбуланса" начал к о л о т ь с я:
      - Вспомнил, что на днях привозил в Центр пьяненького мужичка из Бирюлева-Западного. Помните: бомжа, которого увезли из телефонной будки!
      Чернышев тотчас откликнулся:
      - Ну! Его потом дружок искал!.. А зачем привозил?
      - Говорит, что хотел помочь. Морозная ночь и прочее. Но по дороге тому стало вдруг плохо и они его подвезли к какой- то больнице и там оставили...
      - Теперь он поплывет.
      - Я тоже думаю. Пока же клянется, что это один единственный случай, а о судьбе бомжа ничего не знает...
      - Известное дело!
      - Лиха беда - начало, - заметил приятель обнадеживающе. - По своей сути- то он - больше хулиган...
      - Тогда ясно.
      Менты знали эту публику. Чем круче снаружи, тем мягче внутри: как арбуз ! Пока не взрежешь - бомба, а как до мякоти добрался - течет...
      - Короче, Чернышев, ты понял, к чему я веду.
      Он подмигнул так, чтобы сзади это увидели в видовое зеркало Анастасия и Алекс.
      - Можешь не объяснять. Я-то сразу догадался: бутылка!
      Чернышев потянулся к сотовому телефону:
      - Тихо всем ! Выхожу на связь с начальством !
      Разговор с непосредственным начальником получился коротким, но продуктивным.
      И Анастасия, и опер - друг Виктора, и Алекс внимательно прислушивались.
      Крончер с удивлением открыл для себя - Чернышев докладывает так, будто не сам видел рындинскую "фабрику смерти", а лишь узнал о ней из некоего источника.
      Больше того, начальство, показалось ему, это вполне устраивает. Оно и не стремится получить более исчерпывающую информацию.
      Ни слова не было сказано о том, что они проникли в Медицинский Центр и освободили его, Алекса, черт возьми !
      Между тем все в машине, кроме Крончера, понимали, что происходит.
      До принятия новых законов, регламетирующих борьбу с мафией все их сегодняшние действия были абсолютно незаконными.
      И задержание экипажа "амбуланса", и допрос с угрозами, учиненный Михалычу в лесу, у скоростняка, и самочинный обыск Медицинского центра Рындина, и, конечно же, нанесение телесных повреждений охранникам...
      Их могли запросто отправить за решетку.
      В таких случаях прокуроры дают санкции на арест ментов с особой легкостью. Не спас бы их и успех операции - поскольку состав должностного преступления был на лицо.
      И, вообще, кто сказал, что победителям ничего не светит?
      Светит. И чаще всего суд. Победителей судят порой еще строже, чем побежденных: они ведь куда более опасны...
      Правда, вот незадача: что стало бы с Крончером, если бы они не ворвались на территорию Центра вместе с запуганным насмерть водителем и не разоружили охрану, а, вместо этого, пошли бы по начальству?! И какие доказательства они могли бы представить ? Инстинкт? Подозрения? Интуицию?
      И есть ли гарантия, что у главы "Милосердие, 97" не было в прокуратуре своего человека, который бы его немедленно предупредил об опасности?
      Начальство на другом конце провода не меньше своих подчиненных было заинтересовано в успехе. Оно само все прекрасно понимало, и вынуждено было играть в ту же игру.
      - Там функционирует подпольно центр по насильственному изъятию жизненноважных органов для пересадки... - Чернышев все больше успокаивался, освобождаясь от лежавших на нем грузом собранных сведений.
      Упомянул он и бомже из Бирюлево-Западного, и о признании санитара...
      - Надо срочно истребовать историю болезни бомжа...
      - Она у нас в кабинете, сверху, на сейфе. Пусть кто-нибудь сходит, возьмет.
      Несколько раз разговор прерывался. Виктор слышал, как начальник отдела кого-то послал к ним в кабинет. Кому-то приказал: "Никуда не уходить...". Потом кого-то позвали...
      Стало ясно: сейчас, не мешкая, будет собран оперативный состав и намечен план действий. Режиссура была известна, и актеры действовали согласно ей, не отклоняясь ни в ту, ни в иную сторону.
      - По некоторым сведениям... - продолжил Чернышев, - на складе, в шкафу, в помещении кассы, находится несколько самопальных рюкзаков. Возможно, именно в одном из таких привезены части расчленнного трупа в Видное...
      - Когда их видели? Рюкзаки могли за это время убрать... - прозвучал резонный ответ.
      Собеседник делал вид, что не допускает даже мысли, что Чернышев и Гончарова могли проникнуть на склад, а тем более предпринять при этом кое -какие меры.
      Он отлично знал свои кадры.
      - Очень может быть, что один из рюкзаков засунут под радитор центрального отопления... - предположил Чернышев.
      - Это было бы отлично, Виктор...
      - Да и еще "Крокодил Гена"! Нет ли его под сиденьем у водилы? По игрушке легче опознать "амбуланс".
      Лихой наскок на Медицинский Центр обещал успех. Оба они понимали друг друга, хотя степень риска в будущем была у них разной.
      Главное из неписанных правил игры гласило:
      " Если провал - вы берете всю вину на себя. Я ничего не знал, ты мне не докладывал..."
      Пока еще Крончер все еще не мог вникнуть в причину странных умолчаний.
      Чернышев дал ему глотнуть из плоской фляги, которую брал с собой в лес.
      - Ну как ? - ревниво осведомился он.
      Можно было подумать, что содержимое фляги - продукт его, Чернышева, собственного изготовления.
      - Перфект! Высший класс!
      - Куда мы теперь ? - спросила Анастасия.
      - Ты с Алексом в гостиницу, - отрывисто бросил Виктор.
      Она покраснела. Но он, посмотрев на нее в зеркальце спереди, продолжил:
      - Его сейчас нельзя оставлять одного.
      - А вы все ?
      - На службу. До начальства дошло, кажется. Ну, и он тоже руку приложил, - Чернышев усмехнулся и кивнул в сторону сидевшего за рулем приятеля. - Ночью начнут трясти Медицинский Центр. Нам троим там появляться нельзя, да нас и не пошлют. Начальство знает: охранники опознают схода...
      Виктор обернулся к Крончеру и Анастасии. Те сидели не шевелясь, словно боясь нарушить замкнувшую их невидимую цепь высокого напряжения. Теперь, когда операция подходила к концу, провода вот - вот должны были разъединиться.
      Оставался только небольшой китайский отрезок, именуемый " Чень".
      В территориальном отделении милиции стрельба за забором Медицинского Центра "Милосердие, 97" не осталась незамеченной. Первая же машина "ПМГ", подъехавшая к особняку, обнаружила, что дверь контрольно-пропускного пункта прочно заперта. Металлические ворота были тоже закрыты.
      Лезть через ворота менты не решились. Им - то было хорошо известно об электронике, которой напичкано рындинское заведение. О нем и без этого уже ходили скверные слухи.
      Экмпаж ПМГ вернулся не солоно хлебавши.
      Начальник отделения, хоть и с опозданием, поставил, все же, в известность о выстрелах Районное Управление, а то, в свою очередь, дежурного по городу и Региональное Управление по борьбе с организованной преступностью.
      Поскольку сообщение поступило в РУОП почти сразу вслед за звонком Чернышева, оно произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Старший оперативный состав был немедленно вызван к генералу.
      Докладывал его первый заместитель.
      - Я уже дал команду обложить Центр: Рындин сейчас - как медведь в берлоге, - расторопный полковник, сразу же взявший инициативу в свои руки, по привычке слегка играл на публику.
      Послышались смешки: уж про его страсть к охоте знали все.
      - Это очень важно и вот почему...
      Он впервые, хотя и в узкой аудитории, упомянул об операции, разработанной им пару недель назад вместе со своим непосредственным шефом из ГУОПа - "Димой".
      - Создана специальная группы представителей полиции трех государств для борьбы с преступным оборотом трансплантантов...
      Полковник изложил общие мероприятия: перекрытие подходов к Центру, обеспечение прикрытия...
      - Мы уже выставили там наряды. Каждого, кто попытается войти или оттуда выйти, будут задерживать и доставлять в штаб проведения операции...
      Офицеры что - то вписывали себе в блокноты. Кто - то просто чертил или рисовал. Начальство любит старательных.
      - Есть основания полагать, что на обыске мы обнаружим там такой же рюкзак, что и в Видном, - на секунду остановившись, полковник подчеркнул голосом особую важность этой детали.
      Ни для кого уже не было секретом: в рюкзаке, в Видном оказались лишь части трупа, почти все важнейшие внутренние органы которого были извлечены.
      - Сейчас позвонили из Бюро судебно-медицинской экспертизы по поводу расчлененного трупа... - Генерал помолчал. - Судя по старым послеоперационным рубцам, описанным в истории болезни, это бомж, которого несколько дней назад подобрала "скорая" в Бирюлево - Западном...
      Генерал внимательно посмотрел на собравшихся и, слегка помедлив, продолжил:
      - Уже поехали за санкциями на обыск у руководителей Медицинского центра и в самом помещении. С теми данными, которыми мы располагаем, думаю, у прокурора возражений не будет...
      Генерал и обвел присутствующим коротким энергичным взглядом, который многие не выдерживали.
      - Поэтому начальникам отделений: срочно собрать весь личный состав. Никого не отпускать. Понадобится много народу...
      Он взглянул на часы:
      - Сейчас 22. 07. Объявляю перерыв на 30 минут. Срочно подготовить расстановку личного состава. В 22.37 прошу всех снова собраться...
      Двери генеральского кабинета раскрылись: участники прерванного совещания появились в приемной. Тут их уже поджидали подчиненные подписать срочную бумагу, доложить полученный факс...
      Майор Ловягин тоже был в приемной. Он куда раньше других почувствовал, что в управлении что-то готовится.
      Разминая слегка плечи, первым прошел к поджидавшим его оперативникам полковник. Очки его были подняты на лоб.
      - Есть работа. Никому не уходить...
      Ловягин прислушался. По отдельным обрывкам слов довольно ббыстро составил общую картину... Медицинский Центр... Рындин... Санитар "амбуланса"...
      Водянистые глаза его не выражали никаких эмоций. Только крупные и жилистые руки слегка напряглись.
      В коридоре, он, оглянувшись, суеверно постучал по настенной панели. Потом вновь зашел в кабинет, накинул куртку и быстро спустился вниз. Вышел на Шабаловку.
      Падал тихий снежок. Прохожих было мало.
      Ловягин прошел в сторону Американского стоматологическо го центра, к телефону - автомату. Оглянулся, достал записную книжку и набрал номер.
      Первый звонок был предназначен бывшему коллеге, парившему ныне совсем в иных сферах. Тому самому, кто порекомендовал Рындину обратиться за помощью к нему, Ловягину.
      Майор проинфоровал его о предстоящей операции РУОПа и предстоящем задержании и допросе Рындина. Абонент выслушал его сообщение молча, никак не прокомментировал.
      - Давай, - сказал он перед тем как повесить трубку.
      Они понимали друг друга без слов.
      Теперь Ловягин набрал номер сотового телефона Рындина.
      - Ты? - спросил отрывисто.
      - Кто это? - Рындин как обычно был холодно-высокомерен. Так богатый посетитель разговаривает с услужливым швейцаром.
      Ловягин коротко бросил:
      - Не строй из себя целку! Я жду тебя недалеко от старого места. Но не в зоопарке. Он закрыт...
      Он достал платок, шумно высморкался, скорее, просто для того, чтобы унизить человека на другом конце провода. Ловягину было плевать на его амбиции. Час пробил.
      Убрав платок, жестко добавил:
      - За тобой охотятся! Подробности через пол-часа. Интересуешься? Тогда захвати, что положено...
      Рындин не произнес ни слова.
      - Будь в переходе, между старой и новой территориями зоо парка. Под мостом. На Больших Грузинах...
      Ловягин вернулся на тротуар, перешел на другую сторону. Поднял руку. Первая же машина - "жигуль" - "шестерка притормозила.
      - К Павелецкому вокзалу. Возьмешь?
      - Пятьдесят.
      - Нет вопросов.
      Ехать было - всего-ничего.
      Хозяин "жигуля" бодро погнал к Садовому кольцу. Реконструированный с десяток лет назад Павелецкий вокзал открылся справа, сразу за Валовой улицей,уже через несколько минут. Вход в автоматические камеры хранения шел через туннель, начинавшийся у угла здания.
      - Здесь! Тормози!
      Водитель пристроился в нескольких метрах, у входа в бывший музей "Траурный поезд В.И. Ленина", который продолжал и сейчас вести автономное существование. Ловягин положил деньги на сиденье.