Он следил, не вытащит ли сидящий против него китаец пистолет. Но тот вместо него достал из кармана бумажник. Небрежным движением извлек из него пять стодолларовых банкнот.
      - Это задаток...
      Физиономия Александра Борисовича выразила недоумение. Он недоверчиво молчал - ждал ловушки. Девица стреляла взглядом с одного на другого.
      И вдруг осмелела настолько, что снова сунула в рот жвачку и заработала ею вовсю. Как заводная.
      - За хорошую информацию - еще столько же... - бросил Чень.
      На гостя он не смотрел. Только поигрывал на столе банкнотами. Тассовал их...
      - А что я знаю ? - нерешительно пожал плечами Александр Борисович.
      - То, что знаешь, - банкноты на столе шевелились как крысы в сене.
      - Где вы были потом, когда привезли девицу к Ли?
      - К китайцу-то? Как обычно. В машине ждали.
      - Куда-нибудь уезжали от дома?
      - А куда? Тут и были...
      - Долго ?
      - Марианна освободилась и поехали...
      - Кого - нибудь заметили на улице ?
      Александр Борисович подумал, пожал плечами.
      - Да нет, по-моему...
      Взгляда Ченя он не выдержал, уставился в пол, но тут же дернулся вроде припадочный.
      - Думаешь, я, что ли, подослал ?
      Китаец саданул его туфлем по голени, и тот, буквально, окаменел от унижения. В такие минуты уголовный люд становился весьма опасен. Но мафиози из китайской "триады" и не шелохнулся.
      - Ты с кем говоришь ? Я что? Друг тебе ? - глаза Ченя были отлиты из олова. А может, из свинца.
      - Да какие дела-то?!
      - Если б ты подослал, - открылись, как дверцы сейфа губы китайца, - я бы не тебе не доллары выдал... Пулю...
      Он улыбнулся, но коренастый сутенер от такой улыбки только глаза прикрыл.
      - Народ был у дома? - как ни в чем не бывало продолжил китаец.
      Он что? Без нервов, что ли, этот косоглазый ?
      Александр Борисович почувствовал угрозу. Было самое время осторожно и как бы невзначай дотянуться до надплечной кабуры...
      Но он удержался. Если только потом, когда не будет другого выхода...
      - Не помню. Может, народ и был. Ни к чему вроде... А, вобщем, не обратил внимания. Скорее всего, вздремнул. Он ведь Марианну на полтора часа заказывал, дружок твой. Не как все - на час или два: а всегда на полтора... Полуторный у него размер, что ли... - сострил.
      Но Чень не улыбнулся.
      - Кажется, еще за сигаретами отъехали...
      - А когда вернулся ?
      - А чего, когда вернулся? Все как и было, так и осталось.
      - Никто не входил? Не заходил?
      - Никто...
      И вдруг вспомнил:
      - Пьяный прошел...
      Китаец напрягся, но когда услышал, что тот зашел в дом напротив, перестал им интересоваться.
      - Разве что... Но это, когда мы только еще приехали...
      - Ты о чем это? - спохватился китаец.
      - "Скорая" там на углу стояла, - пожал плечами сутенер. - Два мужичка в ней сидели.
      - А когда снова возвратился ? - Не было ее уже...
      - Что за "скорая"? - не сводил с него тяжелого взгляда китаец.
      - Новая. "Амбуланс". На базе "мерседеса".
      Стукнув по столу кулаком, Чень достал кошелек. Отсчитал еще пять сотенных баксов и щелчком пальцев придвинул сутенеру.
      - Если это китайские "триады", тогда все сложнее и одновременно проще...
      Полковник мигнул старшему оперу. Выход был найден.
      Выдвинув вперед тяжелую челюсть, Ловягин в ответ только осклабился.
      - Мы свалим это убийство Интерполу. Давай, подбери материал, Ловягин. Сейчас ты поймешь...
      В высших сферах МВД уже циркулировала поступавшая в порядке обмена из-за рубежа конфиденциальная оперативная информация, которая не доводилась до среднего звена.
      - Тут дело для полиций минимум четырех государств...
      Видя, что Ловягин все еще никак не сообразит, в чем дело, объяснил.
      - Россия - только транзитная территория. Китай- это трансплантанты. Плюс Эстония - с ее операционными... И еще Израиль.
      - А эти причем?
      - А у них хирурги рукастые...
      Вопрос решался в тот же день на уровне заместителя начальника Центрального управления по борьбе с организованной преступностью - ЦУБОПа.
      Сотрудники за глаза называли его просто Димой. Не потерявший к пятидесяти годам ни одного волоска в густой жесткой шевелюре, отличный теннисист, кандидат наук, Дима пришел к нынешней своей должности из Научно-исследовательского института.
      Как ученый он смотрел дальше других, потому и защитился по редкой и непопулярной в свое время теме - "борьба с организованной преступностью". Позже это пошло ему в зачет.
      Докладывал Диме полковник -заместитель начальника Регионального управления. Тот приехал прямо с места происшествия вместе с начальником отдела. Оба знали обстоятельства дела не по наслышке. Их выводы и аргументы в окончательной формулировке Дима и собирался, переосмыслив, доложить шефу.
      - Мы сами видели холодильные камеры... В них черта можно заморозить! Стоят стерильные, чистенькие. А еда - полковник хохотнул. - Рыбки, паучки, водка ихняя с жень-шенем - все отдельно, еще в одном, в маленьком...
      - С Китаем нам неудобно говорить о трансплантантах, проблема слишком деликатная...
      Разговор велся официальный, несмотря на то, что Дима и тот, кто ему сейчас докладывал, накануне вместе крепко поддали рядом за столом на проводах однокашника по Академии МВД СССР - министра соседнего, теперь уже независимого государства.
      Такое вот пришло время.
      С кем раньше сидели на семинарах, на совещаниях всесоюзных, пили водку в одних санаториях, стали вроде уже иностранцами. Свои еще, но уже чужие.
      Впрочем, в одни и те же санатории ездили и сейчас. И знакомых устраивали на работу друг к другу. Но с этим стало сложнее, хотя дружеские связи не исчезли, остались. А это всегда главное.
      Министр улетал из Домодедова. Проводы состоялись в бывшей депутатской комнате, теперь она носила новое замысловатое название. Пили коньяк марочный, золотистый, "Армению..."
      Как водится в таких случаях, баб не было. И разговоры - полный мазохизм! - только о делах.
      Чем больше пили, тем яснее становилось, как обеспечить порядок и взаимодействие в борьбе с преступностью. Головы горячели, мысли оставались холодными. Приводили цифры, предлагали решения. Языки не заплетались, только лица краснели. Слабаки по этой части сюда просто не могли попасть...
      При этом соблюдалась положенная субординация. Никакого амикошонства или фамильярности.
      - Позвольте сказать, товарищ полковник...
      - Я с вами согласен, товарищ генерал.
      Почти ничего из тех разговоров не запомнилось. Их как и не было. Сейчас говорили о другом.
      - О Китае забудь... - "Дима" посмотрел на собеседника долгим со значением взглядом . Глаза у него были глубые, с тонким начальственным ледком.
      Заместитель начальника Регионального управления окинул внимательным взглядом своего вчерашнего соседа - интересно: головка у него сегодня не болит?
      Сам он не знал никогда, что такое головная боль.
      - Пришлют еще один пустой вежливый ответ. А дальше что? - пожал плечами "Дима". - Стены что ли ими обклеивать? С эстонцами будет по-проще. С Артуром я каждый год встречаюсь в Хаапсалу, грязи принимаем вместе...
      - А с израильтянами?
      - Я думаю договоримся, - махнул рукой "Дима". - Их представитель тут - ничего парень. Водку вот не пьет...
      - Чем же он занят?
      - Больше по культурной части: архитектура, история. В Большой ходит...
      - Делать ему не хера...
      - Наверное. Это - его трудности... - "Дима" приоткрыл завесу над ближайшими планами ГУОПа. - Предлагается создать оперативную группу Интерпола под крышей туристического агентства в Москве. Несколько стажеров и все такое. Он обещал согласовать со своим начальством...
      - Мы предлагаем примерно то же. Тут все расписано... - начальник отдела, не произнесший в течение всего разговора ни слова, внезапно прорезался. Открыл папку, передал бумаги.
      "Дима" посмотрел с недоверием, но протянутые документы взял. Пропустив преамбулу, начал читать сразу со средины. Лицо его оставалось непроницаемым.
      - Люди легче идут на контакт, когда нет официоза... - начальник отдела не был обескуражен. Утечку информации все равно доказать было нельзя. - Туристическое агенство - это поездки. Тут и Китай, и Эстония, и Израиль...
      Перешли к выработке конкретных решений.
      - Хорошо, что мнения совпали, -"Дима" откашлялся. - Думаю, руководство нас поддержит. Парочку человек возьмем у тебя, одного даст израильтянин. Китайца брать не будем. Они- заинтересованная сторона... Теперь вот кандидаты...
      Начальник отдела ждал этого вопроса:
      - Одного я могу назвать с хода. Чернышев.
      "Дима" задумался.
      - Вообще-то он ничего парень. Впечатление производит хорошее. Но ведь придется работать с иностранцами. С израильтянами уж точно, если мы пробьем этот проект...
      - В этом смысле нам лучше не найти. Он ведь писательский сынок. Английский свободный. Афганец... Правда...
      - Что правда? - встрепенулся хозяин кабинета. Но ответа на свой вопрос получить не успел. Сам внезапно вспомнил:
      - Постой, это ведь он в Новый год стрелял на Малой Брон ной?
      - Он, - вздохнул начальник отдела. - Инспекция и сейчас таскает. Я бы убрал его с глаз...
      - Эти все равно найдут.
      Оба вспомнили: у своего дома, рядом с подъездом, была ограблена пожилая супружеская пара. Грабитель угрожал пистолетом. Чернышев, оказался рядом соучайно - направлялся по своим делам в 108- ое отделение.
      Преступник пытался скрыться, старший опер бросился следом и произвел три выстрела, в том числе один - предупреждающий. Какой из них был в воздух - первый? последний? - сказать трудно...
      Грабитель тем не менее все же завернул за угол - на Малый Козихинский. Чернышев побежал за ним.
      Долго преследовать не пришлось. Тот лежал на снегу уже в начале переулка. В каждой его лопатке сидело по пуле. Чернышев вызвал скорую, но спасти раненого не удалось.
      Следствие установило: убитый - молодой, несудимый работяга. Раньше ни в чем предосудительном замечен не был.
      Возможно, решился на такое в первый раз. Газеты и телевидение ведь твердили изо дня на день, что менты нынче бессильны, сидят по своим отделениям, боятся высунуть нос на улицу, а, если и возникают, то только за тем, чтобы получить на лапу от бандитов...
      Вот и решил воспользоваться. Пистолет, которым он угрожал старикам, оказался игрушечным...
      Бедолага- преступник, неудачник - детектив.
      - Лучше бы, Виктор, ты дал ему убежать... - посетовал Чернышеву его прямой начальник. - Старики эти еще заработали бы то, что он у них отобрал. А так... Инспекция затаскают теперь тебя.
      Случилось все первого января. Никто не верил, что накануне, зная, что у него с утра дежурство он выпил всего лишь две рюмки шампанского, советовали запастись соотвестствующей справкой насчет остаточного алкоголя...
      Он послал всех.
      Теперь его таскала Инспекция. Впереди маячила еще городская прокуратура.
      "Дима" все же решился. Даже сморщился от напряга.
      - Ладно! Давай. Он, действительно, подходит. С ним в паре должна быть женщина...
      - Мы уже думали. Лейтенант Гончарова...
      - Если шеф согласится, израильтянин, скорее всего, тоже не будет против - свяжется со своими... - " Дима" взглянул на часы, точнее, на вделанный в циферблат календарь. - Смотришь, на той неделе и начнем!
      Старший чином возглавлял в Израильской полиции отдел по расследованию особо важных преступлений. Два других - были больше администраторами, один занимался кадрами, второй - связями с заграницей.
      Если задача была сложной, и решить ее одному оказывалось не по плечу, они собирались на своего рода военный совет. Старая армейская привычка: ведь в полицию все они пришли из армии. Подозрительность тогда уступала место доверию, а ревность - снисходительности: ведь перед ними снова был общий враг.
      - Ну ! - сказал генерал - майор и прищурился. Когда он мог озадачить двух других, он выпячивал нижнюю губу вперед языком. - Если кто - то из вас догадается для чего мы здесь, я зову всех в ресторан на обед...
      Его мощная, с борцовской шеей голова с короткой стрижкой откинулась на спинку кресла.
      - Амос, - ухмыльнулся один из бригадных генералов, занимавшийся связями с заграницей, - повыше ростом и с породистым интеллигентным лицом, - ты был бы неподражаем в роли составителя кроссвордов...
      Генерал - майор пропустил шпильку мимо ушей.
      - Эй, - мгновенно скривился он, глядя на другого, мужиковатого вида коллегу- кадровика, - убери свою сигару ! Когда - нибудь я начиню целую коробку порохом и пошлю тебе на день рождения...
      В полиции за ними закрепилось прозвище "три туза". Два бригадных генерала и генерал - майор.
      Как и всегда в коридорах власти, чем ты выше чином, тем ты более одинок. Здесь нет и не может быть дружбы: есть лишь интересы. Однако, в профессии, как и в политике, интересы порой совпадают, и тогда, даже если люди рвутся к вершине, обиды и свары отходят на второй план, а на первый выходит служба.
      Профессионал подобен жрецу, профессия - Богу. И ей служат. Рьяно и истово. Может, еще и потому, что ей, и только ей под силу вознести к вершине или столкнуть в пропасть.
      Голос у него стал куда суше:
      - В Штатах по подозрению в торговле человеческими органами арестованы несколько китайцев. Предметы сбыта - почки, печени, легкие. поджелудочные железы, роговые оболочки глаз, кожа...
      Оба других молчали. Видимо, еще не успели еще переварить услышанного. Где Китай, где Америка, а где Израиль?
      - В Нью Йорке, - продолжал генерал - майор, изредка заглядывая в бумаги, - агент ФБР представился потенциальным покупателем и сумел кое что выяснить. Трансплантанты идут из китайских тюрем. Там ежегодно расстреливаются четыре - шесть тысяч человек..
      - Не тяни душу, Амос: какое это все имеет отношение к нам ?
      Хозяин кабинета испытующе оглядел присутствующих, немножко помолчал и продолжил:
      - В Эстонии, а может, и в других республиках бывшего Союза, производятся операции по пересадке трансплантантов. Если состоятельный клиент платит деньги, большие деньги, -он господа, и получает новое сердце или печень, селезенку или почки. А те берутся у казненного. Кстати, - один из арестованных в Америке - сам бывший палач. Участвовал в приведении смертных приговоров в исполнение...
      - Амос, а яйца они тоже пересаживают ? Одни или с...
      Мужиковатый гость посмотрел на хозяина кабинета невинным взглядом васильковых глаз.
      Борцовская шея генерал - майора налилась бураковым цветом.
      - Даже у терпения есть границы ! - сдавленно произнес он.
      Кадровик поднял вверх руки: ладно - ладно, я - пасс !
      - Операцию в Эстонии проводит хирург из Израиля...- продолжил генерал-майор.
      Наступило долгое молчание. Вялое и неприятное.
      - Кто ? - коротко спросил Интеллигент.
      - Хирург из Тель - Авива. Профессор Бреннер. Двадцать пять лет в стране. Пользуется международным авторитетом...
      Любитель пошутить присвистнул:
      - В Пекине вовсю открещиваются от обвинений, официально заявляют, что никаких органов казненных не продавали и не продают...
      - Ты уже вышел на врача, Амос ? - спросил кадровик.
      - Да. Послезавтра он летит в Таллинн. Через Москву.
      - То-есть, мы теряем его из вида...
      - Не совсем. А, если по порядку... - Интеллигент, ответ ственный за связь с иностранными полициями, рассказал о своих контактах с МВД России через израильского эмиссарара в Москве. - Есть пара русских сотрудников, которая на него вышла. Оба работают в турбюро. Брат и сестра... Нам предоставится возможность контролировать их отношения с хирургом...
      В кабинете снова воцарилось молчание.
      - Это все, Амос ? - спросил кадровик, наливая себе из графина аппельсиновый сок и тут же отставляя стакан.
      Он не забывал о роли "мужика", какую играл всю свою жизнь. Она давала ему, кстати, немало преимуществ, и прежде всего, - он мог позволить себе то, чего не могли другие.
      - Почему ты держишь эту искусственную дрянь ? Хочешь нажить себе язву ? Пей натуральный...
      Хозяин кабинете почесал нос и, подумав, добавил.
      - С хирургом нашим болтается из Израиля куда-то в Азербайджан и в Эстонию некто Панадис. Есть сведения, что он привлекался к уголовной ответственности за незаконные комбинации. Скользкий субъект. Он у того на роли импрессарио...
      - Не хочешь вспугнуть ? - поднял брови Интеллигент. Темные, с поволокой глаза его вопросительно смотрели на старшего по чину.
      - А ты бы на моем месте поступил иначе ?
      - Предлагаешь внедрить в русскую группу своего человека?
      Хозяин кабинета быстро кивнул. Борцовская шея его обрела прежний нормальный цвет.
      - Легенда и связь - за мной, кандидат в жертву - за ним, Интеллигент, ухмыльнувшись, показал на кадровика.
      Амос, раздумывая, тер висок.
      - Когда начинать ? - спросил кадровик.
      - Вчера, - бросил старший по чину. - Есть у тебя на примете какой-нибудь малый? Что знает русский, но родился здесь. Чтоб ностальгия не заедала и вдруг не прорезались родственные связии с подследственными. И, еще, - генерал - майор изучающе поглядел на кадровика, - знаешь там, - без баб и прочего шантажа...
      - Придется к врачам обращаться, - цокнул языком кадровик.
      - Это еще зачем? -Зыркнул на него Амос.
      - Так ты, ведь, импотента ищешь ищешь... - шумно втянул носом воздух кадровик.
      Генерал - майор обезоруженно развел руками: Ну что с него возьмешь ?!
      Но тот уже заговорил серьезно.
      - Есть один парень. Мы ему недавно очередное звание присвоили. Только русский у него не блестящ, и к тому же акцент...
      - Неважно внедрять его будем в качестве туристского гида к этим двум русским. Сестре и братцу. Готовьте факс. Документы прикрытия, инструктаж... - зазвонил телефон. Хозяин кабинета снял трубку, подал знак: это ненадолго...
      - Что за парень ? - спросил он, повесив трубку.- Хоть парочку деталей...
      - Морской десантник. Ну знаешь, - из тех, что в огне не горят, и в воде не тонут.
      - Как зовут? Я знаю его?
      - Алекс Крончер. Детектив Центрального отдела.
      Алекс Крончер шел по вызову как на плаху. Он не любил высокого начальства и был уверен, что ничего хорошего его не ждет.
      Переступив порог кабинета он вытянулся по стойке смирно.
      На взгляд его деда - офицера бывшей советской армии строевая выправка в Израиле просто ужасна. Что бы он сказал, увидев его сейчас ?
      Однако, то, что произошло через несколько секунд, ошело мило его. "Туз" вышел из-за стола, подошел к нему и запросто протянув руку, повел к креслу.
      - Алекс, - сказал он, - сынок, есть дело...
      Инстинкт подсказывал, что начальственная фамильярность - еще более скверный признак, чем гнев.
      - Ну, - сказал генерал, усаживаясь в кресло рядом, - Как вчера? Отметили?
      Алекс изобразил непонимание.
      Его смуглое, овальное лицо с почти черными глазами лицо можно было бы назвать красивым, если бы не нос, слека напоми нающий картошку. Но когда он улыбался, устоять перед его обаянием было просто невозможно.
      "Туз" ухмыльнулся.
      - Ты что, сынок, думаешь я - старый дурак, что ли ?
      Он по - мужицки шмыгнул носом и ласково погрозил Алексу указательным пальцем:
      - Вы, молодая поросль, рано еще нас в землю закапываете...
      - Вас закопаешь, - в тон ответил Крончер, обведя взглядом широкую коренастую фигуру генерала и его кулаки с пивную кружку величиной - А что, уже доложили ?
      "Туз" озадаченно почесал щеку возле носа: видно, решал - оборвать этого наглеца или смолчать ?
      - Хочешь съездить в Россию ?
      Алекс бросил на начальство быстрый и недоверчивый взгляд.
      - Ты вот был там хоть раз за свои двадцать шесть ?
      Алекс отрицательно покачал головой:
      - Не привелось пока...
      - Сразу после армии в полицию ?
      Алекс кивнул.
      - Да, - протянул генерал,- я бы вот на твоем месте прыгнул от восторга в свое время. А вы сейчас... Потеряли вы, молодые, вкус к жизни, вот как это называется...
      - Ну почему же ? - удивился Алекс. - Просто вкусы стали иными...
      - Философ ! - ухмыльнулся генерал. - Ладно. Выбрали тебя. Задание сложное. И опасное: вы ведь после всех этих стычек с "Хизбаллой" только спите и видите как бы снова риска понюхать. Мои болваны после армии махнули с друзьями на целый год - кто в джунгли, кто в Гималаи...
      - Не, я хороший... - во взгляде Крончера мелькнула усмешка. - Только на три месяца укатил. В Австралию...
      - Дело вот в чем, - крякнул генерал.- Через Россию из Китая на Запад переправляются человеческие органы для переса док: почки, сердца, печени, кожа... Доноры, если их можно так назвать, - казненные преступники...
      Алекс даже не заметил, как увлекся сам: он ведь о чем - то подобном и мечтать не мог. Гигантская страна... Преступление, которое может взволновать все человечество...
      - Часть операций проводится в Эстонии. В частной клинике. И оперирует там профессор Бреннер из Тель Авива. Ско рее всего, он и не знает, откуда трансплантанты. В туристской фирме, куда ты поедешь, кто-то вошел в контакт с посредником, чтобы пройти такую операцию у Бреннера в Эсто нии. Как твой русский?
      - Сильный акцент, - с замиранием сердца: а вдруг из-за этого все полетит к чертям, - довольно глухо сказал Алекс.
      - Не помеха, - пренебрежительно махнул рукой "Туз". - Ты едешь туда, как практикант туристической фирмы. Будешь про ходить подготовку в качестве гида для туристов из Израиля. Твоя задача - ознакомиться с достопримечтельностями, посмот- реть, как все налажено и действует, а потом - будто бы сопровождать группы отсюда...
      Он достал из ящика несколько фотографий и протянул их Алексу.
      - Смотри: вот это - "АнастасЬя".
      Он так и произнес - с ударением на последнем слоге.
      Алекс не стал поправлять.
      - Ей-то как раз и должен будет Бреннер делать операцию. Она там гидом. Это вот - ее братец Виктор...
      - А как я туда явлюсь? Вот так: "Здрастьте, я ваша тетя"?
      Генерал поморщился: ну что за смена пошла: ни мне почета, ни вам уважения...
      - "Как", "как" ?! Маленький, что ли ? Я уже звонил нашему представителю при Министерстве внутренних дел России. Он там второй год, все знает. Обеспечит тебе мягкую посадку. Ты ведь и на землю, и на воду прыгал, а? А тут тебе хорошая гостиница, приличные командировочные.
      Алекс кивнул: нет проблем, все будет сделано тип - топ...
      - Да, и еще - вытащил "Туз" новую пачку фотографий. - Здесь уже снимков по-больше: вот это - профессор Бреннер, а это - его посредник, который все там ему организовывает: скользкий такой хомячок из Баку. Фамилия, правда, у него греческая: Панадис. Но кто он и что на самом деле пока никто не знает. Здесь, в Израиле, мы за ним следим...
      - Когда отлет ? - бодро спросил Алекс.
      - Как когда? - Генерал, чувствовалось, израсходовал боль шую часть приветливости, положенной для отправляемого в Рос сию капитана полиции. Вопрос прозвучал раздраженно. - Завтра...
      - А я успею ? - ошалело спросил Алекс.
      - Успеешь, как миленький, - вот билет на самолет! Рейс "Эль-Аль". Сейчас топай в бухгалтерию, получай деньги. Ключ от сейфа оставь у секретаря. Пистолет...
      - Понятно.
      Алекс встал. "Туз" подошел к нему, обнял за плечи:
      - Крончер, мы возлагаем на тебя большие надежды. Смотри не подкачай... Дополнительные инструкции получишь в Москве. У нашего представителя...
      Виктор Чернышев начал традиционно.
      С места происшествия.
      Китаец снимал квартиру в многоподъездной "восьмиэтажке" - лежачем небоскребе, протянувшемся внутри квартала. Со всех сторон вокруг его закрывали другие дома. Разнокалиберные, разноэтажные. Свободная застройка семидесятых.
      В стороне виднелась аптека, несколько магазинов. Окна домов смотрели друг на друга. В часы "пик" нескончаемая череда людей тянулась отсюда к автобусам, к метро.
      Чернышев приехал к дому поздно вечером.
      Сейчас здесь было пусто и тихо. Виктор постоял у подъезда.
      Короткоостриженный, не очень высокий, сухощавый крепыш лет 35, даже по виду, малоразговорчивый, жесткий, уверенный в себе, каких много в Москве.
      Теперь на таких все больше обращали внимание, скорее всего, из-за скрытой угрозы, исходившей от них, хотя они и старались не выделяться, раствориться в безликой толпе.
      Поднявшись на восьмой этаж, Виктор подошел к окну.Пейзаж был знакомый: " Ночь, улица, фонарь, аптека..."
      Окна квартиры, в которой был убит Ли, тоже выходили на эту сторону. По меньшей мере, из десятка окон в доме напротив могли заглянуть в тот вечер к нему в комнату, не задерни он предусмтрительно шторы.
      Кто-то мог, случайно глянув вниз, увидеть и киллеров, входивших в подъезд. Или выходивших из него...
      Во многих окнах в доме напротив и сейчас еще горел свет.
      Чернышев принялся внимательно просматривать их одно за другим, пока не нашел то, о котором писал в своем рапортие участковый...
      На звонок в дверь долго никто не отвечал, потом раздался глухой мужской голос:
      - Кто ?
      Виктор назвался.
      Непродолжительное молчание: там, по - видимому, переварили внезапное вторжение.
      - Подождите... Сейчас...
      Дверь открылась, и перед Виктором предстал человек его возраста в инвалидной коляске. "Телеглаз", как назвал его участковый.
      Лицо инвалида, как у всегда у тех, кто мало бывает на воздухе, светилось желтовато - серым налетом, но глаза под бритым черепом смотрели настойчиво и яростно..
      Виктор непроизвольно отвел взгляд.
      В прошлой своей жизни, ничего кроме брезгливости, не мог он испытывать к человеку, подглядывавшему в оптический прибор за соседями.
      Но в т о й его, Чернышева, жизни "хорошее" было четко и бескомпромиссно отделено от "плохого".
      На этот счет существовали категорические высказывания любимых авторов. В доме родителей продолжался бесконечный интеллигентский треп о совести, которая либо есть, либо отсутствует.
      " Это как же! Читать чужие письма! Позор!.."
      Но теперь Чернышев признавал интерес к чужой жизни. Правда, только при наличии профессиональной сверх-задачи. Если речь идет о борьбе с уголовной преступностью, в разведывательных и контрразведывательных целях...
      Многое он отдал бы сейчас за то, чтобы нашелся человек, подсматривавший за квартирой китайца в момент, когда там орудовали киллеры...
      - Это вы по поводу китайца ? - спросил человек в инвали дной коляске.
      Виктор кивнул. Инвалид развел руками:
      - Да что еще я могу сказать ? Ведь говорил уже, что не видел ничего особенного...
      - Ничего?
      - Абсолютно.
      В принципе на этом можно было ставить точку.
      Человек в инвалидной коляске ждал.
      Виктор подумал немного, потом спросил, стараяь не показа ться полностью бестактным:
      - А вы бы не могли дать мне взглянуть в вашу подзорную трубу ?
      Инвалид на мгновение дрогнул. Его словно застали за чем-то постыдным. Но все же, вздернув брови, решился:
      - Коли надо - так надо !...
      Он отъехал в угол, открыл дверцу шифоньера и достал оттуда подзорную трубу. Потом, пошарив за шкафом, - штатив.
      Установив штатив и приспособив к нему трубу, Виктор вни мательно вгляделся в открывшуюся перед ним перспективу. По- том сменил угол зрения в поисках оптимального варианта.
      Дом напротив был виден ясно и четко: скорей всего, увеличительная способность трубы была наредкость высокой. Но вширь поле зрения ограничивал размер оконного проема.
      Виктор представил себя инвалидом, заглядывающим в чужую жизнь. Вот мелькнула вышедшая из ванной женская фигура. Торопливо кинулась друг другу в объятья истосковавшаяся парочка...
      Но одно дело - истекающий слюной импотент перед замочной скважиной или перед глазком "пип - шоу", когда где - то на сцене уже просто автоматически трахаются за деньги партнеры.
      Другое - этот наблюдательный пост у окна...
      Что чувствовал в такие минуты, человек в инвалидной коляске.
      Тут была не только своя логика, но и своя правда.
      Потому что у того, у кого есть все, правда, она, совсем не та, чем у того, кто лишен всего.
      Благоприобретенная внешняя шероховатость так и не удалила до конца его внутренней деликатности, поэтому Чернышев даже не поинтересовался, живет ли хозяин квартиры один или с кем- нибудь из родственников, есть ли у него семья.
      - Так вы говорите, - никто не выходил и не заходил ? - спросил Виктор задумчиво.
      - Да поздновато уже было. И холодно...
      Виктор нацелил трубу на квартиру Ли. Шторы на окнах были задернуты. " Милиция постаралась..."
      - А сутенер, который привел к китайцу девку, был один ?
      - Двое... - удивленно откликнулся инвалид. - Они всегда вдвоем ходят...
      - Они ведь не в первый раз с ней приезжали?.
      Инвалид кивнул:
      - Я его тут уже видел и раньше.
      Виктор вздохнул:
      - Может хоть какая еще мельчайшая деталишка...
      Он всегда испытывал неловкость перед инвалидами.
      Мужчина в коляске задумался.
      - Тетка еще одна выходила. С собакой...
      Но тетки Виктора не интересовали.
      - Хотите чай ? - спросил вдруг хозяин квартиры. Чем-то ему нравился этот приехавший на ночь мент, а чем - он объяснить бы не смог.
      - Да нет, спасибо !
      - Пива ? - поинтересовался тот снова.
      Отказываться было неловко и Виктор кивнул.
      Инвалид подъехал к холодильнику, достал две бутылки, открыл и пододвинул к Виктору стакан, а свой взял в руки.
      - Вот так и живем, - вдруг ни с того, ни с сего сказал он. - Хреново, а что поделаешь ? Кому - то надо было это делать...
      И так как Виктор уставился на него непонимающе, жестко и нервно бросил:
      - Это Афганистан...
      Виктор сморщился, с силой сжал губы. Представил себя на его месте. Вот здесь, в этой квартире, в инвалидной коляске. С длинной подзорной трубой в руках, разглядывющим чужие окна...