- Ну как ? Удалось вам с Панадисом ликвидировать меня, а ? Оказывается, это не так легко сделать, как вы думали... Не правда?
      Алекс знал: вступать в диалог с такого рода людьми еще опаснее, чем молчать. Каждое твое слово накачивает их ненавистью: они вспомнают весь причиненный тобой им страх и унижения, и в крови у них начинает кипеть адреналин.
      - Это он тебя нанял, а ?
      Рындин достал сигарету, закурил. Пустил дым Алексу в лицо.
      - Хочешь закурить? А? Не слышу! Скорее всего, не куришь. У вас берегут себя... Не пьют, не курят. Чистые легкие, здоровая печень. Но это мы сможем скоро проверить...
      Он встал, прошелся по комнате и, остановившись возле кровати, окинул закутанную в смирительную рубаху фигуру задумчивым взглядом.
      - Ты ведь знаешь, чем мы занимаемся, а ?
      Алекс упрямо отводил глаза.
      - Нет ? Наверное, знаешь. Я тебе на всякий случай расскажу. Чтоб ты не сомневался...
      Он помолчал с полминуты и продолжил:
      - Мы поставляем для трансплантации человеческие органы: сердца, печени, легкие, почки, селезенки, роговые оболочки глаз...
      Снова уселся, теперь уже на краешек стула.
      - Все это очень и очень дорого стоит: ты ведь, наверное, догадываешься. Многие тысячи и тысячи баксов. И достаем не так, как твой наниматель - Панадис - через китайскую мафию, а гораздо проще...
      Тон был спокойным, даже ироничным.Как если бы он разговаривал с ребенком, которого еще долго надо учить уму-разуму.
      - И знаешь, как ?
      Получает удовольствие, подумал Алекс, глядя на Рындина.
      Прямо, как если бы раздевал женщину...
      - Мы вылавливаем бомжей. Их сейчас много развелось по Москве...
      Алекс не выдержал. Перевел взгляд на главу Медицинского центра. Это была не просто неосторожность - глупость. Лицо Рындина просветлело от удовольствия: он увидел, наконец, то, чего так долго и томительно ждал жертва дрогнула, пусть даже на мгновение. Крончер представил себе, что его ждет.
      Рындин продолжил с еще большим подъемом:
      - Наша "скорая" собирает их на чердаках, в подвалах. На вокзалах, возле рынков и складов...
      Крончер собрал всю свою волю, чтобы изобразить улыбку. Ему это удалось. Иконописный лик потемнел от злобы, сильные и холеные руки сжали сиденье стула.
      - Рассказать, что мы с ними делаем? Извольте, сэр:мы их усыпляем, а потом - потом расчленяем. На те же почки, печени, сердца...
      Алекс держал улыбку, как впавший в истерику солдат - знамя. Вокруг бушевал огонь, смерть была совсем рядом, и избежать ее было невозможно. А раз так, надо было обуздать рвущийся наружу звериный страх и встретить ее Курносую нахальной усмешкой. Может, это ее хоть как-то отдалит...
      - Ты считаешь это аморальным? А быть человеческим мусором - морально ? Пьянью, дранью и сранью ? Портить своей вонью воздух, красть, блевать, паразитировать ?
      Он слегка успокоился и поиграл сотовым телефоном.
      - Ты когда - нибудь плавал в дерьме ? Нет ? А я - да ! Еще как ! И, вот видишь - выплыл ! Получил образование, стал врачом, владею бизнесом, который не всякому снился... И отдать его никому не отдам... Не отступлю.... А тех, кто станет наступать мне на ноги...
      Он бросил на Алекса взгляд полный холодной иронии и набрал номер:
      - Как у тебя?
      И через полминуты:
      - Твой клиент проснулся, и мы с ним беседуем. Он парень умный. И ушлый... Но ничего, мы и не таких ломали...
      Рындин в каком-то известном только ему ритме постучал ногой по полу:
      - Я ему готовлю сюрприз... Завтра ты мне понадобишься. Будь здоров, спасибо!
      - Ну, - обернулся он к Алексу, - ты и вправду не хочешь знать, какой сюрприз? Но все равно я тебе расскажу. Смотри!
      Он встал, прошелся по подвалу, щелкнул пальцами.
      - Это должно быть чем-то неординарным. Что надолго за помнится. А, представляешь, Крончер, если сделать документальный фильм? Полно ведь богатых людей, готовых купить такую пленку...
      Он остановился перед Алексом.
      - Меня осенило! Знаешь, что я могу с тобой сделать ? Забетонировать!
      Его глаза были глазами совершенно нормального человека. Человека, который способен взвешивать и оценивать свои поступки. Такого, который не позволит себе пойти на поводу у какой - либо маниакальной идеи.
      - В Москве много строек. И столько же крупных котлованов для фундаментов, которые надо залить бетоном... Мы подгоним к одному из них кран. Подвесим на стрелу увесистый куль... Ты ведь догадываешься, кто там будет, в этом куле ? Да, ты прав: в нем будешь ты! Мы сбросим куль в раствор и еще зальем парой десятков тонн сверху...
      Улыбка сошла с лица Алекса, и Рындин это заметил. Но особой радости не проявил. Голос его, наоборот, стал задумчивым:
      - Как ты думаешь, сыскная братия способна будет тебя там найти? Ну, предположим, заподозрит даже: но ведь поздно будет! Вскрывать десятки тонн бетона заново?! А, если, я еще попрошу сверху арматуры положить и снова бетона подбавить?..
      - Я думал ты просто преступник, - прознес Алекс. - Но нет! Ты преступник и маньяк вместе, в одном лице...
      Рындин улыбнулся легко и свободно. Он заставил сфинкса заговорить.
      - Но ты не беспокойся. Я мог бы сделать это с Панадисом. Но ты - не он. С ним мы одного поля ягода, а ты... Тебя просто наняли, и ты согласился. Клюнул на деньги ! Ты ведь любишь деньги, жидюга, а ?!...
      Он встал, поправил желто - коричневый галстук, застегнул пуговицы на костюме и, зевнув, оповестил:
      - Нет, это было бы романтично, но глупо. С тобой мы поступим иначе. Пустим на запчасти. Ты ведь моложе, здоровей, а, значит и трансплантанты надежней...
      Снова металлический щелчок замка, Рындин шагнул в раскрывшуюся, как дверца банковского сейфа, дверь. С минуту было слышно, как он поднимается по деревянной скрипучей лестнице, которая находится сразу за дверью.
      Вверху он остановился. Опять щелкнул замок, за ним выключатель.
      Тюрьма Крончера погрузилась снова в темноту.
      Собственная, его Алекса, судьба была решена: ему было суждено сгинуть далеко от дома, среди чужих, за абстрактные идеалы добра...
      Труп Панадиса обнаружили только поздно ночью, перед закрытием ресторана. Секьюрити, обходивший здание, дернул ручку кабинки в туалете, дверца не открылась.
      - Мистер... - на всякий случай позвал секьюрити. Никто не отозвался.
      Заснул что ли? А, может, плохо стало! В щели под дверью что-то темнело.
      Секьюрити поднялся наверх за старшим смены. Вдвоем они смелее забарабанили в дверь. Снова никто не ответил.
      - Давай, - старший показал глазами.
      Секьюрити вошел в соседнюю кабинку, встал на унитаз. Заглянул за перегородку.
      - Постой! Тут, кажется, жмурик...
      Внизу лежал грузный крупный мужчина, голова его касалась двери...
      - Я сейчас открою...
      Он лег грудью на перегородку, продвинулся ближе к двери, перегнулся. Осторожно, рукой в платке, повернул завертку. У него был недолгий опыт службы в органах.
      Дверь открылась. Лежащий на кафельном полу человек был мертв.
      - Давай, звони ментам, старший... Теперь нас с тобой затаскают...
      - Ты че? С чего бы это?
      - Я-то знаю. Тут сейчас пол-Петровки съедется.
      Секьюрити, как в воду смотрел.
      Он только не упомянул РУОП, а, между тем, те появились почти сразу.
      Убитый оказался гражданином Азербайджана, поэтому на место происшествия прибыли также представитель консульства и ответственный сотрудник, представлявший в Москве МВД республики. Их присутствие было весьма важным, поскольку убийство могло было быть совершено на националистической почве и иметь неожиданные последствия. Ведь из-за общей криминальной обстановки взаимоотношения недавних народов- братьев в последнее время были весьма напряженными.
      Чернышева вызвали из дома, и он появился одним из первых. Еще по телефону он узнал имя убитого: Константин Панадис...
      Убийство было, безусловно, сязано с преступным промыслом, каким занимался этот тип.
      Виктор постарался сразу же собрать свою группу, но ни у Гончаровой, ни у Крончера телефоны не отвечали. Он выехал один. Ресторан находился недалеко от "Тверской", в центре города. Он быстро добрался...
      Еще издалека Виктору бросились в глаза развешанные по фасаду мигающие разноцветные фонарики и милицейская круговерть сигнального огня над кабинами служебных машин. Смерзшийся снег по сторонам тщательно вычищенных дорожек то и дело менял свой цвет...
      Чернышев, не раскрывая, предъявил удостоверение.
      Старший оцепления у входа молча козырнул. Кроме милицейских в вестибюле никого не было. Сразу у входа Чернышев лоб в лоб столкнулся с майором Ловягиным. Старший опер РУОПа шел с молодым официантом, который был выше его на две головы. Они направлялись в бар.
      - Пойдем, - показал Чернышеву Ловягин на портьеру, за которой скрывался вход.
      " Знает кошка чье мясо съела..." - подумал Чернышев. Ловягин, спихнувший ему накануне материал о похищении специалиста по замкам Станиславыча - теперь демонстрировал широкий жест.
      - Как жизнь? - Он дружески хлопнул Чернышева по спине.
      - Нормально. Что здесь?
      - Убитый сидел сначала за стойкой, - Ловягин обвел официанта водянистым взглядом, - потом пересел к одной дамочке...
      - А она?
      Ловягин был в курсе:
      - Вскоре уехала...
      - Рассчиталась?
      - К ней нет претензий.
      - Женщина была одна?
      - Он с ней тут познакомился... - Ловягин потер одна о другую своими большими, обращающими на себя внимание руками. - Судя по всему, покойный был записным бабником. А девица выглядела потрясающе. Мне уже несколько человек об этом сказали. Не исключено, что Панадиса из-за нее и замочили...
      Они прошли к столику - единственному, остававшемуся неубранным. Кроме дессертных тарелок с пирожными и бокалов с коктейлями, половину стола заняла роскошная коробка шоколадных конфет.
      Официант объяснил:
      - Я ждал, что он вернется, оплатит заказ. А потом, когда его нашли, секьюрити предупредил: на столовых приборах могут остаться отпечатки пальцев...
      - Что убитый заказал?
      - Выпивку для обоих... Конфеты, сладкое...
      - Ничего не трогай! - приказал Ловягин официанту. - Тут работа для экспертов. Это их хлеб. Я сейчас вернусь. Побудешь тут, Чернышев?
      Тот пожал плечами: да, иди. Чернышев его не долюбливал, не понимал: " кислое с пресным..."
      Недомерок, но за чинами не гнался. На освобождение заложников, на задержания особо-опасных - убийц и насильников вызывался сам и шел впереди. За чужие спины не прятался. Первую пулю посылал в престуника, а вверх только вторую. Обид тоже никому не прощал. Ни в Афгане, ни в Чечне. Ни здесь, в Москве. От такого можно ждать всего. Подвиг и преступление. Беззаконие и самопожертвование...
      Пока Ловягин ходил за криминалистом, Чернышев, осмотрел стоявшую на столе посуду: пили на брудершафт, что ли ?!
      На бокале, стоявшем у тарелки покойного Панадиса, остались следы губной помады.
      " Стоп! Это еще что?!"
      На дне бокала виднелись следы белого кристаллического по рошка, не успевшего раствориться.
      " Клофелин?"
      Было похоже, что Панадису перед случившимся подсыпали сильнодействующее средство, понижающее давление...
      Труп обнаженного Панадиса, прикрытый до пояса простыней все еще находился в туалетной комнате. Его уложили на носилки.
      Чернышев с трудом узнал щеголеватого холеного бизнесмена от медицины в синюшнем одутловатом обнаженном мужчине с узкой полоской усов на круглой физиономии.
      Одежда убитого была сложена в пластиковый пакет. Сбоку же , на носилках, в другом полиэтиленовым пакете, лежали документы, обнаруженные в одежде. И отдельно удавка - аккуратно разрезанная, перед тем, как снять с трупа, и тщательно упакованная.
      Глубокую странгуляционную борозду на шее жертвы еще надлежало описать... Судебно-медицинский эксперт - молоденькая женщина- врач в длинной шубе до пола - надиктовывала такому же молодому следователю прокуратуры свой раздел в протоколе осмотра трупа.
      Вся прибывшая на место происшествия бригада была молодой.
      Чернышев не был участником осмотра.
      Его проблемой был Чень и переправляемые им из Китая трансплантанты. В этом направлении его надежды а успех были связаны с тайным помощником, которого подобрал ему Марс - бортпрводником узбекских авиалиний...
      Обстоятельства убийства Панадиса, однако, могли пролить свет на межклановые московские разборки в сфере бизнеса, связанного с пересадкой внутренних органов.
      Осмотр закончился уже на рассвете.
      Виктор снова позвонил Анастасии. На этот раз она сразу сняла трубку.
      - Ты можешь приехать?
      - Есть новости?
      - Панадис убит.
      - Панадис?!
      Анастасия помолчала.
      Сообщение о неожиданной насильственной смерти даже чужого и малосимпатичного человека, с которым недавно общался, разговаривал, в первую минуту способно шокировать.
      - Застрелен?
      - Задушен петлей. В ресторане...
      - Давно?
      - Поздно вечером. Я думаю, это имеет отношение к разгрому Медицинского центра...
      Чернышев разговаривал из вестибюля ресторана. Служебный персонал еще не разъезжался. Оперативники тщательно опрашивали не только бармена каждого официанта. Убийца не мог не попасть в их поле зрения. Кто-то, возможно, выглядел подозрительно, проявлял интерес к потерпевшему, к его очаровательной соседке...
      Тут же допрашивали секьюрити- как тех, кто нес службу внутри ресторана, так и тех, стоял на входе, снаружи. По заведенному тут правилу они записывали номера припарковывавшихся у ресторана машин...
      - Алекс не появлялся? - поинтересовалась Анастасия.
      Чернышеву не понравился ее вопрос. В нем явно присутствовал скрытый упрек. А он не любил, чтобы его тыкали носом в ошибки.
      - Нет, а что ?
      - Его телефон не отвечает. Может его, вообще, нет в гостинице.
      - А я - что?! За его нравственностью обязался следить?!
      Он не спускал обид никому. Близкие меньше других могли рассчитывать на снисхождение.
      Голос Анастасии прозвучал сухо и жестко:
      - Ты чего, командир? Забыл, с кем имеем дело? А тебя самого разве чуть не замочили в Янги-Юле. А сейчас этот случай с Панадисом...
      - Ладно ! - сказал он примирительно. - Подъезжай на Шаболовку. Я сейчас буду там. Начнем искать...
      Через полчаса он уже был в РУОПе.
      Здание Регионального Управления по организованной преступности было построено как райкомовское. На фасаде еще красовались монументальные знаки партийной символики. Дневное напряжение по ночас тут спадало. В коридорах не было никого лишнего. Автоматчик у входа, правда, не садясь, - стоя, в любую минуту готовый к появлению начальства, - вместе с дежурным рещал кроссоврд.
      Из трамвайного депо неподалеку доносилось дребезжание вы езжавших трамваев...
      Чернышев, первым делом, позвонил Крончеру по сотовому телефону. Никто не отвечал.
      Чертыхнувшись, Виктор достал телефонный справочник, набрал номер дежурного администратора.
      - Вас беспокоит майор Чернышев из МВД... - так это выглядело короче и солиднее. - Меня интересует господин Алекс Крончер из 736-го номера. Он прибыл из Израиля. Посмотрите: его ключ на месте?
      - Минутку... - это был глухой голос, бодрствовавшего всю ночь администратора. - Есть. Ключ висит...
      - То-есть, он с вечера не брал его?
      - Повидимому. Я его вообще не видела... Может вы позвоните на этаж...
      - Давайте номер...
      Дежурной по этажу, в отличии от администратора, видимо, удалось выспаться - голос был бодрый:
      - Я заступила с вечера. При мне он не приходил.
      Крончера она отлично помнила:
      - Высокий, стройный такой? Глаза, как головешки... Весь вечер и всю ночь не был...
      Виктору это не понравилось.
      Поразмышляв он пришел к выводу, что вечер Крончер мог провести с Анастасией.
      Он припомнил, что в последнее время их отношения друг к другу изменилось. Оба больше молчали, как люди, боящиеся случайно проговориться о своих тайнах. Разговаривая между собой, подолгу смотрели друг другу в глаза.
      Почему она вдруг звонила Алексу так рано? Интересоваась, как он добрался до гостиницы?!
      Ему пришло в голову, что Крончер и Анастасия могли провести вместе не только вечер, но и ночь.
      Виктор никогда бы не позволил себе задать ей столь бестактный вопрос, если бы от ответа на него не зависело нечто очень важное: когда Крончер попал в беду? Еще с вечера. Ночью. Или перед рассветом...
      Он позвонил Анастасии, но ее уже не было..
      Чернышев на всякий случай набрал номер телефона Скорой помощи, затем - Бюро несчастных случаев. Человек по имени Алекс Крончер в числе обращавшихся за помощью в истекшие сутки не значился...
      Не было также зарегистрировано ни одного несчастного случая с людьми, личность, которых была бы неустановлена.
      Неопознанных трупов по Москве также не значилось.
      Он еще связался еще с Костромой. А вдруг напомнили о себе дружки по выпивке, и израильский полицейский на воскресенье смотался туда: а чего? Всего четыреста километров...
      - Ничего не знаю... - проокал нараспев костромской дежурный. Хотя... Минутку! Тут у меня в смене один, который тогда с ним в ресторане праздновал...
      На несколько секунд в трубке воцарилась тишина. Потом снова возник голос костромича.
      - Нет, говорит: не было его! А что случилось?
      - Да ничего, - слукавил Виктор. - Он все грозился как-нибудь к вам съездить...
      Его тревога росла. Он связался с ответственным дежурным на Петровке.
      - Проверь израильтянина... Может доставлен в какое- нибудь отделение или в вытрезвитель...
      - Поддает? - удивился ответственный.
      - Не шибко. В вообще-то, он в завязке...
      - Давай данные.
      - "Алекс Крончер, на вид 26, рост 185-190, худощавый, брюнет, одет в темплую спортивную куртку голубого цвета и кофейного цвета ботинки фирмы "Скечерс"...
      - Фирмы "Скечерс"...
      - Это с твердыми носками, - Чернышев вспомнил объяснение Алекса, туда американцы металл под кожу заделывают...
      Появилась Анастасия, неприветливая, слишком сильно накрашенная. С таким густым макияжем он ее прежде никогда не видел. Все ясно: не спала... Глаза злые, растревоженные. Проревела всю ночь...
      - Что-нибудь есть? - поинтересовалась с порога.
      - Нет пока. По скорой, по бюро несчастных случаев - ничего.
      - Я знаю, тоже проверила...
      - Я запросил Петровку. Может куда-нибудь доставили...
      Виктор заварил кофе и достал из стола какое-то печенья. Грызли молча, настроение было тягостное.
      Чернышев снова соединился с дежурным на Петровке.
      - Как там насчет Крончера?
      - Не доставлялся, не задерживался...
      - Спасибо.
      - А в область не звонил? - Анастасия поставила чашки на подоконник. Потом помою...
      - Пока не звонил.
      - Я сейчас займусь.
      Она расположилась за соседним столом: тут стояли два телефонных аппарата - параллельный и еще один, с другим номером. Связалась с дежурным в Никитском переулке, бывшей "Белинкой".
      Разговор с дежурным по области занял не больше минуты.
      - ЧП у нас! Неопознанный труп мужчины. В двух рюкзаках. Город Видное, Ленинский район. Недалеко от станции...
      - Виктор! - Она показала на телефон.
      Чернышев снял вторую трубку, конец сообщения они прослушали оба.
      - Труп расчлененный, без головы. Выехала оперативная группа. Свяжитесь попозже. Мне должны вот-вот позвонить с места происшествия...
      Чернышев и Анастасия молча ждали.
      - Ты помнишь какую-нибудь особую примету у Крончера? - не глядя в сторону Анастасии, спросил Чернышев. - Не хотелось бы раньше времени паниковать, запрашивать их представителя в Москве...
      Анастасия, не поднимая глаз, обрисовала татуировку Крончера:
      - Меч, обвитый оливковой ветвью. Это эмблема израильской армии. На лопатке справа...
      Главное было произнесено. Оставались детали:
      - Когда его могли захватить?
      - После пяти утра...
      Около десяти часов Чернышеву позвонила жена:
      - Как ты там?
      Он пробурчал нечленораздельно.
      - Жив пока.
      - Тут кто-то звонил ночью. Спрашивал тебя. И еще - не ты ли тот Чернышев, что работает в милиции?
      - Я говорил тебе: отключай телефон!
      Она стала что-то еще объяснять, но Чернышев прервал ее:
      - Разберемся! А сейчас мне нужна линия. Сюда должны звонить.
      Он грохнул трубкой.
      Лицо у него заострилось, глаза из-за бессонной ночи и забот глубоко запали.
      - Вот козлы !
      Анастасия подняла на него выгоревший взгляд.
      - Ты о чем это ?
      - Звонили жене... - он поморщился, - спросили, тот ли я Чернышев, который работает в к о н т о р е . Думаю - до них дошло, что мент и экскурсовод, который обращался к Ченю по поводу сестры - одно лицо...
      - Нервничаешь ?
      Виктор дернулся, было, зло, но в глазах Анастасии читалась такая тревога, что он только махнул рукой.
      - Я-то что? Главное, жена с детьми. Куда их спрячешь?!
      Чернышев вздохнул, достал из дальнего ящика стола сигарету, что делал крайне редко. Раскуривал долго: рассматривал, как юлит в ней огонек, поблескивает, танцует, снова наплывает. Светлые точки. Как насекомые...
      - Сейчас один исход. Или они нас, или мы их.
      Информация из Видного задерживались.
      При обнаружении расчлененного трупа главную роль с всегда играло судебно-медицинское исследование, но что-то важное могло стать известным уже в самом начале - в результате осмотра на месте.
      Во все века трупы, как правило, расчленяли чтобы воспрепятствовать установление личности жертвы. Однако сейчас - в эпоху пересадок человеческих органов - страшная находка в Видном могла содержать оставшиеся части тела донора, с уничтоженными на них особыми приметами - родимыми патнами, татуировками, бородавками.
      Отделенную голову могли сжечь где-нибудь в котельной или
      обезобразить и увезти за сотни километров, а потом выбросить - хотя бы в тот же канализационный люк.
      Следствию в таких делах остается уповать на опыт и профессиональную подготовку экспертов.
      Обычно линии расчленения проходят по суставам. Поэтому по особенностям и характеру отделения частей тела можно судить как о предмете, которым производилось расчленение, так и о степени знакомства преступника со скальпелем и анатомией человека...
      Чтобы поторопить время, Анастасия включила автоответчик.
      За сутки, пока они не были здесь, позвонил с десяток людей. В основном, оперативники.
      Зная, что их голоса записываются, все звонившие разговаривали неестественными напряженными голосами, забывали назвать себя, намеренно коротко рубили фразы.
      Кроме самого Чернышева никто не смог бы во всем этом разобраться.
      - ..." Виктор! Объект отсутствовал. Вызвал повесткой на среду!".. " Срочно позвони Гаранину, у него для тебя новости..."
      Какой объект? Какому Гаранину? Какие новости?
      Уже немолодой чуть дребезжащий голос, возникший внезапно на пленке, показался Анастасии удивительно знакомым - человек изъяснялся неспешно и весьма подробно, чтобы оказаться руоповцем.
      " ... Вы палатки у метро "Добрынинская" представляете? Полукругом, в сторону универмага... "
      Анастасия даже не могла понять, вначале, к чему он ведет.
      " Там их, наверное, с десяток. А, может, и больше... И вот во второй от метро, в правом вернем углу... Цену я не посмотрел..."
      Ковальский! Она узнала его - инженер, "специалист по замкам", с которым они разыскивали место его заточения в больнице на Каширке.
      Анастасия внезапно вздрогнула. Еще не отдавая себе полностью отчета в том, о чем он говорит, а лишь почувствовав...
      " Крокодильчик Гена"... Точно такая игрушка, как в "амбулансе", в кабине. Вот я подумал: " может водитель поблизости тут живет или работает..."
      Она точно знала: ничего о "Крокодильчике Гена" Ковальский им не говорил. Может Ловягину?
      Запись кончилась.
      - Виктор! - она уже перекручивала запись на начало.
      Лицо ее вспыхнуло.
      - Зеленый крокодильчик в "амбулансе"... Помнишь?
      Чернышев уставился непонимающе.
      - Мы Рындина забыли!
      Все произошло как-то быстро, сразу, в одну ночь.
      И Панадис. И Крончер. Теперь этот расчлененный труп и эти ночные звонки ему, Виктору, домой...
      - Послушай...
      Избежавший страшной участи инженер снова повторил свою версию, записанную автоответчиком.
      - Это Рындин... Дьявол в ангельском обличьи...
      Пока Чернышев слушал, Анастасия снова набрала номер дежурного по области.
      - Еще ничего не могу сказать... - дежурный был немногословен: его теребили со всех сторон. - Труп отправили в Бюро судебно-медицинской экспертизы...
      - Что известно о потерпевшем? Мужчина молодой?
      - У меня нет данных.
      - На нем одежда?
      - Одежды нет. Отсутствует часть внутренних органов... Извини, у меня на прямом проводе генерал. Звони.
      Он положил трубку.
      - Да, это тот самый "амбуланс". Рындина... - Чернышев оставил автоответчик. - С "крокодильчиком". Ну,и чего дальше делать станем? Будем звонить начальству? - Он усмехнулся. Он был снова жестким, насмешливым, каким его привыкли видеть. Анастасия мотнула головой:
      - Когда тебя задержали в Янги-Юле, я ведь начальство не вмешивала...
      Чернышев вздохнул:
      - Я - другое дело.
      В углу его рта запеклась сигарета. Он посасывал ее хотя она давно уже отгорела.
      - Представь себе, что тебе звонит кто - то из подчиненных: так, мол, и так, мы считаем, что израильский полицейский, прикомандированный к группе Чернышева захвачен мафией. И, скорее всего, - расчленен... Да это ведь международный скандал, ничего больше!
      Он сплюнул горчившие во рту травинки табака и резко ударил рукой по столу.
      - Все правильно: что они могут там сделать такое, чего
      мы не в состоянии ?!
      - Едем ! - она потянулась за сумочкой. - Только бы не сидеть...
      Виктор угрюмо усмехнулся:
      - К Рындину?!
      Виктор яростно потер подбородок.
      - А дальше? Санкции прокурора у нас нет. Ни на задержание, ни на обыск. Брать Рындина ? Но он слишком завязан в этом деле. Путей для отступления у него нет...
      - Да ты ж сам себя надежды лишаешь, - вырвалось у Анастасии.
      - Рискнуть можно только с воспомогательным персоналом Медиуцинского Центра. С секьюрити или с кем-то из бригады "скорой". Но я один не смогу. Нужны двое...
      Анастасия кивнула и уселась на стул поудобнее.
      Сомневаться не приходилось: в напарники она предлагала себя.
      - Не знаю вот, не подкачают ли у тебя нервишки ? - спросил он нерешительно.
      - Не подкачают, - сухо заверила она его.
      - Ты еще не знаешь, о чем речь идет...
      - Мне все равно... - вырвалось у нее.
      Он вздернул броси, но ничего не сказал. Только еще яростнее потер свою короткую шевелюру.
      - Для Рындина альтернативы не существует: я уже высказывал тебе о нем свое мнение. Для него жизнь и его детище неразделимы. Что же касается его людей, - они расколются...
      Он улыбнулся, но улыбка вышла кривой, глумливой.
      - Если поймут, что смерть взяла их под руку, уже наклонилась и что-то шепчет... Кстати: оружие при тебе, подруга ?
      Она поспешно кивнула.
      - К делу мы сможем приступить только к вечеру...
      - Не поздно будет ?
      - До этого нам необходимо еще кое-что проверить. Набирай телефон оперативного отдела. Проси секретаря. Скажи, что мы сейчас приедем за бумагами...
      Бумаги, заказанные Чернышевым, были готовы еще третьего дня установки на Рындина и его компаньонов, секретаря и нескольких сотрудников. Гаишник, проводивший внеплановый техосмотр "амбуланса" по заданию Регионального управления, тоже кое - что добавил.
      С документами знакомились прямо в машине Чернышева - стареньком "фиате" - отец купил его себе еще в те времена, когда поэтический пафос был в почете и неплохо оплачивался.
      Виктор теперь уже не расставался с сигаретой.
      - Оба компаньона нам тоже подходят. Источники характеризуют людьми хитрыми, но не особо сильными. Оба под большим влиянием босса. Один с украинской, другой с грузинской фамилией... В принципе, ими можно было бы заняться...
      - Постой ! Помнишь, врача, что подходил к нам, когда мы приезжали с Ковальским в больницу ? Кавторадзе... Он с Рындиным в одной упряжке...
      - Попробуй его разыскать. Я пока посмотрю другие бумаги.
      В первую очередь, его интересовади водитель и работавший с ним в паре санитар. Виктор погрузился в документы.
      О санитаре там было написано немного...
      "Из неблагополучной семьи. Еще до Армии состоял на учете в милиции. Сначала в детской комнате, потом в Инспекции по делам несовершеннолетних... Участвовал в групповом изнасиловании: дело прекращено за недокказанностью... За обирание пьяных направлен в СпецПТУ... "
      Виктор взял новую сигарету, закурил...
      "После возвращении из Армии связался с так называемой "спортивной мафией". По общему мнению, принадлежит к местной преступной группировке, занимающейся рэкетом торговцев соседних коммерческих палаток... В настоящее время значится в Центре "Милосердие, 97". Медицинского образования не имеет. В чем заключается его работа - неизвестно... С матерью и старшими сестрами ведет себя нагло. Соседи по подъезду его побаиваются, а женщины среди них избегали оставаться наедине в лифте..."
      Анастасия в это время обзванивала ординаторские. Компаньона Рындина нигде не было. Она рискнула набрать номер кадровика больницы. Там было занято.
      Чернышев перешел к бумагам на водителя.
      " В прошлом - конвойные войска, сверхсрочник. Проживает на 3-ем Хорошевском. Семьянин. Жена, две взрослые дочки. Обе учатся. Достаток средний, особенно не шикует. Осенью купили "девятку". Летнее время проводят в деревне, в Можайском районе, на родине. Там у него родительский дом... Работает, по словам соседей, где-то в больнице. Всю дорогу пашет на санитарной машине. В основном, вечерами. С ним постоянно санитар - здоровый молодой парень спортивного вида, в камуфляжной куртке поверх халата..."