5

— Ранд, — представился английский полицейский.

Инспектор Реджинальд Ранд был человеком в возрасте за сорок. Его волосы уже начали белеть на висках, да и аккуратные усики тоже были тронуты сединой. Удивляло совершенно бесстрастное выражение синих глаз.

— Чем я могу быть вам полезен?

— Недавно агентами Скотланд-Ярда был убит террорист Ирландской республиканской армии.

— Вот как?

Ранд вынул записную книжку, раскрыл ее и передал Крису, чуть заметно улыбнувшись. На листочке был написан карандашом номер телефона Криса. Крис оперся на стол, чтобы сохранить равновесие.

— Может быть, он искал работу?

Ранд поглядел на план здания, прикрепленный кнопками к стене.

— Разве все рабочие обращаются непосредственно к вам, мистер Таглион?

— Таггарт.

— Простите?

— Я сменил фамилию на Таггарт. Мой брат собирается уйти в большую политику, а строительство часто бывает грязным бизнесом.

— Хорошо, мистер... Таггарт. Я повторяю вопрос: ваши рабочие всегда обращаются непосредственно к вам?

— Иногда рабочие хотят поговорить сами. А что он сделал?

С лица Ранда исчезла улыбка, и он изучающе уставился на Криса. Это был определенный признак того, что он не собирался держаться в рамках вежливости, и Крис почувствовал что-то похожее на панику.

— Вы понимаете, мистер Таггарт, что мой интерес не случаен. Я должен знать, что он делал здесь, и я обязательно узнаю это перед тем, как уеду.

Крис попытался вставить слово, но Ранд, не слушая его, продолжал:

— Сэр, ваш отец был убит в так называемом «дорожном инциденте». Руководитель профсоюза, с которым имел дело ваш отец, был застрелен. И вот я нахожу ваш телефон в вещах ирландского террориста.

Крис лихорадочно думал, что ему делать — отрицать все или убить полицейского и бежать. Он почувствовал себя совершенно беспомощным.

Ранд поднял руку, как будто собираясь ударить.

— Вы понимаете, я здесь неофициально. Я только что сошел с самолета и взял такси, чтобы добраться сюда. Если бы я был здесь официально, мне пришлось бы иметь дело с ФБР, полицией и так далее...

Правильно ли он расслышал? Крис внимательно посмотрел в глаза англичанина, пытаясь угадать, куда он клонит. Затем поднялся, подошел к сейфу и положил на стол пять тысяч долларов.

Ранд долго смотрел на деньги. Затем поднял два пальца. Крис удвоил сумму, улыбнувшись с необычайным облегчением. Ранд подошел к столу, погладил стол вокруг денег, но не тронул их.

— Но это не все. Видите ли, ваша мать, как мне известно, предоставляла значительные суммы Ирландской республиканской армии. Но вы этого не делали. Я надеюсь, что так будет всегда и это поможет мне выполнить мои обязанности по предотвращению деятельности ирландских террористов в Британии. Если это так, мы пожмем друг другу руки и расстанемся как джентльмены.

Крис кивнул:

— Между нами, парень работал на меня. Здесь не было никакой политики, ничего насчет Англии или Ирландии.

— Это действительно так? Я буду расследовать это дело и дальше.

— Все обстояло именно так.

Ранд некоторое время изучал его. Внезапно он кивнул:

— Отлично. Меня занимали проблемы терроризма ирландских республиканцев в Штатах. Я надеюсь, — улыбнулся он, глядя на деньги, — мы оба получили выгоду от этой сделки.

— Кто-нибудь еще знает об этой записи в записной книжке?

— Ваша полиция — определенно нет. И, судя по моим источникам, никто не знает и в подпольном мире.

— А какие источники могут быть у британского полицейского в Америке?

— Такие же, как и в Европе, и в Азии, и в Африке — головорезы разного рода.

— Я могу быть спокоен?

Ранд сунул деньги в карман плаща:

— Совершенно, мистер Таггарт.

Крис протянул ему руку:

— Мое имя — Крис.

Ранд поколебался, но взял ее.

— Меня зовут Регги. Могу я сказать вам кое-что. Крис?

— Конечно. Это было самое лучшее рукопожатие в моей жизни.

— Вы чертовски глупы. Будьте осторожнее в следующий раз. Осуществляйте подобные дела через третью сторону. Вам повезло, что вашего человека убили. Если бы я его арестовал, вам пришлось бы продать собственную шкуру, чтобы выпутаться из этого дела.

— Я не подумал об этом.

В лице Регги что-то дрогнуло.

— Вот теперь вы доверились мне. А что, если у меня с собой подслушивающее устройство? Бог мой, а если я — местный детектив, изображающий английский акцент?

— А почему вы думаете, что в моем офисе нет магнитофонов? И что наша сделка не осталась на пленке?

Регги засунул руку за пояс и вынул миниатюрный микрофон.

— По крайней мере, ваше признание — на этой пленке и это избавит меня от неожиданностей.

Крис уставился на микрофон. Никто из его друзей не предупреждал его о такой возможности. Внезапно он почувствовал, как удивительно одинок, никто не даст ему совета в подобных обстоятельствах.

— Да, я действительно был глуп.

Регги долго внимательно смотрел на него, потом сказал:

— Вы не глупы, это скорее из-за молодости. Простите меня за этот неприятный урок. Но если вы будете заниматься рискованными делишками, рано или поздно вы попадете в тюрьму. Или умрете.

— Может, вам нужна работа? — спросил Крис.

— Работа? Спасибо, у меня есть работа.

— Не хотите ли пообедать со мной?

Ранд отрицательно покачал головой:

— Я думаю, мне стоит отправиться домой, пока никто не заметил моего отсутствия.

— Я отвезу вас в аэропорт. Там есть хороший ресторан.

Регги согласился. У него был билет на восьмичасовой рейс «Бритиш эйвейз», но судьба вмешалась двухчасовой задержкой полета. Поэтому Крис и Регги поднялись в ресторан. Еще в машине Крис пытался расспросить полицейского о его работе, но добился немногого. Во время обеда Регги начал расспрашивать о строительном бизнесе, и это его явно заинтересовало. Когда они пили кофе, Крис пробормотал:

— Я бы хотел прибить их всех.

— Это невозможно.

— Я хочу уничтожить их полностью, — повторил Крис.

— Убийство — это не метод. «Они» — это система. Общество. Теневой кабинет.

— Тогда надо уничтожить это общество. Регги подозвал официанта.

— Нет, нет, плачу я, — запротестовал Крис.

— Спасибо. Я хотел бы заказать рюмочку портвейна. Вы хотите бренди?

— Нет. Я тоже попробую портвейн. Никогда не пробовал.

Регги спросил, какие сорта есть в ресторане.

— "Сандман", «Харвей»...

— А «Крофт» есть?

— Я думаю, да.

— Отлично. Белый — для меня, красный — для джентльмена. На первый раз вам лучше будет красный.

Когда им принесли портвейн, Крис попробовал его и сказал:

— Очень похоже на марсалу.

— Да, очень... Вас никогда не удивляло, что портвейны и херес имеют английские названия?

— Никогда об этом не думал, — признался Крис, размышляя о том, как вернуться к разговору, который занимал его больше.

— В восемнадцатом веке английские торговцы вин начали покупать продукцию испанских и португальских виноделов. Поначалу — небольшие партии. На следующий год — больше, поскольку в Англии потребление начало расти, и при этом англичане платили столько, сколько с них запрашивали. В конце концов, они стали скупать все на корню. Так продолжалось несколько лет. Внезапно купцы отказались платить прежнюю цену. И производители не могли нигде продать свою продукцию, потому что купцы контролировали к тому времени весь рынок.

— А почему же произошло изменение имен?

— Купцы женили своих сыновей на дочерях испанских производителей вин, и смешение крови привело к изменению названий.

Регги поднял рюмку, поглядел на взлетные огни самолета, убегавшего вдаль за окном, и улыбнулся Крису:

— Конечно, все было законно. В конечном счете выиграли обе стороны... Но то общество, которое вы хотите разрушить, незаконно.

— Но есть же путь уничтожить его?

— Есть путь, и не один, — спокойно сказал Регги. — К примеру, тот, который выбрал Муссолини на Сицилии. Но вы захотите превратиться в черта, чтобы бороться с чертом?

— Я хочу сделать хоть что-нибудь.

— Тогда следует подумать: а стоит ли вообще браться за это дело?

Крис думал, что, отомстив за смерть отца, погасит ненависть, горевшую в нем, но это оказалось не так. Каждый раз, когда Крис выплачивал деньги мафии, он вспоминал, кто убил его отца. Он еще помнил ощущение уходящей жизни, когда слабела рука отца, сжимавшая его руку, и это было источником решимости Криса продолжать борьбу.

Однажды, поднимаясь на крышу здания, он подумал, что мафия — это что-то вроде крана, который по ночам встраивает свои собственные квартиры в здание, воруя материалы со стройки. И железным каркасом этого крана являются парни из мафиозных группировок. Выбить достаточное количество этих парней — и весь кран рухнет вниз.

Как-то, спустя полгода после визита Регги Ранда, к Крису постучал бухгалтер. Крис в это время смотрел по телевизору вечерние новости. Бухгалтер перечислил ряд причин, по которым «Таггарт констракшн» не следовало ввязываться в строительство здания для офисов на Мэдисон-авеню. Это строительство должно было начаться примерно в то время, когда будет завершено здание Майкла Таглиона.

— Я знаю, что ваш отец, упокой Бог его душу, был бы очень горд за вас, Крис, но на этот раз вам предстоит выиграть настоящую битву за заказ.

— Но это прекрасный проект, — возразил Крис. — Если я получу его, я получу отличных клиентов.

Закончив здание, Крис не представлял, что ему делать дальше.

Внезапно Крис жестом прервал разговор. Диктор говорил о событиях в Северной Ирландии. Один из инспекторов спецотдела полиции был обвинен в убийстве ирландца. Крис узнал на телеэкране Регги Ранда, молча пробирающегося сквозь толпу у ворот Скотланд-Ярда.

Крис спустился вниз и купил английские газеты. Регги пытался арестовать двух бойцов Ирландской республиканской армии в одном из колледжей недалеко от Лондондерри и в завязавшейся перестрелке убил обоих. Позднее один из ирландцев заявил, будто видел, что Регги стрелял в этих людей уже после того, как они сдались. Лондонская «Таймс» никак не прокомментировала это утверждение, «Сан» потребовала наградить офицера медалью, но умеренная «Гардиан» выразила мнение, близкое к правительственному, что «мужество и верность долгу являются заслугой офицера, но ничто не дает права принимать решения вопреки закону».

На следующий день Крис вызвал бухгалтера и сказал:

— Я смертельно устал. Беру отпуск и уезжаю.

— Давно пора. Этот год был очень трудным.

— Да. Только не развалите здесь все без меня.

— А куда вы отправляетесь? — спросил его бухгалтер.

— В Лондон.

Крис позвонил Тони, намереваясь попросить его присмотреть за делами на стройке, но Тони снова был приглашен на стажировку в министерство юстиции.

Он нашел Регги Ранда в пивной «Виктория-стрит», расположенной неподалеку от Скотланд-Ярда. Ранд назначил встречу на следующий день и попросил Криса задержаться в пивной на некоторое время после того, как он выйдет.

На следующий день Крис ждал в небольшой студенческой пивной, сидя за деревянным столом около окна, из которого был виден лес. Здесь было немало американских студентов, приехавших в Англию на летние каникулы. В воздухе таял дым сигарет, а от пола тянуло запахом пива. Студенты и студентки в этих мрачноватых средневековых заведениях выглядели, как привидения. Странно, ведь он был таким же всего год назад — беззаботно болтал, пил пиво, курил «Мальборо», записывал приходящие в голову идеи, которые затем он не имел ни времени, ни желания обдумать.

Регги протиснулся сквозь толпу:

— Вы смотритесь здесь, как у себя дома.

Крис похлопал себя по свитеру:

— Я был таким же совсем недавно. Я видел по телевизору, что у вас возникли проблемы.

Регги налил в стакан эль.

— Спасибо за то, что вы обо мне вспомнили.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Крис.

— Не волнуйтесь, Скотланд-Ярд готов предоставить мне пенсию полностью, лишь бы я ушел в отставку. Друзья предлагают кое-какую работу, связанную с оружием.

— Продажа оружия?

— Что-то вроде этого.

— У вас до сих пор есть «источники» среди головорезов?

— Ну, не только среди них, хотя мои люди — не в правительстве ее величества.

— Я хотел бы предложить вам самое выгодное дело.

— Что?

— Я хочу найти «третью сторону».

— Вы до сих пор думаете о мести?

— Да. Я хочу сделать то, что не может закон.

Регги поставил свою кружку на стол. Кто-то начал играть на гитаре, и он наклонился ближе к Крису, чтобы тот мог его слышать.

— Вчера я сделал запрос. Ваш бизнес идет успешно. Скоро вы станете еще богаче и влиятельнее. Зачем вам это дело? Ваши враги растаяли в тумане, а над вами светит солнце. Разве то, что вы завершили строительство, не является достаточным мщением?

— Нет, потому что отец этого никогда не увидит.

Регги покачал головой:

— Боюсь, что у меня слишком высокая квалификация, чтобы заниматься наймом убийц. Нет, Крис. Я восхищаюсь, по правде говоря, вашим упорством, но не хочу заниматься подобными делами.

— Вы думаете, что выше этого?

— В моем случае это было бы то же, что для вас — сколачивание фанерных ограждений вокруг вашей «Таггарт констракшн».

— Нет-нет. Мне не нужно наемных убийц.

— А тогда что? — Регги взглянул в окно и взялся за кружку.

— Я хочу создать новую организацию.

— Какую организацию?

— Организацию, которая уничтожила бы мафию.

— Вы не шутите?

— Я не для того летел три тысячи миль, чтобы шутить, — сердито прошипел Крис. — Я хочу сделать очень серьезное предложение.

Регги смутился:

— Извините. Но на службе у мафии, я должен сказать, около тринадцати тысяч человек, и это только у пяти крупнейших семейств; мафия пускала корни на протяжении, по крайней мере, четырех поколений.

— Девять тысяч связано с нью-йоркской мафией, в которой около тысячи человек, — сказал Крис. — Это не такая уж большая сила, как кажется. И у них немало проблем не только друг с другом, но и между собой. Но самая их уязвимая черта — у них нет дисциплины, как в армии, и все они живут в городе. Их лидеры известны, и любой террорист сможет сделать то, что ему вздумается — кинуть бомбу в машину, выстрелить из пистолета и так далее.

— Но они держат под контролем весь город.

— Послушайте. У меня была драка с людьми Цирилло в прошлом году. Я был слишком самонадеян и стал драться против двоих. Одного я вырубил сразу. И к ним на помощь пришел третий. Они пользуются тем, что живут в свободном обществе. Полицейский комиссар не имеет права послать танки, чтобы сравнять их дома с землей или развесить их на фонарях, как это делал Муссолини. А он бы истребил их, потому что они разобщены. Посмотрите, что я сумел, используя только одного человека из Ирландской республиканской армии.

— Но найти и уничтожить лидеров — это не решение. Придут другие лидеры.