Слуга короны

Шепот стояла у шатра паарского полководца и мило трепалась с ним. Эту тетку я узнаю с любого расстояния, как бы она ни скрывалась и ни притворялась кем-то другим. Она засмеялась и игриво взяла паарца за подбородок.

– Ты еще поцелуй его, – прорычал Следопыт. – Тьфу ты, черт! – Она его действительно поцеловала.

С такого расстояния я не видел знаков отличия, но уж точно рядовым он не был. Но даже этот вояка смутился и опустил глаза. Шепот вспрыгнула на коня со свойственной ее грацией и, бросив очередное обещание, поскакала в нашу сторону.

Как жаль, что я не слышал ничего, о чем они говорили. Я бы ей задал. Но надо бы ее спросить.

– Дуй к Молоту! – Я скатился с холма и увлек за собой матерящегося Следопыта. – А я перехвачу тетю Шепот.

– Может, не стоит? Может, это Молот ей поручил? – промямлил Следопыт.

– Может, и так, а может, и нет. Лучше получить в зубы от Молота, чем нож под ребра от Шепот.

Ну это как посмотреть. Шепот просто убьет, а Молот будет бить долго и упорно, пока не вышибет из тебя дух.

– Бегом давай! – Я подтолкнул его, а сам побежал на свидание с Шепот.

Глядишь, мне повезет и старая шлюха обрадуется родным лицам.

– Медный! – вскричала она, когда я выскочил на дорогу перед лошадью.

Не обрадовалась. Может, притворилась, она же у нас артистка.

– Какого хрена ты тут делаешь? – В ее голосе страх смешался с гневом.

– У меня к тебе тот же вопрос, – ответил я, переводя дух. Все, завязываю пить и начинаю бегать по утрам. С кем любезничала? – Она не отвечала, крутя головой по сторонам. – Ну?

– Ты кто такой, чтоб меня об этом спрашивать?

– Я-то? Я-то никто, это верно, так, жалкий лейтенантишка, а вот Молот… Так что давай, слезай с коняшки. Дальше ножками пойдем.

– Он что, тоже здесь?

– Здесь, здесь. Все мы здесь. Слезай, давай! Башку себе не оторви, вон, как вертишь.

– Но… – начала она.

– Слезай, говорю! – Нет, не пробьешь меня, я камень. И чарам твоим больше не поддамся. Не здесь.

– Ладно, – проговорила она и направилась к лесу. Люблю сговорчивых женщин, от долгих уговоров вся охота пропадает.

– Где ты ее взял? – Молот вращал глазами, глядя то на меня, то на Шепот.

– Да так, пошел погулять, гляжу – рожица знакомая. Ну я и решил пригласить ее на наш праздник.

– Это ты правильно сделал. – Похвала? Я что, должен сплясать? – Ну и что мы узнали? – спросил он у тети Шепот.

– Ничего особо интересного, – ответила она и, отстранив меня, прошла внутрь землянки. Наглая, стерва. – Они торчат тут просто так. Не собираются ни атаковать, ни отходить. С городом у них договор о ненападении. Они так и будут торчать тут, пока их основные силы не подойдут, а потом тихонько займут городишко и двинут дальше.

– Откуда у них основные силы?

– А хрен их разберет. – Она принялась жевать запасы Молота, к которым он не подпускал даже меня. – Но, говорят, тысяч тридцать подойти должно.

– Сколько? – Молот сел прямо на землю. – Тридцать тысяч? Ты ничего не путаешь?

– Слышь, Молот, может, он чего и преувеличил. В постели вы все мните о себе. Но мне он назвал именно такое число.

– Ну ладно. А как там вообще? – Он посмотрел на меня. Никуда я не уйду, не дождешься.

– Есть кое-что интересное. – Теперь уже Шепот покосилась на меня. – Дашь мне пару человек, я кое-что передам. Почему вы, мужики, так легко нам верите?

– Потому что так тяжело вас добиваемся, – проронил я.

– Ну Медный. – Она встала и подошла. – Ну что ты, радость моя? Тебе-то добиваться не надо. Ты только попроси, и будет все и бесплатно.

У нее мягкие, теплые, нежные руки, и когда ее пальцы слегка касаются кожи… Я отпрыгнул.

– Катись к дьяволу! У меня Адель есть.

Медальон краем врезался в грудь.

– Есть ли?

У дураков мысли схожи, даже если дураки разные.

Я подумал, а Шепот с Молотом в один голос озвучили.

– Кстати, где она? – спросил мой брат.

– В надежном месте, ждет своего суженого, – засмеялась Шепот.

Смейся, смейся. Когда все выплывет, посмеюсь я.

– Так все же, где ты ее взял? – спросил Молот, когда нам наконец удалось избавиться от надоедливой тетки.

– Видел, как она любезничала с их главным. Ты ее сюда послал? – Ну не верю я ей, хоть тресни.

– Да еще месяца три назад, а то и больше. Я уже и забыл об этом, – усмехнулся Молот. – Со всем этим и как звать тебя забудешь…

– Я же сюда Следопыта отправил, – перебил его я. – Он что, тебе ничего не говорил?

– Я его не видел.

И никто не видел. Вот уже сутки не видел.

Глава 16

СВОЯ ИГРА

Скрыв могучее тело под рясой священника, он шел по лагерю врага. Плечи его опущены, спина согнута, он хотел казаться меньше, чем был на самом деле, он даже подогнул колени.

Лагерь паарцев пребывал в абсолютной беспечности, никто из сидящих вокруг костров людей не обращал внимания на медленно бредущего мимо них монаха. Человек в рясе вздыхал и качал скрытой капюшоном головой. Ему не нравилась их дисциплина, он во всем любил порядок. Ему было непопятно, для чего они сидят тут, вооруженные до зубов, если по их лагерю спокойно может разгуливать кто угодно. Он бы мог привести сюда людей, и все бы кончилось за пару минут, и не было бы никакой войны. Ничего бы не было. Будь это его люди, он бы так и сделал. Он снова покачал головой и слегка ускорил шаг.

У шатра воеводы его остановил стражник.

– Ну и куда вы так бодро направляетесь, святой отец? – издевательским тоном, широко улыбаясь, спросил он.

– Меня там ждут, – ответил монах. – Меня пригласил воевода Лукер.

– Да, он говорил мне, – разочарованно вздохнув, кивнул стражник. – Проходите! – Он посторонился и приподнял полог шатра.

Монах вошел внутрь. Тут было темно, гораздо темнее, чем на улице, но из-под второго полога пробивался тоненький лучик света. Оттуда же слышались голоса.

– Ну и как мы поступим? – спросил веселый женский голос. Этот голос он уже слышал прежде, при стертых в памяти обстоятельствах, но эти интонации, этот смех он помнил. Как помнил и ее тело. Он не ожидал увидеть ее здесь, но, уж коли так все обернулось, есть необходимость и желание поговорить с ней.

Монах усмехнулся и замер, прислушиваясь к творящемуся за пологом. Что-то интересное происходило там, с ней всегда происходит что-то интересное. Осторожно приблизившись, он стал слушать.

– Ну не знаю, – протянул Лукер, – не знаю. То, что ты мне предлагаешь, не очень-то хорошо. К тому же может сказаться на моем авторитете. К тому же это предательство по отношению к моим людям. – Он тяжело вздохнул.

– Вот как ты заговорил! – засмеялась женщина. – А когда мы с тобой лежали в постельке, ты говорил, что сделаешь для меня все. Так что тебе стоит сдержать свое слово?

– Ну не знаю, – пробасил Лукер.

– Да успокойся ты, мы всего лишь тихо войдем, а потом тихо выйдем. Никто ничего не узнает. Все будет тихо. Это я тебе обещаю. И еще кое-что могу пообещать. – Она залилась смехом.

– Ой, тебя не переспоришь, – выдохнул Лукер. – Ладно, я согласен. Делайте свое дело! Только тихо, чтобы никто ничего не узнал. И смотрите, без крови, – засмеялся воевода. – Ну иди ко мне!

– Подожди, да подожди ты! – охнув, проворковала она. – Все будет, но потом. У меня к тебе есть еще одна маленькая просьба.

– Еще одна? – удивленно воскликнул Лукер. – Сколько же их у тебя?

– Это последняя, – весело сказал женщина. – Да и не просьба это, так, просьбочка. У тебя тут мой мальчик где-то сидит. Отпусти его, а? Такой, с усиками. Вы его в лесу поймали пару дней назад.

– Не могу я его так выпустить, – выдавил из себя Лукер. – Как же я его выпущу? Он же шпион!

– Да какой он шпион, – засмеялась она. – Разве шпионы такие бывают? – Она замолчала, послышался звук поцелуя. – А если мы его освободим?

– Как это?

– Войдут наши ребятки в ваш лагерь и вытащат его. Как тогда?

– Тогда я не против, – ответил он. – Если мои люди не пострадают. Ну давай уже займемся чем-нибудь поприятней, чем всякими там разговорами!

– Давай, – согласилась она. – Развяжи вот тут.

Монах покачал головой, он не намерен был ждать, пока Лукер удовлетворит свою страсть. Он вошел. Лукер уже успел погрузить лицо между грудей женщины, а она, откинув голову, развязывала веревочку, спутывающую ее волосы. Монах кашлянул и сбросил капюшон. Глаз Лукера вынырнул из груди женщины и уставился на него. Шепот медленно повернула голову и застыла.

– Продолжайте! – сказал монах. – Я подожду.

– Ну что ты, – губы Шепот расплылись в улыбке, – что ты, маршал, негоже тебе ждать. – Она соскочила с коленей Лукера и ловко зашнуровала платье.

– Вот так ты всегда, – вздохнул маршал. – Поманишь, а потом откажешь. Верно я говорю, Лукер? Шепот, она же не меняется.

– Да, – кивнул воевода, утирая слюну с губ. – А вы что, знакомы? – Он сощурил глаза.

– Ты, Шепот, – пропустив вопрос мимо ушей, продолжал маршал, – поди пока, погуляй тут в округе малость, а мы с воеводой поговорим. Только ты далеко не отходи. Я с тобой тоже поговорить хочу.

Шепот вышла, на прощание вильнув задом. Воевода торопливо привел себя в порядок и поставил на стол перед маршалом кувшин вина.

– Зачем звал? – спросил маршал, наливая вино в серебряный кубок.

– У меня к тебе дело есть. – Лукер сел напротив. – Я не хочу тут умереть, а ты, я думаю, не будешь выбирать метода, каким погонишь нас отсюда.

– Не буду, – улыбнулся маршал.

– Мы воевали вместе с тобой, и ты знаешь, что я не трус, – продолжал воевода. – Но моя жена беременна, да и сам я устал от всего этого. Я не хочу служить ни Паару, ни вам. Я хочу умереть спокойно.

– Твоя жена беременна, а ты тут развлекаешься, – засмеялся маршал. – Как же тебе не стыдно. – Он картинно покачал головой.

– Стыдно, Архарег, стыдно. Но ты же видел ее. Ты видел, какая она!

– Да знаю я, какая она, и знаю, кто она, – пожал плечами маршал. – Значит, ты хочешь, чтобы я вытащил тебя отсюда?

– Хочу! – закивал воевода. – Очень хочу.

– А как же твоя жена?

– Я ее переправил в Магрок. У нее там родственники.

– Ладно, допустим, вытащим мы тебя отсюда. Но только такая операция денежек стоит или чего-нибудь еще. Есть чем расплатиться?

– Есть, – улыбнулся воевода. – Вот, держи эти бумаги как жест моей доброй воли. Интересные бумаги и очень важные.

– Вижу! – Маршал быстро пробежал бумагу глазами. – Только вот что, ты же не хочешь, чтобы тебя все считали предателем. По глазам вижу, не хочешь. Тогда мы тебя выкрадем.

– Как выкрадем? – округлив глаза, спросил Лукер.

– Вместе с бумагами, – пожал плечами маршал. – Или так, или никак.

– Но мои люди… – Воевода предпринял слабую попытку сопротивления.

– Ты собираешься их бросить, чтобы спастись самому, и все еще печешься об их здоровье. Какое тебе теперь до них дело? Ты или соглашаешься на мое предложение, или умираешь со всеми остальными и твоя женушка будет оплакивать тебя, растя сироту. Выбор за тобой.

– Согласен, – вздохнул воевода.

– Только подождать тебе малость придется. Но ты не трясись, мы все сделаем в лучшем виде, – засмеялся маршал и ушел.

Воевода задумчиво глядел на колыхающийся полог шатра, за которым только что скрылся маршал Архарег. Воеводе не нравилось, как быстро и легко согласился маршал, и еще меньше ему нравилась та маленькая военная операция, что задумал Архарег. Нет, что-то тут нечисто, темнит маршал.

Шепот подняла на остановившегося возле нее монаха томный взгляд и, ухватив его за руку, поцеловала перстень на его пальце.

– Негоже тебе, дочь моя, – прогудел монах, – заниматься тем, чем ты занимаешься. Негоже. Дело женщины рожать детей и заботиться о муже. Ты грешна, дочь моя. Грешна. Грехи твои тяжки. Но я могу тебя исповедать.

– Исповедуйте меня, святой отец! – попросила Шепот, прижимаясь щекой к его руке.

– Пойдем со мной, дочь моя. Я не могу отпустить тебе грехи в этой обители греха. Тут все пропитано смертью и разложением. Посмотри на них, – монах обвел лагерь рукой, – они все убийцы и насильники. Каждый из них не заслуживает прощения, но у тебя, дочь моя, есть еще шанс спасти себя. Пойдем со мной, и ты поведаешь мне о своей неправедной жизни.

Он крепко обхватил ее руку и поднял на ноги.

– Пойдем! – жестко сказал он.

– Пойдемте, – вздохнула Шепот.

Они вышли из лагеря, отошли от него шагов на сто и свернули с дороги. Углубившись в лес, они шли какое-то время в тишине. Шепот пыталась нарушить ее, пыталась заговорить, но Архарег не отвечал. Он целиком сосредоточился на дороге. Маршал непрерывно оглядывался, но уверенно шагал вперед, петляя среди деревьев, перепрыгивая невидимые канавки. Шепот не поспевала за ним, часто падая, спотыкаясь или ударяясь лбом. После каждого падения или удара она начинала ныть в надежде на то, что маршал сжалится над ней и отпустит с миром. Маршал злился, бурчал себе под нос проклятия, и еще крепче сжимая руку женщины, тащил ее вперед. Наконец они остановились, и маршал сорвал с себя рясу.

– Тьфу ты, пропасть, – выругался он, – кто только придумал носить эти хламиды. – Он плюнул на рясу и, улыбнувшись, шлепнул Шепот по заду.

– Ну рассказывай! – приказал он, достав из дупла сверток и вытаскивая из него плащ.

– Рассказывать что? – не поняла Шепот.

– Все рассказывай. От начала и до конца. Я хочу знать всю историю, а не какие-то маленькие кусочки.

– Какую историю? – сморщилась Шепот.

– Не валяй дурочку. – Маршал расстелил плащ на земле и лег на него. – Иди сюда! – Он похлопал ладонью по плащу рядом с собой.

Шепот послушно села. Маршал засмеялся, придвинул женщину чуть ближе к себе, задрал юбку и, поглаживая ее по бедру, сказал:

– Мне кое-что известно о тебе и твоей племяннице. – Его рука скользнула чуть выше. – Известно от человека, который тебя в это и втянул. Но мне многое непонятно. – Он поднял руку еще на палец. – Рассказывай!

– И я многого не знаю, – попыталась сопротивляться Шепот.

– Да? – Рука маршала почти добралась до самого верха бедра. – А вот людская молва говорит другое.

– Но это правда. Ох! – вскрикнула Шепот, из последних сил борясь с собой.

– Ну-ну, мне ты можешь все рассказать, – улыбаясь и поглаживая ее, произнес маршал.

– Нет! – закричала Шепот, и через полчаса маршал знал все.

– Ну вот, а ты говорила, – больше не мешая ее рукам, произнес он.

Шепот растянулась на плаще, и маршал позволил себе вволю насладиться ее телом. Они лежали под высоким звездным небом, спрятанные деревьями, и обнимали друг друга.

– А ты стала еще лучше, – гладя ее грудь, сказал маршал.

– Это все бесконечные тренировки, – засмеялась Шепот.

– Значит, вот что на самом деле происходит, – не убирая рук, проговорил маршал. – Значит, вот зачем королю понадобился именно я. Слушай, – его губы коснулись ее уха, – а может, мы с тобой организуем что-то более доходное?

– Как это? – млея, спросила Шепот.

– Скажем, есть у меня одна мысль, но только нужна твоя помощь.

– Что за мысль? – пробежавшись пальцами по его спине, спросила она.

– Думаю, стоит добавить во всю историю немножко правдоподобного вранья, – засмеялся маршал. – Никому от этого плохо не будет, а нам с тобой может стать очень даже хорошо.

– А если не удастся? – настороженно произнесла Шепот. – Да и что это за вранье?

– Хочешь знать? – спросил он.

– Хочу! – кивнула она.

И он рассказал ей. Он говорил долго, выдумывая историю на ходу, часто возвращаясь к началу и меняя свои планы.

– Ну и как тебе? – спросил он, закончив.

– Мне нравится, но может не получиться.

– Получится. Это уже моя забота. Ты говорила, что у нее есть защитник, который может тебе помешать.

– Да, – Шепот села, – есть. Медный его зовут. Неплохой парень, да вот только последнее время он мне поперек горла. Вам, маршал, надо бы его нейтрализовать. Остальными я займусь сама, но вот Медный, он параноик и всегда долго думает, прежде чем что-то делать.

– Медный? Медный? Постой, это не тот самый парень, что Грамалю башку снес?

– Тот самый, – вздохнула Шепот.

– Серьезный, говорят, типчик. Ну и компанию ты себе выбрала, – засмеялся маршал.

– Да не выбирала я ее. Она меня выбрала и выбора не оставила.

– Ладно, разберемся мы с твоим Медным, – пообещал маршал. – Вот скажи мне, ты по ним скучать не будешь?

– Я буду их могилы навещать, – засмеялась Шепот. Кусты за спиной маршала затрещали. Кто-то тяжело охнул.

– Нас слушают, – прошептала Шепот.

– Я щас! – Маршал нащупал в вещах нож, спрятал его за спину и не спеша поднялся. Он потянулся и нырнул в кусты. Мгновение спустя Шепот, все еще сидящая на плаще, услышала шум драки, а спустя еще минуту маршал вернулся, волоча за собой тело.

– Вот он, наш шпион, – проговорил он. – Знаешь его?

Шепот всмотрелась в лицо мертвеца и охнула:

– Это же…

Маршал перевел взгляд с ее тела на то, что еще держал в руках.

– Проклятье, – не разжимая зубов, прорычал он, – так глупо теряю хороших людей. Проклятье! Какого хрена ты сюда поперся, капитан? Какого?

– Может, не обязательно было его убивать? – прикрыв грудь, спросила Шепот.

– Да, нужно было с ним сначала поговорить, – проворчал маршал. – Как я, по-твоему, в темноте бы его узнал? Да и услышал он достаточно, чтобы не жить. Проклятье!

– Но ведь я тоже слишком много знаю, – неуверенно произнесла Шепот. – Ты и меня убьешь?

– Нет, – жестко сказал Архарег. – Ты мне нужна. Я без тебя ничего не смогу. Ты будешь жить, пока держишь язык за зубами. А когда все кончится, мне не будет никакого смысла избавляться от тебя. Свяжись со своими хозяевами и скажи им, что я готов помочь. И мне нужно встретиться с ними и обговорить условия моего участия в предприятии. Только про наш план ничего не говори.

– Хорошо, как только я с ними встречусь, я им об этом скажу, – пообещала она, умолчав, что эта встреча состоится совсем скоро и совсем недалеко.

Незачем маршалу знать об этом, она и так слишком много наболтала. Рассказала ему почти все, но она – всего лишь слабая женщина, так любящая мужчин и обычно таким способом вытаскивающая информацию из них. Она не могла поверить, что ее основное оружие обернулось против нее. Ах, какой он изощренный хитрец, этот маршал, да и любовник он что надо.

Она оделась и, оставив маршала наедине с трупом, направилась в лагерь Молота, там у нее были очень важные дела, да и без его помощи она не сможет осуществить часть своего собственного плана.

Маршал оттащил тело капитана подальше в лес, забросал его ветками, выпил за упокой его души и поплелся в Длалин. Надо проверить, как обстоят дела в осажденном городе.

Глава 17

НАЧАЛЬСТВО ПРИБЫЛО

Шепот вернулась под утро, и вид у нее был довольный до жути. Не знаю, как Молоту, а мне после всех этих бессонных ночей так противно смотреть на ее сияющую физиономию. Она села за стол и подмигнула мне. Молот протер заспанные глаза и подсел к нам.

Он выглядел ужасно, скуластая морда посерела, глаза покраснели, волосы растрепались. Мы все такие. Не спим, почти не жрем, кусок в горло не лезет, носимся по лесам, словно черти пятки жарят. Но Следопыта так и не находим, даже его следов. Пропал парень, как есть пропал, исчез. Он, конечно, мастер прятаться, но трое суток слишком даже для него.

– Слабаки! – прокомментировала Шепот наши искания. – Одного парня всем скопом найти три дня не можете. Слабаки! Я его за один день нашла.

– И где он? – голосом мертвеца осведомился Молот, я проявил не больше рвения.

– Где, где? – засмеялась Шепот. – Кто-нибудь предложит даме еды и вина?

– Ишь, дама нашлась, – хрюкнул Молот. – Ты сперва скажи, где он, а там посмотрим, стоит ли тебя кормить.

– В плену ваш Следопыт. Сама его видела.

– Угу, – согласился Молот. – Чего? – Сон из него вышибло. Я соображал медленней.

– В плену он, говорю, – терпеливо ответила Шепот. – Памали вашего неуловимого, пока еще не пытали и не допрашивали, пара вопросов не в счет. Но терпение у них кончается, и скоро они за него возьмутся. Всерьез возьмутся. – Совсем запугала тетя Шепот, черт бы ее побрал.

– Хреново, – вновь погружаясь в сон, сказал Молот, – вытаскивать его надо. Вот только посплю, а потом возьмемся за это.

– Ты думаешь, паарцы ждать будут, пока ты продрыхнешься? Щас вытаскивать надо.

Откуда у Шепот такое рвение?

– Не, низя, – Молот почесал голову, – о нас сразу прознают.

– Да они и так уже знают, – не унималась Шепот. – Или ты думаешь, они там идиоты? Где один – там и несколько.

– Вот чего я понять не могу, – мозги мои спят и не соображают, язык едва шевелится, вопрос то ли оказался заданным, то ли повис в воздухе, – если они о нас знают, чего ж не вырежут?

– Да хрен их разберет, – отозвалась Шепот, – они ж паарцы. Молот, вон, давно бы резню устроил, а эти сидят и не чешутся. Ждут чего-то.

– Чего ждут то? – Молот хоть и спит на ходу, а соображает побыстрей меня.

– Не знаю, – грустно сказала Шепот. – Может, того, что вы сами к ним в гости придете.

– Ха, – выдавил Молот, – это мысль. Одежонку их достать сможешь?

– Смогу, – кивнула Шепот, – а зачем?

– Нам же надо туда сходить. Вот и сходим, – хитро и как-то зло улыбнулся он, – и Следопыта заодно вытащим. Если удастся, конечно. – И, смачно зевнув, Молот растекся по столу.

Хороший у паарцев мундир, надо заныкать парочку. Черный, в темноте не видать, не то что наши – светятся при луне как днем. Вот только неудобный малость, под мышками жмет. Но ничего, ради такого дела можно и потерпеть.

Молот разделил людей. Меня назначил главным по вытаскиванию зада Следопыта и отдал под командование шестерых, сам же с десятком самых верных пошел совсем в другую сторону.

– Где они его держат? – Валет рассматривал лагерь паарцев и тасовал карты.

– Ты чего, – Треска заканчивал вымазывать рожу грязью, – до смерти их в карты решил заиграть?

– Ага, – ответил Валет, – пусть знают, как с нами связываться. Так где, Медный?

– Вон в том сарае, что с краю. Видишь? Держали точно там, если Шепот верить.

– А ты ей не веришь?

– Верю. Врать ей зачем? То-та, незачем. Она же первая пострадает, коли Следопыт заговорит.

– И какой план? – Треска подвинулся ближе.

– С твоей рожей никакого, – ответил я. – На хрена измазался? Маскировщик, твою мать! – Я сплюнул. – Сиди тут! Прикроешь нас в случае чего. Есть еще уроды типа этого? – Мне не ответили. – Если нет, тогда встаем и идем. Строим из себя чистокровных паарцев и молчим. Слышь, Трепа, молчим. Если кто чего спрашивает, то просто киваем. Ясно?

– А то, – ответил за всех Треска и встал.

– Лежи, дурень! – Я сбил его с ног и ткнул грязной мордой в лужу. – Ладно ночь, не увидит тебя никто. Ты бы еще заорал.

Треска, недовольно бурча, отполз в сторону. Мы поползли в другую.

Паарцы жгли костры по периметру, раньше за ними такого не водилось. Не доползая до кострищ, люди встали и, натянув на морды задумчивость, вошли в лагерь. Нас никто не остановил, не спросил, лишь один слишком рьяный охранник кивнул, когда мы проходили мимо. В тишине мы дошли до сарая.

– Тут он! – шепнул Окорок, заглянув внутрь.

– Заходим, забираем и тихо уходим, – улыбнулся я.

Так и сделали. Окорок вошел первым, за ним нырнули Валет и Трепа. Я остался снаружи.

Черт, это надо же так нервничать! Стою как столб посреди вражеского лагеря и глазею на врагов. Правда, справа сопит Носатый и где-то рядом крутит лошадиной головой Пони, но все равно страшно до чертиков.

А паарцам, кажись, вообще наплевать на нас. Ходят мимо, подмигивают, улыбаются как лучшим друзьям и плюют на происходящее.

Постепенно страх прошел, и наступило успокоение Ребята вытащили исхудавшего Следопыта и двинулись к лесу. Той же дорогой, по нашим же следам, через костры, охрану и тому подобное. Я догнал их и, тронув Окорока за локоть, знаками показал, куда идти. Он кивнул и развернулся. А повернувшись, столкнулся с паарским капитаном.

– Куда вы его? – спросил капитан, сощурив и без того узкие глазки.

Окорок беспомощно оглянулся на меня. Я вынырнул из-за его спины и, напустив на себя злость и усталость, прорычал:

– У нас приказ доставить арестованного для допроса.

– Чей приказ? – насторожился капитан.

– Его превосходительство, – так, кажется, обращаются к старшим в Пааре, – приказал. – Я рукой отодвинул капитана в сторону и знаком приказал людям двигаться.

– Почему вам, а не мне? – Капитан поймал меня за руку и, резко развернув, взглянул в глаза. Его темные глазенки над клювоподобным носом светились недоверием.

– А я почем знаю, – возмутился я, скинув его руку со своего локтя. – У него и спрашивай. А у меня приказ.

– Спрошу, – согласился капитан, пересчитав нас взглядом. – Только вы его не в ту сторону тащите. Какого полка?

– Чего? – не понял я, а надо было понять.

Капитан взревел, выхватил меч, но сделать ничего не успел. Пони коротко проржал над его ухом, и тело капитана рухнуло в пыль.

– Бегом! – заорал я и оглянулся на просыпающихся паарцев.

Они просыпались медленно, но их было уж очень много, а у нас на руках – обессилевший и очень тяжелый груз. Валет подхватил Следопыта на руки и припустил к лесу. Я тихо выматерился и, решив, что сейчас главное ноги унести, побежал за ними.

Погоню за нами организовали, но вялую, и остановилась она на границе освещенной кострами области. Все их дальнейшие действия ограничивались криками и улюлюканьем. Но и это нам придавало скорости. Мы неслись, не разбирая дороги, проскочили мимо места, где сидел Треска, углубились в лес, и только когда Окорок споткнулся и, огласив лес отборным матом, полетел кубарем, перевели дух.

– На хрена ты его убил? – Тяжело дыша, Носатый насел на Пони.

– А чего он вопросы задает, – обиженно ответил тот, – и тревогу вон поднял.

– Ладно, утихни, – я махнул рукой, – одним гадом на земле меньше стало, и то уже неплохо. Как Следопыт?

– Живой, – ответил Окорок, – что ему сделается. Ему вон и помощь нужна меньше чем мне. Я ногу, кажись, сломал.

– Не надейся, – бросил я, – двоих не понесем. Сам пойдешь, а дойдешь, там Грязнуля тебе ее отрежет.

– Добрый ты, Медный. Ой добрый.

Да, я такой, и доброта из меня наружу так и прет. Со мной по доброте разве что мой брат поспорить может.

– Остальные как?

– Да нормально, – за всех ответил Валет, – пара ссадин, царапины. Ничего страшного.

– Почем знаешь?

– На себя гляжу, – засмеялся он.

– Ну и ладно. – Я глубоко вдохнул. – Давайте, тащите Следопыта домой, а я пойду Треску заберу да гляну, как у Молота. – Очень уж мне интересно, что он замыслил. – Ясно? Тогда вперед, че расселись!

Они поднялись, взяли Следопыта на руки и не спеша двинулись в лагерь.

Трески на месте не оказалось, а в лагере паарцев царила суматоха. Солдаты носились меж костров, спотыкались, натыкались друг на друга, хватали за грудки, вглядывались в лица и неслись дальше.

Изредка кто-нибудь останавливался и пускал стрелу в сторону леса. Одна вонзилась в землю перед моим носом. Я вздрогнул и отполз подальше. Ну его, еще окажется среди них засранец поудачливей.

Пара небольших отрядов мялась на границе, не решаясь перейти освещенный участок. Эх, арбалет бы да стрел – я бы их научил не высовываться.

Но где, черт бы его побрал, Треска? Я покрутил головой и даже тихонько позвал. Тишина. Я позвал чуть громче. Ответ тот же. Может, теперь его поймали? От такой мысли мурашки размером со слона побежали по спине. Я встал, сперва на четвереньки, а потом и в полный рост. Я же приказал ему сидеть здесь, хоть бы морду свою не красил, она бы отсвечивала, а так темно и тихо. Еще враги наши орут так, что уши закладывает. В таком шуме можно и во всю глотку орать, а рядом стоящий не услышит.

Наконец появились паарские командиры. Шуму стало поменьше, толку в беготне побольше. Теперь они строятся подразделениями, и каждый капрал придирчиво оглядывает своих. Теперь можно еще крикнуть. И я крикнул. Тишина ответила так, что сдавило уши. На мгновение мне показалось, что я лишился слуха от собственного крика. Я слыхал, такое бывает. Теребя уши, я скатился с холма и, только когда расслышал собственное мычание, слегка успокоился. Какого хрена они угомонились?

Я высунулся и столкнулся с Треской. Вернее, с его ножом. Клинок полоснул меня над бровью и дернулся назад для второго удара.

– Ты чего, охренел совсем? Своих не узнаешь? – Я откатился назад, одной рукой отгородившись от него, а второй судорожно стараясь нащупать рукоять меча или хотя бы клинок, да хрен с ним, ножны тоже подойдут.

– А, Медный, – прохрипел Треска. – Помоги! Там в кустах Молот. Он ранен.

Молот? Ранен? Чушь какая-то. Ранить Молота можно, связав его цепью для драконов или оглушив сначала, ну, можно еще подпоить его, иначе к нему не подойдешь.

Но все же я сполз за Треской. Мать моя женщина, Молот и впрямь ранен. Не знаю кто, но живот ему вскрыть пытались. И здорово пытались, едва не убили.

– Ну? – прохрипел Треска. – Ты поможешь или так и будешь глазеть?

Ох и тяжел мой братец, тяжел, зараза. Мы с Треской едва пупки не надорвали, пока тащили его за холм. Треска откинулся на земле, тяжело дыша. Моя глотка вторила его потугам. Молот дышал надрывно, прерывисто, делая частые короткие вдохи, словно это не мы его, а он нас тащил и не выдыхал. Жаль, нет Грязнули, он бы сразу начал командовать, колдовать чего-то, только ему понятное, и, глядишь, все бы и обошлось. Я не умею, как он, не знаю, где забинтовать, чего куда наложить и как состряпать умную рожу и облегчить Молоту боль.