Атран. Танцхом

Лучики солнца, пробиваясь сквозь крышу хома, щекотали глаза. Атран чихнул, проснулся, снова чихнул и выскочил из мягких объятий зеленой постели. Постель разрослась, пора бы подстричь, а то пол хома занимает, но зато какая она восхитительно мягкая и глубокая!

Атран описал несколько кругов, вентилируя жабры и разгоняя застоявшуюся кровь, прогнулся, пытаясь достать носом до хвостового плавника, рассмеялся и выскочил из хома. Утро началось великолепно, а день обещал пройти еще лучше. Профессор выделил Атрану собственную тему. Заказчику нужны были светящиеся водоросли для освещения гротов и хомов. Такие уже имелись, но заказчик требовал усилить светимость в четыре-пять раз.

Собственная тема сразу после университета — об этом можно только мечтать! Да какая! С широким выходом в практику! По всему миру! Ради этого стоит жить, честное слово!

Позавтракав в студенческой столовой, Атран поспешил на остановку. Шалот подошел почти пустой. В сторону института генетики в это время мало кто ехал. Атран присосался снизу, сразу за нижней челюстью шалота. Хоть здесь набегающий поток бил в лицо, зато обзор великолепный.

Шалот попался молодой и горячий. Двигался быстро, почти как кул. Наверняка опережал расписание. Атран не имел ничего против. Интересная работа, интересная девушка — а Ардина, без всякого сомнения, интересная девушка… Если пригласить ее после работы на танцы…

Шалот резко повернул, ускорился и издал переливчатую трель. Кого-то из пассажиров сорвало потоком, он выкрикнул неразборчивое ругательство и отстал. Атран напряг присоску и взглянул вперед. Они мчались наперерез шалоту встречного маршрута.

— Внимание! — закричал водитель. — Всем покинуть шалота! Опасность! Всем покинуть шалота!

Пассажиры прыснули в разные стороны. Встречный шалот растерянно остановился, и его пассажиры, расслабив присоски, таращились по сторонам.

— Берегись! — орал водитель, срываясь на визг.

Атран прикинул ситуацию. Можно отделиться, резко уйти вниз и вправо, чтоб не попасть под удар хвоста. Но нижнее пятно шалота всего в полутора метрах сзади и чуть левее. Изо всех сил заработав хвостом, он расслабил присоску и дал потоку снести себя назад, одновременно забирая влево. Вот пятно! Слился грубо, решительно, с ходу перехватив контроль над двигательными центрами шалота, направил того вверх, к поверхности. Жесткими приемами Умбрии пресек все попытки своеволия. Огромный шалот испугался и подчинился. Атран тут же ослабил хватку, прикрыл глаза и прислушался к чувствам гиганта… Самка… Впереди самка… Хочется самку…

Вот в чем дело!

— «Не знаю, кто вы, но вас сама судьба послала», — передал водитель, постепенно успокаиваясь. — «Сейчас бы они спариваться начали, пассажиров подавили. Говорил же в парке — гон у нас, нельзя нам на маршрут выходить!»

— «Все в порядке. Я помогу довести шалота до кольца, а там вы возьмите напарника и гоните зверюгу в парк», — отозвался Атран и сосредоточился на шалоте, успокаивая его ласковыми образами.

— Прошу пассажиров занять свои места, — как ни в чем не бывало объявил водитель. — Через минуту отправляемся!

Пассажиры, кто с веселой бранью, кто с недовольным ворчанием заняли места. Водитель послал шалота вперед. Атран не вмешивался в управление. Он вживался в гиганта, в его чувства и ощущения, радовался жизни и гордился собой. Любой малек правый плавник отдаст за возможность хоть на минуту слиться с шалотом. Не каким-нибудь курьерским, а огромным пассажирским шалотом, курсирующим по оживленному маршруту.

Шалот, чувствуя радостное возбуждение нового рулевого, окончательно успокоился и раскрылся. По умственному развитию до кулов ему было далеко.

Добродушный увалень, вот ты кто, — решил Атран.

— «Парень, где ты так лихо рулить научился?» — перешел на «ты» водитель.

— «Было время — на кордоне охотником служил», — отозвался Атран и присовокупил образ Балы.

— «Так ты кула водил? Я мог бы сразу догадаться! Вы, охотники, всегда норовите на нижнее пятно сесть. И хватка у вас железная!»

— «Чего там… Обычная. В бою не до политесов.»

— «Не говори!… Как ты шалота скрутил! Сложно служить на кордоне?»

— «Не то, чтобы сложно. Иногда опасно, иногда холодно — это когда в Темноту погружаться приходится. Беспокойно там служить. А здесь часто такие нежданчики случаются?»

— «Редко. Век бы таких не было. Но по весне бывает. Я и так две баранки гонял шалота на рысях, думал, устанет — успокоится. Но они, зверюги, в гон словно двужильные становятся.»

Так, делясь воспоминаниями, закончили маршрут. Шалот больше не чудил, водитель объявлял остановки, менялись пассажиры. На кольце диспетчер и сменные водители принялись деловито спорить, с какой самкой спарить шалота, Атрана тепло поблагодарили, и даже подбросили на небольшом служебном шалоте до института генетики. Но он все равно опоздал. Ожидал легкого нагоняя, но рулевой служебного шалота направился прямиком в приемную дирекции и от службы движения города выразил официальную благодарность сотруднику института генетики Атрану. До самого обеда стайки лаборанток с хихиканьем заглядывали в лабораторию взглянуть на отважного экс-охотника. Профессор делал вид, что сердится, а Ардина… Атран поминутно ловил на себе ее заинтересованный взгляд.

— … Позволяет увеличить светимость вдвое. Но это потребует дополнительной подкормки.

— Естественно, юноша. Ничего не дается даром. Сосредоточьте внимание на другом. Светочи не должны отмирать при уменьшении подкормки.

— Но они перестанут светиться.

— Отлично! Пусть светимость будет индикатором их состояния.

Атран смутился.

— Я считал как раз наоборот. Пусть вокруг хоть среда замерзает, но светоч должен светить. До самого конца.

— Неправильно, юноша. Подкормить растение легче, чем посадить новое. Пусть светоч усыхает, темнеет, перестает светиться, но только не отмирает. И еще… Цвет излучения. Вы, юноша, не думали над изменением цвета?

— Этого нет в техзадании.

— Мало ли чего там нет. Кто лучше разбирается в живой материи? Вы, или заказчик? Подумайте, как приблизить цвет свечения к солнечному.

— Профессор, это чудесная мысль! Вместо одного, салатного — несколько видов светочей, и каждый светится своим цветом! Синий, желтый, красный, зеленый! Я обязательно так сделаю!

— Не съел тебя босс? — поинтересовалась Ардина, когда Атран, возбужденный и растрепанный, выскочил из кабинет-хома.

— Напротив! Полное взаимопонимание! Ты готова?

Девушка рассмеялась приятным, жаберным смехом.

— Давно готова.

— Ну так вперед, на танцы!

Танцхом представлял собой зеленый амфитеатр. Хор располагался с северной стороны. В этом году в моде были песни без слов. Хор свистел, чирикал, щелкал, стрекотал и выводил рулады на три-четыре голоса. Теоретики спорили до хрипоты, что важнее — мелодия или ритм. Но любителям танцев было мало дела до споров теоретиков. А танцевала Ардина замечательно. Атран даже не подозревал, насколько она может быть гибкой. Словно морская змея. В первые секунды он растерялся. Собрался расслабиться в медленных танцах, а тут… Ну, держись, стерлядка!

Рисунок танца тут же нашелся. Атран двигался с хищной грацией, подражая движениям кула. Боевой разворот, атака, боевой разворот… Ардина поняла его задумку с полувзмаха плавника. Зовущая и манящая, она ускользала испуганным снетком. Очень скоро танцевала только их пара. Даже сверкающая всеми цветами пара темпераментных южан освободила площадку, присоединившись к зрителям. Атаки Атрана становились все резче и решительней. Ардина невероятно выгибалась, ускользая в последнюю секунду, а хор все наращивал и наращивал темп. Верх и низ перепутались и уже не имели никакого значения, только это гибкое, манящее тело. И тут вдруг хор смолк. Ардина вытянулась стрункой, трепеща плавниками, и Атран повторил ее движения, и оказалось, что они, грудь в грудь, в полной тишине идут вертикально вверх, к самой поверхности. Три, четыре, пять секунд тишины — и зал взорвался криками, одобрительным свистом и стрекотанием плавника о плавник. Ардина широко раскрыла рот и жаберные щели, а глаза переполнял восторг.

— Силен ты, охотник! — голос был хриплым, прерывающимся. Жаберные щели то раскрывались, то смыкались, выталкивая упругие струйки. Атран не стал отвечать, а просто улыбнулся во весь рот.

Когда покидали танцхом, половина пар, во главе с южанами, исполняли танец кула. Глаза Ардины светились восторгом и восхищением.

Какой замечательный день! Вся неделя замечательная. На двенадцать баллов по десятибалльной шкале.

… За что отвечает этот кусок нити? Где граница оперона? Вроде, здесь. А другая? Эта? Нет, дальше… Эта? Иссекаем кусок, сшиваем концы… Не стыкуется что-то… Ну, конечно! Лишнее отсек. Берем другую нить. Вот начало, вот конец оперона… Иссекаем. Сшиваем… Теперь смотрим, что получилось… Расслабляемся… Размытое пятно… Фокусируем… Вот он, наш светоч… Боже, какая уродина получилась… Так за что же отвечает оперон? Кажется, понятно… Проверяем. Берем целую нить — и вставляем сюда подряд два оперона… Готово… Что получилось? Ух ты! Это целый лес светочей! В общем, ясно. Нам это не надо, переходим к следующему оперону… Стоп! А ведь красиво будет! Маленький, лохматенький, пушистый светоч для декоративного оформления хома. Это надо запомнить…

— «Охотник, ты не уснул? Рабочий день кончился.»

— «Ардина, ты? Ты давно со мной?»

— «Только что слилась. Ты не заметил?»

— «Заработался. Смотри, красиво? Это декоративный светильник.»

— «Алтус тебе плавники оборвет. В теме нет декоративных светильников.»

— «Нет — значит будут! Не пугайся, красноглазая, лохматость — это один из путей повышения светимости. Все по теме!»

— «Вылезай из инструмента, я жду тебя снаружи,» — вышла из слияния.

Атран поспешно закончил работу, удалил из рабочей области инструмента мусор и отделился от инструмента. Сегодня он пригласил Ардину на прогулку в сад ароматов — и чуть не забыл… Точнее, полностью забыл… Другая бы обиделась, но не… А может, все проще. Ардина давно работает с генетиками, привыкла, что все они слегка чокнутые, и о таком понятии — «рабочий день» — могут и не знать…

Сад ароматов делился на четыре сектора — сад утренних ароматов, дневных, вечерних и ночных.

— В дневной мы уже опоздали. Идем в вечерний.

— Нет, охотник. Там слишком много народа. Мы пойдем в ночной. — И поднялась над живой изгородью, разделяющей сектора.

Ночной сад только готовился к приему посетителей. Кое-где хлопотали над кустиками садовники с крабами-секаторами на нижней присоске, архитектор парка правил декоративную коралловую арку, обламывая ненужные веточки.

— Неудобно как-то. Мешать будем.

— А мы тихонько! — рассмеялась Ардина и нырнула в ближайший куст. Атран устремился следом.

— Я любила вот так затаиться и наблюдать за посетителями. Какие они все разные, — зашептала девушка. — Бывают надутые-надутые. Плывут от цветка к цветку — и принюхиваются с важным видом, если их никто не видит. Анализируют. А если кто рядом окажется, делают вид, будто случайно здесь оказались. А я как хихикну из кустика. Так тихонько-тихонько…

Атран важно надул щеки и принялся обнюхивать нераскрывшийся еще цветок. Ардина хихикнула. Словно пузырьки прожурчали.

— Кто здесь? — с притворным испугом принялся оглядываться он. Но девушки рядом не было.

— Пахнет самочкой, — громко заявил Атран. — Пахнет красноглазой самочкой.

— Хи-хи-хи, — донеслось из соседнего кустика.

— Кто же там хихикает? Сейчас посмотрю!

Только упругие вихри потревоженной среды и раскачивающиеся ленты цветка… И смешок где-то за спиной.

— От охотника на алмаров еще никто не уходил! — радостно возвестил миру Атран. И устремился в погоню…

— Ушел… — огорченно прокомментировал он, глядя вслед шалоту. Догонять не было ни сил, ни желания. — Это последний… Значит, ты ночуешь у меня! Алим еще не вернулся, весь хом в нашем распоряжении.

— У тебя лучше, чем в парке, — легко согласилась Ардина. — Как я устала. Далеко твой хом?

— Не очень. Хочешь, я расскажу по дороге, как мы на алмара охотились?

Путь до дома пролетел незаметно. Ардина в нужных местах ахала, в нужных ужасалась и задавала вопросы.

— … Это там ты получил шрам на хвосте?

— Угу!

— А почему не убрал?

— Некогда было. Лечебку на ночь Лотвич со своим кулом заняли. Лотвич командир, везде первым лез, ему больше всех досталось. А позднее вроде как и не болит… Вот мы и дома!

— Какая шикарная постель! — восхитилась Ардина, скрываясь в мягких, колышущихся ветвях.

— Постой, а ужин?

— К черту ужин! Спать хочу… И стайкою наискосок уходят запахи и звуки…

— Ты была в Темноте?

— Ни разу в жизни… А с чего ты взял?

— Ты про запахи сказала. Что уходят…

— А-а… Это поэзия. Утром, охотник, все утром. Угу? А сейчас — спать.

— Вставай, соня! На работу опоздаем.

Атран открыл глаза. Ардина ловила ртом самые длинные стебельки постели и откусывала верхушки.

— Почему ты не заменишь постель на новую? Эти, фильтрующие, полсотни лет как вышли из моды. Сейчас все спят в освежающих среду.

— Имущество университета, — смутился Атран.

— Обязательно смени постель на новую. Нельзя же быть таким отсталым.

— Получу свой хом — посажу самую новую. По твоему выбору.

Первый солнечный луч заглянул в хом. Атран представил, что Ардина поселилась с ним навсегда, и на душе стало удивительно тепло. Он откусил стебелек постели и пожевал. Стебелек оказался горько-кислым. Как она их ест? Рассмеявшись, выскочил из постели и свечкой пошел вверх. Пробил поверхность, вылетел из среды, секунду балансировал на хвосте, но потерял равновесие и рухнул на бок, подняв тучу брызг.

Впереди отличный день!

Работа застопорилась. Удалось повысить светимость в два-два с половиной раза, и все. При этом светимость очень сильно зависела от подкормки. Атран наизусть помнил весь геном светочей, разобрался в десятке геномов других светящихся растений, но не продвинулся ни на шаг.

Профессор посоветовал обратиться в информаторий университета. Теперь Атран просиживал там сутками. Перезнакомился со всеми инфорами третьего круга, получил доступ к инфорам четвертого, озадачил своими запросами инфоров пятого и даже шестого круга, но ответа не получил.

С Ардиной теперь виделся нерегулярно. На место Алима взяли другого выпускника университета, но за свою девушку Атран не волновался. Однажды, вернувшись из информатория, случайно подслушал разговор между ней и Алтусом.

— … Да, специально дал ему эту тему.

— Но…

— Никаких «но», девочка! Заказчик тему не снимал. Да, тема очень сложная. Да, на ней обломали зубы четыре десятка аспирантов. Или он с ней справится, или нет! Справится — получит имя, лабораторию, станет авторитетным ученым. Нет — останется рядовым исполнителем.

— Он — справится! — убежденно произнесла Ардина. — Атран справится! Я знаю.

— Доброе слово и кильке приятно, — пробормотал Атран. — Но четыре десятка аспирантов…

Развернулся и отправился в малый информаторий института генетики. Раздвинув зеленую завесу, нырнул в искусственный грот. Здесь он еще не был. Большой круглый зал покрывал решетчатый коралловый купол со световым отверстием в центре. Ячеи купола, затянутые водорослями, пропускали рассеянный зеленоватый свет. Полусущество-полурастение — нейросеть инфоров пролегала по периметру зала. Почти все места на ней были заняты инфорами, но свободных оставалось не меньше десяти. Конечно, эта одноранговая инфосеть не шла ни в какое сравнение с иерархической многоранговой сетью университета, но содержала уникальные данные по ведущимся в институте работам. Клерк выслушал просьбу и отвел Атрана к одному из свободных инфоров.