Генеральный штаб в годы войны

      Корпусу, наступавшему в составе войск 4-го Украинского фронта, в числе других соединений была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего за овладение Моравска-Остравой п Жилиной. Москва салютовала войскам фронта двадцатью артиллерийскими залпами.
      Утеряв Моравска-Остраву, противник в ближайшей глубине не имел столь же выгодных рубежей для организации обороны. К тому же советские войска глубоко обошли его фланги по северной и южной границе Чехословакии. Врагу ничего иного не оставалось, как отступать на Оломоуц. Отход противника существенно менял обстановку в полосе 2-го Украинского фронта Р. Я. Малиновского. Теперь фронту важнее всего было главными силами быстрее выдвигаться к Праге и, таким образом, создать южный фас будущего окружения войск группы армий "Центр". В этом случае армии 3-го Украинского фронта Ф. И. Толбухина надежно обеспечивали бы стратегическую операцию со стороны Западной Австрии, где все еще сохранялась почти полумиллионная группировка немецко-фашистских войск под командованием генерала Рендулича.
      При нашем вечернем докладе обстановки И. В. Сталин приказал в связи с отходом противника перед 4-м Украинским фронтом дать директиву Р. Я. Малиновскому и представителю Ставки С. К. Тимошенко. "Главные силы войск фронта развернуть на запад,- говорилось в директиве,- и нанести удар в общем направлении на Йиглава, Прага с задачей не позднее 12-14 мая овладеть рубежом Йиглава, Улабинч, Горн, в дальнейшем выйти на р. Влтава и захватить Прагу". Только часть сил 2-го Украинского фронта должна была наступать в направлении Оломоуца, где продолжалось сопротивление противника.
      В то время мы полагали, как видит читатель из приведенного отрывка директивы, что операция растянется по крайней мере на две недели, поскольку перед нашими фронтами находилась очень сильная группа армий "Центр".
      События на фронте немедленно получили отзвук в немецком тылу на территории Чехии. Там все ярче разгорался огонь антифашистской борьбы. Патриоты активно вооружались и в отдельных местах страны даже захватывали власть. Вот-вот должны были начаться события, решавшие судьбу народов Чехословакии. Генеральный штаб неусыпно держал район Праги в своем поле зрения. Сюда отходили крупные группировки немецко-фашистских войск. Восточное Праги в горных районах определялись контуры обороны группы армий Шернера. Здесь, по мнению Генштаба, должны были разыграться важные события.
      В ночь на 1 мая 1945 г. Ставка Верховного Главнокомандования распорядилась не позже 4 мая сменить войска 1-го Украинского фронта, находившиеся в Берлине, силами армий левого крыла 1-го Белорусского фронта. И. С. Коневу было приказано не позже 3 мая закончить ликвидацию группировки немцев, окруженной восточное Луккенвальде, и после смены освободившиеся войска правого крыла фронта бросить в стремительное наступление в общем направлении на Прагу. С 6 мая между фронтами назначалась разграничительная линия до Люббена прежняя и далее Виттенберг для 1-го Украинского фронта включительно.
      Так складывалась основа замысла Пражской операции трех советских фронтов. При этом 1-й Украинский фронт являлся главной силой. Он должен был отрезать пути отхода противника на запад и юго-запад, создать северный и западный фасы кольца окружения войск Шернера, сидевших в Рудных горах и Судетах. С востока центром на Оломоуц двигался 4-й Украинский фронт А. И. Еременко. С юга наносил удары 2-й Украинский фронт Р. Я. Малиновского. Окружив противника, этим фронтам надлежало расчленять и уничтожать окруженную группировку одновременными и последовательными ударами на земле и с воздуха. В западную часть Чехословакии вступали войска наших союзников.
      План Пражской операции - последней крупной операции Советских Вооруженных Сил в Европе - окончательно был разработан к 4 мая 1945 г. Войскам 1-го Украинского фронта в этот день в 1 час 10 минут была отдана оперативная директива. В ней указывалось: "Армии правого крыла фронта переходят в стремительное наступление по обоим берегам р. Эльба в общем направлении на Прагу с целью разгромить дрезденско-герлицкую группировку противника, а танковыми армиями на шестой день операции овладеть столицей Чехословакии г. Прага". Командующему 13-й армией генералу Николаю Павловичу Пухову приказывалось прорваться через перевалы в Рудных горах и на седьмой день операции выйти на рубеж Бероуна (30 км юго-западнее Праги). Войска армии обеспечивали фронтовую операцию на случай ударов противника с запада, перекрывали пути отхода войск Шернера из района Праги на запад и устанавливали непосредственную связь с нашими союзниками по реке Мульда и остальной демаркационной линии. Армии придавался 25-й танковый корпус генерала Е. И. Фоминых, который должен был наступать в голове основных сил армии.
      На участке 13-й армии переходила в наступление 4-я гвардейская танковая армия генерала Д. Д. Лелюшенко. Она имела задачу вырваться к Праге через горные перевалы и ударом с северо-запада и запада, как уже сказано, на шестой день операции овладеть городом во взаимодействии с другим бронированным кулаком - 3-й гвардейской танковой армией П. С. Рыбалко, которая должна была наступать параллельно войскам Лелюшенко из района Дрездена и ворваться в Прагу с северо-востока и востока. Поскольку ожидался отход группировки Шернера на запад, воинам армии Рыбалко предстояло не только разгромить противостоящего противника и освободить Прагу, но и встать непреодолимым барьером между главной массой войск группы армий "Центр" и городом. Вслед за танками в Прагу должны были войти 3-я и 5-я гвардейские армии генералов В. Н. Гордова и А. С. Жадова, входившие, как и все предыдущие войска, в состав главной группировки сил 1-го Украинского фронта.
      Восточное главных сил фронта, примыкая к ним своей основной группировкой, наступала в направлении Пирны 2-я армия Войска Польского под командованием генерала Кароля Сверчевского. За ней широким веером развертывались на юг остальные армии фронта: 28-я генерала А. А. Лу-чинского и 52-я К. А. Коротеева. С 6 мая начинала действовать двумя дивизиями и 31-я армия генерала П. Г. Шафранова.
      С юго-востока на Прагу наступала ударная группировка 2-го Украинского фронта - 53-я армия генерала И. М. Манагарова, 7-я гвардейская армия генерала М. С. Шумилова, конно-механизированная группа генерала И. А. Плиева, а в последующем и 6-я танковая армия генерала А. Г. Кравченко. Правый фланг фронта - 40-я армия генерала Ф. Ф. Жмаченко и 4-я румынская армия, которой командовал генерал Н. Дэскэлэску,- продолжал наносить удары на оломоуцком направлении.
      4-й Украинский фронт овладевал Оломоуцем и, как уже говорилось, осуществлял удар с востока.
      За день до перехода наших войск в наступление на Прагу маршал И. С. Конев встретился с генералом О. Бредли - командующим 12-й американской группой армий и сопровождавшими его офицерами. Встреча прошла в дружественной обстановке. Оперативных задач, как доложил в Ставку командующий фронтом, не затрагивали. Однако американцы предложили нам помочь разгромить немецкую группировку в Чехословакии.
      Нужно сказать, что к тому времени между штабом Эйзенхауэра и советским Генеральным штабом было достигнуто соглашение о разграничительной линии, которую, при выходе к ней, не должны были нарушать советские и американские войска. Эта линия проходила по рубежу река Мульда, Хемниц, Карлсбад, Пльзень, Клатови. Предложение Бредли означало нарушение этой условной, но важной границы и, следовательно, договоренности верховных органов стратегического руководства. Кроме того, командующий фронтом знал, что немцы хитрят и, несомненно, используют продвижение американцев вперед, чтобы увести свои тылы и войска из-под ударов Красной Армии в расположение союзников. Поэтому И. С. Конев, поблагодарив американцев за предложение, сослался на разграничительную линию и заверил Бредли, что группировка гитлеровских войск будет разгромлена силами советских войск, что вскоре и произошло.
      В полдень 5 мая 1945 г. сказала свое слово Прага, подняв восстание против немецко-фашистской тирании. Об этих событиях мы узнали в 4 часа утра на следующие сутки, когда раздался телефонный звонок из чехословацкой военной миссии. Генерал Пика коротко сообщил, что 5 мая в 12 часов дня в Праге начато восстание против немецких оккупантов. Патриоты завладели радиостанциями и призвали чехословацких солдат, полицию и население города к вооруженному выступлению. В 12 часов 30 минут в Праге развевались чехословацкие, советские и союзные флаги. Немецкие надписи и вывески срывались и заклеивались. Патриоты захватили немецкое вооружение, пулеметы и несколько пушек. Выходы из Праги были перекрыты.
      Пика сообщил далее, что восстанием руководит чешская Народная Рада. Она передала по радио воззвание к чешскому народу и вслед за ним ультиматум германским войскам с предложением сдаться. В ультиматуме говорилось, что "протекторат" перестал существовать, большая часть Чехии в руках чешского войска и патриотов. Германские части должны капитулировать. С ними обещали поступить согласно международному праву. По сведениям Пики, немецкий гарнизон в Праге был изолирован в разных местах города и вел боевые действия против повстанцев.
      В ночь на 6 мая пражская радиостанция продолжала призывать к бою и давала указания, куда прибывать специалистам - оружейникам, танкистам и другим. В городе продолжалось строительство баррикад. Той же ночью радиостанция передала призыв Народной Рады к союзникам о помощи: "Просьба города Праги ко всем союзным армиям. На Прагу наступают немцы со всех сторон. Действуют германские танки, артиллерия и пехота. Прага настоятельно нуждается в помощи. Пошлите самолеты, танки и оружие, помогите, помогите, быстро помогите!" 6 мая в 5 часов утра в эфир полетела еще одна просьба на русском языке: "Советскому Союзу, 4-й Украинский фронт... Срочно просим парашютную поддержку. Высадка в Праге, 12, Винограды - Ольшанское кладбище. Сигнал - треугольник. Пошлите вооружение и самолеты". Потом из-за атмосферных помех передачу пражской радиостанции поймать долго не удавалось. Начальник чехословацкой военной миссии со своей стороны также просил, чтобы советское Верховное Главнокомандование помогло восстанию и предоставило восставшим оружие. Он дал нам данные о волне, на которой работала пражская радиостанция, захваченная повстанцами, и сообщил, что из Лондона поступили сведения о начале переговоров немецкого командования с чешской Народной Радой.
      Таковы были новости, которые мы получили утром 6 мая. Их немедленно по телефону доложили И. В. Сталину, а последний тотчас же спросил А. И. Антонова, может ли Конев начать наступление на Прагу не 7 мая, как намечалось по плану, а немедленно. А. И. Антонов ответил утвердительно, так как срок готовности ударной группировки фронта был определен на 6 мая. Затем последовало указание И. С. Коневу о переходе в наступление 6 мая 1945 г. С 12 часов этого дня началось наступление передовых отрядов ряда армий, а в 14 часов двинулись вперед главные силы ударной группировки фронта.
      К этому времени немецкие войска с танками окружили Прагу. Шли тяжелые бои. Повстанцы несли большие потери, но держались стойко.
      Чтобы лучше понять ход событий, заглянем снова в стан противника. Здесь никаких кардинальных изменений не произошло. После самоубийства Гитлера и капитуляции Берлина фашисты мобилизовали все свои внутренние возможности для сопротивления на юге. На пост главнокомандующего сухопутными силами доживавшей последние дни третьей империи был поставлен Ф. Шернер. Об этом военачальнике фашистского рейха мы знали достаточно. Он был предан Гитлеру и заслужил доверие последнего исполнительностью и необычайной жестокостью в обращении с немецкими солдатами, а особенно с военнопленными и населением оккупированных районов. Было время, когда Гитлер даже назначил Шернера на должность руководителя штаба по национал-социалистскому воспитанию войск. Но растущие успехи Красной Армии вынудили германское верховное командование вновь перебросить Шернера на важнейший участок восточного фронта. Ему присвоили чин генерал-фельдмаршала. Это высшее воинское звание Гитлер в последние дни своей жизни присвоил еще одному отъявленному фашисту - Риттеру фон Грейму, который был назначен вместо "изменника" Геринга командовать военно-воздушными силами. Но что это могло изменить? Когда с тонущего корабля спускают шлюпки на воду, вряд ли кораблю поможет даже самый опытный адмирал!..
      2-4 мая в ставке Дёница состоялось совещание высшего военного руководства фашистской Германии. Присутствовали Дёниц, Кейтель, Йодль и другие. Стоял вопрос о капитуляции перед англо-американцами и дальнейшем сопротивлении Красной Армии. 5 мая завершилась полоса переговоров немецкого командования на западе относительно перемирия на ряде фронтов. Дёниц распространил действие некоторых соглашений на северные районы. Обо всех переговорах и их результатах мы получали регулярные сообщения от наших миссий за границей, особенно подробные от генерала И. А. Суслопарова.
      Вскоре генерал-полковника Йодля спешно направили в ставку Эйзенхауэра в Реймс. Матерому военному преступнику не было дано права подписывать капитуляцию всех немецко-фашистских войск на всех фронтах. Он получил лишь инструкцию заключить перемирие, но так, чтобы выиграть как можно больше времени для спасения немцев, уходящих с востока. На советском фронте шли ожесточенные бои, и в войсках противника никаких признаков приказа сверху относительно прекращения военных действий не отмечалось. 6 мая во второй половине дня Йодль начал переговоры и откровенно заявил нашим союзникам о намерении "сохранить для германской нации возможно большее число немцев и спасти их от большевизма". Мало того, он сказал, что ничто не может заставить войска генералов Лёра и Рендулича, фельдмаршала Шернера исполнить приказ о капитуляции, пока они имеют возможность уйти в районы, оккупированные американскими войсками. Иначе говоря, Йодль отказывался от капитуляции немецких войск на востоке. Все заявления Йодля были, однако, отклонены, и, поскольку он не имел полномочий на подписание капитуляции немецко-фашистских войск, ему сказали, что переговоры будут прерваны. Пришлось Йодлю запрашивать соответствующие полномочия...
      Вечером 6 мая к начальнику советской военной миссии генералу Суслопарову прилетел адъютант Д. Эйзенхауэра. Он передал приглашение главнокомандующего срочно прибыть в его штаб. Д. Эйзенхауэр принял II. А. Суслопарова в своей резиденции. Улыбаясь, он сказал, что прибыл гитлеровский генерал Йодль с предложением капитулировать перед англо-американскими войсками и воевать против СССР.
      - Что вы, господин генерал, на это скажете? - спросил Д. Эйзенхауэр. И. А. Суслопаров тоже улыбался. Значит, близился конец войны против Германии, хотя и петлял враг, чтобы сбить союзников с толку. Суслопаров знал также, что в штабе главнокомандующего уже не первый день сидит немецкий генерал Фридебург, который, однако, не сумел склонить Д. Эйзенхауэра к сепаратному соглашению. Начальник советской военной миссии ответил главе англо-американского командования, что существуют обязательства, совместно принятые членами антигитлеровской коалиции, относительно безоговорочной капитуляции противника на всех фронтах, в том числе, конечно, и на восточном.
      Д. Эйзенхауэр поспешил сообщить, что он потребовал от Йодля полной капитуляции Германии и не примет никакой иной. Немцы были вынуждены согласиться с этим. Затем главнокомандующий просил Суслопарова сообщить в Москву текст капитуляции, получить там одобрение и подписать его от имени Советского Союза. Подписание, по его словам, уже было назначено на 2 часа 30 минут 7 мая 1945 г. в помещении оперативного отдела штаба главнокомандующего.
      В полученном тут же проекте протокола говорилось о безоговорочной капитуляции всех сухопутных, морских и воздушных вооруженных сил, находящихся к данному моменту под германским контролем. Германское командование обязывалось отдать приказ о прекращении военных действий в 00 часов 01 минуту (по московскому времени) 9 мая. Все германские войска должны были оставаться на занимаемых ими позициях. Запрещалось выводить из строя вооружение и другие средства вооруженной борьбы. Германское командование гарантирует исполнение всех приказов главнокомандующего союзными экспедиционными силами и советского Верховного Главнокомандования.
      Начальнику советской военной миссии оставалось весьма немного времени, чтобы получить инструкции своего правительства. Не мешкая, он передал телеграмму в Москву о предстоящем акте подписания капитуляции и текст протокола; просил указаний. Пока телеграмма И. А. Суслопарова была доложена по назначению, прошло несколько часов. В Реймсе перевалило за полночь, и наступило время подписывать капитуляцию. Инструкции же из Москвы не приходили. Положение начальника советской военной миссии было весьма сложным. Все теперь упиралось в него. Ставить свою подпись от имени Советского государства пли отказаться?
      И. А. Суслопаров отлично понимал, что маневр гитлеровских последышей с капитуляцией только перед союзниками мог обернуться в случае какого-либо недосмотра с его стороны величайшим несчастьем. Он читал и перечитывал текст капитуляции и не нашел в нем какого-либо скрытого злого умысла. Вместе с том перед глазами генерала вставали картины войны, где каждая минута уносила множество человеческих жизней. Начальник советской военной миссии принял решение подписать документ о капитуляции. В то же время он, обеспечивая возможность для Советского правительства повлиять в случае необходимости на последующий ход событий, сделал примечание к документу. В примечании говорилось, что данный протокол о военной капитуляции не исключает в дальнейшем подписания иного, более совершенного акта о капитуляции Германии, если о том заявит какое-либо союзное правительство.
      Д. Эйзенхауэр и представители других держав при его штабе с примечанием И. А. Суслопарова согласились. В 2 часа 41 минуту 7 мая 1945 г. в зале, где работали операторы главнокомандующего англо-американскими войсками, был подписан протокол о капитуляции Германии.
      Д. Эйзенхауэр поздравил И. А. Суслопарова с подписанием акта. Последний направил свой доклад в Москву. А оттуда между тем уже шла встречная депеша, где указывалось: никаких документов не подписывать!..
      А на восточном фронте бои продолжались. Группа армий "Центр" достигла, "выравнивая фронт", линии Судетских и Рудных гор и здесь на прочных, хорошо оборудованных в инженерном отношении позициях готовилась к дальнейшим боям. Продолжали сопротивляться немецко-фашистские войска, находившиеся в южной части Чехословакии, Австрии, Хорватии. Шернер полагал возможным остановить на подготовленных рубежах Красную Армию и продержаться не менее трех недель, достаточных для подхода американцев, Дёниц думал иначе. Он уже получил некоторые данные о назревающем в Праге кризисе и учитывал возможность близкого всеобщего восстания чехов. Удержаться в Судетах в таких условиях он не рассчитывал. Поэтому, выслушав мнение членов его "правительства" и военачальников, он 3 мая 1945 г. решил как можно быстрее отвести войска ближе к фронту американцев. Однако и это решение Дёницу не удалось выполнить; на пути немецко-фашистской группы армий "Центр" на запад встали повстанцы Чехословакии, а затем воины Красной Армии.
      Напряженная обстановка в самой Праге между тем быстро усложнялась. Немецкий комендант города генерал Туссен доложил штабу оперативного руководства вермахта: "Общее положение резко обострилось..." Как сообщал он далее, все ждали немедленного политического урегулирования. Комендант не терял, однако, присутствия духа и полагал, что за 24 часа сумеет навести порядок. Но повстанцы действовали по-своему; они развернули восстание во всю ширь и вывели из строя в пригороде Праги железную дорогу, идущую на запад. Это обстоятельство вынуждало немецко-фашистские войска при отходе за демаркационную линию двигаться походным порядком, что значительно осложняло положение группы армий "Центр".
      Первые же выстрелы пражских повстанцев вынудили гитлеровцев отказаться от намерения расположить в районе Праги свои правительственные учреждения, хотя о подготовке здесь помещения для размещения ОКВ и правительства уже было отдано распоряжение Йодля. 1600 баррикад и 30 тыс. их защитников, пусть даже и не вполне вооруженных, чего-нибудь да стоили. Против повстанцев двинули из состава группы армий "Центр" несколько дивизий с танками, а также подняли весь гарнизон города. Среди вражеских войск было много эсэсовских частей. В Праге разгорелись упорные бои.
      6 мая было жарким днем и в гитлеровской ставке. Кейтель в 14 часов 12 минут потребовал наискорейшего отвода войск групп армий "Центр", "Австрия" и "Юго-Восток" в полосу действий американцев. К этому вынуждали доклады с фронта. Оттуда сообщали, что Красная Армия переходит в наступление на пражском направлении. Кессельрипгу было приказано не препятствовать любому продвижению американцев на восток в протекторат (так гитлеровцы именовали Чехословакию).
      Как помнит читатель, в тот же день в Реймсе были начаты переговоры Йодля о капитуляции немецко-фашистских войск на западном фронте. До тех пор пока было неясно, как отнесутся англичане и американцы к предложению гитлеровцев, немецко-фашистское командование в Праге пыталось силой подавить восстание. Когда же получили данные, что капитуляция на западе состоится перед англо-американцами, нацисты в Праге изменили тактику. 7 мая Дёниц отдал распоряжение об отходе немецко-фашистских войск с восточного фронта с целью сдаться в плен нашим союзникам.
      Теперь в интересах выполнения новой задачи нацистам нельзя было расширять далее борьбу на пражских улицах, а оказывалось более выгодно как-то ослабить восстание, а если можно, то и договориться с повстанцами. За это дело взялся генерал Туссен. Ему удалось вступить в переговоры с чешским Национальным Советом (чешская Народная Рада), которые начались в 10 часов 7 мая, когда капитуляция в Реймсе уже была подписана, а Красная Армия наступала по всему фронту. Ход переговоров показал, что большинством в совете располагали буржуазные деятели, которые рассматривали смысл действий повстанцев очень ограниченно. Руководитель чешского Национального Совета профессор Пражского университета Альберт Пражак сказал об этом впоследствии так: "Восстание имело целью спасти город от предполагавшегося разрушения, так как немцы не собирались оставлять его без боев. Мы с часу на час ждали прихода войск союзников". Заместитель председателя И. Смрковский, состоявший тогда в компартии, не повлиял на такую соглашательскую точку зрения буржуазного большинства чешского Национального Совета.
      В силу этих обстоятельств Туссен быстро определил слабое место в руководстве повстанцами и 8 мая в 16.00, когда согласно документу, подписанному в Реймсе, подходило время капитуляции немецких войск, сумел, в свою очередь, подписать соглашение с чешским Национальным Советом, весьма выгодное для немецко-фашистского командования. Оно получило гарантии спокойного отхода гитлеровских войск в расположение американцев. Международный Красный Крест в 19 часов 15 минут 8 мая 1945 г. передал по пражскому радио на чешском и немецком языках следующее сообщение: "Согласно соглашению с чешской Народной Радой должны прекратиться военные действия в Праге и ее окрестностях. Такой же приказ был дан чешским соединениям и гражданам. Кто этот приказ не будет выполнять, подлежит суду. Подписано командующим немецкими войсками в Чехии и Моравии. Прага. Чехословацкая радиостанция".
      В соглашении была и такого рода запись:
      "5. Сдачу оружия проводить следующим порядком: тяжелое оружие сдается на окраинах города частям чехословацкой армии, самолеты остаются на аэродромах в Рузине и в Кбелы.
      6. Сдача остального оружия будет проводиться на американской демаркационной линии войскам чехословацкой Народной армии. Все оружие сдается с амуницией в неиспорченном виде"{61}.
      Таким образом, немецко-фашистские войска сохраняли за собой легкое пехотное оружие до того момента, как они минуют опасную зону ударов советских войск и повстанцев Чехословакии. Личный состав группы армий "Центр" по соглашению имел право забрать из складов необходимый провиант на время следования.
      Фактически никакой капитуляции немецких войск в Праге и ее районе не произошло. Сам Пражак, когда в город уже пришли советские войска и разбили гитлеровцев, оценил подписанный акт как "уловку немцев". Таким образом, буржуазное большинство совета попалось на хитрость противника. Следует отметить при этом, что восставшие горожане оплатили путь к свободе дорогой ценой. Тот же руководитель совета заявил о бойцах пражских бригад: "Коммунисты-подпольщики играли в восстании главную роль. Народ вел себя мужественно, храбро, ненавидел немцев всей душой, не щадил их... За время восстания мы потеряли 3 чыс. человек убитыми и 10 тыс. ранеными..."
      Капитуляция гарнизона Берлина принесла нам не только радости, но и новые заботы. Часть их была связана с поисками главных военных преступников. Мы знали, что многие главари фашистского государства и национал-социалистской партии, в том числе сам Гитлер, оставались в осажденном городе. Искали все, но, кроме того, для поиска выделялись особые группы разведчиков буквально во всех наступающих в Берлине корпусах советских войск. Руководили группами опытные люди. Каждая группа имела списки фашистских преступников и примерно знала, где они могли скрываться. Основное внимание было устремлено, естественно, на район правительственного квартала, а в нем - на мрачное здание имперской канцелярии. Сюда нацелилось несколько соединений: все хотели штурмовать последнюю крепость фашизма в Берлине!
      30 апреля вместе с другими штурмовыми подразделениями к штаб-квартире Гитлера вышла и поисковая группа под командованием офицера И. И. Клименко от 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии. О результатах ее работы будет сказано ниже.
      Пока бои шли далеко от центра города, мы не ждали никаких особых новостей. Но теперь, когда борьба переместилась в пределы правительственного квартала, могло случиться всякое. Даже обычно невозмутимого и сдержанного А. И. Антонова начинало разбирать нетерпение.
      Первое известие о смерти Гитлера мы получили 1 мая 1945 г. после встречи В. Д. Соколовского и В. И. Чуйкова с генералом Кребсом (об этих переговорах советские читатели знают достаточно много из воспоминаний Г. К. Жукова и В. И. Чуйкова). Но верить этому известию было трудно, так как останков Гитлера найдено не было. Не имелось данных и о судьбе Геббельса, оставшегося, по словам Кребса, главным в бункере под имперской канцелярией... Шли дни. Пал Берлин, началась капитуляция немецко-фашистских войск, но ничего нового относительно главарей гитлеровского государства в Генштаб не поступало. По телефону на наши вопросы отвечали одно: ищем... Правда, утром 3 мая ответ был несколько иным: нашли, мол, что-то похожее на Гитлера.
      В ночь на 4 мая, когда мы с А. И. Антоновым прибыли в кабинет Верховного Главнокомандующего с очередным докладом по обстановке за прошедшие сутки, Сталин положил перед нами телеграмму Г. К. Жукова и К. Ф. Телегина. В ней говорилось:
      "2 мая 1945 г. в г. Берлин на территории имперской канцелярии рейхстага на Вильгельмштрассе, где в последнее время была ставка Гитлера, обнаружены обгоревшие трупы, в которых опознаны имперский министр пропаганды Германии доктор Геббельс и его жена.
      3 мая с. г. на той же территории в штаб-квартире Геббельса... обнаружены и извлечены трупы шестерых детей Геббельса. По всем признакам трупов детей можно судить, что они были отравлены сильнодействующим ядом.
      Лично начальником управления контрразведки 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенантом товарищем Вадис были предъявлены обнаруженные трупы задержанным личному представителю гросс-адмирала Дёница при ставке Гитлера вице-адмиралу Фоссу, начальнику гаража рейхсканцелярии Шнейдеру, повару Ланге, начальнику технических учреждений имперской канцелярии Циен. Они опознали Геббельса, его жену и детей".
      Далее в телеграмме Г. К. Жукова и К. Ф. Телегина было сказано о вещах, найденных при осмотре останков семейства бывшего фашистского рейхсминистра, и сообщалось, что на территории имперской канцелярии был обнаружен еще один труп, в котором Фосс опознал генерал-лейтенанта Кребса - начальника генерального штаба сухопутных войск Германии, недавно безрезультатно встречавшегося с В. Д. Соколовским и В. И. Чуйковым по поводу капитуляции Берлина.
      Каких-либо сообщений о живом пли мертвом Гитлере в телеграмме не было.
      - Товарищ Жуков тоже сомневается в смерти Гитлера,- сказал затем Сталин, отойдя к письменному столу за очередной порцией табака для трубки.- Фашистским подлецам никогда верить нельзя. Нужно разобраться, действительно ли ушли из жизни главари гитлеровского государства. Все проверить...
      Затем, взяв трубку телефона, он позвонил одному из комиссаров Государственной безопасности и приказал послать в Берлин опытного руководящего работника, которому в числе других задач поставить и задачу убедиться в смерти Гитлера.
      В Берлине К. Ф. Телегин и фронтовая контрразведка уже развернули необходимую работу. Медики провели тщательное патологоанатомическое исследование трупов членов семьи Геббельса, а также Кребса. С абсолютной точностью было установлено, что смерть их произошла в результате отравления сильнодействующими цианистыми соединениями. Вскоре подоспела необходимость во вскрытии других трупов - мужчины, женщины и двух собак, найденных все той же группой Клименко в одной из воронок в саду имперской канцелярии поблизости от запасного выхода из правительственного бункера. Трупы людей, слегка присыпанные землей, очень сильно обгорели. Опознать их было невозможно, требовались особо точные приемы экспертизы. Помогли специалисты-стоматологи, протезировавшие зубы Гитлера и его любовницы: они опознали особенности протезов, присущие только их работе, указали на некоторые анатомические особенности полости рта их давних пациентов. Патологоанатомы в свою очередь подтвердили точность показаний специалистов. После этого сомнений уже не было: два обгоревших до неузнаваемости трупа были тем, что осталось от Гитлера и разделившей его участь Евы Браун. Анализ подтвердил ту же самую причину смерти, что и у семьи Геббельса: отравление сильнодействующими цианистыми соединениями.
      Трупы собак из той же воронки удалось легко опознать с помощью лиц, служивших в имперской канцелярии: это были личные собаки Гитлера, которые погибли тоже от дозы цианистого калия. На них, как стало потом известно, предварительно проверили действие выбранного яда.