Генеральный штаб в годы войны

      В полосе фронта Ф. И. Толбухина были важные новости. 7-9 ноября войска 57-й армии под командованием М. Н. Шарохина на подручных средствах форсировали Дунай в районах Батины и Апатина. Оба плацдарма быстро расширили и через две недели боев соединили. На этом плацдарме правее 57-й армии закрепилась и 4-я гвардейская армия генерала И. В. Галанина. Таким образом, 3-й Украинский фронт нацелился за Дунай.
      В связи с этим Ф. И. Толбухин 10 декабря сообщил, что выводить его войска в Западную Венгрию будет неправильно. Их следует применить для окружения и разгрома будапештской группировки противника. "При создавшейся обстановке,подчеркивал маршал,- считаю целесообразным удар фронта нанести в северном направлении на Комарно, а частью сил - на Дьер. Это даст возможность совместно с левым крылом 2-го Украинского фронта разрезать группировку противника и, уничтожая ее по частям, выйти в Придунайскую долину для дальнейшего наступления на Вену". Он просил включить 46-ю армию в состав его фронта: армия форсировала Дунай юго-восточнее Будапешта и захваченный ею плацдарм на западном берегу реки мог послужить хорошим исходным районом для войск фронта в предстоящей операции.
      Всю первую половину декабря под Будапештом шли упорные бои. Войска улучшали свои исходные рубежи, штабы обоих фронтов работали над планами предстоящих операций по окружению противника. 15 декабря 3-й Украинский фронт, а через два дня 2-й Украинский доложили планы операций Ставке. Планы были утверждены, но 3-му Украинскому фронту приказали не отвлекать войска на венское направление.
      Согласно планам фронты главными силами окружали Будапешт, действуя в обход: с севера - войска Р. Я. Малиновского, с юго-запада - войска Ф. И. Толбухина. Сомкнуться они должны были на Дунае на участке Эстергом, Несмей. Непосредственно на Будапешт наступали 30-й стрелковый корпус 7-й гвардейской армии, 7-й армейский румынский корпус и 18-й отдельный гвардейский стрелковый корпус. Для отражения попыток деблокировать Будапешт предусматривалось создать внешний фронт окружения. Наступление намечалось начать 20 декабря 1944 г.
      Особое внимание Генеральный штаб уделил артиллерийскому обеспечению предстоящей операции. Этого требовал прежде всего характер хорошо подготовленной обороны противника, насыщенной большим количеством укрытых огневых точек, - прорвать ее без массирования артиллерийского огня было невозможно. Кроме того, в составе вражеской группировки было много танков. По данным разведки того времени, перед войсками Ф. И. Толбухина находилось пять танковых дивизий (три немецкие и две венгерские) и одна моторизованная. Танки противостояли и фронту Р. Я. Малиновского - здесь были, как мы тогда считали, четыре танковые и три моторизованные дивизии. Основным же средством борьбы с танками служила опять-таки наша артиллерия.
      Что же касается Будапешта, то Верховный Главнокомандующий требовал создать здесь как можно более высокую плотность артиллерии. На участке прорыва в полосе 7-й гвардейской армии, наступавшей на главном направлении 2-го Украинского фронта, имелось 224 орудия на километр фронта, а на основном направлении 3-го Украинского фронта средняя плотность артиллерии составляла 170 стволов на километр фронта.
      20 декабря 1944 г. оба фронта перешли в наступление. В первой книге своих воспоминаний я писал об ошибке гитлеровского командования, которое, начиная летнюю кампанию 1944 г., полагало, что главный удар Красная Армия нанесет на юго-западном направлении. Видимо, и сейчас, в преддверии 1945 г., гитлеровцы не отказались от этого заблуждения, тем более что на западном направлении советские войска стояли в обороне. Поэтому противник резко увеличил численность войск и количество танков на внешнем фронте окружения Будапешта. Очевидно, он делал ставку на маневренные формы боевых действий, не собирался оставлять западные районы Венгрии и намеревался деблокировать свои попавшие в котел войска. Нужно было ждать сильных контрударов. С попыткой нанести их мы встретились уже на следующий день наступления, 21 декабря, в полосе действий 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова и танкистов генерала А. Г. Кравченко - в районе Немце, Сакалош, Шахты. Противник стремился здесь отрезать и разгромить наши части, но сам попал под удары во фланг и тыл и был отброшен с тяжелыми потерями.
      В полосе наступления 3-го Украинского фронта враг тоже подготовил контрудар, опираясь на укрепленную линию "Маргарита", но просчитался во времени, и его намерения были сорваны в момент сосредоточения сил контрударной группировки. Об этом свидетельствовали две карты 2-й танковой дивизии немцев, захваченные 22 декабря 1944 г. в районе Секешфехервара войсками 3-го Украинского фронта. Они о многом рассказали опытному штабу. Ф. И. Толбухин доложил тогда в Генеральный штаб: "На одной из них (имеются в виду карты.- С. Ш.) нанесена кодировка большого количества населенных пунктов на нашей территории к юго-востоку от озера Балатон. На другой карте показано расположение штабов 3-го и 57-го танковых корпусов, штабов и частей 1, 3, 6, 23-й танковых дивизий и 130-го танкового полка РГК. Все это наглядно подтверждает, что немцы готовились к активным действиям к востоку от озера Балатон". Как стало известно позже, здесь были, кроме того, 8-я танковая дивизия и отдельные батальоны танков.
      Генштаб разделял мнение Военного совета фронта. Доложили Верховному Главнокомандующему. Тот приказал предупредить фронт о необходимости соблюдать особую бдительность и постоянную готовность к отражению контрмероприятий противника. Действительно, немецко-фашистские и салашистские войска ежедневно по многу раз переходили в контратаку. Борьба была ожесточенной, войска рвали оборону врага, теряя много крови. Через шесть суток непрерывных боев 2-й и 3-й Украинские фронты вышли навстречу друг другу на Дунае в районе Эстергома и плотно окружили Будапешт. В окружение попало почти 190 тыс. солдат и офицеров противника. Тогда же был создан внешний фронт - как увидим, это оказалось крайне необходимым.
      Главные события были, однако, впереди. Удары наших войск, выделенных для атаки Будапешта, противник отбил. Он продолжал совершенствовать оборону в самом городе и в прилегающем к нему районе. Здесь к 1 января 1945 г. сосредоточились 13 танковых, 2 моторизованные дивизии и мотобригада. Такой плотности танковых войск, по словам самого противника, никогда еще не было на восточном фронте. Мероприятия проводились под руководством нового командующего группой армий "Юг" - генерала Велера, назначенного вместо отстраненного от дел Фриснера.
      В районе Будапешта тогда столкнулись не только две мощные военные группировки противостоящих сторон. Противник превращал прекрасную столицу Венгрии в окоп для обороны, не считаясь с историческими ценностями города, богатейшими памятниками культуры и искусства, с жизнью людей. Советское командование стремилось избежать ненужного кровопролития, сохранить для венгерского народа все то, что было создано руками замечательных мастеров прошлого. 29 декабря противнику, окруженному в Будапеште, были направлены ультиматумы командования 2-го и 3-го Украинских фронтов, предусматривавшие гуманные условия капитуляции. Венгерским генералам, офицерам и солдатам гарантировалось, например, немедленное возвращение домой. Но парламентер 2-го Украинского фронта капитан М. Штейнмец был встречен огнем и убит, а парламентеру 3-го Украинского фронта капитану И. А. Остапенко от-ветили отказом капитулировать и при возвращении выстрелили в спину. Так было совершено подлое убийство советских парламентеров, которые несли спасение многим тысячам людей, находившимся в осажденном городе, спасение памятникам культуры.
      В ночь на 2 января 1945 г. гитлеровское командование начало активные действия против советских войск на внешнем фронте окружения Будапешта. Почти месяц - до 26 января - наши воины отражали яростные удары танковых полчищ, стремившихся освободить окруженную в Будапеште группировку. Борьба изобиловала драматическими моментами, но советский солдат устоял. Его сила, мужество и стойкость обусловили провал замысла гитлеровского командования. Высокое военное искусство проявили в эти дни наши командующие, командиры и штабы. Они не позволили врагу добиться победы, хотя войска 3-го Украинского фронта и попадали порой в чрезвычайную обстановку. Так было, например, 20 января, когда противник, вырвавшись танками на Дунай в районе Дунапентеле, на какой-то момент расчленил войска фронта. Переброшенные на этот участок самоходно-артиллерийские полки встречными ударами с севера и юга ликвидировали опасность.
      Разгром противника, окруженного в Будапеште, происходил уже при первых признаках зарождения новой Венгрии. В Генеральном штабе Красной Армии знали, например, о действиях венгерских партизанских групп в разных районах страны, особенно шахтерских. В Генштабе не преувеличивали военного значения этих действий, но в то же время хорошо понимали огромную силу их влияния на народ. Партизанские группы свидетельствовали о таившихся в народе гневе и ненависти к гитлеровскому режиму. Наибольшее внимание, конечно, привлекала к себе работа Коммунистической партии Венгрии, которая являлась инициатором и вдохновителем борьбы за возрождение национальной независимости страны на демократических основах. Мы знали, что еще летом 1944 г. по инициативе венгерских коммунистов был создан единый центральный орган движения Сопротивления - "Венгерский фронт". В сентябре того же года среди венгерского населения появилось воззвание компартии об освободительной миссии советских воинов. Компартия призывала к совместной с Советским Союзом борьбе за изгнание германских империалистов и разгром венгерской реакции, за мир, независимую, свободную, демократическую Венгрию. В ноябре 1944 г. возник Комитет национального освобождения Венгрии, который начал подготовку восстания в Будапеште. Под руководством созданного Коммунистической партией военного комитета партизанские группы в Уйпеште, Кишпеште и других районах Будапешта проводили успешные взрывы военных складов, уничтожали нацистских солдат и офицеров, разрушали железнодорожные пути. 1 декабря 1944 г. взлетел на воздух будапештский городской театр, где проходило собрание венгерских фашистов. Мы знали о многих случаях, когда венгерские жители, рискуя жизнью, спасали советских воинов...
      Крупной вехой в истории возрождаемого из руин государства явился созыв в освобожденном Дебрецене Временного национального собрания Венгрии. Это было результатом работы венгерской компартии, которая стремилась объединить демократические силы страны на основе разработанной ею "Программы демократического восстановления и подъема Венгрии". Собрание заседало 21-22 декабря 1944 г. и образовало Временное национальное правительство во главе с генерал-полковником Бела Миклошем.
      Состав правительства отражал всю противоречивость обстановки в стране. В него вошли представители компартии, социал-демократов, национально-крестьянской и независимой партии мелких сельских хозяев и, кроме того, представители павшего хортистского режима, в частности уже известные нам генерал Габор Фараго, граф Геза Телеки и гбнерал-полковник Янош Вёрёш.
      Временное национальное собрание предопределило последующие действия правительства Миклоша. Первым его актом было решение о разрыве с гитлеровской Германией и объявлении ей войны. Затем последовало обращение к правительствам союзных государств, с которыми Венгрия находилась в состоянии войны, относительно перемирия.
      Заключение перемирия, как центральная задача Временного национального правительства, было, естественно, связано с участием Венгрии в войне против Германии. В обращении Временного национального собрания к венгерскому народу от 21 декабря 1944 г. говорилось о будущем демократической Венгрии, об освобождении остальной части страны от немецкой оккупации. "Нельзя безучастно смотреть, как русская армия одна освобождает нашу родину от немецкого ига. Мы по-настоящему заслужим права на свободу, на независимость лишь тогда, когда и сами активно всеми силами примем участие в собственном освобождении: встанем на священную борьбу с немецкими угнетателями за освобождение нашей родины!"
      Временное национальное собрание особо обращалось к солдатам:
      "Гонведы! Для вас нет иного приказа, кроме приказа нации! Временное национальное собрание от имени венгерской нации приказывает: поверните оружие против немецких угнетателей, помогайте Красной Армии - нашей освободительнице, присоединяйтесь к освободительной борьбе народа, к создаваемым новым национальным вооруженным силам!"
      Так новое правительство Венгрии заявило о готовности страны встать плечом к плечу с Объединенными Нациями в войне против гитлеровской Германии.
      Венгерское правительство просило предоставить ему некоторое время, чтобы выяснить свои возможности в отношении создания новой армии. Затем оно обязалось сформировать не менее восьми дивизий. Советский Союз, США и Англия согласились с этим, и 9 января 1945 г. генерал-полковник Ф. Ф. Кузнецов встретился с генералом Яношем Вёрёшем - военным министром Временного национального правительства Венгрии. Генерал-полковник Янош Вёрёш, бывший начальник генерального штаба Венгрии, после салашистского путча и государственного переворота перешел на нашу сторону.
      Военный министр заверил представителя СССР, что венгерское правительство считает нужным активно включиться в борьбу против гитлеровской Германии на стороне Объединенных Наций. Однако создание армии он сразу же поставил в зависимость от сроков, в какие Венгрии будут переданы солдаты и офицеры, попавшие в русский плен. Вёрёш полагал, что пленных выгоднее всего использовать в новой венгерской армии, поскольку они одеты и обуты, что, по его словам, очень облегчило бы организацию войск.
      Вёрёш был уверен, что в армию придет много добровольцев. Одни из них старые резервисты с военной подготовкой, другие, более молодые, нуждаются в обучении. Он сообщил о полученной им в дни работы национального собрания подробной информации от представителей с мест о том, что народ готов с оружием в руках отплатить гитлеровским оккупантам за все их злодеяния. Вёрёш просил как можно скорее передать в распоряжение военного министерства Венгрии офицеров и унтер-офицеров, находящихся в русском плену, чтобы создать костяк, на котором можно было бы наращивать армию. Нужно это было и для того, чтобы произвести чистку офицерского состава от "швабских", как выразился министр, элементов. Он просил также снабдить армию захваченным немецким оружием и снаряжением, поскольку личный состав венгерских войск был обучен обращению именно с ним. Вёрёш просил, чтобы снабжение венгерской армии взяло на себя советское командование, обладавшее необходимыми средствами и налаженной системой тыла.
      Ф. Ф. Кузнецов сообщил военному министру Венгрии, что Советское правительство уже разрешило сформировать одну венгерскую дивизию - указания об этом даны маршалу Малиновскому, а также заверил, что военная помощь Венгрии будет оказана. Относительно выбора структуры венгерских дивизий советский представитель не дал никакого совета, поскольку это было делом самих венгров. "Какая вам угодна,- сказал Федор Федотович,- такую и принимайте". Он подчеркнул, что создавать армию должны сами венгры и тут многое зависит от того, насколько успешно будет проведено формирование первой дивизии.
      "Я гарантирую,- ответил Вёрёш,- что в армию будет внесен демократизм, новый дух, и дружба и взаимодействие русских и венгерских частей окрепнут в боях - ведь дружба и взаимодействие рождаются не за столом, а на поле боя". Нельзя было не согласиться с этим, и наш представитель счел нужным лишь подчеркнуть, что слова должны подкрепляться делами.
      Нужно отметить, однако, что дел не последовало. Миклош Вёрёш и другие члены правительства из бывшего окружения Хорти всячески срывали формирование армии новой Венгрии. Им удалось затянуть сроки создания боеспособных дивизий. Только одна из них была направлена на фронт, но уже не успела принять участие в боевых действиях.
      Кроме этого, так сказать, официального направления военного строительства новой Венгрии, оказавшегося волею судьбы в руках бывших сотрудников Хорти, на полях сражений рождалось подлинно демократическое направление в форме боевого содружества советских воинов и венгерских бойцов-добровольцев. Это содружество проявилось в ходе боевых действий при ликвидации окруженного в Будапеште противника в феврале 1945 г.
      Война делала свое дело. Рядовые венгры, оказавшиеся в составе гитлеровских войск в Будапеште, не хотели воевать за Германию и только под угрозой полевого суда и физической расправы продолжали вести оборонительные бои совместно с немецко-фашистскими войсками. Однако венгры из высшего и старшего офицерского состава еще верили обещаниям Гитлера прислать в Будапешт подкрепления и прорвать кольцо окружения, созданное советскими войсками. Противоречие между командным составом и рядовыми воинами венгерской армии должно было разрешиться, и действительно разрешилось, в ходе сражений.
      В Будапеште советские войска шаг за шагом приближались к Вару (крепость) центральной части Буды, куда постепенно перемещался центр сопротивления противника. 8 февраля командующий гарнизоном Будапешта немецкий генерал Пфеффер-Вилленбрух приказал венгерским частям сосредоточиться в течение ближайших суток на территории Вара и здесь продолжать сопротивление. Приказ этот был воспринят по-разному. Офицеры стремились выполнить его, а рядовые солдаты решили вопрос по-своему: многие вместо того, чтобы направиться в Вар, рассеялись по городу.
      Подавляющее большинство солдат хотело сдаться в плен и тем закончить для себя войну, а некоторые твердо решили сражаться, но теперь уже против гитлеровцев. Переходить на сторону советских войск их побуждали различные причины, но главными были антигитлеровские настроения, стремление расплатиться с немецкими оккупантами за все их злодеяния в отношении Венгрии и венгерских солдат. Многие пленные рассказывали, с каким презрением относились гитлеровцы к своему союзнику, лишали венгерских солдат последнего куска хлеба.
      Количество пленных венгров на 2-м Украинском фронте росло с каждым днем и уже перевалило за многие тысячи. Поскольку пленные неоднократно заявляли о желании сражаться против гитлеровцев, в составе некоторых наших частей были сформированы группы венгерских добровольцев, которым дали возможность проявить себя в бою. Опыт оправдался: добровольцы воевали храбро и умело.
      После этого в различных соединениях воюющих в Будапеште советских войск стали создаваться стрелковые роты мадьярских солдат-добровольцев. Такие роты были в 83-й бригаде морской пехоты, 108-й гвардейской, 180, 297, 320-й и других стрелковых дивизиях. Затем эти роты кое-где свели в отряды. В частности, в 320-й стрелковой дивизии весь командный состав такого отряда был укомплектован из венгров; командовал им обер-лейтенант Вереб.
      Нужно сказать, что русская манера работы с солдатом в период формирования подразделений пришлась по душе венграм. Как известно, солдата прежде всего кормили, а потом отправляли в баню. Затем чистому, обмундированному и довольному человеку старшина на складе выдавал вооружение. Исстрадавшиеся в боях венгерские солдаты, по многу дней не получавшие продовольствия и только улыбавшиеся при вопросе о том, когда они мылись в бане, охотно приняли русский порядок и не раз его хвалили.
      Боевая обстановка вынуждала быстро вводить готовые подразделения в бой. Но наше командование, если было возможно, стремилось торжественно отмечать это событие, отправляя на передний край пополнение, в том числе и венгерских добровольцев, под духовой оркестр.
      Первые же бои венгерских подразделений 8 и 9 февраля показали, что слово добровольцев не расходится с делом. Начальник политотдела 320-й стрелковой дивизии доносил, например: "Первый добровольческий мадьярский отряд под командованием обер-лейтенанта Вереба в течение двух дней действовал хорошо. Поставленные командованием задачи выполнил. Рота очистила от немцев 5 кварталов, истребила до 30 солдат противника. Взято в плен 15 солдат, захвачены трофеи..." На руинах Будапешта в совместной борьбе против гитлеровцев рождалось боевое братство.
      Пришли сведения из 83-й бригады морской пехоты, где тоже воевали роты венгерских добровольцев. Командование бригады доложило, что оборона противника была успешно прорвана. Взятые при этом в плен 80 солдат-венгров присоединились к действующей роте венгерской добровольческой армии. В последующие дни продолжали прибывать новые данные об успешных действиях венгерских подразделений, вместе с советскими войсками сражавшихся в Будапеште.
      Незадолго до падения Будапешта, когда противник готовился к последней отчаянной попытке прорваться из кольца окружения, роты венгерских добровольцев стали сводить в батальоны - по четыре в каждом.
      11 февраля на сторону советских войск перешел вместе со своим штабом и остатками полка - 300 человек - командир 6-го пехотного полка 10-й пехотной дивизии венгров подполковник-витязь Оскар Варихази. Он родился в Будапеште в семье унтер-офицера сверхсрочной службы австро-венгерской армии. Мать его была портнихой. Варихази воевал еще в первую мировую войну. В 1919 г. был в рядах Красной армии Венгрии. После подавления Венгерской советской республики Варихази уволили из вооруженных сил и лишь впоследствии вновь призвали в армию.
      В ходе войны Оскар Варихази многому научился, особенно на советско-германском фронте. За антигитлеровские настроения ему грозил суд, которого он избежал только вследствие болезни. В октябре 1944 г., будучи командиром 18-го пехотного полка 1-й армии, Варихази не принес присяги режиму Салаши и лишился должности. Однако во время боевых действий в Буде обстановка сложилась так, что ему поручили командование сохранившимися силами 6-го пехотного полка. С ними Варихази и перешел на сторону Красной Армии. Остатки 6-го пехотного полка послужили ядром для формирования полнокровной части венгерских добровольцев, известной в военной истории как Будайский добровольческий венгерский полк. Численность его достигала двух с половиной тысяч человек. Полк хорошо воевал против окруженной в Буде группировки противника в районе Южного вокзала, горы Гелерт и Вара, Здесь в совместном бою против гитлеровцев сошлись тогда советские, румынские и венгерские воины. Здесь окрепла их боевая дружба.
      Штурм Будапешта продолжался до 13 февраля. В этот день был завершен разгром противника, оборонявшегося с крайним ожесточением.
      После окончания боевых действий в Будапеште в Будайском полку было пять батальонов, насчитывавших 2534 человека, среди них почти 1200 артиллеристов, около 400 стрелков-пехотинцев, свыше 100 танкистов, более 300 связистов, а также саперы и другие специалисты.
      Ликвидация противника в Будапеште, казалось бы, открывала благоприятные перспективы для проведения наступательных операций на венском направлении. Захватив территорию Австрии и ее столицу, наши войска лишили бы врага важной военно-промышленной базы и вышли к другому военно-промышленному району Пражскому. В этом случае возможности производства вооружения у противника были бы серьезно подорваны. Захват Пражского промышленного района имел, кроме того, и политическое значение: Чехословакия являлась нашей союзницей.
      Наступление на венском направлении было весьма важно и для оказания помощи войскам, нацеленным на Берлин с востока,- оно создавало угрозу противнику с юга. Ставка и Генеральный штаб направляли и согласовывали действия фронтов так, чтобы обеспечить внезапность наших ударов, поставить противника в трудное оперативное положение, заставить его распылять силы и применять невыгодные способы военных действий.
      В феврале 1945 г. Ставка и Генеральный штаб уделяли особое внимание взаимодействию западного и юго-западного направлений. Напомню, что, выйдя на Одер, войска 1-го Белорусского фронта вынуждены были остановиться и начать Восточно-Померанскую операцию, чтобы ликвидировать угрозу, нависшую с севера. Теперь надо было ускорить наступление на венском направлении. Тому благоприятствовали успешные операции 4-го Украинского фронта в Прикарпатской Польше и в Закарпатье. Поэтому уже 17 февраля - через три дня после взятия Будапешта - Ставка отдала 2-му и 3-му Украинским фронтам директивы на подготовку и проведение Венской наступательной операции. Главная роль в ней отводилась войскам Р. Я. Малиновского. Основные силы их должны были наступать севернее Дуная, где противник, как утверждали разведчики, не имел танков, а его оборона опиралась в основном на пехоту. Войскам Ф. И. Толбухина, действовавшим южнее, противостояло, по данным разведки, семь танковых дивизий. Этим войскам первоначально ставилась скромная задача: содействовать своему соседу справа - 2-му Украинскому фронту. В составе фронтов производились некоторые изменения за счет взаимной передачи войск. В распоряжение Р. Я. Малиновского (в район Сольнока) направлялась из резерва Ставки сильная 9-я гвардейская армия генерала В. В. Глаголева. 1-я болгарская армия, подчиненная Ф. И. Толбухину, получила задачу обеспечить операцию фронта с юга, действуя вдоль северного берега Дравы.
      Начало наступления намечалось на 15 марта.
      Как всегда бывает на войне, противник пытался по-своему направить ход военных действий, создать выгодный для себя перелом в обстановке, разгромить советские войска в Венгрии, отбросить их за Дунай и не допустить к южным границам Германии.
      В тот день, когда указания Ставки пошли в войска, немецко-фашистское командование двинуло в полосе войск Р. Я. Малиновского крупные силы танков. Удар направлялся из района Комарно вдоль северного берега Дуная против 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова, занимавшей очень важный для предстоящего наступления на Вену оперативный плацдарм к западу от реки Грон. Гвардейцы упорно сопротивлялись несколько дней, но враг все же вынудил их отойти на восточный берег Грона.
      В ходе боев удалось установить, что под Комарно действует один из танковых корпусов 6-й танковой армии СС, воевавшей до этого на западе и известной как лучшее ударное объединение гитлеровских войск. Командовал ею генерал Дитрих Зепп - фаворит самого фюрера. Вооружение этой армии составляли тяжелые танки "пантера", "тигр" и "королевский тигр".
      Появление 6-й танковой армии СС на нашем фронте было весьма серьезным новым элементом обстановки. Никто не ожидал ее здесь, поскольку наши союзники специально предупредили Ставку, что эта армия находится на западном фронте. Очевидно, перегруппировка армии на восток была связана с каким-то особо важным замыслом противника. Так мы и расценили полученные тогда со 2-го Украинского фронта разведывательные сведения, но до поры до времени не могли выяснить, какие цели преследовало гитлеровское командование.
      Применив лишь часть сил 6-й танковой армии СС против войск генерала М. С. Шумилова, враг поступил опрометчиво. Правда, он лишил нас выгодного исходного рубежа для наступления на Вену, каким был плацдарм за Гроном, но зато сам потерял наиболее важный фактор успеха - внезапность. Наше внимание было привлечено к танковой армаде, а это в конечном счете позволило определить намерения и замыслы немецкого командования. Советская разведка, применяя различные способы, неустанно добывала новые сведения о противнике.
      Целеустремленная разведывательная работа дала возможность постепенно выявить, что юго-западнее Будапешта в районе озера Балатон сосредоточена очень крупная группировка немецких сил и средств, ядром которых были танки. Здесь, как стало известно в последующем, находилась 31 дивизия (из них 11 танковых) и некоторые другие войска. Общая численность их превышала 430 тыс. солдат и офицеров. На вооружении их было почти 900 танков и штурмовых орудий, свыше 5600 орудий и минометов, 850 самолетов. Такая сильная вражеская группировка могла быть сосредоточена и предназначена, вероятнее всего, для контрнаступления.
      Ставка сразу же приказала Генштабу предупредить войска и внимательно следить за противником. Но подготовка к наступлению на Вену продолжалась полным ходом.
      Постепенно был вскрыт и замысел врага. На карте разведчиков пролегли вероятные направления его ударов. Главный - с рубежа межозерья Веленце и Балатона на юго-восток, чтобы рассечь войска 3-го Украинского фронта и выйти к Дунаю по кратчайшему пути (30 км). Здесь ожидалось наступление основных сил 6-й танковой армии СС и 6-й полевой армии. Противостояла врагу 26-я армия генерала Н. А. Гагена. Вспомогательные удары предполагались: один - из района Надьканижи на восток силами 2-й танковой армии с целью разгрома 57-й армии генерала М. Н. Шарохина; другой - частью сил группы армий "Ф" с южного берега Дуная против 1-й болгарской армии генерала В. Стойчева. Направления вспомогательных ударов сходились с направлением главного удара в районе Сексарда.
      Теперь вопрос о том, какие цели мог преследовать противник, постепенно прояснялся. После потери Будапешта наиболее очевидным было стремление гитлеровского командования удержать за собой последние крупные нефтяные промыслы Венгрии и сохранить Венский промышленный район, откуда пока еще поступало различное вооружение, в том числе танки, самолеты, боеприпасы. Не исключалось также, что фашистская Германия перенесет центр сопротивления в горные районы Австрии и Чехословакии. Эта территория была наиболее удобной для обороны. Кроме того, если сопротивление окажется невозможным, капитулировать здесь удастся перед англо-американцами, а не перед Красной Армией. Сосредоточение 6-й танковой армии в районе Балатона могло служить всем этим целям.
      По всему было видно, что войскам 3-го Украинского фронта предстоят большие испытания, и к ним тщательно готовились. Ставка приказала создать глубокую оборону, особенно сильную в противотанковом отношении. К началу активных действий противника в составе 3-го Украинского фронта было около 400 тыс. солдат и офицеров, 400 танков и самоходно-артиллерийских установок, почти 7 тыс. орудий и минометов, свыше 950 самолетов. Таким образом, при равенстве в численном составе противник обладал более чем двойным превосходством в танках и штурмовых орудиях, но уступал нам в артиллерии и авиации. Все это позволило Ставке с уверенностью принять решение на оборонительную операцию.
      Ф. И. Толбухин значительную часть времени проводил в войсках: проверял подготовку к оборонительным боям и последующему незамедлительному переходу в наступление. Побывал он на левом фланге фронта, где ожидались оба вспомогательных удара противника, а на нашей стороне собрался подлинный "интернационал" - здесь действовали советские, болгарские и - южнее Дравы югославские воины. Командующий собрал в городе Сигетвар совещание командармов 57-й советской, 1-й болгарской и 3-й югославской армий, на котором было всесторонне рассмотрено взаимодействие в предстоящей операции.