Сто великих врачей

Первый случай относился к известной краже у нее драгоценностей. Она утверждала, что будто бы об этой краже ее предупредили два повторившихся подряд в одну ночь сновидения, которые произошли за день до кражи. Однако из ее последующего рассказа стало известно, что все произошло совершенно иначе, чем привиделось во сне. Вообще говоря, Евзапию не всегда можно понять из-за свойственной ей сбивчивости. Чтобы навести справки о злоумышленнике, ей пришлось обратиться к одной из своих соперниц, сомнамбуле, госпоже Дичь-Пиано, которая указала на ее привратницу как на виновницу кражи. Это указание оказалось верным, к такому же мнению пришла вскоре полиция».
      Второй случай определеннее, но на научный эксперимент похож мало. Ломброзо дважды знакомил Евзапию с личностями, выдававшими себя за ее поклонников, но которые на самом деле таковыми не являлись. В результате, даже не взглянув на них, она грубо от них отмахнулась.
      Чезаре Ломброзо довел до общественности свое мнение о спиритизме: «Феномены спиритизма происходят от самих медиумов, но никак не от потусторонних сил». К медиумизму Ломброзо относился крайне враждебно до 1891 года, пока не принял участие в экспериментах с медиумом Паладино. В результате экспериментов он заявил о своем убеждении в реальности явлений спиритизма, но также, что он по- прежнему не признает спиритических теорий. После этого тема спиритизма, во всяком случае в Италии, стала достаточно животрепещущей.
      Доктор Чезаре Ломброзо скончался 19 октября 1909 года в Турине.

Склифосовский (1836–1904)

      Элегантный, выхоленный генерал в безупречно чистом кителе, кажущийся при первом знакомстве несколько суровым и гордым, а на самом деле удивительно мягкий, ласковый, доброжелательный, даже отчасти сентиментальный человек. Врач, способный из чувства профессионального долга по нескольку суток беспрерывно находиться за операционным столом. Таким был Николай Васильевич Склифосовский в 1880 году, когда Совет Московского университета единогласно избрал его на кафедру факультетской хирургической клиники и вскоре назначил деканом.
      Николай Иванович Пирогов любил Склифосовского. Он рано угадал в нем талант и рекомендовал на кафедру теоретической хирургии. И не ошибся. Из него получился большой русский хирург…Ему было сорок с небольшим, а имя его ставили рядом с именем Пирогова.
      Николай Склифосовский родился 25 марта 1836 года на хуторе близ города Дубоссары, Тираспольского уезда Херсонской губернии. Он был девятым ребенком в многодетной (всего 12 детей) украинской семье небогатого дворянина Василия Павловича Склифосовского, служившего письмоводителем Дубоссарской карантинной конторы. Детей было много, кормить такую ораву отцу было крайне тяжело. Николая рано отправили в Одесский дом для сирот. С малых лет он изведал горькое чувство бесприютности и одиночества, спасение от которых очень скоро начал искать в учении. Особенно заинтересовали его естественные науки, древние и иностранные языки, литература и история. Учение стало не только спасением, но и целью — преодолеть незавидное предназначение, тяжелые житейские обстоятельства, победить неласковую судьбу.
      Среднее образование он получил в Одесской гимназии. Окончил ее одним из лучших учеников с серебряной медалью и отличным аттестатом, которые дали ему льготы при поступлении в Московский университет. Совет университета принял постановление «О помещении воспитанника одесского приказа общественного призрения Николая Склифосовского на казенное содержание». Николай уехал в Москву, полный надежд и стремлений. Почти все экзамены по теоретическим дисциплинам он выдержал на «отлично», кроме физики и зоологии, которые сдал на «хорошо». Склифосовский стал учеником выдающегося хирурга Ф.И. Иноземцева, вечного конкурента Пирогова, отнявшего у великого хирурга надежду на кафедру хирургии Московского университета. В материальном смысле Николай по-прежнему находился в тяжелом и зависимом от одесского приказа положении. Все свои студенческие годы он жил на скудную стипендию, которую одесский приказ частенько высылал ему с опозданием. Даже в 1859 году, когда Склифосовский, блестяще окончив медицинский факультет университета (в числе немногих студентов I курса он получил право держать экзамен на степень доктора медицины), собрался ехать в Одессу к месту работы, одесский приказ по обыкновению задержал его последнюю стипендию. Пришлось ему просить денег на проезд у руководства университета.
      В 1859 году, в возрасте 23 лет, устроившись ординатором хирургического отделения Одесской городской больницы, Склифосовский обретает наконец профессиональную самостоятельность и материальную независимость. Он проработает в этой больнице 10 лет! Одесский период очень важен в биографии Склифосовского, именно в это 10- летие он набирается опыта для своей будущей деятельности. Ради этого он откажется от предложенного ему вскоре места главного врача больницы: ему нужна постоянная хирургическая практика, регалии менее важны. В одесский период он начал свою известную серию овариотомий (рассечение яичника).
      В 1863 году в Харьковском университете Николай Васильевич защитит докторскую диссертацию на тему «О кровяной околоматочной опухоли» и в 1866 году отправится на два года в заграничную командировку для усовершенствования. За эти два года он успел поработать в Патологоанатомическом институте у Вирхова и в клинике хирурга Б.Р.К. Лангенбека в Германии, у хирурга А. Нелатона (1807–1873) и в Анатомическом институте Кламарта во Франции, съездил в Англию, чтобы ознакомиться там с лондонскими медицинскими школами, а потом поработать в Шотландии у Д.Ю.Симпсона, состоявшего с 1839 года профессором акушерства при Эдинбургском университете. Он успеет ознакомиться с военно-полевой хирургией — с разрешения русского правительства Склифосовский участвовал в Австро-прусской войне, активно работая на перевязочных пунктах и в лазаретах и даже сражаясь под Садовой, за что был награжден железным крестом.
      Имя его становилось известным в медицинском мире. В 1870 году по рекомендации Пирогова Склифосовский получил приглашение занять кафедру хирургии в Киевском университете. Но здесь он оставался недолго: вскоре он вновь отправился на театр Франко-прусской войны, а по возвращении в 1871 году его призывают на кафедру хирургической патологии в Медико-хирургическую академию в Петербург, где сначала он преподает хирургическую патологию и заведует хирургическим отделением в клиническом военном госпитале, а с 1878 года принимает в заведование хирургическую клинику баронета Вилье. Опубликовав ряд работ («Удаление зоба», «Резекция 2-х челюстей», «Краткое руководство по хирургии», одно из первых в России), он быстро стал популярным профессором-хирургом.
      В доме у Склифосовских, в котором жена Софья Александровна умело и умно поддерживала гостеприимные традиции лучших интеллигентских русских семейств, бывали и композитор П.И. Чайковский, и художник В.В. Верещагин, и известный юрист А.Ф. Кони. Интересы Склифосовского были достаточно обширны: он любил живопись, литературу, музыку. Его жена, кстати, была лауреатом международного музыкального конкурса Венской консерватории, а дочь Ольга Николаевна училась музыке у Николая Рубинштейна. Дружил великий врач с С.П. Боткиным, засиживался до глубокой ночи у профессора химии и композитора А.П. Бородина, встречался с А.К. Толстым.
      В 1876 году он вновь уезжает на войну, на сей раз в Черногорию, как консультант по хирургии при Красном Кресте. Разгоревшаяся затем Русско-турецкая война в 1877 году призывает его в действующую армию. Он перевязывает первых раненых при переправе через Дунай, работает хирургом в русской армии под Плевной и на Шипке. Одна из его поездок в Форт Святого Николая едва не стоила ему жизни. Ради работы он мог забыть все, а если того требовали обстоятельства, он мог оперировать по нескольку суток подряд, не отвлекаясь ни на сон, ни на еду. При контратаках армии Сулеймана-паши Николай Васильевич оперировал по четверо суток подряд без отдыха и сна под огнем противника! Отчеты свидетельствуют, что в тот период через его лазареты прошло около 10 000 раненых. Врач и сестры, среди которых находилась и жена Софья Александровна, поддерживали его силы тем, что изредка между отдельными операциями вливали ему в рот несколько глотков вина.
      В 1878 году Склифосовский перешел на кафедру академической хирургической клиники, а в 1880 году избран на кафедру факультетской хирургии клиники Московского университета. Профессор Склифосовский избирается деканом медицинского факультета Московского университета, где он успешно работает в 1880–1893 годах. В Москве он пробыл 14 лет, это был наиболее продуктивный период его научно-педагогической деятельности.
      Никогда ни при каких обстоятельствах Николай Васильевич не изменял своим благородным джентльменским правилам общения, никто не видел его вспыльчивым, вышедшим из себя. А вместе с тем он был и эмоциональным, и увлекающимся человеком. Первая операция, как обычно проводимая в те годы без хлороформного наркоза, произвела на молодого студента Николая Склифосовского такое сильное впечатление, что он упал в обморок.
      В 1893–1900 годах он возвращается в Петербург и назначается директором Клинического Елепинского института усовершенствования врачей и заведующим одним из хирургических отделений этого института. Здесь он оставался до 1902 года, обучая практической хирургии врачей, стекавшихся сюда на курсы со всей России. В 1902 году по болезни он вышел в отставку и через некоторое время уехал в свое имение, в Полтавскую губернию.
      Первая жена Склифосовского умерла в возрасте 24 лет от тифа. Умерли и трое его детей. Имение «Отрада», где он поселился после первой женитьбы, было переименовано в «Яковцы»… Оно стояло на высоком берегу Воркслы, до нее было версты две. Каждый день в любую погоду Склифосовский ездил на дрожках купаться. В Москве и в Петербурге он потом купался круглый год Зимой в Петербурге для него делали на Неве прорубь, и ежедневно каждое утро он ездил окунаться в ледяную воду.
      Несколько апоплексических ударов прерывают жизнь выдающегося хирурга. Последние четыре года он прожил в своем Полтавском имении «Яковцы». 30 ноября 1904 года в час ночи Николая Васильевича Склифосовского не стало. Похоронили его в месте, памятном для России, там, где когда-то прошла Полтавская битва. Как раз в те дни в Москве начал свою уже теперь будничную, благодаря Склифосовскому, работу V съезд российских хирургов. Открытие его омрачила весть о смерти Николая Васильевича Склифосовского. «Сошел в могилу, несомненно, один из самых выдающихся хирургов нашего отечества, имя которого мы привыкли ставить тотчас после имени великого Пирогова» — такими словами откликнулся съезд на трагическое событие. Имя замечательного русского хирурга Склифосовского присвоено Институту скорой медицинской помощи в Москве.
      Продолжая анатомо-физиологическое направление Н.И. Пирогова в хирургии, Склифосовский разработал многие вопросы хирургического лечения различных заболеваний. Он одним из первых начал оперировать по поводу удаления кисты яичников, чем способствовал развитию в России хирургии брюшной полости. Склифосовский предложил оперативное лечение мозговых грыж, грыж брюшной стенки, рака языка и челюстей, желудка, оперативное удаление камней мочевого пузыря; разработал показания к хирургическому лечению заболевания желчного пузыря, методику операций. Он разработал операции удаления зоба, экстирпации гортани и т. п. Особое внимание он уделял брюшной хирургии: в московский период он одним из первых стал применять гастростомию, в Петербурге — «пуговицу Мерфи». Из других выдающихся его нововведений в русской хирургии — применение пузырчатого шва.
      Николай Васильевич совместно с И.И. Насиловым предложил новый способ соединения длинных трубчатых костей при ложных суставах, который получил название «замка Склифосовского», или «русского замка». Следя за европейской наукой, он всегда стоял на ее уровне, применял и сам разрабатывал новые способы пластических операций. Широко пропагандировал методы антисептики и асептики и одним из первых в России ввел оба метода в хирургическую практику. Будучи почетным председателем 1 — го Пироговского сьезда в 1885 году, он выступил с речью об антисептике — «Об успехах хирургии под влиянием противогнилостного метода». В России это был момент поворота от старой хирургии к новой.
      Профессор Склифосовский был видным общественным деятелем: принимал активное участие в созыве пироговских съездов русских врачей. Он же был и организатором (председателем организационного комитета) 12-го Международного конгресса врачей и его хирургической секции в Москве (1897 г.) Ему принадлежит инициатива проведения «Съездов русских хирургов» Он был одним из организаторов и председателей 1-го съезда русских хирургов (1900 г.). На этом съезде его чествовали по случаю сорокалетия научно-хирургической деятельности.
      Николай Васильевич являлся соредактором журнала «Хирургическая летопись» и соредактором и основателем «Летописи русской хирургии», а затем «Русского хирургического архива». Стоит отметить, что «Летопись» была первым специальным органом хирургов в Москве. Он способствовал строительству новых клиник на Девичьем поле (ныне клиники 1-го Московского медицинского института). Склифосовский воспитал многочисленную армию учеников и последователей (Траубер, Кузьмин, Спижарный, Сарычев, Яковлев, Земацкий, Ауэ, Яновский, Чупров и др). Курсы Склифосовского в Елепинском институте помогали распространению практической хирургии среди провинциальных, особенно земских врачей.

Лесгафт (1837–1909)

      Петр Францевич Лесгафт, выдающийся анатом, антрополог, психолог и педагог, создатель стройной научной системы физического образования в нашей стране, принадлежит к лучшим представителям русской науки.
      Созданная и руководимая П.Ф. Лесгафтом Биологическая лаборатория была одним из первых в России научно-исследовательских учреждений с обширной программой работ в области зоологии, гистологии, анатомии, физиологии, химии и других наук.
      Петр Лесгафт родился 20 сентября 1837 года в семье обрусевшего немца, скромного петербургского ювелира Иоганна Петера Отто Лесгафта и его жены Генриетты Луизы. Отец был сдержанным человеком, подчас суровым, любил порядок, дисциплину, экономность во всем и приучал к тому же своих детей. Этому способствовали не только черты его характера, но и незначительные доходы семьи. Он числился всего лишь купцом третьей гильдии, имел небольшую ювелирную лавочку с мастерской, где вынужден был проводить большую часть времени, чтобы хоть как-то обеспечить семью.
      Скромные должности государственных чиновников занимали и его братья. Вильгельм был бухгалтером в комиссии погашения долгов, Василий — письмоводителем канцелярии Академии наук. Пожалуй, только их отец мог считаться самым именитым среди родственников. Он был художником-гравером, имел свою небольшую мастерскую и время от времени получал заказы.
      Обстановка, окружавшая маленького Петера, наложила отпечаток на всю его последующую жизнь. Получив начальное образование дома, Петер, или, как чаще его называли, Петр, по примеру старших братьев в 1848 году поступил в училище Св. Петра, знаменитую «Петершуле», качество преподавания в которой считалось одним из лучших в Петербурге. Учился он успешно, однако после трех лет обучения в школе отец решил отдать его в ученики к знакомому аптекарю. Поначалу растирание порошков и приготовление бумажных пакетиков понравилось мальчику, но постепенно однообразная работа стала невыносимой для его живой и деятельной натуры. Сбежав от аптекаря, он вернулся домой, к великому огорчению матери и откровенному гневу отца. Материальные затруднения в это время в семье были особенно ощутимы. Защитником Петра в возникшем конфликте выступил старший брат Александр. С его помощью Петр подготовился к старшим классам гимназии и осенью 1852 года поступил для завершения среднего образования в мужское отделение «Апненшуле», учебного заведения, пользовавшегося также хорошей репутацией.
      В 1854 году к моменту окончания школы Петрубыло 17лет. Невысокого роста, худощавый, черноволосый, с пристальным взглядом, порывистыми движениями, острый на язык, он не случайно получил прозвище Заноза. Чувствуя свою правоту, он охотно вступал в спор, с жаром отстаивал свои взгляды.
      По-видимому, кратковременное пребывание в учениках аптекаря все же пробудило в Петре интерес к медицине и химии. После некоторого колебания он подает документы в Медико-хирургическую академию, и в 1856 году его зачисляют в число студентов. Поступление П.Ф. Лесгафта в академию совпало с положительными изменениями в ее административном, научно-педагогическом и хозяйственном управлении. В начале 1857 года президентом академии был назначен П.А. Дубовицкий, человек прогрессивных демократических взглядов, деятельный, энергичный, волевой. Было расширено преподавание всех наук, внесены изменения в программы, привлечены к работе в академии молодые талантливые ученые, созданы новые кафедры, хорошо оснащенные учебными пособиями, развернулись интенсивные работы по строительству новых зданий и перестройке старых. Ближайшими помощниками и сподвижниками П.А. Дубовицкого были вице-президент И.Т. Глебов и ученый секретарь Н.Н. Зинин.
      Во время учебы Петра Лесгафта в академии состав ее профессоров был одним из лучших: кафедры и клиники возглавляли такие знатоки своего предмета, как Я.А. Чистович, Н.Ф. Здекауер, Т.С. Иллинский, А.Я. Крассовский, В.Е. Экк, П.П. Заболоцкий-Десятовский, И.М. Балинский.
      С конца третьего курса Петр неожиданно увлекся анатомией и отдался ей со всей страстью. Анатомия стала делом его жизни, его неизменной и верной спутницей. Впоследствии в медицинских кругах П.Ф. Лесгафта называли «поэтом анатомии», а его учителя, профессора В.Л. Грубера, «Пименом русской анатомической школы». Венцеслав Леопольдович Грубер приехал в Россию из Праги весной 1847 года по личному приглашению Н.И. Пирогова, увидевшего в нем опытного, добросовестного прозектора, владеющего прекрасной анатомической техникой. Чех по национальности, говоривший на смеси немецкого, русского и латинского языков, он был грозой и любимцем многих поколений студентов академии. Целиком посвятивший себя изучению анатомии, он все дни проводил в наполненном удушающими миазмами помещении — препаровочной, разбираясь в многочисленных аномалиях, в открытии и описании которых он не знал себе равных в Европе. В «Автобиографических записках» И.М. Сеченов вспоминал: «Знал он одну анатомию, считал ее одним из китов, на котором стоит вселенная… Чувство долга и чувство справедливости было развито в Грубере до непостижимой для нас… степени». У Грубера, как и у Пирогова, был нелегкий характер. Они (Пирогов и Грубер) повздорили из-за пустяка и были в ссоре восемь лет.
      В годы своего учения Петр Лесгафт еще не мог видеть определенную научную ограниченность В.Л. Грубера, находившегося в плену формально-описательной анатомии, господствовавшей тогда повсеместно и представлявшей собой типичный образец «мертвой» науки, требовавшей только изучения и запоминания строения и взаимного расположения множества анатомических образований.
      Позднее П.Ф. Лесгафт решительно порвал с описательной анатомией и нашел выход из тупика фактологии в установлении тесной взаимосвязи между строением и функцией органов. Он стал основоположником функционального направления в анатомии. А пока Петр с похвальным упорством и редким прилежанием постигает технику препарирования и зубрит латинские названия мышц, костей и суставов.
      Сдать экзамены Венцеславу Груберу считалось трудным делом. Многие приходили к нему по 10–15 раз, и значительная часть студентов ежегодно оставалась на второй год. Чтобы облегчить сдачу экзаменов, студенты литографическим способом отпечатали своеобразную шпаргалку на 32 страницах, получившую название «груберка». Без ее заучивания ни один студент не рискнул бы явиться на экзамен. Еще была книга, наводившая страх на студентов и в шутку прозванная ими «житие всех мучеников груберистики». В нее Грубер вносил отметки о сдаче анатомических препаратов, характере ответов, числе переэкзаменовок, пропусках занятий и ставил оценку за устный ответ.
      Летом 1860 года в академии была открыта новая кафедра практической анатомии под руководством В.Л. Грубера. Петр Лесгафт вскоре стал одним из самых ревностных посетителей препаровочной. Скальпель и пинцет в его руках постепенно приобретали груберовскую смелость и ловкость. Это не осталось незамеченным Грубером, который стал привлекать Лесгафта к серьезным работам в качестве своего помощника: поручал ему приготовление учебных препаратов, доверял ассистировать при бальзамировании.
      Сам Венцеслав Грубер говорил, что он предполагал предоставить Лесгафту штатное место, «удостоверившись в его способности быть прозектором еще в течение 1859–1860 гг….». В 1860 году за умело выполненную работу по бальзамированию тела императрицы Александры Федоровны студент 5-го курса Петр Лесгафт получил вознаграждение в размере 300 рублей. Эти деньги пришлись кстати. Поступив в академию, Петр ушел из родного дома, снял комнату недалеко от зданий клиник и зарабатывал на жизнь лишь случайными уроками. Жесткая экономия была его спутником в течение всех лет учебы.
      Наконец курс медицинских наук был успешно преодолен. 10 июня 1861 года конференция Медико-хирургической академии после испытания признала лекаря Лесгафта достойным звания уездного врача. 18 июня состоялся торжественный акт, во время которого молодому врачу был вручен диплом на латинском языке об окончании им академии с серебряной медалью.
      По окончании Медико-хирургической академии Петр Лесгафт был оставлен при ней и работал у В.Л. Грубера на кафедре практической анатомии прозектором. В конце 1861 года он выдержал экзамен на степень доктора медицины и хирургии. С этого же года Лесгафт стал преподавать анатомию и хирургию слушателям военно-фельдшерской школы. Одновременно он руководил практическими занятиями студентов второго курса и занимался с группой женщин-вольнослушательниц.
      В марте 1863 года Петр Лесгафт получает должность сверхштатного ординатора в главном военно-сухопутном госпитале в клинике профессора А.А. Китера и одновременно читает лекции по анатомии студентам 5-го курса Медико-хирургической академии. 29 мая 1865 года П Ф. Лесгафт блестяще защитил диссертацию на степень доктора медицины. «Диссертация его есть одна из лучших, которые когда-либо появлялись в Медико-хирургической академии», — писал Грубер. — Она основывается на огромном числе исследований и составлена с большой точностью и любовью к научной истине».
      Через три года появляется статья Лесгафта «Колотомия в левой поясничной области с анатомической точки зрения». Его высокая анатомическая техника, несомненные преподавательские способности и появившиеся в печати первые научные труды обратили на себя внимание руководителей медицинского факультета Киевского университета, и он был приглашен туда на кафедру анатомии. К этому же времени был объявлен конкурс на должность заведующего кафедрой физиологической анатомии в Казанском университете. П Ф. Лесгафт направляет туда требуемые документы, и 11 сентября 1868 года девятью голосами против одного совет университета избирает его экстраординарным профессором.
      В Казанском университете профессор Лесгафт совершает неординарный поступок. Для помощи в приготовлении учебных препаратов и проведении практических занятий он вначале привлекал студентов старших курсов, но в сентябре 1870 года он добился официального прикрепления к кафедре ученицы повивального класса Евгении Мужсковой. Так, впервые в России женщина надела прозекторский фартук и встала рядом с мужчинами. Петру Францевичу принадлежит идея создания антропологического музея, который благодаря его стараниям стал быстро пополняться ценными экспонатами. Три года, проведенных Петром Францевичем в Казанском университете, оставили заметный след. «Один из самых ярких анатомов, каких производил свет» — так написала о нем в декабре 1870 года казанская газета «Неделя».
      «Дело Лесгафта», вызвавшее большое волнение научной общественности России, совпало по времени с событиями, смертельно напугавшими царское правительство: в сентябре 1870 года во Франции началась революция, приведшая к падению империи и созданию республики. Началось оно на уже подготовленной почве неприязни к попечителю П.Д. Шестакову. Толчком же послужили экзамены, которые вместо профессора Лесгафта принял профессор патологической анатомии А.К. Петров. При разборе дела в совете университета выяснилось, что экзамены были проведены с нарушением требований, без препарирования трупа. Возмущенный этим обстоятельством, Петр Францевич написал письмо в газету, в которой вышла сенсационная статья «Что творится в Казанском университете». Так был вынесен сор из университетской избы на двор всей России. Скомпрометированный П.Д. Шестаков добился у царя увольнения профессора Лесгафта без права преподавания.
      Остро переживая вынужденный отрыв от научно-практической и преподавательской работы, Петр Францевич с неофициального разрешения Петербургского градоначальника П.А. Грессера открыл у себя на квартире бесплатное чтение лекций по анатомии, знаменитые «курсы Лесгафта», которые на протяжении всех последующих тридцати с лишним лет привлекали к себе сотни молодых умов.
      К этому времени относится начало работы П.Ф. Лесгафта над теорией и практикой физического образования. Пожалуй, впервые он серьезно заинтересовался этими вопросами в 1872 году, когда поступил врачом-консультантом в частное врачебно-гимнастическое заведение доктора А.Г. Берглинда. Заведение это было одним из немногих, где на гимнастику смотрели как на отрасль врачебной науки и для правильного ее проведения считали необходимым знание анатомии и физиологии человека.
      Доктор медицины А. Г. Берглинд получил образование в Стокгольме в Центральном гимнастическом институте. В 1848 году он прибыл в Петербург, где и остался, занявшись организацией занятий врачебной гимнастикой. Он считался опытным кинезотерапевтом, то есть врачом, который лечит движениями, и его врачебно-гимнастическое заведение пользовалось широкой популярностью. П.Ф. Лесгафт был знаком с двухтомным трудом Берглинда «Врачебная гимнастика по системе шведского гимназиарха Линга» — первый солидной работой такого плана, изданной в России в 1860 году. Надо полагать, что Петра Францевича привлекало стремление автора поставить преподавание гимнастики на научную основу, фундамент которой должны составлять анатомия и физиология. Увлеченный открывшейся возможностью использовать скрытые резервы гимнастики, сделать ее максимально полезной, особенно для детского и юношеского организма, профессор Лесгафт обратился в Главное управление военно-учебных заведений и предложил свои услуги. Его предложение было принято, и с декабря 1847 года он приступил к занятиям гимнастикой с воспитанниками 2-й Петербургской военной гимназии.
      Убедившись в большом педагогическом мастерстве, с которым Лесгафт проводил занятия, в его увлеченности и энергии, директор гимназии предложил ему официально перейти из Медицинского департамента на постоянную службу при Главном управлении военно-учебных заведений. 15 марта 1875 года Медицинский департамент дал согласие на переход в качестве чиновника по особым поручениям. Первое такое «особое поручение» было уже согласовано с ним заранее и состояло в том, что в течение 1875–1876 годов с конца марта до конца октября П.Ф. Лесгафт ежегодно командировался за границу"…для подробного ознакомления с педагогической гимнастикой и с учреждениями для специального приготовления учителей этого искусства». В остальные месяцы Петр Францевич продолжал свои специальные занятия с отдельными группами воспитанников 2-й Петербургской военной гимназии по немецкой и шведской системам, а также по системе, предложенной им самим.
      В это время в России была введена приват-доцентура, позволяющая желающим проявить свои научные познания и преподавательские способности и впоследствии иметь возможность занять штатное место профессора. Воспользовавшись этим обстоятельством и освободившись наконец от запрета преподавать, П.Ф. Лесгафт обратился к попечителю Петербургского учебного округа с просьбой разрешить ему читать лекции по анатомии в качестве приват-доцента.
      Прошение было удовлетворено, и 24 сентября 1886 года Петр Францевич занял место за университетской кафедрой. Начался новый этап его преподавательской деятельности — десять лет работы в прославленном столичном университете на физико-математическом факультете, в состав которого входила и кафедра зоологии, анатомии и физиологии.
      По достоинству оценив значение открытия В. Рентгена, он одним из первых стал использовать новый метод — рентгенологическое исследование для изучения внутренних органов и суставов.
      П.Ф. Лесгафт был одним из основоположников лечебной гимнастики в нашей стране. Многие приемы, применявшиеся им для коррекции врожденных и приобретенных дефектов развития костно-мышечной системы у детей, успешно используются и в настоящее время. Вместе с Ф.Ф. Эрисманом и А.П. Доброславиным он разработал основы школьной гигиены и участвовал в практическом внедрении их в некоторые учебные заведения Петербурга. Он принимал участие в создании кабинета гигиены, ставшего первым в России гигиеническим музеем.
      Написанная П.Ф. Лесгафтом в 1870 году «Инструкция для измерения живого человека» была первым отечественным руководством по врачебному контролю, практическое обучение которому он проводил на открытых им учебно-гимнастических курсах. Созданная им Биологическая лаборатория явилась одним из первых в России научно- исследовательских институтов, в котором в советское время работали такие крупные ученые-академики, как Л.А. Орбели, А.А. Борисяк, В.Н. Любименко, В.А. Омелянский и др.
      Труды Петра Францевича сыграли важную роль в развитии научных основ прогрессивной педагогики. «Руководство по физическому образованию детей школьного возраста» было первой фундаментальной работой, в которой физическое воспитание и образование строятся на научных основах с учетом анатомо-физиологических и психологических особенностей учащихся.
      Велики заслуги профессора Лесгафта в деле женского медицинского образования, страстным защитником которого он был всю жизнь.
      Неоценима роль Петра Францевича в Деле развития физической культуры в нашей стране. После революции 1917 года на базе созданных и руководимых им курсов воспитательниц и руководительниц физического образования был открыт Государственный институт физического образования, ныне Государственный институт физической культуры им. П.Ф. Лесгафта. В 1959 году на территории института был сооружен памятник П.Ф. Лесгафту.