Они должны найти Гидру, просто обязаны сделать это. Когда-то она подумывала выторговать за артефакты свою собственную жизнь. Теперь знала, что не сможет так поступить с Люциеном. Напротив, она намеревалась использовать их для сделки насчет его жизни.
Конечно же, Крон будет по-прежнему охотиться на нее, потому что никогда не перестанет желать ключ. Разве что она убьет его, что было не такой уж и плохой идеей. Стоит попробовать, подумала она, поджимая губы. В конце концов, кто лучший убийца для царя, если не Анархия?
Люциен бы вышел из себя, узнай, о чем она думает. Он не хотел бы, чтобы она рисковала собой, несмотря на то, что она сделала бы это ради него. Ради них. Но она лучше столкнется с его гневом, чем будет наблюдать, как он медленно и болезненно умирает.
Это начинало напоминать любовь.
Она подавила мысль, прежде чем та успела укорениться. Если она признает, что влюбилась в него, то не сможет устоять пред желанием лечь с ним в постель. Она уже и так была в шаге от капитуляции. Несмотря на последствия. Если она сдастся, а он умрет, тогда ее будет вечно терзать скорбь и связь с мертвецом. Даже Ключ-ото-Всего не сможет сломать оков.
К горлу подступила тошнота. Тело онемело. Нет. Нет, нет, нет. Никогда. Он не умрет. Не думай так. Ты сделаешь все в твоих силах, чтобы спасти его. Кроме того она подозревала, что в любом случае будет вечно скорбеть.
Она хотела взять его за руку. Перепрыгнуть и устроиться у него на коленях. Хотела ощутить его стальные объятия. Но не сделала этого. Не время сейчас. Ставки были слишком высоки.
«Позднее», пообещала она себе.
Пробираясь все дальше по снегу, она не замечала никаких признаков человеческого присутствия. Ни следов от ног или шин. Возможно, Ловцы уже повернули назад. Во всяком случае, надеяться никто не запрещал. Ей не хотелось, чтобы они шныряли вокруг Люциена.
«Прямо по курсу ловушки» внезапно предупредил Уильям. «Следуйте неуклонно за мною»
Они с Люциеном сбросили скорость, выстраиваясь в линию за воином. Анья оказалась в середине, а Люциен замыкал цепь. Ее защитник.
«Откуда ты знаешь?» поинтересовалась она.
«Я разместил их там» побормотал он. «Мужчина должен защищать себя, в то время как бессмертные все время норовят подкрасться к нему»
Возможно, Ловцы не повернули назад – они могли погибнуть.
«Есть еще подобные подарки от тебя, что ждут здесь своего часа?»
«О, да» подтвердил он, но не договорил.
«Например?» спросил Люциен.
Анья различила напряжение в его голосе.
«Милашка, он беспокоится обо мне» Ей снова захотелось прыгнуть на него.
«Бомбы, отравленные дротики, ледяные ямки» перечислил Уильям. «Знаешь ли, вся эта дребедень из киношек»
«Прелесть» похвалила Анья. Но улыбка ее сникла, едва в голове зародилась новая мысль. А что если и Ловцы поставили ловушку на нас?
Глава семнадцатая.
Они наткнулись на Ловцов на третий день на середине горы.
Люциен должен был бы быть счастлив по этому поводу. Ничего он не любил так, как убивать этих фанатиков. Ну, не считая Аньи. Ее он любил даже больше хорошей драки. Но на этот раз он не был счастлив. Ни капельки.
Он был слаб и продолжал терять свою силу.
В данный момент он не был уверен, что сможет побороть и мышь, не говоря уже о целеустремленном Ловце.
Он знал, что это произойдет, но не ожидал, что так быстро. Не будь дни такими коварными, а ночи столь холодными, может быть, его силы остались бы с ним подольше. Но вчера им пришлось бросить свой транспорт – уклон стал просто отвесным. Теперь вся их надежда была на ледорубы и шипы на ботинках: они часами карабкались вверх, отдыхая лишь при крайней необходимости. Ели только раз в день едва подогретый суп из жестянки, но большего им и не требовалось.. Анья могла бы перенестись, но он подозревал, что ей не хотелось бросать его.
Каждую ночь они останавливались и разбивали лагерь, Анья разжигала огонь, и они втроем жались друг к дружке в палатке, стараясь согреться. Он не спал, охраняя сон Аньи, наслаждаясь каждым проведенным с ней мгновением. Чувствуя, как смертность берет его в свои цепкие пальчики, он не желал упустить ни единой секунды. Ему нравилось прижимать ее к себе, пока клубничный аромат окутывал его.
Казалось, что и Уильям, и Анья были в порядке, в то время как он с трудом тащил свой рюкзак. Постоянно дрожал и даже пару раз падал лицом в снег.
Как и сейчас.
Руки Аньи внезапно обхватили его.
«Все буде хорошо, когда мы доберемся до вершины» сказала она. «Вот увидишь»
Унижение охватило его. Он был так слаб, что уже не мог переноситься. Демон несколько раз пытался утянуть его в спиритуальное измерение, но не сумел. Он постоянно шумел в его голове, царапаясь о стенки его сознания, чем доводил Люциена до сумасшествия.
Смерть не мог покинуть его и самостоятельно отправиться за душами, поскольку дух и мужчина были связаны и не могли выжить по отдельности. Нет, Смерть мог выжить, но не без ужасных последствий, что и пытался пояснить Крону Люциен.
Носок Люциенового ботинка ударился о льдину, и он снова споткнулся. Анья обняла сильнее, и он сумел устоять на ногах. Проклятье! Крон не преувеличивал. Такими темпами Люциен отдаст концы через неделю.
«Может, стоит оставить его здесь и продолжить самим» предложил Уильям.
«Нет!» В унисон воскликнули они с Аньей. Он не хотел, чтобы Анья шла без него. Все еще не доверял Уильяму.
«Ты тормозишь нас, Смерть» ровным тоном произнес Уильям. «Я готов отправиться домой к своим кровопийцам и своей книге»
«Смерть» сказал воин. Ни он, ни Анья не упоминали, что Люциен одержим демоном Смерти – только то, что этот демон преследует Анью. Кто тогда сказал ему?
«Просто оставь его в покое» рявкнула Анья. Она остановилась, заставляя Уильяма сделать то же самое. Свирепо поглядывая, разразилась тирадой о том, что воину не мешало бы поглубже запихнуть щипцы для завивки в его бессмертный зад.
Люциен подозревал, что она сделала это, чтобы дать ему минутку для передышки. Пытаясь восстановить дыхание, он оперся рукой о ледяную поверхность горы. Больше всего в своей слабости он ненавидел то, что не мог защитить свою женщину. Он…
Увидел отпечатки ног.
Все его тело напряглось.
«Тихо, Анья»
Она повернулась к нему – удивление затемнило ее взгляд. Он давно так не говорил с ней. Был нежен с нею, относился так будто бы она – бесценное сокровище. Так оно и было. Но безопасность важнее чувств.
«Ты же не сказал мне только что…»
«Ловцы» произнес он, указывая на землю. Достал из-за пояса кинжал.
Уильям и Анья столпились вокруг него, всматриваясь вниз.
«Отпечатки останавливаются у этой стены» Анья нахмурилась и присмотрелась ко льду. «Ведущих отсюда следов нет. Странно. Даже невозможно»
«Они не должны были забраться так далеко» хмурясь сам, произнес Уильям.
Люциен вытащил еще один кинжал, на этот раз из ботинка. Едва не уронил – таким он показался тяжелым.
«Должна быть ведущая внутрь дверь» пробормотала Анья, наклоняясь и ощупывая отпечатки.
Ему нравилось, что она не убегала от опасности, а торопилась оказаться в самой гуще. Все же это и пугало его. Эту женщину надо было баловать. Почитать. Защищать. Она не должна ни за что бороться; она должна без хлопот получать все желаемое.
«Нашла!» Улыбаясь, она нажала на кристалл слева, и ледяная стенка отъехала в сторону, открывая темнеющий проход.
«Как это могло произойти без моего ведома?» Уильям тряс головой. «Я знал, что люди бродили здесь, но самолично наблюдал их смерти. Ведь, правда? Как же они смогли соорудить этот чертов лагерь?» Серебряные, трехзубцовые лезвия выскочили из рукавов его куртки, и он гневно стиснул их. «Не знаю, сколько их, но я намерен перебить их всех. Их намерения не чисты; им могли заплатить, чтобы они выманили меня»
«Твоя свирепость немного запоздала» сказала Анья. «Ты должен признать, что выбраться сюда было неплохой идеей, но ты не сделал бы этого, если б я не стащила твою книжку. Можешь отблагодарить меня букетом роз»
«Да ты что» фыркнул Уильям.
Она перевела озабоченный взгляд на Люциена.
«Почему бы тебе не подождать здесь, Цветочек, и не убедиться, что больше никто не прокрадется внутрь? Мы скоро вернемся и…»
Чувствуя, как нарастает его смущение, он низко зарычал. Она так мало верила в его возможности… Нет. Он знал, что это не было правдой. Она переживала за него. Видела его слабость и не хотела, чтобы он страдал сильнее.
Он знал, что был немощен, но хотел, чтобы она была уверена, что он не позволит чему-то плохому случиться с нею. Невзирая на состояние его тела.
Он просто должен был ей это доказать.
«Я иду внутрь» твердо заявил он.
«Люциен, ты…»
«В порядке. Я в порядке» Он сорвал головной убор и бросил на землю. Не хотел чтобы что-либо мешало его слуху или зрению. «Уильям пойдет первым» сказал он, беря дело в свои руки, «потом ты, а я прикрою наш тыл» Так у нее будет щит с обеих сторон.
На миг ему показалось, что она намерена спорить. Потом девушка закрыла рот и кивнула.
«Ладно»
«У тебя есть пистолет?» спросил он у нее.
«Только пару кинжалов» Три из которых она уже держала наготове, с гордостью понял он. А он и не заметил, когда она успела.
«Это хорошо»
«Пошли» нетерпеливо сказал Уильям. «Чем больше мы здесь стоим, тем больше времени у них для подготовки» Он проскользнул мимо них и ступил в чернеющую пасть пещеры, каждая линия его тела светилась целеустремленностью.
Анья быстро поцеловала Люциена и двинулась вперед. Он шел за нею по пятам. Его глаза быстро привыкли, и он рассмотрел, что ледяные стены были разрисованы грязью для создания мрачного эффекта. Шума падающих капель не было, потому что слишком холодно, и любая жидкость превратилась бы в лед до падения, но он слыхал морозный свист ветра.
Ветра? Его уши шевельнулись. Нет, не ветер, решил он минутой позднее. Шелест голосов.
«… не близки к находке, а мы днями ищем» заявил мужской голос.
«Старик сказал, что он здесь»
Старик… мифолог?
«Мы уже близко. Я чувствую это» Другой голос. Этот звучал резче, более решительно.
«Мы умрем, если останемся здесь еще дольше» Еще один голос.
Итак. По крайней мере, трое Ловцов.
«Мы не можем сдаться» Четвертый – самый злой из всей компании. «Демоны должны быть уничтожены. Гляньте, что они сделали с людьми в Будапеште. Эта чума убила сотни, включая много наших»
«Узнали ли другие что-нибудь от пленника?»
Пленник? Он нахмурился. Кто у них? Повелитель? Или другие смертные?
«Ничегошеньки»
Голоса приближались. Становились громче. Темнота отступала перед светом, пока слой грязи утолщался. Люциен плотнее сжал кинжалы.
«Проклятье!» воскликнул некто. «Что если эта Гидра только миф? Что если дурацкая реликвия не существует? Что если здесь ничего нет, и мы зря приплелись в это богом забытое место?»
«Не говори так»
Уильям остановился перед поворотом и поднял руку. Анья тоже замерла на месте, а Люциен едва не врезался в нее, поскальзываясь и теряя координацию. Она отклонилась назад и тихо прижала руки к его бедрам, удерживая его на месте.
Его щеки запылали еще сильней от стыда. И, что не удивительно, от возбуждения. Где бы она к нему ни касалась, где бы они ни были, какая бы опасность не была рядом, он все равно ощущал эти электрические покалывания. Он чувствовал тепло. Он чувствовал себя живым.
«Клеть Принуждения здесь» заявил еще один новый голос. «Должна быть здесь»
Клеть Принуждения. Слова эхом отразились в его мозгу, сразу же преследуемые другим: порабощать. На руинах люди-мифологи сказали ему, что клетка может поработить любого, кто будет заключен в нее.
Анья бросила на него возбужденный взгляд.
«Мы близко!» одними губами сказала девушка.
Он кивнул и посмотрел на хмурящегося Уильяма.
«Если мифологам можно верить, мы не сможем завладеть ларцом без всех четырех артефактов» сказал один из Ловцов. «Это означает, что мы не покинем полярный круг пока не найдем эту гребаную клетку»
Уильям поднял один палец.
Люциен не понял, означало ли это «ждать» или «атакуем на счет три». Он всегда воевал бок обок со своими товарищами, а они так долго пробыли вместе, что обычно читали мысли друг друга.
Когда бессмертный поднял второй палец, Люциен получил ответ. Очевидно, Уильям не любил когда смертные вторгались на его «территорию». Люциен глубоко вдохнул, с трудом сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть Анью за свою спину. Она обидится на него за подобную выходку. Более того она в состоянии защитить себя от кого угодно. Она доказала это много раз.
Солдат в нем – черт, демон в нем – признавал ее мастерство, гордился и наслаждался ним. Любовник в нем не мог ничего поделать со своим страхом за нее.
Три.
Замахиваясь кинжалами, Уильям ринулся вперед. Анья была сразу за ним. Колени Люциена едва не подогнулись, когда он кинулся вслед за нею. Да, она могла позаботиться о себе, но он по-прежнему был ее мужчиной и сделает все от него зависящее.
Уильям издал оглушительный рык, и Ловцы подскочили на ноги. Лед затрещал. Послышался крик, вопли ужаса и ярости от разоблачения. Всего восемь человек, сосчитал Люциен когда они бросились им навстречу.
Уильям быстренько зарезал троих, одного за другим, плавно танцуя смертоносный танец, его лезвия грациозно мелькали в воздухе. Анья отправила на тот свет двоих, промелькнув возле одного, а потом другого, перерезая их глотки прежде, чем людишки успели что-либо сообразить.
Пуля просвистела над Люциеновым плечом, достаточно близко, чтобы оцарапать кожу. Пространство было ограниченным, а он блокировал единственный выход. Когда двое с воплями «демон» ринулись на него, он крутнулся и ударил, крутнулся еще раз и ударил снова. Оба Ловца грохнулись на землю, обливаясь кровью. Кто-то сумел выстрелить еще раз и преуспел. Эта пуля попала ему в живот. Невзирая на боль он не упал. Устоял. Ради Аньи.
Огонь пылал на середине комнаты, потрескивая и излучая превосходный жар. Один из Ловцов схватил горящее полено и запустил ним в девушку. Она отпрыгнула, но пламя успело лизнуть ее одежду, прожигая ткань и наверняка уязвляя ее нежную кожу.
Она гневно закричала.
Красная дымка застлала Люциенов взор, на уме вертелось лишь одно слово: УБЕЙ. Он двинулся вперед, уже не чувствуя боли в животе. Убей. Убей! В следующий миг в его руках оказалась мужская шея, несмотря на то, что человек ударял, что пламя лизало его одежду, его плоть.
Он скрутил ее, прилагая всю свою мощь.
Кости сломались, и человек замер. Потрескивающая палка выпала из руки Ловца, хотя огонь все еще жег Люциена. Он хотел убить смертного еще раз. Он даже бросил тело и всадил кинжал в его сердце, снова и снова.
«Моя» рычал он. «Не сметь трогать то, что принадлежит мне»
Больше. Убивай еще. Он повернулся к оставшимся Ловцам – только чтобы увидеть, что больше не осталось Ловцов. Они были мертвы – все до одного. Тяжело дыша, Люциен скользил взглядом по покрытому кровью Уильяму, который склонялся над телами, осматривая их. Убей, убей, убей.
«Люциен, ты горишь!»
Голос Аньи проник в его мозг, разбивая сумасшествие смерти, и он остановился. Она была в порядке. Не ранена. Жива. Он вдохнул успокаиваясь, когда ласковые руки, оглаживая, легли на его плечи.
«Я здесь, малыш. Я здесь»
Его колени подогнулись, слабость неожиданно нахлынула на него. Он рухнул наземь и холод окутал его.
«С тобой все будет в порядке, любимый» продолжила ворковать она. «С тобой все будет в порядке. Скажи это. Скажи мне, что с тобой все будет в порядке»
«В порядке» Он чувствовал, как внутри него все горит. Он чувствовал подобное ранее, когда казнил себя, скорбя о смерти Мэрайи. Тогда он плакал; сейчас же – улыбался. Анья был с ним. Черные точки дрогнули и пропали из поля его зрения, красная дымка полностью исчезла.
«Люциен»
Анья. Его милая Анья. Он понял, что может не опасаться проявления своего темперамента, когда она рядом. Он мог полностью расслабляться в ее присутствии. Нахождение рядом с нею всегда смягчало демона и его собственные мрачные помыслы, что не удавалось никому и ничему другому.
«Закрой глаза, малыш. Я позабочусь обо всем»
Его веки повиновались по собственной воле.
Не спи. Не оставляй Анью одну с Уильямом.
«Спи»
И снова он не смог не подчиниться.
Анья смотрела, как спит Люциен.
«Он может не дожить до утра» сказал Уильям небрежно пожимая плечом, не переставая обыскивать тела Ловцов., Анья не знала, что он искал
Она едва не оказалась рядом с ним и не ударила его ножом. Только потребность быть подле Люциена удержала ее на месте и спасла Уильямову шкуру.
«Не говори так. Он поправиться»
«Что вообще с ним такое? Разве он не должен быть бессмертен? Каждый раз как я смотрю на него, он все слабее»
«Гребаный Крон проклял его» Я заслуживаю медленной и болезненной смерти за то, что позволила дойти до такого. Я, а не Люциен. Ей был ненавистен такой его вид.
«Почему?»
«Царь богов мерзавец. Вот почему»
Уильям переводил взгляд с Аньи на спящего Люциена и обратно.
«Что ж будь я тобой, то отправился бы на поклон к Большому боссу. Иначе твой мужчина будет вечно грызть землю»
«Я же сказала не говорить такого» рявкнула она. Она пристально посмотрела на Люциена, вспоминая, как он бросился на ее защиту. Все из-за того, что ее обожгло. Ожог даже не достиг ее кожи. Сердце пропустило удар. Он выпустил демона из– под контроля ради нее, а она позволяла ему страдать за это.
Его дыхание было утрудненным, а кожа в ожогах. Что я за женщина? Презренная, вот какая. Недостойная этого мужчины и его бесценной любви. Но даже если так, она не сможет жить без него.
Она любит его.
Вот. Она наконец-то призналась в этом. Он был всем для нее, и она не могла представить ни единого мига без него. Не желала представлять ни единого мига без него. Он был радостью и страстью. Он был сложным и благородным, милым и нежным, и был той частью ее, которой ей всегда недоставало.
Она бы отдала Крону ключ там и тогда, но знала, что утратит Люциена, поступив так. Она не будет помнить его, а ей надо было помнить его. Он был даже большей частью нее, чем ключ.
Она отдастся ему. Добровольно. Без колебаний. Ее глаза широко распахнулись от осознания этого. Да. Это именно то, что она сделает. Может быть, связав себя с ним, она отдаст ему часть своей силы, сплавив воедино их тела и души. Даже малейшая надежда на успех затмила ее страх и проклятие.
В данный момент Люциен был без сознания, покрыт кровью, синяками и ожогами. Одному из Ловцов удалось порезать его предплечье и подстрелить в живот, и ни одна из ран не исцелялась. Обе кровоточили, окрашивая лед в алый цвет.
«Я собираюсь забрать его обратно в твой дом» сказала она Уильяму. «Поиски Гидры подождут, пока не заживут его раны»
«Черта с два» Воин вскочил на ноги и нахмурился в ее сторону. «Я больше не впущу тебя в свой дом»
«Ну, тогда тебе придется придумать, как перенестись туда и выкинуть меня, потому что я отправляюсь туда с или без твоего разрешения»
«Я отплачу тебе!»
«Не забывай у кого твоя книжечка, и что я, не моргнув глазом, кину ее изжариться в прелестном костерке» предупредила она, ложась рядом с Люциеном. Она обвила его руками, прижимая как можно ближе к себе.
«Как будто я позабыл» проворчал Уильям. «Хорошо. Отправляйся в мой дом. Вампирши только раз глянут на него и съедят на завтрак. Или может быть, тем временем я отыщу Гидру. Может быть, я уговорю ее пообедать вами и выплюнуть ваши косточки»
«Только за это я вырву десять страниц из книги, перед тем как вернуть ее тебе» Анья перенесла по-прежнему спящего Люциена в теплую спальню, где они ночевали пару дней назад, перевернула его на спину и начала срезать одежду с его пораненного тела.
Глава восемнадцатая.
Парис смотрел на обитую войлоком белую стену, зрение затмевали пятна, мозг туманился. Он знал, что был раздет и привязан к столу. Знал, что не занимался сексом много дней и уже не в силах был приподнять голову. Его исследовали и изучали, Ловцы даже подсылали блондинку, чтобы возбудить его и узнать, как действует демон, но он не смог возжелать ее.
Такое случалось прежде только раз.
Давным-давно, сразу же после своего порабощения демоном он достиг подобной степени отчаяния. Подобного уровня слабости. Будучи смертоносным для любой человеческой женщины, он был вынужден принять первого, кто добровольно согласился лечь с ним.
Он поклялся, что больше такого не допустит.
Парис не желал получать силу с помощью мужчины Ловца. Все о чем он мог думать так это про брюнетку с веснушками. Сиенну. Он наконец-то вспомнил ее имя, и теперь оно было запечатлено в каждой клеточке его тела. Если он не сможет заполучить ее, то лучше просто умереть. Каким-то образом и по причинам, которые он не понимал – или возможно не хотел понимать – она очаровала демона.
Как никто другой не смог бы.
Почему? Маленькая Сиенна обманула и предала его, одурманила и посадила под замок, а он по-прежнему хотел трахнуть ее. Хотел, чтобы она истекала влагой желания для него и только для него одного. Хотел, чтобы ее губки кричали его имя, а лицо окрашивалось удовольствием.
После этого он желал, чтобы демон поработил ее, свел с ума от вожделения к нему, чтобы она делала все, что он ни прикажет. Следовала за ним, куда бы он ни шел. Даже молила его о новом прикосновении. Конечно же, он откажет ей, так как будет не в силах взять ее снова. И она будет терзаться своими желаниями. Он же будет смеяться.
Может быть, даже трахнет другую на ее глазах.
От одной мысли ему захотелось улыбнуться. Парис хотел, чтобы она страдала, как страдает он. Он никогда так не хотел и так не ненавидел женщину, и оба эти чувства нарастали в нем с каждой проведенной в обитой войлоком комнате.
Все, что ему надо было сделать, чтобы воплотить свою мечту в реальность, так это убедить Ловцов прислать ее к нему. Хотя как? Казалось, что ответ находился вне его понимания.
«Что нам теперь с ним делать?» спросил кто-то.
Парис закрыл глаза, его веки так отяжелели, что он больше не мог их поднимать. В комнату постоянно входили и выходили медики, но он уже перешагнул порог беспокойства о том, кто здесь находится.
«Такими темпами он подохнет через пару дней. Тогда нам не будет от него пользы, а его демон сбежит и примется терзать мир. Подобная ошибка уже была однажды допущена. Мы не можем позволить ей повториться. Не говоря уже о том, какую катастрофу повлечет за собой разгуливающий на свободе Разврат. Изнасилования, крушение многих браков, рост заболеваемости и подростковых беременностей»
«В таком случае мы должны сохранить его жизнь, пока не придумаем, как сдержать демона»
Пауза. Вздох.
«Сиенна – единственная, с кем он вообще хотя бы разговаривал»
Облик Сиенны вторгся в его мысли. Невзрачные волосы, некрасивое личико. Бледная кожа с веснушками. Такое худое тело, что грудь едва заметна. Однако его член вздрогнул, проявляя первые признаки жизни за последние дни. Изящные руки… мягкие губы… скользящие по всему его телу.
«Ты видел это?» произнес один из смертных. «Сиенна»
Его член опять шевельнулся.
«Пойди и приведи ее. Сейчас же»
«Ты уверен? Ведь она …»
«Приведи ее»
Внезапно раздались шаги. Послышался звук открывающейся двери.
Собирались ли они привести к нему Сиенну? Заставить ее отсосать ему или принять в свое тело? Как бы там ни было. Он почти улыбнулся. Ему не пришлось ничего говорить. Они сами давали ему желаемое на блюдечке с голубой каемочкой. Возможно, он использовал свой дар проецирования, чтобы затронуть их мысли и сам не понял этого. Возможно, это его страсть к ней имела такую силу.
Но согласится ли она или откажется?
«Нет, она не откажется», подумал он, чувствуя, как возбуждение пробивается сквозь усталость. Он ей не позволит. Чтобы ему ни пришлось сказать или сделать, а она будет принадлежать ему.
После он сбежит, а ее прихватит с собой. До сих пор он не был мстителен. Он любил женщин. Они были эссенцией его жизни. Однако для Сиенны он сделает исключение. Он… Мрак покрыл его разум, обрывая размышления.
Должно быть, он уснул, потому что следующим ощущением были теплые пальчики, гладящие его грудную клетку и посылающие электрические импульсы сквозь все его тело.
«Привет, Парис» услышал он, и слова сами по себе доставили ему столько наслаждения и силы, которых он не ведал за последние дни.
Он не знал, сколько прошло времени. Знал только, что открыв глаза, увидел склонившуюся над ним Сиенну. Неуверенность сквозила во взгляде ее ореховых глаз. Она сняла свои очки. В комнате царил окутывающий ее тенями полумрак, вместо привычного яркого света.
Но он рассмотрел, что одета она была точно так же: мешковатые безвкусные одежки, а волосы туго стянуты. Она источала ранимость, которой он желал воспользоваться. Отдернула руку, сплетая пальцы вместе и явно нервничая.
«Пришла доставить мне удовольствие, не так ли?» усмехнулся он прежде, чем успел придержать свой язык.
Ее щечки зарделись, и она отвела глаза.
«Если ты предпочитаешь кого-то другого, то я могу и уйти»
«Можешь» сказал он. Дыхание свистело в его глотке. Он надеялся, что его слова причинят ей боль. Надеялся, что ей будет больно очень и очень долго. «Ты понимаешь, что это делает тебя их шлюхой, ведь правда? Трахаться с мужчиной ради друзей, ради цели, ради денег, поскольку я уверен, что они тебе платят»
Заткнись! Не отталкивай ее.
Ее губы сжались тонкой линией, когда она снова на него посмотрела, и что бы она ни прочитала в его лице, это заставило ее и без того бледную кожу побелеть. Девушка опять потупила взор. Однако на этот раз она начала отступать.
«Я бы не пришла, если бы меня не тянуло к тебе»
«Ловец, очарованный Повелителем. Как грустно для тебя»
Повисла тяжелая пауза.
Просто заткнись к чертовой матери, мужик. Перед тем как заставишь ее уйти. Тебе нужно ее тело, а не гнев – пока нет.
«Прости» вынудил он себя сказать. «Сиенна»
Изумление заставило ее губы приоткрыться, когда она, задохнувшись, окинула его взглядом и остановилась.
«Ты знаешь мое имя»
«Конечно. Я очарован, как и ты. Невзирая ни на что» К сожалению, эти слова не были ложью.
Дурак.
Она тряслась, меняя направление и приближаясь к нему. В ее ореховых глазах светилось истинное желание, точно такое, как и в первый раз, когда он увидел ее. Парис чувствовал, как твердеет его дружок, вставая для нее. Еще немного пребывая в мстительном настроении, он попробовал остановить его. Положение было опасным, но он хотел заставить девушку потрудиться.
Она подошла к его столу, остановилась и облизнула губы.
«Сними с меня оковы» гаркнул он.
«Мне сказали не делать этого» мягко ответила она.
«Они подсматривают?»
Она покачала головой.
«Я попросила их отключить камеры, и они согласились»
Он понял, что думает о том, как же она наивна. Едва не закатил глаза. Ни за что на свете Ловцы добровольно не откажутся от возможности понаблюдать за ему подобным в действии. Они подсматривают. Ему не пришлось по вкусу то, что они увидят, как Сиенна будет доставлять ему удовольствие, но он справится и с этим.
«Тогда сними с меня цепи. Они никогда не узнают»
«Я … не могу»
Что ж, попытаться все же стоило.
«Тогда чего же ты ждешь, Сиенна? Давай закончим то, что мы начали в кафе»
Рейесу не требовалось пересланное по почте местоположение Аэрона. Тот оставлял за собой след из трупов. Смерть и разрушение сопровождали Гнев, куда бы он ни шел, и это огорчало Рейеса, потому что он знал, что будь Аэрон при здравом уме, то он был бы сам себе противен.
Как и Рейес.
Годами Рейес балансировал на грани морального падения, ненавидя себя за вещи, что ему приходилось творить для ублажения своего демона. Убивать невинных, пытать, разрушать целые города. Однако это было самым худшим – преследовать своего друга, которого он любил как брата. Человека однажды научившего его контролировать чудовище внутри него. Потому что… Рейес проглотил вставший в горле ком. Потому что он решил убить одержимого воина.
«Я более демон, чем мужчина, раз могу обдумывать подобный поступок» мрачно подумал он, но не изменил решения. Он знал, что до этого дойдет, выбирая между Аэроном и Даникой. Но всегда думал, что выберет своего друга. Теперь же когда вопрос стал ребром, он понял, что это оказалось самообманом.
Не мог вынести мысли о том, что Даника будет поранена. Она была единственным, что давало ему наслаждение, хотя даже не коснулась его ни разу. Он не заслуживал ее. Она в любом случае не захочет его, но он намеревался спасти ее.
Быстрее. Найди ее, доберись до нее.
«Как?» едва не завопил он. Рейес находился в Штатах, а именно в Нью-Йорке, и Аэронов сигнал пикал в его телефоне, словно воин летал у него над головой. Но Рейес не видел и не слышал его. Ни хлопанья крыльев, ни звериного рыка.
Целый день напролет в новостях рассказывали мрачные истории о необъяснимых насильственных смертях, о трупах разодранных когтями и зубами, что явно не принадлежали человеку. В данный момент Рейес стоял на оживленной улице, мимо мчались машины, люди мелькали вдоль по тротуару.
Нашел ли уже ее Аэрон? Может быть, он наконец-то спал, расслабившись после месяца постоянной жажды крови?
Рейес едва сдерживался, чтобы не схватить смертного и трясти, требовать, рычать.
Тело неожиданно упало с ночного неба, плюхаясь на землю пред ним.
Мужчина. Смертный. Окровавленный. Мертвый. Несколько человек всхлипнуло. Кто-то завопил. Напрягаясь, Рейес поднял очи горе. Наконец-то он заприметил Аэрона, который насмешливо ухмылялся ему с высоты, неистово взмахивая крыльями в сторону одного конкретного здания.
