Повелители Преисподней - Поцелуй тьмы

      К стыду признаться, но ноги его тряслись. Он был так тверд, что члену было по-настоящему больно. Одно поглаживание и он кончит.
      Анья не оглядываясь, зашагала к двери. Открыла ее, покинула квартиру, ожидая, что он последует за нею. Он задержался на миг, чтобы перевести дыхание, позволяя холодному воздуху успокоить его.
      Все его тело взывало и жаждало ее. Только ее. Казалось даже демон стремился к ней, уже не мурлыча, а голодно рыча.
      Думай об артефактах, о ларце. Думай о Ловцах. Думай о том, как будешь держать в руках мертвое тело Аньи.
      Это отрезвило его.
      Гневный шепот внезапно проплыл в его мозгу.
      «Я жду, Смерть»
      Крон.
      Кровь Люциена полностью охладела. Наконец-то царь богов вернулся. Почему здесь и сейчас? Потому что твоя отсрочка закончена. Царь не материализовался. Что он делал?
      «Ты подвел меня, Смерть. Ты подводишь меня снова и снова»
      «Мне жаль»
      «Лжец!»
      Гул этого слова едва не порвал ему барабанные перепонки.
      «Из-за этого будешь страдать не ты» тихо добавил бог, «а твои друзья. Я начну с Париса, отправив его туда, где не обитает ни одной женщины. Не дам ему покинуть это место и буду хохотать, пока он будет слабеть. Я буду хохотать, когда ему придется обратить внимание на других мужчин, чтобы вернуть себе силу. Покончив с ним, я примусь Рейеса»
      Борись с ним как Анья.
      «Потом ты убьешь их? Пустишь их демонов скитаться по земле в безумном состоянии? Ни один смертный не преклониться пред тобою, как только демоны начнут сеять разрушения»
      «Может быть, Зевс и не мог защитить людей от ваших демонов, но мне это по плечу. Хочешь услышать, что я сделаю с Рейесом?»
      Борись!
      «Уверен, что ты не дашь ему ранить себя. Возможно, наполнишь его таким удовольствием, которое он не сможет вынести»
      «Ты смеешь насмехаться надо мной?»
      «Нет. Также я не желаю выполнять то, что ты заставляешь меня совершить»
      «Это я уже понял, Смерть. И устал от ожидания. Как ты думаешь, кто из нас одержит победу и получит желаемое?»
      «Что если…» Люциен стиснул губы. Стоит ему сделать это? Да, решил он минутой позднее. Стоит. Другого пути не было. «У Аньи есть нечто, что ты желаешь. Что если я раздобуду это для тебя?»
      На пару секунд повисла звенящая напряжение тишина.
      Затем, более спокойно, Крон сказал:
      «Я позволю тебе попытаться. Но если ты и в этом не преуспеешь, то принесешь мне ее мертвое тело. Если ты подведешь меня, я более не буду благосклонен. Я сделаю все, о чем поведал, и даже больше. И заставлю тебя смотреть на это. Теперь ступай!»
      Сильный порыв ветра подтолкнул Люциена вперед. Сдерживая рев, он выровнялся и последовал за Аньей. Он нашел ее в вестибюле здания, живую и здоровую, хотя Крон и побывал неподалеку. Он должен забрать этот ключ у нее. Теперь он знал, что это единственный путь спасти ее. Если его постигнет неудача…
      В животе болезненно заныло. Он сумеет.
      Он осмотрел здание. В углу был громадный камин с потрескивающим огнем. Возле него двое мужчин за столиком откровенно таращились на Анью. Он грозно нахмурился. Не замечая смертных, она нетерпеливо притаптывала ножкой и изучала свои ярко-розовые ногти.
      Вчера они были красными. Не так ли? Они могли быть и голубыми. Она меняла их окраску ежедневно, почти так же часто как менялось ее настроение.
      Не в силах сдержаться Люциен зашипел на мужчин, проходя мимо. Он был слишком раздосадован, чтобы заботится о последствиях. Слишком раздосадован, чтобы волноваться о том, что одержимость такой женщиной как Анья, принесет ему только сердечные муки.
      Она не твоя и никогда не будет твоей. Невзирая на все остальное, кража ключа сделает свое дело.
      Он молча прошел мимо нее, но она двинулась за ним следом. Он ощущал жар ее тела и аромат клубники – две самые свои любимые вещи, понял он. Его мир не будет прежним без них.
      «Что ты хочешь купить в первую очередь?» спросила она, не ведая о его раздумьях и смятении.
      Люциен собрался было спросить про ключ, но слова отказывались формироваться. Ранее она оборвала их разговор, когда тот был упомянут. Ему сначала придется смягчить ее, заслужить немного ее доверия.
      «Пальто будет кстати» сказал мужчина. Хотя солнце светило ярко, холодный ветер зло покусывал его.
      «Тогда пальто ты и получишь. Я знаю отличное местечко» Она переплелась с ним пальцами и потянула влево.
      Инстинктивно ему захотелось отпрянуть. Но нет. Вместо этого он усилил свою хватку, желая держаться за нее и никогда не отпускать. Девушка задохнулась, мило улыбнувшись ему через плечо. Смерть терся о стенки его разума, тянулся к ней, также стремясь прикоснуться к ней.
      Она повела его по покрытой льдом дороге. Машины мелькали мимо и люди шагали по заснеженным тротуарам, заходя и выходя из магазинчиков. Их окружали величественные горы. Боги действительно превзошли самих себя, сотворив эту захватывающую местность.
      Это мог быть рай.
      «Сюда» Анья втянула его в магазин под названием «Machen Teegeback».
      «Теплые булочки?» перевел он, освоив многие языки за прожитые годы. «Мы же только поели. А я-то думал, что мы идем покупать пальто»
      Она хихикнула.
      «Это не булочная, любчик» Внутри были пальто, перчатки, шляпы и другие вещи, что помогают оставаться в тепле. «Теперь же не беспокойся. Анья оденет тебя с иголочки»
      С новым довольным смешком, она проследовала через магазин, бросая ему пальто разных цветов.
      «Это подойдет под цвет твоих очей. Ну, к одному из них» Пауза. «Это отлично будет смотреться на твоей коже» Пауза. «Ммм, у этого легкий доступ к моему любимому местечку сквозь карманы» Пауза. «Ох, бинго! Глянь на это» Она подхватила мужскую версию своего собственного пальто и бросила ему. «Мы будем близняшками, взбираясь по ледникам»
      Если только он найдет этот ключ, она не будет путешествовать с ним. Эгоистично, но подобная мысль разочаровывала.
      «Мне нужно только одно пальто. Какое ты…»
      Исподволь глянув на кассира, она запихнула пару больших шерстяных перчаток в карман.
      Он нахмурился, убеждая себя, что ошибся в том, что только что произошло.
      «И что это ты делаешь?»
      «Краду» В ее тоне было такое довольство, едва ли не сексуальное возбуждение.
      Дрожь пробежала по его спине.
      «Так значит, не врала насчет еды. У тебя финансовые трудности?»
      «Едва ли. Я упакована под завязку» Она уперла руки в бедра и надулась на него. «Только не говори, что большой плохой демон огорчен. Потому что тебе незачем огорчаться. Я заплачу им в другой раз, Салли Солнечный Лучик. Может быть»
      «Верни перчатки, Анья» Это так он собирался умилостивить ее? Стиснул челюсть. Нет, не так, но он отказывался отступать.
      «Нет»
      «Хорошо, я заплачу за них» Люциен уронил брошенные ему Аньей пальто, нежно сжал ее руку и выхватил перчатки. Его ладонь невзначай погладила ее грудь. Поперхнувшись, воспламеняясь, он выбрал то, что ему требовалось, прошел к кассе и расплатился данными ему ранее Парисом купюрами.
      Пока она шли к двери, Анья раздосадовано сопела рядом с ним.
      «Я должна это делать, понимаешь?»
      «почему?» Ее напряженность удивила его.
      «У тебя свои побуждения, а у меня – свои. Я могу или сжечь магазин дотла или взять несчастную пару перчаток»
      Его осенило. У нее внутри был свой демон, с которым приходилось сражаться – темная природа, которую она желала контролировать. Он знал, насколько тяжело это может быть.
      «Прости, что забрал их у тебя»
      Пауза.
      «Без проблем» фыркнула девушка.
      Неся покупки, он вышел из здания и остановился у бордюра, ожидая, когда она к нему присоединиться. Холодный воздух бил его, но он вытащил пальто из пакета. Его кожа еще пылала от близости Аньи.
      Он снова хотел ее рядом, и это не имело ничего общего с тем, чтобы наложить лапу на тот чертов ключ. Прошла минута, а она все не выходила. Что она там делала? Он обернулся и пошел обратно, намереваясь войти в магазин.
      Однако дверь распахнулась, и появилась Анья. Ее губы изогнулись в самодовольной ухмылке. Его кожа запылала еще сильнее.
      «Возможно, мне придется зарываться под лед в поисках артефакта. Понадобятся соответствующие инструменты» сказал он. «Где из раздобыть?»
      «Ух. Копать вряд ли будет весело»
      «Веселье не является целью нашей поездки»
      «Убийца веселья» Она вытащила из кармана пару черных перчаток и зубами оторвала этикетку. Затем глядя ему прямо в глаза, натянула пахнущую новизной кожу на руки.
      «Ты украла их?»
      «Вот что мне нравится в тебе, бубличек. Ты такой наблюдательный парень»
      Люциен покачал головой, скривив губы. Прошел вперед, заставляя ее следовать за ним или быть брошенной позади.
      «Расскажи мне, почему тебе надо красть чтобы не дать себе сжечь здание. Ты намекнула, я предположил, но хочу услышать правду из первых рук»
      Она продолжала вышагивать рядом с ним.
      «Помнишь войны, о которых упоминал Рейес тем вечером в клубе? Ну, догадайся с трех раз? Я их зачинала. Когда я впервые оказалась среди смертных, я была без ума от моей тяги к беспорядку и каждое мое движение, казалось, ввергало их в ярость. Друг на друга, не на меня. Хуже того я не могла увидеть факел и не сбить его. Порой я даже не понимала, что сделала это, пока пламя не плясало у моих ног и люди не вопили. А эти вопли, о боги, эти вопли» Она мечтательно вздохнула. «Они были бальзамом для моей души. Словно мороженое для слуха. Я желала их слышать снова и снова. Нуждалась в том, чтобы их слышать»
      «Анархия означает отсутствие закона. Возможно, где-то в глубине те крики представляли собой хаос, требующийся твоей натуре»
      «Да» подтвердила она, широко распахивая глаза.
      «Демон внутри меня – Смерть. Длительное время она жаждал отсутствия жизни, неважно чтобы мне пришлось сделать для утоления его желания»
      «Ты и правда понимаешь» она тряхнула головой с немного удивленным видом. Прядь волос выбилась из прически, и она заправила ее за ухо. «Однажды я поймала себя на том, что тянусь, чтобы сорвать люстру с потолка только затем, чтоб услыхать звон стекла и человеческий визг. В это время мимо шла женщина. На ней был перстень, и бриллиант сверкал на солнце, ярче любой люстры. Боги, я захотела этот бриллиант. Пошла за нею и украла его. Едва я надела его на свой палец, как бурлящая во мне нужда просто… каким-то образом утихла. С тех пор я и ворую»
      Он мгновение молчал.
      «Можешь воровать у меня в любое удобное тебе время» Печально, но именно он вскоре станет тем, кто будет воровать у нее. Сильней чем прежде ему не хотелось отбирать ее жизнь. Подобно ему она могла бы превратиться в оживший ночной кошмар, но сумела превозмочь себя. Стать лучше.
      Она усмехнулась.
      «Вот спасибо»
      В его груди зарождалась боль. Ключ. Спроси о ключе.
      Вместо этого он понял, что спрашивает:
      «Ты проводила много времени в Арктике?»
      «Немного. О, это будет презабавно! Ну, все помимо копания» Она восторженно захлопала в ладоши. «Только мы двое, прижимаемся друг к другу, чтобы отогреться, не беспокоясь о Ловцах. Сомневаюсь, что какому-то смертному под силу выжить в таком холоде. Слушай, брось эту затею. Не хочу больше идти. Это пустая трата времени» В следующий же миг она исчезла.
      Он последовал за нею, не колеблясь.
      И оказался в Греции. На острове в арендуемом ним доме. Уронил пакеты, не видя и не слыша присутствия других воинов. Они, наверное, все еще совершали покупки.
      Анья беззаботно плюхнулась на кожаный диван цвета сливок. С блаженствующим видом она стащила краденые перчатки, затем сапоги, демонстрируя прелестные белые леггинсы. Затем сняла пальто – открывая его взору белый кружевной бюстгальтер.
      Его глаза полезли на лоб.
      «Так ты была одета весь день?»
      Она порочно усмехнулась.
      «Да. Нравится?»
      Его член мгновенно ожил. Опять. На этот раз еще сильнее, полнее. Тверже, горячей. Сейчас она выглядела сексуальней, чем когда носила костюм горничной – а тогда она едва не победила его. Хвала богам, что он не ведал, как мало на ней было надето. Он мог бы перебить всех, кто смотрел на нее, а затем повалить ее прямо там, на снегу.
      Не в силах был оторвать от нее взгляд. У нее был плоский животик, молочного цвета, а пупок представлял собой чувственное пиршество для его глаз. Грудь была полной и налитой, розовые соски слегка виднелись и, ох, были такими напряженными. Леггинсы прилегали к телу как вторая кожа.
      «Ну? Так тебе нравиться?» повторила она, потягиваясь. Ее ноги были босы, и красивые ногти поблескивали на свету. «Ты мог увидеть это и даже больше, но был слишком занят своим упрямством. Не будь упрям на этот раз»
      «Анья ты прекрасна»
      «Тогда иди сюда и целуй меня» хрипло взмолилась она.
      «Не могу» просипел он.
      «Почему же?» Она провела пальцем по животу, вокруг пупка. «Я же не прошу тебя трахнуть меня. Только поцеловать и немного погладить. И к твоему сведению это в последний раз я предлагаю себя тебе. Твои отказы достали мою уверенность в себе»
      Рев зазвучал в его голове. Не притронуться к ней? Не поцеловать ее?
      «Почему ничего кроме поцелуев и поглаживаний?»
      «Потому» Он скрестила руки, сжимая свои груди вместе.
      Боги на небесах!
      «Ответь мне»
      «Разве я должна? Ты редко отвечаешь мне» Она снова провела пальцами по животу.
      Его взгляд был прикован к ним. Он сглотнул внезапно вставший в горле ком. Она отдается другим мужчинам, но не ему. Осознание пустило свои отравленные корни, и он стиснул зубы. Ему же она позволит лишь целовать себя. Для всего остального он рылом не вышел.
      Он захотел ненавидеть ее за это, но возненавидел себя самого. Он намеренно искромсал себя, чтобы женщины его не желали. И хотя она явно находила его ущербным, он по-прежнему думал о спасении ее жизни.
      «Нам надо кое-что обсудить, Анья»
      «Что? Как тебе получше двигать языком?»
      «Ключ. Отдай мне ключ, который хочет Крон, и я сделаю все, что ты пожелаешь, поцелую тебя как только ни прикажешь»
      Краска сбежала с ее щек.
      «Черта с два. Я не так отчаянно тебя хочу»
      Он знал это, но сказанные нею слова глубоко ранили его.
      «Отдав ключ, ты спасешь свою жизнь»
      «Без ключа моя жизнь не будет стоить того, чтобы ее проживать. Все, я больше не желаю об этом говорить. Я хочу говорить о нас»
      «Нас быть не може,т пока ты не отдашь мне этот ключ»
      «Ключ мой» выкрикнула она, «и я никогда его не отдам. Понял? Никогда! Я скорее умру»
      «И умрешь, если не отдашь. Ты направляешь мою руку, Анья»
      «Что намерился стащить его?»
      Он не ответил.
      «Ты пожалеешь, если попробуешь»
      По-прежнему ответа не последовало.
      «Забудь о ключе! Нам было весело, и сейчас могло бы быть еще веселей»
      «Крон приходил ко мне, угрожал моим близким. Мое время истекло, Анья. Я должен принести ему или ключ или твой труп. Я предпочел бы ключ»
      Жилка запульсировала на ее шее.
      «Когда он приходил к тебе?»
      «Перед тем как мы пошли за покупками» признался он.
      «Вот почему ты так легко согласился. Ты думал подмазать меня, чтобы я выпустила из рук ключ» Он горько рассмеялась. «Или ты думал я проболтаюсь тебе, где он и ты сможешь его спереть. Так похоже на твои надоедливые принципы»
      «Так что это будет? Ты или ключ?»
      «Я» Девушка вздернула подбородок. «Я уже сказала, что не расстанусь с ключом»
      «Анья» позвал он, ненавидя себя. Ненавидя Крона. Ненавидя даже женщину, которую пытался спасти. Она заставляла его чувствовать. Сейчас, как никогда ранее, чувства были его врагом. «Это мое последнее предупреждение»
      «Люциен, я не могу его отдать» слезы наполнили ее глаза. «Не могу»
      Эти слезы…
      «Почему?»
      «Я просто не могу. И не отдам»
      Тогда ему больше нечего сказать. Сделай это. Покончи с этим.
      «Вот твое предупреждение. Я сделаю это быстро. Сначала убью тебя. После заберу твою душу» он перенесся к ней, в следующий миг оказался сверху, кинжалы скользнули в его ладони, взмыли готовые к удару.
      Ее полные слез глаза расширились от шока.
      «Прости» сказал он и ударил.

Глава девятая.

      Парис бродил по мостовым Афин, пока солнце ярко сияло золотистым светом. В воздухе витала умиротворенность, безмятежность, а начищенные добела достопримечательности Старого Света приковывали взор. Набегавшие на находившийся неподалеку берег нежные волны добавляли совершенное звуковое сопровождение.
      Ему стоило готовиться к приближающейся поездке в Штаты.
      Но этого не делал.
      Он искал женщину, любую женщину, что захочет его. Но что бы он ни делал или ни говорил гречанки не отвечали ему как женщины Будапешта – черт, как женщины в любом другом месте.
      Этого он тоже не понимал. Его телесная оболочка не изменилась. Он был красивым негодяем. Его манера поведения не изменилась. Он был само очарование, и знал об этом. Ничто в нем не изменилось. Все же перед путешествием сюда, ему стоило только глянуть на смертную, чтоб заставить ее раздеваться, готовя себя к его удовольствию. Здесь – ничего. Ничегошеньки.
      Женщины всех возрастов, размеров и окраски относились к нему как к прокаженному.
      Печально, но все, что ему надо, так это пять минут и пара разведенных ног.
      Без секса он ослабевал. Становился уязвимым и был не в состоянии защитить себя от Ловцов и их подлых нападок.
      Если б это было возможно, он бы выбрал одну женщину, женился бы на ней и брал с собой повсюду, наслаждаясь ею одной. Но абстрагируясь от неизбежной смертности людских женщин, демон внутри него не позволил бы ему такого. Стоило ему раз переспать с женщиной, и больше его «дружок» не вставал на нее. Неважно, как сильно бы ему ни хотелось обратного.
      Именно потому он перестал искать нечто большее, чем подруг на одну ночь. Чтоб остаться в живых ему бы пришлось постоянно изменять жене, а он отказывался творить подобное.
      Кто-нибудь гляньте на меня, возжелайте меня. Если он не сможет найти женщину… от вещей, которые ему придется совершить, его тошнило.
      Не насилие, пожалуйста, только не изнасилование, но у демона не было половых преференций. У Париса же они были. Парис хотел только женщин. Его живот свело от воспоминаний, пытавшихся заполнить его ум. Ненавистных воспоминаний. Он стиснул зубы в попытке придушить их.
      «Найди проститутку», предложил Разврат, нуждающийся в сексе, как и он.
      «Пытался. Похоже на то, что они попрятались от меня».
      Парис вообще предпочитал проституток. У них было нечто общее, и его «возлюбленная» не уходила с надеждами на повторение произошедшего.
      Мимо него по тротуару прошагала брюнетка. Женщина. Он учуял ее, прежде чем рассмотрел, оборачиваясь чтоб сильнее впитать ее сладкий женственный аромат. Эта сгодится.
      Он был на полпути к ней до того, как понял что начал идти.
      «Простите» позвал он, когда догнал ее. Отчаяние сквозило в его тоне.
      Ее взор заскользил по нему. Понимание отразилось в ее лице, но только и всего. Ничего больше. Ни намека на желание. При более близком рассмотрении он заметил серые пряди в ее волосах и морщины вокруг глаз.
      Плевать. У него уже потекли слюнки.
      «Да» не останавливаясь, ответила она по-английски с сильным акцентом.
      Обычно они останавливались, уже отчаянно стремясь коснуться его. Почему же гречанки отличались в этом отношении?
      «Не хотели бы вы…» Зараза. Не мог же он попросить ее переспать с ним, вот так сразу. Она наверняка откажет. «Не хотели бы вы поужинать со мною?»
      «Нет, благодарю. Я уже ела» С этими словами она ускорила шаг и ушла от него.
      Он стал как вкопанный, ошеломленный, взвинченный. Раздраженный. Что, черт возьми, происходит?
      Возможно, божественное вмешательство? Он глянул на небеса. Мерзавцы. Так им с рук это не сойдет. Но какое им до него дело? Они же хотят найти свои артефакты, не так ли? Они с воинами их лучший шанс заполучить артефакты.
      «Я ничего вам не сделал» рявкнул он.
      Пока он говорил, мрачная мыслишка скользнула в его мозг. Мэддокс – Насилие – заметил в себе перемену, становясь еще более диким и неконтролируемым – как раз перед тем, как встретил Эшлин, любовь своей жизни. Похоже Люциен переживал подобное с Аньей, хотя стоик-Смерть ни за что не признает этого вслух.
      Заикнись Парис об этом, и новый Люциен отдубасит его до смерти в темпераментном порыве характера, который он почти никогда не проявлял ранее.
      Боги на небесах. Пришла моя очередь?
      Нет. Нет, нет, нет. Поскольку Парис не мог оставаться с одной женщиной, он молился о том, чтобы никогда не встретить ту, в которую он смог бы влюбиться. Вообще-то, повстречай он красавицу, чье имя будет начинаться с гласной – сначала Эшлин, потом Анья – он сбежит от нее на всех парах. Ни в коем случае. С ним этот номер не пройдет.
      Мимо прошла блондинка, неся два бумажных пакета, из которых доносился аромат свежей выпечки. Он кинулся догонять ее.
      «Позвольте мне помочь вам» предложил Парис. Боги, в его голос звучало отчаяние.
      «Спасибо, нет» Даже не глянув в его сторону, она пошла дальше.
      Снова он замер. Проклятье! Что же ему делать? Если ему надо лететь обратно в Буду, он сделает это. Или выследит Люциена, чтобы испытать еще одно полуобморочное перемещение, чтобы добраться туда побыстрее. Пусть будут прокляты эти артефакты и сам ларец.
      Еще блондинка прошла мимо.
      Еще отказ.
      Еще брюнетка.
      Еще отказ.
      Через час его тело было напряженным и разгоряченным и – зараза! – по-прежнему слабеющим. Его руки тряслись, он чувствовал, как потребность в сексе заполняет каждую его клеточку – именно потому, когда кто-то врезался ему в спину, он подался вперед и едва не упал лицом вниз. С трудом сумел выровняться.
      «Прошу прощения» раздался женский голос.
      Дрожь промчалась сквозь него от звуков ее греховного тона. Обернулся неспешно, опасаясь, что если поторопиться, то она сбежит от него как другие. Вокруг были разбросаны листки бумаги, первым делом заметил он, а она, наклоняясь, пыталась их собрать.
      «Это научит меня не читать на ходу» бормотала женщина.
      «Я рад, что вы читали» сказал он, наклоняясь рядом чтобы помочь. "Рад, что мы столкнулись»
      Ее веки приподнялись и взгляд встретился с его. Она задохнулась.
      От чувств? Пожалуйста, пожалуйста, почувствуй меня.
      Она не была красивой: глаза орехового цвета, веснушки, курчавые коричневые волосы падали ниже плеч. Глаза были велики для ее лица, а губы такие пухлые, словно покусанные пчелами. Но что-то в ней очаровывало. Нечто заставило его взгляд помедлить, упиваться нею и наслаждаться. Возможно, скрытая чувственность. Проблеск порочности в этих коричнево-зеленых глазах.
      Тихони, серые мышки всегда были самыми ненасытными.
      «Твое имя не начинается с гласной, ведь правда?» внезапно с подозрением спросил он.
      Ее брови полезли на лоб, но она отрицательно мотнула головой.
      «Нет. Меня зовут Сиена. Вряд ли тебя это заботит Прости. Я не собиралась грубить»
      «Заботит» хрипло ответил он. Он не мог дождаться момента, когда разденет ее.
      Румянец украсил ее щечки, и она поспешно вернулась к своим бумагам.
      «Ты… американка?» спросил он, подавая ей собранные ним листки.
      «Да. Отдыхаю здесь, чтобы поработать над своей рукописью. Опять же какая тебе разница. А твой акцент я не могу определить»
      «Венгерский» сказал он. Парис достаточно долго прожил в Будапеште, чтобы идентифицировать себя подобным образом. Быстро повернул разговор к ней. «Так значит ты писательница?»
      «Да. Ну, надеюсь нею стать. Постой это не совсем так. Я писательница, но мои книги еще не издавались» Сортируя свою ношу, она покусывала нижнюю губу. «Прости мне мою болтливость. Дурная привычка. Просто скажи мне заткнуться, когда устанешь от меня»
      «Я хотел бы услышать больше». Облегчение окутывало его, такое пьянящее, как и вино приправленное амброзией. Наконец-то женщина, которая не сбежала от него, как от чумы.
      Снова краснея, он заправила волосы за уши.
      Пока он наблюдал за нею, его член запульсировал. Руки этой женщины были восхитительны, возможно, это была наиболее чувственная часть тела, какую он когда-либо видал. Мягкие, изящные, с квадратными ноготками, покрытыми французским маникюром. Толстая серебряная цепочка охватывала ее такое же изящное запястье. Она носила три кольца. Два простых, тоже из серебра, и третье с большим переливчатым опалом.
      Замужем?
      Мысль не понравилась ему, но он не позволит ей оттолкнуть себя. Он представил эти руки на своем теле и смог бы кончить.
      Он должен заполучить ее.
      Она может быть Наживкой. Мысль по привычке промелькнула, потому что он постоянно об этом переживал. Изучил ее более пристально. Веснушки украшали все ее лицо, губы были почти гротескными из-за своей величины. Вряд ли она Наживка. Наживки обычно ослепительны. Как Эшлин. Как Анья. Сиена не была ослепительна. Далеко нет. Все же он не намерен терять бдительность.
      «Должен поиметь ее. Сейчас!» зарычал демон.
      Вскоре… вскоре…
      «Это просто дежурная вежливость с твоей стороны» сказала она, нарушая повисшую меж ними тишину. Поднялась на ноги, запихивая рукопись под мышку. Она была очень стройной, почти плоскогрудой.
      Он встал, упиваясь тем, какой маленькой она была в сравнении с ним.
      «Нет. Я вежлив, но не обманываю. Я хочу все узнать про тебя»
      «Правда?» с надеждой спросила она.
      «Клянусь»
      Ее одежда не была сексуальной, темно-синей и мешковатой. Он задумался, надето ли на ней эротичное белье. Он хотел бы увидать ее в изумрудно-зеленом кружеве.
      «Не хочешь выпить кофе?» поинтересовалась она.
      «Да» Боги, да.
      Она медлительно усмехнулась.
      «Где?»
      Улыбка пронзила его до глубины души. Ее сияние ударило его ниже пояса.
      «Веди, а я последую за тобой» Он уже был тверд, но теперь еще и воодушевлен. Он очарует и обольстит, а потом подарит лучший оргазм в ее жизни. После чего их пути разойдутся.
      Ей будет, о чем вспомнить, а к нему вернется сила. По крайней мере, до конца дня. Равноценный обмен.
      «Давай» сказал он. «Поищем что-нибудь»
      Вскоре.
      Они пошли по тротуару бок обок. Его влечение к ней все возрастало. Она пахла чистотой и – он потянул носом – полевыми цветами. Какими были ее самые заветные фантазии?
      «Здесь за углом есть кафе» сказала она.
      «Отлично» Дрожь охватила его. Слабость или желание? Он не знал, не думал об этом. Отвлекись. «О чем ты пишешь?»
      «Ох» взмахнула рукой девушка. «На самом деле тебе незачем знать, а я смущаюсь рассказывать»
      «Значит, о любви?»
      Ее глаза распахнулись, и она уставилась на него.
      «Откуда ты узнал?»
      «Догадался» Он знал женщин, несмотря на то, что не мог сблизиться ни с одной из них. Хотя большинство из них любили романтику, они прятали свои любовные романы, словно нечто постыдное. Они не могли знать, что он читал их. И ему, вообще-то, понравилось, он хотел бы для себя этого «и жили они долго и счастливо».
      Пока невозможное не станет возможным – например Титаны вырядятся в балетные пачки и будут танцевать размахивая своими магическими жезлами, распевая о любви – его уделом останется только секс.
      Наконец-то они зашли за угол, и в поле зрения оказалось уличное кафе. Круглые столики и стулья с высокими спинками тянулись вдоль большого стеклянного окна. Один пустовал, и они мигом заняли его.
      «Как давно ты уже в Греции?» поинтересовалась она, кладя бумаги и сумочку себе на колени.
      «Немногим больше недели, но все это время я посвящал работе»
      «Ох, это ужасно. У тебя не было возможности осмотреть достопримечательности, не так ли?» Она облокотилась о стол и увлеченно уставилась на него. «Ты здесь сам или с компанией?»
      Игнорируя ее вопрос, он сказал:
      «Прямо сейчас я смотрю на лучшую достопримечательность» Да ладно пацан. Ты уже начинаешь заигрываться. В следующий раз ты попросить ее рассказать о любовных сценах из ее романа?
      Она снова покраснела, хотя румянец мило смотрелся на ее веснушчатом лице. В ответ его член запульсировал.
      Пришла официантка и приняла их заказы. Он удивился, когда его компаньонка – как там она сказала ее зовут? – попросила простой черный кофе. Он бы сделал ставку на нечто более сладкое. Заказал себе двойной эспрессо.
      Когда через пару минут принесли их напитки, он снова обратил все внимание на Веснушку. Понял, что с каждой секундой она привлекала его все сильнее. Под веснушками ее кожа казалась кремовым оттенком жемчуга, а глаза скорее зелеными, чем карими.
      «Спасибо за угощение» попивая, сказала она. Протянула свободную руку, чтобы погладить его пальцы. В момент соприкосновения крупные мурашки побежали по его руке – неожиданно и настолько же восхитительно.
      Она задохнулась. Он боролся со стоном.
      «Я сделал это с удовольствием» ответил он, чувствуя как нарастает возбуждение. Еще слишком рано для первого шага? Сбежит ли она?
      «Итак, ты не ответил мне. Что ты делаешь в Греции?» Она убрала руку, но смотрела на его так, будто с ней было что-то не то.
      «Я просто путешествую» солгал. Подожди-ка. Он сболтнул нечто насчет работы. «По работе. Я – модель» Этой ложью он пользовался снова и снова.
      «Ух-ты» сказала она, явно растерявшись. Хмурясь, снова потянулась и коснулась его руки.
      Опять по нему пробежались мурашки. Как показалось по ней тоже. Она во второй раз задохнулась и повернула руку ладонью вверх, изучая ее. Возможно, сейчас самое время наконец-то сделать первый шаг.
      «Мне нравиться чувствовать твою кожу»
      Нервно меняя позу, она глянула в сторону.
      «Спасибо»
      Медленно, очень медленно, он завладел ее рукой и поднес к своим губам. Слегка поцеловал запястье. Вспышки тепла пронеслись между ними, теперь более мощные, и это было так эротично, что он захотел умолять ее переспать с ним.
      Так как она не протестовала, он лизнул ее пульс.
      Вздыхая, она дернулась. Не прочь он него, но от удивительной… радости? Раньше ему никогда не приходилось гадать, но сейчас он не мог точно понять выражение ее лица. Также не мог отпустить ее. Трогать ее было подобно касанию к оголенным проводам, его пригвоздило на месте, удерживало этими электрическими разрядами.