Львиная охота

      - Их брал в руки Эдгар Шугарбуш, - тихо сообщил я Покойнику, испытывая нелепое чувство вины. - Случайно, ей-богу. Почему-то он решил, что я таскаю с собой антикварный "люгер". Наш пай-мальчик любит игрушки.
      - Тогда все эти меры бесполезны. Все эти приготовления к подвигам, как и сами подвиги... -Покойник обвел пространство темной высохшей рукой.
      - Почему? - наивно поинтересовался я.
      - Ваш Эдгар непременно добьется, чего хочет.
      Словно диагноз поставил. Смертельный диагноз.
      - А чего Эдгар хочет? - опять спросил я.
      - К счастью, фантазия у лучших представителей Службы Контроля очень бедная, - сказал он. - Получить меня - этого им достаточно. Значит, они меня получат.
      - По-вашему, "они" - это Служба Контроля? - уточнил я. - А вам не кажется, милый адъюнкт, что есть все-таки предел подлости, на которую способны тайные слуги человечества?
      - Нет такого предела.
      - У меня другое мнение, но это не важно. Я хотел спросить про астероид.
      - А что астероид? - вяло сказал Василий. - Километров двадцать в поперечнике. Название - Владилена... Вам говорит что-нибудь это название?
      - Шутите, - не поверил я.
      - Если и шучу, то не я. Судьба умеет веселиться почище нас с вами.
      - Что, есть такой астероид? - спросил я, лихорадочно листая свой мысленный каталог. Стыдно, коммунист Жилов! С другой стороны, малых планет в Солнечной системе - несколько тысяч, разве упомнишь их все...
      - Регистрационный номер 852, - на миг оживился он. - Открыт в 1916-м году неким Белявским, сотрудником обсерватории в Симеизе. А в 1923-м, ко дню рождения вождя, астероид был назван Владиленой. Вы, конечно, поняли, в честь кого получено это имя?
      - Не лаптем щи хлебаем, - обиделся я. - И в чудеса не очень верим.
      Опять мой Вася увял.
      - Напрасно не верите, - сказал он. - В апреле 23-го года, если вы помните, Ленин был совсем плох, врачи не давали ему и двух месяцев. Но вдруг болезнь отступила и дело быстро пошло на поправку. К январю 24-го Владимир Ильич уже мог собственноручно писАть и даже самостоятельно передвигаться по даче, о чем всего полгода назад и помыслить не могли. Как вы понимаете, Максим, никакого "вдруг" не было. Ситуация изменилась, когда малая планета под номером 852 обрела свое имя. Этому совпадению почему-то не придали значения, больше удивляясь тем изменениям во взглядах вождя, которые произошли после его воскрешения... именно воскрешения, ведь прогрессирующий паралич в те времена был неизлечим... что это, если не чудо?
      - Не смешите меня, все равно не засмеюсь, - ответил я ему, и тогда он сказал тоскливо:
      - Идите, Максим, идите. Вам же интереснее быть там, а не со мной. Идите.
      Я ушел.
      Я появился в мониторной как раз в самое время, успел к началу. Господин Скребутан, раздав подчиненным злые команды, уже замолчал, он сидел на полу в центре зала, скрестив по-турецки ноги, и смотрел наверх, в бездонное белое небо. Операторы застыли кто где, и тоже, все как один, дружно задрали головы. Была немая сцена. Из жаркого полуденного марева, заслонив своей тушей солнце, прямо на нас спускался мощный десантный вертолет.
      Не на нас, конечно. Винтокрылое чудовище, подкравшись со стороны кампуса, зависло над холмом, выбирая место для посадки. Иллюзия была потрясающей, как-то забывалось, что над нами - толща бетона и песка. Только звука не было, цветное безмолвие. Акустическая защита вертолета не могла давать такого эффекта, значит, хранители подземелий просто любили смотреть кино без звука. А люди на поверхности земли ничуть не беспокоились стояли, как и мы, задравши головы к небу, прикрываясь от солнца, некоторые даже приветливо махали руками. "Вампиры" поснимали свои пиратские повязки, охотники понежиться на травке дисциплинированно расхватали свои пожитки. На брюхе вертолета мигали внушающие трепет буквы "SS", что означало "Security Service", служба безопасности.
      Однако гостей здесь ждали. Бронированная туша внезапно содрогнулась, словно на стеклопластик наткнулась, застыла на миг, и начала крениться, мучительно теряя равновесие. Триумфального сошествия с небес не получилось. Пилот, рисковый малый, попытался взлететь, сложив лопасти и включив пневмоускоритель, но не успел. Силы инерции уже опрокинули летательный аппарат на бок, оба ротора натужно месили что-то густое, вязкое, и машину от этого дополнительного толчка страшно крутануло в воздухе. Посадка превратилась в падение. Вертолет слепо покатился вниз - как с горки, как с крыши гигантского шатра, - ускоряясь и ускоряясь, подпрыгивая, цепляясь стабилизаторами за пустоту, и лишь за оградой Академии его позорный путь закончился. Пилот сбросил баки с горючим, чтобы избежать при ударе взрыва; десант катапультировался...
      Жалкое зрелище.
      - Стучаться надо, господа, - раздался голос в тишине. Это Стас пошутил.
      - Один-ноль, - добавил селектор голосом Рэй.
      - Это вам не камеры хранения чистить, - злорадно сказал кто-то из операторов.
      - Спасибо, Инна! - крикнул Стас, сложив руки рупором. - Что бы мы без тебя делали?
      На экране селектора возник Анджей Пшеховски.
      - Служба границ, - доложил Анджей взволнованно. - Кажется, начался штурм.
      - Им кажется, - отчетливо сказала Рэй. - Почему эти кретины без шлемов?
      - Почему без шлемов?! - заревел Стас. - Пограничники хреновы... Шандор, включи-ка мне общую. Эй, все! - опять заревел он. - Надеть шлемы, юнги! Головы ваши свинцовые!
      В подземелье пришел внешний звук. Было хорошо слышно: эхо благородного бешенства разнеслось над аллеями и газонами.
      - Пше проше, пани воспитательница - сказал Анджей с вызовом. Он браво сорвал со спины рюкзачок, запустил туда промасленные руки и вытащил шлем антилучевой защиты. - Без панамок не гуляем, на дорогу не выбегаем, следим за шнурками... - он ушел со связи.
      Больше я его не видел.
      Роскошная панорама, покоряясь командам операторов, превратилась во множество укрупненых фрагментов, и стали видны подробности. Люди по эту сторону ограды в большинстве своем были одеты в комбинезоны с надписью "АХЧ". АХЧ - это административно-хозяйственная часть. Более нелепую униформу для воинов трудно придумать. Уродцы мои милые, какие из вас воины? Антилучевые шлемы были дружно изъяты из рюкзачков и натянуты на головы, а сами рюкзачки остались за спинами, скрывая от глаз переносные блоки питания.
      Безликие штурмовые группы больше не прятались по кустам и мусорницам. Бойцы с той стороны ограды были в точно таких же шлемах, только комбинезоны у них оказались куда как солиднее - военного образца... Штурм, тоскливо подумал я. Черные и белые фигурки. Шарм-Эль-Шейх. Зачем? Кто вас расставил на этой доске, чья рука двигает вами? С доски больно падать, если сделан ты не из дерева, а из костей и нервов... Все было не так - неправильно, бездарно, глупо.
      - Вы думаете, "чалма джинна" вам поможет? - с трудом сдерживаясь, сказал я. - Вы думаете, колпак защитит ваши лбы от чугунной сковородки? Бодрецы!
      - Чего орешь? - осведомился Стас.
      - Что за идиотская самодеятельность? - продолжал я. - Где ваш ректор? Почему не он, а ты командуешь полками, почему он не свяжется с Госсоветом, с национальной гвардией, с интерполом, почему ваш департамент иностранных дел не забьет в барабаны и бубны? Или Эдгар Шугарбуш теперь руководит этим городом и страной?
      - Ректор под арестом, - сказал Стас. - Ночью пришли и арестовали. За нарушение алкогольной монополии. Он с женой, понимаешь, хмель выращивает под видом декоративного растения и тайно варит пиво. Вот и думай, Мак, кто у нас чем руководит.
      - Сюрреализм, - сказал я. - Ну, а ты сам что же? Гордость не позволяет на помощь позвать? У вас же черт знает что творится!
      - Я никому не верю, - сказал он, неподвижно глядя мне в лицо. - В том числе твоему Верховному Совету. Ты на эту помощь намекаешь? Вы, коммунисты, умеете совершать сделки не хуже, чем мы, банкиры, и если меня до сих пор не нашли, то только потому, что я нос отсюда не высовываю.
      - Вы сумасшедшие, - сказал я. - Вас давно нашли. Они же вас на два счета выкурят, а кто не захочет выйти сам, того - по счету три. Скважины в холме пробурят - и ваш знаменитый фикус вам же на голову.
      В груди моей что-то болело и плакало - то ли душа культового писателя, то ли переломанные ребра бывшего агента. Вмешайся! - требовала душа, метаясь над рехнувшимся миром. Сколько штурмов ты в своей жизни отразил, Жилов, во скольких участвовал? А сколько планировал? Однако сегодня... Мощи культового писателя, покинутые душой, насмешливо оскалились. Разве ты можешь хоть кому-то помочь, наблюдатель? Да, я всего лишь наблюдатель, согласился бывший космолаз Жилов, закрывая за собой крышку люка. Я не подведу Учителя. Только бы не было жертв, подумал бывший космолаз. Только бы не было жертв...
      - Я же тебе говорила, Стас, - вновь возник голос Рэй. - Зря мы Жилова привели, вытаскивай теперь его отсюда.
      - Нет, но чего он орет? - обиженно спросил Стас. - Когда у нас все под контролем... У нас все под контролем, Мак! - крикнул он мне. - Отставить панику!
      Очень неубедительно это прозвучало.
      Столбы, врытые в землю вдоль всей ограды (я обратил на них внимание еще при входе), вдруг полопались - все разом. На их месте стремительно вспухли, раздулись, оформились большущие шары метра по три в поперечнике. Были они ярких привлекательных цветов, словно из миметопластика сделанные. Детский аттракцион. Распухли и сомкнулись, образовав второй эшелон обороны. Они не были статичны, эти шары, они колыхались, дышали, жили своей жизнью; игрушечность их была ох как обманчива.
      Тележки с баллонами тоже ожили, дружно нацелившись в небо.
      Верхушки мобильных антенн, поддерживающие "чалму джинна", по-прежнему были окружены сияющими нимбами.
      Игра началась.
      - Босс, в катакомбах какое-то шевеление, - объявил комендант Забытого Убежища, заняв своими усами весь селектор.
      - Под землей?! - взвился Стас.
      - Нет-нет, снаружи. Мы на всякий случай прервали расчистку.
      - Много успели расчистить?
      - Километр с хвостиком.
      У господина Скребутана стал жалкий вид. Он снял очки, помассировал брови и сказал:
      - Взорвите. Это приказ.
      - "Чалма" неустойчива, - озабоченно произнесла Рэй. - По всей границе. Они в наши генераторы внедряются, черви.
      - Вы собирались удрать через катакомбы? - бросил я реплику.
      - Мы? - рассеянно спросил Стас. - Не мы им нужны, Мак. Ты что, до сих пор не понял? На кой черт мы им сдались... Слушай, Хилари, как вообще там у вас, в Убежище?
      - У нас райская благодать, - ответил комендант. - В парке пусто, хоть в перископы пялься, хоть по радарам пальцем води.
      - Выманивают?
      - За дураков считают.
      - Значит, с эвакуацией - всё? - спокойно уточнил Стас.
      - Ау, ребята! - звонко позвала Рэй. - Блок-поля больше нет, волновой код вскрыт.
      - Конечная остановка, - обреченно сказал кто-то из молодых.
      Этого следовало ожидать. "Чалму джинна" сорвали с заигравшихся ребятишек, и начался настоящий штурм. Первыми пали мобильные антенны, с помощью которых территория Академии была накрыта геомагнитным колпаком. Красивые радужные капли, сгустившись вроде бы из воздуха, неудержимо рванулись в цель, и стальные мачты беззвучно рассыпались в прах. Ураганная коррозия. Инженеры в страхе повыскакивали из шатров, хотя для людей эта дрянь была совершенно безопасной; где-то там суетился и мой доблестный Анджей... Потом замолчали чайки. Птиц над Академией вообще вдруг не стало. Надсадно завыла одинокая псина... А потом на осажденную территорию опустился Пресс.
      Мерзавцам хватило ума не применять депрессионное излучение: это была всего лишь онейроидная атака. "Сонный герц", как шутили юнцы в разведшколе. Все, кто не смог укрыть свой мозг шлемом антилучевой защиты, ощутили неодолимую потребность прилечь и отдохнуть. Мирные туристы и горожане, виноватые только в том, что волей случая оказались в центре этого вселенского позора, повалились на землю. Кто-то пытался сопротивляться, ничего не понимая, кто-то сразу затих. Очень гуманное средство. Вот разве что некоторые гадят под себя, это унизительное ощущение невозможно забыть, нужно потом психологическую реабилитацию проходить. Так или иначе, когда операция закончится, всех упавших подберут, приведут в чувство и принесут официальные извинения - и пусть им позавидуют те, кого взяли со шлемом на голове...
      А потом всё, что устояло на ногах, пришло в движение. Кругленькие пятнистые фигурки бросились на приступ; они ни в коем случае не приближались к цветной игрушечной ограде, не стреляли в нее, не пытались пробить базуками, Боже упаси - знали, чем это чревато! - они попросту перепрыгнули препятствие. Современные спецсредства из любого дерьма сделают супермена. Были фантастические, неправдоподобно высокие прыжки. Выверенные траектории, точные приземления. Смешные человечки по нашу сторону крепостной стены, хранившие верность своей крошечной земле, забегали вокруг тележек с баллонами. И баллоны щедро плюнули во врага противной зеленоватой слюной, сразив большинство пришельцев еще в воздухе. Клейкая пена моментально обездвижила пойманную добычу, освободиться было никак невозможно, а хозяева продолжали и продолжали заливать газоны слюноподобной пакостью, устроив гостям ловушку шириной в полста метров и высотой в человеческий рост... И штурмующие временно отступили, бросив товарищей перевариваться в этом гигантском желудке. Зато с неба, из самого центра раскаленной белой воронки, пришли новые вертолеты; два тяжеловеса, нашпигованные спецсредствами и спецлюдьми - снижались они в районе кампуса и делали это с большой опаской. Хотя чего было опасаться? Волновые коды вскрыты, система мобильных антенн уничтожена... Но не зря пилоты медлили с посадкой. Обнаружились резервные антенны, замаскированные под кипарисы, приятный сюрприз любителям природы, - и вновь ожили генераторы блок-поля, всего на долю секунды, но этого хватило. Летательные аппараты чудом уцелели. Свечкой ушли в зенит, радуя глаз поврежденными посадочными опорами...
      - Ich sheisse auf dich, - изрек господин Скребутан удовлетворенно.
      - Два-один, - откликнулась Рэй.
      Все происходило очень быстро. Взгляд наблюдателя (мой взгляд) лишь фрагменты фиксировал, лишь вехи приближавшейся катастрофы. Вот мой знакомый пограничник, стороживший главные ворота, носится между турникетами, не позволяя врагам войти под арку - с легкостью уходит от разрядников, скачет, как кенгуру, и боксирует не хуже. Он неуловим, как разъяренная макака. И впрямь феномен. Бедняга отрезан от своих товарищей, ведь его пост расположен с внешней стороны защитный порядков, так что выбор у него небольшой: либо снимай шлем и смиренно ложись на мрамор, либо дерись. Похоже, парень просто обезумел... правда, вход пока атакуют малыми силами... а вот и третий вертолет! - удалось пробиться, значит, следом налетят и другие, - зависает как раз над руинами зАмка... группа десантируется с малой высоты, и гостей встречают с честью: мускулистые сотрудники археологической экспедиции демонстрируют высший класс рукопашного боя... не так уж просты они, мои уродцы!.. "Verdammte Schweinerei, - стонет Стас, - зачем вам замок? Откуда вы про замок знаете?.." А вот и клейкому болоту приходит конец: лопаются гранаты с затвердителем, набрасываются гати, завязываются отчаянные драки уже вдоль всего периметра... коллективное безумие, невозможно смотреть... студенты в этом тоже участвуют, надо же, а потом отряд десантников, преследуя юных партизан, отработанно вступает в рощу и весь целиком запутывается в паутине, натянутой между деревьями - э-э, парни, из ловушки так просто не выберешься... а потом какой-то кретин-попрыгунчик, не рассчитав, еще в прыжке всаживает гарпун парализатора в ограду, точно в макушку шара, и защитная система наконец активизируется...
      А потом я услышал слабое, едва живое: "Максим... Максим... Максим..." и бросился в соседнее помещение, потому что это Василий звал меня к себе.
      - Боюсь, мы не успеем поговорить, - произнес он с трудом.
      - А надо? - спросил я.
      - Тест пройден, - сказал он.
      Ему явно было нехорошо, обильная испарина покрывала его чело.
      - Не понял, - честно удивился я.
      Он сказал, пряча взгляд:
      - Вы простите меня, Максим. Я краем уха слышал ваши с Инной разговоры. И когда вы в машине ехали, и когда по Академии гуляли. С некоторых пор тут повсюду телеметрия, отлов и сортировка внутреннего врага. Инночка, ты тоже прости.
      Рэй ругалась с кем-то по селектору, а ее приятель программист, выставив зад, грозно нависал над вычислителем - спины и затылки искрились. Никто не обратил на нас внимания, тогда я развернул один из стульев и подсел к калеке.
      - Помните, Максим, вы у Инночки про тест выспрашивали? А она все удивлялась, почему Слово выбрало именно вас... - Вася на мгновение заглянул мне в глаза. - Тест вы прошли не вчера и не на взморье, а семь лет назад. Видите ли... Вы оказались единственным из всех, кто попробовал жмурь и не потребовал у нее божьей справедливости для себя одного, за счет других. Вы оказались единственным. А божьей справедливости хотят все без исключения, даже воинствующие атеисты... каким был я когда-то...
      - Ах, вот в чем причина, - сказал я.
      - Причина чего? - встревожился он.
      - Моего участия в этой истории.
      - Справедливый мир... - произнес он с непонятной интонацией. - Это ведь была мечта Племянника - справедливый мир. Однако, вот беда, когда получаешь возможность коснуться даже самого крохотного рычажка божественной силы, почему-то пропадает уверенность. Товарищ Племянник придумал сделать сон реальностью, и возникла жмурь, и эта же сила чуть не смяла нас всех. Потому что надо было иначе. Надо было реальность сделать сном... Не хватает одной Буквы, Максим, всего одной. Тот мир, который сотворила ваша фантазия при помощи жмури - это и есть причина, вы правы. Не сердитесь, что пришлось вызвать вас сюда.
      - Я не сержусь, Вася, - честно сказал я. - Просто не понимаю. Отчего бы, например, было не "вызвать" меня тогда же, семь лет назад?
      - Желания Максима Жилова должны были созреть, оформиться. Максим Жилов должен был стать писателем. Я подозреваю, что вы даже самому себе не признаётесь, как много писатель Жилов взял из того мира, который подарила ему жмурь. Ваши необыкновенные, излучающие счастье книги - и есть результат теста.
      - Нагромождение несуразностей, - заявил я. - К чему тогда все эти приключения?
      - Конечно, вы обставили бы этот сюжет гораздо убедительнее, чем я, криво усмехнулся он. - Не у всех же такая фантазия, как у вас! У нас, к сожалению, таланта поменьше.
      - Это у кого тут нет таланта? - спросил я. - У человека, который изобрел жмурь? Миленькое жеманство, мне даже нравится.
      - Какой из меня изобретатель! - бедняга попытался засмеяться.
      Лучше бы он этого не делал. Мороз пробрал по коже. Или в помещениях стало прохладно?
      - Новое применение наручных часов - всего лишь бред, порождение коматозных видений, - ответил он. - Если то состояние, в котором я пребывал на астероиде, можно назвать комой. Как и система уравнений для сигнала с гребенчатым спектром - всего лишь сон, подстерегший меня уже на Земле. Демон-изобретатель, за которым вы столько охотились, Максим, оказался жалким самозванцем.
      Он закрыл глаза и замолчал. То ли силы кончились, то ли желание говорить. Из мониторной прилетел ужасный рык, сметающий все на пути:
      - Откуда они знают про сейф?!
      По-видимому, готический замок был уже взят, включая засекреченную псарню. Господин Скребутан продолжал ужасно кричать:
      - Предатели! Предатели!
      Он колотил чем-то в остывший пол бункера. Мне было его до смерти жалко.
      - А ведь ваш друг Станислав однажды воспользовался Буквами, - вновь задвигал Василий безгубым ртом. - Так уж сложилось. Он прятал меня некоторое время в доме своей сестры... хорошая была женщина, царствие ей небесное... Это перед тем, как мы в катакомбы ушли. Заявляется к нам в гости Эмма - прямо из Парижа! Тайный визит, понимаешь ли. И вдруг сует мне свой камушек, умоляет забрать обратно, говорит, что не ручается за себя. Мы их, камушки эти, разделили с Эммой еще до посадки на Землю. А тут Станислав... Ей-богу, не мог же я у него из рук их вырывать?! Не догадывался ваш друг, что это такое, гораздо позже все узнал...
      Я не поверил своим ушам.
      - Эмма? Что значит - Эмма?
      - У Генерального секретаря Евразийского Верховного Совета тоже была непростая молодость.
      - Вы что, знакомы?
      - А разве Инна вам не рассказала, кто снял меня с астероида?
      Бред размножался почкованием.
      - Подождите, оставим пока Эмму, - сказал я. - Давайте про Стаса. Вы хотите меня убедить, что всего лишь из-за любви господина Скребутана к деньгам местные динары превратились...
      - Мечты бухгалтера иногда сбываются, Максим, - шепотом воскликнул раненый. - Любил он деньги странною любовью и всех вокруг заставил полюбить... Знаете, что Станислав увидел вместо Букв? Две птицы счастья. Это такие изделия из щепы, их подвешивают к потолку, чтобы охраняли дом от невзгод и приносили на крыльях скорую весну. В обычае у некоторых северных народов. Станислав увидел одну большую, вторую поменьше.
      - Северные, они же нордические, - сказал я тоже шепотом. - У нас со Стасом в интернате как раз такая птичка в спальне висела.
      - Он романтик, - скорбно сказал Василий. - Товарищ Племянник номер два. Птица счастья - в сочетании с деньгами. Гремучая смесь.
      - А как насчет Эммы? - напомнил я. - Можно развить тему?
      Мой собеседник захотел вытереть лоб и дважды промахнулся.
      - Я тогда не взял вторую Букву, осел упрямый, - произнес он, убрав громкость почти до нуля. - А уже на следующий день, сразу после нашей встречи... нашей последней встречи... Не понимаю, Максим, зачем Эмме понадобилось отправлять находку в Реестр? Хорошо хоть анонимно и без подробностей. С коротким рапортом: дескать, профессиональная совесть замучила отставного космолаза, а странной штуковине, вытащенной из Пространства, отнюдь не место на полочке для сувениров... Может, правда совесть?
      - Отнюдь не, - сказал я с отвращением. - Отнюдь не, милый адъюнкт. "Совесть" вам всем подавай...
      Новый вопрос не успел родиться. Прибежал нордический Стас и сообщил с подозрительным спокойствием:
      - Вам надо уматывать, господа. Скоро они будут здесь.
      - Каким образом твои гномики на работу попадают? - ответил я зло. Через потайной сейф, да? И чему ты теперь удивляешься?
      Стас сжал голову руками. Он выдохнул - одним нескончаемым словом, совсем уж замысловатое ругательство, что-то там про перекрестный град, про чертову погоду... а потом распрямился, снял очки и стал их протирать аккуратным кусочком замши.
      Никакой истерики. Господин Скребутан возразил мне:
      - Все сотрудники, включая внутреннюю охрану, спускаются через Забытое Убежище. В тоннеле регулярно курсирует дрезина. О том, что возле главного корпуса есть выход на поверхность, знали шесть человек. Включая тебя шесть с половиной.
      - Включая меня - это семь с половиной, - сказал я. - А включая Эдгара Шугарбуша - семь целых и шесть десятых. Ты меня что, прогоняешь, босс?
      - Вот он утверждает, - показал Стас на Васю, - что ты ценнее всех нас, вместе взятых, и я ему верю.
      Я произнес максимально резко:
      - Думаешь, можно поймать меня на такие крючки? Давно не ловлюсь. Я способен еще держать оружие. Эй, где тут у нас оружие?
      Повернулась разъяренная Рэй:
      - Опять он кокетничает! Его величество придется упрашивать?
      - Кстати, - сказал ей Стас, - мое обращение относилось и к тебе. Ты уходишь вместе с ними.
      - Спятил?! - Теперь она вскочила. - А кто вам пузыри надувать будет? Над лишаями вашими погаными! - Она швырнула в голографическую карту Академии пластиковую чашку - пустую, к счастью.
      - Хватит брыкаться! - вспыхнул Стас. - Шандор и без тебя справится, у него была хорошая дрессировщица.
      По голой спине молчаливого программиста Шандора струился пот. Его взмокшая спина разбрасывала по темному залу веселые зайчики света. Танцплощадка.
      - А я все о вашем сейфе думаю, - мирно напомнил я о себе. - Вероятно, за нами следили? За мной и за... вот за фройляйн?
      Стас скривился.
      - Фройляйн без "зонтика" на улицу не выходит даже в самый ясный день. А тебя Мила прикрывал... Дьявол, тебя же проверили, как невесту перед брачной ночью! Рад бы с тобой согласиться, Мак, но утечка не здесь... Вот что, молодежь! - раздраженно сказал он. - Не пора ли в седло?
      Он странно посмотрел на Васю. Мне не понравился его взгляд. Отчего же они искрили, друзья-соратники, какая сила растаскивала их по разным полюсам?
      - Слушай мой приказ! - подвел Стас итог. - Никому не брыкаться! Поголовная эвакуация!
      Никто и не брыкался. Я взял ватное тело под мышки, пересадил его в коляску и спросил:
      - Куда?
      - За мной, - махнул Стас.
      Опять мы ворвались в мониторную. Купол еле тлел, но еще функционировали боковые сегменты, давая исчерпывающую картину происходящего. Невозможно было не притормозить... Пограничника, охранявшего арку главного входа, с ожесточением топтали - множество пар армейских ботинок. Никакая выучка не поможет против армейских ботинок, если их много. Шлем с несчастного парня так и не сняли, чтобы он все чувствовал и все понимал... Крутоплечих археологов, охранявших руины, побросали в их же раскопы; десант прорвался на бывшую псарню, в кабинет начальника экспедиции, и уже вскрывал внутреннюю стену сейфа. Летели огненные брызги. Нападавшие точно знали, где и что нужно искать... А на газонах - как по ту, так и по эту сторону периметра, - резвились хищные мячики, каждый размером с два футбольных; они охотились только за чужими, безошибочно распознавая своих, реагируя на звуки, на запахи, на огонь, на волновую активность; а большие мячи, составлявшие ограду, плодили все новые и новые выводки маленьких...
      Эта система так и называлась - полицейские шары. В переводе на английский очень двусмысленно звучит. Предназначена для усмирения массовых беспорядков, коих мир уже не помнил лет этак ...дцать. "Борзые шары". Лягавые. Бывают самонаводящиеся, бывают управляемые дистанционно.
      За первой волной нападавших пошла вторая, третья. Зачем-то штурмовали кампус, и студенты безрассудно принимали бой. Впрочем, как видно, жертв не хотел не только я, так что средства применялись самые невинные: разрядники, парализаторы, липучки и тому подобное. Основным оружием при этом оставались кулаки. Лишенный оригинальности мордобой сотрясал хрустальный сосуд местной культуры. Портовый город, что вы хотите.
      Растоптанного пограничника уже взяли за руки за ноги, подтащили к ограде и бросили на шар. Телезрители вокруг меня охнули.
      Селектор сошел с ума, крича десятком криков сразу. В катакомбах были замечены промышленные бластеры, сразу две горнорудные установки - враги пытались пробиться к тоннелю. Из главного корпуса сообщали, что ректорат оккупирован и что полным ходом идет обыск. Рыдал кто-то из биотехнологов: синтезаторы обнаружены. Кто-то вел прямой репортаж из электродинамической лаборатории: там беспощадно паковали всех инженеров подряд...
      Паковали всех, кто был в шлемах - кто имел наглость не спать. По аллеям, по тропинкам и газонам разбрасывались диверсионные ловушки, которые приманивали и разряжали полицейские шары; люди трепыхались в невидимых сетях, как насекомые; языки липучек настигали тех, кто спасался бегством.
      Это была катастрофа.
      Я обнаружил, что Стас трясет меня за ворот рубашки:
      - Пойми, не могли же мы настоящую защиту ставить... - содрогался он от ненависти. - Арсеналы создавать, армию покупать... как мафия какая-нибудь, как ваша Матка... не могли же мы показать им всем, что мы такие же!.. - Он все-таки потерял над собой контроль. - Твой пацифист прав, Мак, нельзя нам было вооружаться, но как жаль, что мы его послушались, как жаль...
      - Какой пацифист? - спросил я его, и тогда он заткнулся. Он отстранился и с отвращением показал на скорчившегося в коляске Василия.
      - Вам прямо, - сказал он, указывая прочь из мониторной.
      Когда мы вышли, Стас сказал:
      - А мне туда.
      Он показал вглубь тоннеля. У перрончика стояла под парами дрезина, которая ждала именно его. В подземелье сгустились сумерки, аварийка работала вполнакала, зато людей заметно прибавилось. Внешний гарнизон был почти разбит, значит пришел черед внутреннему приносить себя в жертву.
      - Капитан покидает тонущий корабль последним, - добавил Стас, ослепительно улыбнувшись нам всем. Его лихорадило. Неловко было спрашивать, но я спросил:
      - А мы куда?
      - Инна знает, этот вариант готовился.
      Нам выдали антилучевые шлемы и ранцы. Всем, кроме Василия. Тот отказался наотрез, и никто не бросился уламывать его или совестить. Ах да, опомнился я, это же Покойник, череп свинцовый, - в воде не горит, в огне не тонет. Повинуясь нетерпеливыми жестам босса, охрана налепила нам на спины буквы "АХЧ". Зачем? Чтобы полицейские шары опознавали нас, как своих. Я не брыкался, я сдерживался. Но когда процесс экипировки был завершен, я опять подал голос:
      - Я так и не понял, ребятушки, что им от вас нужно?
      - Положить малыша на операционный стол, разрезать и посмотреть, что внутри, - устало сказал Стас.
      Я содрогнулся.
      - Что ты мелешь?
      Он оскалился:
      - Деньги им нужны, Жилов! Ради чего еще это преступление затеяно? Посредник им нужен, между телами и душами! Вся дрянь в нашем мире из-за денег, Жилов. Мы просто хотели, чтобы хоть что-то хорошее было, хоть что-то здоровое... в единстве и взаимосвязи... - Он не договорил, отчаянно махнув рукой.
      - Ну тебя к черту, Скребутан, - сказал я. - Даже с похмелья ты шутил не так глупо, как сегодня.
      - Какие шутки, Максим, - вступила Рэй, до сих пор молчавшая. - Босс вообще не умеет шутить. Надо возвращаться, Максим.
      - Совершенно верно, пора возвращать себе кличку, - сказал господин Скребутан. Он вдруг перестал нас замечать. - Когда-то меня звали просто Бляха! - возвестил он, отвернулся и упруго пошел к дрезине.