Не матом едины

      Надо было видеть, как сияло лицо преступника, и как тяжело было на сердце у подающего надежды Валдаса Масюлиса. Все правильно говорила видная женщина: он, Масюлис, был не прав. Но на каком языке говорить с бандитами, если они ничегошеньки не понимают на государственном литовском?
      Грабителю все-таки влепили на всю катушку. И в департамент, как обещала строгая судья, пришло соответствующее определение. Благо родной начальник не уволил, а в суд послали письмо: дескать, во время задержания и допроса молодой и неопытный Масюлис больше полагался не на родной язык, а на особенности объекта разработки. То бишь, грабителя.
      А какой бы из Валдиса оперативник в России получился! Настоящий профессионал!
      1998 г.
      ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНЬЮ...
      Тихонов возвращался домой с рыбалки.
      Несколько часов подряд он кидал спиннинг, а выловил только небольшого щуренка. Тот так на него смотрел жалкими глазами-кнопками, что Тихонов, освободив из пасти блесну, бросил его в воду и стал сматывать спиннинг. Ловить расхотелось. А очумелый щуренок, несколько минут полежав на поверхности воды, отошел от шока, с благодарностью хлестнул по воде хвостом и был таков. Теперь Тихонов, вспомнив про сказку "По щучьему веленью" выдавил жалостливую улыбку.
      Тихонов поднялся на пригорок и, мысленно фантазируя о чем бы он на месте Емели попросил щуренка, вышел на шоссе, но тут же сделал два шага назад. Ревя мотором на него летела мощная автофура. Поток расколотого грузовиком воздуха обдал Тихонова, дорожная пыль забила глаза и когда рыбак-неудачник проморгался и открыл очи, прямо перед собой увидел огромную картонный ящик. Тихонов догадался, что коробка вылетела из кузова грузовика.
      "Ай, спасибо, щуренок! - сказал про себя Тихонов и присев на корточки, прочитал иностранные буквы на русский манер - "Сондом".
      "Сондом, сондом, сондом, - вертелось в голове Тихонова, - Чтобы это могло быть?". Любопытство так разбирала, что Тихонов, обхватив коробку двумя руками, как в молодые годы, снова поскакал вниз с пригорка. Выбрав солнечную полянку он трясущимися руками разодрал картонные крышки и заглянул внутрь. Пространство ящика заполняли прямоугольные коробки с той же интригующей надписью на каждой. Тихонов вынул одну из коробок и, все ещё шепча слова благодарности щуренку, быстро открыл её. Коробка в свою очередь была наполнена продолговатыми золотистыми упаковками, в которых, словно огромные таблетки, хранились какие-то кругляши. Тихонов распечатал кругляш, вытащил эластичную резинку, так похожую на прокладку для масляного фильтра на "Москвич" и застыл в оцепенении: от "прокладки" исходил приятный земляничный запах.
      "Вот тебе и Сондом", - подумал "счастливчик" и обозвал щуренка сукой.
      Повертев "прокладку" в руках, Тихонов сообразил, что резинка разматывается. Теперь рыбаку не составляло большого труда догадаться о предназначении резинотехнического изделия. Он стал счастливым обладателем целого ящика презервативов.
      Хотя Тихонов вот уже два года как не брал в рот ни капли спиртного, в данную минуту он бы заглотил целый стакан водки. Такого нервного напряжения он давно уже не испытывал. "Что же делать с этой прорвой презервативов?" постарался успокоиться Тихонов и стал вынимать из ящика его содержимое. Подошло время арифметики. Всего в ящике было 45 коробок. В каждой коробке хранилось по десять упаковок. В стерильную упаковку было закатано по 10 "сондомов". После непродолжительных подсчетов Тихонов понял, что в один момент разбогател на четыре с половиной тысячи импортных презервативов. Кому скажи - не поверят!
      Но куда их? На его долю этого добра должно хватать до конца жизни. И Тихонов снова занялся подсчетами. Ему только-только исполнилось сорок пять. Если использовать по два "сондома" в неделю, как практиковался секс у Тихонова с его женой Нюрой, то за год будет использовано всего лишь 104 "сондома". Не больше. Тихонов никогда не считал себя половым гигантом, да и в Нюре никогда не замечалось сексуальной распущенности. Ночная жизнь осуществлялась планомерно. Значит, презервативами Тихонов был обеспечен на сорок три года вперед. И хотя он никогда в жизни не пользовался предохранительными резинками, было решено начать новую жизнь. Он с трудом поднял ящик и зашагал домой.
      Приветливо встретив рыбака, Нюра бросила удивленный взгляд на ящик.
      - А это и есть твой улов?
      - Это и есть улов, - подтвердил Тихонов и сразу решил поставить все по своим местам. - Вот, рыбы не наловил, зато нашел целый ящик презервативов. С фуры свалился.
      - Что же ты не догнал грузовик? - поинтересовалась Нюра.
      Тихонов осердился:
      - Ты хоть думаешь о говоришь! В ста метрах от происшествия автобусная остановка. Куча народу. Теперь представь: несется фура, а на глазах у всего честного народа бегу я с ящиком презервативов! Да весь поселок целый год со смеху подыхать будет!
      - И то верно! - Нюра даже отшатнулась от испуга. - Так что нам с ними делать-то, Тихонов?
      - Как что, будем использовать. Я уже подсчитал - хватит на сорок с лишним лет.
      - Раньше надо было думать. - Нюра до слез рассмеялась, - А теперь мне уже не надо предохраняться!
      "И правда!" - вдруг стукнул себя по лбу Тихонов и вспомнил о трех дочерях, которые лихо повыскакивали замуж и уехали в областной центр, оставив родительское гнездо.
      - Так что же делать? - теперь уже озаботился незадачливый рыбак. Раздать соседям и знакомым?
      - Отрезвей, Тихонов! Сам будешь разносить или мне прикажешь? Неси-ка его туда, где нашел. Авось недосчитаются ящика-то и вернуться обратно.
      И Тихонов отнес. По дороге на чем свет стоит материл щуренка "за услугу". Только оставил ящик не на дороге, а возле санатория. Ведь их поселок тем и славился, что имел значение лечебного курорта. А отдыхающим такой подарок вполне сгодится. Вон сколько парочек вокруг озера бродит. Порой и рабы от криков пугается...
      1999 г.
      ПОДМОСКОВНЫЕ ВЕЧЕРА
      Дипломированный филолог и без пяти минут лейтенант Боря Бурдюк мог запросто пропукать мелодию знаменитой песни "Подмосковные вечера". При основательной предконцертной подготовке эта забава у него лихо получалась. Сам командир роты капитан Порожков, наменитый на весь учебный полк пердун, приходил на прослушивание. А когда услышал впервые даже поперхнулся от зависти. Потому что капитан Порожков за время своей долголетней службы научился выпердывать только тридцать четких одиноких выстрелов. Именно столько, сколько мог вместить рожок для патронов к автомату Калашникова. До Бориного мотивчика - это считалось непревзойденным достижением. Ровно тридцать. Не одним выстрелом больше. Раздельно, ясно, без натуги. А тут по нотам: "Не слыш-ны в са-ду..." Такого учебный полк ещё не знал.
      Талант Бори Бурдюка решили продемонстрировать командиру полка подполковнику Конышеву. Это случилось в ту ночь, когда командование курсов было увлечено празднованием возникновения российских морских сил. Все веселились, только капитан Порожков, попавший в опалу, сидел понуро. Командир с ним даже чокнуться не пожелал. Так вот, чтобы снять с себя опалу и решил капитан удивить Бориным талантом весь комсостав. Случай неожиданно представился.
      Когда все вышли из-за стола и отправились под сень раскидистой березы справлять малую нужду, подполковник продемонстрировал товарищам по оружию, сколько может лететь снаряд выпущенный из боевого миномета. С каким звуком он удаляется от точки запуска. Подполковник был мастак в этом деле. Вот тут Порожков и сказал, что в его подразделении имеется талант, который может...
      Подполковник поднял правую бровь, что показывало его нестерпимый интерес к сказанным Порожковым словам. "Подмосковные вечера? Не может быть!". Самые рисковые офицеры даже заключили пари - это не в человеческих возможностях. Дабы прекратить все домыслы, командир полка тут же распорядился, чтобы курсант Борис Бордюк через пять минут предстал пред его затуманенные очи.
      Капитан Порожков самолично растормошил спящего Борю и увел в стан доблестных офицеров. Подполковник пожал таланту руку и вымолвил лишь одно слово:
      - Сможешь?
      Боря сконфузился: ну ладно перед курсантами, а то ведь перед все комсоставом придется держать необычное испытание.
      - Не дрейфь, - тихо шепнул ему на ухо капитан Порожков, - Здесь все свои.
      И тогда Боря ответил:
      - Рад стараться! Но только небольшая настройка нужна...
      С барского стола ему плеснули полстакана водки, поставили под нос полную тарелку квашеной капусты. С лучком и подсолнечным маслом.
      Через полчаса инструменту не терпелось показать, на что он способен. Подполковнику, умелому минометчику, доложили. И по взмаху руки полкового командира за столом воцарилось молчание, которое нарушали разве что надоедливые комары.
      Борю установили под луч мощного прожектора.
      - Давай, сынок! - кивнул головой командир учебных курсов.
      "Не слыш-ны в са-ду да..."
      Мелодия была выполнена в нижней октаве с должным звуком и тембром.
      - Твою мать! Что делает, подлец! - с восторгом стукнул огромными ладонями по голенищам командир. И тут же "зал" взорвался овациями. Кроме самого Бори никто и не обратил внимания, что "гусляр" установил свой личный рекорд добавив к заученной строке ещё и звук "да".
      С той самой памятной ночи в учебном полку произошли некоторые значительные события. Во-первых, приказом командира полка Борька был назначен заведующим столовой. Во-вторых, с пьяницы капитана Порожкова были сняты не только ранее наложенные взыскания, но и вынесена благодарность. За успешную работу с вверенным личным составом. У, а самое главное, пердеж был признан официальным средством сохранения духа и здоровья.
      - Чтоб без всякого стыда и комплексов! - обратил внимание командного состава подполковник.
      Может быть, дело бы так далеко и не зашло. Но в известном еженедельнике "Аргументы и факты", который уважал и выписывал подполковник Конышев, вышла официальная статья под армейским заголовком "Внимание газы!". Ее автор, светило медицинской науки утверждал, что среднестатистический россиянин обязан выпускать скопившиеся в организме газы не менее двухсот раз в день. И это, мол, очень даже важно для здоровья молодого организма.
      А что для бойца важнее всего помимо военной подготовки? Конечно, здоровье...
      1999 г.
      ТРАХТОРИСТ И ТРАХОМА
      Мы с ним встретились через двеннадцать лет. Я заехал в Раздольное по своим журналистским делам и не мог не заглянуть к нему - Витьке Малыгину по прозвищу Трахтор. Когда-то мы закончили одно мореходное училище и даже три месяца были в море на одном траулере. Его и там звали не Витькой, а Трахтором. Может быть, с моей подачи. Он не обижался.
      Уже тогда я знал, что в какой бы коллектив не попадал Витька, прозвище у него останется только Трахтор. По двум причинам.
      Все слова, содержащие буквенное сочетание "кт" он произносил как "хт". А потому "трактир", "трактат", "тракт", "экстракт" и все остальные слова с этим буквенным соседством им произносились через "х". Впрочем, любой человек употребляя эти словечки тоже "хакает", но это незаметно и происходит где-то на грани "к" и "х". У Витьки же "х" выскакивало очень ярко и выразительно.
      Теперь добавим ко всему, что отец у него был передовым трактористом на деревне, и Витька в мореходке всегда не забывал об этом вспоминать. "Если бы не море, то я тоже, как и отец, стал бы трахтористом". "Станешь, смеялись мы ему в ответ, - непременно станешь". И он, действительно, стал.
      Словечко "трахаться" у молодежи как раз тогда входило в моду. Его произносили везде в молодежных компаниях, с экранов телевизоров и даже в интимных объяснениях. В наших порывистых кругах речь о нежных романтических романах почти не заходила. Да и не было романтики. Уже потом я обращался к словарю С.И.Ожегова, чтобы прояснить истинное значение этого слова. И оно по моему разумению соответствовало действительности. "Трахнуть, - писал Сергей Иванович, - произнести какое-нибудь действие с шумом, резко". Тогда целовались и то с шумом, а уж интимную встречу без резких движений и представить себе было трудно. Тем более в малогабаритных условиях...
      Так вот, приземистый, коренастый с крутыми плечами и кривыми ногами Витька Малыгин почему-то вызывал у представительниц прекрасного пола повышенный интерес. Пусть временный, мимолетный, но это, нам на зависть, было так.
      После очередного свидания он возвращался в общежитие под утро, бросал куртку на стул и заваливался на кровать. Мы спрашивали: "Ну и как прошло свидание?" - "Как-как? Трахнулись и разбежались", - отвечал Витька.
      А когда он получил корочки и стал дипломированным мотористом, да ещё с деньгами и широкими манерами! О! Это был настоящий трахторист. Без всякой подмены "х" на "к".
      После поллитры, выпитой на одного он по-прежнему любил вспоминать, что батя у него "трахторист от Бога", что когда наплавается вдоволь, обязательно уедет в деревню и тоже станет трактористом. Все моряки называли кафе и рестораны - кабаками. Витька почему-то употреблял слово "трахтир". Сознательно, наверное, стараясь выделиться на общем фоне. "Ну что в трахтир и по бабам?" - улыбался он и крепко стоял на ногах после второй поллитры.
      Море я бросил - решил продолжить учебу. А Трахторист остался в пароходстве. От старых друзей я слышал, что мотает его судьба по зарубежным странам От Индийского до Тихого, между Северным Ледовитым и Атлантическим океанами. А потом вдруг след моряка Трахториста оборвался.
      И вот я в Раздольном, откуда он родом. В бытность курсантом мореходки Витька не раз приглашал нас к себе в гости "от души оторваться самогоном". Я знал и его отца - настоящего тракториста.
      Знакомая улица, двор, калитка. Заливается лаем и лязгает цепью от злобы откормленная дворняга. И на крылечке появляется он - Трахторист. В майке и вылинявшем трико с отвисшими коленями. Держится за перил и несколько секунд всматривается в мою физиономию. Как настоящий капитан на мостике. Но я-то знаю, что это он - Трахторист! Наконец на все деревню "А-а-а-а! Кого я вижу"! Обнимаемся, хлопаем друг дружку по плечам и я непроизвольно произношу: "Витька, Трахторист, старый дружище..."
      Он не только не обижается, но вдруг легко отталкивает меня от себя: "Ну пойдем, пойдем в хату. Со своей трахомой тебя познакомлю..." - "С кем?" - ничего не понимая, нахмуриваю брови. "С женой, Катькой!"
      Мы сидим на кухне за столом, обильно уставленным деревенской снедью и закусками. А Катя подносит все новые и новые тарелки. "Трахома моя", почти каждый раз похлопывает её по мощным ягодицам Витька. Супруга лишь улыбается.
      - Ну а ты здесь кем Вить, - спрашиваю я его, - Трактористом? Как обещал.
      - Ага, - отвечает, - Трахтористом. В двух качествах. Днем тем, а ночью прежним...
      2000 г.
      СВЕТ В ОКНЕ
      Это было ещё в советские времена. В один областной центр комиссия из Москвы нагрянула для проверки местного университета. Дошли до Министерства образования слухи, как местные студенты рельсы покрасили черной краской. Целый километр. Остановил машинист электричку на станции, глядь вперед, а полотна-то нет. Только через час и выяснилось, что рельсы кто-то покрасил, чтобы они не блестели. А кто мог? Рядом со станцией только университет и размещался. Значит, студенты...
      Так вот, чтобы подтвердить имидж шутников и весельчаков перед столичной комиссией, а дело было в канун октябрьских праздников, студенты решились на ещё один спектакль. Старосты групп и этажей обошли все комнаты в семиэтажном общежитии и провели с их постояльцами разъяснительные беседы.
      Комиссию встретил ректор. Дорога от вокзала к гостинице, где должны были ночевать министерские работники, пролегала как раз мимо общежития. Город погрузился в темноту, но на домах горели и мигали октябрьские лозунги типа "СССР - ОПЛОТ МИРА", "СЛАВА ОКТЯБРЮ!" и другие в том же духе. И тут, как только автобус с членами комиссии выскочил на проспект к общежитию, как в глаза бросилась огромная световая надпись из трех букв - "Х..." Буквы состояли из окон, в комнатах которых ярко горел свет. Весь остальной фасад общежития был погружен в мрак.
      "Ни фига себе шуточки!" - только ужаснулись члены комиссии, а поутру устроили великий "рознессанс" ректору и деканам факультетов, студенты которых проживали в общежитии. Те, наэлектризованные" понесли в общагу и устроили персональный разбор с каждым жильцом. Задавали только два вопроса и требовали объяснить, почему у одних горел свет в комнате, а у других нет. Студенты, делая вид, что ничего не понимают, отвечали однообразно. У тех, у кого горел, ссылались на подготовку к семинару. У кого были окна темные естественно, спали. Или были в гостях у тех, где свет горел.
      Разъяренный ректор так и не смог найти зачинщиков заговора. Ну не отчислять же из университета несколько сотен учащихся.
      А члены комиссия из столицы свои дела сделали, проверили то, что хотели проверить и стали собираться в обратную дорогу. Тут ректор всех деканов к себе вызвал и строго предупредил: если обитатели общаги ещё что-то выдумают, то... В общем пригрозил. Тогда один из самых ответственных деканов прибыл вечером в общежитие и во избежание различных эксцессов приказал всем старостам комнат, в которых прошлый раз горел свет, электричество не включать. Те послушно дали свое обещание.
      С наступлением темноты к гостинице снова подошел автобус, чтобы отвезти столичных гостей на железнодорожный вокзал. Ехали по тому самому проспекту, где размещалось общежитие. Горели все окна, кроме тех, которые светились в прошлый раз. По всему зданию чернела надпись "Х..."
      Студенты были не виноваты. Так распорядился диван. А что другие окна светились, так то шла обычная подготовка к очередным семинарам...
      2000 г.
      УКЛОНИСТ
      На первой же медкомиссии Димка начал "косить" от армии. Сидел перед невропатологам понурый, с потухшим взглядом. "Что тебя мучает, мальчик?" подозрительно спросила женщина в белом халате. "Голова болит часто, ночью не сплю - кошмары мучают. - Отвечал Димка, - Жить, совсем не хочется, ничто и никто меня не интересует. Только вот мысли одолевают: что лучше повеситься или утопиться?" А сегодня ночью сон приснился. Идем будто мы с товарищами с автоматами на боевое задание. А потом оказывается, что это вовсе не мои товарищи, а враги. Я оружие с предохранителя снял и..."
      - Складно звонишь, - сказала врачиха, постучала по Димкиным коленкам молоточком и направила к председателю медицинской комиссии.
      Полковник посмотрел на Димку поверх очков, которые еле-еле держались на кончике носа:
      - Значит служить не хочешь?
      - Армии боюсь как огня, - то ли в шутку то ли всерьез признался Димка.
      - Ну что ж? - сказал полковник, - Армия - дело добровольное. Хочешь иди, а не хочешь - заберут.
      Тем не менее направление в психиатрическую больницу выписал. А ну как действительно возьмет автомат и всех своих перестреляет? Потом выяснится, что военкоматовские врачи недосмотрели. Больного на службу призвали.
      Выдали Димке казенный халат, отвели в палату. А там такие же, как он, уклонисты, лежат. Тоже "косят". У каждого и своя "легенда" припасена. Симптомы той или иной падучей изучили по книгам, из газет, по телевидению и друг у друга. Ну а Димка с собой справочник психиатра прихватил...
      Через две недели выяснилось, что у призывника Дмитрия Агалакова никаких неврозов не наблюдается и он психически здоров. А по сему рекомендовалось Димке повторно сдать анализы и пройти оставшихся врачей. Всех кроме невропатолога. Но в психбольнице Димка уже кое-чему научился.
      После того как Димка нацедил "мокрый" анализ, он расковырял десну и плюнул в баночку. Получился моче-кровяной коктейль. А перед тем как посетить кабинет гастроскопии, заглотил горсть аспирина. Результаты анализов на другой день к хирургу поступили. Лаборанты подозревали, что у Димки не только язва желудка, но и хроническое воспаление почек. Иначе как кровь могла попасть в мочевой пузырь?
      Хирург - мужеподобная дама, долго мяла Димкины бока, то и дело задавая вопросы: "Здесь болит? Нет? А здесь? Ага, болит... Сильно? Какая боль острая или тупая? Ага, острая, а при язве должна быть тупая...Ну, теперь сделаем рентгенчик и все станет ясно на счет воспаления почек. Хотя, молодой человек не стоит вам лишний раз облучаться. Отправляйтесь лучше с миром на службу".
      Глядя на непроницаемое лицо женщины-хирурга, у которой, как у мужика на верхней губе даже усы росли, Димка окончательно понял, что от армии никак ему не отвертеться. На рентген он все-таки сходил, но решил покинуть здание медкомиссии, как говорят, хлопнув на последок дверью.
      Перед повторным посещением хирурга вставил себе в задницу пластмассовый глаз, который купил в магазине медицинских протезов и, представ пред очи дипломированного медика, вымолвил последнюю жалобу геморрой. "Посмотрим. - без всяких эмоций ответила хирург, - Снимай штаны и разведи пальцами ягодицы". На крик усатой врачихи сбежался медперсонал со всех этажей.
      Этот крик Димка на протяжении двух лет помнил. Пострашнее артиллерийской канонады будет. А служил он как раз в артиллерии...
      2000 г.
      ЖУЧКА
      Жучка, бездомная рыжая сука, опять стянула у Михеича, соседа по дачному участку, килограммовый кусок бараньей филейной части. Ни у кого из дачников Жучка не воровала, а вот Михеича почему-то невзлюбила. То ли потому, что каждый раз, встретившись с ним на улице, получала вслед порцию отборного мата. То ли потому, что в отличие от всех остальных владельцев дач, именно у Михеича жил заморский кот. С узкой худой мордой и почти без шерсти. Кот, как и Михеич всегда шипел на Жучку.
      Михеич вынес во двор тазик с мясом, чтобы промыть его в холодной воде и порезать на куски для шашлыка, пошел в дом за ножом и уксусом, а в это время как раз и подоспела Жучка.
      Михеича тоже понять можно. Ведь не далее как на прошлой неделе рыжая лохматая сука стащила пакет с куриными окорочками. А ещё ранее - увесистый шмат сала.
      Терпение Михеича лопнуло. В самых ходовых местах в саду и на огороде он установил капканы на волка, и бедная Жучка попалась. Она не скулила, не лаяла, молча лизала на лапе придавленное железом место и ждала своей участи.
      Увидев добычу в капкане, Михеич несказанно обрадовался:
      - Что, тварь воровская, попалась? Теперь я из тебя буду отбивную делать.
      Чтобы Жучка не кусалась, Михеич накинул ей на голову мешок, связал задние лапы веревкой, и развел челюсти капкана. Сначала хотел просто взять топор и отрубить Жучке голову, но потом ему пришла более изощренная идея мести. В сортире, он привязал веревку и подвесил Жучку за задние лапы прямо над выгребной ямой. Все было продумано до мелочей: собака перегрызет веревку, то упадет в бочку, доверху наполненную отходами. Там и утонет.
      Когда Жучка висела над ямой, к сортиру подошел бесшерстный серый кот, долго сидел перед открытой дверью и смотрел как визжит и трепыхается Жучка.
      Через час ей все-таки удалось перегрызть веревку, и она свалилась прямо в нечистоты. Правда, успела передними лапами ухватиться за край бочки. Напрягла последние силы, подтянулась и вытащила из жижи облепленное нечистотами тело.
      Кот метнулся к веранде, и Жучка, теперь уже не обращая на ужасное жжение, кинулась за ним. Словно этот серый негодяй был главным её обидчиком. Кот запрыгнул на стол, потом перелетел на холодильник. Жучка, брызжа нечистотами, в точности повторила прыжки заморского котяры. Но потом тот с холодильника запрыгнул на дверь, которая вела в комнаты, с двери по шторам, перелез на высоченный гардероб и, ехидно поглядывая, на Жучку, стал вылизывать лапы. Жучка решила обождать, когда кот покинет свое укрытие. Запрыгнула на кровать и впервые отряхнулась. От шеи до кончика хвоста, обдав вонючими брызгами всю комнату. А потом она долго и от души каталась по атласному покрывалу, оставляя на нем коричневые разводы...
      Михеич долго ковырял палкой в бочке с отходами. Но мертвого тела собаки так и не обнаружил. С недоуменным видом он двигался по заляпанной вонючей дорожке. На веранде увидел на столе перевернутую и побитую посуду, следы собачьих лап на холодильнике, оборванную штору и, наконец, смятое покрывало на своей кровати. Дышать в доме было невозможно...
      Он открыл окно и увидел рыжую суку в пруду. Жучка, отфыркиваясь, плыла к противоположному берегу...
      2000 г.
      ЧУЖОЕ СЕРДЦЕ
      Один знакомый, очень бедный, но подающий надежды ученый-медик, как-то мне сказал, что клетки человеческого тела наряду с генетическим кодом содержат полную информацию о хомо сапиенс. "Да, объяснял он мне, - Именно клетки хранят в себе сведения о характере человека, о его привычках, увлечениях. Причем, получить информацию от клетки можно и положительную и негативную".
      Я что-то раньше читал об этом. Ага, у Дарвина, который выдвинул гипотезу о биохимической природе эмоций.
      "Наша душа или характер помещены не в мозговой коробке, а в сердце продолжал высказывать свои познания ученый-медик, - Именно в этом органе запрограммирована личность. Могу биться об заклад с любым из знаменитых кардиологов: именно сердце думает; оно, сердце, чувствует и взаимодействует со всем организмом.
      - Например? - бросил я с неохотой о чем-либо спорить.
      - Примеров - хоть отбавляй. - Ты, наверное, читал о пересадках сердца. Так вот, донорское сердце должно подходить больному по целому ряду важнейших показателей. Во-первых, характеры людей должны быть если не совсем одинаковыми, то уж не в корне разниться. Во-вторых, хорошо бы иметь представление и о стиле жизни того, кто отдал свое сердце другому человеку, о его привычках. Иначе...
      - Трезвенник станет пьяницей, законопослушный гражданин преступником. Так? - перебил я медика.
      - А чего ты иронизируешь? Именно так может и случиться.
      В тот же вечер мне в руки попало какое-то научное издание. Я бросил взгляд на содержание номера и увидел заголовок "Чужое сердце". Это был научно-популярный анализ американского кардиолога по пересадкам сердца. Янки на примерах подтверждал гипотезу моего знакомого медика. (Или наоборот?) Чужое сердце действительно привносило в характер реципиента любимые привычки донора. Так, донором американки Сильвии Клэр стал 18-летний рокер Тим, погибший в аварии на мотоцикле и обожавший пиво, зеленый перец и гамбургеры. Так вот, после пересадки сердца Сильвия, никогда не питавшая слабость к этим продуктам, вдруг почувствовала слабость к пенному напитку.
      Американские кардиологи пришли к выводу, что чужое сердце даже после гибели настоящего хозяина, по-прежнему держит информацию, которой руководствуется наш мозг. И это утверждение не оставлено без доказательств. После того как 41-летнему мужчине пересадили сердце девушки, погибшей под колесами поезда, его будто подменили. С детства он рос медлительным и рассудительным. А тут сразу приобрел черты характера, которые раньше ему были несвойственны: бурный темперамент, резкость движений, бешеный интерес к жизни.
      36-летней женщине досталось сердце 20-летней девушки, погибшей под колесами автомобиля, когда она бежала к жениху показать свое свадебное платье. И теперь она говорит: "Мне часто снятся счастливые встречи с любимым молодым человеком. Счастье переполняет меня. И так часто, как сейчас, я никогда не смеялась".
      52-летний пациент с сердцем 17-летнего подростка, разбившегося на мотоцикле, вдруг в один момент перестал любить классику и теперь, не снимая наушников, слушает тяжелый рок почти без перерыва.
      47-летняя женщина, получившая сердце 23-летнего гомосексуалиста, убитого выстрелом в спину, каждую ночь стала переживать странные сексуальные фантазии..."
      Я отбросил журнал в сторону. В то время как в России делалось около полторы тысячи операций по пересадке сердца, в США это дело было поставлено на поток. Более двухсот тысяч! Есть что анализировать.
      И тут я вспомнил одного профессора, преподавателя русского языка, прекрасного лингвиста, которого после операции по пересадке на сердце сразу же отправили на пенсию. Нет, не потому что он стад инвалидом и не мог преподавать. После того, как 49-летнему профессору пересадили сердце 24-летнего фрезеровщика, попавшего в автомобильную аварию, педагог стал мастерски ругаться. Забористым матом. Скабрезные словечки порой вылетали во время лекции.
      Да, ещё профессора, так долго ожидавшего чужое сердце, теперь после каждой получки тянуло в рюмочную. Он заказывал сто пятьдесят и бутерброд с колбасой. А ведь раньше больше двух рюмок коньяка никогда не пил. И тому виной - чужое сердце.
      2000 г.
      НЕ ОЖИДАЛ
      Веня молод и здоров. А потому Вене жить хочется, выражаясь студенческим языком, очень кучеряво. Развлечений хочется, женщин, вина и, естественно, денег. Много денег. Но откуда у простого смертного студента деньги? Вот утром были. А теперь, к полудню, можно спокойно выворачивать карманы, не боясь ничего из них не выронить. В обед Веня пивка попил, сдобренного водочкой.
      Вышел Веня из "котлеты" (так студенты филологического факультета свой любимый пивбар называют) на парковую аллею, да как гаркнет во все свое филфаковское горло: "Женщину хочу! Женщину!" От такого громкого желания некоторых пожилых прохожих, словно ветром сдуло с Вениного пути. Мигом разбежались по соседним дорожкам. А Вене ещё веселее стало.
      Он засунул руки в карманы потертых джинсов, закинул, словно петух, к небу голову и ещё громче закричал:
      - Люди дорогие, подарите бедному студенту несколько рублей на презервативы!
      Девчонки, сидевшие на лавочке под кустом сирени, так и прыснули.
      - СПИД кругом, - куражился захмелевший Веня, - Надо защищаться, а нечем!
      Сзади Веню кто-то одернул за рукав куртки. Веня обернулся и увидел перед собой сухонького старичка. Ну очень интеллигентной наружности.
      - Чего тебе, старче?
      - У вас какие-то проблемы? - участливо спросил седовласый дедушка.
      Веня с ехидной улыбочкой смерил долгожителя от ног до головы.
      - Тебе, батя, моих проблем уже никогда не понять. Впрочем, если бы помог материально. На презервативчики. Во как нужны! - И Веня указательным пальцем резанул собственное горло.