Земля дьявола

      Эта картина на какое-то время парализовала их, и "индейцы" остались неподвижно стоять на месте, будучи практически невидимыми в тусклом свете' луны.
      Незнакомец с шумом карабкался вверх, из-под его ног в штольню осыпались мелкие камни и куски руды.
      Вдруг незнакомец голосом Джонни сказал:
      - Экстремально непредиктабельное обстоятельство.
      Кривоносый нагнулся к Скорвичу.
      - О чем это он?
      - Черт его знает. Наверное, что-то пронюхал. В любом случае, нужно его схватить.
      Кривоносый и его товарищи не заставили долго упрашивать себя. По сравнению с Томагавками Дьявола любой смертный человек, будь он хоть сам Док Сэвидж или один из его помощников, казался бандитам легкой добычей.
      Высокий геолог стал жертвой собственной беспечности. Он совершенно не ожидал вооруженного нападения.
      Один из бандитов с размаху ударил Джонни по голове тяжелой рукояткой своего пистолета. Послышался хруст.
      - Не убивайте его. Еще рано, - успел предупредить Датч. - Сначала нужно выяснить, что он узнал.
      Джонни распростерся на земле. На его лбу алела кровь.
      ГЛАВА XII ВСЕМ СМЕРТЬ!
      - Поднимите его. Его нужно отнести в лагерь, - распорядился Датч. Скоро мы обо всем узнаем.
      Кривоносый подозвал еще трех бандитов. Вместе они подняли бесчувственное тело геолога и направились к зарослям. Узкая извилистая тропинка привела их к лагерю.
      Учащенно дыша от быстрой ходьбы, четверо бандитов вышли на небольшую поляну, посредине которой был разведен большой костер. За костром виднелся старый заброшенный барак, выстроенный много лет назад лесорубами. Люди Скорвича местами подновили кровлю постройки, оконные рамы тоже выглядели как новые.
      Датч приказал усадить Джонни на стул. Кривоносый сбегал за аптечкой, нашел в ней пузырек с нашатырным спиртом, открыл его и поднес к носу геолога. Сперва это не оказало на Джонни никакого видимого действия.
      Датч вышел из палатки, держа перед собой раскрытый словарь. На его лице застыло напряженное выражение. Судя по всему, филологические штудии не принадлежали к числу любимых занятий этого матерого преступника. Наконец Скорвич захлопнул толстую книгу.
      - Ага, - пробормотал он. - Теперь мне ясно, что он имел в виду. Он что-то узнал. Остается только выяснить, что именно.
      Джонни к этому времени начал понемногу приходить в чувство. Он помотал головой и издал слабый стон.
      Однако, когда сознание полностью вернулось к геологу, Скорвича на поляне уже не было.
      Дело в том, что события стали развиваться самым непредвиденным образом, что не сулило ни бывшему контрабандисту и похитителю детей, ни его банде абсолютно ничего хорошего. Остальные обитатели НортВудса после этих событий могли рассчитывать на то, что тайна Томагавков Дьявола вскоре будет раскрыта.
      Внезапно из кустов на поляну выбежал какой-то человек. По его потному лицу были размазаны остатки грима, которые должны были сделать его похожим на краснокожего.
      Этот человек был охвачен ужасом. Он подбежал к Скорвичу и начал что-то возбужденно шептать ему на ухо. Датч смертельно побледнел, его лоб покрылся испариной. Куда только подевалась вся его бравада и самоуверенность!
      - Вот это да! - простонал бандит. - Чертовы Томагавки прикончили Слага Мернера!
      Кривоносый удивленно глядел на Скорвича.
      - Слага?
      Датч кивнул и, не произнося ни слова, нырнул в свою палатку. Через несколько минут он вылез из нее с рюкзаком.
      - Пока, парни! - обратился Скорвич к сообщникам. - Если Томагавки против нас, то лично я не собираюсь задерживаться здесь ни на минуту.
      Несколько мгновений Кривоносый продолжал оторопело смотреть на своего главаря. Слова Датча произвели эффект разорвавшейся бомбы. В небе послышалась барабанная дробь. Бандиты тут же принялись носиться взад и вперед по лагерю, собирая самые необходимые вещи, чтобы скорее покинуть эти зловещие места. Вскоре Джонни оказался в полном одиночестве. Известие о смерти Слага взбудоражило бандитов не меньше, чем могло бы во времена золотой лихорадки в Калифорнии взбудоражить золотоискателей сообщение о том, что поблизости находятся россыпи золотого песка.
      Наконец геолог очнулся и без всякого выражения на лице огляделся по сторонам.
      В этот момент из густого ельника на краю поляны, тревожно озираясь, вышел Маркетт Хеллер. В его глазах отражались красные отблески догорающего костра.
      Метис медленно подошел к Джонни и склонился над ним.
      - Малыш Джонни, что вы узнали?
      Высокий геолог перевел взгляд на Маркетта и покачал головой.
      - Я-я н-не з-знаю, к-кто я такой, - проговорил Джонни безучастным голосом.
      Хеллер отшатнулся от него.
      - Вы - помощник Дока Сэвиджа. Вы что-то узнали. Что-то очень важное.
      Джонни снова покачал головой.
      - Я не знаю. - Выражение на его лице стало унылым.
      Когда один из бандитов ударил Джонни по голове, геолог полностью потерял память. Такая амнезия могла продолжаться от нескольких дней до нескольких месяцев и даже лет.
      Хеллер быстро принял решение: метис обхватил Джонни за плечи и рывком поставил его на ноги.
      - Нам нужно идти, - сказал он. - Ваша информация представляет для всех нас большую ценность.
      Джонни не стал возражать. Геолог двигался как во сне, его замутненное сознание не могло найти свой путь к адекватному восприятию действительности.
      По дороге к конторке Маркетт сделал еще одну безуспешную попытку расспросить Джонни. Мысль об угрозе Мичабу не давала юноше покоя. Должно быть, Хеллер беспокоился за судьбу бронзового человека.
      - Где же Док? - спрашивал он у геолога. - Что он узнал?
      Джонни удивленно посмотрел на молодого метиса.
      - Док? Кто такой Док?
      Все попытки вспомнить, кто такой Док, ни к чему не привели. После потери .памяти даже имя того человека, жизнью которого Джонни всегда дорожил гораздо больше, чем своей собственной, превратилось для него в пустой звук, лишенный всякого смысла.
      Надо сказать, что в этот самый момент Док Сэвидж находился во мраке, царившем внутри заваленной бандитами штольни. Такой темноты не бывает даже ночью в дремучем лесу.
      Впрочем, вряд ли подобные сопоставления занимали Дока в тот момент, когда он услышал над своей головой оглушительный взрыв и оказался надежно отрезанным от внешнего мира толстой перегородкой из тонн земли, камней и руды. Ничто так не действует на человека, как сознание безнадежности положения.
      Камни самых разных размеров проносились совсем рядом с Доком, едва не задевая его. Скорвич, видимо, был уверен в том, что сможет наконец разделаться со своим злейшим врагом, связав его по рукам и ногам и заточив в подземелье. Бандит даже не подозревал, что, принося Дока в жертву подземным духам, он спасает ему жизнь!
      Сэвидж все еще был привязан к шесту, застрявшему в узкой штольне. Бронзовый человек сделал отчаянную попытку увернуться от большого камня, но тот все-таки придавил ему бедро. Камни продолжали падать. Дока осыпал дождь из мелких камешков. Вдруг огромный кусок гематита весом в полсотни фунтов с грохотом обрушился на деревянный шест и разнес его в щепки.
      Док снова начал падать. Теперь его стесняли лишь цепи на руках и ногах. Когда бандиты несли его к штольне, Сэвидж внимательно следил за дорогой и, поскольку схема рудника, висевшая на стене в сгоревшей конторе Хеллера, отпечаталась в его мозгу, как на фотографической пластинке, Док точно знал, в какой именно штольне он находится.
      Бронзовый человек помнил и глубину штольни. Поэтому он смог подготовиться к тому, чтобы приземлиться или, точнее, приводниться (нижняя часть штольни была затоплена). Док пригнул голову к ногам, потом выпрямился, и именно в этот момент его ноги коснулись поверхности воды. Сначала Сэвидж погрузился довольно глубоко,- но потом, благодаря естественной плавучести тела, вновь оказался на поверхности.
      Бронзовый человек продержался на воде несколько часов. Движения его скованных цепями рук и ног были быстрыми и уверенными, как движения головастика, который прекрасно плавает, несмотря на то, что у него еще не выросли лапки. Через некоторое время удалось обнаружить небольшой выступ на одной из стенок штольни. Док оперся о него подбородком и немного передохнул. Потом он снова принялся искать выход.
      Чуть выше уровня поверхности воды была расположена площадка, достаточно широкая, чтобы на ней мог поместиться один человек. Извиваясь, словно диковинное морское животное, Док забрался на эту площадку.
      Последующие действия бронзового человека непосвященному вполне могли бы показаться очень странными. Док сел, поднес ко рту и носу сложенные вместе ладони и громко чихнул. Очевидно, он остался не удовлетворен результатом, потому что чихнул еще раз.
      Сэвидж был хорошо подготовлен ко всяким неожиданностям. На его теле находилось множество капсул с различными полезными реактивами. В коронках поверх собственных зубов Дока скрывались от постороннего взгляда капсулы с сильным взрывчатым веществом.
      Датч Скорвич не уделил особого внимания зубам бронзового человека, но если бы даже он тщательно осмотрел их, ему все равно не удалось бы заметить ничего подозрительного.
      В правой ноздре Дока была укреплена крошечная капсула с очень ценным веществом. Когда бронзовый человек чихнул в очередной раз, она вылетела из ноздри и оказалась на ладони. Сэвидж осторожно сжал капсулу между большим и указательным пальцами и вылил ее содержимое на одно из звеньев цепи наручников. Через несколько мгновений руки Дока были свободными: в капсуле содержалась сильная кислота, способная растворять любые металлы.
      После этого Док снял с одного из пальцев на ноге накладной ноготь и достал из-под него небольшую стальную отмычку. При помощи этого миниатюрного инструмента бронзовому человеку удалось открыть замок на кандалах, сковывавших ноги.
      Теперь единственной преградой на пути Дока Сэвиджа к свободе были тонны земли, песка и руды, над головой - мрачные своды подземелья, в котором он очутился по воле Датча Скорвича.
      И все же этот путь к свободе не был единственным.
      Док молча улыбнулся в темноте. Если бы эту улыбку увидел Датч Скорвич или кто-нибудь из его товарищей, ему обязательно стало бы не по себе.
      Не будем забывать о том, что однажды Сэвидж тщательно изучил схему рудника. Бронзовый человек подошел к краю площадки, глубоко вдохнул в себя сырой воздух подземелья и прыгнул в темную холодную воду.
      На глубине около двадцати футов руки Дока нащупали отверстие входа в горизонтальный тоннель, который был обозначен на карте. Этот тоннель имел длину около сотни футов и соединял штольню, которая едва не стала местом пожизненного заключения бронзового человека, с соседней штольней, в которой до недавнего времени продолжали добывать руду. Док плыл, и при каждом гребке его руки касались стен горизонтального прохода, что позволяло ему оценивать расстояние, которое он проплыл.
      На глубине около пятидесяти футов Сэвидж почувствовал сильное встречное течение. Ему не показалось это удивительным, так как он неплохо разбирался в геологии и знал, что Великие Озера соединяются между собой подземными каналами. Эти каналы могли возникнуть под действием огромного давления, созданного ледником в древности.
      Док знал о том, что это встречное течение вызвано незначительным измельчением уровня воды в озере Верхнем, но если оно снесет Дока, ему настанет конец.
      Бронзовый человек схватился за выступ в стене тоннеля и подождал, пока течение утихнет. Вскоре он почувствовал, что находится под водой уже слишком долго. Хотя Док нырял не хуже профессиональных ныряльщиков южных морей, ему уже не хватало кислорода.
      Как только течение утихло, Сэвидж оттолкнулся от стены и изо всех сил поплыл вперед, до тех пор пока не достиг первой же вертикальной штольни. Оказавшись на поверхности воды, бронзовый человек увидел перед собой рельсы узкоколейки и несколько брошенных кирок. Все это свидетельствовало о том, что рабочие покинули штольню совсем недавно.
      Собрав последние силы, Сэвидж выбрался на берег и, пригнувшись, чтобы не удариться головой о низкие своды штольни, зашагал к выходу.
      Снаружи его встретило мрачное беззвездное небо и далекий бой сигнальных барабанов. На этот раз их сообщение было несколько другим: Мичабу угрожал расправой не только бронзовому человеку, но и всем остальным обитателям Норт-Вудса, всем, кто находился в этот момент в районе рудника Дип Кат.
      ГЛАВА XIII ДЖОННИ ПОХИЩЕН
      Уильям Харпер Литтлджон позволил Маркетту отвести себя в конторку возле главной штольни без малейшего сопротивления. Геолог абсолютно не осознавал происходящего, не понимал, где он и куда его ведут.
      Хеллер впустил Джонни в конторку первым. В это время в конторке находились Айрис и Лаконнен. Последний ни на мгновение не переставал мерять комнату своими большими шагами. Вдруг он остановился и обратился к девушке: - Молодая хозяйка! Не подвергайте себя опасности. Мы должны бежать, пока эти мерзавцы не прикончили .нас всех. Игор готов исполнить любое ваше приказание. Я обещал вашему отцу заботиться о вас.
      Айрис была охвачена страхом. Она понимала, что Игор прав. И все же непреклонный характер, унаследованный Айрис от отца, не позволял ей согласиться с мастером и изменить свое первоначальное решение.
      - Я не уеду отсюда до тех пор, пока жизнь Дока Сэвиджа не будет в безопасности, - упорно повторяла она в ответ на все доводы финна.
      На полу конторки лежал труп очередной жертвы Томагавков Дьявола. Лицо было раскрашено, как у индейца, но тело, обезображенное десятками серповидных ран, не принадлежало аборигену. Никто не знал, кто этот человек, очевидным было только то, что он не принадлежал к расе индейцев.
      Игор бросил взгляд на лицо убитого и содрогнулся от ужаса.
      - Мне страшно, - прошептал финн, облизав пересохшие губы. - Я больше так не могу.
      В этот момент в комнату в сопровождении Маркетта Хеллера вошел Джонни. Геолог неуклюже сел на стул и стал смущенно разглядывать всех присутствующих.
      По его виду было ясно, что он никого не узнает.
      - Малыш Джонни! - воскликнула Айрис. - Что с вами случилось?
      Литтлджон продолжал недоуменно смотреть на девушку.
      - Здравствуйте, - ровным безучастным голосом произнес он.
      Маркетт разразился целым потоком слов. Он рассказал о том, как случайно наткнулся в лесу на старый заброшенный барак и увидел поблизости от него Датча вместе с остальными бандитами, который пытался получить от Джонни какую-то важную информацию.
      - Датч сказал, что Джонни "что-то узнал", - Маркетт процитировал слова главаря банды. - Что именно, я не могу сказать, но, в любом случае, это, должно быть, очень важные сведения.
      Глаза Лаконнена широко открылись. Мастер бросился к Джонни и заглянул ему в лицо.
      - Что, Малыш Джонни?! - возбужденно закричал Лаконнен. - Расскажи, что ты узнал!
      Литтлджон вопросительно смотрел на Игора, силясь понять, -кто этот человек и что он от него хочет. На его лице отражалось сильное умственное напряжение.
      Геолог нерешительно протянул руку к голове финна и осторожно коснулся его лба. Потом на губах Литтлджона появилась виноватая улыбка.
      - Кто вы? - бесхитростно спросил геолог. - Что я должен рассказать вам?
      Игор раздраженно отвернулся от Джонни и подошел к Маркетту, собираясь посоветоваться с ним о том, что нужно делать теперь. Однако метис уже склонился над трупом, лежавшим в углу комнаты.
      - Кто это? - спросил он.
      Лаконнен пожал плечами.
      - Сначала я принял его за индейца, но потом понял, что ошибся. Его могли прикончить только Томагавки Дьявола.
      Финн зачерпнул пригоршню воды из ведра, стоявшего в конторке на случай пожара, и плеснул себе на лицо. Лаконнен не пытался скрыть от остальных своего страха. Его била сильная дрожь. Игор снова стал о чем-то говорить, но его прервал громкий стук в дверь.
      Маркетт отпер замок и впустил стучавшего.
      На пороге появилась стройная фигура Пола П. Кивиса. В тусклом свете электрической лампочки его мрачное, раскрашенное боевыми красками лицо, казалось, принадлежит языческому идолу.
      Кивис быстро прошел на середину комнаты и обвел всех присутствующих взглядом, который вряд ли можно было назвать дружелюбным.
      Когда индеец подошел ближе, все обратили внимание на то, что его смуглое лицо выглядит чуть бледнее, чем обычно. Взгляд его глаз был спокойным и невозмутимым, однако в нем чувствовалось скрытое напряжение.
      Вместе с университетским образованием Пол П. Кивис усвоил и манеру поведения белых людей, но при этом, как считали некоторые обитатели Норт-Вудса, не утратил и первоначальной близости к дикой природе.
      Несмотря на университетский диплом, Кивис оставался такой же неотъемлемой частью мира природы, как, скажем, выдра, быстро плывущая в холодной воде северной реки, или грациозная рысь, подкарауливающая в лесу свою ничего не подозревающую жертву.
      Индеец заговорил тихим спокойным голосом, в котором, впрочем, временами проскальзывали угрожающие нотки. При этом черные агатовые глаза Кивиса как-то странно блестели.
      - Сначала я не верил в то, что мой народ причастен к возвращению Томагавков Дьявола, - медленно произнес вождь индейцев. - Но сейчас я не так уверен. Во всей этой истории есть что-то подозрительное, нечто такое, что мне, при том, что я хорошо знаю свой народ, никак не удается понять!
      Кивис обращался главным образом к Айрис и Маркетту. Закончив последнюю фразу, индеец ухмыльнулся, показав крепкие белые зубы. Маркетт с угрожающим видом шагнул вперед. В его черных глазах горело пламя ненависти к Кивису. Метис Маркетт и чистокровный индеец Пол П. Кивис злобно смотрели друг на друга.
      - Это ты во всем виноват, По-Пок-Кивис! - закричал Маркетт. - Это ты подговорил индейцев вспомнить старые обычаи, ты вывел их на тропу войны! Но рано или поздно они все равно пожалеют о том, что послушали тебя!
      Кивис выпрямился во весь рост, которого в нем было целых шесть футов и четыре дюйма, и это прибавило ему уверенности.
      - Зачем ты здесь, сын белого человека? - хрипло выкрикнул индеец. Своим присутствием ты вызвал гнев Томагавков, и они вернулись.
      Хеллер слегка пригнул голову. Он был ниже Пола П. Кивиса на целых шесть дюймов. Впрочем, грозное пламя, пылавшее в глазах юноши, с лихвой восполняло недостаток роста.
      - Я здесь для того, чтобы выяснить, что узнал этот бледнолицый, Маркетт ткнул пальцем в сторону Джонни, - и отговорить свой народ от бессмысленного кровопролития.
      Кровь предков оказалась сильнее европейского воспитания и образования. Маркетт Хеллер и Пол П. Кивис медленно кружили друг подле друга, выбирая удобный момент для нападения. Маркетт сжимал в руке длинный нож с узким лезвием, Кивис был вооружен каменным томагавком. Обычно индейцы миролюбивы и дружелюбны, но в ярости они не останавливаются ни перед чем.
      Но барабанный бой не дал убийству совершиться.
      Это было второе послание Мичабу, угрожавшее смертью всем обитателям Норт-Вудс. Док Сэвидж слышал его, выходя из штольни.
      На лице Пола П. Кивиса не дрогнул ни один мускул, в то время как Маркетт сильно побледнел. Поскольку зачинщиком стычки был именно метис, все с облегчением вздохнули, поняв, что после сообщения барабанов все обвинения Хеллера потеряли свою силу. Маркетт, словно в забытьи, медленно переводил текст сообщения на английский язык.
      - Мичабу разгневан на обитателей лесов, - глухо рокотали барабаны. Мичабу приговорил Дока Сэвиджа к смерти, но узнал о том, что кто-то осмелился вмешаться в его дела и убил бронзового человека. Великий Дух недоволен этим. Однажды бронзовый человек защитил наших западных собратьев от произвола белых людей, которые хотели отнять у них земли, богатые нефтью. Сэвидж не должен был погибнуть бесславной смертью от руки недостойного. Теперь гнев Мичабу падет на всех остальных. Еёли бронзовый человек мертв, Томагавки Дьявола отомстят его убийцам. Док был верен Мичабу, создателю всего сущего...
      На этом сообщение не заканчивалось. Барабаны несколько раз повторили имя Дока Сэвиджа на своем рокочущем языке и умолкли.
      В том, что произошло в дальнейшем, было повинно то, что к Джонни понемногу стала возвращаться память.
      Услышав несколько раз повторенное Маркеттом имя бронзового человека, геолог поднялся на ноги. Он беззвучно шевелил губами, словно силился произнести какую-то фразу, но не мог вспомнить, какую именно.
      Джонни начал испытывать необычное беспокойство.
      Сделав шаг вперед, геолог наткнулся на стул, споткнулся и упал.
      Когда Джонни поднялся с пола, потирая ушибленную голову, все обратили внимание на то, что его взгляд снова стал осмысленным.
      - Экстремальное непредиктабельное обстоятельство, - сказал Джонни. По-моему, я вспомнил.
      Игор Лаконнен изумленно воскликнул и широко улыбнулся. Маркетт очнулся от оцепенения и моментально забыл о своей ссоре с Кивисом. Айрис бросилась к геологу. Судя по всему, после падения мыслительный аппарат геолога снова начал работать как положено.
      В этот момент в конторке неожиданно погас свет и в темноте послышалась приглушенная возня.
      Когда лампа загорелась вновь, Уильяма Харпера Литтлджона в комнате уже не было. Кто-то ухитрился похитить его несмотря на то, что в комнате было еще трое взрослых людей кроме самого Джонни.
      Геолог пришел в несказанную ярость. Он плохо помнил события, происшедшие после того, как он утратил память. У Джонни осталось лишь смутное воспоминание о том, что с ним произошло что-то неладное.
      Но стоило геологу подумать о том, что кто-то похитил его из ярко освещенной комнаты, наполненной людьми, в тот самый момент, когда память наконец вернулась к нему, его отчаянию не было границ. Через мгновение после того, как погас свет, чья-то рука стальным захватом сдавила его плечи, другая зажала рот. Джонни почувствовал, что кто-то поднимает его в воздух, словно мешок с мукой. Так началось его путешествие верхом по ночному лесу.
      Когда через несколько сотен ярдов неведомый похититель осторожно опустил свою жертву на землю, настроение Джонни оставалось все таким же мрачным.
      - Что за непростительную дерзость вы себе позволяете, - захлебываясь, закричал геолог. - Что за возмути...
      Вдруг Литтлджон замолчал.
      - Док! - воскликнул он спустя минуту. - Как ты здесь оказался?
      О сильном изумлении геолога свидетельствовало то обстоятельство, что количество длинных слов в его речи резко сократилось. Док ответил, как всегда, спокойно и лаконично:
      - Мне пришлось забрать тебя из конторки. Мы должны попробовать спасти Оранга, Шпига и Ренни.
      С этими словами он исчез в темноте между деревьями. Литтлджон последовал за ним. Геологу не терпелось поделиться с бронзовым человеком своим открытием.
      - Док, я узнал нечто важное.
      - Даже у деревьев могут быть уши, Джонни! Подожди с рассказом до тех пор, пока не освободим друзей. Я знаю, что Оранг снова попал в плен, когда спешил на помощь Шпигу и Ренни. Нам нужно торопиться.
      Через несколько минут Литтлджон убедился в том, что при передвижении с такой скоростью у него не остается сил даже для того, чтобы просто открыть рот.
      Оранг и Шпиг были привязаны к вкопанным в землю столбам, которые находились на расстоянии меньше шести футов друг от друга. Тем не менее, на этот раз два вечных спорщика не перемолвились ни словом, хотя после возвращения Оранга прошло уже больше часа.
      Причиной было то, что у них появился серьезный повод для скорби. Известие о смерти Длинного Тома полностью вывело друзей из душевного равновесия.
      Время от времени Ренни, привязанный к третьему столбу, качал головой и начинал что-то бормотать. По его щекам катились капли пота.
      - Японский бог! - восклицал инженер. - Подумать только, Длинный Том убит. Звучит абсолютно неправдоподобно.
      Самым несчастным из всех троих казался Оранг.
      Химик на чем свет стоит проклинал себя и свое знание оджибвейского языка. Захватив в плен Оранга, индейцы отвели его в свой лагерь, состоявший из нескольких берестяных хижин, и привязали к свободному столбу рядом с Ренни и Шпигом. Вскоре в лагерь вбежал запыхавшийся гонец с донесением о гибели Длинного Тома. Так как он доложил об этом на языке оджибвеев, Ренни и Шпиг еще долго не узнали бы о смерти своего товарища, если бы не Оранг. Поэтому химик чувствовал себя виноватым.
      В ночном полумраке лагерь представлял собой зловещее зрелище. Посередине площадки ярко пылали три больших костра. Красные отсветы пламени играли на лицах пританцовывающих индейцев. Еще год назад никому из них даже не пришло бы в голову раскрасить свое лицо боевыми красками. Но теперь все было подругому.
      Краснокожие рабочие рудника, летом не вылезавшие из джинсовых комбинезонов, а зимой из спецовок лесорубов, теперь облачились в звериные шкуры и головные уборы из перьев, вспомнив обычаи предков.
      Причиной того, что индейцы отказались от достижений современной цивилизации, был страх. Именно страх искажал время от времени лица индейцев, круживших вокруг костров и старательно повторявших движения ритуального танца.
      Оранг склонил голову набок и стал прислушиваться, пытаясь уловить смысл реплик, которыми краснокожие время от времени обменивались между собой.
      - Иесофат! - изумленно воскликнул химик. - Эти дети лесов боятся своего собственного бога. Они говорят, что Томагавки не поддаются никакому контролю.
      - Ты прочел мои мысли, - отозвался Ренни. - Когда я последний раз видел Дока, он говорил мне, что именно это и ставит его в тупик.
      - Ну, если даже Док не может здесь разобраться, я даже не стану пробовать, - включился в разговор Шпиг. - Лучше мы...
      Продолжить свою мысль Шпигу помешали оживленные крики индейцев. Одновременно темп барабанного боя ускорился. Видимо, индейцам было ведомо не только чувство страха, но и чувство голода.
      - Это пиршественный танец, - объяснил Оранг. - Сейчас они займутся приготовлением пищи.
      За пределами площадки послышался какой-то шум.
      Оранг бросил взгляд в том направлении, и от его спокойствия не осталось ни малейшего следа. Химик стал дергаться и кричать, обильно уснащая свою речь словами, которые когда-то обещал своей матери никогда больше не произносить.
      На площадке появились четыре индейца. Они с торжественным видом несли длинный шест, к которому был привязан за передние и задние ноги Хабеас Корпус, ручной поросенок Оранга.
      - Эй вы, парни, сейчас же отпустите его! - закричал химик по-английски.
      Безуспешно повторив свое требование на языках оджибвеев и майя, Оранг снова перешел на английский, но более крепкий.
      Костер в центре площадки был самым крупным.
      Именно он ближе всего находился к столбам, к которым были привязаны Оранг и Шпиг. Судя по всему, химику предстояло занять почетное место в первом ряду во время приготовления трапезы из его любимого поросенка.
      Индейцы подбросили в костер дров и вбили по обе стороны от него колья с развилками наверху. Затем краснокожие подняли шест с подвешенным к нему Хабеасом и торжественно поднесли его к костру. Оранг рвался к своему питомцу, насколько позволяли ему веревки. Химик кричал что-то на языке майя, в результате чего большинство пришло к выводу, что бледнолицый помешался.
      Хабеас бился на шесте из стороны в сторону, стараясь увернуться от языков пламени костра. Вдруг один из индейцев вытаращил от изумления глаза и наклонился к поросенку. Через мгновение краснокожий в ужасе отшатнулся от Хабеаса.
      - Чертов идиот! - доносилось со стороны поросенка. - Ты что, не знаешь, что сначала меня нужно ошпарить кипятком и ощипать?
      Четверо индейцев, державших шест, с недоумением переглянулись. Им явно стало не по себе. И действительно: сначала - Томагавки Дьявола, потом говорящие поросята...
      - Вы не повара, а самоучки, - неодобрительно продолжал отзываться о них Хабеас.
      Индейцы столпились и начали совещаться. Они не имели никакого представления о таком явлении, как чревовещание. Оранг был единогласно признан умалишенным, в чем краснокожие убедились, услышав "бред" химика на языке майя. Индеец никогда не причинит вреда сумасшедшему, расценивая любые умственные нарушения как признак особой благосклонности богов к человеку. Это поверье является общим для всего коренного населения Америки. Однако совещание преследовало иную цель, а именно: при помощи голосования решить вопрос о том, обладает ли неприкосновенностью животное, принадлежащее такому "любимцу богов". Незначительное большинство склонилось к тому, что нет, не обладает, впрочем, немалую роль в этом сыграло то, что индейцы успели к этому времени достаточно сильно проголодаться.
      Пока воины совещались, Оранг что-то прошептал Шпигу. Юрист сразу же выкрикнул несколько фраз на языке майя, что слегка озадачило индейцев: не часто умалишенные ходят парами.
      Через несколько секунд их удивление во много раз увеличилось, поскольку на площадку из леса выбежала обезьяна. Это была Химоза, притаившаяся неподалеку от лагеря индейцев и услышавшая распоряжение своего хозяина. Обезьяна подошла к Хабеасу и заявила:
      - Отпустите этого поросенка! Развяжите его, а не то я разорву вас всех на мелкие кусочки!
      Голос при этом не слишком сильно отличался от голоса Оранга. Затем пронзительный фальцет повторил то же самое на языке оджибвеев.
      Говорящий поросенок сильно удивил оджибвеев, но двуязычная обезьяна это было уже слишком! Невнятно бормоча что-то о Томагавках Дьявола, краснокожие сняли шест с Хабеасом с кольев.
      Обезьяна похлопала спасенного от мучительной смерти поросенка по холке и снова обратилась к индейцам на их родном языке:
      - Эй вы, парни! Вы здесь лишние! Убирайтесь!
      В суматохе индейцы чуть не передавили друг друга.
      Оранг так веселился, что повис на веревках, которыми был привязан к столбу, и едва не задохнулся.
      Шпиг приказал обезьяне развязать веревки. Эта задача была Химозе вполне по плечу. И поросенок и обезьяна знали множество различных трюков, которые могли пригодиться им и их хозяевам в трудную минуту.
      Пока Химоза возилась с веревками, на поляну выбежали Док и Джонни.
      - Док! - завопил Оранг. - Томагавки никому не подчиняются. Я боялся, что они доберутся до тебя!