Нора РОБЕРТС
      Сестры Конкеннан - 2
      РОЖДЕННАЯ ВО ЛЬДУ
      АНОНС
      Преуспевающий американский писатель приезжает в Ирландию. Он покорен прелестью этой земли и очарован сдержанной красотой хозяйки маленькой гостиницы. Он угадывает в этой женщине страстную и преданную натуру. Неутомимый странник с мучительным прошлым, которое он старается вычеркнуть из памяти, Грей не хочет связывать себя никакими узами. Но он и не в силах противиться любви, которую пробудила в нем Бриана.
      Посвящается всем моим предкам, бороздившим океан
      ПРОЛОГ
      Дикий ветер бушевал над Атлантическим океаном, вихрем проносился над полями западных графств. Дождь острыми иголками вонзался в землю и в человеческую плоть, словно стремился разрушить все, с чем соприкасался. Цветы, радовавшие буйством красок с весны до поздней осени, поникли и почернели от пронизывающего холода.
      В коттеджах и пабах люди держались ближе к каминам и говорили о своих фермах, починке крыш и о близких, эмигрировавших в Германию или Америку. И неважно было, уехали они вчера или двадцать лет назад. Ирландия давно теряет людей, а язык, тот и вовсе почти утрачен.
      Порой разговор заходил о бедах - о бесконечной войне на севере страны. Но Белфаст был далеко от деревушки Килмихил и географически, и духовно. На западе Ирландии люди гораздо больше думали не о политике, а об урожае, о скотине, о свадьбах и о похоронах, которые могут случиться зимой.
      В нескольких милях от Килмихила находился коттедж Брианы Конкеннан. Она сидела на кухне, где от включенной духовки шел жар и вкусно пахло пирожками, и смотрела, как холодный дождь беспощадно барабанит по клумбам в ее саду.
      - Водосбор, наверное, погибнет. И наперстянка тоже.
      При одной мысли об этом у Брианы защемило сердце. Надо было, конечно, выкопать цветы и пересадить их в маленький захламленный сарайчик на заденем дворе, но буря налетела так стремительно!
      - Ничего, весной еще посадишь. - Мегги внимательно изучала профиль сестры.
      Бри переживала за цветы, как мать за детей. Мегги вздохнула и погладила свой увеличивающийся живот. Ей до сих пор казалось невероятным, что вышла замуж и ждет ребенка она, а не сестра, которая прямо-таки создана для семейной жизни.
      - Представляю, с каким удовольствием ты займешься цветами.
      - Возможно. Но вообще-то мне нужна оранжерея. Я уже начала просматривать каталоги. Надеюсь, мне удастся ее построить.
      Если жить экономно, то к весне она, вероятно, сможет позволить себе эту роскошь. Мечтая о цветах, которые распустятся в новом стеклянном домике, Бриана вынула из духовки очередную порцию румяных пирожков с брусникой. Мегги привезла ягоды издалека - с дублинского базара.
      - Вот, возьми домой. - Бриана протянула сестре корзинку с горячей выпечкой.
      - И возьму! - Мегги усмехнулась и, выхватив из корзинки пирожок, принялась перебрасывать его с ладони на ладонь, чтобы немного остудить. - Но сперва как следует наемся сама. Ты можешь мне не верить, но Роган держит меня впроголодь, взвешивает каждый кусочек, который я пытаюсь положить в рот.
      - Он хочет, чтобы вы с ребенком были здоровы.
      - А по-моему, его гораздо больше волнует, чтобы у меня на талии не наросло жира.
      Бриана критически посмотрела на сестру. Будучи уже на шестом месяце беременности, Мегги округлилась, в ней появилась душевная мягкость, умиротворенность. Какой резкий контраст с прежней Мегги - сгустком энергии, комком нервов!
      Счастливица, подумала Бриана. Она влюблена и знает, что ее любовь взаимна.
      А вслух сказала:
      - Что касается жира, то его у тебя наросло уже предостаточно.
      Сказала - и увидела, что в глазах Мегги зажглись вовсе не злые, а лукавые огоньки.
      - А я соревнуюсь с коровами Мерфи. И, между прочим, побеждаю, - дожевав один пирожок, Мегги без тени смущения потянулась за вторым. - Через пару недель я уже не смогу видеть конец стеклодувной трубки - будет мешать живот. Придется переходить на другую технику.
      - Ты бы отдохнула от работы, - заботливо посоветовала Бриана. - Роган говорит, ты все его галереи заполонила своими экспонатами.
      - И что мне прикажешь делать? Умирать от скуки? Нет, я тут замыслила одну оригинальную вещицу... для новой галереи в Клере.
      - Которая откроется не раньше весны.
      - Ох, ну тогда мне уж точно не поздоровится! Роган ведь пригрозил привязать меня к кровати, если я буду рваться в мастерскую.
      Мегги вздохнула, но Бри заподозрила, что сестра не станет особенно возражать, если Роган выполнит свою угрозу. Пожалуй, она даже не прочь, чтобы муж потихоньку прибрал к рукам власть в доме. Да, похоже, сестрица разомлела...
      - Я буду работать, пока смогу, - продолжала между тем Мегги. - Господи, как же хорошо сидеть дома в такую погоду! У тебя, конечно, постояльцев сейчас не предвидится?
      - Вот и не угадала. Через неделю ко мне приедет янки. - Бриана налила Мегги и себе чаю и села за стол.
      Пес, терпеливо поджидавший хозяйку у стула, положил ей на колени свою большущую голову.
      - Янки? Один? Мужчина?
      - Угу. - Бриана почесала Конкобара за ухом. - Какой-то писатель. Он заказал комнату с полным пансионом на неопределенный срок. И заплатил за месяц вперед.
      - За целый месяц?! В такое время года! - Развеселившись, Мегги покосилась на окно, дребезжащее под яростными порывами ветра. Погода не располагала к прогулкам. - А нас, художников, еще называют эксцентричными! Интересно, какие книжки он пишет?
      - Мистические романы. Я читала один, мне понравилось. Он лауреат многих премий, по его книгам снимают фильмы.
      - Подумать только! Преуспевающий писатель, американец, проводит зиму в графстве Клер, обосновавшись в домашней гостинице "Би энд Би"... Да, в пабе будет о чем посудачить.
      Мегги облизала пальцы и окинула сестру взглядом художницы. Бриана прелестная женщина, белокожая, на щеках румянец, фигурка ладная, стройненькая... Классический овал лица, нежные, ненакрашенные губы... вот только, пожалуй, серьезности многовато... В зеленых глазах застыло мечтательное выражение, ноги длинные, волосы как огонь - густые, рыжие, непослушные, все время выбиваются из-под заколок.
      А еще она очень мягкий человек. И чересчур наивна, хотя, будучи хозяйкой "Би энд Би", постоянно сталкивается с незнакомцами и по округе о ней ходят разные сплетни.
      - Не нравится мне, Бри, что ты так долго будешь тут наедине с мужчиной.
      - Да я часто бываю одна с постояльцами, Мегги. Я хозяйка гостиницы, это мой способ зарабатывать себе на хлеб.
      - Да, но у тебя редко бывает только один постоялец. И уж тем более в разгар зимы. А мы в любой момент можем уехать в Дублин и...
      - И за мной некому будет присмотреть? - Бриана улыбнулась. Слова сестры ее не столько обидели, сколько позабавили. - Мегги, я же взрослая женщина! Взрослая деловая женщина, которая сама в состоянии о себе позаботиться.
      - А по-моему, ты всегда заботишься о других.
      - Давай не будем об этом, - поджала губы Бриана. - С тех пор как мама живет вместе с Лотти, я ей почти не помогаю.
      - Знаю я это "почти"! - вскинула голову Мегги. - Стоит ей тебя поманить, как ты несешься со всех ног выслушивать ее жалобы и таскаешь бедняжку по врачам, когда ей очередной раз взбредет в голову, что она неизлечимо больна. Мегги махнула рукой, злясь на себя за то, что опять не сумела побороть гнев и чувство вины. - Ладно, сейчас меня не это волнует. Меня волнует твой новый постоялец.
      - Грейсон Тейн, - подсказала Бриана, обрадовавшись, что сестра перевела разговор на другую тему. - Почтенный американский писатель, зарезервировавший комнату в тихой, приличной гостинице на западе Ирландии. Поверь, у него нет никаких видов на хозяйку этой гостиницы, - Бриана поднесла к губам чашку и отпила глоток чаю. - А я благодаря ему смогу заплатить за оранжерею.
      Глава 1
      Бриане уже не раз доводилось принимать гостей зимой, в разгар снежных бурь. Но, как правило, в январе Блекторн-коттедж пустовал. Бриана не тяготилась одиночеством, ее не пугали ни завывания ветра, ни даже то, что со свинцового неба день за днем сыпался мокрый снег. Непогода давала ей возможность посидеть дома, подумать, спланировать свою дальнейшую жизнь.
      Бриана обожала постояльцев. И ожидаемых, и нежданных. И не только потому, что это сулило лишние деньги. Бриана любила общаться и рада была услужить тем, для кого ее гостиница стала временным пристанищем.
      После смерти отца и переезда матери в другой дом Бриана постаралась преобразить Блекторн-коттедж, сделать его таким, как ей мечталось в детстве. Бриана всегда хотела, чтобы в доме был торфяной камин и кружевные занавески, а с кухни доносились вкусные запахи пирожков и оладий. Однако без помощи Мегги Бриане не удалось бы встать на ноги, превратить свое жилище в семейную гостиницу. И Бриана никогда об этом не забывала.
      Теперь дом полностью принадлежал ей. Зная, как она ценит домашний уют, отец решил, что Бриане дом нужнее, чем Мегги. Он не сомневался, что она будет беречь свое наследство как зеницу ока, ухаживать за домом, словно за ребенком.
      Наверное, это погода располагала к мыслям об отце. Он умер в очень похожий день. В часы одиночества Бриана до сих пор обнаруживала, что в потайных закоулках ее души прячется тоска по отцу. И воспоминания, как хорошие, так и плохие.
      Нужно чем-нибудь заняться, сказала она себе и отвернулась от окна, не дожидаясь, пока на нее нападет хандра.
      Дождь не унимался, и Бриана решила отменить поездку в поселок, а вместо нее заняться делом, которое она откладывала уже слишком долго. Сегодня ждать некого, постоялец приедет лишь в конце недели... Бриана взяла швабру, ведро, тряпки, пустую картонную коробку и пошла на чердак. Пес поплелся за ней.
      Бриана регулярно прибиралась на чердаке. В ее доме пыль не залеживалась. Однако до ящиков и чемоданов с вещами у нее руки не доходили.
      А теперь дойдут, решила Бриана и распахнула дверь. Прочь сантименты, на сей раз она наведет порядок в отцовских вещах!
      Если произвести на чердаке генеральную уборку, можно будет, подкопив денег, кое-что тут перестроить, сделать ремонт, и получится уютная мансарда. Бриана размечталась, опершись о швабру. Надо будет прорубить окно в потолке и, может быть, сделать еще одно - слуховое. Если покрасить стены в желтый цвет, комната станет более солнечной. А пол нужно покрыть лаком и постелить на него вязаный коврик...
      Бриана уже воочию видела преображенную комнату. Хорошенькая кроватка, застеленная ярким клетчатым покрывалом, плетеное кресло, небольшой письменный стол. А если еще и...
      Она тряхнула головой и рассмеялась. Нечего торопить события!
      - Ну и соня ты. Кон! - пробормотала она и погладила пса по голове. - А спать некогда, тут надо засучить рукава - и за работу!
      Первым делом Бриана решила взяться за коробки - разобрать старые бумаги и одежду.
      Спустя полчаса все уже было аккуратно разложено на кучки: одни вещи она собиралась отнести в церковь и раздать бедным, другие - пустить на тряпки, а вещи, сложенные в третью кучку, решила оставить на память.
      - Вот это да! Гляди, Кон! - Бриана осторожно достала из чемодана крестильное платьице и расправила складочки. В воздухе слабо запахло лавандой. Льняное платьишко было украшено крохотными пуговками и узким кружевом. Бриана улыбнулась. Бабушкино рукоделие. Отец хранил его всю жизнь... Увы, Мейв, ее мать, не оставит потомкам таких милых реликвий.
      - Видишь, Кон? Нас с Мегги, наверное, тоже в нем крестили. А потом папа убрал его, решив приберечь для наших детей.
      Сердце сжалось от привычной боли. Настолько привычной, что Бриана почти не обратила на нее внимания. Ее ребенок не спит в колыбельке, нет у нее маленького, мягкого комочка, который можно было бы брать на руки, баюкать, любить... Но зато Мегги платьице пригодится.
      В следующей коробке были всякие бумаги. Бриана вздохнула. Придется все перечитать... или, во всяком случае, просмотреть. Отец никогда не выбрасывал ни одной бумажки. И даже хранил газетные вырезки. Говорил, что его интересуют новые веяния.
      Ох уж эти новые веяния! Бриана отложила в сторону статьи про новинки техники, лесоводство, строительство домов, усовершенствование системы магазинной торговли. Только вот про сельское хозяйство здесь не найдется ни строчки. Да, фермером отец был никудышным. Она нашла письма от родственников и от американских, австралийских и канадских компаний, с которыми переписывался отец. А вот и квитанция на старый грузовик, который был у них в ее детстве. Взяв в руки следующую бумажку, Бриана удивленно подняла брови. Похоже на сертификат, выданный при покупке акций... "Трикуотер-Майнинг" в Уэльсе... Судя по дате, отец приобрел акции за несколько недель до смерти.
      "Трикуотер-Майнинг"? Должно быть, очередная авантюра, в которую папочка вложил наши жалкие сбережения, подумала Бриана и решила послать в компанию запрос, выяснить, что сталось с деньгами. Хотя скорее всего акции стоят не дороже бумаги, на которой они напечатаны. Тому Конкеннану не везло в бизнесе.
      Он всю жизнь ловил удачу, но так и не поймал.
      Бриана вынула из коробки пачку писем от папиных кузенов, дядюшек и тетушек. Они его обожали. Да его все обожали!
      Вернее, почти все, поправилась она, вспомнив ft' своей матери.
      Отогнав неприятную мысль, Бриана взяла в руки три письма, перевязанные выцветшей красной ленточкой. Адресат обитал в Нью-Йорке, но ее это не удивило. У Конкеннанов было в Штатах довольно много друзей и родственников. Однако имя, указанное на конверте, оказалось незнакомым. Аманда Догерти.
      Бриана развязала ленточку, рассеянно взглянула на страницу, написанную аккуратным школьным почерком, и... у нее перехватило дыхание.
      "Мой дорогой Томми!
      Я сказала, что не буду тебе писать. И может быть, это письмо так. и останется не отправленным. Но не написать его я не могла - мне нужна хотя бы иллюзия, что я с тобой разговариваю. Вернувшись в Америку, я пробыла в Нью-Йорке всего один день. Ты невероятно далеко, и дни, проведенные вместе с тобой, теперь для меня еще дороже. Я сходила исповедаться и покаялась. Но в глубине души я не считаю грехом то, что было между нами. Любовь не может быть грехом. А я всегда буду любить тебя. Когда-нибудь, если Господь смилостивится над нами, мы соединимся. Но даже если этого не произойдет, знай, что для меня дорого каждое мгновение, которое нам подарила судьба. Да, я понимаю: мой долг сказать тебе, что ты не смеешь нарушать священные узы брака и обязан посвятить себя малюткам, которых ты боготворишь. И я говорю тебе это. Но прошу об одном. Может быть, это эгоистично, но я прошу тебя: думай обо мне, когда в Клер приходит весна и река Шаннон искрится на солнце. И вспоминай, как ты любил меня в те недолгие дни, что мы были вместе. Люблю тебя...
      Вечно твоя Аманда".
      Бриана подавленно уставилась на любовные письма. Отец получил их, когда она еще пешком под стол ходила.
      У нее похолодели руки. Интересно, как должна реагировать взрослая двадцативосьмилетняя женщина, узнав, что ее отец любил другую, не маму? Господи! Ее отец, у которого, казалось, в жизни одни только шуточки да бесплодные мечты... Эти письма не предназначались для посторонних глаз. Но... разве можно удержаться?
      Когда Бриана с нетерпением разворачивала второе письмо, ей казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
      "Мой дорогой Томми!
      Я перечитывала твое письмо, пока не выучила его наизусть. У меня сердце разрывается, как подумаю, до чего ты несчастен. Я тоже то и дело гляжу на океан и представляю тебя на берегу, как ты стоишь и смотришь в мою сторону. Мне столько хочется рассказать, , но, боюсь, тебе от этого станет лишь больнее. Пусть ты не любишь жену, но ведь у тебя дети, и, думаю, тебе не надо напоминать, что заботиться о них - твоя наипервейшая обязанность. Я знаю - и всегда знала, - что малышки занимают в твоем сердце и мыслях самое главное место. Да благословит тебя Господь, Томми, за то, что ты думаешь еще и обо мне! И за твой бесценный дар. Я считала, что мне предстоит унылая, пустая жизнь, но, оказывается, ошиблась. Моя жизнь будет богатой и полной. Теперь я люблю тебя еще сильнее. Не печалься, вспоминая обо мне. Но, пожалуйста, вспоминай!
      Вечно твоя Аманда".
      Она его и вправду любила, сказала себе Бриана, и к глазам ее подступили слезы.
      Письмо дышало любовью, хотя было очень сдержанным. Кто такая эта Аманда? Как они встретились с отцом? И часто ли отец вспоминал ее? Часто ли мечтал о ней?
      Смахнув слезу, Бриана развернула третье письмо.
      "Мой дорогой!
      Я долго молилась, прежде чем сесть за это письмо: просила Богоматерь вразумить меня, подсказать верное решение. Не знаю, правильно ли я поступаю. Мне хочется лишь надеяться, что известие принесет тебе радость, а не печаль.
      Я все время вспоминаю те часы, которые мы провели с тобой в крохотном гостиничном номере с видом на реку Шаннон. Как ты был нежен и ласков! Нас ослепила внезапно нахлынувшая любовь. Я никогда не испытывала и, наверное, больше не испытаю столь глубокого, сильного чувства. Поэтому я счастлива от мысли, что раз уж мы не можем быть вместе, в память о твоей любви у меня останется драгоценный дар - твой ребенок. Я беременна, Томми! Пожалуйста, порадуйся за меня. Я не одна и ничего не боюсь. Хотя вообще-то я должна была бы умирать от стыда. Незамужняя женщина связалась, с женатым мужчиной и ждет от него ребенка. Позор! Может, потом мне и станет стыдно, но сейчас я невероятно счастлива.
      Я давно поняла, что беременна, но долго не могла собраться с духом и сообщить тебе. А сегодня, впервые почувствовав внутри себя шевеление новой жизни, которая зародилась благодаря нашей любви, наконец отважилась. Нужно ли говорить, что я буду любить твоего Ребенка больше всего на свете? Я жду не дождусь, когда наступит момент и я смогу взять его на руки. Умоляю, дорогой, во имя нашего ребенка не печалься, не терзайся чувством вины. А я ради его будущего уезжаю. И хотя буду думать о тебе каждый день и каждую ночь, никогда больше не напишу тебе ни строчки. Моя любовь к тебе не угаснет вовек, а глядя на малыша, которому мы дали жизнь в чудные мгновения нашей близости на берегу Шаннон, я буду любить тебя еще больше.
      Ты же всю любовь ко мне отдай своим детям. И будь счастлив.
      Вечно твоя Аманда".
      Ребенок... Бриана залилась слезами. Сестра или брат... Господи, да что же это такое? Значит, где-то у нее есть кровный родственник? Они примерно одного возраста. И, может, даже похожи...
      Что же делать? А что делал все эти годы отец? Искал ли он эту женщину и ребенка или попытался все позабыть?
      Нет... Бриана осторожно расправила листки бумаги. Нет, забыть он ее не пытался. Отец до самой смерти хранил письма Аманды. Бриана долго сидела с закрытыми глазами на полутемном чердаке. Сидела и думала, что отец любил Аманду. Любил всю жизнь.
      Бриане нужно было как следует поразмыслить, прежде чем рассказать о своей находке Мегги. А лучше всего ей думалось, когда она занималась хозяйством На чердаке Бри стало невмоготу, и она спустилась вниз, благо в других комнатах дел было тоже хоть отбавляй. Она целый день провела за уборкой и готовкой. Простые, будничные хлопоты и вкусные запахи, витавшие в кухне, постепенно вернули ей бодрое расположение духа. Бриана подкинула торфу в камин, заварила чай и принялась набрасывать в блокноте план оранжереи.
      Ничего, решение придет, непременно придет со временем, утешала себя Бриана. В конце концов, двадцать пять лет никто ничего не предпринимал, и, если еще несколько дней подождать, никакой беды не случится.
      Хотя, конечно, во многом эта отсрочка объяснялась трусостью. Бриана боялась оскорбить чувства сестры.
      Что ж, Бриана и не претендовала на роль отважной женщины... На следующий день она написала вежливое деловое письмо в "Трикуотер-Майнинг" и послала его в Уэльс.
      Наутро ей предстояло переделать уйму дел, и она решила заняться ими, даже если погода опять будет ненастной. Погасив на ночь огонь в каминах, Бриана с облегчением вздохнула. Слава богу, Мегги так занята, что не удосужилась заехать! А через пару дней, глядишь, и появятся силы показать сестре письма...
      Но сегодня надо расслабиться. Расслабиться и ни о чем не думать. Пожалуй, можно себя побаловать горячей ванной. Тем более что натруженная за день спина ноет. Решено! Она взобьет пышную пену, которую Мегги привезла ей в подарок из Парижа, и будет валяться в ванне, потягивать чай и читать книжку! Бриана поднялась на второй этаж - там ванна была побольше. Ей вдруг захотелось почувствовать себя не хозяйкой, а гостьей в этом доме. И спать она будет не на узкой кровати рядом с кухней, а в шикарной спальне, которую почему-то так и тянет назвать супружеской.
      - Сегодня мы с тобой короли, Кон, - усмехнулась Бриана, выливая в воду полфлакона пены. - Ужинать будем в постели, а потом нас ждет книга. Автор наш будущий постоялец. Он в Америке знаменитость, учти.
      Кон постучал хвостом по полу в знак согласия.
      Бриана разделась и залезла в горячую ароматную воду. По телу ее разливалась истома. В таком настроении было бы гораздо уместнее приняться за любовный роман, а не за триллер под названием "Наследство Бладстоунов". Но Бриана устроилась поудобнее и Мяла в руки книгу о женщине, которой не давало покоя ее прошлое и грозило гибелью настоящее.
      История ее захватила настолько, что Бриана не смогла оторваться, даже когда вода начала остывать. И вытиралась одной рукой, не желая расставаться с книгой ни на мгновение. Дрожа от холода. Бри надела фланелевую ночную рубашку до пят и распустила волосы. И только многолетняя привычка к аккуратности вынудила ее отложить книгу в сторону и вымыть ванну. Зато ужином она заниматься не стала, а поспешно юркнула в постель и укрылась шерстяным одеялом.
      Бриана почти не слышала воя ветра, не замечала дождя, яростно хлеставшего по окнам. Благодаря Грейсону Тейну она перенеслась на юг Соединенных Штатов, где царил летний зной. И ее преследовал убийца...
      Уже было далеко за полночь, когда Бриану наконец сморила усталость, и она заснула с книгой в руках. Собака храпела у изножья кровати, а ветер стенал, как испуганная женщина.
      Снились Бриане, конечно же, всякие ужасы.
      Грейсон Тейн часто действовал под влиянием минутного порыва и, зная это, философски воспринимал как свои удачи, так и неприятности. Сейчас он вынужден был признать, что решение отправиться из Дублина в Клер в разгар зимы было ошибкой. Он еще никогда не попадал в такую бурю.
      Но, с другой стороны, это же приключение! А приключения - его хлеб.
      Миновав Лимерик, Грейсон проколол шину и, меняя колесо, насквозь промок. Не помог даже плащ, купленный за неделю до этого в Лондоне.
      Вдобавок Тейн умудрился два раза заблудиться и долго тащился по узким извилистым дорогам шириной чуть больше канавы. Впрочем, в этом тоже была своя прелесть.
      Он здорово проголодался, был похож на мокрую курицу и боялся, что бензин кончится раньше, чем машина доедет до ближайшей гостиницы или деревушки.
      Грейсон представил себе план местности. Он обладал прекрасной зрительной памятью и без труда вспомнил подробную схему, которую прислала ему хозяйка "Би энд Би".
      Только вот беда: вокруг царила кромешная тьма, потоки дождя захлестывали лобовое стекло, а ветер швырял "Мерседес" из стороны в сторону, забавляясь с ним, словно с игрушкой.
      Грейсону ужасно хотелось выпить кофе.
      Завидев впереди развилку, он решил рискнуть и свернул налево.
      Проеду еще десять миль, рассуждал Грей, и, если мне так и не попадется ни одной гостиницы, проведу ночь в машине, а утром снова двинусь в путь.
      Но по-настоящему он сожалел лишь о том, что в темноте не было видно окрестностей. Почему-то у него возникло ощущение, что он найдет здесь именно те пейзажи, какие требовались для новой книги. Он хотел, чтобы действие протекало среди скал и полей западной Ирландии, хотел описать контраст между свирепым Атлантическим океаном и мирными деревушками, гнездившимися на его берегу. Главный герой, уставший от жизни, разочарованный, должен появитъся здесь в десятибалльный шторм.
      Грей прищурился, вглядываясь в темноту. Неужто огонек? Господи, вот было бы здорово! Ему чудом удалось заметить указатель, раскачивавшийся под яростными порывами ветра. Грей сдал назад, включил фары и ухмыльнулся.
      Блекторн-коттедж. Итак, интуиция его не подвела. Только бы хозяйка соответствовала тем легендам, которые рассказывают о гостеприимстве ирландцев. Ведь он явится к ней на два дня раньше срока! И в два часа ночи.
      Грей поискал глазами подъезд к дому, но увидел только мокрые живые изгороди. Пожав плечами, он остановил машину на дороге и заглушил мотор. Рюкзак с необходимыми на первое время вещами лежал на соседнем сиденье. Перекинув его через плечо, Грейсон вылез под проливной Дождь.
      Буря набросилась на него, словно разъяренная женщина. Он поскользнулся, чуть не плюхнулся на мокрые фуксии и почти на ощупь добрался до калитки, ведущей в сад. Войдя, Грейсон долго возился с засовом, закрывая калитку на ночь. Дом был еле виден. Из темноты выступали только его очертания, да на втором этаже в одном окне горел свет.
      Грей двинулся на этот огонек, как на маяк. Все-таки, может, удастся выпить сегодня кофейку?..
      На стук никто не ответил. И неудивительно. Ветер выл, заглушая все прочие звуки. Тогда Грей, недолго думая, сам, на свой страх и риск, открыл дверь.
      На дворе бушевала буря, а в доме было тепло. Пахло лимоном, воском, лавандой, розмарином. Наверное, пожилая хозяйка гостиницы - большая любительница трав. Хорошо бы она проснулась и приготовила ему поесть!
      Внезапно Грей услышал рычанье и замер как вкопанный. Потом осторожно поднял голову, вгляделся в полумраки... опешил.
      Позднее он говорил себе, что это сцена из романа. Может, даже из его собственного? Красивая женщина в длинной белой ночной рубашке, волосы рассыпаны по плечам, словно расплавленное червонное золото. Одной рукой она сжимала свечу, и ее лицо в неверных отблесках пламени казалось бледным, как полотно. Другой рукой она держала за ошейник оскалившегося пса, очень похожего на волка. Загривок пса доходил ей до пояса.
      Женщина стояла на верху лестницы и смотрела на него. Грею почудилось, что это видение. Его ожившая фантазия... Она была словно высечена из мрамора или изо льда, неподвижная, прекрасная, само совершенство.
      Затем пес рванулся вперед. Женщина удержала его По ее сорочке пробежала рябь.
      - Дождь заливает в прихожую, - стараясь говорить спокойно, сказала она, и ее голос еще больше разгорячил воображение Грея. Он был такой нежный, музыкальный...
      - Ох, извините. - Грей нашарил дверную ручку, и завывания бури сразу стихли.
      Сердце Брианы бешено колотилось. Во сне за ней кто-то гнался, потом ее разбудили шорохи внизу и рычание Кона, и вот теперь она видела перед собой мужчину в черном. Бесформенный силуэт, лицо в тени.... Он сделал шаг вперед, и Бриана вцепилась дрожащей рукой в ошейник Кона.
      Отблески пламени упали на его лицо. Продолговатое, узкое. Пытливые карие глаза, серьезный рот. Лицо поэта... Или пирата? Вон какие у него резкие скулы и длинные выгоревшие на солнце волосы.
      Ну чего ты трусишь, рассердилась на себя Бриана. Нет в нем ничего особенного, самый обыкновенный мужчина.
      - Вы заблудились? - спросила она Грея.
      - Нет, - на его лице заиграла непринужденная улыбка. - Наоборот, я наконец-то нашел дорогу. Ведь это Блекторн-коттедж?
      -Да.
      - А я Грейсон Тейн. Я, правда, приехал на пару Дней раньше, но мисс Конкеннан меня ждет.
      - Ox... - Бриана что-то шепнула собаке. Что именно - Грей не расслышал, но заметил, что собака Успокоилась. - Я ждала вас только в пятницу, мистер Тейн, но все равно, милости прошу, - она сошла вниз и протянула ему руку. - Давайте знакомиться, я - Бриана Конкеннан.
      Грей растерянно заморгал. Он ожидал увидеть милую хлопотливую старушку с седыми волосами, собранными на затылке в пучок.
      Смутившись, он не нашел ничего умнее, как спросить:
      - Я вас разбудил, да?
      - Ну вообще-то мы тут имеем странную привычку спать по ночам. Подсаживайтесь к камину. - Бриана вышла в холл и зажгла свет. Потом задула свечу и повернулась к Грею, чтобы взять его намокший макинтош. - Неподходящее вы выбрали время для путешествия.
      - Да, я уже понял.
      А он вовсе не бесформенный, подумалось Бриане, когда Грей скинул плащ. Правда, не такой и высокий, как ей со страху показалось, но зато стройный и мускулистый. Словно боксер.
      Она усмехнулась. Поэт, пират, боксер... Господи, что за дурацкие фантазии?! Перед тобой писатель, твой постоялец. И хватит выдумывать!
      - Сейчас вы согреетесь, мистер Тейн. Хотите, я вскипячу вам чаю? Или лучше...
      Она собралась было проводить Грейсона в его комнату, но, спохватившись, вспомнила, что спала в ней сама.
      - Я уже целый час мечтаю о кофе. Если это вас, конечно, не затруднит.
      - Нет, конечно! Располагайтесь поудобней.
      Но Грей не захотел лишаться приятной компании.
      - Позвольте, я пойду с вами. Мне так неловко, что я вас разбудил! - Он дал Кону обнюхать свою руку. - Хорошая псина. А знаете, мне на миг показалось, что это волк.
      - Кон - волкодав, так что вы недалеки от истины, - машинально ответила Бриана, лихорадочно соображая, что приготовить гостю на ужин. - Милости прошу в кухню. Вы, наверное, проголодались? Я вас сейчас накормлю.
      Грей ласково потрепал Кона по голове и улыбнулся.
      - Мисс Конкеннан, вы просто чудо. Я вас обожаю.
      Она покраснела.
      - Я смотрю, завоевать вашу любовь совсем нетрудно - стоит только предложить вам тарелку супа.
      - Да, но только если суп приготовлен вами...
      - Вот как? - Бриана провела гостя на кухню и повесила плащ, с которого стекала вода, на крючок возле двери, выходившей на задний двор. - У моего издателя есть кузен. Так вот, приятель [этого кузена останавливался у вас год назад и сказал, что хозяйка Блекторн-коттеджа готовит пищу богов.
      А вот что она прекрасна, как богиня, Грейсон пой чему-то не слышал...
      - Спасибо за комплимент. - Бриана поставила на конфорку чайник и отлила немного супа в маленькую кастрюльку. - Увы, сегодня мне не удастся удивить вас кулинарными изысками, мистер Тейн, но, во всяком случае, голодным вы в постель не ляжете. - Она нарезала хлеб толстыми ломтями. - Вы сегодня много времени провели за рулем?