В здании предусмотрены удобства, присущие домам с комфортом: тепловые регуляторы на батареях, вентиляторы с автоматической подачей воздуха, лифт на уровне входной двери. Но заселение вызвало отпор очередников, на один дом последовало 60 отказов! Люди не хотели ехать сюда потому, что хорошо знали, другим москвичам в их положении предоставляются большие квартиры.
      Для тех, кто захочет купить малометражные квартиры, такие дома могут представить интерес. Цена "студии" значительно меньше полнометражной квартиры. Думаю, в Москве, как в Париже, на них найдутся охотники, если они будут сдаваться в наем.
      Мы не можем обойтись, как прежде, банальными коробками, несколькими сериями типовых зданий. Нужны дома разные, удовлетворяющие потребности людей и состоятельных, и малоимущих.
      * * *
      И в начале ХХI века наиболее массовым и нужным остается типовой панельный дом. Первый такой построил давно Владимир Алексеевич Капустин, бригадир Первого Домостроительного комбината - ДСК-1. В 2001 году исполнилось сорок лет со дня основания этого гиганта, застроившего новую Москву. Его история началась в Третьем Хорошевском проезде в небольшом помещении, где работало четверо сотрудников вместе с Валентином Николаевичем Галицким, поставившим на ноги комбинат.
      В новый век комбинат вошел не только не утратив былой мощи, но и нарастив ее. В этом, конечно, большая заслуга Владимира Яковлевича Копелева. О нем я с радостью рассказал в первом издании книги. Как отважный капитан, он сумел провести большой корабль в шторм по бушующему океану. И вывел его к новым берегам, где прежде не ступала нога монтажника панельных зданий. Такой берег находится в центре города, на Яузе, Рубцовской набережной. Там монтажники комбината собрали не отдельные одинаковые дома, а архитектурный ансамбль, комплекс зданий. Его образ сломал старые представления о возможностях панелей. Комплекс и красив, и технически совершенен. На конкурсе на лучший реализованный проект последнего десятилетия ХХ века в номинации "Жилые здания и комплексы массового построения" этот комплекс победил.
      "Чудо на Яузе", как назвала его пресса, собрано из обычных деталей на основе серий типовых домов П-44Т и П-44М. Первая буква означает, оба дома панельные. Оба появились на базе хорошо себя зарекомендовавшего 16-этажного дома серии П-44. Он выдержал испытание жизнью, служил Москве и комбинату 21 год. Секрет стойкости в том, что все это время серия обновлялась. Дом вырос на этаж, под квартирами появились магазины, офисы, службы быта. Фасады стали отделывать под естественный камень, обогатили их объемными застекленными балконами и лоджиями, наклонными фризами из металлопласта зеленого и красного цветов, эркерами, мансардами. Много таких 17-этажных зданий в районах массовой застройки.
      Теперь на Рубцовской набережной собраны здания разной высоты, от 3 до 9 этажей. Такой гибкости железобетонная панельная индустрия не знала. У домов нет жестких перегородок на жилых этажах, их заменили специальные рамные конструкции. Что позволяет создавать индивидуальную планировку каждой квартиры, варьировать количество и размеры комнат. Такой возможности прежде не было у жильцов, получавших квартиры-близнецы. Комнаты могут быть до сорока метров. Потолок - 3 метра 30 сантиметров, такой высота была в доходных домах, которые строились до революции. Здание стоит на ножках, увидев их, архитектор Ле Корбюзье был бы рад. Первый "дом на ножках" в стиле конструктивизма по его проекту появился на Мясницкой в середине тридцатых годов. Достижение мировой архитектуры стало нормой. Под навесом первого этажа могут стоять автомашины. Вот с таким домом входит ДСК-1 в ХХI век. Этому испытанному коллективу город дал право быть основным исполнителем комплексной программы реконструкции районов пятиэтажной застройки. На месте своей устаревшей серии К-7 комбинат построит в разных районах свыше ста корпусов новой серии П-44Т.
      ДСК-1 не только как прежде монтирует дома собственного изготовления. Комбинат своими средствами инвестирует проекты как коммерческого, так и муниципального жилья. Рынок жестко испытал большой коллектив, мучил векселями, дисконтами, взаимозачетами, нехваткой "живых денег". Теперь в его составе не только заводы железобетонных изделий, но и рыночные структуры. Они формируют инвестиционные программы, подбирают площадки застройки, создают связи с партнерами, реализует квартиры, предлагая разные схемы приобретения жилья.
      Успех одних порождает зависть других. Так случилось с ДСК-1, его конкуренты повели против него информационную войну, предрекая банкротство. Слухи эти провокационные. Комбинат - прибыльное предприятие, одно из немногих, где сотрудникам выдают бесплатные квартиры. Здесь средняя зарплата рабочих больше 11 тысяч рублей. Есть монтажники, которые зарабатывают по двадцать и тридцать тысяч рублей, то есть, до тысячи долларов. ДСК-1 невозможно обанкротить, потому что он никому ничего не должен, наращивает объемы производства, обновляет продукцию. Его дома пользуются спросом. А это в наш век - гарантия успеха.
      * * *
      Выдержал удары рынка "Главмосстрой", руководимый Геннадием Улановским. Не могу говорить спокойно, когда заходит речь о родном "Главмосстрое". Чуть ли не половина новой Москвы построена им, не считая домов по всей стране, на БАМе, за границей. Его люди восстанавливали разрушенные землетрясением Ташкент, Ленинакан. Из этой отлаженной системы в свободное плавание ушли самые сильные - домостроительные комбинаты, в том числе ДСК-1, трест механизации, всего семь организаций. Но большинство, свыше шестидесяти осталось, объединенные в крупный холдинг. В нем занято свыше 30 тысяч строителей. Это "государство в государстве" могло запросто развалиться, как наша страна, если бы им не управляли "крепкие хозяйственники", берущие пример с мэра Москвы.
      Холдинг не только сохранил силы и средства производства, но сберег в неприкосновенности оставленную в наследство социализмом разветвленную социальную инфраструктуру. У строителей есть своя классная больница, оснащенная импортной техникой. Есть санаторий, не уступающий лучшим здравницам. В нем оборудованы четыре искусственные соляные шахты для лечения болезней дыхания. Там установлен рекорд, внесенный в книгу Гиннеса, когда в шахтах исцелились 19 400 человек. У "Главмосстроя" остались в руках детские сады, бывшие пионерские лагеря, функционирующие круглый год. Прибавился Строительный банк, страховая компания, служба эксплуатации, которая держит в поле зрения построенные объекты. В результате всех этих новаций "Главмосстрой", как и прежде, на коне. Выполняет заказы не одной Москвы. Построил медицинский центр в Тамбове, школу в Шушенском. Но как прежде, главный фронт работ холдинга - в районах массовой застройки. В Митине им сдано три миллиона квадратных метров жилья.
      На Яузе проявил себя не только ДСК-1, но и "Главмосстрой". Там холдинг возводит жилой комплекс из монолита под названием "Император" в честь юного Петра, любившего бывать в этих краях, Немецкой слободе. Другой жилой комплекс под названием "Ностальгия" напоминает архитектурой дома, которые строились во времена Сталина. Он - на Рублевке. На севере города - третий комплекс получил название "Айсберг". У всех комплексов не только разные названия, но и разная архитектура.
      Я давно познакомился с Геннадием Улановским и долгое время был с ним на "вы", соблюдал дистанцию. Он обиделся и спросил: "Почему меня все время на "вы" называете?" - На что я ему тогда, шутя, ответил: "Может, завтра моим начальником будешь "... С тех пор мы с ним на "ты", с тех пор остаемся друзьями. Улановский явный трудоголик, несколько лет не брал отпуск, ему хватает командировок по стройкам, они у него бывают далеко от Москвы. Его девиз: женщины должны рожать детей, а мужчины - идеи, этими идеями полна его голова. Одна из идей состоит в том, чтобы качество наше не уступало зарубежным фирмам. Он стремится строить не просто по технологии, а так, чтобы музыка играла в камне и бетоне. "Это очень сложно, мы этого еще не достигли, но обязательно к цели придем", - обещает Улановский.
      Будучи главным застройщиком социального жилья, "Главмосстрой" сооружает стартовые многоэтажные здания для переселения москвичей и возводит уникальные объекты. Ему поручили в Марьине большой храм "Утоли моя печали". Это задание выполнено за год.
      "Главмосстрой", как ДСК-1, входит в ХХI век с новым панельным серийным домом, которому присвоили название "Главмосстрой-2001". У него свободная планировка квартир и разнообразные фасады. Половину зданий холдинг строит из панелей, половину из монолита. Этот "кирпич" теснит панели и в будущем станет главным средством воплощения проектов. Москву застроят, как и другие столицы Европы. Останутся отдельные участки в гуще города, а при "точечной застройке" по многим причинам первенство отдается монолиту. Но мы не повторим "подвиг" Хрущева. Он ликвидировал многие кирпичные заводы, стремился покончить с каменщиками, как с классовым врагом. Закрывал ликеро-водочные заводы Горбачев, при нем вырубили замечательные виноградники. Ничего подобного не будет. Панель послужит городу, как служит кирпич. Все строительные материалы, конкурируя друг с другом, обогатят современную архитектуру, дадут возможность сделать Москву краше.
      * * *
      На заре рынка в распоряжении строительного управления 155 остался один старый трактор "Беларусь" и территория, на которую не была оформлена аренда. И миллионы рублей долга. Сегодня каждый строитель в Москве знает фирму с номером 155. Этой цифрой обозначается еще один холдинг, фактически домостроительный комбинат. Он выполняет самостоятельно весь цикл строительства - от фундамента до сдачи объектов "под ключ". В его составе десять тысяч строителей. Они объединены в четыре фирмы, две из них заняты жильем, третья строит детские сады и школы, а четвертая специализируется на монолитном бетоне. Из него строят не только жилые корпуса, но и такие уникальные объекты, как детский астматический санаторий на улице академика Капицы.
      За год один этот холдинг дает Москве миллион квадратных метров! Такой взлет стал возможен потому, что никто больше не ставит рядовым строительным управлениям шлагбаумы. Никто не приказывает - делай то-то и то-то, не высовывайся за очерченный круг. Никто не связывал рук начальнику стройуправления Михаилу Балакину и его команде, поэтому она вырвалась далеко вперед.
      Здесь не только вели монтаж по известным проектам, но и задумали начать выпуск собственного дома, чтобы не вечно строить серии других ДСК в качестве генподрядчика. Здесь нашли свой путь.
      Поэтому купили строители на Урале карьер, где добывают щебень, необходимый для качественного железобетона. Для подвоза щебня приобрели вагонный парк у железной дороги, создали свою транспортную компанию. Нашли в Подмосковье пришедший в упадок завод железобетонных изделий, при перестройке ставший никому не нужным. Восстановили завод, начали выпускать на нем детали и собирать из них, как это делают ДСК, дома. Серия, разработанная строителями совместно с московскими институтами, получила индекс И-155 в честь СУ-155.
      И в нем появилась свободная планировка квартир. Его называют домом-конструктором. Квартиры оснащены современными инженерными коммуникациями, имеют два санитарных узла, что десять лет назад Москва могла позволить разве что в "президентском доме". В нем есть набор разных квартир, необходимых как для продажи, так и для предоставления очередникам, жителям сломанных пятиэтажных зданий. На Зеленодольской улице поднялся монолитно-кирпичный дом с башней. Под ней 20 этажей. Это и есть первый дом новой серии. Холдинг сам делает детали, сам делает дома и сам их продает в рассрочку через товарищество "СУ-155 и компания".
      Серия домов И-155 воплотила в себе достижения отечественной инженерной мысли. Эту серию запустили в то самое время, когда сборный железобетон, как некогда кирпич, объявили пережитком. Повторюсь, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Балакин и его команда рискнули и победили. Михаил Дмитриевич Балакин назначен заместителем руководителя Комплекса архитектуры, строительства развития и реконструкции города, проще говоря, моим заместителем. Он пришел на стройку мастером и сумел за несколько лет не только сделать карьеру, но и превратил гибнущее маленькое стройуправление в большую фирму, где занято свыше 10 тысяч строителей. Столько солдат и офицеров в полнокровной дивизии! Мне Балакин напоминает меня в его возрасте. Я тоже был молодым инженером назначен начальником в самое плохое управление и создал на его базе два треста.
      Новым генеральным директором СУ-155 стал заместитель Балакина Валерий Англичанинов. На стороне замену гендиректору искать не пришлось. В этом "выдвижении" проявилась традиция, сложившаяся в среде строителей в советские времена - растить и выдвигать кадры, проявившие себя в деле. Англичанинов нашел свое признание в жизни не сразу, мечтал быть моряком. Ему пришлось вынужденно поступить на завод железобетонных изделий. Там начал карьеру мастером, душой рвался в море. Теперь - шефствует над кораблем Балтийского флота и считает, что профессия строителя однозначно героическая.
      Есть у нас профессиональный анекдот, который к тем, кого я не назвал, не относится.
      Стоят двое строителей, греют руки на морозе и проклинают судьбу.
      - Какой я был дурак, когда не послушал тетю Мотю.
      - А что она тебе говорила?
      - Не ходи в строители, иди в гинекологи. У них зарплата выше и руки всегда в тепле.
      * * *
      Десять лет назад мало кто слышал о тресте "Мосстроймеханизация-5". Таких трестов насчитывалось несколько в составе "Главмосстроя". Занимался трест только тем, что рыл экскаваторами землю, перемещал ее бульдозерами, поднимал кранами все, что требовалось монтажникам. Теперь трест не только занят механизацией, в чем ему нет равных, но и сам выступает генеральным подрядчиком, сам сооружает дома от начала до конца. И здесь явный успех всех связан с отдельной личностью. Десять лет назад новым управляющим треста назначили бывшего начальника управления Михаила Александровича Чернэ. Он принял дела в тяжелом 1990 году в плачевном положении. Примерно в такое я попал сам, когда пришел в стройуправление, доведенное до ручки.
      Износ техники, которой располагали механизаторы, достигал 90 процентов. Всеобщий развал экономики чуть было не погубил и этот трест. Старые правила игры никто не отменял, но и свободы никто не давал. Еще до развала страны Чернэ добился, что трест стал одним из первых арендных предприятий комплекса. В те дни погибло не одно государственное предприятие, оказавшееся в руках неумелых управителей или недобросовестных дельцов. Чернэ не стал собственником, нашел себя в роли руководителя арендного предприятия, закрытого акционерного общества.
      Когда на стройке жилого дома на Авиационной улице заказчик прекратил финансирование, работавший на субподряде трест чуть было не пошел на дно вместе с заказчиком. Чернэ получил право достроить дом на деньги, взятые трестом в кредит в банке. Таким способом в качестве инвестора МСМ-5 вошел в рынок. Дом сдал, получил в оплату часть квартир - их продал. И начал новую жизнь. Строил понемногу в сравнении с другими трестами. Но полученные деньги вкладывал в развитие, увеличил число рабочих мест, создал свои общестроительные подразделения, покупал импортную технику, самую лучшую в мире - марки "Вольво", "Татра", "Лихтер", "Комацу"... Таких машин стало больше 2000, им под силу выполнить половину механизированных работ всей Москвы.
      Мэр поручил Чернэ разгрести Авгиевы конюшни в Братеево. Оттуда большегрузные машины вывезли колоссальную свалку бытового мусора, миллионы кубометров груза. Выполнил задание за полтора года, вместо предполагавшихся 5-10 лет. Так же быстро расправился с миллионами тонн ила, скопившегося за век на 500-х гектарах Люблинских полей аэрации. Бывшие поля нечистот машины засыпали миллионами тонн песка слоем до 9 метров. Все это позволило на месте исчезнувшей Братеевской свалки построить новый жилой район Братеево. А там, где простирались поля аэрации, появился Марьинский парк, новый московский район. Здесь дома в двух кварталах сооружал ММС-5 как генеральный подрядчик. Чтобы этим делом заняться, пришлось модернизировать обанкротившийся завод железобетонных изделий, получить право разрабатывать карьер в Карелии. Конечная цель - строить дома собственной фирменной серии. Не сомневаюсь, она будет достигнута.
      После взрыва на улице Гурьянова Юрий Михайлович поручил Чэрнэ на месте снесенных домов построить четыре двадцатиэтажных башни из монолитного бетона. Для этого был образован при тресте филиал монолитного домостроения "Строитель-5" Задание выполнено было за два года. Все видели красивые круглые башни на экранах ТВ, когда отмечалась годовщина взрыва. Они стали символом жизнестойкости Москвы.
      В последний год ХХ века правительство Москвы поддержало инициативу Чернэ и образовало Московский строительный союз - некоммерческое объединение крупнейших производителей жилых домов. В ММС вошли, в частности, названные мной лидеры - ДСК-1, МСМ-5 и СУ-155. Они получили право строить на собственные инвестиции все выигранные на тендерах объекты. За это право отдадут городу сорок процентов площадей в качестве бесплатного муниципального жилья. Президентом МСС избран Михаил Чернэ, с чем я его еще раз поздравляю. У него высокий авторитет среди профессионалов нашего дела. Он поднялся с самых нижних должностей, он подвижник по натуре, всего себя отдает работе. На таких людях, как говорят в народе, земля держится.
      * * *
      Строителей часто упрекают, что при себестоимости 250-300 долларов за квадратный метр, они продают его раза в два-три дороже. Да, изготовление самого дома в стенах домостроительного комбината стоит сравнительно немного. Но чтобы дом зажил, нужно включить в себестоимость инвестиционные затраты на подготовку территории, плюс затраты на инженерную проработку проекта. Это только часть расходов.
      Если коммерческий дом появляется на месте сносимого, то инвестор за свой счет обязан предоставить его жителям комфортабельные квартиры бесплатно! Далее, если новый дом сооружается в районе массовой застройки, то за данную городом площадку инвестор расплачивается готовыми квартирами. И они бесплатно передаются очередникам. Фактически за эту площадку отдают без оплаты 30-40 процентов возводимого жилья. Вот когда все эти расходы складываются, то себестоимость резко возрастает. Поэтому квартиры в районах новостроек мы продаем дороже. Себестоимость и рыночная цена - разные вещи, это аксиома экономики, она не требует доказательств.
      Достается строителям и за то, что они "роют в Москве ямы и возводят башни". Что в этом плохого? Вырыли циклопический котлован на Пресне и подняли над ним синюю башню, первую в частоколе небоскребов будущего делового центра. Вырыли глубокую яму у Большого Москворецкого моста, а из нее растет "Царев сад". На мой взгляд, мало роем. В Монреале, где я недавно побывал, под землей тянутся подземные улицы, заполненные магазинами, ресторанами, клубами и прочими увеселительными заведениями. Еще в ХIХ веке транзитные поезда проходили по тоннелю центр Парижа. Бывший его житель Ленин, когда стал главой правительства, рекомендовал авторам генплана "Красная Москва" предусмотреть подобный "глубокий ввод" в столице. Плохо ли было бы нам, если бы тело Москвы не резалось рельсами на девять кусков, разбросанных по сторонам. Представьте, поезда следуют к площади трех вокзалов под землей. А между Каланчевкой и Красносельской улицами змеятся не рельсы, а зеленеет парк.
      Думаю, идея, которая публично обсуждается, - закрыть несколько старых вокзалов, таких, как Рижский и Савеловский, - в конце концов реализуется. Ведь закрыли большой вокзал в Париже, превратили в музей. Наверное, и там многим казалось, что такое невозможно. Но все вышло очень хорошо, вокзалу нашли новое применение. И пассажирам нашли другой вокзал, подальше от острова Ситэ.
      * * *
      Каждую субботу я по-прежнему объезжаю новостройки. Маршрут почти не изменился с 2000 года. Узловые станции все те же: Южное Бутово - Марьинский парк - Братеево - Куркино... Глядя на пейзаж за окном машины, не скажешь, что строительный комплекс работает в ущерб себе. Но когда читаю прессу, картина возникает иная. Нам с разных сторон пророчат "кризис", "паралич движения", утверждают, что "генплан под угрозой"...
      Да, мы встретились с трудностями, каких не знали в минувшие годы. Принятый вопреки настояниям Москвы Налоговый кодекс, лишил нас денег Дорожного фонда. Мы потеряли половину средств, которые имели, и вынуждены были в два раза сократить объемы строительства Третьего транспортного кольца. Это грубая ошибка, ее надо исправлять. Она поломала планы не только завершения важной магистрали, но и развития Московского метрополитена. По этой причине годами маячат в центре шахты Метростроя, они уродуют пейзаж Мясницких ворот, Трубной площади, Марьиной Рощи. Нет денег, чтобы пройти под землей давно запроектированную линию от Курского вокзала к Сретенскому бульвару, Трубной площади, чтобы протянуть ее дальше через Самотечную площадь к Марьиной Роще.
      Если прежде Метрострой сдавал городу протяженные линии, то теперь по одной станции. Последняя такая станция сооружена в Аннино, у МКАД, на крайнем юге Москвы. Станция необходима многим москвичам, живущим с недавних пор по сторонам кольцевой дороги.
      Нет денег потому, что государство плохо финансирует сооружение метрополитена. Город в последние годы выделял Метрострою часть средств из Дорожного фонда, но такой возможности больше нет.
      Ударили по дорогам, ударили по Генплану, страдают люди без метро...
      Но никакой "угрозы Геплану" нет, мы устояли и в более трудное время, в августе 1998 года, когда экономика испытала сокрушительный удар. Все планы выполняем. Впервые в 2002 году построим четыре миллиона квадратных метров жилых домов, больше чем при Брежневе.
      В новом Генеральном плане перед нами не ставят как прежде политических задач: превратить Москву в "образцовую столицу социалистической родины", или в "образцовый коммунистический город". Но как раз некие политические мотивы услышали в нем неистовые разоблачители правительства Москвы. Им кажется, что в этом документе правительство России впервые утратило контроль над своей столицей. И с помощью Генплана московские чиновники якобы создают закрытую территориальную систему правления с собственными законами и политическими амбициями, "далеко выходящими за пределы МКАД".
      Но если бы это было действительно так, то город бы настойчиво добивался того, что ему навязывают в правой прессе - земельных резервов за пределами МКАД. Мог бы включить Московскую область в сферу своих градостроительных интересов, зарезервировать за собой ее земли. А он от них отказывается.
      У Москвы, как у Парижа, на который по традиции ориентируются московские архитекторы, есть градостроительные законы. У нас они действуют в границах МКАД и за ее пределами. У столицы Франции не распространяются за пределы Больших бульваров. Сто лет Париж пребывает в одних и тех же административных границах, разделенный на двадцать частей. Ему никто не навязывает земельных "ресурсов". Никто не перекраивает территории районов, как это не раз случалось в Москве. Не вошел в черту Парижа всем известный Дефанс, квартал небоскребов делового центра, хотя находится вблизи Елисейских полей и Триумфальной арки. Дефанс - юридически не Париж, хотя фактически составляет с ним одно целое.
      В отличие от столицы Франции столица России на протяжении века неоднократно расширялась, втянув в свою орбиту свыше ста сел и деревень, пять городов, многие рабочие, дачные поселки Московской области. Юридически Москвой считаются все новые районы массовой застройки, такие как Южное Бутово, Жулебино, Митино. Но пройдет еще немало времени, прежде чем они составят с ядром города единое целое. Слишком многое разделяет старую Москву с новой Москвой - и расстояния, и архитектура, и культура, и транспорт...
      Наша генеральная задача - придать Москве недостающее единство, связать улицами, линиями метро, всеми средствами зодчества разрозненные территории бывших сел и деревень, городов и поселков. Трудно на таких громадных пространствах сформировать единое целое из отдельных жилых массивов. Эту проблему мы решаем, имея на руках новый Генеральный план.
      Нам твердят, что этот план свидетельствует о попытке средствами дизайна и архитектуры создать "новейший миф успешных экономических реформ в России на фоне реального падения производства". При этом утверждают, что политической основой плана стала "оппозиция региональной власти правительству Российской федерации". Но зачем при "оппозиции центру" городу творить миф об успешных экономических реформах в масштабах государства?
      Приходилось читать и о том, что если "предыдущие генпланы касались в основном центральной части мегаполиса, то новый - предполагает перемены в спальных районах". Ничего подобного не предусматривал предыдущий Генплан, не забывавший окраины. Ничего подобного не заложено и в новом плане.
      В действительности смысл, основная идея Генерального плана развития Москвы до 2020 года заключается в том, чтобы развивать город комплексно, всеобъемлюще, чтобы
      СДЕЛАТЬ МОСКВУ УДОБНОЙ И КОМФОРТНОЙ для каждого человека. Для тех, кто живет постоянно в центре и на окраинах. И для тех, кто пребывает в городе временно, будь то туристом или гостем.
      Не устаю повторять, что над этим документом несколько лет работали большие творческие коллективы, включающие специалистов буквально всех отраслей городского хозяйства. После утверждения правительством города его увидели москвичи в Большом Манеже, там побывало сто тысяч жителей. Выставку пришлось продлить, настолько велик был проявленный к ней интерес. Люди приходили семьями, отыскивали на макетах свои улицы и дома, обсуждали со специалистами перспективы застройки своих микрорайонов, писали подробные отзывы, вносили дельные предложения. Все замечания были рассмотрены рабочими группами, правительством Москвы, многие идеи учтены при доработке Генерального плана.
      * * *
      Москву упрекают, что на улице демократия, а столица как 500 лет назад по-прежнему остается "моноцентрическим городом", с одним правительственным центром, что якобы отражало авторитарную систему российской власти при царях и вождях. А новая политическая реальность, мол, не находит своего выражения, поскольку Генплан "абсолютно моноцентричный". Нормальной в глазах либералов считается такая планировка столицы, где ветви власти "разнесены", символизируя таким способом "децентрализацию власти".
      Разве в Париже не один центр? Там демократия давным-давно, правительственные учреждения занимают бывшие королевские дворцы, старинные дома. Бурбонский дворец, где заседает Национальное собрание, Елисейский дворец президента Франции, как и другие центры власти - находятся сравнительно близко друг от друга в центре Парижа, никто их не "разносил". Могли бы французы давно понастроить новые резиденции, расположить их в разных концах города, чтобы показать равноправие всех ветвей власти законодательной, исполнительной и судебной.
      Так поступали, когда столица государства строилась на голом месте, в специально построенном для исполнения правительственных функций городе. Пример такого подхода виден в столице Соединенных штатов Америки или в столице Бразилии. Но Москва после Петра двести лет пребывала "второй столицей", "порфироносной вдовой". По этой причине в ней вообще не воздвигали на казенные средства правительственные здания, как в Санкт-Петербурге. Там построили здания Коллегий, Сената, Синода, Адмиралтейства и Генерального штаба. Москва двести лет развивалась главным образом на частные деньги. Даже такое красивое и крупное здание, как "Пашков дом", появилось на рубли поручика Пашкова. Царь ассигновал деньги на сооружение казарм, Большому и Малому театрам, университету, некоторым подобным учреждениям, считавшимся императорскими, то есть государственными. Для исполнения столичных функций Москва не была готова.
      Поэтому в 1918 году после переезда советскому правительству пришлось прибрать к рукам не только царский Кремль, но и лучшие гостиницы города, большие жилые дома, они были объявлены "Домами Советов", "Домами Союзов" До последних дней существования Центральный комитет КПСС занимал здание бывшей гостиницы "Боярский двор". В бывшей гостинице "Петергоф" находилась приемная Верховного Совета СССР. И сейчас эти здания у правительственных учреждений.
      Нам ставят в пример столицы, где "политические центры государств здания парламента, правительства, верховного суда и т. д. - обычно соединяют несколько главных проспектов". Но где их взять? В Москве до 1917 года не было ни одного проспекта. Русские цари не следовали примеру французских королей и не пробивали широкие прямые магистрали сквозь сетку средневековых улиц.
      До войны Сталину удалось единственную Тверскую расширить и выпрямить, взорвав четную линию домов от Охотного ряда до Тверской площади. Но даже вождь с неограниченной властью больше таких дорогих операций не проделывал. Хрущев за десять лет власти проложил еще один проспект через арбатские переулки, сломав безжалостно много замечательных строений, что ему москвичи никогда не простят.
      Все Генпланы, предусматривавшие проспекты в пределах Садового кольца оказались утопией, слишком много требовалось уничтожить для этого зданий.
      Нас упрекают, что в структуре столичного города не четко выделяются центры управления общегосударственного, регионального и местного уровня. В пример Москве ставится Лондон и Берлин, где здания парламента занимают наиболее выигрышные участки и все другие здания, окружающие парламент, строятся "ниже его венчающей части". Но сколько веков насчитывает британский парламент и сколько лет российскому парламенту? Верховный Совет СССР заседал в Кремле на вполне " выигрышном участке". Государственная дума заняла бывший Дом Совмина СССР в Охотном ряду. Большего правительственного здания в центре нет. Чиновникам там места хватало, депутатам в нем тесно.
      Возникла идея построить новый правительственный центр для законодательной власти, Государственной Думы и Федерального собрания. Кто против? Москва предложила для этой цели лучшие земли - в центре на Софийской набережной, напротив Кремля. Другой участок мог бы быть в новом деловом комплексе международного класса на Пресне, вблизи от резиденции правительства России, "Белого дома".