— То же самое твердит и моя жена! Но меня-то ей не обмануть! — Шумно выдохнув, Джулиан откинулся на спинку кресла и рассеянно провел рукой по волосам. — Я подслушал, о чем они говорили… Оказывается, Бруссар опять помолвлен. И, однако, готов разорвать помолвку, если Мерси захочет аннулировать наш брак.

— О, Джулиан! Должно быть, ты ужасно ревнуешь! — посочувствовала Жюстина.

— Похоже, ты права, — вздохнул он.

— А что же Мерси ответила этому юноше?

В глазах Джулиана вспыхнул холодный огонь.

— Чтобы забыл о ней и женился на своей невесте! Но не слишком убедительно, должен сказать.

— И все же она сказала именно то, что и должна была!

Джулиан сердито отмахнулся:

— Ей всегда было наплевать на меня, этой бессердечной кокетке!

— Нет, Джулиан. Я точно знаю, что все обстоит как раз наоборот. — Встретив его недоверчивый взгляд, Жюстина с улыбкой объяснила: — Она приходила ко мне в гости.

Лицо Джулиана помертвело.

— Что?! О Боже милостивый! Надеюсь, она не посмела…

— Нет, нет! — засмеялась она.

— Мерси не имела никакого права… — взревел Джулиан.

— Джулиан, такое право у нее есть, — мягко, но твердо оборвала его Жюстина. — Ей необходимо было увидеть меня и Арно. И ты не можешь винить ее за это.

— Наверное, нет. — Джулиан стиснул подлокотники кресла. — И что же? Она не обидела тебя?

— Что ты! Твоя молодая жена была очень любезна и очень сдержанна… — На губах Жюстины появилась довольная улыбка. — Пока в комнату не вошел Арно. Твой сын совершенно ее очаровал.

Джулиан не смог сдержать улыбки.

— Правда?

— Честное слово.

— А зачем она вообще приходила? То есть… она хоть как-то это объяснила?

— А как же. — Жюстина метнула в сторону Джулиана насмешливый взгляд. — Мерси приходила узнать, спишь ли ты со мной или нет. Я старалась, как могла, убедить ее в том, что нет, но, думаю, она мне не поверила.

— Проклятие! — Вскочив на ноги, Джулиан заметался из угла в угол.

Нежное лицо Жюстины было полно сочувствия.

— Джулиан, умоляю тебя, не вини Мерси за то, что она это сделала! Будь я на ее месте, думаю, поступила бы точно так же.

— Ты?!

— Конечно! Только представь себе, как ревновала бедняжка! Какая боль, должно быть, разрывала ей сердце!

Джулиан сердито сунул руки в карманы.

— Может, ты и права. Ну и что же мне теперь делать?

— Сколько раз я твердила тебе, что нужно было рассказать ей о нас, не дожидаясь свадьбы, а ты все тянул и тянул! И вот результат! Ты должен извиниться перед ней, Джулиан.

— Я уже пытался. Все напрасно. — Джулиан раздраженно махнул рукой.

— Так попытайся снова. Она ведь женщина, и ей больно и страшно… особенно потому, что у тебя есть ребенок. Мерси нужна уверенность в себе, понимаешь? И самое лучшее, что ты можешь сделать в этой ситуации, — это постараться, чтобы она как можно скорее забеременела.

Этот неожиданный совет, да еще в устах Жюстины, ошеломил Джулиана.

— Забеременела? — охрипшим голосом переспросил он.

— Ты бы видел, какими голодными глазами она смотрела на Арно! Какой благоговейный восторг я прочла на ее лице! Думаю, что самое заветное желание Мерси — это иметь ребенка от тебя!

Он бросил в ее сторону хмурый взгляд, и Жюстина с жалостью заметила, как у него задергался мускул на щеке.

— Ты ошибаешься.

— Нет. Любая женщина скажет тебе то же самое.

Но Джулиан недоверчиво покачал головой:

— Но даже если предположить, что все это правда, неужели ты нисколько не боишься? Признайся честно, Жюстина.

Жюстина гордо вскинула голову.

— Если ты имеешь в виду, не пугает ли меня будущий ребенок Мерси, то скажу со всей откровенностью — нет! У меня и так есть все, что нужно для счастья, — мой сын и твоя дружба. И потом, я знаю, что даже если Мерси подарит тебе не одного, а дюжину сыновей, Арно и тогда останется для тебя самым любимым.

— Ты права, — кивнул Джулиан.

— Тогда что же мешает тебе помириться с женой?

— Мерси недавно заявила, что в нашем браке есть лишь одна приятная сторона — постель. Ну, что скажешь?

— Так это же чудесно! — Золотисто-карие глаза Жюстины вспыхнули весельем. — Выходит, еще не все потеряно! Ты старше, поэтому отбрось в сторону гнев и боль, что не дают тебе покоя. Если ты сейчас закроешь для нее свое сердце, ваш брак обречен.

— Господи… что бы я делал без такого друга, как ты? — изумленно воскликнул Джулиан.

— Кстати, я хотела сказать тебе… — нерешительно начала Жюстина.

— Да?

— По-моему, пришло время рассказать Мерси правду о том, как погиб ее отец… и как он стал причиной смерти твоей первой возлюбленной.

— И погубить в ее памяти образ отца? Нет уж! Девочке и так пришлось немало вытерпеть.

— А тебе, Джулиан? Ты мало терпел? — возмутилась Жюстина. — Сколько лет ты страдал, скрывая от нее, что произошло на самом деле! Не слишком ли долго ты защищал ее от реальной жизни? И разве справедливо, что она до сих пор винит во всем тебя? Мерси наконец долхсна узнать, что ты невиновен.

— Прошлого не изменишь… И в конце концов, ведь ее отец погиб от моей руки. Поверь, если я открою ей правду, будет только хуже.

— Ох, Джулиан… думаю, ты ошибаешься.

Он уже собирался что-то возразить, как вдруг услышал звонкий детский голосок:

— Папа!

Арно в ночной рубашке вошел в гостиную, прижимая к себе куклу в красочном маскарадном костюме. Личико у него было заспанное, густые черные, как у отца, волосы растрепались.

— Арно! — ахнула Жюстина. — Почему ты не в постели? Уже поздно!

Малыш робко проскользнул в комнату.

— Я услышал папин голос. — Он, улыбнувшись отцу, вскарабкался к нему на колени.

Джулиан прижал сына к себе.

— Хочешь, я расскажу тебе сказку, малыш? Или лучше почитать?

— О да, папа! — Арно восторженно захлопал в ладоши. — Мама только сегодня купила мне новую книжку!

Джулиан взял сына на руки и вышел из комнаты. А Жюстина, проводив их взглядом, невольно вздохнула.

Не прошло и минуты, как в комнату бесшумно вошел Генри. Подойдя к Жюстине, он устроился возле нее на кушетке, и она, одарив его любящим взглядом, протянула ему руки. Пальцы их сплелись. Они молча смотрели друг другу в глаза. Только мерное тиканье часов нарушало тишину.

Наконец Генри решился нарушить молчание:

— Ты сказала ему?

— Ох, Генри, — Жюстина сжала его пальцы, — я не знаю, как ему сказать… Не представляю, как он отнесется к тому, что мы хотим обвенчаться…

— Ты все еще боишься, что ему это не понравится? Что он попросит тебя подождать?

Жюстина кивнула:

— Ведь нам не хочется огорчать его, верно? И потом, Арно… он может не согласиться из-за мальчика.

Генри нахмурился:

— Больше тянуть нельзя. Теперь, когда ты беременна, дорогая, мы должны рассказать ему правду. И как можно скорее.

— Ты прав. Но у Джулиана сейчас и без того хватает забот. Я пыталась убедить его рассказать Мерси правду о смерти ее отца, но он не хочет и думать об этом.

— Этой девчонке пора бы уже повзрослеть! Избалованная, самовлюбленная маленькая эгоистка! Просто сердце кровью обливаемся, когда видишь, как она обращается с ним! В чем она нуждается, так это в хорошей порке! — возмущенно сказал Генри.

— Генри! Уж не собираешься ли ты… — изумилась Жюстина.

Он самодовольно расправил плечи.

— Именно! Джулиан с самого начала скрывал от нее правду. И она до сих пор казнит его за то, в чем нет его вины! Пора положить этому конец!

Жюстина закусила губу.

— В этом что-то есть.

— Я поговорю с ней, как только представится удобный случай.

— О, Генри! Будь осторожен! Представляю, как рассердится Джулиан, если узнает.

— Он это переживет. Пора девчонке прекратить ломать комедию и вести себя, как положено хорошей жене. А то изображает из себя мученицу!

Но в глазах Жюстины по-прежнему была тревога.

— Остается только уповать на то, что, узнав правду, она образумится.

— Да, будем надеяться, дорогая, — с жаром подхватил Генри. — И тогда мы сможем подумать и о нашем счастье.

Он склонился к ней. Губы их слились в поцелуе.

В этот вечер Джулиан опять вернулся домой за полночь. Мерси крепко спала. А когда утром открыла глаза, его уже не было. Только смятые подушки и простыни свидетельствовали, что Джулиан ночевал дома.

Размышляя об очередной ссоре с мужем, Мерси тяжело вздохнула. После той сцены, которую она закатила, он снова ушел из дома — скорее всего к Жюстине, иначе бы, наверное, вернулся гораздо раньше. И снова, как всегда, стоило ей вспомнить о ненавистной сопернице, как в душе Мерси всколыхнулась бешеная ревность.

И в этот момент в гостиную, как всегда бесшумно, вошел Генри.

— Мадам, могу я с вами поговорить?

— Да? В чем дело, Генри? — удивленно спросила она.

Слуга неуверенно переминался с ноги на ногу.

— Это касается хозяина…

Поколебавшись, Мерси кивком указала Генри на стул.

— Итак, — осведомилась она, — скажите мне для начала… это мой муж подал вам идею поговорить со мной?

— Нет, мадам, — ответил он, чопорно выпрямившись. — Я взял на себя смелость поговорить с вами исключительно по своей инициативе.

— Ах вот как? — рассердилась она. — А вам не приходит в голову, что вы вмешиваетесь в дела, которые вас не касаются?

Генри неловко потупился.

— Да, мадам… И заранее прошу прощения, что лезу не в свое дело. Но я бы никогда не осмелился решиться на подобную дерзость, если бы не видел, что в последнее время между вами и моим хозяином происходит что-то неладное.

Мерси надменно вздернула подбородок.

— И вы решили, что можете помочь?

Генри кивнул.

— Я подумал, что кто-то должен наконец рассказать вам правду…

Глаза Мерси подозрительно сузились.

— Правду? О чем вы говорите?

— Правду о смерти вашего отца.

Мерси схватилась за сердце.

— А вы-то что можете об этом знать?

— Я был тогда там. И видел все своими глазами.

Мерси внимательно посмотрела на Генри. И вдруг что-то вспыхнуло у нее в мозгу…

— Вспомнила! Я видела вас той ночью. Но тогда, если не ошибаюсь, вы служили у Джулиана кучером.

— Точно так, мадам. И всю эту долгую ночь я был рядом с ним.

— Стало быть, вы присутствовали и в тот момент, когда он в пивной застрелил моего отца? — В голосе Мерси зазвенели слезы.

Генри печально посмотрел на нее:

— Видите ли, ваш отец умер не в пивной…

— Что вы хотите этим сказать? Конечно, он был в пивной, когда его застрелили!

— Мадам, эту историю сочинил ваш муж, чтобы защитить вас.

— Защитить меня? — изумленно переспросила Мерси. — Но от чего? Откуда мне знать, что вы не выдумали эту невероятную историю прямо сейчас?

Генри умоляюще сложил руки.

— Мадам, у меня нет никаких оснований лгать вам! И потом… неужели вы не хотите узнать правду о гибели вашего отца?

Мерси тяжело вздохнула.

— Хорошо, я готова вас выслушать.

— Девять лет назад Джулиан Деверо был увлечен одной молоденькой дамой полусвета по имени Женевьева Дюпре. Я думаю, он даже влюбился в нее, потому что одно время поговаривал, что купит для нее дом и возьмет ее на содержание.

— Что?! — вскричала Мерси. Ярость ударила ей в голову тяжелой, удушливой волной. — Что за чушь вы несете? И какое отношение все это имеет к смерти моего отца?

— Прошу вас, мадам, успокойтесь. Это долгая история, и будет лучше, если вы выслушаете меня до конца.

Мерси с трудом перевела дыхание.

— Что ж, продолжайте.

Собравшись с мыслями, Генри продолжил рассказ:

— К несчастью, случилось так, что ваш батюшка тоже вбил себе в голову, что увлечен мадемуазель Дюпре…

Брови Мерси полезли вверх.

— Вы что же, хотите сказать, что мой отец влюбился в какую-то шлюху?! Вы лжете!

— Нет, мадам, я не лгу, — терпеливо ответил Генри. — Больше того, мадам Софи, которая по-прежнему держит во Французском квартале свой «веселый дом», может подтвердить каждое мое слово. Так вы будете слушать или нет?

Мерси обреченно махнула рукой:

— Да.

— Как я понимаю, ваш отец вступил с мадемуазель Дюпре… — он смущенно покашлял, — в любовную связь. Не знаю, что тогда произошло, но она указала ему на дверь и велела никогда больше не появляться. В общем, ее отказ заставил вашего отца обезуметь от ревности. В ту ночь, когда он погиб, мадемуазель Дюпре ждала… словом, у нее было назначено свидание с Джулианом. — На лице Генри появилась извиняющаяся улыбка. — Боюсь, мне придется говорить напрямик, мадам. Итак, когда они лежали в постели, ваш отец ворвался в бордель, выломал дверь в спальню и начал стрелять.

— О Боже!

— Повторяю, ваш отец обезумел от злобы и ревности. Он выстрелил. Пуля попала Женевьеве в плечо. Если бы хозяин растерялся, вторая пуля досталась бы ему.

— Что же его спасло?

— Видите ли, мадам, в комнате было темно. Джулиан успел выпрыгнуть из постели прежде, чем ваш отец выстрелил второй раз. Эта пуля попала в стекло. И вот, когда Джулиан, набросившись на него, пытался отобрать у него пистолет, прогремел еще один выстрел. И ваш отец упал на пол мертвым.

— Боже милостивый! — Мерси затрясла головой, пытаясь осознать услышанное. — Скажите, что это неправда!

— Это правда, мадам… Чистая правда! — страстно воскликнул Генри. — Я бы никогда в жизни не осмелился соврать вам в таком деле! Умоляю вас, возьмите себя в руки. Не лгите себе, мадам. Хоть в те далекие дни вы и были еще ребенком, но неужели не помните, что за человек был ваш отец?

Мерси судорожно глотнула. Слова Генри заставили ее вспомнить тот ужас, который она до сих пор старательно прятала в самом темном уголке своей памяти. Снова проснулась горечь детских обид, давным-давно похороненная, когда она так страстно хотела добиться любви отца. И вот теперь все это вновь нахлынуло на нее. Перед глазами замелькали картины… вечно пьяный отец, швыряющий деньги на карты и выпивку, когда они с матерью ходили в лохмотьях… Его то и дело вышвыривали с работы, и каждый раз почему-то оказывалось, что виноват в этом кто-то другой… Вот он возвращается домой, пьяный и злой как черт, бьет мать, бьет ее…

С придушенным криком Мерси спрятала лицо в ладонях.

— Умоляю вас, скажите, что это неправда, — услышал Генри ее жалкий, дрожащий голос.

Генри с трудом подавил закипающий гнев.

— Не могу, мадам! — Он вздохнул. — Перед Богом клянусь, я рассказал вам чистую правду!

Мерси подняла искаженное ужасом лицо.

— Вы хотите сказать, что когда моя мать умирала от чахотки, мой отец…

— Рвался в бордель.

— Почему мне никто не сказал? — взорвалась она, сжимая кулаки.

— Потому что хозяин хотел оградить вас! — с жаром выкрикнул Генри. — Когда он приехал в ваш дом и понял, что ваша мать умирает… когда он увидел вас, беспомощного ребенка, он поклялся, что вы никогда не узнаете, каким чудовищем был ваш отец!

— Он это сделал… ради меня? — потрясенно прошептала Мерси.

— И не только это, мадам! Он сделал куда больше. Он заставил судебного исполнителя скрыть истинные обстоятельства смерти вашего отца. Официально ваш отец погиб в пивной во время пьяной драки. Вот так и случилось, что постыдные обстоятельства, при которых он на самом деле встретил свою смерть, так никогда и не легли темным пятном на вашу жизнь.

— Джулиан… как это великодушно с его стороны…

— И в самом деле, куда уж великодушнее! — с горечью согласился Генри. — Его великодушию поистине нет предела. Он стал вашим опекуном, мадам. Все эти годы он заботился о вас. Он оберегал вас — и при этом получал в награду только ненависть и презрение. — Сделав вид, что не заметил, как побледнела Мерси, Генри безжалостно добавил: — Куда уж великодушнее, особенно если знать, чем это для него обернулось!

Мерси растерянно уставилась на него:

— Если знать?.. Разве было что-то еще?

— А то как же, мадам! Видите ли, бедняжка Женевьева Дюпре умерла…

— Умерла? — ахнула Мерси. — Но мне показалось… что он только ранил ее?

— Да, и рана-то была пустяковая — пуля прошла навылет, но началось заражение крови. Она умерла на руках у моего хозяина через неделю, день в день. Джулиан был просто убит горем.

— Боже мой! — Мерси пришла в ужас от мысли, сколько несчастий выпало на долю человека, ставшего ее мужем. — Значит, Джулиан и вправду ее любил?

— Не знаю. Не уверен… Однако после того, как она умерла, мой хозяин уже никогда больше не стал прежним. — Генри тяжело вздохнул, глаза его затуманились. — Эх, мадам, видели бы вы его тогда! Жизнь в нем так и кипела, право слово! — сожалеюще сказал он. — Но после всего этого… особенно после того, как скончалась Женевьева… в нем будто что-то умерло.

Мерси с несчастным видом посмотрела на него:

— Почему вы вдруг решили рассказать мне об этом?

— Потому что несправедливо с вашей стороны, мадам, винить его. Очень несправедливо!

— Теперь я это понимаю, — хрипло пробормотала она. — Но время ушло, Генри. И теперь Джулиан ненавидит меня.

— Нет, мадам. Вы ошибаетесь. Он любит вас.

— Тогда что же мне делать?

— Думаю, мадам, вы и так это знаете, — с усмешкой ответил он.

Потрясенная Мерси невидящим взглядом уставилась перед собой. И вдруг она осознала, как жестоко поступила с человеком, так преданно оберегавшим ее все эти долгие годы. По сердцу полоснула боль. Закрыв лицо руками, Мерси разрыдалась…

О, как же она ненавидела сейчас своего отца! Ненавидела за то, что он искалечил ее жизнь, за то, что свел в могилу мать… Но еще больше Мерси ненавидела себя — за то, что во всем обвиняла Джулиана!

И вот теперь, спустя девять лет, он был вынужден жениться на ней, отказавшись от той, которую любил всем сердцем, — от матери своего ребенка! И все это во искупление вины, которой на самом деле не было!

Мерси зажмурилась — так ей было стыдно. Она должна вымолить у Джулиана прощение за то, что так жестоко и несправедливо мучила его все эти годы. И она освободит его от той ноши, которую он безропотно взвалил на свои плечи. И даст ему свободу. Может быть, он еще найдет свое счастье.

Простит ли он ее, или уже слишком поздно?