Неодолимый соблазн

Мерси покраснела.

— Этому… этому просто названия нет!

— Ну а поскольку ты вышла замуж за меня, а не за этого индюка Демпси…

— Можно подумать, у меня был выбор! — фыркнула она.

Рывком распахнув дверь каюты, Джулиан втолкнул Мерси внутрь.

— Верно. И теперь, между прочим, тоже нет. — Он схватил ее в объятия и поцеловал.

Его поцелуй застал ее врасплох. Собрав все силы, она оттолкнула Джулиана.

— Нет!

— Если ты рассчитывала, что я позволю тебе весь вечер слушать разглагольствования этого осла, не обращая ни малейшего внимания на законного мужа…

— Законного мужа?! Ты силой принудил меня согласиться на этот брак!

— Согласен. Но это никоим образом не избавляет тебя от исполнения супружеских обязанностей.

Сорвав с себя галстук, он бросил его на секретер.

— Что вы делаете? — округлила глаза Мерси.

Вслед за галстуком настала очередь сюртука.

— То, что я должен был сделать еще несколько недель назад.

Рука его легла на широкий кожаный ремень, и Мерси испуганно взвизгнула:

— Посмейте только ударить меня! Я закричу!

Расхохотавшись, Джулиан бросил ремень на пол и начал расстегивать пуговицы жилета. Затем рывком распахнул рубашку. Запонки со звоном посыпались на пол.

Открыв от изумления рот, Мерси уставилась на его широкую, заросшую волосами грудь с рельефно выступающими буграми мускулов. Боже милостивый, похоже, он невероятно силен!

— Раздевайся! — приказал он.

— Идите к дьяволу!

— Что ж, если ты предпочитаешь, чтобы я сам тебя раздел…

Он сжал отбивавшуюся жену в объятиях и опрокинул ее на постель. Ворох юбок взвился кверху.

— Отпустите меня, грубиян! — закричала Мерси.

Навалившись на нее, Джулиан схватил ее за запястья и завел руки ей за голову. Искаженное гневом лицо приблизилось почти вплотную.

— Проклятие, Мерси, я не намерен потакать тебе и дальше! Теперь мы муж и жена, и это мое супружеское право!

— Право сильного! Вы заставили меня стать вашей женой! А теперь намерены применить ко мне силу!

— У меня нет привычки брать женщину силой, — проворчал он.

— Что ж, когда-то же надо начинать! — язвительно пробормотала она.

Тяжело дыша, они сверлили друг друга ненавидящими взглядами. Тело Джулиана все сильнее давило на нее, и вдруг она почувствовала сладкую истому в самой глубине своего естества…

— Невероятная жестокость, верно? — спросил Джулиан с сарказмом. — Заставить тебя разделить со мной все преимущества, которые дают богатство, власть и социальное положение! Бедняжка!

Мерси стало стыдно. Она смешалась, не зная, что возразить. Джулиан был прав — более выгодную партию, чем он сам, трудно было представить, хотя сама эта мысль больно ранила ее гордость. Губы Мерси задрожали, как у ребенка, готового расплакаться.

— Мой Бог! — Одного взгляда на эти нежные губы было достаточно, чтобы Джулиан обезумел. С голодной страстью он припал к ним, как умирающий от жажды к живительному источнику.

Крик застрял в ее горле. Мерси оттолкнула его и брезгливо отерла влажные губы.

— Это совсем не то, чего я хотела, — сквозь слезы прошептала она.

— Ты еще слишком молода, чтобы понимать, что тебе нужно, — ответил он и снова прижался к ее губам.

С яростной, ненасытной страстью Джулиан терзал ее губы, и Мерси, забыв обо всем, лишь беспомощно стонала. Томительное желание с такой силой охватило ее, что она, содрогнувшись всем телом, перестала отбиваться. Джулиан выпустил ее запястья, и руки Мерси обвились вокруг его шеи, а губы покорно раскрылись под жадным натиском его языка.

Однако он вдруг отодвинулся, чем совершенно сбил Мерси с толку. Заглянув в ее затуманенные глаза и заметив в них немой вопрос, Джулиан улыбнулся:

— Хочу предложить тебе компромисс.

— Компромисс?

Он ласково коснулся ее упрямо вздернутого подбородка.

— Этой ночью я хочу лишь целовать тебя. А если чему-то суждено случиться… это будет зависеть только от тебя.

Мерси растерянно заморгала. Она не ожидала от него подобной жертвы. Конечно, за этим что-то кроется, но что?

— Мерси, я готов смириться с тем, что получу от тебя куда меньше, чем любой другой жених в первую брачную ночь, — продолжал Джулиан. — Но взамен ты должна мне пообещать…

— Так я и знала! — фыркнула Мерси.

— Пообещай, — продолжал Джулиан, не обращая внимания на ее вспышку, — что хотя бы в эту ночь прошлое не будет стоять между нами.

Мерси пораженно посмотрела на него. И в душе ее что-то дрогнуло.

— В эту ночь, — сказал он, — мы начнем с тобой все сначала. И если нечто вновь встанет между нами, то пусть это будет что угодно, но только не призраки прошлого. Не хочу, чтобы они принесли нам новые мучения!

Прямота Джулиана выбила почву у нее из-под ног. И ей стало очень стыдно. Ведь во всех мучениях, о которых говорит Джулиан, виновата только она сама. Именно она год за годом обливала его презрением и ненавистью. И как только он мог терпеть столько лет?

— Итак, Мерси?

— Согласна, — прошептала она.

Джулиан, услышав это, сразу выпустил ее и сел на краю койки. И Мерси окончательно смутилась, увидев, что он улыбается.

— Наверняка добрые монахини приготовили какой-нибудь кружевной пустячок, чтобы свести меня с ума, — хмыкнул он. — Почему бы тебе не надеть его прямо сейчас?

Она растерянно заморгала.

Джулиан поставил ее на ноги.

— Позволь, я помогу тебе раздеться, милая!

Ловко вывернувшись из его рук, она улизнула за ширму и принялась рыться в чемоданах, пока не отыскала ночную рубашку и пеньюар. Мерси не могла понять, что с ней происходит. Даже произнося брачный обет, она поклялась себе, что превратит его жизнь в ад, и вот не прошло и нескольких часов, как она с кротостью ягненка подчиняется всем его желаниям!

Мерси быстро переоделась и вышла из-за ширмы, но, увидев мужа, остановилась в замешательстве.

Распростертое на постели тело Джулиана выглядело еще более могучим и гибким, чем всегда. От него исходило ощущение опасности. Обнаженная до пояса грудь казалась еще шире, небрежно накинутая простыня скрывала остальную часть тела. В руке он держал бокал с шампанским. Глубокий взгляд, взлохмаченные волосы, темная щетина, не скрывавшая линию упрямого подбородка, — от всего его облика веяло неотразимой чувственностью, и сердце Мерси глухо забилось.

— Дорогая, как ты прекрасна! — воскликнул он. — Однако во время нашей стычки твои чудесные волосы растрепались. Иди сюда. Выпей это, пока я приглажу их.

Это оказалось неожиданностью — впрочем, вся эта странная брачная ночь оказалась для нее полной неожиданностью, и Мерси растерялась. Повернувшись к нему спиной, она неловко устроилась на самом краешке койки и, протянув руку за бокалом, вздрогнула всем телом, когда ее коснулись его горячие пальцы.

Медленными глотками она потягивала ледяное шампанское, пока Джулиан осторожно расчесывал ее волосы. Сердце ее едва не выпрыгивало из груди.

— Я всегда любил твои волосы, — прошептал он. — Такие густые, такие блестящие…

— Спасибо, — пролепетала Мерси.

— Будет чудесно, если наш ребенок унаследует твои волосы, — добавил он, поднося к губам тугой медный завиток и глядя на нее страстным взглядом.

Мерси утонула в бездонной синеве его глаз. Она была готова к надменности, даже к грубости — и растерялась перед нежностью и добротой Джулиана.

Джулиан потянул за край пеньюара, и мягкая ткань соскользнула с ее плеч.

— Не желаете ли присоединиться к вашему мужу, мадам?

Взгляд Мерси упал на простыню, прикрывавшую его бедра.

— Ты права, — усмехнулся он, — на мне ничего нет.

Скользнув под одеяло, Мерси постаралась отодвинуться от него как можно дальше. Но он не шелохнулся, даже не попытался прикоснуться к ней.

— Пожалуйста, Джулиан, — дрожа, попросила она, — может, покончим с этим поскорее?

— Уже выкинула белый флаг? — Он расхохотался. — Это не похоже на тебя, милая. Я ведь сказал, что не буду принуждать тебя. — Джулиан склонился над ней, и его губы легко скользнули по ее губам. — Радость моя, у нас впереди целая ночь.

Потеряв голову от его близости, Мерси сдавленно вскрикнула, ища губами его рот. Она еще успела услышать низкий, гортанный смешок Джулиана и почувствовать его торжество. Но как только их губы встретились, смех сменился стоном, и он рывком прижал ее к себе.

Тело Мерси пылало. Желание, внезапное и обжигающее, вдруг охватило их, и она жалобно всхлипнула, сгорая от нетерпения, пока Джулиан поспешно стягивал с ее плеч ночную рубашку. Когда он, обнажив ее грудь, припал губами к соску, Мерси содрогнулась — прикосновение его заросшей щеки к обнаженной коже было как удар тока. Она почувствовала, как внизу живота нарастает сладкая, тянущая боль, и, запустив пальцы в его волосы, прижала к себе голову Джулиана. Он торжествующе рассмеялся, лаская губами ее соски.

Вдруг, тяжело дыша, он откинулся назад.

— Не стоит так спешить…

Ошеломленная, обезумевшая от желания, Мерси непонимающе смотрела на него.

— Джулиан, умоляю, — наконец не выдержала она.

Он одним движением сорвал с нее рубашку.

— Бог ты мой, да ты и святого сведешь с ума!

Отшвырнув в сторону простыню, Джулиан пожирал взглядом ее тело, позолоченное лучами заходящего солнца. Его голодный взгляд скользил по торчащим вверх упругим молодым грудям с бутонами розовых сосков, плоскому животу и тонкой талии, так упоительно переходившей в полные бедра, и рыжим завиткам волос, стыдливо прикрывавших то место, где соединялись длинные стройные ноги.

Заметив, как заполыхали ее щеки, Джулиан довольно усмехнулся.

Рука его скользнула ей между ног, и Мерси задрожала. Она и представить не могла, что прикосновение его руки способно так возбуждать.

Запрокинув голову, она жалобно стонала, чувствуя, как тело ее содрогается от желания, а мучительно-дразнящие прикосновения рук Джулиана сводят ее с ума. Он прижался к ее губам и наслаждался ее восклицаниями, как чарующей музыкой, торжествуя близкую победу. И вот наконец он почувствовал, как Мерси, тесно прижавшись к нему, призывно шевельнула бедрами.

— Я хочу тебя, — забыв о гордости, простонала она.

Мерси потянулась к нему губами, но Джулиан удержал ее. Наклонив голову, он осторожно прикусил мочку ее уха, и Мерси вздрогнула от неожиданности, когда его палец нежно обвел тугие лепестки, скрывавшие вход в ее девственное лоно.

— Джулиан, умоляю, не мучь меня… — всхлипнула она.

— Ты что же, думаешь, я хочу тебя наказать? — Палец его дразняще нажал на тугой крохотный бугорок, и Мерси содрогнулась от наслаждения. — Ты и вправду так решила?

— О нет!

— Хорошо, — прошептал он и откинул в сторону простыню, скрывающую его наготу.

Она впервые увидела его гибкое, мускулистое тело, заросшее черными волосами. Взгляд ее упал на огромную, подрагивающую от возбуждения плоть, горделиво поднимавшуюся из густой поросли волос, и глаза ее стали размером с блюдце.

— Теперь ты видишь меня, жена… Видишь, как сильно я желаю тебя. — Взяв ее руку, он потянул ее к напрягшемуся копью.

— Господи, какой огромный! — пискнула Мерси. — И какой твердый!

Джулиан расхохотался. И вдруг взгляд его потемнел — он почувствовал, как под ее неумелыми пальцами плоть его затвердела еще больше.

С низким, гортанным рычанием он рухнул на нее. Кудрявые завитки волос на его теле щекотали ей грудь, тяжелая пульсирующая плоть вжималась в мягкий живот, мускулистые ноги раздвинули ее бедра.

Глаза Мерси широко раскрылись, и в них проглянул испуг — она почувствовала себя такой беззащитной…

— Мерси… дорогая… сначала будет немного больно. — В глазах Джулиана промелькнуло сочувствие. — Милая, ты такая маленькая, такая тесная… — Губы его изогнулись в улыбке. — Прошу тебя, помни, что это быстро пройдет и потом все будет по-другому.

— Я не понимаю, как это — по-другому? — прошептала она.

— Милая, прости, мне так жаль… — хрипло выдохнул Джулиан, и его губы жадно прижались к ее рту. — Ты можешь возненавидеть меня за это…

Через мгновение она поняла, что он имеет в виду, — что-то огромное с силой раз, другой толкнулось в ее лоно, и ей показалось, что она не выдержит этой боли. Она судорожно забилась под ним, пытаясь высвободиться. Слезы брызнули из ее глаз.

— Милая, расслабься, — с нежным терпением уговаривал он. Руки его скользнули вниз, еще шире разведя в стороны ее бедра.

То, что последовало за этим, напоминало изощренную, мучительно-сладкую пытку. Приподняв ее бедра, Джулиан рванулся вперед, и вдруг что-то подалось внутри ее. Мерси закричала, и он вновь накрыл губами ее рот, заглушая ее стоны поцелуями и бормоча слова утешения.

Поцелуи посыпались на нее дождем, а плоть его с изощренным искусством задвигалась внутри ее в чувственном ритме, сводящем ее с ума. Мерси дрожала и всхлипывала, она не понимала, как он может целовать ее с такой пронзительной нежностью и в то же время безжалостно разрывать ее тело своим огромным копьем.

— Сейчас… сейчас станет лучше, — прохрипел он.

Он задвигался в ней тяжелыми толчками, но чувство наполненности не исчезло, а, наоборот, становилось все глубже. Джулиан наслаждался, ощущая, как створки ее раковины тесно сомкнулись вокруг его копья, как содрогалось ее тело, но по выражению ее искаженного болью лица он догадывался, что время удовольствия для Мерси еще не пришло. Опустив руку вниз, он тихонько сжал тугой бутон ее женственности.

И вдруг боль куда-то исчезла, сменившись ослепляющим наслаждением, и Мерси протянула ему губы для поцелуя.

— О Боже милостивый, да чего же ты сладкая! — воскликнул Джулиан, теряя голову от ее покорности. Обезумев, он мощным толчком ворвался в нее. Мерси содрогнулась — ей показалось, что он пронзил ее насквозь. Дрожа, она прильнула к нему — и вдруг затрепетала, когда вихрь наслаждения поднял ее к небесам.

Через мгновение все закончилось. Тяжелое тело Джулиана напряглось, он в последний раз толкнулся вперед и затих.

Потом они долго лежали молча, тела их были влажными от пота. Джулиан заглянул ей в глаза.

— С тобой все в порядке? — тихо спросил он.

— Да.

Джулиан поцеловал ее пальцы. Глаза их встретились.

— Теперь ты — моя жена, дорогая, — со щемящей нежностью прошептал он. — Во всех отношениях. И назад пути нет.

— Знаю, — с несчастным видом ответила Мерси.

— Бедняжка моя, — вздохнул он, поцеловав ее в щеку. — Прости, что причинил тебе такую боль.

Мерси поспешно отвернулась. Боль не возмутила ее, потому что вслед за ней пришло наслаждение.

Опершись о локоть, Джулиан ласково смотрел на жену.

Стыд и радость смешались в душе Мерси. Воспоминание о наслаждении, которое она только что испытала в объятиях Джулиана, сбивало с толку. Ненадолго они стали с ним единым целым, и эта неожиданная близость, этот пьянящий восторг, который пришел на смену нестерпимой боли, сводили ее с ума. Хуже всего было то, что она уже с нетерпением ждала момента, когда все повторится.

Почувствовав, как обмякшая плоть Джулиана снова пробуждается к жизни, Мерси бесстыдно прижалась к нему и, услышав, как он сдавленно застонал, блаженно вздохнула.

— Прекрати, Мерси, — хрипло предупредил он, — иначе, клянусь, завтра утром ты не сможешь сползти с постели, чтобы спуститься позавтракать!

Неожиданно для себя Мерси, свернувшись клубочком в его объятиях, улыбнулась. А Джулиан стиснул зубы, чтобы не застонать.

Прижавшись друг к другу, супруги наконец крепко уснули.

Глава 16

На следующее утро Мерси разбудил солнечный луч. Открыв сонные глаза, он обнаружила, что Джулиан исчез. Встревоженная, она обвела каюту взглядом и улыбнулась. Стоя возле умывальника, Джулиан скреб бритвой намыленную щеку. На нем были только облегающие панталоны, и у Мерси при виде широкой спины и мощных бедер мужа перехватило дыхание.

Вспомнив о минувшей ночи, которую она провела в его объятиях, она стыдливо вспыхнула. Она не только отдалась Джулиану по доброй воле, но даже…

Среди ночи она вдруг проснулась. Ее мучило желание. Напряженная плоть Джулиана терлась о ее бедра. И Мерси пылко притянула его к себе…

А он ее отверг!

— Нет, Мерси, — хрипло прошептал он. — Сейчас нельзя. Не так скоро. — Джулиан резко отпрянул от нее.

Забыв о скромности, Мерси потерлась о его грудь и услышала, как Джулиан застонал:

— Боже правый! Может, тебе этого и хочется, но если мы сейчас займемся любовью, уверяю тебя, дорогая, ты пожалеешь.

Торопливо выбравшись из постели, ее муж натянул на себя одежду и ушел, оставив ее одну. Когда несколько часов спустя он вернулся, от него сильно пахло сигарами и бренди. Джулиан улегся на самом краю койки, решительно повернувшись к ней широкой спиной.

— Мерси?

Услышав его низкий голос, Мерси поспешно натянула на себя простыню. На лице Джулиана читалась неуверенность.

— Как ты, дорогая? — нежно спросил он.

Стараясь скрыть неловкость, она улыбнулась:

— Такое впечатление, будто я нечаянно угодила под таран!

Весело хмыкнув, он повернулся к ней.

— Примерно так оно и было! — Он присел рядом с ней на край постели и, ласково пригладив ее взлохмаченные волосы, поцеловал в дрожащие губы. — Проголодалась?

Подавив вздох, Мерси отвела глаза в сторону — не могла же она сказать, что ее сейчас томит совсем другой голод!

— Одевайся, дорогая, — мягко сказал он, — и пойдем завтракать.

Мерси встала с постели, и Джулиан накинул ей на плечи пеньюар.

Пока он доставал из чемодана свежую рубашку, Мерси, взяв платье, скрылась за ширмой. Но сил у нее хватило лишь на то, чтобы натянуть трусики. Колени у нее подогнулись, и она опустилась на стул.

Боль внизу живота вновь напомнила о том неудержимом желании, которое сжигало ее минувшей ночью. Неужели с ней что-то не так? — испуганно думала она. Даже сейчас, когда все тело ее болело, она мечтала снова заняться любовью с Джулианом. Какое безумие — бесстыдно желать человека, которого она привыкла считать врагом! Голова у Мерси шла кругом. Она и представить себе не могла, что то, чем они занимались минувшей ночью, смутит ее душу настолько, что она будет целиком зависеть от него.

И что самое обидное, ей даже не с кем поделиться своими сомнениями…

Не с кем — кроме Джулиана.

Наконец Мерси не выдержала. Бессонная ночь не прошла для нее даром, и слезы вновь брызнули у нее из глаз.

Мерси кусала губы, стараясь успокоиться, но страх и стыд оказались сильнее. Сдавленный всхлип сорвался с ее губ. В следующее мгновение ширма отлетела в сторону и перед ней предстал окаменевший от изумления муж.

— Что случилось? — воскликнул он. — Тебе плохо?

Мерси, всхлипнув, отчаянно затрясла головой.

— Так я и знал, — горестно пробормотал Джулиан. — Я сейчас попытаюсь отыскать доктора…

— Нет! — Мерси в ужасе уставилась на него.

— Но, Мерси, — Джулиан подхватил жену на руки, — как я могу тебе помочь, если даже не знаю, в чем дело?!

«Все дело в тебе, — хотелось ей бросить ему в лицо. — Я люблю тебя… и ненавижу… Я сама уже не понимаю, какие чувства испытываю…» Но горло Мерси сжала судорога, и слова замерли у нее на губах.

Словно ребенок, она уронила голову на плечо Джулиана, пока он торопливо нес ее к постели. По его лицу было видно, что он в полной растерянности.

— Мерси, умоляю тебя, не плачь! — взмолился он. — Я не могу… О проклятие!

Он положил ее на кровать и вдруг начал пылко целовать ее обнаженную грудь, чувствуя, как желание захлестывает его. Мерси так же пылко отвечала на его поцелуи. Джулиан отодвинулся от нее.

— Мерси, нет, — простонал он. — Мы не должны… Слишком мало прошло времени…

— Я хочу, — взмолилась она, прижавшись обнаженной грудью к его груди.

— О Господи! — прохрипел Джулиан.

Мерси и глазом не успела моргнуть, как он уже сорвал с нее панталоны и усадил ее верхом на себя. Теперь она не испытывала ни малейшего стыда, лишь легкое любопытство, наблюдая, как Джулиан поспешно выпускает на свободу свое раздувшееся от желания огромное копье. Но вот его пальцы прикоснулись к ней, и наслаждение захлестнуло ее с такой силой, что Мерси забыла обо всем.

— Ты уверена? — с трудом выдавил Джулиан, в последнюю секунду чудовищным усилием воли заставив себя остановиться.

— О да!

— Только потом не говори, что я тебя не предупреждал! — хрипло пробормотал он и одним мощным толчком ворвался в нее.

Крик боли и наслаждения сорвался с ее губ, когда громадное копье пронзило ее воспаленную, саднившую плоть.

— О Боже, я опять, кажется, причинил тебе боль! — прорычал он срывающимся голосом.

— Не останавливайся! — взмолилась она.

Но к этому времени даже четверка несущихся вскачь лошадей вряд ли могла бы остановить Джулиана. Обхватив ее руками за тонкую талию, он вновь с силой опустил ее на себя, до отказа заполнив ее изнутри. Ослепительное наслаждение затопило Мерси, и она, закинув голову, закричала.

— Господи, как же долго я этого ждал! — прошептал он, когда она потерлась о него мокрой от слез щекой. — Чтобы ты захотела меня! Я мечтал о том, как доставлю тебе наслаждение, увижу, как ты теряешь голову в моих объятиях! Позволишь мне увидеть, как ты сдаешься наконец!

Джулиан был в восторге. Эта крошка оказалась замечательно страстной, и ему стоило немалых усилий обуздывать собственную отрасль.

— Тебе все еще больно, дорогая? — осведомился он.

Мерси кивнула, но, тут же улыбнувшись, поцеловала его в грудь.

— Ты сможешь добраться до салона, чтобы позавтракать?

Мерси заоавно сморщила нос.

— А разве мы не можем позавтракать в постели?

— Даже не думай об этом, маленькая плутовка! — засмеялся Джулиан. — Что ты задумала? Хочешь довести меня до разрыва сердца? — Шлепнув ее по упругой попке, Джулиан встал. — Нет уж, мадам Деверо, сегодня я больше ни за что не останусь с вами наедине! С меня хватит!

— Всего каких-то два раунда, и вы уже вышли из игры, месье? — поддразнила она, окидывая мужа алчным взглядом. Джулиан усмехнулся:

— Достаточно сказать, мадам Деверо, что, пробудь мы с вами еще минут пять, вряд ли у вас останутся силы продолжить наше путешествие. Но это было бы неблагоразумно, потому что я намерен сполна насладиться своим медовым месяцем — причем без всякой спешки!

Мерси довольно захихикала. Нет, ну каков негодяй!

* * *

Поскольку команда «Натчеза» состояла преимущественно из мужчин, Джулиан потратил немало труда и денег, пока упросил одну из прачек принести в его каюту корыто с водой. Погрузившись по шею в горячую воду и намыливаясь ароматным мылом, Мерси чувствовала, как боль покидает тело. Уже одевшись, она медлила уходить — мерила шагами тесную каюту, хмурилась, покусывая нижнюю губу.

Господи, этой ночью и особенно утром она вела себя как настоящая распутница! Но Джулиан… как он был с ней нежен. Ей и в голову не могло прийти, что ее всегда суровый, надменный опекун может быть таким подкупающе искренним. Он хотел, чтобы эта ночь стала для них началом новой жизни, и это глубоко тронуло ее сердце.

Она была глубоко убеждена, что в их занятиях любовью нет ничего дурного. Наоборот, было что-то невероятно трогательное, даже жертвенное в той бережности, с которой вел себя ее муж в их первую брачную ночь. И теперь она пыталась понять, любит ли она его самого или ее влечет к нему лишь наслаждение, которое она получает в его объятиях, впрочем, эти чувства настолько тесно переплелись в ее душе, что она так и не смогла решить, которое из них сильнее.

* * *

Джулиан пил в салоне кофе и думал о Мерси. Каким восхитительно пылким созданием оказалась его юная жена! Джулиану была нестерпима мысль о том, что он причинил ей боль, и однако горло его сжимала сладкая судорога, стоило ему вспомнить, какой пылкой была она, с какой готовностью откликалась на его ласки!

Но страстность молодой жены, хотя и льстила самолюбию Джулиана, возбуждала в его душе смутные сомнения. Их вчерашняя близость была райским наслаждением, и, однако, он по-прежнему терзался неуверенностью, гадая, был ли ей нужен именно он или ее привлекало лишь его искусство опытного любовника. Джулиан мечтал лишь об одном — чтобы она всегда была рядом с ним, чтобы он мог любоваться ее красотой, видеть, как у нее в животе растет его ребенок. Но она… Что, если ее покорность просто дань природной чувственности?

Впрочем, рассуждал Джулиан, если он поведет себя умно, Мерси привяжется к нему. А если повезет, то семя, посеянное нынче ночью в ее лоне, даст ростки и из свадебного путешествия она вернется уже с его ребенком под сердцем…

Дай Бог, чтобы это случилось поскорее — до той минуты, когда ее чувства подвергнутся испытанию. Ведь очень скоро ему придется рассказать ей о Жюстине и Арно. Джулиан застонал. Какой же он негодяй! Поистине, ему нет прощения! И, однако, одна лишь мысль о том, что он может потерять Мерси, казалась ему хуже адской муки. Как будто…

Как будто он любил ее! Да, он полюбил эту девочку, и осознание этого предстало перед ним во всей своей ошеломляющей наготе. Джулиан понял, что погиб… что пойдет на все, лишь бы завоевать сердце Мерси… лишь бы она осталась с ним навсегда.

И в эту самую минуту его молодая жена появилась на пороге салона. В бледно-розовом платье, с гривой рыжих волос, окаймлявших свежее, юное личико, она была прелестна, как утренняя заря. Сердце Джулиана забилось от восторга. Ни один мужчина не смог отвести от нее взгляд, пока его рыжеволосая девочка-жена шествовала через салон, направляясь к нему. Даже не пытаясь скрыть самодовольной улыбки, Джулиан поднялся на ноги, чтобы приветствовать новобрачную.

Глава 17

Джулиан и Мерси уселись за маленький столик в углу. Пока Мерси с аппетитом поглощала завтрак, Джулиан просматривал «Нью-Орлеанс кресчент». Вернее, делал вид, что просматривал. На самом деле взгляд его поверх газеты не отрывался от ее лица, и от этого Мерси чувствовала себя неловко. Но это не мешало ей вспоминать о том, как они с мужем занимались любовью.

За соседний с ними столик уселось семейство Морганов, и Лавиния весело помахала им рукой. Мерси в ответ улыбнулась.

— Ты довольна завтраком? — отложив в сторону газету, осведомился Джулиан.

— Да, — смущенно пробормотала она.

— Ты уже решила, чем будешь заниматься сегодня, дорогая? — ласково улыбнувшись, спросил он. — Похоже, нам не следует весь день сидеть в каюте. Мне кажется… замкнутое пространство слишком сильно влияет на нас с тобой.

Щеки Мерси заполыхали огнем. Она решила перевести разговор в безопасное русло.

— Мне бы очень хотелось поболтать с Лавинией.

Джулиан ухмыльнулся, и Мерси, коснувшись его рукава, подняла на него умоляющий взгляд:

— Пожалуйста, Джулиан! В конце концов, Морганы плывут с нами только до Мемфиса! А я так давно не видела Лавинию…

— Хорошо, — добродушно кивнул он. — Я согласен. Отправляйся к своей приятельнице. Надеюсь, это доставит тебе удовольствие.

— Спасибо, Джулиан, ты очень добр. — Лицо Мерси просияло. Вскочив со стула, она стремглав кинулась к Ла-винии.

* * *

— Итак, какова же она — супружеская жизнь? — осведомилась Лавиния.

Подружки, хихикая и перешептываясь, стояли на верхней палубе, куда они забрались в надежде, что там им никто не помешает наговориться всласть.

— Умоляю, не спрашивай! — Прямолинейность Лави-нии всегда смущала ее.

— Да ладно, Мерси, перестань! Как же я узнаю, что ждет меня впереди, если даже ты отказываешься поделиться опытом?

— Брак… это очень сложная вещь, — пожала плечами Мерси.

— А тебе было больно… ну тогда, в самый первый раз?.. — с замиранием в голосе спросила Лавиния.

— Лавиния! — ахнула шокированная Мерси.

— Ну и что с того, что я спросила? Просто я слышала столько разных историй… да и не одна я, ты тоже.

— Да, это больно. Но не так… не совсем так, как ты думаешь, — призналась Мерси, покраснев.

При этих словах глаза Лавинии округлились еще больше. У нее на языке вертелась масса вопросов, но спросила она совсем о другом:

— Слушай, Мерси, а ведь ты так и не рассказала мне, как это вышло, что вы с месье Деверо обручились. Вот уж чудеса! Сколько я тебя помню, ты только и делала, что шипела на него, как взбесившаяся кошка, и кричала на каждом углу, как ты его ненавидишь. И вдруг такая странная перемена! А потом… Да, а кстати, куда подевался Филипп Бруссар?

И пока Лавиния, чуть ли не приплясывая от любопытства, ждала ответа Мерси, та, нахмурившись, молчала, глядя себе под ноги. Внезапно ей пришло в голову, что странные обстоятельства ее помолвки, а потом и свадьбы настолько их с Джулианом личное дело, что обсуждать их с кем-то, даже с Лавинией, так же недостойно, как нарушить данную у алтаря клятву.

— Видишь ли… Джулиан решил, что Филипп — неподходящая партия для меня.

— Неподходящая? — расхохоталась Лавиния. — Вот это да! Но вообще-то я с ним согласна! Месье Деверо подходит тебе куда больше, моя дорогая! Он такой мрачный, такой смуглый, такой красивый и такой… зрелый!

— Винни! Бессовестная!

— Я уж не говорю о том, что он богат, — лукаво подмигнула Лавиния. — Ну а что до Филиппа… лично я никогда не понимала, что ты в нем нашла! Не мужчина, а бледная поганка!

Мерси растерянно заморгала, не зная, что сказать.

— Ладно, забудь о нем, — махнула рукой Лавиния. — Лучше скажи, месье Деверо хорош в постели? — шепотом спросила она.

— Лавиния Морган! У меня просто нет слов! То, что ты говоришь, — это грех!

— Мне показалось, или тут кто-то упомянул слово «грех»? — произнес у них за спиной высокий, чуть елейный мужской голос.

Прикусив язычки, девушки обернулись, виновато потупив глаза. Рядом с ними с биноклем на шее стоял мистер Демпси Морган. Подруги заговорщически перемигнулись, и Мерси, сделав над собой усилие, приветливо улыбнулась брату Лавинии.

— Доброе утро, месье Морган.

— Доброе утро, мадам Деверо. Должно быть, вы с Лавинией предавались воспоминаниям? — ухмыльнулся он.